Текст книги "Орисия. Следуя зову (СИ)"

Автор книги: Кристи Кострова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 22 страниц)

Глава 11

Холодная ночь живо остудила мой пыл, и с бега я перешла на шаг. На улицах уже горели масляные фонари, освещающие полупустые улицы. Вдали от костров подступающая осень снова вступила в свои права, и я поежилась, плотнее завернувшись в плащ.

В голове было пусто. Смахнув слезы – и когда я начала плакать? – я попыталась успокоиться и начать думать.

Почему я не предусмотрела такой вариант? Я убежала налегке: чужое шелковое платье и тонкий плащ – вот и все, что я унесла на себе. Даже моих трав нет. Перед глазами вновь и вновь появлялся ошарашенный Дэмиор, с разочарованием смотрящий на меня. И почему мне так больно? Неужели я поверила в то, что моя природа останется тайной и у меня появятся настоящие друзья?

Горько усмехнувшись, я вновь утерла глаза и разозлилась сама на себя. Хватит плакать, Орис! Лучше подумай о том, что теперь делать…

Может, я смогу вернуться? Забрать вещи, попрощаться? Все же мы путешествовали вместе больше месяца. Покачав головой, я отогнала предательскую мысль. Дэмиор как-то обмолвился о работе в страже; он отлавливал таких, как я. Они вполне могут сдать меня и получить вознаграждение.

Вынырнув из своих мыслей, я вдруг остановилась и огляделась. Где же я нахожусь? Улица выглядела недружелюбной: брусчатка сменилась утоптанной землей, а покосившиеся дома зияли разбитыми окнами. Вдалеке показалось несколько мужчин, и что-то мне подсказывало, что лучше не встречаться с ними.

Ойкнув, я живо развернулась назад и помчалась на площадь. Возможно, там сейчас безопаснее всего – на празднике должны дежурить стражники.

К счастью, мне удалось найти дорогу назад – последнюю треть лиги я шла на запах костров и звуки музыки. Повеяло теплом, и я чуть расслабилась, блаженно зажмурившись и протянув руки к огню – за время блужданий по городу я изрядно замерзла.

Большая часть празднующих отправилась по домам, и на площади остались лишь самые стойкие, яркими пятнами кружащиеся вокруг костров. С помоста, на котором выступал жрец, лилась залихватская музыка, однако пьяный скрипач то и дело промахивался смычком по струнам, и уши резал противный звук. Откуда-то веяло сладковатым ароматом сидра и чем-то печеным. Я сглотнула слюну.

Согревшись возле костра, я решила обойти площадь. В голове по-прежнему звенела пустота – ни одной мало-мальски дельной мысли.

– Потанцуешь с нами? – прямо передо мной вырос незнакомый высокий мужчина с рыжей бородой. Его глаза лихорадочно блестели, а сансией пахло за целую лигу. Он схватил меня за руку и потянул в круг.

– Нет, спасибо, – я попробовала вывернуться из его захвата, но уже в следующую минуту меня закружило в водовороте улыбок и ярких нарядов. От быстрого танца к горлу подступила тошнота, а костер, вокруг которого мы танцевали, опалял жаром. Компания, в которую я угодила, и не думала останавливаться, и мне приходилось поспевать за ними – иначе я могла не удержаться и попасть в огонь.

Вдруг рука удерживающего меня мужчины поползла вверх – вскоре я оказалась прижата к его телу, а его неприятное дыхание щекотало мне волосы и шею. Я отодвинулась.

– Не противься, – жаркий шепот на ухо вызвал дрожь отвращения. Музыка смолкла, но мужчина и не подумал отпустить меня.

Подступающая паника придала мне сил, и я вырвалась из кольца рук и шагнула в сторону. Резкая боль оборвала мою попытку сбежать – мужчина, вцепившись в мои распущенные волосы, вынудил меня вернуться.

– Не нужно обижать меня, – в голосе рыжебородого прорезались стальные нотки, а во взгляде – бешенство.

"Вскоре праздник перейдет в беспорядки".

Я вспомнила слова Дэмиора и мысленно застонала. Не стоило идти сюда!

Приятели моего тюремщика загоготали и отпустили несколько похабных шуточек в мой адрес, заставив покраснеть.

Рыжебородый довольно ухмыльнулся и вновь прижал меня к себе. Сердце заколотилось от страха. Сила внутри меня дремала, не спеша помочь мне, хотя, пожалуй, против своры захмелевших мужчин она бессильна.

– Хорошо, – глухо сказала я, не смея поднять глаза.

– Вот и отлично, милая, – широко улыбнулся мужчина. – Пойдем с нами.

Я кивнула и, дождавшись, пока он выпустит мои волосы из рук, бросилась бежать. Рыжебородый закричал и попробовал вновь ухватить меня, но я выскользнула у него из рук. Мужчина взревел, а я, подняв подол платья, припустила что есть мочи, огибая танцующих, удивленно взирающих на меня. Шум крови в висках оглушал, и воздух вырывался из легких со свистом. Сзади послышался топот ног и крики, и сердце стучало в горле, отстукивая драгоценные секунды. Выскочив с освещенного кострами круга, я побежала в сторону шатров артистов, надеясь затеряться между ними. Однако рыжебородый почти наступал мне на пятки. Мне не удастся скрыться из виду!

– Стой! Я все равно догоню тебя! – угроза в голосе подстегнула, и я добралась до ближайшего шатра и нырнула внутрь, надеясь на помощь. Внутри было темно, и я замерла на пороге. Вдруг меня дернуло назад, и в бок впилась рука.

– Помогите! – крикнула я и задохнулась от удара поддых.

– Кто там? – послышался женский голос, и все внутри меня оборвалось. Женщина. Вряд ли она захочет связываться с разъяренным мужчиной.

– Не беспокойтесь, мы уже уходим, – отозвался рыжебородый и развернулся, таща меня за собой.

Впереди показался огонек, и я смогла разглядеть женщину, держащую в руках свечу. Ее серьги чуть позвякивали при ходьбе, а длинная цветная юбка развевалась. Это же та ромалийка! Я приободрилась.

Остановившись перед нами, гадалка покачала головой:

– Ой, как нехорошо. Отпусти девушку, она не желает с тобой идти.

Рыжебородый оскалился и приготовился сказать нечто едкое, однако наткнувшись на немигающий взгляд черных глаз, промолчал. Злобно посмотрев на меня, он резко толкнул меня в сторону, отчего я едва не рухнула, и процедил сквозь зубы:

– Повезло тебе.

Покачиваясь и воняя сансией, мужчина вышел прочь.

– Спасибо, – чуть слышно сказала я и медленно опустилась на пол. Силы внезапно кончились, и глаза вновь заволокло пеленой слез.

– Ну, тише-тише, – в голосе ромалийки появились сочувствующие нотки. – Садись, – при помощи женщины я прошла вглубь шатра и опустилась на уже знакомый мне колченогий стул. Гадалка зажгла стоящие на столе свечи, и полумрак шатра озарило несмелое сияние.

– Сделаю тебе тофф, – ромалийку прошла внутрь шатра и, отдернув синюю занавеску, открыла моему взгляду небольшой закуток с посудой.

– Спасибо, но не стоит, – крикнула я ей в спину, однако та лишь отмахнулась.

– Хороший тофф еще никому не вредил.

Спустя несколько минут передо мной опустилась чашка с ароматным напитком. Глотнув напиток, я едва не поперхнулась – на языке смешались вкусы корицы, перца, тоффа и чего-то еще. Горло обожгло огнем – уверена, что здесь не обошлось без пары капель сансии.

На глазах выступили слезы, я потрясенно взглянула на ромалийку, едва переведя дыхание.

– По личному рецепту моего рода.

– Спасибо, – выдавила я из себя, отставив кружку подальше, и повторила с большим чувством. – Спасибо вам. Если бы не вы…

– Пустое, – махнула рукой ромалийка. – Они боятся меня, и боги не зря привели тебя к моему шатру. Меня зовут Мирэла.

– Я Орис. Вы знали об этом? – неопределенно выразилась я, но гадалка меня поняла.

– Знала ли я, что ты придешь? Нет, – уверенно заявила она и тут же добавила, – карты открыли мне другую тайну.

Я опустила голову. Именно из-за нее я и оказалась здесь.

– Вы можете мне помочь? Я осталась без вещей и денег. Могу я попросить вас забрать их? Я боюсь возвращаться.

– И не стоит выходить наружу, – резко сказала Мирэла. – Нечего там делать приличной девушке. Дождемся утра – за мной придет сын, и мы что-нибудь придумаем.

Я благодарно кивнула, чувствуя, как проходит дрожь. Ромалийка улыбнулась мне, и только сейчас я поняла, что она вовсе не так молода, как мне думалось прежде. Яркие глаза обрамляла сеть морщинок, в черных как смоль волосах вкралось несколько седых прядей. Однако от нее веяло силой, я чувствовала ее кожей.

Гадалка опустилась на стул и, закутавшись в шаль, взяла в руки кружку с тоффом. В шатре повисло молчание, однако оно было уютным. Пламя свечей огненными всполохами освещало наш кусочек шатра, оставив все остальное в темноте. После всех событий сегодняшнего дня так хорошо было просто помолчать, мелкими глотками отпивая пряный напиток. Постепенно я успокоилась, отогрелась и улыбнулась уголком губ. Могла ли я знать, что когда-нибудь буду пить тофф с ромалийкой? В молчании прошло несколько часов, и, кажется, в какой-то момент я задремала, опустив голову на стол. Проснувшись, потянулась и обнаружила гадалку, искусно тасующую колоду карт.

– Закончим гадание?

Я лишь кивнула. Может, все не так уж и страшно? Хватит бегать.

– Три карты гласят, и лишь одна показывает, – туманно выразившись, Мирэла протянула мне колоду.

Глубоко вздохнув, я выбрала карту. С легким шелестом она легла на стол. На ней была изображена узкая тропа, поросшая мелким кустарником, по краям высился лес.

– Дорога. Тебе предстоит долгая непростая дорога, – ромалийка склонила голову набок, словно пытаясь увидеть что-то еще.

Что ж, это я и так знаю! Следующая карта упала на пол, и я вздрогнула. "Игры богов" – гласили руны, и нам насмешливо улыбалась черноволосая женщина, держащая скипетр. Мне стало неуютно, и я передернула плечами:

– Как это понимать?

Мирэла качнула головой, отчего по ее черным волосам зазмеились блики от свечей:

– Нам неведомы планы богов на наши судьбы. Но карта это нехорошая, – прицокнула она языком. – Будь осторожна.

С легким трепетом я выбрала последнюю карту, подспудно ожидая какой-то неприятности.

– "Ответственность".

Эту карту я вытягивала в прошлый раз. На ней был изображен маленький старичок в лохмотьях с неподъемной ношей. Еще пару часов назад я бы трактовала это как заботу о Бриссе. Мне очень нравилась фандрийка, и я действительно чувствовала себя ответственной за нее.

На глаза помимо воли навернулись слезы, и я украдкой стряхнула их. Нельзя плакать и жалеть себя.

Тем временем Мирэла снова взялась тасовать колоду – карты летали в ее руках диковинными бабочками, иногда почти не касаясь ее рук. В пламени свечей это выглядело очень необычно и казалось настоящим волшебством. Впрочем, у ромалийцев своя магия. Вдруг она резко выбросила руку, и карты рассыпались по столу. Лишь одна из них перевернулась.

Я подняла ее и зачарованно провела пальцем по поверхности. Море. Нарисованное море выглядело настоящим, бушующим, с завитками волн и клочьями пены. Пустой берег был усыпан снегом, а хмурое небо предвещало шторм. Засмотревшись, я словно воочию увидела как накатываются на берег волны, разбрасывая пену и поднимая брызги. Почувствовав запах соли, я вздрогнула и моргнула.

– Четвертая карта показывает, – кивнула Мирэла.

В задумчивости я отложила карту в сторону. Изображение на ней вновь застыло. Что бы это могло значить? Я никогда не видела моря, и сейчас, следуя на север, стремительно удалялась от него. Впрочем, судя по снегу на берегу, это море не было южным.

Ромалийка встала из-за стола и вновь подала мне тофф, который я приняла с опаской.

– Спасибо, – искренне сказала я. – Я бы отблагодарила вас за помощь и гадание, но у меня ничего нет. Вот если я смогу вернуть свои вещи…

Гадалка жестом оборвала мою тираду и тепло улыбнулась.

– Оставь. Выпей тоффа, он успокоит твои нервы. Зря я разбередила тебе душу гаданием.

Послушно отхлебнув напитка, я почувствовала вяжущий вкус незнакомых кисловатых ягод.

– Что это? – во мне взыграло профессиональное. Чем больше я удалялась от Юга, тем больше мне встречалось незнакомых растений.

– Это канта. Мы, ромалийцы, очень уважаем этот цветок. Его лепестки дарят успокоение и здоровый сон, а корни вытягивают гной и плохую кровь.

– Здесь так много незнакомых растений, – всплеснула я руками. – Какая же я травница, если не знаю всего этого!

Свеча зачадила, и гадалка легким движением поправила ее. Ее голос налился силой, а глаза яростно заблестели:

– Не забывай, ты не травница, ты дриада! И ты владеешь такой силой, о которой травники и не мечтают!

Я вздрогнула и воровато огляделась, словно нас могли подслушать.

Я дриада.

Это звучало очень странно, ведь наполовину я человек. Я никогда, даже мысленно, не считала себя таковой. Во мне слишком много человеческого.

– Есть здесь кто? – возле входа послышался мужской голос, и я вздрогнула от неожиданности.

Штора распахнулась, и внутрь зашел мужчина, в котором я, к своему ужасу, узнала Дэмиора. Разглядев нас – или увидев свет свечей? – он направился к столу. Я соскочила со стула и заметалась – бежать было некуда! С мольбой я взглянула на ромалийку, но она спокойно наблюдала за его приближением.

Обойдя стул, я выставила его перед собой спинкой вперед и сжалась. Очень хотелось зажмуриться. Дэмиор выглядел раздраженным: он двигался отрывисто, его глаза сверкали, а подбородок зарос темной щетиной. Подойдя поближе, он остановился и строго взглянул на меня. Я задрожала от ужаса, боясь встретиться с ним глазами.

– Зачем ты убежала? – Дэмиор был скорее усталым, чем злым.

С опаской я посмотрела на проводника – прямой взгляд серых глаз смущал. Я вдруг почувствовала себя взбалмошной девчонкой, нашалившей и сбежавшей. Тряхнув головой, отогнала дурацкие мысли и вскинула голову.

– А что мне оставалось делать?

Дэмиор подошел ближе, и теперь нас разделял лишь стул.

– Может, рассказать все нам?

Насмешливые нотки в его голосе вывели меня из себя:

– Чтобы вы отдали меня страже?!

– Я похож на того, кто предает друзей? – Дэмиор твердо посмотрел на меня.

– Нет, но мою тайну никто не должен знать! Я видела, как на площади едва не разорвали менестреля! А ты не стал ему помогать.

– Орис, ты в своем уме?! Я не мог рисковать вами, ведь я отвечаю за вас с Бриссой! – не выдержал Дэмиор.

Мы стояли друг напротив друга, сверкая глазами и тяжело дыша от гнева. Ощутив на себе взгляд ромалийки, я глубоко выдохнула.

– Хорошо. Но я все же не могу вам доверять. Вдруг это уловка, – в конце мой голос дрогнул.

– Уловка? – Дэмиор устало потер виски. – Я обещаю, что не трону тебя. И не отдам страже. Вернись, успокой Бриссу, забери свои вещи. И уходи, если хочешь.

Я замолчала. Сотни слов, что только что крутились на языке, бесследно исчезли.

– Хорошо.

Обернувшись к ромалийке, я сердечно поблагодарила ее за помощь. Если бы не она, рыжебородый не оставил бы меня в покое. Старательно отгоняя мысль о тяготах путешествия в одиночку, я пригладила волосы и одернула подол платья.

Дэмиор направился было к выходу, но обернулся:

– Спасибо за помощь Орис. Судя по тому, что происходило этой ночью на улицах, ей повезло.

– Я не могла поступить иначе, – сказала Мирэла и вперила взгляд черных глаз в Дэмиора. – Подумай над моими словами. Карты не лгут!

Дэмиор с сомнением кивнул, не став спорить.

С некоторой опаской я выглянула наружу, но рыжебородый отправился на поиски новых удовольствий, не став дожидаться меня. После полумрака шатра поднимающееся солнце ослепило нас, и мы замерли, привыкая. Площадь окончательно опустела: костры погасли, люди разошлись, и двое работяг разбирали помост жреца.

– Пойдем? – вопросительно взглянул на меня Дэмиор.

Я пристроилась рядом с ним. На душе было горько, и я, обняв себя за плечи, молчала – утренняя прохлада щипала лицо, заползала под плащ. Молча Дэмиор снял свою куртку и накинул мне на плечи.

– Спасибо, – шепнула я.

Она пахла кожей и Дэмиором, и я украдкой наслаждалась эти запахами.

– С Бриссой все в порядке? – не выдержав, я нарушила молчание.

– Да. После того, как ты… обезвредила Рэйса, я скрутил его помощника. Маилу мы освободили, вызвали стражу. А я отправился искать тебя.

Я опустила голову.

– Тебе вовсе необязательно уходить. Поверь, мы с Бриссой будем рады, если ты останешься. Никто не гонит тебя.

– А Олан? Он ведь все видел, и если не понял, то скоро поймет все.

– Не бойся, я позабочусь об этом, – хищно оскалился Дэмиор.

– Скажи, – спросила я как можно жизнерадостнее, мерно шагая рядом с мужчиной. – Это все, потому что ты не хочешь оставаться с беременной женщиной один на один?

Шутка была плохой, но проводник старательно поддержал ее, описав, что ему пришлось пережить за несколько часов моего отсутствия.

Я рассеянно улыбнулась, слушая его жалобы.

– Но в самом деле, – вдруг голос Дэмиора стал серьезнее. – Нам вправду не будет хватать тебя. И Бриссе, и мне.

На глаза вновь навернулись слезы. Мне так хотелось поверить его словам и остаться. Но в памяти все еще жива реакция Дэмиора. Я не хотела ловить на себе его разочарованные взгляды, именно сейчас, когда я так привязалась к нему.

– Орис, – Дэмиор тронул меня за руку. – Я не хотел обидеть. Я был ошарашен, возмущен твоим молчанием! Я подозревал, что ты не совсем человек, но твоя сила поразила меня!

Что? Я с удивлением взглянула на него. Мы остановились посреди переулка, глядя друг на друга.

– Ты словно не от мира сего! – запальчиво начал мужчина. – Иногда смотришь на тебя, а у тебя глаза такие, словно ты знаешь больше, чем мы все. И зеленые. Необыкновенного цвета! А потом я нашел это.

Проводник достал из кармана цветок мелиссы, оживленный мною у Маилы.

– Он лежал на входе в сарай. Я специально заглянул в сад, все растения давно завяли и замерзли, а он был свежим.

Я опустила голову. Получается, Дэмиор мог и раньше рассказать обо мне стражникам, но не сделал этого.

– Останься с нами, – Дэмиор смотрел прямо мне в глаза.

Помимо воли я всхлипнула и тут же оказалась в объятиях мужчины, бережно прижавшего меня к себе.

– Тише-тише, – зашептал он мне на ухо. – С нами ты в безопасности, я не дам тебя в обиду!

Внутри меня затрепетала надежда, тонкими крылышками щекочущая горло. Рыдания сотрясали мое тело, но усилием воли я заставила себя успокоиться. Дэмиор аккуратно стер мои слезы с щеки и улыбнулся. От ласкового прикосновения хотелось зажмуриться.

Одновременно смутившись, мы с Дэмиором отскочили друг от друга. Повисла неловкая пауза.

– Брисса уже заждалась, наверное.

Дэмиор поддержал меня:

– Да, нужно поторопиться. Наверняка стражники уже прибыли.

Не сговариваясь, мы ускорили шаг. После грандиозного праздника утренние улицы были по-прежнему пусты, и мы без приключений добрались до дома Маилы.

Еще издалека мы увидели две синие кареты с гербом города. Из соседних домов выглядывали любопытствующие соседи, удивленные столпотворением у дома степенной швеи.

Ближайший к нам пожилой стражник в форме, едва сходившейся у него на животе, опрашивал соседку. Та, наслаждаясь вниманием, что-то рассказывала, активно жестикулируя. Обернувшись, она указала на нас рукой.

– Вот они, вот эти постояльцы жили у Маилы.

– Есть пара вопросов. Это вы задержали преступников? – обратился к нам мужчина.

– Да, – кивнул Дэмиор. Я замешкалась, но убедившись, что на меня не обращают внимания, махнула рукой и направилась в дом, к Бриссе.

Здесь царил бардак. Вещи были разбросаны, мебель перевернута. Фандрийка ухаживала за Маилой, сидевшей на стуле. Наша хозяйка выглядела плохо: лицо посерело, глаза покраснели от слез. Мое сердце дрогнуло от жалости: сколько мы доставили ей проблем…

– Я принес воды, – в комнату вошел Олан с кружкой в руках. Заметив меня, он оцепенел. На его лице был написан суеверный ужас, и я мгновенно напряглась, ожидая его реакции.

Обернувшаяся Брисса шепнула мне:

– Он не выдаст тебя. А мне все равно, кто ты! Я лишь знаю, что ты моя подруга!

Я тепло обняла девушку, испытывая острую благодарность.

Вдруг из другой комнаты вышел Рэйс в сопровождении двух стражников. Его руки были закованы в кандалы, но на лице царила привычная усмешка, словно он по-прежнему был хозяином положения. Еще один стражник вел подельников мага. На их лицах было написано уныние, кажется, они жалели, что ввязались в это дело.

Заметив меня, Рэйс сощурился, а я мгновенно похолодела. Он же знает, кто я! А если сейчас выдаст меня страже? Я метнулась за спину Бриссе, а маг с издевкой сказал:

– У меня есть важная информация.

– Конечно-конечно, – хмыкнул седовласый стражник, ткнув его в спину. – У вас всех появляется важная информация, стоит только попасться.

– Девушка – нелюдь, – продолжил он, но его сопровождающий и ухом не повел.

Рэйс фыркнул и вдруг споткнулся на ровном месте. Второй стражник отстал, и маг молниеносно выдернул крохотный дротик из-за голенища сапога. Не успела я предупреждающе крикнуть, как он метнул его в первого стражника и вытащил у него из кармана ключ.

Мгновение, и кандалы упали на пол. В ту же секунду в меня полетел сгусток огня. Я взвизгнула и спряталась за кресло. Сумка Дэмиора, лежащая на нем, тут же вспыхнула.

Когда я выглянула из-за спинки, Рэйса уже и след простыл. А в доме начинался пожар… Стражник, в которого угодил дротик, завалился на бок, а второй, подхватив его на руки, выволок из дома. Олан и Брисса помогли подняться Маиле.

– Орис, выбирайся из дома! – крикнула фандрийка.

Не теряя больше ни секунды, я метнулась в кухню и удовлетворенно кивнула. На табурете стояло ведро воды. Схватив его, выбежала в зал, вылила воду на кресло и закашлялась: сизый дым уже принялся заполнять помещение.

На улице раздались крики, ржание лошадей. Только вылив еще одно ведро и убедившись, что огонь окончательно потух, я вышла из дома. На пороге топтались Брисса и Маила, Олан крутился поблизости.

В центре двора разворачивалась целое представление. На Рэйса, злобно сверкающего глазами, вновь надели кандалы, второй стражник, судя по нашивкам на мундире, рангом повыше, отчитывал своих подчиненных.

– Я объявляю вам взыскание, ваша халатность едва не привела к побегу преступника!

Дядька выглядел сурово, и стражники мялись, не смея возразить.

– Если бы не помощь пострадавшего, я бы понизил вас в звании!

Переведя взгляд на Дэмиора, я испуганно дернулась. На его рубахе тлела подпалина, и он погасил ее наспех поднесенной водой. Кажется, в остальном он был в порядке.

– Вы не пострадали? – спросил проводник, подойдя к нам.

Я кивнула.

– Из-за едва не начавшегося пожара сгорела твоя сумка…

Дэмиор нахмурился, но тут же кивнул:

– Главное, все целы и здоровы. С остальным разберемся, – переведя взгляд на Маилу, он добавил: – Просим прощения за доставленные неприятности. Если хотите, мы тут же уйдем.

Хозяйка махнула рукой:

– Давайте приведем в порядок дом и отдохнем. Не нужно уходить, вашей вины здесь нет.

– Спасибо вам, – искренне сказала Брисса и всхлипнула.

Я обняла девушку, и она выплакалась мне на плечо. Нужно как можно скорее усадить ее и дать отдохнуть.

Где мои вещи? К счастью, они нашлись в комнате, выделенной нам Маилой. Мне не терпелось избавиться от шелкового платья и переодеться в свою одежду! Мысли уже крутились вокруг Маилы и Бриссы: я боялась, чтобы эти расстройства не навредили ребенку.

Поймав себя на этом, я замерла с гребнем в руках. Неужели я окончательно решила?

Я остаюсь.