Текст книги "Страна потерянных дорог (СИ)"

Автор книги: Крис Войт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 28 страниц)

Часть 4
Утраченный мир. Глава 31

Макс услышал отчаянный крик Ники и бросился на звук, к выходу из Цитадели. Раньше, чем хоть что-то понял или успел обдумать. Эхо крика металось по пустым комнатам, а Конь все бежал по скользкому пыльному мрамору и слышал лишь свой гулкий пульс, набатом гремевший в ушах.

Он столкнулся с обеспокоенной и бледной Никой в узком каменном коридоре с порванными гобеленами на стенах. Растрепанная девушка на миг замерла, быстро и нервно оглядывая его на предмет ран, и тут же порывисто бросилась ему на грудь, крепко обнимая и прижимаясь всем телом.

«Вроде бы цела, жива и здорова», – с облегчением подумал Макс, тоже обнимая Нику и поглаживая по волосам в попытках немного успокоить, а заодно и самому прийти в себя. Через мгновение из-за разбитой в щепки двери выбежали Костя с Шаманом, тоже взволнованные.

– Ну ты чего, все хорошо, – чуть смущенно приговаривал Конь, поглаживая Нику по плечам.

Она осторожно отодвинулась, но не прекратила цепко держать Макса за талию.

– Я увидела свежую кровь! – хрипло выпалила она, постепенно приходя в себя. Так что уже через мгновение ее страх и беспокойство переросли в злость: – И ты сбежал на рассвете!

Ника не удержалась и легонько ущипнула Макса за бок, заставив ойкнуть. Показательно, конечно, что там девочка могла ему сделать своими тонкими пальчиками да еще и через слои зимней одежды. Но реакция Коня ее удовлетворила и Ника наконец разомкнула свои объятья.

Макс чуть смущенно поздоровался с Шаманом и Костей. Обычно улыбчивый старик смотрел на Коня крайне сурово и хмуро сквозь стекла своих очков, а оператор, кажется, потешался от души.

Отлично. Просто прекрасно! Макс устало вздохнул и решил, что вопросы межличностных отношений могут подождать.

– У порога была кровь Майи, потребовалась для снятия охранных заклятий, – в гнетущей тишине лаконично пояснил Конь, пытаясь переключить внимание собравшихся на другую, более важную тему. – Мы оба целы, нет повода для беспокойства. И да, сбежала Майя, а я пошел на ее поиски. Прости, что не разбудил, хотел дать тебе время отдохнуть и прийти в себя после встречи с дедушкой.

– А как же работа в команде и все эти разговоры на тему нашего экипажа? – ехидно улыбался Костя, с интересом разглядывая смущенного Коня. – Взял и кинул нас, а ведь ТО было по дороге, мог хотя бы за мной забежать…

В ответ Макс просто тяжело посмотрел на молодого оператора зэфки темным и грозным взглядом, но не сработало. Жаль. С воронами и ершистыми контрактниками всегда помогало. Но Костя лишь весело рассмеялся, хлопнув себя по колену.

– Нет, подожди. Нам надо обсудить вопрос, что эмоции не должны мешать выполнению общей миссии…

– Не беси, – коротко бросил Макс, но не выдержал и улыбнулся. – Все не так…

– Он прав, – перебила его Майя, спокойно входя в коридор. – Это моя вина. Пойдемте, я вам все расскажу.

С первого взгляда стали видны изменения в поведении и манерах Майи. Она даже выглядела чуть иначе. Оказавшись в привычной среде и получив возможность выговориться, наконец поведав о том, что ее тяготило, она словно оттаяла. Успокоилась, стала говорить тверже и громче, перестав краснеть и юлить.

Она не искала помощи, считая случившееся своей проблемой и мучаясь виной. Но Максу казалось, что девушке стало легче на сердце от того, что теперь у нее есть поддержка и она больше не один на один со своим прошлым.

Ника выслушала историю о Магистре Цитадели Морока и долгое время молчала. Боль прошлого всегда чувствовалась при общении с Майей, но подобного Ника и предположить не могла.

Однако другая мысль заставила девушку нахмуриться.

– Как такое возможно? То, что мы, блуждая по Лесу, наткнулись на единственного человека, который знал о случившемся с Арканией? Садовник подстроила?

Макс покачал головой, выражая несогласие.

– Не думаю, – проговорил он, пока вся группа шла по темному лабиринту коридоров старого здания. – Она мне как-то сказала, что не видит проблемы. Не может ее найти, даже со всеми своими силами и благословением Аркании. Последствия очевидны и заметны, но сам корень проблем скрыт от Садовника.

Майя внезапно остановилась посреди очередного пустого коридора, с затхлым воздухом и разбросанными по полу пыльными вещами.

– Делиан мог подобное сделать, – со злостью и болью проговорила Майя. Ее глаза горели бессильным гневом. – Если он убил предыдущего Садовника, если он как-то смог уничтожить Вселенную, то мог скрыть все это от нового избранника Арки. Страховка на случай, если все-таки будет назначена замена.

Майя резко развернулась и размашисто пошла вперед, словно быстрый шаг как-то помогал избавиться от гнева.

– Я много думала, зачем всемогущему Садовнику посылать на поиски проблемы простых людей. Да еще и новичков, ходоков, которые тут недавно. Она же может все! При полной активации татуировок она превращается в…

– В Божество с большой буквы, – подсказал Макс, идущий следом. – А не в простого бэла. В кого-то, кто может управлять самой реальностью. Но, видимо, этого оказалось недостаточно для решения ситуации. Второй вопрос: как твой Делиан, будучи человеком, смог подобное провернуть…

– Он не мой! – резко выпалила Майя и остановилась, обернувшись к Коню и опалив его яростным взглядом. Но через мгновение собралась и подавила эмоции, уже спокойнее продолжив: – Я не знаю. Но очень хочу выяснить! Идемте в его кабинет. Обыщем все корпуса, каждую комнату и кладовку. Нужно понять. И найти Зеркало.

Макс согласился с планом и пошел быстрее, чтобы успеть за яростно вышагивающей Майей. А еще, чтобы не встречаться взглядом с внезапно помрачневшим Шаманом и неуместно веселым Костей. Вариант полностью погрузиться в поиски и оперативно исследовать местность его в данный момент вполне устраивал.

Цитадель была странной. Непонятная и непривычная смесь учебного заведения, средневекового замка, музея и жилого дома. За каждой дверью их ждало что-нибудь внезапное. То зимний сад с высохшими растениями пугающего вида, то какие-то огромные механизмы с сотней вращающихся деталей и шестеренок. То огромные купальни с бассейном и лежаками под стеклянным потолком, где даже зимой было тепло и солнечно.

Пыльные коридоры с окровавленными стенами давили и угнетали. Казалось, эти грязные каменные стены могут в любую минуту сдвинуться и раздавить ходоков. Макс отмел неуместные мысли, но все же отметил: место ему определенно не нравится. И нужно быть настороже.

На одной из дверей значилось имя Карина, и когда ребята ее открыли, то обнаружили за ней простую и уютную жилую комнату. Одну из немногих, где не наблюдалось следов борьбы и погрома. Макс оглядел помещение и невольно вздрогнул, замерев. На широком подоконнике сидела статуя. Девушка обхватила свои каменные колени и смотрела вдаль пустыми глазами сквозь пыльное стекло окна.

– Карина, ну как так! – с отчаянием произнесла Майя, всплеснув руками. На ее лице промелькнуло выражение острой боли, словно кто-то ударил ее ножом.

Осторожно и деликатно она прошла в комнату и приблизилась к статуе. Затем с грустью и нежностью дотронулась до каменного плеча, словно могла разбудить изваяние и одним прикосновением расколдовать.

Майя тяжело вздохнула, молча постояв некоторое время среди пыльной комнаты и нетронутых временем вещей подруги. Затем обернулась на друзей, едва слышно проговорив:

– Она для меня почти как сестра. Мы приехали учиться в один год и подружились. У нее не было выдающихся талантов в науке, и она осталась в Цитадели в роли управляющего. Следила за запасами еды и нужных вещей, договаривалась о подвозе ценных ингредиентов. Она не стала талантливым ученым, но зато каким же отличным человеком была…

Ника вдруг радостно хлопнула в ладоши и рассмеялась, вынуждая Майю непонимающе нахмуриться. Подобное выражение радости было неуместным, если не сказать кощунственным. Словно она смеялась на кладбище. Пришлось Нике поспешно объясниться прежде, чем обидела бы подругу:

– Я тебе сочувствую, правда. И счастлива не поэтому. Но нужно посмотреть на ситуацию под другим углом! – Ника не заметила понимания в лицах друзей и разочарованно вздохнула. Затем радостно указала рукой на статую. – У нас есть свидетель! Дождемся ночи и поговорим с Кариной, а она расскажет нам историю. Если, она была еще в Цитадели и живой, когда тебя, Майя, прокляли, значит уже знает больше. А там… мало ли, может видела все, что тут случилось.

Ника развела руками, словно охватывая все запущенное здание целиком, с его разбитыми вещами, пылью и порванными книгами.

– Мы не знаем, из-за чего она стала статуей, – после нескольких мгновений тяжелой тишины, проговорила Майя. – Статуи не люди, они не отвечают на вопросы, не общаются на посторонние темы. А говорят только о своей боли, о том, почему обратились в камень. И если дело не в Делиане и его действиях, то мы ничего путного не узнаем.

– Стоит попробовать, – заметил Макс, неотрывно разглядывая статую.

Солнечные лучи проходили через пыльное стекло и падали косыми полосами света на чуть потрескавшийся камень. Словно гладили замершую на подоконнике девушку, силясь отогреть. Одно дело видеть статуи на площадях, другое – в собственной комнате. Это было до боли реальным, трагичным настолько, что саднило в груди.

Она стала камнем, но продолжала жить в своей комнате, сидеть у огромного окна и смотреть в даль, совсем как обычная девушка… Надгробие самой себе.

Макс хмуро тряхнул головой, словно пытаясь скинуть с себя тяжелые мысли и решительно проговорил:

– До ночи еще полно времени. Так что пока мы можем заняться обыском и поиском информации. Майя, ответь на один вопрос. Человеческие скелеты, кости там… они существуют?

Девушка невольно оторвалась от разглядывания статуи и непонимающе нахмурилась.

– Ты о чем?

– Где трупы? Я не знаю, может быть, у вас тут после смерти тело исчезает без следа или вообще никто не умирает… Но если – как и в нашем мире – после мертвых что-то остается, то где оно? Оглядитесь! Тут все в высохшей крови, повсюду следы борьбы. И либо кто-то добрый всех мертвых похоронил, либо… даже не знаю. Спрятал трупы, но не прибрал бардак? Это странно.

– Мягко говоря, – нахмурилась Ника, осторожно оглядываясь. – Тут мог кто-то остаться? Все еще находиться внутри?

Майя отрицательно мотнула головой, отчего ее белые длинные волосы колыхнулись волной.

– Нет. Все было опечатано, подобное невозможно, если внутри есть живые.

– Какой-то детектив с убийством в запертой комнате, – поежившись, словно от сквозняка, пробормотала Ника.

– Да ты оптимистка! – невесело рассмеялся Костя. – Скорее уж мистический триллер или фильм ужасов. Тут кровь даже на потолке, а до него шесть метров!

Макс с неодобрением глянул на оператора, вынудив того резко сменить тему.

– Вы что-то уже нашли?

– Нет, только начали, – хмуро отозвался Конь. – Все следы ведут к кабинету Делиана.

– Следы? – переспросила Ника, неотрывно глядя на Макса.

Кажется, он снова пытается ее защищать. Судя по выражению лица, Конь действительно испытывал внутреннюю борьбу. Между желанием сказать правду и не менее яростным порывом не сообщать лишние жуткие подробности.

Макс вообще изменился после входа в Цитадель. Кровь и разрушение, возможные угрозы и опасности снова превратили его в офицера из зоны боевых действий – собранного и хмурого, кидающего цепкие взгляды и говорящего только по необходимости.

Ника тяжело вздохнула и нехотя огляделась. Каменный узкий коридор, свет падает из застекленных бойниц, идущих ровным рядом по одной из стен. Из крошечных запыленных окошек едва сочатся солнечные лучи… Девушка взяла из рук молчащего Макса фонарик и зажгла его, освещая грязный каменный пол.

Следы. Кровавые полосы, словно кто-то волочил тела по коридору. Или тащил еще живых, раненных людей. Размазанные отпечатки рук, кровавые рисунки подошв ботинок – то ли жертв, то ли убийц. Местами отдельные полосы шли штрихами, так, словно кто-то ерзал ногами по полу, пока его тащили.

Ника пошла по следам в глубь здания, подсвечивая себе фонариком. Белый луч безжалостно высвечивал все жуткие детали, но зато прогонял тени и не оставлял места для фантазий. Ника свернула вместе с кровавой полосой за угол, выходя в очередной просторный зал. Там другие кровавые следы, словно ручейки, вливались в одну полосу.

Макс был прав – все полосы вели к какому-то одному месту.

Ника шла все дальше, неотрывно глядя на темные следы засохшей крови. Конь же больше смотрел по сторонам, оценивая обстановку и возможные угрозы. Но замок был тих и темен. Нетронутые слои пыли лежали на всех предметах обстановки, а непотревоженные тишина и затхлость царили в каждом каменном закутке.

Майя выглядела подавленной. Казалось, что только злость на бывшего возлюбленного вдыхала в нее силы продолжать движение. Но чем дальше их группа шла по полутемным залам и переходам, тем сильнее давило прошлое.

– Столовая, – сухо заметила она, когда след привел их в очередное просторное и светлое помещение… С перевернутыми столами, разбитой посудой и засохшей кровью на белом полу. – Мы тут ели.

Кровавая полоса снова свернула, уводя группу на лестницу, вверх два пролета, и дальше по коридорам.

Майя лаконично называла каждое из помещений, давая краткое пояснение. Без эмоций и интонаций, только по существу. Но Ника понимала, что за сухими репликами стоит целая жизнь, сотни воспоминаний и событий, которые теперь были покрыты слоем пыли, разбиты в щепки и испачканы кровью.

«Второй этаж, комнаты ученых. Дальше за углом и моя спальня».

«Зал для лекций младших сотрудников. Я тут преподавала».

«Атриум. Тут проводились общие для всех мероприятия. Здесь чествовали Делиана, когда он стал Магистром Цитадели».

«Третий этаж. Его кабинет».

Ника в нерешительности остановилась перед закрытой дверью. Луч фонарика высветил целое полотно, без следов борьбы. Черная металлическая табличка с серебряными буквами и больше ничего. Со всех сторон к кабинету вели кровавые полосы, они уходили под закрытую дверь, словно странная ковровая дорожка.

Макс чуть оттеснил Нику в сторону и кивнул Майе.

– Заклятья? Ловушки? – тихо спросил он, но та лишь отрицательно качнула головой. Тогда Конь осторожно взялся за резную ручку и медленно приоткрыл дверь.

В комнате было светлее, чем в коридоре. И также пусто и безлюдно, как и во всей Цитадели. Солнце снова вышло из-за туч, и его лучи проникали в кабинет через огромные окна, а в косых полосах света кружили потревоженные сквозняком пылинки.

Макс медленно вошел первым, пряча на ходу нож. Кабинет оказался большим помещением с высокими потолками, множеством столов и стеллажей, заваленных бумагами и непонятными предметами.

Темный след засохшей крови вел в центр зала и обрывался у странной металлической конструкции. Несколько тускло мерцающих штырей и уголков, а внутри – пустое пространство.

Майя вдруг с отчаянием выругалась, и Ника не смогла понять значения половины слов из этой тирады.

– Зеркала нет! – со злостью произнесла блондинка, указывая на пустоту в центре конструкции и безвольно роняя руки, словно ее силы внезапно закончились. Через пару мгновений она нашла пыльный стул и устало села на него, почти рухнула. – Ничего нет! Я так надеялась, обнаружив Цитадель! Что получу тут ответы на свои вопросы, что узнаю правду. Но везде, повсюду одни тупики. Снова и снова я натыкаюсь на очередные загадки…

– Ничего, такое бывает, – спокойно произнес Макс, с интересом осматривая металлическую конструкцию, что когда-то держала Зеркало. – Просто к хорошему, к Аркании и тому, как все само делается, быстро привыкаешь. В нашем мире жизнь, как правило, и напоминала бесконечные попытки выломать запертые двери. Раз за разом, пока какая-нибудь все же не откроется. Так что предлагаю действовать по привычной нам схеме.

– И какой же? – с тихим отчаянием спросила Майя.

– Отрабатывать версию за версией, – веско ответил Макс. – Шаг за шагом, комнату за комнатой. Полноценный обыск, осмотр каждого закутка. Мы обнаружили кровавый след и обрадовались, решив, что по нему, как по лучу, дойдем до правды. Но в моей вселенной такое никогда не срабатывало.

Некоторое время все помолчали, разбредаясь по огромному залу и рассматривая окружающие предметы.

– Кровавые следы вели к Зеркалу, – заметил в тишине Костя, хмуро указывая на пыльный пол. – Значит ли это, что всех погибших затащило туда?

Майя только покачала головой под его вопрошающим взглядом. Ее лицо было испачкано в пыли, а из-за нахмуренных бровей и плотно сжатых губ уже не казалось милым.

– Не знаю. То Зеркало, что мне доводилось видеть, не было порталом или чем-то подобным. Но кто знает, что Делиан сделал с ним в дальнейшем. Но даже если он сам туда ушел, то почему Зеркало пропало? Кто его унес и куда, если вся Аркания развалилась на куски и погибла?

Макс тяжело вздохнул и посмотрел на Майю, что сидела на старом табурете, разочарованно поникнув и ссутулившись.

– Скорее всего, именно Делиан ответственен за кровавую бойню в Цитадели. Он уже проявлял агрессивность, тебя проклял, Садовника убил. Мог и коллег порешить, если те сговорились против него и пытались остановить. Ну и плюс то, что все следы ведут к Зеркалу. Вопрос в том, что случилось после сражения. Например, кто опечатал Цитадель.

Майя некоторое время хмурилась, размышляя. По ее лицу шли пыльные полосы, словно добавляя молодому лицу морщин.

– Либо сам Делиан, либо кто-то, кто смог ему помешать… Все равно не складывается! И это лишь предположения, наши фантазии. А данных для четких гипотез слишком мало…

Макс пристально оглядел собравшихся и пыльный зал вокруг, затем вдруг широко, хоть и невесело улыбнулся и проговорил:

– Тогда давайте поиграем в детективов и все здесь обыщем в поисках улик!

Глава 32

– Ты как? – тихо спросил Макс, подходя ближе к Нике.

Она как раз пыталась отряхнуть от пыли бесчисленные бумаги на столе и найти в этом ворохе каракулей что-нибудь ценное. Хотя очистить листки и тетради от грязи, да еще и пытаться прочитать их на чужом языке было непросто.

Девушка подняла на него покрасневшие от усталости и недосыпа глаза и попыталась улыбнуться, но вышло как-то ненатурально и натянуто.

– В начале пути было лучше, – заметила Ника, подходя ближе к Коню. Все окружающие заняты своими делами, а ей действительно нужны сейчас поддержка и тепло Макса. Она осторожно обняла мужчину, прижимаясь щекой к его груди и закрывая глаза.

Нику окутало ощущение щемящей нежности и какого-то особого покоя. Словно только когда они обнимались, все в мире становилось на свои места. Макс прижал к себе девушку, поглаживая ее по спине и запыленным кудрям.

– Я понимаю, – прошептал он и мимолетно поцеловал Нику в висок. – Но нужно учитывать, что мы сейчас максимально близки к самому плохому, что было в Аркании. К эпицентру бури и разрушения. Мне самому эта Цитадель напомнила средневековый вариант Старого мира. И не просто какой-то городок, а зону боевых действий. Знаешь, когда приближаешься к тем местам, где идет война, ты ощущаешь ее физически. Даже если нет видимых следов, не работает артиллерия и все тихо. Эта черная аура давит на тебя, прижимая к земле и не давая нормально дышать. Со временем привыкаешь, но первые часы очень остро ощущается.

– Шутить сил нет, – заметила Ника, чуть отстраняясь. – Ты прав, меня всем этим словно придавило. Вогнало в депрессию и какую-то апатию…

Ника внезапно замолчала и отодвинулась еще дальше, с интересом глядя на Макса. Кажется, ее осенила какая-то идея, Конь этот нехороший взгляд уже знал. Девушка порывисто обернулась к подруге, тоже разбиравшей бумаги.

– Майя! А где здесь вода?

Блондинка какое-то время непонимающе хмурилась, замерев с очередным пожелтевшим конвертом в руках.

– Здесь все не так, – быстро и увлеченно проговорила Ника, помогая себе активной жестикуляцией. – Уже на подходах к Затону начались проблемы. Сам город довольно мрачный, а Цитадель и так вовсе как из фильмов ужасов. Мне было спокойно только в доме дедушки. Нам нужно тут все отмыть. Немедленно!

Костя, Шаман и Майя странно посмотрели на Нику, пытаясь понять, к чему она клонит.

– Разве у нас есть время на уборку? – с сомнением и небольшой долей ехидства спросил Костя.

Макс же сразу уловил, какую мысль Ника пытается донести до окружающих и позволил себе понимающе улыбнуться:

– Если мы хотим ночью поговорить со статуей, нам придется тут все убрать и навести порядок. Иначе, это место можно будет смело считать руинами…

– И сюда сможет попасть Охотник! – дрогнувшим голосом отозвалась Майя, наконец все осознав и обеспокоенно отбрасывая в сторону конверт. – Мы сняли печати, а значит, это место стало опасным. Оно больше не жилое и не защищено аурой дома не только от Охотника, но и от любых опасных бэлов.

– А как же улики? Мы не уничтожим уборкой что-то важное? – все еще сомневался Костя.

Некоторое время царила тишина. Солнце за окном уже подбиралось к полудню, а значит времени до темноты оставалось все меньше. Ника оглядела широкий пыльный зал и начала сомневаться в своем предложении. Цитадель была огромна! Даже на обыск одного из ее корпусов уйдет много дней, а если еще и прибираться, то едва ли им удастся быстро найти ответы…

– Я созову горожан, – твердо проговорил Шаман, мимолетно кивнув внучке и выражая свое одобрение. – Ника права, нельзя оставлять такие огромные руины, залитые кровью, в двух шагах от Затона. Аура этого места и раньше давила на всех жителей, но печати хотя бы не давали злу распространяться. Нам нужно навести здесь порядок, и чем скорее – тем лучше.

Старик поправил круглые очки на носу и решительно двинулся к выходу из зала-кабинета.

– Может, тогда тоже вернемся в город и пообедаем? – спросил Костя, а Ника испытала чувство благодарности. Она сама перехватила лишь половинку бутерброда на рассвете и теперь отчаянно хотела есть. Но чувство долга не позволяло ей жаловаться.

Макс оглядел уставших и испачканных в пыли друзей и нехотя кивнул. Это он привык загонять себя ради цели, не обращать внимание на усталость и голод. Но ребята ведь гражданские. И раз уж придется ждать жителей Затона с ведрами и метлами, то почему бы не перекусить. Заодно можно взять с собой побольше полезного снаряжения и еды на ужин, чтобы не прерывать поиски на бытовые задачи.

Умывшись и сполоснув руки студеной водой из старого колодца во дворе Цитадели, они спустились с горы по петляющей дороге. И расположились на обед в лавке булочника, на углу у съезда к ТО.

Пара столиков приютилась у окна, в небольшом уютном помещении. Одурманивающе пахли свежий хлеб, сладкая выпечка, специи и фрукты, а над кружками с травяным чаем вился ароматный пар.

Они купили пару больших пирогов: один с мясом, другой с овощами. Ника знала, что если заказывать еду на голодный желудок, то можно перестараться. Но все равно взяла еще и песочный торт с тарелкой домашнего печенья. В конце-концов, если не съедят – заберут с собой.

Майя осталась в Цитадели, не в силах думать о еде или отдыхе, она наотрез отказалась уходить и лишь попросила принести еды и горячего чая с собой, на случай, если все же проголодается. А Шаман отправился собирать неравнодушных горожан, которые смогли бы на время оставить свои рутинные дела и помочь с уборкой.

Ника слышала зычный звон колокола, созывавшего жителей на площадь у дома дедушки. Интересно, хоть кто-то согласится бросить свою работу и отправиться в окровавленное здание на субботник?

Ника ела левой рукой, иногда роняя куски пирога на тарелку. Получалось не слишком ловко, но правая рука была занята. Она крепко стискивала теплую ладонь Макса под столом, и это нежное прикосновение словно возвращало девушке силы и уверенность.

Только сейчас, оказавшись в теплой и чистой пекарне, среди живых людей и приятных запахов, Ника вдруг поняла, какое тяжелое впечатление производила на нее окровавленная запыленная Цитадель. Насколько гнетущая там стояла атмосфера.

Но самое паршивое в том, что Нике подобное было знакомо. Словно она опять очутилась в Старом мире. За неделю в Аркании девушка отвыкла от этого ощущения безнадежности, от ауры энтропии и негатива. И вот так вернуться в подобную среду оказалось болезненно и тяжко.

– О! Свершилось! – чуть ехидно улыбнулся Костя, делая пару глотков чая и выдергивая Нику из пучины неприятных мыслей. Парень выразительно глянул на переплетенные пальцы ребят и улыбнулся шире: – Наконец, вы перестали наворачивать друг вокруг друга круги. Мы на эти странные танцы с Майей много дней любовались!

Макс чуть опустил голову, никак не прокомментировав данные утверждения, и делал вид, что очень занят своим куском пирога.

– Ладно, я же по-доброму! Ника мне сразу понравилась, в отличии от тебя, так что я рад как минимум за нее.

– Ты же вроде как сам к ней был неравнодушен? – уколол в ответ Макс.

– Конечно! Но едва ли в контексте отношений, – Костя улыбнулся в ответ на удивленный взгляд Ники. – Нет, ты мне очень нравишься… Но скорее как человек. И иллюзий у меня не было с момента, как ты попала в Лес.

– Потому что вернулась не одна? – съехидничал Макс, против воли ощущая, что ревнует. Глупо и неуместно, конечно, но сердцу не прикажешь. Конь не привык показывать эмоции при посторонних, но то, что Ника путешествовала с Костей вдвоем, пусть и недолго, раздражала.

Однако молодой оператор только покачал головой, медленно размешивая свой чай маленькой ложечкой. В его светлых взъерошенных волосах застрял кусочек паутины, а на виске остался небольшой грязный след, пропущенный при умывании.

– Нет, я все понял, когда она сначала попала в Лес, а потом мы с ней столкнулись на ТО. Я осознал, что наши судьбы несовместимы. Мы идем разными дорогами, а значит – ничего не получится.

– А что плохого в разных путях? – с непониманием спросила Ника. – Мы все разные, разве это проблема?

Звякнул колокольчик на двери, и в пекарню неспешно вошла женщина с ребенком. Они остановились у застекленного прилавка, оживленно обсуждая, что купить на обед. А Костя тихо вздохнул и пожал плечами, мельком глянув на посетителей.

– Человек, который может на второй день пребывания в Аркании войти в Лес, а на третий – выйти, не задержится в Пограничье. А моя работа и судьба – там.

Некоторое время Ника молчала и смотрела на светловолосого оператора с грустью. Затем набралась храбрости спросить:

– Ты хочешь обратно?

– Мне надо обратно, – веско поправил Костя, поднимая глаза от чашки с чаем. – И поскорее, пока я не привык к подлинной Аркании.

– Но портал исчез!

Костя снова улыбнулся, но в этой улыбке было больше грусти, чем веселья.

– Для тебя. А для меня – арка все еще там, у входа в город.

Повисла тишина, и чтобы как-то нарушить чуть неловкое и печальное молчание, Макс сменил тему:

– А как Шала? Она разве может сейчас ехать обратно?

Принесли песочный пирог, и Ника взяла себе один кусок, просто чтобы отвлечься. Хотя при мысли, что Костя их оставит, стало тяжело на сердце и аппетит сразу пропал.

– Шале нужна пара дней чтобы поправиться, – благодушно отозвался оператор. – Рану обработали, как положено, сняли и кабину, и контейнер. Оказалось, что булочка еще и перетрудила мышцы, не порвала, но ей нужен отдых и покой. Так что несколько дней я еще точно с вами… а потом мне будет пора уходить.

Он чуть склонился над столом и пристально глянул на Нику, которая молча и грустно жевала свой пирог. Затем тепло коснулся ее плеча, игнорируя мрачный взгляд Макса.

– Ну ты чего? Твое место здесь, а мое – в Пограничье. Там мы с Шалой нужны, помогать ходокам, таким как ты и Макс. Указывать путь, подвозить, учить. У каждого в Аркании своя доля и нужно уметь отпускать тех, с кем больше не по пути. Мы проделали часть дороги вместе и было здорово, но если дальше держаться друг за друга, то это значит, что кому-то придется пожертвовать своей судьбой. А так нельзя.

– Да, просто… ты хороший друг и попутчик, – грустно и тихо отозвалась Ника. – Мне будет тебя не хватать.

– Мне тоже, – Костя тепло обнял Нику. Совсем по-дружески, легко и ненавязчиво. – Увидимся потом, обязательно. Может, я как-нибудь сюда приеду с грузом, теперь я знаю дорогу. Обратно в Пограничье я не поеду через сплав-мост, а двинусь по той дороге через долину. Мне сказали, что через несколько дней пути там будет еще один город, подобный Затону, и уже каменный мост через Данку. Там и вернусь в Пограничье, заодно и разведаю новые территории. Договорился даже, что поеду с небольшим грузом, чтобы помочь местным. Из-за разлива реки мало зэфок добираются до Затона, надо людям подсобить.

Костя некоторое время пытливо смотрел на расстроенную Нику.

– Знаешь, я правда буду скучать. Ты мне напомнила мою младшую сестру. Такая же неунывающая и бойкая, добрая и веселая. Она еще училась в школе, когда я съехал от родителей, не смог ее забрать с собой. Три года все жду ее. Она должна попасть сюда, я в этом уверен. Но понятия не имею, когда это случится. Без нее я не пойду дальше. Понимаешь?

Костя говорил правильные вещи, но едва ли веские аргументы могли избавить от грусти и ощущения потери.

Ника через силу улыбнулась.

– Ты прав, это важное дело, – кивнула она, медленно отпивая остывший чай из кружки. – И я верю, что ты ее дождешься.

– Да и потом – чего грустить? Я еще даже не уехал! С уборкой вам точно помогу, а дальше… не уверен, что те дороги, по которым вам придется пройти, подходят для Шалы. И для меня.

Ника некоторое время пристально рассматривала остатки чая в своей чашке, словно пыталась увидеть в узоре мокрых листиков свою судьбу. За такой короткий срок их путешествия, Костя действительно стал Нике не просто другом, а практически братом. Она всегда завидовала большим семьям, со множеством детей. Ведь Ника – единственная дочь, да и вообще родственников и близких людей у девушки почти не было. А теперь вот придется отпустить Костю обратно в Пограничье, к своей судьбе и дорогам.

Дверь в пекарню открылась, задорно звякнув колокольчиком, и в дверном проеме показался довольно улыбающийся Шаман.

– Ну что? Вы готовы? Пора прибраться!

Ника неохотно отпустила руку Макса и встала со стула. Пекарь упаковал в бумажный пакет остатки пирогов и дал девушке огромную плетеную корзинку. Под удивленным взглядом он быстро и размашисто написал на листке:

«Ушел в Цитадель. Вернусь вечером»

Поставив листок на стеклянную витрину у входа, пекарь тоже подхватил с прилавка пару тяжелых корзинок.

– Еду для жителей взяли, так что можно выдвигаться!

Ника в некотором удивлении вышла на улицу и увидела толпы людей. Казалось, их тут пара сотен, не меньше. Все что-то несли в руках: ведра и метлы, тряпки и длинные лестницы, ящики с инструментами и корзинки с бутылками моющих средств.