Текст книги "Страна потерянных дорог (СИ)"

Автор книги: Крис Войт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 28 страниц)

Глава 39

Несколько мгновений Макс ощущал только ветер и жуткое чувство свободного падения, растянутого на целую вечность. Он попытался сгруппироваться, оглядеться и увидеть Нику, которая падала и кричала где-то совсем рядом, но уже через секунду его по лицу хлестнула колючая ветка. Словно плетью прошлись по коже.

Макс пытался ухватиться, найти опору, но ветки на верхушке были слишком тонкие и просто ломались под его тяжестью. Били, стегали по лицу, царапали руки, но прогибались, обламывались и позволяли падать все ниже.

Но вскоре одна из более толстых ветвей ударила Макса по ребрам, и он вцепился в нее, стесывая кожу с пальцев о шершавую кору. Повис, замер, поперек этой ветки и судорожно попытался перевести дух. Благо веревка оборвалась совсем недалеко от верхушек, так что удар не сломал ребер, лишь заставил весь воздух разом покинуть легкие.

Макс с трудом дышал, замерев, и отчаянно прислушивался. Было тихо. Только его пульс от адреналина набатом бился в ушах.

– Ника? – бросил он в темноту переплетенных ветвей. Не хотел нарушать странную, мистическую тишину окружающего мира, но и потерять девушку страшился.

– Я жива, – со стоном проговорила она откуда-то снизу, и этот тихий ответ заставил Коня облегченно вздохнуть. – Стукнулась задницей о ветку, сижу, обнимаю ствол. Присоединяйся, отличное занятие. Десять из десяти!

Макс тихо хмыкнул и осторожно пополз к стволу. Получалось не очень изящно, ползти боком, когда довольно тонкая ветка идет поперек живота. Но лишние телодвижения могли только усугубить ситуацию.

Вскоре рука Макса нащупала липкий от смолы ствол и дальше уже спуск пошел проще. Все равно приходилось проламываться через частое переплетение ветвей, а вездесущие иголки ранили кожу.

Некоторое время Конь не мог понять, почему так больно. Почему каждое прикосновение к веткам, словно укус сотен пчел. И лишь почти спустившись к тому месту, где сидела Ника, он вдруг осознал.

Дерево было сухим. Иголки оказались желтыми, высохшими и твердыми. Сразу вспоминался январь, когда приходилось выкидывать из кабинета в части новогоднюю елку. Даже в перчатках иголки ранили до крови.

Наверное, они с Никой сейчас оба травмированы, но в темноте и среди мелькающих веток не разобрать.

– Можешь спуститься? – спросил Макс, подбираясь ближе.

– Секундочку. Селфи сделаю… – хрипло отшутилась девушка. Она не показывала, что ей страшно и тяжело, что не особо есть силы куда-то двигаться.

Макс, не долго думая, рванул на рюкзаке и поясе быстрый сброс, и скинул вещи вниз, туда, где даже в ночи уже виднелась земля. Его вещи чуть покатились по земле, но вскоре замерли темными кучками.

– Снимай рюкзак, давай, – прошептал Макс, опасаясь помогать девушке и подбираться еще ближе. Если эта ель сухая, значит и ветки куда более ломкие и слабые. Могут не выдержать их с Никой совместный вес.

Девочка быстро сообразила, что делать. Тоже скинула вниз тяжелый рюкзак и какое-то время посидела, приходя в себя и прижавшись щекой к смолянистой коре. Недолго, буквально пару мгновений. И когда почувствовала, что руки уже смогут выдержать вес ее тела, стала аккуратно сползать вниз. Ставила ногу в точке, где ветка росла из ствола. «Умничка!», – подумал Макс и осторожно полез следом.

Через минуту они уже сидели на земле, пытаясь отдышаться и прийти в себя. Все вокруг было завалено желтыми иголками, а окружающие деревья стояли мертвыми и засохшими на корню.

Одна из веревок лежала рядом, и ее конец выглядел отрезанным. Едва ли это сделал кто-то – Шаман или вороны. Скорее уж само место или некая сила. Может даже вода, кромка озера рассекла веревку, как стальной клинок. Главным было только то, что обратно им этим путем уже не подняться, а Макс на это втайне надеялся. Глянул в беззвездное небо над головой, но там не было ни следа портала, просто пустое пространство с одинокой луной.

Мертвый лес в мире, где царит вечная ночь. Чудесное местечко!

Умереть в бою уже не казалось таким уж плохим вариантом. Но даже если они победят Делиана… они навсегда останутся заперты в подлунном царстве, из которого нет выхода.

Макс покачал головой, нашел рюкзак Ники, упавший чуть поодаль, и тоже присел перевести дух. Вроде бы почти без травм, если не считать сотен кровоточащих проколов и царапин. Но разве это раны, так, ерунда…

Лицо и руки Ники тоже были расцарапаны, и подобное зрелище заставило Макса сразу же изменить свое мнение, незамедлительно достать из аптечки хлоргексидин с ватой и быстро обработать все, что удалось обнаружить в темноте.

То что ерунда для него – для девочки серьезные травмы.

– Да нормально все, – вяло отмахивалась Ника, но потом неохотно смирилась, принимая помощь. – Нам надо идти. Вдруг наши крики при падении всех тут перебудили…

– А вас ждут с того момента, как Майя топталась по озеру, – сварливо прокаркал ворон, заставив Макса и Нику подпрыгнуть на месте. Черное в темноте – заметить птицу можно было только по едва различимому блеску глаз.

– Ты же должен быть вежливым, – недовольно буркнул Макс, вставая с игольчатой перины и снова надевая разгрузку и рюкзак. Старался заблокировать все неприятные ощущения: боль от травм и десятков ранок, пару колючих иголок, что застряли под курткой и достать их уже нет времени.

– С фига ли? – ехидно удивился ворон, расхаживая по сухой ветке дерева. – Али вы полиглоты и уже выучили Слово?

– Ладно, – недовольно нахмурился Макс. – Хоть подростковым слэнгом изъясняйся, но главное – доведи до замка, как и обещал.

– Мы же не люди, свое слово держим, – недовольно крякнул ворон и спрыгнул на землю, к ногам Ники. – Я уже слетал на разведку. В замке – как и всегда – восемь человек, включая чудилу подлунного. Новых не прибыло, старых не убавилось.

– Оружие? Ловушки?

– Да кто ж их знает, – тихо прокаркала птица. – Они же отступники и вообще сволочи некультурные, на любую гадость способные. Да и ваше это дело – войну воевать. Так и занимайтесь. Вы ходоки или кто? Так чего расселись, забыли, как ногами шевелить⁈

Ворон замахал на людей черными крыльями, подгоняя. Ника невольно хмыкнула и с трудом встала с земли, отряхиваясь от колючих иголок. Закинула тяжелый рюкзак за спину и медленно пошла меж сухих елей. Ворон перелетал с ветки на ветку в зоне видимости, чтобы люди в темноте его не потеряли.

У очередного мертвого куста, где тропинка изгибалась, Макс обогнал девушку и пошел первым, на всякий случай прикрывая своим телом.

– Тут вся вода отравлена, зверья нет, зелень зачахла, – тихо говорил ворон, а Конь вдруг вспомнил Боню и точное определение, которое тот дал птицам – «Наркоманское радио». – Так что жрать нечего. Мы сюда летаем только потому, что тут наши первые гнезда остались. Ностальгируем по утерянному прошлому…

– Какие вы, однако, романтики, – ехидно усмехнулся Макс. – Но давай к сути. Ты тут других людей видел?

– Ходоков? Конечно! Особенно много тех, кто не прошел испытание Лесом. Те быстро загнулись: кто разбился, кто отравленной воды испил. Но была парочка людей, посланных Садовником. Те померли уже в замке. Войти-то вошли, но вот наружу не выползли.

Макс на миг остановился и смерил ворона мрачным взглядом, да только в темноте едва ли бы это дало нужный эффект.

– А Садовнику об этом сказать не догадались?

Ворон замер на ветке и чуть наклонил голову, разглядывая мужчину одним блестящим глазом.

– Сказали, естественно! Мы же ответственные жители.

Макс тихо выругался и пошел дальше, резко и со злостью отпихивая с дороги мешающиеся ветки.

– Она знала. Где они погибли, что случилось. Все знала, а нам в лицо врала, – тихо, но с гневом, проговорил он, обернувшись к Нике.

– И что это значит для нас? – едва слышно отозвалась она.

– Понятия не имею, – покачал головой Макс, продолжив движение по засохшему хвойному лесу.

Воздух тут был затхлым, сырым, словно в погребе. Пахло гнилью и плесенью, мокрой землей и еще чем-то приторным, неприятным. То ли сладковатый запах разложения, то ли какие-то мерзкие пряности.

Земля шла под уклон, спускаясь к темной громаде замка внизу. Свет горел только в одном окне, лишь подчеркивая темноту вокруг. Полная луна недвижно застыла в небе, серо-голубая и мертвая, она казалась бутафорией. Словно кто-то сделал ее из папье-маше, приделал дешевую лампочку и повесил на темной ткани беззвездного неба.

Да и лес вокруг тоже казался скорее жутковатой фотозоной или задником на сцене провинциального театра. После живой Аркании, с ее силой, скрытой в каждом дереве и камне, все вокруг выглядело искусственным и мертвым.

Вскоре лес поредел и луна залила своим бледным светом узкую петляющую тропинку.

– Мы все вещи потащим в замок? – тихо спросила Ника.

– Я так привык, – пожал плечами Макс. Он не планировал делать схрон или где-то прятать лишнее снаряжение. Кто знает, замок большой, может им прямо в нем придется пару дней партизанить. Лучше все нести с собой. Тем более раз уж в этом мире нет ни еды, ни воды.

– А как в этом драться, убегать?

– Для этого предусмотрен быстрый сброс… ну, в моем снаряжении. На твоем походном рюкзачке этого нет. Но если вдруг что – просто скидывай и беги. Не смей драться ни с кем, не лезь в эпицентр. Поняла?

Ника молча кивнула под суровым взглядом Макса, но едва ли могла с уверенностью сказать, как поведет себя в стрессовой ситуации. Надеялась только, что не застынет и не спасует перед лицом опасности.

Конь лишь тяжело вздохнул и пошел дальше. Паршивая операция. Никак не спланированная, одна сплошная импровизация. Из оружия только нож. Разведданных – никаких. Ворон лишь сказал, что войти надо в главные ворота, потому что это единственный вход.

И внутри их уже ждут.

Ладно еще восемь человек. Если сильно повезет и бойцы из них никудышные, то Макс даже один их уложит. Но вот Зеркало… Что оно сделало с жителями Цитадели? Что оно вообще делает и на что способно?

Плохо еще и то, что Садовник знала о Делиане, о Зеркале, о подлунном царстве, ей вороны все доложили. Но ни слова их команде не сказала. Заставила самим все выяснять, идти в одиночку.

Макс был зол. Он звал Садовника у озера. Не знал, есть ли какой-то особый ритуал вызова, нужно делать это про себя или трижды проорать на перекрестке семи дорог, черт знает. Но он честно пытался. Ведь что может быть проще – показать ей озеро, рассказать все, как есть. Пусть прикроет или хотя бы узнает, где сгинули очередные ее солдаты.

Она не пришла, не отозвалась. Сначала Макс расстроился, но когда узнал от воронов, что Садовник и так все знала с самого начала, уже разозлился. Происходящее напоминало подставу. И было совершенно не ясно, чего добивается эта седовласая манипуляторша, чертова и.о. Бога.

Потом он пытался вызвать Егеря. Понятия не имел, к кому взывает, помнил лишь его имя – Малих. Но и этот персонаж тоже не явился.

Без разведданных Макс так и не смог выстроить адекватный план операции. Идея с проникновением через окно, попытки зайти с тыла – все провалилось из-за рва, идущего вокруг замка. И ладно еще необходимость намокнуть! Если верить воронам, то вода отравлена и касаться ее не стоит.

С каждой минутой предстоящее задание становилось все более невыполнимым и абсурдным.

Конь такого не любил. В работе Макса бывали моменты, когда нужно было просто отвлечь огонь на себя. Задание для смертника: дать время для маневра другим подразделениям, а самому побыть мишенью. Но в таких ситуациях были эти «другие» – артиллерия, пехота, танки. Соратники, что могли перегруппироваться для новой атаки или, наоборот, успеть эвакуироваться. Была какая-то цель…

Макс чертыхнулся и решительно отбросил все лишние мысли разом. Сделал глубокий вдох, очищая свое сознание.

И тут же замер, глядя на мощеную старую дорогу к опущенному замковому мосту. Деревья остались позади, а впереди только открытое пространство, залитое мертвенным лунным светом.

Пришли.

Макс быстро оглядел пустой пологий склон холма и решительно двинулся к двум темным башенкам, в которые упиралась дорога. Их шаги гулко раздавались по деревянному, чуть подгнившему мосту, а черный замок нависал сверху, словно хотел раздавить своей каменной тяжестью.

Огромная дверь, почти ворота, была не просто открыта, а распахнута настежь. И в этот момент, когда они проходили в огромную дверь-арку, Макс понял, что ему пытались объяснить все это время. И Костя с его шутками о попытках все предусмотреть, и Ника с утренней беседой. И даже сам Лес, в первые дни, что Конь тут находился.

Невозможно подготовиться. Невозможно все предусмотреть. И никогда не было возможным, ни в новом мире, ни в Старом. Ты все равно наг и безоружен перед лицом будущего. Пытаешься обвеситься защитами, набраться знаний, укомплектоваться оружием, все продумать и предугадать. Но по итогу ты все равно сталкиваешься с реальностью, и ничто из того, что ты, как хомяк, пытался скопить, тебе не поможет.

Если хотя бы на миг пойти против застарелых инстинктов и осознать, что ты – это все, что у тебя есть, то страх уйдет.

Только ты сам. Твои собственные навыки и понимание, ум и сила воли.

«А большего и не надо», – подумал Макс, решительно взял за руку Нику и вошел в гулкий зал старого замка.

В нем почти не было мебели, не висели гобелены. Разве что в отдалении стояла парочка столиков да узкие пыльные окна шли по стенам, и в них светила полная угрюмая луна. Через каждые пару метров в проржавевших держателях были вставлены чадящие факелы, которые больше дымили, чем освещали пустой каменный зал.

Их поджидали.

Трое человек, вполне себе обыденные и живые, хотя Конь ожидал уже увидеть чудовищ или каких-нибудь странных тварей. Двое мужчин средних лет и одна молодая женщина. С оружием в руках.

Макс позволил себе выругаться. Что за двойные стандарты⁈ То есть этим ребятам вполне позволительно использовать нечто, напоминающее палицы, а ему сделать себе лук – нет?

Но хотя бы противники не были вооружены автоматами, уже радует.

– Мы пришли поговорить с Магистром Делианом, – вдруг громко и спокойно произнесла Ника, безразлично оглядывая людей с оружием. Ее голос метнулся эхом от стены к стене и замер в тревожной тишине.

Вооруженные люди переглянулись друг с другом, по их лицам скользнула тень удивления, вынуждая на миг задуматься и замереть. Все равно странные они какие-то… Некоторое время Макс не мог понять, что его смущает. Вроде бы и черты лица обычные, и одежды, хоть и своеобразные, немного вычурные, но для другого мира приемлемые. Через мгновение Конь вдруг понял, что у всех троих одинаковые глаза – темно-карие, почти черные. Но дело было даже не в цвете…

У них был одинаковый взгляд, чуть надменный и с легким прищуром. Словно все трое – лишь один человек, с общим выражением лица и глазами, пристально следящими за ходоками. Макс почувствовал, как по спине ползет ледяной змеей страх.

В этот момент трое людей молча подняли оружие, зажатое в бледных руках, и пошли в атаку.

Глава 40

Ника почувствовала, как Макс толкает ее себе за спину, и отошла подальше, чтобы не мешать драке. Скинула рюкзак на пол и огляделась в спешке. Если верить Майе, то все законы были соблюдены – они вошли в открытые двери, не вломились, даже сообщили цель визита. В ответ, вместо хоть каких-нибудь слов, враги перешли в нападение. Значит, по правилам можно спокойно обороняться.

Ника понимала и даже немного разделяла гнев Макса, его ярость по поводу законов Арки и того, что они играют на руку врагу. Но все же девушка остро ощущала необходимость все сделать по правилам. Иррациональное предчувствие, подсознательное знание – она бы не смогла найти этому даже определение, не говоря уже о весомых аргументах.

Макс быстро достал нож, встал в боевую стойку и некоторое время плавно двигался по старым каменным плитам пола, выжидая и оценивая противников. Трое людей размахивали оружием, которое напоминало металлические бейсбольные биты со множеством острых шипов, грозно мерцавших в свете факелов.

Против воли Ника ощутила, как ее руки начинаются трястись от страха и адреналина. Она с детства не участвовала в драках, и эти вооруженные люди, странные и пугающие, приковывали ее взгляд.

Один из врагов перешел в наступление, нанес быстрый удар сверху, но Макс увернулся и резанул противника ножом по запястью, заставляя выронить оружие. И тут же пригнулся, пропуская над головой выпад второго мужчины.

Острая, как бритва, мысль резанула Нику: «Ее мужчину пытаются убить! Макс в опасности!». Жгучий гнев поднялся в ее сердце, вытесняя страх, заставляя сжимать кулаки и яростно ненавидеть врагов. Ника быстро огляделась по сторонам и увидела большую каменную вазу, стоявшую на пыльном постаменте. Не особо раздумывая, она схватила ее и, подбежав сзади к девушке-противнику, обрушила глиняный сосуд на голову врага, до того, как та нападет на Макса.

К сожалению, несмотря на силу удара и оглушительный звон, с которым осколки вазы посыпались на пол, женщина с палицей сознание не потеряла. И стала поворачиваться к Нике. Та мысленно выругалась и, прежде чем враг успел сориентироваться, со всей силы ударила ее ногой под коленку. Укрепленный носок рабочей обуви оказался мощным оружием – женщина выронила палицу и рухнула на пол.

Ника подскочила ближе, отпихнула оружие подальше и нанесла еще несколько ударов ногой, вложив в них всю ярость, что накопилась за последние дни и часы. После третьего удара, который пришелся в висок противницы, та отключилась и больше не пыталась встать.

«Надо написать благодарственное письмо „Десятке“ за отличную обувь!», – вдруг подумала Ника и едва не рассмеялась. Одна часть ее ужаснулась тому, как быстро и легко она избила противницу. Но другая, та, которая и наносила удары, была спокойна. Может не все в Старом мире так уж и плохо? Например, именно взращенная там часть ее личности оказалась способна дать отпор врагу. И откуда что взялось!

Макс схватил за запястье одного из противников и швырнул его в стену, отправляя в нокаут. Второй мужчина лежал на полу в луже собственной крови, недвижный и поверженный.

Растрепанный Конь огляделся немного безумным взглядом, увидел женщину, распростертую у ног Ники и яростно улыбнулся.

– Как думаешь, мы имеем право их зачистить?

Ника с сомнением покачала головой, вынуждая Макса тяжело вздохнуть и полезть в рюкзак за веревкой. Оставлять за спиной противников не хотелось, вдруг их кто освободит или они сами смогут прийти в себя и выпутаться из оков, но хладнокровно добивать безоруженных людей без сознания…

– Слушай, я знаю, что мы в своем праве, – тихо и быстро проговорила Ника. – Но мне кажется, не стоит брать грех на душу.

Макс вновь тяжело вздохнул, затем быстро проверил состояние раненого. Нож, судя по всему, задел печень, а может, и еще какие внутренние органы повредил, так что противник вполне мог умереть в ближайшее время. Но все равно Конь быстро соорудил из подручных средств давящую повязку на рану, затем наложил жгут на ногу, тоже рассеченную ножом. Если судить по выражению его лица, Макс не был счастлив от необходимости оказывать первую помощь врагу. Но спорить с Никой не стал.

Покончив с быстрой перевязкой раненых, он достал веревку из тактического рюкзака и точными движениями связал всех троих.

– Будь моя воля, я бы им как минимум сухожилия перерезал, – жестко заметил он, вставая с пыльного каменного пола. – Чтобы не оставлять за спиной живых и мобильных противников.

– А я бы не стала тебе мешать, – нехорошо ухмыльнулась Ника. – Но давай сделаем все как следует, по местным законам.

– Осталось пятеро, – сухо заметил Конь, вытер окровавленное лезвие ножа об одежду одного из поверженных врагов и пошел дальше, в глубину старого замка. Ника лишь краем сознания отметила, что они оба испачканы в крови и грязи, что двигаются как-то быстро и порывисто. Но в запале боя и от адреналина мир словно сжался в комок, а все лишнее отошло на второй план.

Старые каменные залы казались заброшенными, даже сильнее, чем в Цитадели. Бастион Морока был запыленным и окровавленным, но там ощущались отголоски старой жизни, людей, для которых это место было домом.

В этом виделся странный парадокс: замок, принадлежавший семье Делиана не одно поколение, воспринимался как промзона. А, по сути, госучреждение, Цитадель, оказалась более домашней и обжитой.

Пустые каменные стены, грязный щербатый пол, ни мебели, ни даже ее остатков. Можно было бы смело заменить этот средневековый дизайн на оштукатуренные крашеные стены и получилось бы любое казенное здание.

Макс двигался впереди с ножом в руках и цепким взглядом осматривал каждый закоулок на их пути. Но коридор был пуст и безлюден, шел прямой стрелой, лишь иногда сворачивая. Ника не знала, верно ли они идут и что ждет их за очередным поворотом. Сверху и на рисунке Шамана замок выглядел значительно меньше, но внутри напоминал бесконечное переплетение каменных ходов и лестниц, словно только из них и состоял.

Они все шли и шли по коридорам, мимо узких окон и чадящих факелов, шурша подошвами рабочей обуви по пыльным камням пола.

Ника ощутила нарастающую тревогу, поднимавшуюся внутри темной волной, и замедлилась, пристально и хмуро оглядываясь по сторонам. Была некая неправильность в окружающей обстановке…

– Макс, подожди, – тихо окликнула его девушка и нахмурилась сильнее. – Тебе не кажется, что что-то не так?

Конь на миг остановился, замерев, затем быстро оглядел все те же пыльные стены, сложенные из темно-серого щербатого камня, но не заметил ничего, достойного внимания или вызывающего опасения.

– Нет ни одной двери, – шепотом проговорила Ника, подходя ближе. – Где комнаты, подсобки, кладовки, пыточные залы, я не знаю? Зачем кому-то строить замок, состоящий только из бесконечных коридоров?

Макс уже более осмысленно осмотрелся. Спрятал окровавленный клинок в ножны и подошел к внешней стене. Замерев у пыльного окна, он выглянул в узкую бойницу, и некоторое время неотрывно смотрел на полную луну, недвижно висевшую над верхушками хвойных деревьев.

Затем он молча прошел дальше, сосредоточенный и собранный. В такие моменты он напоминал Нике сжатую пружину или заряженный арбалет, опасный и готовый к бою. Макс осторожно свернул за угол, и неспешно прошелся по другому пустынному коридору, только подошвы его старых тактических ботинок шуршали по каменному полу.

Ника поспешно пошла следом и тоже выглянула в очередное узкое оконце с запыленным стеклом. Луна на беззвездном небе и все тот же высохший на корню лес.

Макс обернулся к девушке, в его взгляде мелькнуло беспокойство, всего на миг, прежде чем он успел подавить эмоции и спрятать свои страхи.

– Вид тут из окон, конечно, хороший, – вкрадчиво заметил он, подходя ближе. Его глаза в свете чадящих факелов казались черными. – Вот только он словно приклеенный.

Ника непонимающе нахмурилась и снова пристально глянула сквозь запыленное стекло, оперевшись рукой о каменный подоконник. Затем вдруг ощутила противный холодок, пробежавший по спине меж лопаток, хотя в душных залах воздух был недвижен.

Вид везде одинаков! Если они повернули за угол, то окна уже должны выходить на другую сторону а, значит, пейзаж за ними должен был измениться. Но сквозь грязное стекло все так же светила полная и словно мертвая луна над острыми черными верхушками елей.

– Нас гоняют по кругу, – шепнула Ника почти на ухо Максу, на миг ощутив теплый запах его волос и дезодоранта.

Некоторое время они молча осматривались. Но однообразные стены с факелами и пыльным полом не менялись и подсказок не давали. Также никто не появился в поле зрения, а тишина была абсолютной. Что двигаться, что стоять на месте – все казалось одинаково бесцельным.

– Иди вперед, – вдруг кивнул Макс на безликий коридор, тянувшийся вперед, освещенный вереницей факелов. Он увидел сомнения на лице девушки и покачал головой: – Садовник тебя не зря сюда послала. Ты сможешь найти верный путь через все это паранормальное средневековье. Доверься чутью. Я буду рядом и прикрою.

Ника с ехидством и скепсисом смотрела на Макса, но, кажется, он не шутил. Она? Найдет верный путь в заколдованном замке? Серьезно? Да она не всегда могла найти ключи в собственной сумочке! Но девушка видела растерянность на лице Макса, едва заметную. Он не знал, куда идти. Многое умел, много где бывал и что делал, но оказаться в заколдованном замке с закольцованным коридором оказалось вне его компетенции. Может некоторые из прежних наемников Садовника так и потерялись? Просто вошли в замок и бесконечно шли по этим переходам, пока не погибли от жажды и утомления?

Странно то, что Ника не ощущала ни голода, ни усталости. Сколько они здесь? Час, день, неделю? Девушка с ужасом поняла, что понятия не имеет.

Ника схватила Макса за руку и быстро отодвинула рукав рабочки, чуть поворачивая его запястье так, чтобы на циферблат часов падал трепещущий свет факела. Несколько минут молча смотрела на часы, пока не поняла, что секундная стрелка не движется.

Времени здесь действительно не было…

Макс сразу понял, что так ужаснуло Нику, и тоже стал неотрывно смотреть на свои противоударные часы, которые прошли с ним не одну военную операцию.

– Идем, – чуть хриплым голосом проговорила девушка, нарушая удушливую тишину. – Мы справимся. Он просто не знает, с кем связался.

Ника на самом деле не испытывала той уверенности, что хотела продемонстрировать Максу. Но с отчаянием понимала, что нельзя останавливаться, нельзя сдаваться. Все, что они сейчас могут, это продолжать пытаться.

На миг она закрыла глаза, пытаясь понять, что чувствует. Пыльный, затхлый воздух. Душный и теплый, как в помещении, где работает отопление, но давно не проветривали. Ни дуновения, ни шорохов. Только звук дыхания, ее и Макса, в полнейшей тишине. Даже факелы горели бесшумно, не потрескивали, не шипели. Ника нащупала теплую руку своего возлюбленного, такую живую и настоящую, и крепко ее сжала. Затем осторожно пошла вперед, ощущая, как Макс начинает сопротивляться. Но продолжала медленно продвигаться вперед, шаг за шагом…

Его ладонь в руке Ники чуть дрогнула, но мужчина все-таки шел следом. Судя по направлению, Ника двигалась прямо в каменную стену. Но она отогнала от себя картинки, как врезается лбом в пыльные блоки и разбивает себе нос, и продолжила упрямо идти.

Через несколько осторожных шагов девушка почувствовала дуновение воздуха и резко открыла глаза.

Они стояли посреди большого зала, который очень напоминал кабинет Делиана в Цитадели: такие же высокие и широкие окна с видом на склон горы и дорогу. Никакой луны или елок, пейзаж определенно изменился.

На больших рабочих столах царили порядок и чистота, а двое седовласых мужчин в длинных жилетах увлеченно занимались какими-то чертежами. Они обернулись на звук шагов и удивленно вскочили со своих стульев при появлении Ники и Макса. Ни один из них не походил на Делиана, да и Зеркала в зале не было. Но хотя бы закончились однотипные коридоры, уже прогресс.

Макс вытащил тактический нож со следами крови и сделал пару шагов по направлению к приспешникам Магистра.

В этот момент кто-то резко схватил Нику сзади, поднял в воздух и начал душить. Девушка испуганно вскрикнула и забилась, как пойманная птица, а ее крик, полный страха и боли, вынудил Коня быстро обернуться и замереть с ножом в руках. По лицу мужчины скользнула тень гнева и страха, а клинок, зажатый в его ладони едва заметно вздрогнул.

– Брось свою заговоренную игрушку, – произнес чей-то теплый и приятный голос, так не вяжущийся с тем, что его обладатель сейчас пытался раздавить Нике трахею.

Она судорожно пыталась вздохнуть, хваталась немеющими пальцами за державшие ее руки, била ногами в воздухе, но не могла и на миллиметр освободиться. Перед глазами начало темнеть от боли, ужаса и нехватки воздуха. Казалось, ее легкие горят, а сердце бьется так сильно, скоро глаза не выдержат и взорвутся…

– Бросай подарочек Садовника или я ее убью, – повторил голос, а на лице Макса отразились эмоции, раздиравшие его изнутри. Отчаяние, страх, ярость…

Он отставил нож в сторону и стал медленно наклоняться, чтобы положить его на пол…

Несмотря на боль и жжение в легких, Ника вдруг ощутила злость. Ее – ее! – сделали средством для манипуляции, этот ублюдок снова пытается обратить человечность людей против них самих. Она перестала цепляться за Делиана и быстро опустила немеющую руку к поясу.

Раньше, чем Макс успел положить клинок на каменные плиты, Ника судорожным движением достала свой ножик, со второй попытки разложила его, взялась за рукоять обратным хватом и не глядя ткнула им назад. Затем снова и снова, вкладывая последние силы в эти отчаянные попытки освободиться.

Едва ли удары оказались смертельными или хоть сколько-то серьезными, но резкая боль заставила противника чуть ослабить хватку. Ника сделала болезненный вздох и снова ударила ножом, вынуждая отпустить себя.

Макс сориентировался быстро. Стоило только кашляющей Нике упасть на каменные плиты пола, как он резко подскочил к врагу, заслоняя собой девушку и нанес несколько быстрых ударов тактическим клинком.

Ника не стала испытывать судьбу и отползла в сторону, пытаясь откашляться и отдышаться, но все еще крепко сжимая окровавленный ножик, подаренный Конем.

Через пару мгновений, когда тьма перед глазами немного рассеялась, она увидела жуткую картину. Пятеро человек обступили их с Максом, прижав к стене и не оставляя места для маневра.

Ника медленно встала с пола, стискивая рукоять ножа, и покачиваясь заняла позицию рядом с Конем, прикрывая его с фланга.

– И чего вы этим добились? – чуть скучающе спросил высокий статный мужчина в длинном вышитом жилете и каком-то подобии мантии на плечах.

В реальности Делиан оказался не особо похож на Макса, разве что черным цветом волос и формой носа. Высокий, худощавый и аристократичный, он надменно оглядывал загнанных в ловушку ходоков и ехидно улыбался тонкими губами. Длинные черные волосы ниспадали на плечи, а в тонких изящных пальцах был зажат какой-то странный посох.

Оружие больше напоминало странный металлический механизм, чем магический инструмент: блестящие шестеренки и круги быстро вращались с тихим жужжанием и тускло мерцали в свете факелов.

Казалось, атаки Ники и Макса особо не ранили его, лишь порвали в паре мест вышитую одежду. Значит, он действительно неуязвим?

– Артефакт Садовника тебе не поможет. Как и она сама, – словно в подтверждение ее мыслей, снисходительно заметил Делиан, лениво покачивая посохом и направляя его то на Макса, то на Нику. – Она давно мертва. И вы скоро тоже умрете.

Он приблизился к Нике, угрожающе выставляя вперед посох. На навершии оружия стали пробегать желтые молнии, а шестеренки с пугающим гудением завертелись быстрее. Девушка пыталась стоять прямо, не закрывать глаза и встретить смерть достойно, но Макс заслонил ее своим телом.