Текст книги "Орисия. Следуя зову (СИ)"

Автор книги: Кристи Кострова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 22 страниц)

Глава 17

Несмотря на вчерашнее, Ирла привычно обнаружилась у костра. Заплаканная и молчаливая, она налила мне неизменной каши и вновь занялась делами. Поколебавшись пару минут, я все же попросила у нее фуража для лошадей. Наши припасы подошли к концу.

Повариха принесла мне наполовину заполненный мешок овса и приняла монеты. Я восхищалась выдержкой женщины – вчера она потеряла сына, но лишь согбенная спина и припухшее лицо выдавали ее состояние.

Поблагодарив Ирлу, я накормила лошадей. Этого, конечно, было мало, но уже вечером мы прибудем в Риогалл, и там вновь пополним припасы. Впереди Ктисский Хребет.

Кобыла, покончив с завтраком, ткнулась мордой мне в плечо. Мы не давали животным имен, но мысленно я называла ее Незабудкой. Ее добрые глаза того же оттенка.

Дэмиор утверждал, что мы пройдем перевал вместе с лошадьми, и я искренне надеялась на это. Не хотелось бы бросать ее здесь, да и добраться до дийес пешим ходом вряд ли возможно.

Вычесав гриву Незабудки, я подошла к жеребцу Дэмиора и Олана. Он был норовистым, но уж точно куда спокойнее лошадей породы ир’рэйс. Я по ним скучала. Наверняка Стаям уже продал их, и сейчас они жуют овес в конюшне какого-нибудь богача.

– Орис? – я вздрогнула от неожиданности, едва не выронив щетку из рук.

Эрт, дежуривший ночью, выглядел плохо: на подбородке пробивалась светлая щетина, глаза покраснели от дыма костра.

– Как твоя подруга? – спросил охранник.

– Намного лучше. – Брисса все еще спала, но этот сон был целебным.

– Я видел вас вчера с Дэмом, – вдруг сменил он тему. – Вы… вместе?

Я смутилась. Эрт не сводил с меня глаз, и я чувствовала, как важен ему ответ. Вчера…Дэмиор утешал меня, но для него это ровным счетом ничего не значит.

– Нет, – чуть замявшись, ответила я.

– Тогда я должен это сделать. Иначе буду жалеть.

Эрт резко шагнул вперед и, подняв мой подбородок, поцеловал меня. Его обветренные губы были шершавыми, но нежными, но я охнула от неожиданности и отшатнулась. Охранник тут же отдернул руки и отошел, с грустью глядя на меня.

– Прости, – я отвела взгляд.

Он обреченно кивнул и, погладив меня по щеке, улыбнулся:

– Это ты меня прости.

Охранник ушел, а я до боли закусила губу. Эрт нравился мне: он отзывчивый и искренний, но он… не Дэмиор.

Разозлившись на себя, я вновь взялась за щетку. Забудь о нем! Хватит радоваться малейшему проявлению внимания с его стороны. Он просто твой проводник.

Когда я вернулась, Брисса уже проснулась. Рядом сидел Олан. Я удивленно качнула головой – мальчик оказался очень привязан к фандрийке.

– Орис, спасибо тебе, – девушка кинулась мне на шею, едва я подошла. – Ты меня вылечила! – задорные кудряшки рассыпались по ее плечам.

– Неужели ты помнишь, как я давала тебе лекарство?

– Нет, – жизнерадостно покачала головой Брисса. – Но кто бы смог, кроме тебя?

Я хихикнула. Несмотря на мои уговоры, фандрийка отказалась ехать в телеге. До Риогалла оставалось всего несколько часов езды, и она решила, что сможет удержаться на лошади.

– Орис, а что это у тебя? – испуганный голос подруги оторвал меня от приготовлений.

– Где?

Брисса указала на мою голову. Коса растрепалась? Я распустила волосы и, расчесав гребнем, принялась заплетать заново.

– Нет-нет, – Брисса едва не плакала. – Смотри.

Она вытянула ослепительно белую на фоне каштанового прядь волос. Я пораженно замерла. Седина? Впрочем, цвет был скорее снежно-белым, чем седым. Да не волосок, а целая прядь!

– Это из-за меня? Ты перенапряглась? – фандрийка едва не рыдала.

Мне и самой хотелось плакать, но я тряхнула головой. Может, вчера Лес взял плату за свою помощь?

– Возможно, – медленно ответила я ей. – Но ты не переживай. Это всего лишь волосы.

Мысленно уговаривая себя не расстраиваться, я заплела тугую косу, надеясь, что удалось спрятать странную прядь.

Когда я вновь оказалась на лошади, позади привычно устроилась Брисса, крепко обхватившая меня. Внутри меня плескался Зов – стоило мне повернуться лицом к горам, как внутри дрожало. Теперь я остро чувствовала направление. И это не могло не радовать. Возможно, именно так я найду дийес после того, как мы перейдем горы.

Обоз тронулся, и я перевела взгляд на дорогу. Тракт был сильно заснежен – лошади шли медленно, а телеги мерно скользили на широких полозьях, которые соорудили мужчины.

На этом участке пути деревья подступали почти вплотную к дороге, и мужчины держали оружие наготове. Сосны качали кронами практически над нашими головами, и я тихо улыбалась, слушая их любопытный шепот. После вчерашнего общения с Лесом меня переполняла сила. Казалось, что сейчас мне вполне по силам создать ту волну, откинувшую мага. Но пробовать я не решалась – не хотелось вновь оказаться беспомощной.

Сегодня обоз ехал в тишине. Никто не разговаривал, не перекидывался шуточками и не смеялся. Лишь свист ветра да хруст снега, сминаемого копытами лошадей, сопровождали нас. Все думали о Крофе, разорванном крэйтарами. Тело не удалось похоронить – да и что там хоронить? Никто не отправился за ним, и теперь он не попадет в чертоги Мафрины.

Известно, чем это грозит. Родителям Крофа лучше ночевать в храме. Не дотянувшись до Мафрины, умертвие приходит к самым близким людям и заклятым врагам. Отомстить. Душа, не нашедшая покоя, не помнит былых привязанностей, ею руководит лишь голод и злоба.

Я вздрогнула, вспомнив неупокоенного, виденного мною однажды. В те времена еще была жива мама, и мы всей небольшой семьей жили в небольшом домике у реки. Неподалеку располагалась крохотная деревушка с десятком домов. Мама подружилась с приятной старушкой, живущей на краю поселка. Остальные избегали маму, а она относилась к нам хорошо, и мы часто помогали ей по дому. Бабушка Ливана приглядывала за мной, ведь оставить меня было не на кого.

Однажды старушка отправилась погостить к сыну, живущему в городе. Однако через две ночи она явилась к нам. Уже не она. Злобный дух, облаченный в ее тело, который стремился добраться до мамы. Она стала ей дороже родных детей и внуков.

Отцу насилу удалось удержать дверь, пока мама творила обереги. Я помню, как сотрясалась дверь, помню визги умертвия и окрик отца, велевшего спрятаться в подполе.

Это страшно. Когда близкий человек приходит убивать…

В Риогалл мы прибыли аккурат к обеду. Стражники не осматривали обоз и даже не взяли денег за вход – это последний город на пути к Ктисскому хребту, и указом короля плата не взималась. Мой отражатель работал исправно, и артефакт не вычислил мою природу. Куда сложнее было не выказывать страха во время проверки…

Мы остановились на площади, следующей за воротами. Здесь наши пути с Каснаром расходились. Тепло попрощавшись с людьми, с которыми провели почти неделю, я коснулась плеча Ирлы. Женщина нервно вздрогнула, вперив в меня испуганный взгляд.

– Держите. Добавьте в травяной отвар вечером, – я протянула ей мешочек с пустырником. – Это поможет уснуть.

Не думаю, что этой ночью ей удастся поспать, но это облегчит ее страдания и успокоит нервы.

На обратном пути к Дэмиору, сторожившему наших лошадей, мне встретился Эрт. Судя по его взгляду, он искал меня.

Я остановилась, чувствуя неловкость.

– Орис, – тихо обратился охранник. – Вы уже уезжаете?

Я бросила взгляд на Бриссу и Дэмиора, наблюдающих за нашим разговором.

– Да. Мы идем за перевал, – после того поцелуя я избегала его.

– Удачи тебе. Как известно, горы любят сильных. Если я тебе понадоблюсь, найди меня. – Он улыбнулся и протянул мне клочок бумаги со своим именем и адресом родительского дома в Кордейле.

Я сунула бумажку в карман и, повинуясь порыву, обняла охранника. В его голубых глазах промелькнула радость, и он аккуратно притянул меня к себе.

– Может, когда-нибудь и свидимся. Спасибо, – сказала я, смутившись.

Охранник кивнул и, разжав объятия, запустил руку в светлую шевелюру. Когда к нам подошел Дэмиор, я смущенно улыбалась, не зная что еще сказать. Мужчины коротко переговорили и попрощались.

Обоз тронулся направо – сбывать заказанный товар, мы же, снова рассевшись по лошадям, отправились к торговым рядам.

Риогалл был по-настоящему северным городом. Сейчас – осенью – ничего не напоминало мой родной сиент. Дома – тяжелые каменные махины с массивными крышами. По улицам сновали люди, одетые в меха, собаки – все с длинной шерстью, такой, что не видно глаз. И над каждой крышей, будь то шикарный трехэтажный особняк или хлипкая хибара с тонкими стенами, струился дым.

Следуя за Дэмиором, я правила лошадью и крутила головой, впитывая окружающие запахи и звуки. Как ни странно, покупок проводник совершил совсем немного – лишь фураж для лошадей, карта да еды на несколько дней.

– Мы будем ночевать на постоялом дворе? – спросила меня сидящая позади Брисса, оторвавшись от разглядывания женщины в богато отделанном мехом плаще.

– Хотелось бы, – тоскливо ответила я.

Спать на твердой земле было холодно и неудобно, и я мечтала о нормальной кровати. Дэмиор, едущий по-прежнему впереди, словно услышал наши молитвы и, свернув к таверне с манящей вывеской "Веселый корчмарь", спешился. Не успели мы обрадоваться, как проводник обронил:

– Остановимся на обед.

Мы с Бриссой обменялись тоскливыми взглядами и поплелись внутрь. Впрочем, аппетитные запахи, встретившие нас на входе, несколько примирили с разочарованием.

– Мы не будем ночевать здесь? – спросила я, едва мы уселись за стол, покрытый голубой скатертью с меховыми кисточками. – Бриссе бы не повредил отдых.

Дэмиор замялся и взглянул на смущенную фандрийку:

– Ты устала? Ночлег в приличном трактире вроде этого, – проводник махнул рукой, – стоит дорого. А в дешевом клоповнике не отдохнешь.

– Нет-нет! – всплеснула руками Брисса и метнула в мою сторону укоризненный взгляд. – Я в порядке, хорошо себя чувствую. Малыш толкается, как и положено, – фандрийка просветлела лицом и улыбнулась. – Я понимаю, что слишком многим нужно запастись перед горами.

Дэмиор все еще сомневался, но Олан, метнувшийся к трактирщику и узнавший цену одной комнаты, решил исход дела.

– Три серебрушки, – потрясенно выдохнула я.

Дэмиор кивнул:

– Риогалл – последний город перед Хребтом, вот трактирщики и дерут втридорога. Особенно сейчас, когда лес опасен.

Брисса вздохнула. Не сговариваясь, мы принялись за обед. Сегодня я и не подумала отказываться от мяса! Кухарка в таверне была отличной, неспроста свободных мест почти не осталось. Позади нас сидела семья крестьян, справа – хорошо одетый мужчина лет тридцати пяти. Кажется, он хотел выглядеть неприметно – обычный плащ и сапоги. Но качество материала и пошив выдавали их истинную стоимость.

Вскоре наши чашки опустели. Я с удовольствием отхлебнула травяного отвара, наслаждаясь тишиной и покоем. Олан потянулся к хлебу и вдруг опрокинул кувшин. Ойкнув, мальчик попросил у трактирщика тряпку и принялся вытирать стол. Наша возня привлекла внимание соседа. Мужчина вдруг уставился на Олана.

– Протри мой стол заодно, дам монетку, – предложил он.

Мальчик замешкался, и, дождавшись кивка Дэмиора, двинулся к нему. В нашем положении даже медяк лишним не будет.

Олан тщательно вытер стол, ежась под немигающим взглядом господина. Его черные глаза возбужденно блестели, а губы кривились в улыбке. Странный он какой-то… Дэмиор тоже напрягся, но незнакомец бросил монету Олану и поднялся из-за стола. Через пару минут он вышел из таверны.

Довольный мальчик протянул заработанное проводнику. Монета оказалась серебряной. Довольно щедрое вознаграждение! Мы удивленно переглянулись и вернулись к обсуждению дел.

Проводник расстелил карту на столе. Попивая горячий травяной отвар, я вспоминала, как всего пару месяцев назад мы с Бриссой и Дэмиором сидели в трактире, договариваясь о дороге. Тогда стояло лето, и наш путь только начинался, сейчас же – впереди Ктисский Хребет. И многое изменилось…

– Никуда не годится! – проводник в сердцах откинул купленную только сегодня карту на стол и, жестом подозвав разносчицу, заказал еще травяного отвара.

Брисса испуганно взглянула на него, и проводник пояснил:

– Моя карта лежала в сумке, которую сжег Рэйс. Там-то у меня каждая тропка была отмечена! А здесь…

– А та, что дал Глиф?

Рыжебородый кузнец подарил нам карту, где были отмечены горные ущелья и тропы.

– Некоторые тропы я не знаю, – с сомнением ответил Дэмиор. – Нельзя доверять им. Нахмурившись, он потер виски и откинулся на спинку скамьи.

– У меня тоже есть карта, – вдруг хлопнула себя по лбу Брисса и полезла в сумку. – Я ее у отца стащила. Она висела в его кабинете.

Преодолев ворота – это были не те утренние, мы проехали город напрямик, – Дэмиор свернул направо. Прямо перед городскими стенами был разбит большой лагерь: ржали лошади, горели высокие костры, откуда-то тянуло запахом готовящейся еды.

– Что это? – я натянула поводья. – Из-за моей спины выглянула любопытная Брисса.

– Ночевать под стенами города безопаснее, чем в лесу, – ответил Дэмиор.

Я взглянула на высокую городскую стену, увенчанную башенкой. Внутри дежурили стражники, вооруженные тяжелыми арбалетами.

Дэмиор направил лошадь вперед, в гущу лагеря, и мы двинулись за ним. То и дело раздавались громогласные взрывы хохота, звуки драки и даже застольные песни. Пару раз нашу лошадь проводили заинтересованными взглядами, и я с трудом заставила себя выпрямить спину и не выказать страха.

Здесь ночевал сброд. Маргинального вида личности, которым не хватило денег на ночлег за стенами Риогалла. Встречались и обычные семьи, готовящие ужин, но с высоты седла поле походило на одну большую пирушку.

К счастью, Дэмиор выбрал хорошее место: здесь было куда меньше народа, начался редкий сосновый лесок, а звуки музыки и развязного смеха остались позади.

Я облегченно вздохнула и, спешившись, помогла Бриссе. Она морщилась, но выглядела неплохо, что меня порадовало. Нашими соседями оказалась пожилая пара крестьян, настороженно взирающих на нас. Над их котелком, аппетитно булькающим над огнем, поднимался легкий парок, но я отвернулась, чтобы не смущать их.

Несмотря на ранний вечер, солнце уже начало закатываться за горизонт, оставляя людей с не по-осеннему сердитым ветром и снегом, сыплющим с небес.

– Сегодня до деревни все равно не успеем добраться, – пояснил Дэмиор. – Отдохнем.

Брисса согласно закивала. Я тоже ничего не имела против. Спустя полчаса мы сидели у весело потрескивающего костра, на котором закипал котелок. К счастью, мелкий снег так и не перешел в снегопад, и пламя, шипя словно рассерженный котенок, слизывало снежинки.

Брисса уютно завернулась в одеяло, держа в руках кружку. Олан, все еще расстроенный, сидел подле нее, и огонь отбрасывал на не по-детски серьезное лицо причудливые тени.

Дэмиор переворошил угли, отчего костер недовольно сыпанул искрами. Проводник молчал. На его лбу пролегли глубокие морщины, а губы были твердо сжаты, словно он упорно размышлял о чем-то.

Сердце болезненно кольнуло, и я поднялась. Быстро кивнув проводнику, скользнувшему по мне взглядом, отошла от нашего лагеря.

Лес – вот моя стихия. Не нужно сидеть там, у костра и жалеть себя. Редкий подлесок был покрыт инеем, и сосны выглядели нарядно – красавицы в свадебных нарядах.

Решительно сжав губы, я выпрямилась и вскинула голову. Зов изнутри усилился, передо мной прямо в воздухе соткалась полупрозрачная нить. Изнутри она переливалась зеленым, будто там что-то бурлило. Она дрожала в воздухе, словно с той стороны кто-то упрямо дергал ее. Я ахнула, и в то же мгновение видение рассеялось, истаяв клочками тумана.

Неужели именно так выглядит мой Зов? Восторг охватил меня, и я сама не заметила, как в волнении вытоптала небольшую площадку из снега.

Интересно… Остановившись в центре, я вскинула руки и открыла свое сознание Лесу. Сейчас мне это удалось с легкостью. Деревья здесь были молодыми, они никогда не видели дриад, и я чувствовала их удивление. Они тихо перешептывались, шевеля ветвями и обмениваясь эмоциями, которые без труда улавливались.

Я тепло улыбнулась и вскинула руки еще выше: иней на ближайших ко мне сосенках вдруг растаял и превратился в пар. Запахло хвоей и пряным ветром, напоенным ароматами трав. Снег под моими ногами зашипел, превращаясь в воду. Прямо на моих глазах прорастала трава, деревья распушились, обзаведясь новыми иголочками. Из дупла выскочила белка, ошарашенно оглядываясь вокруг.

Здесь, на маленьком пятачке царило лето, а впереди виднелся снег и припорошенные инеем деревья. Я счастливо засмеялась и закружилась, запутываясь в тяжелой жаркой одежде. Все вокруг завертелось и слилось в разноцветный круг, но вдруг взгляд выхватил фигуру, притаившуюся на краю моего мирка.

Дэмиор. Я увидела его очарованный взгляд и восхищенную улыбку. Я резко остановилась, и сказка вокруг исчезла. Трава пожухла, и ее за считанные секунды припорошило снегом. Деревья вновь нахохлились – засвистел ветер.

Сердце стучало где-то в горле, и я едва не покачнулась. Одним быстрым движением Дэмиор скользнул вперед. Он возвышался надо мной, почти прижав меня к стволу дерева.

– Лесная… Лесная нимфа, – выдохнул проводник.

Он поднял руку, словно хотел дотронуться до меня, но тут же опустил ее, не сдвинувшись с места.

Я отвернулась. Волшебство рассеялось, и восхищенное лицо Дэмиора вновь затвердело. Он снова владел собой. Я не стала дожидаться его слов и молча пошла к лагерю.

* * *

Ночью я проснулась от холода: костер догорал и почти не давал тепла. Пошевелившись, наткнулась на Бриссу, лежащую рядом. В последнее время мы все спали рядом, обогревая друг друга. Справа от меня лежал Дэмиор, решивший, что сегодня не стоит дежурить. На его щеку упала снежинка, и мужчина поморщился. Ресницы дрожали, отбрасывая тени, а на лбу пролегли морщинки, словно ему снилось что-то неприятное. Во сне он выглядел беззащитным.

Натянув одеяло выше, я прижалась к Бриссе, вздрагивая от холода. Где-то высоко, в кронах деревьев, гулял ветер. От костра повеяло чем-то сладковатым. Запах был неприятным, и к горлу подкатила тошнота. Я поднялась на лежанке, чувствуя, как мгновенно пересохло во рту. Все внутри скрутилось в узел от страха и напряжения. Что-то происходит…

– Вку-у-у-усно, – мерзкое шипение раздалось совсем рядом, и я обмерла, боясь пошевелиться. Скосив глаза, увидела, как проснувшийся Дэмиор потянулся к мечу.

В свете догорающего костра перед нами стоял Кроф. То, что было Крофом. На мертвенно-бледном лице, отдающем синевой, горели желтые глаза. Нос был откусан, вместо плеча торчала кость – все его тело было изрядно потрепано, зияя ранами. Умертвие ступало мягко, не тревожа снег.

Рядом проснулась Брисса и, вскрикнув, отползла назад. Олана я не видела: не смела отвернуться.

– Почему мы? – поневоле вырвалось у меня. Уверена, Каснар и Ирла в храме, и им ничего не угрожает.

Умертвие осклабилось и зашипело:

– Вы видели меня последние… Не ос-с-становили, отправили на погибель, – от странного, с присвистом голоса по спине поползли мурашки.

– Но мы не виноваты! Это были крэйтары! – возмутилась я, постепенно отползая к своим вещам..

Кроф сделал резкий шаг вперед, и сладковатый запах гниения стал резче.

– Родители… больно, – в голосе умертвия послышалась обида. – Здес-с-сь еда… много еды…

Сердце ухнуло куда-то вниз. Умертвие привязано к людям, знавшим его, но уничтожив их, оно может напасть на лагерь… К счастью, Дэмиор не терял времени. Воспользовавшись тем, что я отвлекла Крофа, он вскочил одним слитным движением и обнажил меч. Умертвие зашипело – похоже, в стальном клинке была примесь серебра. Брисса и Олан читали молитвы в два голоса и творили охраняющие знаки, однако пользы это не приносило. Дух был слишком сильным. Слишком злым. Чем страшнее смерть, тем больше ярости он несет в себе.

С мечом наизготовку Дэмиор замер, но Кроф каркающе рассмеялся – его разорванный рот растянулся в улыбке.

– Здесь слишком мало с-с-серебра. Щекотно – и только.

Потихоньку я дотянулась до своей сумки и наощупь достала пузырек с заговоренной солью. Заметив мои действия, дух взревел и бросился на меня, но Дэмиор одним ударом рассек его напополам. Впрочем, спустя пару мгновений умертвие восстановилось – тело всего лишь оболочка. Озлобленный дух – вот истинный враг.

Люди вокруг начали просыпаться, крики привлекли внимание наших соседей – пожилых крестьян. Женщина вскрикнула и повалилась на землю, держась за сердце.

Я чуть скрипнула зубами. Серебром можно убить умертвие, но стальным мечом Дэмиор лишь разозлит его.

Я напряженно думала: одна лихорадочная мысль сменяла другую. Нужно поймать дух в ловушку, только так мы сможем уберечь спящих людей и себя.

– Мальчишка, – Кроф двинулся к Олану, но тут же отшатнулся. – Вкусное мясо, но нельзя…

Странно, что он решил не трогать его. Не успела я обрадоваться, как он скользнул ко мне. Дэмиор вновь остановил его мечом.

Выпутавшись из кокона одеяла, я села на корточки и подала знак проводнику, дразнящему умертвие. Я понимала: он злит его, чтобы Кроф потерял контроль, но смотреть на это было страшно. Оба двигались быстро, очень быстро. Дэмиор то и дело уворачивался от ударов Крофа, которые тот наносил голыми руками с внушительными когтями. Дрожащими руками я высыпала все содержимое сумки на лежанку и нашла кошелек. Знает ли фандрийка о том, как поймать в ловушку умертвие? Надеюсь. Двух лучей мало, даже трех…

А что если Дэмиор не успеет? Пальцы наконец нащупали искомое – надо решаться, проводник двигается все медленнее, с трудом успевая уклониться от очередного выпада духа.

– Давай, – крикнула я и с силой воткнула серебряную монету в мерзлую землю. В ту же секунду Дэмиор, отскочив, вонзил меч в землю. Умертвие вздрогнуло и зашипело, изгибаясь от боли – его насквозь прошил серебряный луч. Кроф метнулся в сторону, но его остановила Брисса. В глазах на пол-лица плескался страх, но она прижимала что-то к земле. Монета в моей руке задрожала – умертвие пыталось сбросить оковы серебра. Я сжала губы, но моя рука слабела, с трудом удавалось удержать монету на месте. Слишком мало серебра, не получится!

Дух выпрямился и повел рукой. Я почувствовала, как наша с Дэмиором серебряная нить натянулась и задрожала. Она вот-вот лопнет!

Боковым зрением я заметила Олана – мальчишка был бледен, но решителен. Отбежав на пару ярдов влево, он остановился и, утоптав снег, что-то резко воткнул в землю. Кроф взорвался пронзительным визгом – четыре луча ударили его в солнечное сплетение.

– Вы пожалеете! – зашипел он, глядя на меня.

Меня передернуло от отвращения, но я все же дотянулось до пузырька с заговоренной солью, перемешанной с крошками серебра. Откупорив, сыпанула ее прямо в сердце ловушки, в Крофа. Серебро, попав на него, начало плавиться, и от ужасного запаха тошнота подкатила к горлу. Монета в моих руках нагрелась, но я не смела выпустить ее. Серебро проникало все глубже в тело умертвия. Он буквально горел у нас на глазах. Наконец, когда у меня в голове все помутилось от запаха и напряжения, Кроф рухнул на колени и закричал. Я охнула: из ушей пошла кровь, но в ту же секунду все кончилось. Дух лопнул, и от него осталась лишь плоская серебряная бляшка. Я упала прямо на снег, тяжело дыша.

Неужели мы спаслись?

– Повезло, что у тебя оказалась заговоренная соль, – через силу выдохнул Дэмиор, растянувшийся возле меча, так и оставшего торчать в земле.

Я перевела взгляд на Олана. Мальчик приподнял в воздух амулет от крэйтаров и несмело улыбнулся. Ну, хоть на что-то эта безделушка сгодилась!