Текст книги "Война корон"

Автор книги: Кристиан Жак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц)

16

В конце года военный лагерь в Фивах отпраздновал сразу несколько радостных событий: коронацию фараона Камоса, создание боевой флотилии, а также поставку нового вооружения, в превеликом множестве изготовленного лучшими мастерами. Армия освобождения наконец-то была готова выступить в поход на север, тем более что ее ряды за последнее время пополнились молодыми воинами, отлично обученными Усачом и Афганцем.

Жители Фив, Коптоса, Эдфу, Дендеры и окрестностей этих городов боготворили Яххотеп и всецело ей доверяли. Возможность победы над гиксосами больше не вызывала у них сомнений: ведь боги способны творить величайшие чудеса и обязательно придут на помощь законному царю Египта.

Воины, закаленные постоянными упражнениями, рвались в бой и мечтали лишь об одном: истребить побольше гиксосов.

– Я тоже иду бить врагов, – заявил матери Яхмос.

– Тебе же всего семь лет, а маленьким мальчикам не место на поле сражения, – возразила Яххотеп сыну.

– Мой старший брат теперь фараон, ему одному не справиться. Если меня не будет рядом, враги одолеют. Я нужен брату! Я тренировался с деревянным мечом.

– И даже стрелял из лука, я знаю. Но всякой воюющей армии необходим надежный тыл. Об этом всегда заботится опытный стратег. Пока твой брат в походе, следи за порядком в Фивах.

Яхмос серьезно задумался о столь ответственном поручении.

– Я должен готовить брату подкрепление, посылать ему оружие и еду?

– Именно так.

Малыш с важностью взглянул на мать.

– Я один отвечаю за весь город?

– Мы с тобой отвечаем. А ты уверен, что справишься?

– Конечно, справлюсь!

Яххотеп следила за тем, как грузят на барки оружие и припасы. Внезапно ее окликнул Хирей.

– Царица, мне необходимо поговорить с тобой с глазу на глаз.

Яххотеп поспешно подошла к нему, поручив присматривать за Яхмосом воспитателю, обучавшему мальчика военному делу.

Она решила, что начальнику тайной службы удалось наконец обнаружить предателя, виновного в гибели Секненра. Но ее надежды не оправдались. Хирей принес недобрую весть.

– Выступление армии нужно отсрочить.

– Что случилось?

– Многие наши военачальники больны. И большинство гребцов занедужило.

– В лагере эпидемия?

– Нет, заболевания у всех разные, но излечить их трудно.

Сильный порыв ветра растрепал волосы Яххотеп.

– Как отвратительно пахнет! – поморщилась она. – Можно подумать, что где-то рядом разложившийся труп.

На лице Хирея отразился ужас.

– Зловоние предупреждает о приближении незримых грозных посланцев богини Сехмет. Она разгневана и насылает болезни, чтобы истребить род людской.

– Но ярость богини войны и палящего солнца обрушивается на египтян лишь в последние пять дней уходящего года, когда прежнее миновало, а новое еще не народилось. Сейчас не время, опасная недобрая пора еще не настала!

– Значит, это правитель Апопи навел на город порчу. Поход на север придется отложить.

Смрад усиливался, в Фивах нарастала паника. Стало невозможно дышать, горожане попрятались в дома, воины отсиживались в казармах и в трюмах.

– Созовем военный совет, – сказала Яххотеп Хирею. – Пусть военачальники наведут порядок в военном лагере. Прикажи повсюду воскурять ладан.

– Но у нас не хватит ладана, царица!

– Тогда отправь грузовое судно в Эдфу и привези оттуда побольше терпентинового масла. Будем жечь его день и ночь, прежде всего в лечебнице.

Фараон Камос сошел с передового корабля на берег. Он был в полнейшей растерянности.

– Может быть, нам стоило бы куда-нибудь перебраться отсюда?

– Нигде в окрестностях Фив нет спасения от скверного запаха. Правитель Апопи наслал смрадный ветер в надежде, что мы задохнемся.

Тетишери первая вспомнила, какой обряд надлежит исполнить, чтобы обезопасить себя от злотворных миазмов. Следовало завязать левый глаз и тщательно вымыть пуп, ведь именно через него в организм проникает зараза.

Жителям Фив и воинам, обитающим в лагере, строжайше предписали следить за чистотой в жилищах и как можно чаще совершать омовения.

Даже Весельчака Младшего и Северного Ветра искупали и вычесали, спасая от болезни.

В последние пять дней перед началом нового года гнилостный запах усилился, и, несмотря на все меры предосторожности и добросовестный уход, многие больные умерли.

Год завершался, унося с собой десятки жизней. Что если проклятие Апопи истребит фиванцев и освободительное войско исчезнет? Некому будет встречать рассвет, никогда уже не поднимутся жрецы и жрицы на крышу храма, неся изображения крылатого солнечного диска и славя Харахти. А кто позаботится о священных статуях богов и фараонов, кто исполнит ежедневный ритуал, оживляющий их?

Нет, сдаваться нельзя. Камос и Яххотеп трудились без устали, обходили весь город, подбадривали каждого, убеждали не отчаиваться и упорно сопротивляться невидимому врагу. Всех потрясало мужество маленького Яхмоса. Он сохранял спокойствие, не понимая, отчего другие так напуганы, и лишь время от времени опрыскивал воздух душистым травяным настоем. Невозмутимость малыша отрезвляла многих.

На пятый день зловоние стало вовсе невыносимым, люди умирали десятками.

Согласно древним рукописям, существовало лишь два способа защитить себя от погибели. Либо нанести на полосу тонкой льняной ткани надпись: «Мы неуязвимы для порчи, злые чары нас не коснутся», завязать двенадцать узелков, повесить себе на шею и принести в жертву богине Сехмет хлеб и пиво. Либо зажечь как можно больше факелов и разогнать тьму.

Едва вступив на престол, Камос подвергся суровому испытанию, жизням подданных и его собственной угрожала опасность, но юноша сумел преодолеть страх и повел себя достойно, словно был уже взрослым воином, закаленным в боях. Фараон сам укреплял на стенах горящие факелы. Усач и Афганец вместе с другими военачальниками выполнили приказ Яххотеп, призвали подчиненных к порядку, и теперь с одобрением наблюдали, как царь обходит с факелами военный лагерь.

– Мальчишке не откажешь в стойкости. У меня на родине его бы признали прирожденным воякой.

– Ты, невежа, не знаешь Египта и понятия не имеешь, каков истинный фараон!

– Будто ты сам многих фараонов знаешь!

– Секненра и Камос – вот тебе уже два. Нечего называть царя «мальчишкой», благоговей и трепещи!

– Если мы не избавимся от проклятой вони, трепетать будет не перед кем.

– Какой же ты маловер! Законный правитель Египта сладит с любой бедой, уж не сомневайся.

Дым от факелов стал расчищать зараженный воздух. Опустевшее, без единой птицы небо превратилось в огромное поле битвы. Посланцы разгневанной Сехмет сопротивлялись, алые зловещие всполохи озаряли все вокруг, но изломанные струи дыма упорно вились, хотя ветер пытался их разогнать.

Яхмос покрепче сжал руку матери.

– А ты не боишься?

– Боюсь, конечно. Хотя бояться нечего. Мы исполнили все, как велит обычай древности. Защитили наш народ. Теперь остается одно: ждать ответа бога Хонсу. Он ведет непрестанный бой в вышине. Порою чудится, что силы его на исходе, но каждый раз он побеждает врага.

– Думаешь, он и сейчас победит?

– Победит, я уверена.

Мальчик безгранично доверял матери.

К тому же в подтверждение ее слов серебряный диск луны в этот миг показался из-за облаков.

На заре первого дня нового года тлетворный ветер улегся, смрад рассеялся.

Жители Фив, вне себя от счастья, пускались в пляс и бросались друг другу в объятия, торжествуя, что опасность миновала, смерть отступила от них.

Они погружались в священные воды Нила, совершая обряд очищения, готовились к праздничной трапезе.

Весельчак Младший радостно лаял, Северный Ветер поводил длинными ушами, а маленький Яхмос безмятежно спал на руках у матери.

17

Правитель Апопи с аппетитом уплетал дикого гуся под пряным соусом. Его порадовал доклад Хамуди. По сведениям, добытым подосланными в Фивы соглядатаями, злые чары подействовали, много народу умерло и войско Яххотеп без боя понесло огромные потери, причем внезапно.

Оставалось только исподволь отрезать от внешнего мира воинов, засевших в Кусах, а когда те совсем ослабнут, нанести решающий удар. Правитель тщательно обдумал некий план, весьма забавный, позволяющий к тому же значительно умножить богатства Авариса.

Хамуди с восторгом и рвением взялся за его осуществление. В окрестностях Кус жителям раздавали каменных скарабеев с доброй вестью. Туда же направились многочисленные чиновники, дабы никто не остался обойденным милостью владыки.

Пока дул зловонный ветер, умерли многие люди и пало много скотины. Боясь заразы, крестьяне не смели и носа высунуть из тростниковых хижин, жавшихся по краям обширных полей, как будто жалкое пристанище могло их защитить от стрел незримых посланцев богини Сехмет.

Лишь немногие отважились с наступлением нового года вновь взяться за привычный каждодневный труд преодолев страх и отчаяние.

Голенастый был из тех, кто себя не пожалеет, лишь бы сберечь скотину. Зараза там или нет, а коров подоить нужно. Одна беда: трава выгорела, пасти их негде.

Когда неподалеку от пастбища причалила первая барка, Голенастый не побежал, не бросил стада. Никаким гиксосам не забрать его любимиц и кормилиц.

К нему приблизился чиновник и сказал с приветливой улыбкой:

– Друг! Я распорядитель тучных земель и заливных лугов Дельты. Богоравный правитель защитил могучими чарами северные номы от злотворного ветра.

– Тем лучше для тебя, – буркнул в ответ пастух.

– Милость правителя простирается на всех его подданных. Не только я, но и ты им обласкан.

– Да ну? Что-то незаметно.

– Десятки грузовых судов отряжены сюда, чтобы перевезти твое стадо и стада других здешних жителей в окрестности Авариса. Там вволю воды и травы. Коровы, истощенные за время бескормицы, окрепнут, а потом ты спокойно вернешься домой.

В древности цари помогали земледельцам в годы засухи и неурожаев, но, с тех пор как гиксосы завладели Египтом, славный обычай был позабыт. Неплохо бы, конечно, его возродить. Однако оставался еще один важный вопрос.

– И сколько я должен заплатить?

– Что ты, друг! Правитель бескорыстен. Его единственная забота – благо трудолюбивых подданных. Вот почему он прислал столько барок. Но, несмотря на все наши усилия, места для всех не хватит. Скажи соседям, чтобы поторапливались. Ты даже не представляешь, как обширны пастбища в Дельте, какая на них сочная трава!

После долгих споров и даже ссор большинство согласилось перевезти скотину в Дельту. Разве нежданная милость правителя не дар богов? Напрасно обвиняли гиксосов в жестокости. Бывало, конечно, разное, но теперешнее решение помочь пострадавшим от напасти означает перемену к лучшему. Наконец-то Апопи стал истинным фараоном, заботливым отцом простого народа. Понял, видно, что иначе сердца египтян не обратятся к нему.

Тощих коров и быков погнали к приплывшим баркам, даже не подумав о защитниках Кус, отважных борцах за свободу. Некоторые, правда, повздыхали, каково-то придется повстанцам без помощи окрестных селений, но быстро утешились, сообразив, что негоже восставать против законного правителя. К тому же землепашцы и пастухи не обязаны помогать воинам.

Голенастому понравилось плыть на барке. И его соседям тоже. Их до отвала кормили хлебом и сушеной рыбой, поили превкусным пивом, позволяли бездельничать – о таком счастье они и не мечтали. По мере приближения к северу все пышней становилась растительность на берегах, все бескрайней поля, все многочисленней оросительные каналы. Сущий рай для пастухов и коров!

И вот они в гавани.

Голенастый ласково гладил бока своих любимиц, что натерпелись страху во время непривычного плавания.

– Ничего, красавицы, скоро вам полегчает.

Вдруг на его плечо легла тяжелая рука. Стражник-гиксос в черном шлеме рявкнул грубо:

– Ты! За мной, живо!

– Я никуда не пойду. Тут мои коровы.

– Твои? Чего городишь, деревенщина? Неужто не понял? Раз барки принадлежат правителю, значит, и коровы его!

– Все ты врешь! Нам сказали, они тут окрепнут, а потом мы их заберем обратно.

Стражник так и покатился со смеху.

– Ой, не могу! Это надо же! Ладно, кончай болтать. Следуй за мной.

– Это мои коровы, и я их не брошу.

Стражник с размаху закатил ему оплеуху.

Голенастый, обыкновенно не задиристый, не стерпел обиды и свалил противника с ног ударом кулака.

Остальные сперва опешили, а затем набросились на крестьянина всем скопом. Их было гораздо больше, Голенастый не мог с ними сладить. Ему заломили руки, разбили голову. Окровавленного, сковали с еще одним жителем деревни и впихнули в середину длиннейшей колонны рабов.

– Куда нас ведут? – спросил он у своего брата по несчастью.

– Откуда мне знать?

– А как же мои коровы? Что с ними станется? И куда подевались другие соседи?

– Всех, кто пытался бежать, гиксосы убили. Остальных сковали как нас с тобой.

Им помахала женщина-великанша с мускулами борца.

– Вы, похоже, крепкие парни. Тем лучше. Дорога до топей Шарухена неблизкая. Мне будет веселей. А то тащишься с кучей старичья, баб и неженок-горожан. Пока доберешься, все сдохнут. Вам же зной, пыль и тяжкий труд нипочем. На вас вся моя надежда, смотрите, не обманите.

Голенастый шел и все думал, как там его коровы, ведь никто другой не сумеет о них как следует позаботиться.

На обочине лежали трупы старух и малых детей.

– Пить хочется, – простонал его товарищ.

– Сейчас попросим у них воды. Они не откажут.

Голенастый окликнул стражника, что ехал в повозке, запряженной лошадьми.

– Дай нам пить!

– Получишь, когда заночуем. Хотя нет, наглецам не даем, а ты наглец.

Поднимая облако пыли, повозка проехала мимо, обгоняя колонну.

– А я-то думал, правитель справедлив и добр, раз заботится о моих коровах, – вздохнул Голенастый. – За что он нас так? Мы же его ничем не обидели!

– Апопи хочет очистить Египет от египтян, чтобы тут жили гиксосы. Одни гиксосы. Быть египтянином в Египте – преступление.

Голенастый по-прежнему ничего не понимал, но шел и шел вперед таща за собой труп товарища, умершего от жары и жажды.

Когда они приблизились к болотам, Голенастый плашмя упал в заросли тростника и стал жадно пить грязную воду. Стражник схватил его за волосы, поднял и принялся колотить палкой. У Голенастого не было сил дать сдачи.

Гиксос снял с него цепь, на которой много часов подряд он волок окоченевший труп. Голенастого втолкнули внутрь ограды на обширный двор, охраняемый лучниками, что целились с деревянных вышек.

Он с ужасом увидел обнаженную израненную девушку, доведенную издевательствами стражи до безумия. Она разбежалась и размозжила себе голову о столб.

Потом он обратил внимание на старика, сидевшего на куче отбросов. Он держал за руку свою жену, не замечая, что та уже мертва. Истощенные люди с бессмысленными взглядами молча слонялись по двору. Кто-то рылся в грязи, пытаясь отыскать какой-нибудь съедобный корешок.

Проклятый правитель, исчадие темных сил! Лжец, ворюга, бессовестно обобравший простых людей, до чего он довел этих несчастных, каких только жестокостей не придумал!

Голенастый никогда не простит ему. Подлец увел у Голенастого коров.

– Пастух! А ну ложись носом в землю.

Стражники повалили пленника. Один придавил его коленом, а другой выжег раскаленным железом номер у него на заду.

На крик Голенастого, тысяча семьсот девяностого обитателя топей Шарухена, никто из выживших даже не обернулся.

18

– Я тоже, я тоже могу попасть в самый центр мишени, вот увидишь, – настойчиво повторял маленький Яхмос старшему брату.

– А по-моему, ты просто хвастаешь, – не поверил Камос.

– Испытай меня!

– Ну, давай, покажи, на что ты способен.

Братья пришли туда, где обычно тренировались неопытные лучники. Вокруг были посажены кусты, чтобы, промахнувшись, незадачливый стрелок не ранил кого-нибудь по случайности.

– Ты сам натянешь тетиву?

– Конечно, сам!

– А я пока пойду, поправлю мишень.

Они жили дружно, душа в душу.

Камос жалел только, что Яхмос слишком мал и не может отправиться с ним на войну. Зато он был уверен: погибни в бою старший брат, младший продолжит борьбу.

Когда юный царь приблизился к мишени, недоброе предчувствие сжало его сердце.

– Ложись! Скорее ложись! – закричал во все горло Яхмос.

Послышался свист выпущенной стрелы.

– Хвала богам, все обошлось! – проговорила Тетишери. – Стрела лишь оцарапала тебе шею. Я смажу медом, и шрама не останется.

– Сегодня ты спас мне жизнь! – Камос обнял брата, плакавшего и дрожавшего.

– Ты не заметил, кто стрелял? – спросила Яххотеп, еще не оправившаяся от ужаса.

– Нет, – всхлипнул мальчик. – Я бежал к брату, я не глядел по сторонам. Я так испугался! Так испугался! У Камоса на шее была кровь!

– Пойди, умойся! – велела младшему внуку Тетишери. – Разве брат фараона может быть таким чумазым?

Она взяла Яхмоса за руку и увела из лечебницы.

– Среди нас есть предатель, – тяжело вздохнула Яххотеп. – Сегодня он попытался тебя убить.

– Не думаю, матушка. Хотя Яхмос и закричал, я не успел пригнуться. Если бы неизвестный хотел меня убить, он бы не промахнулся. Это не покушение, а угроза. Кто-то хочет помешать мне сражаться дальше, надеется удержать меня в Фивах.

Яххотеп задумалась.

– Значит, многое прояснится на военном совете сегодня днем.

В зале с двумя рядами изукрашенных колонн собрались на военный совет фараон Камос, царица Яххотеп, Хирей, Карис, военачальники, чиновники и писцы. Понимая, что от нынешнего решения, возможно, зависит судьба Египта, все были серьезны и сосредоточенны.

– Наше положение сейчас многим кажется устойчивым, – заговорил фараон. – Но свобода крошечного царства со столицей в Фивах на самом деле призрачна. С севера нам угрожает жестокий узурпатор-гиксос, с юга – его союзник-нубиец. Мы не можем торговать, не можем добывать руду. Мы отрезаны от окружающего мира, петля затягивается у нас на шее. Египетский фараон увенчан лишь белой короной, тогда как красную присвоил узурпатор.

Ему ответил старейший из военачальников.

– Ты прав, государь, конечно же, ты прав. Но разве по этой причине нам следует ввязываться в кровопролитную войну, в которой мы не сможем победить?

– В войну мы уже ввязались, а победим или проиграем – покажет будущее, – возразил писец Неши.

Военачальника передернуло от отвращения.

Он ненавидел этого тощего лысого всезнайку с проницательным колючим взглядом.

– Не спорю, Неши, многоуважаемый писец кадастра – большой знаток древних рукописей. Однако не уверен, что он также сведущ в вопросах военной тактики. Если не ошибаюсь, его пригласили сюда не с тем, чтобы он давал советы. Он должен лишь записывать мнения опытных людей, дабы сохранить их для потомков.

– Так ты настаиваешь на том, что нам лучше не предпринимать решительных шагов?

– По правде говоря, да! Это самое разумное. Я отлично знаю, что гиксосы захватили большую часть Египта, но тут уж ничего не поделаешь. С этим нужно смириться. Их армия в десятки раз сильнее нашей. Бросить ей вызов – безумие! Отважная царица Яххотеп отвоевала Фивы, Кусы и Коптос. Большего нам и не нужно! Незачем заноситься. Три города свободны, так будем же наслаждаться спокойной мирной жизнью. Равновесие едва установилось, к чему нарушать его?

– Да, равновесие шаткое, чуть тронешь – и нет его. Царица Яххотеп высказалась ясно: бездействие для нас означает смерть! Оберегая мнимый мир и покой, мы мгновенно попадемся в сети Апопи.

Старый военачальник разгневался не на шутку:

– Государь, прикажи Неши замолчать! Я не в силах слушать этот бред!

– Здесь распоряжаюсь я, а не ты, – напомнил Камос развоевавшемуся старику. – Пусть на совете выскажется каждый.

Военачальник присмирел, но по-прежнему надеялся переубедить фараона.

– А знаешь ли ты, государь, что гиксосы тоже хотят мира? Они выказали истинное благородство, позволив крестьянам опустошенных мором номов перевезти скот на тучные пажити Дельты. Более того, для коров и свиней пострадавших поселян они не пожалели корма, отборнейшей полбы. Похоже, пришло время сложить оружие и договориться с гиксосами о взаимопомощи и торговле.

– Как можно верить такой бессовестной лжи?! – возмутился Неши. – Гиксосы давно научились ловко обманывать народ. А кто развесит уши, непременно угодит в ловушку себе на горе. Апопи никому и пяди земли не отдаст. Простаки, что доверились ему, станут рабами, а их скотину отберут в казну.

– Ну, это уж слишком! – не выдержал военачальник. – Откуда тебе, писец, известно, что Апопи обманщик? И как ты смеешь столь дерзко мне возражать?

– Неши сказал правду, – поддержал писца управитель царского дома Карис. – Гиксосы действительно заманили в ловушку простодушных египтян.

Но тут к старику присоединился другой военачальник:

– Государь, если достоверно известно, что гиксосы – наши непримиримые враги, тем более не следует их злить. Очевидно, правитель Апопи смирился с независимостью южных номов, ведь не пытается же он отбить у нас Кусы. Воспользуемся благоприятным моментом и укрепим наши позиции.

Царица Яххотеп поднялась и грозно поглядела на обоих воинов.

– Неужели вы думаете, что фараон Секненра пожертвовал жизнью ради освобождения Фив и их окрестностей? Неужели полагаете, что ему бы понравился ваш план? Мы должны очистить весь Египет от захватчиков, а не одни только южные номы! Всякий, кто забыл свой долг перед погибшим, недостоин сражаться под знаменами Камоса, преемника фараона Секненра!

– Покиньте зал! Отныне вы не участвуете в военном совете! – решил фараон. – Надеюсь, на поле битвы во главе войска вы поведете себя достойнее.

Пристыженные военачальники удалились.

Камос обратился к Неши:

– А тебя я назначаю хранителем царской печати, начальником дворцовых писцов, смотрителем фуража и провианта. Проследи, чтобы каждый воин был сыт, одет и вооружен как подобает.

– Позволь подать тебе совет, государь. Воинам не терпится выступить в поход но, на мой взгляд, торопиться не стоит.

Камос был неприятно поражен.

– Неужели и ты предлагаешь договориться с Апопи о взаимопомощи?

– Ни в коем случае! Повелитель гиксосов вероломен и подл. Договариваться с ним не о чем. Но поскольку ты назначил меня смотрителем фуража и провианта, я прошу отсрочить наступление. Во-первых, нам следует запастись зерном. Подождем окончания жатвы.

Хирей и Карис всецело одобрили это предложение.

– Во-вторых, неплохо было бы заняться пополнением. Тех, что воевали в Кусах, отправить по домам, заменив их отдохнувшими воинами. Туда, вероятнее всего, будет нанесен решающий удар.

Новоявленный хранитель печати рассуждал разумно, с ним нельзя было не согласиться.

– Что ж, за дело! Действительно к походу на север нужно основательно подготовиться.

– Кроме северного направления, существует еще иное, не забывайте, – проговорила Яххотеп.

Все присутствующие во главе с Камосом в недоумении переглянулись.

– Сосредоточив все силы на севере, мы упускаем из виду, что с юга нам угрожают нубийцы: они давно мечтают прибрать Фивы к рукам. Апопи следит за Кусами. Ему и в голову не придет, что мы можем напасть на Элефантину или захватить Нубию. Нельзя оставлять врагов у себя в тылу. Пусть нубийцы нам покорятся. Нам не выдержать натиска с двух сторон. Лишь только окончится жатва, мы двинемся в поход, но не на север, а на юг.