Текст книги "Страна потерянных дорог (СИ)"

Автор книги: Крис Войт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 28 страниц)

Да и нельзя человека из-за ленточки сразу пускать к людям. Он обычно брал выходные по возвращении, запирался дома, привыкал к другой реальности. Хотя бы пару дней – себя услышать, обдумать все, привести голову в порядок.

Макс снова улыбнулся и продолжил путь. Может Садовник действительно знакома с ПТСРом, и понимает, что пока человек не придет в норму, то и говорить с ним бесполезно? Отпустила его выгулять по Лесу своих внутренних демонов?

Черт его знает! Может он слишком много смыслов навешивает там, где все проще. Да и пока эта странная седая личность снова на горизонте не замаячит – даже не спросить и не уточнить.

Сработала старая привычка рефлексировать за ленточкой. Казалось бы, в зоне боевых действий не должно быть времени и сил на пустые размышления, но нигде Макс так много не думал обо всем на свете, как на войне. Когда лежишь часами, затаясь в канаве, над головой – залпы артиллерии, то укрыться можно только в собственных мыслях. И хоть как-то скоротать тяжелое ожидание.

Макс вынырнул из размышлений и нерешительно замер на краю обрыва, держась рукой за ствол дерева. Чуть подался вперед и посмотрел вниз. После ручья он уже шел осторожнее, так что следующая каверна не стала сюрпризом.

«Черт возьми!» – расстроился Макс. Издали казалось, что это просвет в Лесу, выход на опушку! А оказалось, что просто огромный разлом в породе, а на другой стороне стоят все такие же деревья и кусты.

Переправиться нет возможности, и ущелье шло кривой чертой, отсекая все пути вперед.

Макс раздосадованно вздохнул, отлип от шершавого ствола и отошел подальше от края. Сел на поваленное дерево, неспешно достал из рюкзака флягу и питательный батончик. Один из последних, что купил, когда мотался за оборудованием.

Малому была выдана порция сухого корма, который провалился в рыжего котенка, как в бездонную пропасть. И как столько помещается в такое маленькое существо?

– Так, товарищ Кот. У нас проблема, – рассуждал Макс во время перекуса. Разговаривать с самим собой – дурной признак, а вот с котом – почти норма, спросите любого кошатника. – И будь я проклят, но мне кажется, что нам четко дают понять – надо поменять направление. Смотри, сначала бурелом, потом овраг, сейчас уже пропасть. Куда бы мы ни шли, нам явно не туда. Что скажешь?

– Мя! – ответил котенок и попытался отобрать у Макса его батончик.

– Товарищ Кот, вас волнуют только вопросы снабжения! Это недопустимо для офицера. Мы экономим, так что никаких «мя»! Пошли, чучелко. А то до ночи даже на ту полянку не вернемся.

Макс решил добраться до бурелома, где лез под деревом. И там уже выбрать новое направление.

– А вот это уже интересно, – протянул Макс, стоя у ручья в овраге. Ручей был на месте, но склоны стали раза в три меньше.

Он огляделся по сторонам, но нет – это точно то место, вон даже его собственные следы остались на снегу. Только вот сам овраг странным образом уменьшился, превратившись в небольшое углубление.

Макс хмыкнул, осторожно взобрался по склону и немного отошел от оврага. Затем, чуть подумав, вернулся обратно.

Крутой обрыв, длинный и опасный, спускался к самому ручью.

«Занятно», – думал Макс. Выходит в ту сторону – овраг глубокий, а в обратную – мелкий. И на невнимательность уже не спишешь. Можно, конечно, поставить эксперимент, снова перебраться на другую сторону и обратно, чтобы убедиться наверняка… Но тратить время не хотелось, а посыл и так уже очевиден.

Макс пошел дальше, у бурелома остановился лишь на мгновение, отметил, что нагромождение веток и стволов тоже стало меньше и более редким, даже под деревом лезть не пришлось.

Через пару шагов обернулся и кинул быстрый взгляд. Позади почти стеной высился колючий бурелом, а огромный ствол уже лежал так, что и под ним не подползти.

– Понял, не дурак. Был бы дурак – не понял! – уже шире улыбнулся Макс. Затем выбрал новое направление и пошел дальше, стараясь, чтобы солнце было по левому боку. Идти стало легче, сугробы не такие глубокие, а бурелома стало попадаться все меньше и меньше.

Через несколько минут он вышел на звериную тропу – низкую и узкую, но даже по ней идти стало в разы проще. Улыбнулся верности своих догадок и уже быстрее пошел вперед, пытаясь компенсировать потраченное на неверный путь время.

По дороге увидел в сугробе подходящую палку. Чуть обтесал ее ножом от лишней коры и шел дальше уже опираясь на нее, как на посох.

А через два часа пути Макс вышел к каменной арке. Она просто стояла посреди поляны, не отмечая какую-то дорогу или вход в город, а Лес со всех сторон был одинаковым. Старая каменная кладка, замшелая, но добротная.

Макс некоторое время ходил вокруг и размышлял.

– Черт, я кажется, начинаю понимать, – улыбнулся он котенку и погладил его пальцем по рыжей головке. Затем просто шагнул в арку, вышел на другой стороне и не оборачиваясь пошел вперед.

Лес не изменился, но Макс почему-то почувствовал себя лучше после прохода через странную арку. Звериная тропа стала шире, бурелом почти не попадался, а солнце вышло из-за темных туч и совсем по-весеннему осветило старый лес.

– Видишь, малыш, действительно работает, – тихо проговорил Макс, про себя отметив, что впервые за долгое время так часто улыбается. – Нужно просто двигаться. Доверять своим инстинктам, читать знаки и продолжать движение. Не пропадем, мелкий. Не пропадем!

Глава 7

Ника с Костей медленно шли по дороге, Шала плелась впереди на приличном расстоянии, правда, одна голова все время смотрела назад, на хозяина. Иногда и вторая тоже оборачивалась, и тогда существо начинало спотыкаться и налетать на деревья, а Костя ругал зверя.

Было бы проще, если Шала шла позади, но тогда бы оборачивалась и спотыкалась уже Ника. Всю дорогу обратно до Пристани девушка наблюдала гигантскую пушистую задницу в брендированной попоне.

Несмотря на все слова Кости, Ника до дрожи боялась зверя. Он был поистине огромным, с острыми зубами и когтями, что глубоко царапали старые каменные плиты дороги.

– Ты как? – спросил Костя, вышагивающий рядом. Судя по всему он уже замерз бегать по снежному лесу в комбинезоне.

– Да ничего, – попыталась бодро отозваться Ника, с силой переводя взгляд с Шалы на парня. – Ты не простынешь?

– Нет, ты что, я привычный, – не без некоторого мальчишеского бахвальства заявил он. – В кабине тепло, снаружи – зима, не станешь же каждую погрузку или заправку одеваться-раздеваться. Так что уже много лет привык выскакивать вот так и не болеть.

Некоторое время шли молча. Все было такое… настоящее, прозаичное, обыденное. Как будто гуляла по лесу с другом-собачником. Разве что псинка с трехэтажное здание размером.

– Другая вселенная? А почему не другой мир? – спросила Ника первое, что пришло в голову.

Костя пожал плечами:

– Размер. Аркания поистине огромна, возможно, даже бесконечна. Плюс она существует по своим законам. Да и потом, а ты не ощущаешь отличий?

Ника огляделась по сторонам, затем ехидно выгнула бровь и указала на Шалу, что заходила во дворик и шла к кормушке.

– Да нет, не зэфки или еще что такое.

Костя открыл дверь кафе и галантно пропустил Нику вовнутрь. Кажется, из-за стресса она и сама не заметила, что подмерзла.

– Я когда сюда впервые попал… меня поразили отличия. Знаешь, когда рассуждают о других мирах, в голову приходят какие-то сказочные вещи – замки, драконы, магия. Нет, в Аркании, думаю, можно найти еще и не такое. Но меня больше всего зацепило… само мироздание. Все иначе при том, что многое остается прежним. Глубже. Как будто раньше я жил в плоском мире. Знаешь, я часами сидел тут, во дворике, и смотрел на деревья, на небо. И не мог насмотреться. Почти эйфорическое ощущение, – было видно, что Косте тяжело подобрать слова. Он помогал себе руками и мимикой. – Все глубже, текстурнее. Трава такая потрясающе мохнатая, небо бездонное, как в детстве. Запахи, цвета, игра света и тени… Ну, ты и сама почувствуешь, как немного привыкнешь.

Ника вернулась за свой столик, а Лина поставила перед девушкой чашку чая и укоризненно глянула на пятисотрублевую купюру.

– Тебе, как ходоку, бесплатно, – проговорила женщина и села рядом. Костя тоже взял стул и попивал кофе, с интересом рассматривая Нику.

Некоторое время все молчали.

– И теперь вы мне скажете, что я Избранная?

– А ты избранная? – удивился Костя, заставив Нику нахмуриться.

– Понятия не имею, – растеряно ответила она.

– Так и мы в душе не знаем, – широко ухмыльнулся парень. – Я тебя вообще в первый раз вижу!

Лина тоже мимолетно улыбнулась.

– В любом случае ты теперь здесь, – заметила женщина, усаживаясь поудобнее и закидывая ногу на ногу. – В мои задачи входит обеспечить ходоков всем необходимым, так что на счет нужных вещей не переживай. Пристань тут для этого и стоит – как перевалочный пункт для пришлых новичков. Если что, Костя отвезет тебя поближе к цивилизации. Ты все-таки в Пограничье, тут совсем глухомань…

– Так, подождите, – замахала руками Ника, даже расплескав на свитер немного чая. – Мне надо домой!

– Зачем? – удивился Костя.

Искренне так удивился, словно девушка сморозила несусветную чушь. Ника испытала легкое раздражение, потому что вопрос показался издевкой. А потом вдруг поняла, что дело в ней самой, а не в собеседнике. Нечего ей ответить на этот вопрос.

Чтобы что? Работать работу на работе? Спать, есть, иногда гулять? Думать, как доделать ремонт в ванной?

Дома ее никто не ждал. И никаких очень важных дел не осталось. Разве что родителей жалко… но им Ника вечно не могла угодить.

От мысли вот так сбежать по спине девушки прошли мурашки.

– Ну, тебе решать сейчас необязательно, – тактично проговорила Лина, проницательно подметив душевные терзания Ники. – Просто отсюда нет выхода в Старый мир. Вход есть, а выхода – нет. Так что тебе точно придется добраться хотя бы до ближайшего города. Там и выходы, и проводника сможешь найти.

– Я еду до Вислы, это по пути, могу подбросить, – доброжелательно заметил Костя, но Лина его толкнула в бок.

– Оставайся столько, сколько нужно, чтобы обвыкнуться, – ласково улыбнулась седовласая хозяйка кафе. – Посиди, выпей чаю, подумай. А мы пока Шалу разгрузим, да, Костя?

Парень раздосадованно вздохнул, поставил чашку на стол и неохотно встал со стула. Было видно, что пообщаться с Никой ему хотелось больше, чем заниматься товаром.

– Ладно, пойдем.

Какое-то время Ника сидела в зале одна. Чай медленно остывал в тишине. Никакой музыки не играло, что было странно для современных кафе.

Отличия? Ника нахмурилась и провела рукой по скатерти. Не пластик, настоящая ткань, шершавая, узор вышит и выкрашен вручную. Стол из настоящего дерева, простой, но добротный.

Девушка, словно очнувшись ото сна, огляделась по сторонам. Никакого пластика. Лампы под потолком электрические, но плафоны из разноцветного стекла, с медными элементами. Все действительно глубже, все такое… настоящее. Как антикварный шкаф из ореха рядом с ширпотребным из ДСП.

Ника вдруг встала из-за стола, накинула куртку на плечи и вышла из кафе на улицу, оставив рюкзак в помещении.

Вокруг высились черные ветви деревьев, ломаные, резкие, лаконичные, но на удивление красивые. Ника достала из-под свитера дедушкин амулет и невольно улыбнулась.

– Сядь! Ниже! – крикнул Костя откуда-то сбоку, отвлекая Нику от мыслей. – Я знаю, что ты набила пузико, и теперь оно мешается! Но ты можешь опуститься ниже, давай, не выеживайся!

Ника обошла по кругу здание и увидела, что со стороны парковки оно имеет балкон на втором этаже с широкой дверью. Эта самая дверь была открыта, а рядом сидела двухголовая Шала. Костя же бегал вокруг и пытался отрегулировать существо так, чтобы и по высоте, и по ширине дверь в контейнере на спине Шалы совпала с уровнем пола балкона.

– Левее, стоп! – крикнул Костя и вбежал по внешней лестнице на второй этаж. – Сиди смирно, булочка!

Шала замерла, разве что одна из голов снова с любопытством уставилась на Нику. Но вторая ответственно смотрела на процесс разгрузки товаров и не отвлекалась.

Девушка увидела, как Костя орудовал на балконе второго этажа чем-то вроде ручного погрузчика.

– А теперь – не дыши! – скомандовал он, закатил рохлю в контейнер на спине Шалы и бодро выкатил палету с товаром, затаскивая ее внутрь здания.

Шала сидела, выпучив и без того большие глаза, не шевелилась и судя по всему действительно не дышала.

Через секунд двадцать Костя вернулся, быстро захлопнул дверь в контейнере и закрыл на засов. С интересом глянул на своего зверя.

– Да можно уже дышать! – со смехом проговорил парень, похлопывая Шалу по боку. На Костю одновременно уставились обе головы. – Прости, заработался! Ну ты куда…

Зверь обиженно встал, развернулся и демонстративно ушел в самый дальний угол парковки. Повернулся мохнатой задницей к дому и улегся на каменном покрытии, очищенном от снега.

– Ну прости, булочка моя! – Костя быстро сбежал по внешней лестнице и пошел утешать обиженную Шалу. Та отворачивалась от хозяина обеими головами одновременно и грустно вздыхала, отчего колыхался контейнер и кабина на ее спине. – Прости моя хорошая, прости дурака… я же не со зла…

Костя еще долго что-то говорил обиженному животному, пока наконец Шала не оттаяла. Она протянула к хозяину сначала одну голову на длинной шее, потом вторую, и парень долго чесал обе в две руки.

Ника поняла, что стоит посреди заснеженной глухомани, на дворе февральский день, клонящийся к раннему закату, на километры – ничего привычного и знакомого. А она стоит на подтаявшем снегу и смеется в голос. Почему-то вид огромной твари, что вела себя словно обиженная карманная собачка, развеселил Нику несказанно.

Через минут десять девушка, утирая слезы, вернулась в зал кафе, следом шел Костя и, улыбаясь, рассказывал о своем питомце:

– Не, ну она с характером у меня. Настоящая девочка, иногда капризничает, но если что касается работы, то свое дело знает. Очень ответственная булочка! Правда наелась до отвала, будет очень медленно ползти теперь, так, может, я и заночую. Пусть отдохнет и переварит. В Пристани хороший фураж, не то что на заправках вдоль трассы!

– У вас прям заправки для таких, как Шала? – удивилась Ника, садясь за стол.

– Конечно! И мойки, и заправки, и точки ТО вдоль дорог, где их лечат и осматривают.

– А ей с контейнером не тяжело?

– Нет, ты что! Она может еще больший вес таскать все время, но законом стоит ограничение на погрузку, высчитывается по формуле, в соответствие с массой и размером зэфки, – Костя сел за стол, глянул на Нику и, увидев непонимание, расшифровал сокращение: – Зверофуры.

Лина улыбнулась сначала парню, затем Нике и поставила на стол тарелки с едой.

– Пора ужинать, а то мне кажется, что вы оба устали и набегались. Я подготовила вам обоим по комнате наверху, так что как захотите, можете ложиться спать.

Ника посмотрела на статную хозяйку и пожала плечами:

– Я так не могу, давайте я хоть сколько заплачу за еду и ночлег…

– Расслабься, – проговорил Костя, ободряюще коснувшись руки девушки. – Таковы законы: в Пристани для ходоков бесплатно все. Но если решишь поехать со мной, то я могу тебя указать в качестве не только ходока, но и помощника, будешь получать зарплату от корпорации.

«Звучит, как план», – подумала Ника и принялась за еду, хотя очень слабо себя представляла в роли дальнобойщика, тем более на зверофуре.

Ночью пошел снег. Ника сидела на широком подоконнике второго этажа гостиницы, в ее комнате было тихо и уютно, а за окном падал снег. Ложился хлопьями на лес вокруг, на навес, под которым дремала Шала, на мощеные дорожки дворика и спящие зимой растения на клумбах.

Со второго этажа стало видно, что нет в округе ни железной дороги, ни Таганрогского залива. Ника даже выходила на погрузочный балкон, чтобы осмотреть окрестности по кругу.

Ничего. Только огромный лес вокруг с одной стороны, какие-то заснеженные холмы с другой. А еще… у самого далекого горизонта темнели под зимним небом очертания гор.

Она уже точно не дома. Не спишешь все на бред, не махнешь рукой – дескать просто заблудилась в крошечных прибрежных поселках.

А еще этот пейзаж. Кажется, она начинала понимать, о чем говорил Костя.

Все было таким банальным, он прав: деревья деревянные, снег снежный, небо небесное. Но что-то неуловимо было другим, и эти глубинные, но очевидные отличия превращали банальный, по сути, пейзаж вокруг в некую чудесную и волшебную картинку.

Значит, это правда. Она оказалась черте где и пока не ясно, как выбраться и вернуться домой.

Что она здесь будет делать? Раз уж из кустов не появился старый волшебник или какая озерная дева не выпрыгнула из фонтана. Раз никто не ударил посохом о землю и не произнес: «Ты избрана спасти мир!», то что ей теперь делать?

Начать жизнь с нуля, без друзей и семьи, ничего не зная о мире вокруг.

«А я справлюсь?», – подумала Ника. Затем грустно вздохнула, не в силах оторваться от созерцания падающего снега за окном.

Она с шестнадцати жила одна, с тех пор, как дедушка попросил присмотреть за квартирой, уезжая в отпуск на море. А когда он погиб где-то под Туапсе, вскрылось завещание, и Ника так и осталась жить в старой квартирке деда.

Школу закончила сама, подрабатывала в кафе на кассе. Крутилась, училась, пыталась без навыков привести квартиру в божеский вид. Кроме дедушки, никто не помогал, никогда. Даже родители, которые так и не простили, что дед ей оставил недвижимость.

«Выживу!», – уверенно подумала Ника. Затем глянула на часы и поняла, что пора спать. Костя сказал, что стартует рано, у него еще много доставок, график, работа. Так что нужно немного отдохнуть прежде, чем отправляться в путь. Куда бы он ни лежал и чтобы ни ждало в дороге – следует поспать.

Нике снилось, что она сидит в заснеженном лесу у костра и печет в углях картошку. Ворошит кривым сучком почти прогоревшие поленья и жмется к огню от пронизывающего холода.

– Значит, тебе это не нужно? – спросил человек, сидящий напротив, через костер. Ника не видела его лица и никак не могла вспомнить, кто это. Вроде бы какое-то знакомое имя вертелось на языке… или не имя даже…

– Забирай, – кивнула девушка, пытаясь поддеть из углей одну из картофелин. – Купила, чтобы поиграть с друзьями, но они не оценили.

– А это что?

– Маленькие грабли, ухаживать за растениями в саду. Раньше во дворе у пятиэтажки родителей сажала цветы, но потом мама стала ругаться, что под окна квартиры приходят люди, сидят, как в парке, на лавочке, и шумят. И что нужно и цветы убрать, и лавку распилить. Если нужны – тоже забирай. Ты ведь меня выручил.

Мужчина по ту сторону костра некоторое время помолчал, затем едва слышно устало вздохнул.

– Ты хороший человек, чистый, адекватный, – заметил он. – Это большая редкость, в обеих Вселенных.

– Да ладно тебе, – засмущалась Ника такой высокой оценке. – Самый обычный человек.

– Знаешь, у тебя много талантов, помимо скромности. О них ты и сама скоро узнаешь. Но вот в качестве подарка, хочу дать тебе один совет.

– И какой же?

– Иди, – проговорил мужчина и замолчал. Ника какое-то время ждала продолжения, но его не последовало.

– Куда? – хохотнула девушка, даже забыв о том, что хотела перевернуть картошку в углях.

Темная фигура за догорающим костром почти не шевелилась, света угли давали мало, да еще и эта ледяная зимняя тьма вокруг скрадывала все детали. Но тут человек придвинулся к Нике, и из мрака чуть проступили черты худого лица с острым подбородком.

– Ты ничего не вспомнишь. Ни этой ночи, ни моих слов. Но думаю, сможешь сохранить самое важное глубоко в сердце. Так что вот тебе мой совет – иди. Если чувствуешь, что нужно – иди, двигайся, не останавливайся. И никому не давай себя остановить. Даже тем, кто любит тебя, или кого любишь ты.

Глава 8

Макс некоторое время сидел и смотрел на зеленые стрелочки, торчащие из снега. Одна из кочек у тропы почти вся была покрыта ростками луковичных растений. Такие зеленые, живые, среди снега и затерянного Леса.

Скоро весна.

Макс тяжело вздохнул и аккуратно потрогал пальцем молодые побеги. Иногда казалось, что до весны ему точно не дожить. В особенно сложные и жаркие дни, под огнем противника, уже и надежды не оставалось. Что все закончится, что доживет, доберется до весны… С другой стороны, выходит – он и не дожил.

Макс едва успел подхватить мелкого, носившегося по округе. Ровно за миг до того, как котенок откусил бы кусок от зеленого ростка.

– Отставить! Никаких «гам»! – котенок сопротивлялся и нотаций не оценил. – Мы понятия не имеем, что тут ядовитое, а что – нет. Так что оба на сухпайке! Понял?

Рыжий едва ли что-то понял, но Макс все равно его ласково поцеловал в покатый лобик и вернул на законное место во внутреннем кармане куртки. Через пару часов стемнеет и наступит ночь, надо найти место для стоянки и немного отдохнуть. Кто знает, что будет на следующий день.

Макс шел по Лесу, где все чаще попадались следы надвигающейся весны. Снега становилось меньше, а зеленых побегов, задорно торчащих из земли, – все больше. Через несколько минут слева от тропы попалась очередная каменная арка.

– Ну что, рискнем, малой? – тихо спросил Макс и сделал аккуратный шаг в каменную арку.

Но за ней не было Леса, только нечто жуткое и черное клубилось вокруг наподобие тумана. Беспросветная тьма, практически нечем дышать, и что-то огромное заворочалось в глубине, разбуженное приходом живого человека.

Макс ощутил присутствие, тяжелое, изматывающее, ужасающее. Огромные глаза открылись посреди черной бездны и уставились на незванного гостя.

Нечто угрожающее прозвучало в его голове, не словами даже, а словно голыми образами. Чужеродные эмоции: ярость, голод, злость, отчаяние – затопили Макса. Без слов, но стало ясно, что его хотят уничтожить, сожрать, поглотить.

– Подавишься, – ответил он и быстро достал тактический нож. Жаль нет автомата, прошить бы очередью весь этот черный туман и посмотреть на реакцию противника.

Нечто приблизилось, протянув черные щупальца-не-щупальца, но какие-то непонятные туманные конечности, желая схватить свою жертву. Макс ощутил, как его затапливает суеверный ужас, какой-то животный глубинный страх. Но вместо того, чтобы побежать, он только сильнее разозлился и быстрым движением рубанул ножом ближайший сгусток черноты.

Мрак пронзила белая вспышка, и тварь пронзительно взвыла то ли от боли, то ли от ярости.

Этого хватило, чтобы сжимающееся вокруг Макса кольцо немного отшатнулось, поредело. И прежде, чем потревоженное нечто успело сориентироваться, Макс быстро сделал шаг назад и оказался снова в зимнем лесу.

Некоторое время просто стоял, упершись руками в колени и пытаясь отдышаться. Бешено колотящееся сердце успокоилось только через пару минут, а Макс с сомнением осмотрел каменную арку.

Старая кладка, замшелые камни. Стоит просто посреди леса, как будто это все, что осталось от древних руин. Она просматривалась насквозь и за ней виднелись все те же огромные деревья. Благо, не было ни намека на черное нечто. Чем бы оно ни было, оно осталось за невидимым порогом и за Максом не погналось. Может, не хотело, а может, и не могло пересечь арку с той стороны.

– Так, что-то я расслабился. Тут может быть опасно, а я полез в очередную арку без оглядки. Нельзя так тупить, – поделился он своим мнением с котенком, изрядно перепугавшимся черной дряни. Залпов обычно не боялся, а тут трясся в кармане и даже тихо шипел. – Прости, малыш. Больше так не буду.

Макс с уважением глянул на свой старый тактический нож, но затем нахмурился. Едва ли старый-добрый клинок мог бы причинить такой вред неизвестной твари. Это пусть и хорошая, но всего лишь сталь. И заказывал он его у знакомого кузнеца, а не у эльфов.

Правильная мысль только начала формироваться…

– Ты дурак? Ты читать не умеешь? – раздалось откуда-то сверху. Странный голос, какой-то хриплый и сварливый.

Макс осторожно осмотрелся, все еще держа нож в руке. По верху арки расхаживал черный ворон.

– Нож купил, а мозги не купил? – прокаркала птица и стала хрипло смеяться. Рядом села другая и тоже принялась потешаться.

– В голове одна извилина, да и та прямая!

Макс некоторое время смотрел на воронов, не отвечая.

– Что, разговаривать тоже не умеешь? Или решил, как и все ходоки, что белочка пришла?

Макс нехорошо улыбнулся, глядя на смеющихся птиц.

– Да нет, рецепты из воронятины вспоминаю.

Смех наверху тут же прекратился.

– Хамло, – осторожно заметил один из воронов. Судя по тому, как птица топталась, она прикидывала дистанцию и шансы увернуться от атаки человека в камуфляже.

– Кто бы говорил, – ехидно заметил Макс. – Даже если у тебя клюв – за базаром следить надо.

Птицы некоторое время сидели молча и рассматривали мужчину.

– Дорогу из Леса знаете? – спросил Макс.

– Мы тебе что – навигатор? Сам залез – сам и вылезай, – огрызнулся один из воронов и быстро улетел, не дожидаясь реакции. Второй какое-то время топтался на арке. Казалось, хотел еще сказать пару гадостей, да не решался.

В этот момент из кармана высунул голову котенок и зашипел на птицу. Ворон ругнулся и спешно покинул свой насест. Кажется, внезапное появление кота из кармана повергло черного болтуна в панику.

Макс некоторое время смотрел вслед воронам. Затем вздохнул и махнул рукой. После той черной дряни за аркой, говорящие крысы с крыльями – мелочь.

Еще пару минут Макс хвалил и успокаивал котенка, которого жизнь и боевой опыт не готовили ни к странным тварям, ни к болтающим птицам. Впрочем, тут мужчина был с рыжим солидарен. Его опыт тоже не особо помогал в путешествии по странному новому миру.

Клинок Макс спрятал в ножны, а затем с интересом подошел ближе к одной из колонн арки. Там, на старом камне, действительно было что-то вроде таблички. Он некоторое время расчищал выбитые знаки от вездесущего мха и вчитывался в едва видимую надпись.

«Не входить! Здесь заточен Хармангар, побежденный тремя магами (неразборчиво). Да будет чтиться их подвиг!».

Макс некоторое время усиленно вчитывался в табличку, но не смог больше ничего разобрать. Затем вдруг сел на бревно и расхохотался. Прикрыл руками лицо и просто громко смеялся, не в силах даже сидеть ровно и почти падая с бревна на снег.

– Вот я идиот! Ох, это просто феерично! Тут висит табличка, что нельзя соваться, что там какая-то срань заточена… Я, выходит, влез в чью-то камеру, побыковал на того, кто там сидит, потыкал его ножом и ушел! Сам испугался, тебя перепугал… Ох, не говори птицам, мелкий, но они были правы – я дурак!

Макс еще какое-то время смеялся и не мог остановиться. То ли от пережитого стресса, то ли от комичности ситуации, а может от всего сразу, что так внезапно навалилось за последние пару дней.

– Ладно, пойдем дальше. Нужно найти место для ночлега. И я обещаю, что буду внимательнее.

Через час Макс увидел, как рядом с тропой маячит что-то вроде старых руин. Он опасался непонятных строений после случая с аркой и тварью, но найти укрытие, у которого есть ходя бы пара стен, казалось заманчивой перспективой.

Здание было старым, полуразрушенным. Даже крыша не сохранилась. Лишь две целые каменные стены и одна до половины. Макс вышел на ровную площадку, где не росли кусты и деревья, ковырнул носком ботинка снег. Под ним и слоем опавшей листвы оказались каменные плиты пола. Уже хорошо.

До того, как наступила ночь, Макс успел расчистить угол, натаскать туда дров. Затем, сам не зная зачем, соорудил метлу из палок и подмел всю площадку целиком, убирая и снег, и опавшую листву.

Нашел несколько длинных палок и соорудил из них подобие крыши в сохранившемся углу дома, а сверху натянул кусок брезента меж двух стен. Затем прикатил из леса два бревна, одно больше другого – в качестве столика и лавки.

Макс отряхнул «мебель» от снега и с удивлением заметил, что уже полностью стемнело. Стало холодно и неуютно. Так что пришлось шевелиться быстрее и из разбросанных вокруг камней сложить у стены подобие очага.

Когда в его маленькой берлоге разгорелся жаркий огонь, сразу стало теплее и уютнее. Две с половиной стены защищали не только от возможного нападения, но и от ветра, а камни очага постепенно нагревались, впитывая тепло.

Макс достал котелок, натопил в нем снега и поставил на огонь кашу с кусками сушеного мяса, а кружку примостил на угли, чтобы заварить чай. Жаль, запасы кофе все сгорели вместе с его машиной… и экипажем.

Решив не продолжать эту мысль, Макс встал с бревна и пошел в Лес за хворостом. Не только для костра, но и чтобы создать вокруг его укрытия что-то вроде четвертой невысокой стены, взамен отсутствующей. Соорудил небольшой вал – буквально до колена – из веток и камней. Едва ли это усложнит нападение врагам, но зато мелкий не убежит в дебри.

Котенок был смышленый и пусть в боях провел всего месяц, каким-то образом понял, что нельзя далеко уходить от хозяина. И даже если бегал или игрался, то всегда в зоне видимости. Небольшого вала хватит, чтобы мелкий не ускакал в Лес и оставался поблизости.

Через полчаса все нехитрые приготовления были завершены. От камней очага шло живительное тепло, каша ароматно пахла, а горячий чай согревал не только руки, но и уставшее тело Макса.

Котенок некоторое время бегал вокруг, нападал на ветки из заграждения и игрался с лямками рюкзака. Скакал на тонких лапках, выгнув спину и изображая из себя страшного зверя. Но быстро устал и после плотного ужина покогтедралил на об деревяшку и завалился спать на расстеленное одеяло.

Макс тоже слез с бревна на импровизированную постель. Сидел, оперевшись спиной о каменную стену у очага, ощущая тепло от огня и спокойствие.

Он называл это «понарошку». Как в детстве. Сделать халабуду из одеял и стульев и играть, что ты в крепости. Остановиться на ночевку в заброшенном из-за войны здании, навести там порядок и чистоту, разложить вещи. Словно ты и в самом деле ночуешь в доме, а не посреди хаоса зоны боевых действий. Натянуть веревки и повесить там сушиться вещи. Приготовить ужин и есть его не на коленях, а за подобием стола. Пусть и на несколько часов всего.

Как будто. Понарошку.

Иногда такие странные, даже нелепые и наивные уловки помогали не сойти с ума. Хоть на миг отвлечься от происходящего, закрыться хотя бы в собственном воображении и фантазиях.

Макс глянул наверх, туда, где навес не закрывал небо, и увидел звезды. Яркие и незамутненные, они засыпали весь небосвод сверкающими искрами.

И в этот момент Макс вдруг осознал – он действительно попал в другой мир, он действительно больше не только не в зоне боевых действий, он уже не на Земле.

В очаге тихо потрескивали поленья, маленький котенок мурчал под ладонью Макса, а на небе мерцали яркие звезды. И среди них не было ни одной знакомой. Два ярких шлейфа, а не один Млечный путь, шли по небосводу, отливая лиловым по краям.