Текст книги "Орисия. Следуя зову (СИ)"
Автор книги: Кристи Кострова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 22 страниц)
Глава 18
– Ты уверен, что нам действительно нужно заезжать в эту деревню? – обратилась Брисса к Дэмиору.
День уже клонился к вечеру, и снова пошел снег. Лошади фыркали, но шли бойко – после Риогалла мы не жалели фуража.
Стоянку под стенами города мы покинули, едва рассвело. После визита умертвия уснуть больше не удалось, и мы, наскоро разведя костер, приготовили травяного отвара – завтракать не хотелось. Серебряную бляшку, что осталась от Крофа, передали крестьянам, спавшим поблизости. Они отнесут ее в храм Мафрины, и жрецы упокоят душу.
Весь день мы следовали по тракту. Теперь леса не скрывали горы, и они, увенчанные шапкой снегов, виднелись впереди. Это зрелище завораживало. Пару часов назад мы сошли с дороги и углубились в лес. Он был тих и с радостью встречал меня, но то тут, то там мне чудилось рычание крэйтаров, отчего я нервно вздрагивала.
– Нужно, – ответил Дэмиор. – Здесь мы добудем все оставшееся для перехода. Мы уже почти приехали.
Он не обманул: спустя четверть лиги деревья разошлись и перед нами показалась небольшая деревня. Я облегченно выдохнула. Не хотелось бы ночевать в чаще леса, а до тракта до темноты не добраться.
Встретили нас настороженно. Глядя на недружелюбные лица, я вспоминала то поселение, где погиб мальчик. Женщины, едва завидев нас, прятали детей, а мужчины недобро ухмылялись.
Когда Дэмиор спешился около крепкого домика, окруженного забором, и постучал в дверь, вокруг нас уже собралась целая толпа. Крестьяне ненавязчиво поигрывали топорами, и все внутри скрутилось в тугой узел от страха. Проводник же смотрел невозмутимо, словно не происходило ничего особенного. Спустя пару бесконечных минут во дворе отозвались собаки, вслед за ними раздался мужской голос:
– Тише-тише, окаянные!
Загромыхали замки, и дверь отворилась.
– Дэмиор? – хозяином оказался невысокий расплывшийся мужчина лет пятидесяти.
Толпа вокруг нас поредела: убедившись, что селянин нас знает, крестьяне разошлись.
Мужчина, казалось, искренне обрадовался Дэмиору, но стоило нам поставить лошадей в стойла, как первая радость схлынула – его глаза забегали, а улыбка вдруг стала натянутой.
– Это Арайн, мой давний приятель, – представил проводник, когда мы оказались внутри жарко натопленного дома, – Это Брисса, Орис и Олан. Я веду их через горы.
Арайн округлил глаза:
– Вот уж не думал, что ты еще водишь путников. Особенно девушек, – хозяин мазнул взглядом по животу Бриссы.
Дэмиор, не смущаясь, устроился в роскошном кресле, нелепо смотрящемся в крестьянском доме, и снял куртку, блаженно греясь у печи.
Я последовала его примеру – после долгой дороги тепло казалось невероятно обжигающим.
– Вожу, как видишь. Надеюсь, наш с тобой договор в силе? – приоткрыв глаза, строго глянул Дэмиор.
– Конечно-конечно, – засуетился толстяк и позвал дочь, чтобы та собрала на стол. Я вызвалась помочь, но меня усадили отдыхать.
Ужин был плотным, а Арайн болтал без умолку, рассказывая последние новости, что приходили из города.
– Крэйтары шастают, даже в горах видели их. Совсем житья от них не стало, а маги до нас никак не доберутся! А по весне-то их сколько народится новых!
Дэмиор слушал внимательно, но от стаканчика сансии отказался. От меня не укрылось то, что и сам хозяин от выпивки воздержался.
– Ладно, Арайн, не пугай мне девушек, – переведя взгляд на Бриссу, я увидела, что фандрийка побледнела, да и я, пожалуй, выглядела не лучше.
Хозяин дома неприятно хихикнул, и мне вдруг подумалось, что сам он ни разу не сталкивался с этими зверьми. Тот, кто видел, как умирают его товарищи, не стал бы смеяться.
– Перейдем к делу? Нам нужны припасы.
Арайн расцвел: его лицо разгладилось, и улыбка вновь заняла свое законное место. Не крестьянин, торговец! И чего только лавку в городе не открыл?
– Итак, купим фуража для лошадей, крупы, вяленого мяса, огнива, да только хорошего, масла для факелов…
Следующие полчаса мужчины яростно торговались. Арайн напирал на то, что в горах он припасов не купит, Дэмиор говорил, что вернется в Риогалл, и тот останется без заработка.
Брисса принимала участие в разговоре, выторговывая лишнее одеяло или фунт крупы.
По мере того, как возле проводника росла кучка приобретенного, а в руках Арайна– монеты, настроение торговца улучшалось. Закончив, Дэмиор откинулся на спинку кресла и произнес:
– Кстати, надеюсь, мои магические шатры в порядке? Ведь я внес оплату за них, но не успел воспользоваться.
Торговец, только что улыбавшийся, мгновенно побледнел:
– Они в порядке, но…
Дэмиор вскинул бровь.
Магические шатры? Никогда не слышала о таком, а вот Брисса заметно оживилась.
– Не думал я, что еще придешь, снег лег ведь… Сыновьям отдал на зиму.
Дэмиор скрипнул зубами и нахмурился:
– Все пять?! А ведь я заплатил больше пятнадцати золотых!
Арайн соскочил с места и заломил руки. По тому, как он ревниво поглядывал на кучку серебра, было ясно, что отдавать задаток он не хочет.
– Два шатра у Руни, думаю, он еще не успел уйти.
– Отлично! – кивнул Дэмиор.
Арайн взял себя в руки и деловито сказал:
– Руни живет не здесь, у него дом в соседнем селении. Завтра на рассвете оседлаю кобылу – и будут вам шатры.
– А что такое эти шатры? – не выдержала я.
– Ооо, – протянул Арайн. – Это незаменимая в горах вещь! В них вы не замерзнете даже при самом большом морозе.
– Оставишь ночевать? – спросил Дэмиор, впрочем, не сомневаясь в положительном ответе. Похоже, проводник часто бывал здесь.
– Нет, – развел руками хозяин. – Староста взял с каждого обещания, что никто из чужаков в деревне ночевать не будет.
– Но ты знаешь меня без малого пять лет! – нахмурился проводник.
Я поежилась, представив ночевку на улице. Олан и вовсе спал, клубком свернувшись в кресле.
– Я сам переговорю со старостой, – Дэмиор натянул куртку и почти выбежал в темноту вечера.
Мы с Бриссой переглянулись. Арайн виновато посмотрел на нас:
– Двое малышей пропало, у брата старосты и кузнеца. И как раз после визита чужака.
Я отвернулась. Крестьян можно понять: они всего лишь защищают своих детей.
– Вы давно путешествуете с Дэмиором? – с горящим во взгляде любопытством спросил Арайн у Бриссы.
– Всего несколько месяцев, – покраснела фандрийка. Я не сразу поняла причину ее смущения. Неужели Арайн думал, что Брисса беременна от проводника?!
Торговец, едва заметно выдохнув, потер переносицу и сказал, обращаясь к нам обеим:
– Говорят, у Дэмиора проблемы с противоположным полом…
Столь витиеватая формулировка ничего не прояснила, и я вскинула брови:
– О чем вы говорите?
Арайн замялся, но, пожевав губы, все же решился:
– Он долгое время не водил девушек, избегал их. Будьте осторожнее…
Скрип двери прервал его, и хозяин дома тут же замолчал. Как же невовремя! Мне стало стыдно, но к стыду примешивалось сожаление.
Дэмиор мрачно взглянул на нас: на его губах застыла хмурая усмешка, а на черных волосах таяли снежинки. И без слов мы поняли, что ночевать нам придется за забором деревни.
– Оставьте вещи здесь. Можете деньги забрать назад – приезжайте к завтрашнему вечеру за шатрами. С четверть лиги на север стоит дом Харви. Он добрый малый, уверен, он вас примет.
Дэмиор кивнул, молча выбрал из только что купленных товаров кое-какие вещи и поднялся.
Оставлять жарко натопленный дом не хотелось. Только сейчас я поняла, как же мне не хватает обычного человеческого уюта: зажженной печи, аромата хлеба и травяного отвара в любимой чашке… А еще меня разбирала досада. Что хотел рассказать Арайн? Почему у него был такой обеспокоенный взгляд?
Лошади неохотно покидали теплые стойла, полные овса, и смотрели укоряюще. Я погладила свою кобылу по голове.
Деревня уже спала: ставни были плотно закрыты, и через щели не пробивался свет. Собаки, чуя чужих, лаяли вслед, не угрожая, но предостерегая. Я перехватила поводья поудобнее – клонило в сон.
Вдруг сбоку мелькнула серая тень: я встрепенулась, побеспокоив Бриссу, но улица была пуста. А я была готова поклясться, что видела человека. Встряхнув головой, я отогнала сон.
Крепкие ворота были закрыты, но стоило нам подъехать к ним, как из маленькой пристройки вышел вооруженный крестьянин. Он смерил нас подозрительным взглядом и снял железный замок с ворот.
– Будем искать этого Харви или заночуем тут? И чего он в деревне не живет? – спросила Брисса, поежившись от налетевшего ветра.
– Попробуем найти его дом, – хмуро отозвался проводник. – Перед деревней оставаться опасно. Звери могут выйти к людям.
Я кивнула. Надеюсь, он не побоится пустить нас на ночлег.
Спустя полчаса я уже не была так уверена, что мы сумеем найти дом Харви. Стремительно темнело, и факелы, зажженные Дэмиором, едва разгоняли тьму. Снег становился все глубже и приходилось спешиваться, чтобы лошади могли пройти.
Ориентиры Арайна не помогали, и проводник все чаще вскидывал голову, рассчитывая найти стороны света по звездам – однако кроны деревьев плотно смыкались над нашими головами.
– Может, стоит заночевать здесь? – несмело спросила Брисса. Она выбилась из сил и готова была остаться прямо здесь, лишь бы не сходить с места.
Дэмиор закусил губу, хмурясь:
– Мне кажется, осталось совсем немного.
Я разделяла чувства фандрийки, но все же опасалась. Может, я смогу помочь? Лес уже давно с любопытством поглядывал на меня. Кивнув Бриссе, я отдала ей поводья и подошла к ближайшему дереву – могучей сосне, гордо взирающей на нас с высоты.
Открывшись Лесу, я неловко передернула плечами, чувствуя на себе три пары глаз.
"Помоги нам", – я коснулась ствола великана. – "Мы заблудились. Где-то здесь должно быть человеческое жилье".
Подлесок заволновался: ветви пришли в движение, но молодые кусты почтительно молчали.
"Я уж думал, ты не обратишься к нам", – проворчал голос прямо в моей голове – мне не пришлось прислушиваться, чтобы разобрать слова. – "Давно не бывало здесь дриад, не то что когда-то".
Это дерево знавало лучшие времена для всех народов. А ведь война началась после тридцатилетнего Отчуждения, когда нечеловеческие народы стали изгоняться с территории Ривалона. Я по-новому взглянула на своего собеседника. Да это же дерево-сердце! На коре, изрезанной временем и ветрами, словно сверкали глаза, а в роскошной кроне угадывались брови.
Я почтительно поклонилась перед ним.
"Встань. Я помогу, хоть и половина древесной крови в тебе".
Я поднялась, но благодарно склонила голову.
"Жилье человеческое справа от вас. Прошли вы нужную развилку. Мои дети укажут путь тебе и твоим спутникам".
Ветви молодых сосен закачались, и этот жест подхватили другие деревья. Мои друзья принялись озираться по сторонам.
"И будь внимательна. За вами следует стая крэйтаров"
"Что? Они нападут на нас?!" – я нервно сглотнула, поежившись от страха.
"Они следует уже довольно давно" – обронило дерево и вздохнуло, отчего крона пришла в движение.
"Спасибо", – я вновь поклонилась.
"Поторопись" – донеслось в ответ, и я почувствовала его беспокойство.
Прижавшись в знак благодарности на пару секунд к стволу дерева, я обернулась к друзьям.
Олан во все глаза смотрел на меня, но в его взгляде не было страха, лишь живое любопытство. Брисса устало привалилась к лошади, словно ничего особенного сейчас не произошло. Дэмиор смотрел прямо мне в глаза, но его взгляд расшифровать не удавалось. Но отвращения в нем не было, это меня утешило.
Деревья призывно зашелестели, и я очнулась, вспомнив о крэйтарах. Теперь мне казалось, что из-за каждого куста выглядывает монстр. Однако говорить об этом спутникам сейчас я сочла неразумным. Я лишь напугаю Олана и Бриссу.
– Дом недалеко, пойдемте.
Я вышла вперед Дэмиора и свернула направо, с дрожью отыскивая тропу. Дерево-сердце не обмануло: через десяток ярдов пути и после нескольких подсказок мы нашли дом.
Жилище выглядело заброшенным. Из печной трубы не поднимался дым, одна из ставен висела, и ветер то и дело ударял ее о стену дома.
– Не похоже, чтобы тут кто-то жил, – с сомнением протянула Брисса.
– Тогда никто не будет не против, если мы переночуем здесь, – вопреки своим словам Дэмиор поудобнее перехватил рукоять меча в ножнах.
Дверь пронзительно скрипнула, и проводник первым вошел внутрь. Я выглянула из-за его плеча.
Здесь была всего одна небольшая комната. Добротная печь подпирала правую стену, деревянный стол с тремя стульями стоял у окна, затянутого бычьим пузырем. Комната выглядела жилой, но запущенной, словно хозяин в спешке уехал. Возле печи лежала маленькая стопка дров. В углу стояла старая кровать, прикрытая какими-то тряпками. Грязные занавески трепетали от сквозняка, и мы поспешили захлопнуть дверь.
– Будем ночевать здесь, – Дэмиор кивнул. – Нужно поискать свечи и затопить печь.
Брисса облегченно вздохнула, а Олан заразительно зевнул. Я прошла внутрь и окинула взглядом комнату.
– Я привяжу лошадей за домом, – проводник взглянул на печь, – к правой стене. Там будет теплее…
Его слова вдруг прервал приглушенный прерывистый кашель. Дэмиор мгновенно вытащил меч и замер. Я прислушалась и пошла на хныкающий звук. Проводник придержал меня за локоть и двинулся следом за мной.
Оказавшись у кровати, я откинула в сторону тряпку, оказавшуюся старым одеялом, и удивленно выдохнула.
На кровати кто-то лежал. Приглядевшись, я поняла, что худенькое тельце в ветхом платье принадлежит девочке лет тринадцати. Ее глаза были прикрыты, а лоб покрыт испариной. Светлые волосы спутались, но переливались в пламени факела. Девочка вновь тихонько застонала. Дэмиор опустил кинжал. Я приложила ладонь к ее лбу – руку обожгло огнем. Я повернулась к друзьям:
– Скорее растопите печь. Мне нужен кипяток.
Держись, маленькая. Я попробую тебе помочь.
Спустя полчаса в печи азартно потрескивал огонь, Брисса зажгла и расставила по комнате свечи. Тепло расползлось по комнате, но Олан, замерзнув в лесу, устроился у самой печи.
Растирая и смешивая растения, я обращалась к ним, взывая о помощи и щедро делясь силой. Закончив, я покачнулась и оперлась о стол, ожидая, когда пройдет головокружение.
С помощью Бриссы мне удалось напоить девочку отваром, ее ресницы дрогнули, но глаз она не открыла. Мое сердце оборвалось – ее болезнь зашла чересчур далеко, она безжалостно пожирала ее.
Брисса плакала, обнимая Олана, а я опустилась прямо на пол, не веря, что не вышло. Неужели слишком поздно?
– Кто вы? – слабый шепот вырвал меня из полузабытья.
Я встрепенулась и вскочила на ноги. Девочка смотрела на меня серьезными серебристыми глазами. И даже ее волосы отливали серебром.
– Мы поможем тебе, – ответила я, погладив ее по голове и цепенея под странным взглядом.
Я помогла ей подняться на кровати и присесть, она едва могла двигаться. Девочка торопливо пригладила волосы и закашлялась.
– Спасибо, – шепнула она и остановила взгляд на Дэмиоре, заметно сжавшись.
– Не бойся, он тебя не тронет, – поспешила успокоить я ее.
– Как ты тут оказалась? – спросила Брисса.
– Меня зовут Мэй… – страшный кашель оборвал ее речь, и я вздрогнула. – Мой отец… Мы живем тут, в деревне нас не принимают. Пару недель назад, может, уже больше, он исчез. Крэйтары… Он говорил, что в наших лесах поселилась стая. Я нашла его ботинок в полулиге к северу.
Девчушка заплакала, размазывая слезы по грязному личику, и я обняла ее за плечи.
– Почему ты не пошла в деревню после его гибели? – спросил Дэмиор, подойдя поближе.
Она усмехнулась, отчего полупрозрачная кожа на лице натянулась. Она откинула волосы, и Олан ахнул – уши были заостренными.
– В лучшем случае меня бы продали страже, в худшем же… – она замолчала. Ее серебристые глаза не оставляли сомнений в ее происхождении. Теперь я понимала, почему Харви поставил домик в лесу.
– Я лишь наполовину эльфийка. Но человеческая кровь взялась плохо.
Как же похожи наши судьбы! Сердце заболело от сострадания к ней. Полуэльфийка силилась сказать что-то еще, но я уложила ее на подушки, наказав отдыхать и пообещав вылечить. В ее глазах мелькнула тоска. Она не верила.
– Ты сможешь ей помочь? – тихо спросил Дэмиор, когда я отошла к печи.
– Не знаю, – я вытерла слезы. – Я сделаю все возможное.
Ночь казалась бесконечной. Пользуясь тем, что мы остановились не в деревне, я трижды выходила из дома и обращалась за помощью к Лесу, щедро делившимуся со мной силой. Но травы не помогали. Жар прошел, но кашель… Кашель был слишком серьезным, чтобы излечить его за ночь.
Эльфийка медленно угасала. С каждым часом она дышала все тяжелее и прерывистее. Ее тело, сломленное тревогой и одиночеством, на глазах истончалось, и я плакала, глядя на нее.
Мне удалось уговорить Бриссу отдохнуть, и та спала, тревожно вздрагивая во сне. Дэмиор отказался ложиться, помогая мне и в Лесу, и в доме. Я все время наталкивалась на его сочувствующий взгляд. Я знала, о чем он думает, но не собиралась сдаваться.
К рассвету я выдохлась. Присев на постель, попыталась напоить эльфийку очередным отваром, но та не могла глотать – ее все время сотрясал кашель. Я в отчаянии опустила щербатую кружку, и Мэй взяла меня за руку.
– Оставь. Я чувствую, богиня Лайнэтэ уже овевает меня своим холодным дыханием. Мама говорила, что на Дальних островах всегда жарко и круглый год солнце. Здесь мне тяжело. Мое тело слишком слабое… Мама пела мне про солнце, море… – Мэй замолчала, едва не проваливаясь в забытье. – Прошу, посиди со мной.
Я присела на кровать и погладила ее по волосам. Такие мягкие и красивые – словно серебро протекает сквозь пальцы. Повинуясь порыву, я взяла гребень и начала распутывать пряди, любуясь. Мэй улыбнулась, и ее лицо стало совсем детским.
– Мама пела мне колыбельную, – прошептала я. – Давай я спою ее тебе.
Ветер запутался в сумрачных кронах.
Сказку прошепчут деревьев листы.
Дремлют букашки в травах зелёных,
Спи, моя милая дочка, и ты
Спи безмятежно, тревоги не зная,
Пусть тебе снятся чудесные сны,
Песню споёт тебе птица ночная,
Росы сверкают при свете луны.
Мэй закрыла глаза, ее лицо расслабилось. Я тихо плакала, чувствуя, как слабеет рука эльфийки. Ее дыхание становилось все тише и тише, и даже кашель больше не мучил ее.
Всею душою мы с лесом едины,
Мы – дети Тиса, здесь наша земля:
Рощи и речки, холмы и лощины –
Здесь всё родное, и ты всем своя.
Деревом, веткой, малым цветочком,
Лес нас укроет и защитит.
Я с тобой рядом, милая дочка,
Спи, как за лесом солнышко спит…*
В последний раз ресницы Мэй дрогнули, и она замерла, выпустив мою руку. Ее тело вытянулось в струнку. Слезы беззвучно потекли по моим щекам. Почему я не смогла ей помочь? Почему?
Тихо подошедший Дэмиор молча обнял меня, дав выплакаться на своем плече.
– Нужно похоронить ее, – тихо сказал он.
Я кивнула и, обернувшись к эльфийке, ахнула. Черты лица Мэй изменились, и очертания тела растеклись, словно вода. Над кроватью взвилась серебристая пыль, а спустя пару секунд все кончилось. На месте тела девочки лежала горсть серебристого песка.
Мы с Дэмиором склонили головы.
Спи спокойно, Мэй. Думаю, сейчас ты танцуешь на Дальних островах, греясь под светом жаркого солнца и плескаясь в море.
Мы переглянулись с Дэмиором, и с его молчаливого одобрения я собрала песок в мешочек. Не думаю, что она хочет лежать здесь.
– Вздремни пару часов, – сказал Дэмиор. – Тебе нужно отдохнуть.
– И тебе, – возразила я.
– Думаю, крэйтары уже не появятся. Все же они ночные твари, – задумчиво сказал он.
Постелив одеяла на дощатый пол, Дэмиор лег и позвал меня к себе. Больше места не было – свободное местечко между печью и стеной занимали Брисса с Оланом. Поколебавшись, я кивнула, не думая ни о чем. Легла так, чтобы между нами оставалось место, но все равно чувствовала тепло проводника.
Стоило мне устроиться, как вновь заскребло где-то в горле, а на глаза навернулись слезы. Дэмиор укрыл меня одеялом и обнял.
* * *
Проснувшись, я обнаружила, что вторая половина лежанки пуста. Мой взгляд перехватила Брисса:
– Он уже уехал в деревню к Арайну.
Я рассеянно кивнула. Судя по заплаканным глазам фандрийки и печальному виду Олана, они уже знали о Мэй. Я бросила взгляд на пустующую кровать.
Рутинные дела отвлекали. Приготовив на печи обед, перебрала белье и травы. Затем села на порожке дома, глядя на просвет между деревьями. Дэмиор не появлялся. Сердце снедала тревога, и я принялась переплетать косу, чтобы как-то занять себя. И почти не удивилась, вновь обнаружив белую прядь в волосах. Что же это? Седина? Я расстроенно покачала головой: эту прядь не спрячешь в косу. Жаль, что в доме Мэй нет зеркала.
К обеду я уже не находила себе места: Дэмиор уехал рано утром и давно должен был вернуться. Что могло его задержать?
В конце концов, я не выдержала и поднялась. Страшно было оставлять Бриссу и Олана – в отсутствие проводника я чувствовала за них ответственность, – но меня не оставляло беспокойство.
Подруга выслушала меня и кивнула:
– Поезжай. Это не похоже на Дэмиора, он обещал обернуться за пару часов.
Оседлав кобылу, я велела Бриссе и Олану запереться в доме и не выходить на улицу. Вещей брать не стала – лишь закрепила на поясе сумку с травами. Заснеженный лес молчал, но я чувствовала взгляды, обращенные ко мне. Тишина казалась предостерегающей, и я торопилась, надеясь за каждым деревом увидеть забор поселения.
Несмотря на обеденное время, в деревне стояла тишина. Подъехав к воротам, я толкнула их, и они, незапертые, послушно распахнулись. Улица была пуста. Я пустила кобылу шагом, оглядываясь по сторонам. Проехав селение почти насквозь, наконец услышала голоса и тут же увидела людей, толпящихся возле высокого добротного дома. Дом старосты, догадалась я. Мне стало тревожно. Что-то не так.
Люди расступались, видя лошадь, и я спешилась около самого дома. Двери сторожил здоровенный крестьянин, в ручищах лежал меч, в котором я узнала оружие Дэмиора. Сердце оборвалось, и я мгновенно взлетела по ступенькам.
– Пусти! – остановилась перед громилой.
Тот осклабился:
– Не велено никого пущать.
– Там мой друг! – я старалась не думать о том, что будет, если он лишь отмахнется от меня.
– Она с этим, чернявым! – закричали из толпы, и крестьянин сделал шаг в сторону.
Я не стала медлить и в то же мгновение проскользнула внутрь. Моим глазам открылась следующая картина. Дэмиор со связанными за спиной руками сидел на стуле, вокруг же разгорелся нешуточный спор. Степенный бородатый мужчина бурно жестикулировал, к нему прижималась заплаканная женщина с платком в руках. За спиной Дэмиора стоял Арайн, что-то терпеливо втолковывающий им. Еще несколько человек молчали, наблюдая за спорящими.
Дэмиор заметил меня, и в его глазах мелькнуло облегчение пополам с волнением.
– Что здесь происходит? – воскликнула я, взглянув на крестьянина с бородой, угадав в нем старосту.
– Меня подозревают в похищении мальчика, – глухо отозвался Дэмиор. Отросшие волосы лезли в глаза, и он морщился, не имея возможности убрать их.
– Кори пропал! – заплакала женщина, размазывая слезы по лицу. – Сначала Торн, затем и он!
Высокий рыжеволосый мужчина прижал ее к груди, хмуро глядя на меня. Арайн упоминал о похищенном ребенке брата старосты, и взгляд его мне не нравился.
– Но это невозможно! – уже спокойнее сказала я. – Мы вчера вместе уехали из деревни, и вы, – я указала на крестьянина, сидящего поодаль, – сами закрыли за нами ворота!
– И я о чем говорю, – оживился Арайн, выходя в центр комнаты и обращаясь к старосте. – Вы говорили, что девушек он силой заставил явиться с ним в деревню, но вот одна из них стоит перед вами. Сама пришла!
Взгляд старосты потух. Казалось, он и сам не верил в причастность Дэмиора, но другого сделать не мог.
– Всю ночь он пробыл со мной, – твердо сказала я, думая о Мэй. Кажется, мое признание расценили по-своему, мужчины ухмыльнулись.
Староста кивнул, и Арайн принялся распутывать веревки, стягивающие запястья Дэмиора. Спустя пару минут проводник поднялся, разминая затекшие руки.
Я всей душой сочувствовала крестьянке, потерявшей детей, но задерживаться в этом доме ни на секунду не собиралась.
Под перекрестьем недружелюбных взглядов мы вышли со двора и двинулись в сторону дома Арайна. Дэмиор отобрал свой меч у крестьянина, расставшегося с ним с явной неохотой.
Торговец суетился, вынося купленные нами товары и пресловутые шатры, которые проводник пристегивал к седлу. Я крутилась рядом, выглядывая из-за забора. А если крестьяне не захотят слушать старосту?
– Ты прости за это, – теребя полу мехового плаща, сказал Арайн. – И не заглядывай сюда хотя бы пару лет.
Дэмиор кивнул.
– И тебе удачи. Не будет ли у тебя неприятностей из-за нас?
– Нет, – дернул плечом Арайн, но во взгляде сквозила тревога. Невольно я прониклась уважением к нему.
Лишь отъехав от деревни, я выдохнула. Меня все еще потряхивало, но в голове прояснилось. Дэмиор поравнялся со мной:
– Даже не знаю: благодарить тебя за помощь или ругать за безрассудство, – проводник улыбнулся. – Ты была очень грозной.
Я смутилась.
– Я не совершила ничего особенного. Просто беспокоилась.
Не просто беспокоилась, а умирала от страха. Стоило мне только представить, что с Дэмиором что-то случилось, меня вновь начинало трясти.
Брисса встретила нас горячим обедом и слезами – она испугалась и долго обнимала нас с Дэмиором. Проводник радостно потрепал по вихрастой макушке Олана, жмущегося к нему.
Предусмотрительная фандрийка собрала сумки, и мы решили не задерживаться. Соседство с разозленными крестьянами внушало опасения, к тому же с каждым днем ветра становились все сильнее, а снега с неба сыпалось больше. Мы свернули в сторону тракта, именно так, сказал Дэмиор, мы подойдем к подножию гор. Оттуда начнется наша дорога.
Проезжая уютную поляну с замерзшей и занесенной снегом рекой, я остановилась. Под удивленными взглядами спутников спешилась и вытащила из сумки мешочек с серебристым песком. Деревья зашелестели листвой, словно чувствуя, что я хочу сделать.
– Лети, Мэй. Ты свободна.
Я раскрыла мешочек, и ветер подхватил серебристые песчинки, закружив их в диковинном танце. Послышался далекий смех, и песчинки, на пару мгновений замерев в воздухе, вдруг взмыли вверх.
Я проводила их взглядом, украдкой утерев слезинку, и вернулась к лошади.
* Стихи Ренаты Андреевой.
