Текст книги "Страна потерянных дорог (СИ)"

Автор книги: Крис Войт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 28 страниц)

Он развернулся и раньше, чем Ника или Макс успели что-то сказать или сделать, размашистым шагом ушел в густые заросли голых зимних кустов. Всего несколько мгновений, и Шаман уже растворился в Лесу, оставив ребят одних в пустынном внутреннем дворике.

Они растерянно переглянулись, все еще держась за руки.

– Кажется, я очень не нравлюсь твоему дедушке, – сухо заметил Макс, но натолкнулся на смеющийся взгляд Ники и резко замолчал.

– Серьезно? Он деликатно оставил нас одних на целую ночь! Это можно смело считать благословением, – чуть смущенно хохотнула Ника, глядя, как хмурое выражение на лице Макса сменяется на удивленное.

– О! – лаконично отозвался он, тоже немного смущенный. – С этой стороны я на ситуацию не смотрел…

Они неспешно вошли в дом, оставляя за спиной и дворик, и зимний Лес. Устало поднялись по истертым ступеням лестницы и вернулись в пустую теплую квартиру. Котенок спал на диване и лишь сонно глянул на людей, растопырив передние лапки и подтягиваясь. Макс погладил рыжее существо и вдруг понял, что малыш подрос. Когда он только нашел котенка, тот едва открыл глаза и легко помещался в ладонь, а теперь же ему месяца два, лапы стали длинными, а серые глаза постепенно желтели.

Он уже не увидит, каким котом вырастет малыш… Конь попытался отогнать лишние мысли, но судя по выражению лица Ники, она думала о чем-то похожем. Внимательно рассматривала дедушкину квартиру, подолгу задерживая взгляд на отдельных деталях. Дом, в котором ей не жить…

– Что тебе сказала Садовник? – хрипло спросила Ника, снимая рабочую куртку и вешая ее на спинку стула. Девушка разулась, подошла к плите и неспешно налила две чашки чая. Словно привычные и простые действия могли помочь справиться с эмоциями.

– Мы не первые, кого она отправляла на поиски, – твердо, словно рубил с плеча, проговорил Макс, устало садясь на старинный диван рядом с котенком и тоже стягивая верхнюю одежду и обувь. – Были и другие. Люди и даже бэлы. Никто не вернулся. Более того, нет никаких данных о том, что с ними случилось. Просто исчезли без следа. Ни тела, ни дела, как говорится.

Ника заварила в изящном чайничке травяной сбор, завороженно рассматривая завитки ароматного пара, которые вились из носика.

– Ты с самого начала это знал? – тихо спросила девушка, стараясь не глядеть на Макса, но боковым зрением все же увидела, как тот кивнул.

– Она сразу сказала, что задача сложная. Самое плохое в том, что раз все исчезают с радаров Арки, то и Садовник не может прийти на помощь. Чтобы нас не ждало в подлунном царстве, мы будем там сами по себе.

– Понятно, – отозвалась Ника, медленно выкладывая печенье на тарелку. Но даже так, при осторожных движениях, было заметно, что ее руки трясутся.

– Я видел то озеро. Я не знаю, как работают порталы в этой Вселенной, но судя по тому, что я видел… оттуда нет выхода. Это как колодец, внизу лишь лес и горы. Мы упадем – и хорошо, если не разобьемся. Но обратно… нужны крылья или вертолет. Даже высоты Шалы не хватит.

– Портал, грубо говоря, находится в небе?

– Вроде того, – кивнул Макс, принимая чашку ароматного чая.

Есть или пить совершенно не хотелось, как и всегда в боевых ситуациях, все желания и лишние ощущения просто отключились. Но подобные бытовые вещи, почему-то возвращали твердость духа и внутреннее спокойствие. Что может быть проще, чем сидеть на кухне, пить чай и беседовать? Что может быть обыденнее и нормальнее?

– Я знаю, что нам нужно сделать, – вдруг проговорил Макс, пристально глядя в серые и такие теплые глаза Ники. – Знаешь, мы успеем все обсудить. Шаман вернется из разведки, Майю и Костю позовем, устроим мозговой штурм. Но пока у нас есть время… Нет, не совсем на то, о чем ты подумала!

Ника попыталась изобразить смущение, но не выдержала и расхохоталась. Неожиданно входная дверь резко распахнулась и в квартиру вбежала взъерошенная Майя. Она гневно оглядела ребят, мирно пивших чай, и подлетела к Максу. Казалось, что еще мгновение, и она влепит ему пощечину.

– Тише, тише, – примирительно проговорила Ника, вставая с дивана и пытаясь успокоить подругу. – Я успела…

– Ты собирался уйти без нас⁈ Без меня? – гневно выкрикнула девушка, нависая над оторопевшим Конем. – Это мой бой! Моя месть, моя чертова жизнь! Это то, из-за чего я стала лесным монстром, потеряла всех, кого любила! И ты решил, что можешь пойти туда один⁈

Макс смущенно кашлянул и покачал головой, всем своим видом показывая искреннее раскаяние.

– Прости. Все верно, я не имел права. И я рад, что у меня не получилось. Просто экспедиция может быть очень опасной…

– Тоже мне – новость! Да это и так очевидно было с самого начала! Тем более для той, у которой Делиан перебил всех друзей и близких! – уже не крича, но с нажимом и шквалом эмоций произнесла Майя. – Не смей больше выкидывать таких фокусов, а то я тебя припечатаю одним древним заклинанием, и ты – именно ты! – останешься караулить наше возвращение с битвы!

– Так точно, – кивнул Макс. Он выглядел раздосадованным и смущенным. – Прости, пожалуйста. Ты права – эта миссия важна для всех нас, а для тебя – особенно…

– Проехали, – все еще сердито бросила Майя, немного успокоившись. – Когда выдвигаемся?

– Шаман ушел на разведку, вернется не раньше завтрашнего утра… Так что пока есть время отдохнуть.

– Отлично. Я вернусь завтра…

– Постой, – Ника попыталась было остановить подругу, несмотря на сильное желание, чтобы их Максом все же оставили одних.

Блондинка обернулась на пороге и уже спокойнее развела руками.

– В моей Цитадели убираются горожане, и без Шамана за старшую остаюсь я. Не переживайте, я просто побуду дома, сделаю все, что смогу. Пообщаюсь с людьми, поищу еще подсказки. Отдыхайте. До завтра.

И она поспешно ушла, также быстро, как появилась. Ника прикрыла дверь за подругой и некоторое время выразительно смотрела на Коня.

– Ну что, получил, герой? – хмыкнула она, игнорируя кислую гримасу Макса.

Глава 36

Макс сидел на диване, без куртки и обуви, в одних штанах и легкой майке. Рассеяно гладил рыжего котенка, свернувшегося у него на коленях, и пил ароматный чай.

– Знаешь, я много думал обо всем. Я согласился на задание Садовника поспешно, едва попав в Арканию. Она – старый манипулятор, думаю, на то расчет и был. Я только из-за ленточки, не в себе немного. Еще ничего не видел, не успел узнать, почувствовать. Захотеть жить, остаться тут навсегда. И я был готов отдать жизнь за нечто важное. На тот момент. Пока не знал, какие чудесные люди окажутся в моем экипаже и что им тоже придется погибнуть вместе со мной. Пока не увидел тебя… было легко согласиться. Просто очередное задание, обычная работа, хоть и в другом мире.

Макс сделал паузу, отпивая чай из изящной фарфоровой кружки. Тихо тикали настенные часы, но в целом царила поразительная тишина. Ни гула городов или агрегатов, ни шума машин, сирен, сигнализаций. Уютная кухня в старом доме с видом на Великий лес, спящий на коленях котенок и такая красивая, живая девушка напротив. С точеными чертами лица, теплыми серыми глазами, россыпью веснушек на аккуратном носике и копной непослушных рыжих кудрей.

Даже невыспавшаяся, ненакрашенная и расстроенная, она была невероятно прекрасна. Не прилизанной красотой фотографий из социальных сетей или глянцевых журналов, но настоящей. Лохматая и с нахмуренными бровями, в рабочке «Десятки» и мягких домашних тапочках.

– Сейчас уже на попятную не пойти, – задумчиво проговорил Макс. – Теперь это стало личным, важным. Но я все равно не могу не думать о том, что мы теряем.

– Жизнь, – тихо отозвалась Ника.

– В широком смысле этого слова. Дело не в том, что мы можем умереть. А что не будем жить. Не будет ни наших свиданий, ни лет, проведенных вместе. Мы не будем гулять по дорогам Аркании, не сможем отправиться в путешествие или посадить сад. Не будем завтракать на кухне. Не будет ни брака, ни детей, ни всего того, о чем мне так отчаянно мечтается.

Ника опустила голову и едва сдерживалась от слез, неспешно помешивая чай витой ложечкой. Слова Макса ее словно придавили, заставили ссутулиться, затихнуть, загрустить.

– Но у нас есть сутки, – заметил Конь, протягивая руку к девушке, и нежно приподнимая ее голову за подбородок. – Давай сыграем в игру?

Ника против воли хохотнула.

– Тебе потребуется маска и детский велосипед!

– Так! Не мешай мне быть романтичным! – сурово проговорил Макс, погрозив смеющейся девушке пальцем.

Через два часа Ника стояла у огромного ростового зеркала и с удивлением разглядывала себя. На ней было длинное зеленое платье-жилет, приталенное и теплое, с меховой оторочкой по низу и расшитое тесьмой. Волосы тщательно уложены, на лице макияж, подчеркивающий черты, но не скрывающий природную красоту.

Это было не бальное платье, не праздничное, но удивительно изящное, и оно очень шло Нике. Все, что удалось найти из готовой одежды у портного Затона. Шить под заказ времени не было.

Ника с интересом покрутилась у зеркала, и вдруг поняла, что давно не надевала платье и еще дольше не ходила на настоящее свидание.

Макс предложил немного странную игру. На сутки притвориться, что все хорошо. Что они обычные жители Затона, что живут в большом старом доме со статуей на площади. Ходят на рынок за продуктами, готовят вместе обед на светлой кухне, гуляют в парке. Сходить вечером на ужин в ресторан и любоваться узкими улочками в лучах фонарей.

Так, словно у них вся жизнь впереди и совсем не нужно уходить в Лес, выполнять задание Садовника и, возможно, умирать.

Ника нашла этот наряд из числа тех, что заказали, но почему-то не забрали у портного. Красивое и необычное для Земли платье, наверное, в Аркании было повседневным зимним нарядом. Но девушке казалось, что она преобразилась.

«Я могла бы действительно быть такой!», – думала Ника, с восторгом разглядывая себя в старинном ростовом зеркале. «Выйти замуж, найти работу в этом удивительном городе. Проводить часы в библиотеке, завести детей. Из Макса получился бы прекрасный отец».

Словно в тон ее мыслям, в комнату вошел Макс. Отросшие за время командировки и путешествий черные волосы аккуратно подстрижены. Лицо гладко выбрито, и на мужчине та самая одежда, что подарил Боня. Отглаженная и идеально сидящая на его крепкой мускулистой фигуре.

Макс вошел в комнату и замер, восторженно разглядывая Нику, со страстью скользя взглядом по изгибам ее тела. Затем сделал над собой усилие и улыбнулся.

– Ты – прекрасна! Но нам лучше прямо сейчас выйти из дома, иначе мы уже никуда не пойдем.

Девушка чуть смущенно поправила воротничок платья и кивнула на дверь. Смысла было так долго одеваться, ведь если они хотя бы на миг коснутся друг друга, то придется начинать сначала. И это если они вообще найдут в себе силы выбраться из спальни и куда-то пойти.

План Макса Нике понравился. Так что они чуть поспешно обулись и вышли в теплый весенний полдень. По ночам еще было холодно, даже лужицы на мощеной мостовой покрывались тонкой коркой льда. Но днем солнце светило ярко и жарко, согревая старые камни города.

На клумбах уже торчали первоцветы, пока еще только стрелочки, но уже первая зелень весны. Улицы были довольно пустынны – многие из горожан все еще прибирались в Цитадели. Но небольшая таверна в конце улочки работала.

Макс и Ника пообедали там, поняв, что голодны, а сил и времени готовить просто нет. Болтали обо всем подряд, наперебой рассказывая о себе, перечисляя увлечения и интересы, озвучивая взгляды на жизнь и делясь мечтами. Так, словно взахлеб пытались наговориться за все годы, которых лишены.

Затем отправились на местный рынок, где купили на деньги, выданные Садовником, множество вкусностей. Не провизию в дорогу, а еду домой, словно у них было время все это приготовить и съесть. Ничего, дедушке останется. Он и за котенком присмотрит… Ника отогнала от себя лишние мысли, взяла под руку Макса, и они пошли гулять по весенним улочкам Затона, затопленным солнечным светом. Горы на заднем плане казались такими фактурными и рельефными, а в конце городка даже обнаружилась небольшая горная речка, текущая по дну ущелья.

Ника стояла на старинном каменном мосту и смотрела на бурные воды, что неслись куда-то вдаль, к Данке и болотам, туда, откуда и они сами приехали пару дней назад.

Макс подошел сзади и нежно обнял девушку за талию, ласково целуя в изгиб шеи. Он тоже любовался видом, что открывался с моста, но все его мысли были заняты теплой и желанной Никой, которую он крепко сжимал в своих объятьях.

Она обернулась к нему и страстно прильнула к его губам, забывая дышать и полностью игнорируя живописную панораму вокруг. Когда через минуту, едва совладав с эмоциями, они отстранились друг от друга, девушка заглянула в карие глаза Макса и веско произнесла:

– Хорошо погуляли. Просто чудесно!

– Думаешь, хватит? – многозначительно улыбнулся он.

– Определенно! Пошли, отнесем продукты домой, – решительно проговорила она и, схватив Макса за руку, почти потащила в сторону квартиры.

Они оставили купленную провизию на кухонном столе и едва успели разуться, прежде чем войти в комнату Ники и плотно прикрыть за собой дверь.

Некоторое время Макс просто стоял и разглядывал девушку. Зеленое приталенное платье, уложенные в прическу рыжие кудри. Рассматривал так, будто хотел навсегда запомнить, выжечь в своей памяти этот момент до мельчайших деталей: как веснушки на ее лице стали менее заметны из-за румянца, как тяжело вздымается ее грудь, а серые глаза горят страстью.

Ника не выдержала первой. Подошла ближе и стала медленно расстегивать его куртку-китель, пуговицу за пуговицей, неотрывно глядя в карие глаза Макса. Ее жаркие ладони прошлись по его груди и выше, к плечам, снимая куртку. Через минуту на полу оказалась и рубашка, а теплые руки девушки уже гладили его торс и шею. От каждого прикосновения словно огненный разряд проходил по всему телу.

Макс обнял девушку и тоже стал снимать с нее одежду, медленно, неспешно, отчаянно смакуя каждое прикосновение, поцелуй и судорожный вздох, слетающий с ее губ.

Она нежно поцеловала его шрам на плече, оставшийся от ранения многолетней давности, и казалось, что от этого ласкового прикосновения, старые раны просто исчезали. Словно вместе с одеждой она сняла с него и груз прошлого, и страхи, и все лишнее, что только мешает жить и быть живым.

Макс гладил нежную кожу девушки, проходился ладонями по волнительным изгибам ее талии и бедер. Кто бы мог подумать, что под мешковатой рабочкой скрывается такое восхитительное и сексуальное тело! Ника извивалась в его руках, дышала тяжело и прерывисто, а ее серые глаза были затуманены страстью.

Она была нетерпелива, требуя большего, прижимаясь к его обнаженному торсу жаркой грудью, покрывая его губы и плечи поцелуями. Но Макс хотел растянуть этот момент, насладиться каждым мгновением их близости. Словно можно было превратить этот день в вечность и никогда больше не отпускать рыжую девочку, не переставать ее обнимать и ласкать.

Он нежно уложил Нику на спину на мягкую кровать и склонился над ней, касаясь губами и языком ее нежной кожи, сначала на шее, потом на груди и животе. Слушал ее тихие стоны, пока тонкие пальцы девушки гладили его по спине и рукам.

Все неважное растворилось и исчезло, утонув в бесконечном мареве страсти. Стоило только прижаться к Нике сильнее, вдавливая ее в мягкий матрас. Всего одно мгновение, и Макс уже бы не смог сказать, как его зовут или где он находится.

Осталось только неугасающее желание, огнем разливавшееся по телу. Хрупкая и такая сексуальная девушка, которая лежала под ним, крепко прижавшись и едва дыша от возбуждения.

Казалось, прошла действительно вечность в тумане страсти и нежности. Они лежали рядом под вышитым покрывалом, тесно обнявшись и пытаясь отдышаться. В голове все еще туман, руки и ноги дрожат, а пульс бьет набатом в ушах.

Макс нежно целовал тонкие пальцы ее рук, пока Ника лежала рядом, обняв и закинув на него ногу.

– Это оказалось даже лучше, чем в самых ярких фантазиях, – тихо и чуть хрипло произнес он, поглаживая девушку по обнаженной спине.

– Так хорошо, – проговорила она, пряча лицо на его груди и обнимая сильнее. – Давай просто останемся тут навсегда?

– Хорошая идея, мне нравится! – мечтательно улыбнулся Макс.

Затем он с удивлением понял, что ему мало. Что хочется еще, снова и снова, обнимать и ласкать эту восхитительно сладкую девушку. Он со страстью поцеловал ее сначала в шею, а затем в нежные полные губки, уже раскрасневшиеся от долгих поцелуев.

А она потянулась к нему навстречу, с едва слышным стоном и страстью в глазах. Кажется, гулять по городу они пойдут нескоро.

Они все же пошли пройтись по вечернему Затону и полюбоваться закатом, но лишь спустя много жарких и страстных часов. Все равно Максу казалось, что этого мало. И пусть уже и сил почти не было, и такого любовного марафона у него не случалось с далекой юности, но все равно хотелось большего.

Наверное, дело было даже не в страсти, а в куда более глубинном и сильном желании быть рядом, стать, хотя бы на время, единым целым с Никой. Не разлучаться и всегда быть вместе.

На кухне котенок залез в корзину с покупками и там похозяйничал, сожрав половину пирога с мясом. Не побрезговал даже тестом, вот что значит голодное военное детство!

Макс не стал ругать рыжего, а просто подмел крошки на полу и навел порядок перед выходом из дома. Конечно, если они выживут, мелкого придется приучать к цивилизованной жизни и воспитывать. Но сегодня, пока еще длился этот волшебный день и их с Никой воображаемая совместная жизнь, было совершенно плевать на такие мелочи.

Весенний закат в горах был промозглым и сырым, но они все равно неотрывно и завороженно смотрели, как солнце исчезает в ущелье меж двух склонов. Как оно покрывает багрянцем витиеватые крыши домов и отражается расплавленным золотом в оконных стеклах.

Макс крепко обнимал Нику, прижимаясь щекой к ее виску и не мог отвести взгляда от горных склонов. Огромные деревья, увитые плющом, еще щерились голыми ветвями, но земля уже зеленела молодой травкой.

На каменном мосту было тихо и безлюдно, только крошечная речушка внизу несла свои волны по плоским отполированным водой камням и шумела на порогах. От лавки булочника в Затоне пахло свежей выпечкой, и этот аромат разносился по всей округе, напоминая об ужине.

Они еще немного погуляли по вечерним улочкам. Смотрели, как зажигаются фонари и окна в домах, как садятся за кухонными столами местные жители и обсуждают прошедший день. А стаи болтливых воронов пролетают над ущельем, не задерживаясь в городе, где им не рады.

С гор снова стал сползать туман, заполняя низины, заползая в укромные дворики и облизывая мокрыми языками входные двери. Становилось зябко и грустно, сразу захотелось домой, в тепло и уют.

Макс и Ника поужинали на кухне. Не стали тратить время на готовку, и так день почти на исходе. Так что перекусили тем, что не уничтожил рыжий бандит. И просто сидели на диване, глядя, как туман поглощает деревья во внутреннем дворике.

Они почти все время молчали, крепко держась за руки и иногда целуясь. Казалось, что после их близости все стало понятнее и проще, а тишину и покой, что разливались по их сердцам, они делили поровну.

Глава 37

Максу снился прилет. Их тигр стоял у подножья небольшого холма, они как раз собирались доставать оборудование, раскладываться. Котенок бегал вокруг, шурша прошлогодней листвой. Благо, погода стояла сухая, а то мелкий бы превратился в комок грязи с хвостом.

Шалом что-то сказал Максу, но было не расслышать. Есть у него дурная привычка – залезть куда-то или отвернуться в другую сторону и именно в этот момент что-то говорить.

– Ты еще в рюкзак засунься и повтори, а то плохо вышло! – недовольно буркнул Конь, присаживаясь у самого начала лесополосы и пытаясь поймать котенка. – Я даже часть слов разобрать смог…

– Конь, душный ты человек! – в открытой двери появилась ухмыляющееся лицо Шалома, без маски и каски. Видимо, переодевался как раз. – Я говорю…

Свою ракету не услышишь. Старое правило, всегда работает. Если слышишь – значит не твоя.

Вот и в этот раз было тихо, пасмурный день, холм с каким-то чахлым кустом на вершине, рядом голый по зиме лес. Всего одно мгновение, а дальше оглушающий взрыв…

Макс дернулся и проснулся. Вокруг раннее утро, не осталось того места, Шалома больше нет. Даже эхо взрыва давно стихло. И неважно, что была за ракета тогда, сработала ли по ним обычная вражеская артиллерия или таки прилетела особая, о которой предупреждали в штабе на последнем совещании.

Все это уже неважно, если вдуматься. Он в другом мире.

Макс долгое время просто лежал в постели, разглядывая старинный потолок с узорной лепниной. Уютная небольшая спальня, окнами в Лес, где свивался кольцами туман.

Синевато-серый рассвет медленно проникал в мир, прогоняя тени, но еще не превратившись в яркие солнечные лучи. Тихо тикали настенные ходики. Кажется, Шаман очень любил часы – они были в каждой комнате, и даже по несколько штук.

Сейчас эти тикающие звуки напоминали Максу о злободневном. О времени. О том, как оно слишком быстро заканчивается. Еще час-другой, встанет солнце, вернется Шаман. И их с Никой воображаемая жизнь в Затоне закончится. А может, и не только воображаемая.

Она лежала рядом. Сонная и теплая, такая сладкая и нежная. Спала, доверчиво уткнувшись носом в его грудь и обняв одной рукой.

Макс чуть повернул голову и долгое время смотрел на ее юное лицо с веснушками, на линию полных губ и точеных скул. Едва мог дышать, но не от страсти или любви, а от боли.

Конь провоевал всю жизнь ради того, чтобы другим не пришлось. Это все, что держало его на плаву долгие годы. Мысль о том, насколько важна его работа – защищать других. Чтобы мирные люди никогда не узнали ужасов войны, чтобы спали спокойно в своих домах, смогли жить, улыбаться, работать, растить детей.

И в самые тяжелые моменты Макс всегда думал – там, где-то далеко, живут все эти люди. Знакомые и близкие, неизвестные и далекие. И если он не справится со своей работой, то война страшной волной прокатится по ним. По мирным городам, превращая их в руины, залитые кровью. Пройдется катком по каждой судьбе, разрушая все на своем пути.

Подобная мысль придавала сил, открывала второе дыхание, давала опору и смысл всему, что он делал. Но сейчас…

Макс осторожно коснулся рыжего локона кончиками пальцев, едва удержавшись от того, чтобы поцеловать Нику.

Никак ее не уговорить, да? Не заставить остаться в безопасности, не убедить не идти с ним в странное озеро. Впервые за все время, Макс действительно отчаянно жалел, что в Аркании нет диктатуры, а лишь эта странная свобода выбора.

Ну что за дурость! Пускать в опасное место необученного, неподготовленного человека! Волна злости, отчаяния и тоски снова накрыла Макса, заставляя тяжело вздохнуть и устало уставиться в белый потолок с лепниной.

Он некоторое время просто недвижно лежал, старался дышать медленно и спокойно, привести мысли в порядок.

Дело не в необученности или неподготовленности. Не переживает же он так за Майю, хотя она ученый, а не воин. Тоже девушка, даже еще более хрупкая, чем Ника, ниже ее ростом и не такая дерзкая.

Не было раньше у Макса семьи, уже много лет как не было любимой женщины. И вот, спустя столько времени и в другом мире, он обрел нечто поистине важное. Человека, который его понимает, ценит, любит.

Впервые за вечность он спит почти без кошмаров… Точнее, спал. Предстоящее задание всколыхнуло в нем старые воспоминания. Аркания почти вылечила раны, затянула мхом и вечнозеленым плющом, заживила все эти саднящие травмы.

Может, и нужно жить как-то по-другому, воспринимать все иначе. Но Макс не мог. Все его инстинкты и жизненный опыт просто кричали где-то глубоко в сознании:

'Ты поведешь свою любимую на смерть.

И толку от всей твоей жизни, от работы, от подвигов. От наград, что пылились в коробке в квартире Старого мира. Какой прок от тебя, Конь, если ты даже Нику защитить не можешь? Единственного человека, которому ты – кто знает, почему, – за все эти годы приглянулся. И понравился.

Не отступила, не отказалась. Зачем-то влюбилась, тянется к тебе. А ты, старый дурак, тащишь эту рыжую девочку за собой в ад. Это все, на что ты способен – приносить окружающим боль, разочарование и смерть!'.

Макс снова тяжело вздохнул. На прошедшие сутки как-то удалось загнать в подсознание все эти эмоции и мысли. Улыбаться, радоваться, наслаждаться временем, проведенным рядом с любимой. А вот сейчас что-то накрыло…

– Ты еще долго будешь грустно вздыхать? – хихикнула Ника, пошевелившись. Приподняла с его груди голову и сонно улыбнулась. – Меня аж укачало…

Макс против воли тоже хмыкнул и чуть позволил себе потянуться. Пока девочка спала, он совершенно не двигался, даже рука затекла.

– Прям как котенок, когда ему добавку не даешь. Сидит и грустненько вздыхает, – Ника села на постели и ехидно глянула на Коня. – Пригрузился?

Он состроил кислую мину и тоже сел, упираясь спиной в стену позади кровати, обитую мягкой тканью. Утренняя прохлада резанула по открытым плечам, вынуждая кутаться в теплое одеяло.

– Слушай, я знаю, что все паршиво, – хрипло проговорила Ника. – Мы не можем узнать, что ждет нас в озере. У нас нет нормального плана, нет инфы, оружие в Арке, считай, запрещено. Туда надо идти с танками и вертолетами, с артиллерией…

– Или хотя бы с гранатами, – чуть хмыкнул Конь, немного удивленный словами девушки. Видимо, она тоже много думала над предстоящим заданием, многое понимала… это было странно. Встретить человека, далекого от реалий работы Макса, но все равно понимающего.

– Но это неважно. Вспомни, как ты ходил по Лесу. Как дорога стелилась под ноги… все получится! Нужно просто верить, идти вперед, а не разрабатывать в голове сотню планов за раз, которые все равно в другой Вселенной, скорее всего, не сработают. Мы справимся.

Макс ощутил, что против воли закипает. Хотелось разубедить Нику, объяснить ей, почему впервые за все время, что он в Аркании, ему приснился кошмар. Что их ждет, там внизу, что может ждать. Ника неотрывно смотрела на него, с нежностью и теплом, и лишь повторила:

– Все будет хорошо.

– Да не будет! Слушай, тебя все это действительно не волнует? – судя по всему, привычное хладнокровие оставило Макса. – Мы черт знает где, и тут все – абсолютно все! – не то, чем кажется, и не такое, каким выглядит. Здесь двери ведут куда угодно. И даже озеро – внезапно, мать вашу! – тоже сраная дверь! Плешивый скверик превращается в Великий лес за пару шагов, и ты не найдешь оттуда выхода без проводника. И мы забираемся все дальше и глубже в эту странную реальность… Нам скоро в нее нырять с головой. А тебе плевать? Ты просто смеешься со всего, любуешься видами и… черт! Откуда в тебе такой дзен, ты же умная девочка!

– Слишком умная, – улыбнулась Ника, сонно потягиваясь. Она глянула на непонимающе хмурящегося Макса и вздохнула: – Я слишком умная. Я прожила всю свою жизнь, переживая из-за всего на свете. Обдумывая каждый шаг, каждое слово, проигрывая в голове сотни возможных ситуаций… и они не произошли. Ни одна из тех возможностей, которую я до мелочей представляла и обдумывала, придумывала свои действия и их последствия, и последствия последствий… Ничего из этого так и не случилось! Меня не повязали менты, потому что я превысила самооборону и убила пьяного мужика, который так и не напал на меня у магазина четыре года назад, а я уже мысленно готовила оправдательную речь для суда и прессы… Понимаешь, о чем я? Я годами всего боялась, из-за всего парилась. А по итогу со мной случилось то, о чем я ни разу не думала.

Ника пожала плечами, отчего с них сполз край пледа, и внимательно глянула на собеседника, силясь передать ему свою мысль не только словами, но и всем своим существом.

– И я задумалась – в последний раз – сколько же гребанных лет я провела в подобных размышлениях, сколько на это угробила сил и нервов. И все без толку! Со мной случилось много всякого дерьма, но исключительно непредусмотренного сценарием. И тогда я решила, что больше так не хочу. Что с меня хватит. И я буду решать проблемы исключительно по мере их поступления. Тем более тут, в Аркании. И пока этот метод отлично работает!

Макс некоторое время неотрывно и молча смотрел на Нику, не споря, но и не соглашаясь.

– Я тебя знаю, ты прагматик, ты все равно разработаешь десяток планов, будешь париться обо всем на свете. И продолжать грустненько вздыхать. Я понимаю, ты так привык жить. Но послушай: не сработает. Мы понятия не имеем, что нас там ждет, а значит нужно принять, что мы не подготовимся к этому. Никак. Все, что нам остается – идти и действовать по обстоятельствам. И верить.

Она протянула руку и погладила Макса по щеке. Он рефлекторно перехватил ее длинные изящные пальцы и нежно поцеловал ладонь, затем коснулся губами запястья с голубоватым рисунком вен под тонкой кожей.

Рациональная часть сознания, та самая, что прожила тридцать шесть лет в Старом мире, кричала и возмущалась. Но в чем-то девочка была права. Они не подготовятся. Им придется прыгнуть в это чертово озеро, как в омут с головой. И просто принять все, что их там ждет.

Ника приблизилась и обвила рукой его плечи, страстно целуя в шею, касаясь горячими губами мочки его уха. И Макс почувствовал, что в одно мгновение все его тяжелые мысли и предчувствия исчезли, уступая место страсти.

– У нас не так много времени наедине, – страстно шепнула она, покрывая поцелуями скулы Макса, шею, а затем и прильнув к его губам своими. Он едва слышно застонал, крепко прижимая Нику к себе, гладя руками по волосам, спине, бедрам, а затем мягко уложил ее на спину, лаская и целуя. Она так сладко пахла, горячая, нежная, извивалась в его руках, стонала и что-то едва различимо шептала ему на ухо.

Макс выбросил из головы все лишние мысли и просто утонул в ощущениях и страсти. Даже часы на стене словно перестали отмерять часы и минуты.

У них было время не только принять душ и привести себя в порядок, но даже приготовить первый и последний совместный завтрак в их жизни.

Настоящая кухня, а не походная горелка где-то посреди заснеженного Пограничья. Горячая яичница, хрустящие гренки, домашнее варенье и свежий ароматный чай.

Макс ел свою порцию и улыбался. Если ни о чем не думать, то казалось, что все хорошо. Он вместе с любимой женщиной сидит за большим столом, завтракает, а утренний солнечный свет освещает просторную и уютную кухню. Все такое домашнее, простое, но почему-то удивительно трогательное и теплое.

Ника, сидящая напротив в майке с логотипом «Десятки» на голое тело, рыжая и лохматая, уплетающая свой завтрак. Пыталась как-то попроворнее кусать гренку, но все равно не успевала, и варенье с нее капало на стол. От этой забавной картинки на сердце вдруг стало светлее и жарче. Вроде бы такая ерунда…