Текст книги "Зарождение мистического пламени (ЛП)"
Автор книги: Кристин Бейли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)
Я ещё раз попробовала установить натяжение в пружине, затем завести лягушку. Одна нога распрямилась, вторая последовала секунду спустя. В результате бедная лягушка выглядела так, словно только что внезапно и мучительно скончалась.
Она лежала на столе, подёргиваясь.
Очаровательно.
Дверь в мастерскую позади меня со скрипом открылась. Я напряглась и стремительно развернулась, стискивая пистолет.
– Положи его на место, – голос был в равной мере женственным и нежным.
«Люсинда».
Она стояла у открытых полок на двери и одной рукой поправляла упавшие марионетки. Молодая вдова выглядела немного смирившейся, словно она также когда-то вытаскивала своего покойного мужа из глубин мастерской.
Я соскочила со своего места и понеслась в открытые объятия подруги. Прекрасная, как луч солнца ясным весенним утром, Люсинда излучала теплоту и сострадание, начиная от её рыжевато-золотых волос и заканчивая изящными пальчиками на ногах. Она крепко обнимала меня, пока я подавляла слезы облегчения. Целыми днями я не позволяла себе никаких чувств. Пребывание в обществе Люсинды заставило боль вернуться стремительным потоком, но, по крайней мере, я не чувствовала себя до ужаса одинокой.
Она предложила мне свой носовой платок.
– Оливер рассказал мне, что произошло.
Я с благодарностью приняла кружевной кусочек шелка и вытерла глаза. Люсинда вывела меня из мастерской и закрыла дверь так, чтобы она снова стала неотъемлемой частью ряда полок, уставленных игрушками. Затем она отвела меня в небольшую гостиную. Миссис Бриндл подала чай. Меня поразило, что прошло так много времени. За весь день я ещё ни разу не ела.
Люсинда и я сели вместе, и она немедленно взялась за тарелку.
– Я не верю, что он ушёл, – сказала я, зная, что глупо произносить это вслух. Но в то же время я едва могла выразить, каково это – когда тебе вырезают сердце горячим ножом.
– Он не ушёл, – Люсинда сделала глоток чая. – Он в Шотландии, – она как ни в чем ни бывало вручила мне тарелку, и я тут же ощутила досаду, откусив кусочек бутерброда с огурцом.
По всем меркам это был ещё мягкий укор, однако посыл я услышала.
«Заканчивай волноваться по пустякам. По крайней мере, он не умер и не похоронен».
Я не забыла, что мужа Люсинды убили. Я жила в магазине Саймона и изучала его записи каждый божий день.
Правда, немного шокировало открытие, что её собственный отец, лорд Стромптон совершил это убийство в безумной попытке помешать кому-либо обнаружить или разблокировать машину времени Рэтфорда. По крайней мере, я полагала, что именно это двигало им. Все это казалось мне таким безумием.
Но, по правде говоря, если предел максимального личного страдания – это когда твой отец убивает твоего мужа, то я никогда не сумела бы выразить свою скорбь.
Мой желудок скрутило, и я положила бутерброд. Если с Уиллом что-нибудь случится, я буду умолять кого-нибудь выпотрошить меня горячим ножом. Это причинит намного меньше боли. И все же ничто не могло изменить того факта, что меня все бросили, и я чувствовала себя несчастной.
– Если Уилл и правда любил меня, то он бы не уехал, – пробормотала я, уткнувшись носом в чашку.
– Маргарет Энн Уитлок, ты сейчас же прекратишь это, – потребовала Люсинда. Она резким взмахом руки отряхнула салфетку, затем разгладила её на пышной зелёной юбке своего дневного платья. – Уилл пытается чего-то добиться. Я, например, поддерживаю его. И ты должна поддерживать его, раз он тебе не безразличен.
Я в шоке раскрыла рот.
– Я думала, что в этом вопросе ты будешь на моей стороне.
– Так и есть, – она положила руку на моё колено. – Поэтому я здесь. У тебя есть шанс сделать что-то великое, что-то, о чем я могла только мечтать. Я не позволю тебе отказаться от этого из-за разбитого сердца. Ты сделана из крутого теста.
Я уткнулась носом в чашку и отхлебнула чаю. Её вера в меня грела мне сердце, несмотря на дурное настроение. Только тогда я осознала, в какое платье она одета.
Редкий сине-зелёный оттенок, или, возможно, зеленовато-голубой, почти соответствовал её глазам и дополнял её волосы медового цвета.
– Ты не носишь траур по отцу.
Она нахмурилась.
– Я отказываюсь скорбеть по убийце Саймона.
Что ж, едва ли это воспримут нормально, учитывая, что только я, Оливер, Люсинда и Уилл знали, что отец Люсинды имел склонность к убийствам. Остальное общество будет в смятении из-за её вопиющего неуважения к покойному графу.
– Я не могу тебя винить, но разве твоя мать не вне себя от ярости?
Люсинда закатила глаза.
– Она взбесилась до полусмерти, но мне все равно. Мне лишь хотелось бы, чтобы была возможность как-то избежать её колючих оскорблений за каждым чаепитием.
– Здесь есть комната, если ты захочешь вернуться, – предложила я. Было бы здорово жить с подругой, и я бы не чувствовала себя такой одинокой. И из-за своих эгоистичных намерений я ощутила лишь капельку чувства вины, если вообще что-то почувствовала.
Люсинда одарила меня одной из своих самых тёплых улыбок.
– Я бы с удовольствием, но мне действительно пора идти. О, и к слову, – она достала аккуратно подписанный конверт.
– Что это? – я взяла его и разломила восковую печать. Люсинда не ответила. Вместо этого, она позволила мне прочитать элегантную и очень аккуратную рукописную надпись.
Это было уведомление для Развлекателя о прощании с покойным графом Стромптоном.
Я посмотрела ей в глаза, и она выразительно выгнула бровь.
– Похороны твоего отца? – спросила я.
Люсинда выглядела чересчур серьёзно.
– Больше похоже на приглашение на поле битвы. Я тебя предупредила.
Я мельком взглянула обратно на аккуратную надпись от руки.
– Это не может быть хуже сражения с морским монстром.
– Поверь мне, так и будет, – Люсинда отпила чая, затем поставила чашечку обратно на поднос.
Она поднялась и потянула меня за руку, чтобы я встала.
– Не падай духом, – она взяла меня за оба плеча и царственно кивнула. – С тобой все будет хорошо.
Мне определённо хотелось, чтобы это было правдой. Хотя её визит и поднял мне настроение, он не мог полностью развеять тоску. Я боялась, что этого никогда не случится. Люсинда поцеловала меня в щеку, затем упорхнула на кухню, где заговорила с миссис Бриндл.
Я знала, что они обсуждают меня, и не хотела этого слышать, поэтому вернулась в мастерскую, чтобы навести порядок. Один из открытых дневников привлёк моё внимание. Он содержал список имён членов Ордена. Я взяла привычку не обращать внимания на случайные каракули Саймона на полях, поскольку он был склонен рисовать причудливые вещи, похоже, исключительно для развлечения.
На этот раз они привлекли моё внимание – по крайней мере, одно изображение. Это была спираль, похожая на бараний рог – точно такая же, как метка на бомбе. Рядом с ней торопливо зачиркано имя.
Странно. Остальная часть страницы выглядела как список личных меток с символами, за которыми следовали имена, но это было единственное имя, которое зачиркали. Поднеся листок к свету, я попыталась разглядеть, что было написано раньше, но имя было слишком тщательно зачиркано.
Решив оставить это до того времени, когда я смогу копнуть глубже, я вышла из мастерской и закрыла полку, за которой скрывалась потайная дверь. Упал оловянный солдатик.
Я подняла его и перевернула в ладони.
Он был красиво расписан, как шотландский воин-горец в красном килте. Интересно, чувствовал ли Уилл себя хотя бы вполовину так же ужасно, как я?
Люсинда подошла ко мне слева. Она выхватила солдатика из моих рук и поставила обратно на полку.
– Скоро увидимся, – она взяла меня за подбородок затянутой в перчатку рукой и приподняла его. – До встречи.
Я помахала ей на прощание.
Мне нужно обдумать новую загадку.
Глава 7
Я честно не могла представить, насколько быстро может лететь время, пока не почувствовала, что мне нужно больше времени, но а его попросту нет. Хоть меня и переполняла постоянная боль из-за отсутствия Уилла, я была слишком занята, чтобы позволить себе уйти с головой в подобные мысли. Вместо этого я с огромным рвением погрузилась в учёбу, надеясь, что знаний, которые Саймон Прикет оставил в своём дневнике, будет достаточно, чтобы я не выставила себя дурой в Академии.
Приглашение явиться в монастырь пришло однажды утром в простом конверте, запечатанном кроваво-красным воском. В тот же вечер, стоя на дорожке позади конюшен, я чувствовала себя так, будто кто-то выпустил целое ведро мышей за шиворот моего бордового дневного платья. Я потянула за узкие рукава облегающего чёрного пиджака. Портниха обвинила меня в ужасном чувстве стиля, но я настояла, чтобы платье было практичным. Меньше всего мне нужно, чтобы с моих рук и запястий свисали ярды ткани. От юбок и без того достаточно проблем.
Подавляя желание потеребить что-нибудь руками, я ждала, пока Боб подтягивал упряжь на своём старом сером мерине. Затем он помог мне подняться в двуколку.
– Удачи сегодня вечером, – старик улыбнулся, как будто гордился мной. Впервые за несколько недель я почувствовала, что могу дышать. Боб кивнул мне. – Я буду рядом, когда всё закончится. Не опаздывайте, а то матушка будет волноваться.
Я улыбнулась ему, когда он щёлкнул вожжами, затем старая двуколка загромыхала вниз по улицам Мейфэра под садящимся солнцем. Чтобы пересечь Лондон, потребовалось ужасно много времени, а мерин Боба был, мягко говоря, не слишком резвым. Я смотрела по сторонам, чтобы скоротать время.
Старый Лондон при свете дня уже не казался таким ужасным, как тогда, когда я впервые совершила это путешествие. Даже запах Темзы не был таким сильным. Я слушала крики птиц в доках. Улицы были битком набиты людьми, переполнены шумом и гамом Лондона.
Глубокое и безошибочное ощущение дурного предчувствия охватило меня, и я прикоснулась к руке Боба.
– Этот наёмный экипаж преследует нас? – прошептала я. Казалось, он ехал позади нас неестественно долго.
Он украдкой посмотрел за плечо и нахмурил брови.
– Я бы не беспокоился об этом, мисс.
– Нужно ли мне напомнить о том, что кто-то хочет моей смерти? – я рискнула бросить ещё один быстрый взгляд, но с такого расстояния кучер казался кучей темной одежды позади такой же темной лошади. Я напряглась, чтобы рассмотреть, не скрывает ли его лицо заводная маска, но все попытки оказались бесполезными.
– Посмотрим, последует ли он за нами на следующем повороте, – Боб поторопил бедного старого коня, и мы свернули в узкие переулки. Свет вечернего солнца всё слабел и слабел, тени зданий сгущались, а в моих ушах звенел стук колёс.
Я оглянулась, но наёмный экипаж исчез.
Сделав глубокий вдох, я постаралась унять худший из моих страхов. Я буду в безопасности, как только доберусь до Академии.
Наконец, мы подъехали к старому монастырю. При свете дня здание казалось менее зловещим, чем в прошлый раз, но, к моему удивлению, Боб проехал мимо. Он свернул в узкий переулок, который заканчивался большой кирпичной стеной примерно в двадцати футах перед нами. Тупик вызвал внезапную вспышку паники. Я почувствовала себя в ловушке и оглянулась через плечо, ожидая увидеть человека в заводной маске, стоящего позади меня с пистолетом.
Но там ничего не было.
Какая же я размазня.
– Зачем ты привёз нас сюда? – спросила я его.
Он подмигнул мне.
– Не только изобретатели являются членами Ордена. У нас, слуг, есть своя Гильдия.
Используя старую трость, Боб постучал по висевшей слева лампе. Из неё донесся голос.
– Сегодня базарный день? – голос прозвучал пискляво, подобно кролику, говорящему в жестяную кружку.
– Эй, неси жирную капусту обратно в дом, – ответил Боб. Я постаралась не захихикать нервно над нелепым паролем, но по моей спине как будто пробежалась невидимая мышь. Я должна была догадаться, что некоторым слугам тоже придётся поклясться хранить тайну.
Внезапно то, что раньше было сплошной кирпичной улицей, разделилось перед нами, рухнув вниз и на удивление тихо отодвинувшись под груды старых ящиков по обе стороны узкого переулка. Под ложной улицей спускался длинный склон, ведущий в подземный каретный сарай, который я видела прежде.
Слава Богу, старый мерин Боба был почти таким же старым, как и миссис Бриндл и таким же полуслепым. Милый старый конь спустился по склону, как будто ничего необычного не произошло. Когда мы добрались до нижней части склона, ведущего во двор, Боб помог мне спуститься и приподнял шляпу, прежде чем тронуться обратно в путь.
В тусклом свете каретного сарая я сделала глубокий вдох и направилась по склону во двор навстречу своей судьбе ученицы.
Около десяти парней стояли маленькими группами, смеясь и дразня друг друга. Некоторые были старше, приблизительно девятнадцати лет или около того, а некоторые выглядели ближе к моему возрасту, немногим больше шестнадцати.
Все разговоры прекратились, когда я вышла из каретного сарая. Положа руку на сердце, меня начало утомлять, что все разговоры обрывались при моем появлении. Я посмотрела на ребят в поисках знакомых лиц. В дальнем углу двора, рядом с вольером, где Уилл сделал мне предложение, в тени стоял и наблюдал за всеми парень постарше, со смуглой кожей и странным тюрбаном на голове.
Я отвела взгляд, не желая пялиться, и тут же узнавала кое-кого. Его звали Ноа, и его отец часто брал его с собой в наш семейный магазин. Мой отец поручал мне развлекать его, пока взрослые разговаривали. Он и по сей день остался таким же долговязым, с длинными и широкими ладонями. Он гладко уложил свои густые вьющиеся волосы лаком и держался гордо и надменно. Мои внутренности скрутило ещё сильнее, и я поспешила в сторону Ноа.
– Привет, Ноа, – поздоровалась я.
– Ты знаешь эту девушку? – воскликнул один из его друзей с радостным выражением лица, словно он только что выиграл партию в карты. Он рассмеялся, и я почувствовала, что краснею. Ноа уставился на меня.
– Тише, Йорген. – Ноа не смотрел на меня и, похоже, вообще не собирался обращаться ко мне. – Мы знали друг друга, когда были детьми.
Я собралась с духом, решив найти место в одном из кругов, чтобы мне не пришлось прятаться в тени, как парню в тюрбане.
Светловолосый парень по имени Йорген смеялся, держась за бока, а Ноа схватил меня за руку. Он заставил меня отступить на шаг, а затем сказал разъярённым тоном:
– Слушай сюда, Мег. Я обещал отцу, что постараюсь защитить твою репутацию, но мы не друзья. Поняла? Я не собираюсь помогать тебе, и я не позволю тебе тормозить меня.
Опешив, я попятилась к склону, не зная, куда повернуть и где спрятаться. Ноа должен был стать другом. Парни украдкой поглядывали на меня, словно я напоминала странное существо в зверином цирке. Казалось, что каждое их слово было обо мне. Я просто хотела исчезнуть, стать чем-то незначительным.
Я оказалась в углу у входа в монастырь, наблюдая за парнями и представляя себе худшее по мере того, как всё больше и больше учеников уверенно поднимались по склону из потайного каретника.
Никогда в жизни я не чувствовала себя такой одинокой.
– Не беспокойся на их счёт, – сказал кто-то слева от меня. Я ахнула и, обернувшись, увидела парня с круглым лицом. К сожалению, он казался человеком, в котором всегда останется нечто юное. У него были мягкие каштановые волосы, почти такого же оттенка, как у меня, которые небрежно спадали ему на лоб. – Мы здесь не ради них.
– Это правда, – сказала я, радуясь, что есть кто-то, с кем я могу поговорить. Сердце все ещё не успокоилось. Я сомневалась, случится ли это когда-либо. – Не думаю, что мы встречались. Я Мег Уитлок.
Он робко улыбнулся.
– Думаю, мы все знаем, кто ты. Я Питер.
– Рада знакомству, Питер, – моё напряжение начало понемногу спадать, хотя я удивилась, почему Питер также отделился от остальных. По крайней мере, он был вежлив.
В этот момент по склону поднялась большая группа молодых людей, смеясь и перешучиваясь. Толпа расступилась, пропуская высокого статного молодого человека в элегантном красном жилете и аккуратном чёрном сюртуке, который поправил лацканы и широко улыбнулся собравшимся. У него были золотисто-светлые волосы и вид парня, который чувствует себя так, будто его ничего не сдерживает, и ожидает соответствующего внимания.
Я нахмурилась, наблюдая за остальными во дворе. Он привлекал их, как магнит. Они невольно оборачивались и обращали на него внимание, когда он проходил мимо. За ним следовала небольшая группа, напоминавшая мальчиков-прислужников у подола рясы епископа. Я не могла понять, чем он заслужил такое восхищение, и поймала себя на том, что достаточно раздражена, хотя и не знала, почему именно.
– Кто он? – спросила я, не ожидая, что мне ответят. Не уверена, почему меня это волновало, разве что меня беспокоило то, как он ухмылялся одним уголком рта. А ещё он выглядел знакомым.
– То есть, ты не знаешь? – Питер выглядел шокированным. – Как ты можешь быть женщиной и не знать?
– Мне следует оскорбиться? – я повернулась к Питеру, и его застенчивость взяла верх.
– Это Дэвид, – Питер испустил что-то вроде вздоха.
Отлично, как будто самодовольному дурню вроде Дэвида нужно такое имя. Конечно, его нарекли в честь Давида, прославленного молодого царя из Библии, избранного самим Богом. Как уместно. Я бросила на Питера настороженный взгляд, подозревая, что за этой историей кроется нечто большее.
– Что за Дэвид?
– Дэвид Арчибальд Харрингтон, граф Стромптон.
О Боже мой. Он был братом Люсинды.
Он походил на отца. Неудивительно, что мне он не понравился. Впрочем, тут я оказалась в меньшинстве. Даже Ноа следил за ним взглядом, хотя граф Стромптон, казалось, не замечал его.
К несчастью, он меня заметил.
Его светлые глаза встретились с моими, и я на мгновение почувствовала себя в ловушке, пока он осторожно рассматривал меня. Затем он направился вперёд.
Пока он приближался, я попыталась изобразить интерес к чему угодно, кроме него. Питер выглядел так, словно пытался слиться со стеной. Дэвид подошёл к нам неторопливо, словно он тут был хозяином положения.
– Мисс Уитлок, – поприветствовал меня молодой граф. – Я так много слышал о вас.
Если и существовала на свете фраза, которую я никогда в жизни не хотела опять услышать, то вот она.
– Простите, не могу сказать того же. А вы у нас?.. – я изобразила самую милую улыбку, тогда как Питер поднёс кулак ко рту и закашлялся.
Надо отдать Дэвиду должное, он ответил.
– Дэвид Харрингтон, – он настороженно рассматривал меня. – Меня оскорбляет, что моя сестра Люсинда не упоминала обо мне.
Я небрежно пожала плечами, стараясь замаскировать неожиданное волнение.
– Боюсь, эта тема никогда не всплывала.
Теперь мы собрали вокруг себя большую толпу. В самом деле, сейчас, когда уже приближалось условленное время встречи, весь класс учеников, казалось, сгрудился вокруг нас с Дэвидом.
Толпа смущала меня, и я боялась, что не окажу себе услугу, подкалывая единственного парня в группе, который имел некоторое подобие власти над другими.
Большой и грузный парень с густыми черными волосами и близко посаженными глазами издал низкий смешок, больше похожий на предупреждение.
– Так это и есть знаменитая мисс Уитлок? – его губы скривились, когда он оглядел меня с ног до головы, как будто я была племенной кобылой на рынке. – Не понимаю, из-за чего такая суматоха.
Моё сердце забилось сильнее. Дэвид мог раздражать меня из принципа, но этот парень откровенно пугал.
– У неё есть несомненный потенциал, – парировал Дэвид с полуулыбкой, которую, как я предполагала, он считал распутной или очаровательной. Я огляделась, но выхода не было. Они буквально прижали меня спиной к стене.
– Оставьте её в покое, – сказал Питер, придвигаясь ближе ко мне. Я была ему благодарна. Я едва знала его, но он единственный парень, который настроен ко мне благосклонно.
Брюнет засмеялся.
– А ты её нянька, Питер? – толпа ответила низким гулом смешков. – По крайней мере, с тобой её репутация в безопасности, да?
Грянуло ещё больше смеха, и Питер покраснел.
– Сэм. – Дэвид скрестил руки.
– Что? Чему девчонка может на самом деле научиться? Ничему, – он снова засмеялся, хотя этот звук напомнил мне собачье рычание. Злость сжала горло, и я постаралась вернуть себе дар речи. Он снова усмехнулся. – Если только она не хочет научиться ублажать своего будущего мужа. В таком случае, я уверен, мы все будем рады обучить её.
Теперь смех уже напугал меня. Я пыталась найти способ вернуть себе чувство собственного достоинства, а парни вокруг смотрели на меня, как свора собак.
– Сэмюэл, довольно, – сказал Дэвид, но даже не потрудился на меня посмотреть. – Ты навлечёшь на себя неприятности от директора.
– Ну серьёзно! – Сэмюэл крикнул в толпу. – Я держу пари, что единственное «пи», которое она знает, находится в слове «пирог»!
Я шагнула вперёд, высоко подняв голову. Во мне пылал праведный гнев, и я изо всех сил постаралась изобразить устрашающие манеры самой королевы. Я произнесла елейным голоском:
– Вы правы, я действительно знаю, что в слове «пирог» есть «пи». А пирогов на кухне много, – смех стих, и все посмотрели на меня. – А именно: три и один, четыре, один, пять, девять, два, шесть, пять, три, два, четыре, девять, семь, один… – его глаза раскрывались всё шире, и я понимала, что одержала над ним верх. – Четыре, восемь, пять, один, три, семь, девять, два, четыре, два…
Вновь раздался смех, но теперь он был уже на моей стороне – толпа парней начала издеваться над грубияном и насвистывать в знак поддержки. Должна признаться, благодаря трудам Саймона я запомнила только первые восемь цифр числа Пи. После этого я просто придумывала. Видимо, я была достаточно убедительна.
– Мне продолжать?
Даже Дэвид весело покачал головой, хлопнув друга по плечу. Дородный молодой человек покраснел, как редиска, и, вероятно, совсем скис. Дэвид окинул меня оценивающим взглядом, от которого мне стало не по себе.
– Никогда не вступай в дуэль, не зная своего противника, – сказал он Сэмюэлу, не отрывая от меня взгляда.
Я не могла решить, что в нем вызывало у меня желание сильно пнуть его, но мой ботинок уже дёрнулся.
В этот момент большие двери, ведущие в монастырь, открылись. На пороге стояли пять мужчин в темно-алых одеждах с капюшонами. Они напоминали старых монахов.
Тот, что посередине, поднял голову, и я узнала его монокль. Именно он привёл меня в главный зал Ордена во время собрания.
Он поднял длинный чёрный посох.
– Добро пожаловать в Секретный Орден Современных Развлекателей! – он с громким ударом опустил посох на камень.
Глава 8
Парни замолчали, и я почувствовала, как непрошеная дрожь пробежала по моим плечам и рукам. Но я подняла подбородок и постаралась не выглядеть взволнованной.
– Вы вот-вот войдёте в священные залы науки и воображения, – объявил мужчина с моноклем. Я смутно припоминала, что на Собрании кто-то назвал его Найджелом. – В этом святилище разума мы ожидаем невозможного и требуем совершенства. Мы будем вытачивать самых лучших и ярких из вас и приведём к законному месту в Ордене. Только тогда вы узнаете, что значит удостоиться чести называть себя Развлекателем. Что же касается остальных, то если вы потерпите неудачу, то навсегда останетесь для Ордена всего лишь ребёнком и наказанием для своей семьи.
Один из парней закашлялся. Я взглянула на него, и судя по бледным лицам остальных, пришла к выводу, что я не единственный ученик, который внезапно почувствовал давление. Лицо Питера приобрело причудливый оттенок, и казалось, ему вот-вот сделается дурно, и он извергнет содержимое желудка на землю.
– Следуйте за мной, – объявил Развлекатель и отвернулся от нас, взмахнув темно-красной мантией. Парни протиснулись вперёд, образовав стройную очередь, и я оказалась между Питером и коренастым молодым человеком с каштановыми волосами.
У меня пересохло в горле и ладони вспотели, пока мы поднимались по ступенькам, шли гуськом по тёмным коридорам и миновали статую у входа в старый монастырь. Несколько мальчишек раскрыли рты, когда вокруг нас закружился свет, отражаясь от сияющего меча богини.
Один из мужчин в темно-красной мантии чуть задержался и поравнялся рядом со мной.
– Не волнуйся, Мег. Она здесь уже много веков. На самом деле ты не первая женщина, ступившая в эти коридоры, – прошептал знакомый голос.
– Оливер! – пискнула я, но попыталась сдержать облегчение. Здесь со мной был как минимум один человек, которому я могла доверять.
Он приложил палец к губам по красным капюшоном.
– Я просто хотел пожелать тебе удачи, – он улыбнулся мне на прощание, затем ускорил шаг, чтобы вернуться в начало строя. Теперь я узнала, где мы находились – мы шли тем же путём, который проделала я в день Собрания.
Мы по одному прошли в зал и спустились по ступеням между рядами кресел на нижний уровень, где я стояла перед трибуной в тот день. Поток мужчин в темно-красных одеяниях хлынул в зал и встал сразу за верхними рядами скамей вдоль высоких проходов. Каждый нёс факел, их лица скрывали тяжёлые капюшоны.
Все это производило весьма драматическое впечатление, как ритуальное жертвоприношение. На долю секунды мне стало интересно, что же придётся положить на пресловутый алтарь. Я уже чувствовала, что мне придётся пожертвовать многим.
Громкий гул эхом пронёсся по залу с потолка над нами. Я сжала серебряный ключ, висящий на цепочке у меня на шее, и посмотрела вверх вместе с остальными учениками.
Щёлканье движущихся шестерёнок и звон цепей наполнили комнату.
С потолка медленно спускалась платформа, появившаяся здесь совершенно неожиданно, как рояль в кустах. Мужчина в чёрной мантии с золотисто-бордовой отделкой стоял среди четырёх огненных колонн, которые, казалось, извивались вокруг него.
На мгновение я задалась вопросом, была ли во всем этом необходимость, но, честно говоря, зрелище было настолько поразительным, что я почувствовала страстное желание доказать себе, что достойна этого.
Директор Лоренс сбросил капюшон, выглядя при этом очень драматично со своим резким угловатым лицом и остроконечной бородкой. Он сошёл с платформы и двинулся к трибуне перед нами. Хитроумное изобретение, с которого он спустился, тут же удалилось, и потолок вернулся на прежнее место.
– Он однозначно завладел моим вниманием, – пробормотал Питер, и я подавила смешок, изо всех сил стараясь выглядеть мрачно и серьёзно.
– Мои дорогие студенты, – поприветствовал директор Лоренс. – Для меня великая честь быть одним из тех, кто возглавит ваше обучение и посвящение в Секретный Орден Современных Развлекателей. Как большинство из вас знает, наш Орден основывается на полной секретности и доверии. Не смейте предавать Орден, ибо здесь вы найдёте вдохновение и богатство, но не славу. Мы создаём, потому что это делает нас ближе к Богу.
Его слова прогремели на весь зал, усиленные машиной на трибуне.
– Пришло время присягнуть на верность.
Он дождался, когда мы все поднимем руки и произнесём клятву, которую я уже тщательно заучила. Поначалу все наши голоса звучали нестройно, пока мы произносили наши имена, но потом группа нашла ритм, и слова полились так, будто мы стали одним целым.
– Мы клянёмся мистическим пламенем, что будем охранять тайну Ордена ценой собственной жизни, будем верны родословной, которая сделала нас великими, и поможем друг другу, когда возникнет необходимость.
Мои мысли немного блуждали, пока я повторяла по памяти остальную часть клятвы. Во время моих первых приключений с Оливером и Люсиндой я обнаружила, что клятва не имеет никакого значения. Это не остановило ужасную череду убийств, и иногда секретность Ордена становилась его самой большой слабостью. Слишком много темных замыслов может скрываться за завесой.
– И если я предам это доверие, я лишусь жизни.
Последнее слово прозвучало в тишине, и каждый из нас ощутил его вес. Я огляделась по сторонам, гадая, ощущают ли остальные тяжесть того же бремени, что давило на мои плечи. Питер уставился на свои ботинки, явно о чем-то глубоко задумавшись. Только Дэвид выглядел уверенным. Конечно, он не выглядел бы таким праведником, если бы знал правду о зверствах, совершенных его отцом. Это ужасная мысль.
Хранить секреты – тяжёлое бремя.
– Мои поздравления! – объявил директор Лоренс. Взрыв аплодисментов и одобрительных восклицаний донёсся от мужчин в мантиях, стоявших над нами. Улыбаясь, они начали снимать капюшоны. Некоторые, скорее всего, гордые отцы, махали ребятам.
Директор Лоренс продолжил.
– Теперь вы – присягнувшие ученики ордена. Мы все здесь равны, и никакой титул не должен ставить вас выше ваших сверстников. Честь и престиж вашей семьи теперь зависят от вас. Добивайтесь успеха, и ваша семья получит большую власть и богатство внутри Ордена. Ленитесь, и платой за это станет богатство вашей семьи. С этого момента вы будете обращаться друг к другу только по данным вам именам, – в этот момент парни вокруг меня, казалось, вздохнули с облегчением и начали общаться и знакомиться. – За одним исключением! – голос директора Лоренса зазвучал громче, и моё сердце ухнуло в пятки. Его взгляд остановился на мне. – По правилам приличия юную леди среди нас будут называть только подобающим ей именем, мисс Уитлок. На время вашего обучения с ней следует обращаться с особым вниманием.
«Ох, чёрт!»
Я открыла рот, чтобы запротестовать. Я не желала быть единственной, кого заставили использовать фамилию. Будь прокляты приличия. Боже мой, я же работала горничной. Меня зовут Мег! И, честно говоря, хотя я и понимала необходимость этого, я также не желала чувствовать на себе бремя такого пристального внимания.
– На этом мы прервёмся до начала обучения. Добро пожаловать, ученики, и желаю удачи.
– Стойте! – крикнула я, протягивая руку к помосту, но директор Лоренс уже исчез в толпе мужчин, спускавшихся по лестнице.
Мужчины столпились вокруг меня, пока отцы поздравляли сыновей. Я чувствовала себя потерявшейся в море кроваво-красных мантий. Все, казалось, были знакомы – они улыбались и хлопали друг друга по спине – но я чувствовала себя потерянной и очень одинокой.
Я пыталась представить, каким бы было выражение лица моего отца, если бы он стоял среди своих коллег, приветствующих меня в Ордене, но он мёртв. Моего дорогого дедушки тоже здесь не было, и он не мог меня увидеть.
И хуже всего то, что если бы они очутились здесь, то тут не было бы меня. Они никогда бы не позволили мне стать ученицей. Только Оливеру хватило бунтарского духа, чтобы предложить такое. Неожиданно толпа тел стала слишком тесной. Сочетание запаха факелов, пота и искусственного одеколона практически душило меня.
В толпе раздался сердечный смех, но прозвучал он также грубо и резко, как бьющееся стекло. Я подняла глаза и увидела Дэвида, который, запрокинув голову, развлекал огромную группу. Его ледяной взгляд встретился с моим, и он склонил голову, наблюдая.
