Текст книги "Тайный друг"

Автор книги: Крис Муни

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 24 страниц)

Глава 13

Уолтер Смит с Ханной на руках спустился по ступенькам вниз в подвал. Дойдя до двери комнаты, он переложил девушку на плечо.

Карточка-ключ лежала у него в кармане джинсов. Уолтер подошел вплотную к считывающему устройству. Оно тоненько пискнуло. Он набрал четыре цифры. Электронные замки щелкнули и открылись. Уолтер закрыл дверь и бережно опустил Ханну на кровать.

Он включил небольшую лампу, стоявшую на ночном столике. Кровотечение из носа у девушки прекратилось, но кровь запачкала ее шерстяную куртку спереди. Сняв с нее шапочку, куртку и перчатки, Уолтер аккуратно сложил их на стиральной машине, стоявшей в коридоре. А потом поднялся наверх.

Сначала Уолтер заглянул в гараж. Открыв багажник, он вынул из него одеяла, которые посоветовала ему взять с собой Мария. Божья Матерь сказала, что если его остановит полиция, они обыщут багажник. Если полицейские обнаружат кровь, Уолтер, они заберут тебя с собой, и больше ты меня никогда не увидишь. Уолтер сунул одеяла в пакет для мусора.

Ванная комната располагалась на втором этаже. Уолтер открыл дверцу аптечки, как вдруг услышал шум мотора машины на улице внизу.

Неужели это полиция? Они так быстро нашли его? В панике он погасил свет в ванной и выглянул в крошечное оконце.

Огромный грузовик с трудом прокладывал себе дорогу по снежной целине. Он остановился на углу, и в свете уличного фонаря Уолтер разглядел большие буквы «Перевозка мебели – компания Эй-Джи» у него на борту. Мощный двигатель взревел, грузовик повернул направо и стал медленно подниматься на вершину крутого холма, остановившись перед большим сельским домом, обшитым досками, выкрашенными в серый цвет, который пустовал последние года два или даже больше. Кто-то решил вселиться в опустевшее жилище Петерсонов.

Уолтер расслабился. Поспешно схватив флакон с перекисью водорода и рулон туалетной бумаги, он заторопился назад в подвал.

В течение следующего получаса он стирал кровь с лица Ханны. Нос у нее распух, но, похоже, сломан не был. Очень хорошо. Он не хотел, чтобы она оказалась изуродованной.

Уолтер совершил еще один поход наверх, на этот раз в кухню. Он наполнил большой пакет «Зиплок» колотым льдом и приложил его к носу Ханны. Ее одежда промокла и пахла жареной картошкой и мясом. Толстовка девушки задралась, и он мог видеть ее живот. На талии у нее он заметил небольшую родинку клубничного цвета. Уолтер коснулся ее пальцем. Кожа была теплой и гладкой на ощупь.

Он провел рукой по животу девушки. Когда до Уолтера дошло, что он делает, он испуганно отдернул руку, злясь на себя.

– Прости меня, Ханна. Это было неправильно.

Ханна ничего не ответила и не пошевелилась.

– Прости меня, пожалуйста, за то, что я сделал тебе больно. Это получилось нечаянно. – Уолтер надеялся, что она слышит его.

Лед растаял. Он снял с Ханны сапожки и носки. Ступни у нее были очень изящные.

Уолтер погасил свет и уже собрался подняться наверх, как вдруг вспомнил о мокрой одежде девушки. Он хотел, чтобы ей было удобно.

Крепко зажмурившись, Уолтер стянул с нее джинсы, а потом через голову стащил толстовку и футболку. Глаза он открыл, только выйдя в коридор. Мария могла бы гордиться его самообладанием.

Влажные вещи Уолтер сунул в стиральную машину. Когда он вернулся в спальню, тело Ханны смутно белело на кровати в мягком свете, падавшем из коридора. На ней было красивое хлопчатобумажное нижнее белье – простое и изящное, которое носят хорошие девушки. Настоящее белье, а не те греховные, отвратительные штуки, которые он видел в журналах и по телевизору. Именно такое белье носила Эмма – дорогое, развратное, порочное. Но Ханна была совсем не такой. Мария сказала, что Ханна – хорошая девушка, с добрым сердцем.

Большую грудь Ханны прикрывал целомудренный бюстгальтер. Уолтер уставился на нее, и ему захотелось снова потрогать ее. Но для этого время наступит позже, когда они лучше узнают друг друга, когда он покажет Ханне, как сильно любит ее и как счастлива она будет здесь, с ним.

Божья Матерь пыталась заговорить с ним. Голос Марии звучал где-то далеко, на границе сознания. Он закрыл глаза и сосредоточился.

Все в порядке, – сказала Мария.

Уолтер не шелохнулся. Лицо его пылало, кожа казалась горячей на ощупь, рубцы и шрамы на теле зудели и чесались.

Давай я помогу тебе.

Уолтер почувствовал, как Божья Матерь начинает руководить его действиями. Мария расстегнула пуговицы на его рубашке. Сняла с него футболку и ремень. А потом осторожно направила его на другую сторону кровати и откинула покрывало и простыни. Марии не нужно было говорить ему, что делать дальше.

Уолтер улегся на Ханну сверху и прижался головой к ее груди. Он слышал, как мягко и тихо бьется ее сердце. Он закрыл глаза, зная, что может остаться в таком положении навсегда, всем телом прижимаясь к ней. Он зарылся лицом в ее волосы.

– Я люблю тебя, Ханна. Я очень тебя люблю.

Уолтер поцеловал Ханну в щеку и, будучи не в состоянии более сдерживать свои чувства, заплакал от счастья.

Глава 14

Дарби стояла в просторном гардеробе Эммы, держа в руках фотографию, на которой эксперт из отдела опознания запечатлел содержимое второй шкатулки с драгоценностями. Старинный антикварный медальон с платиновой цепочкой лежал на красном бархате между двух бриллиантовых ожерелий. Она передала снимок Брайсону.

– Я сверила все с фотографиями и описью. Все украшения на месте, за исключением старинного медальона. Так что теперь можно не сомневаться в том, что убийца Эммы специально возвращался за ним.

Брайсон долго смотрел на фотографию, лицо у него было смущенным и обиженным.

– Марш отдал мне кассеты с записью изображения, передаваемого камерами наблюдения, – продолжала Дарби. – Я уже уложила и опечатала их. Здесь они держат лишь пленки месячной давности. Все остальное хранится в офисе его службы безопасности в Ньютоне. Предполагается, что к выходным Гейл вернется домой, но я не намерена ждать так долго. У него есть личный помощник, женщина по имени Абигейл. Я хочу поговорить с нею и выяснить, не сможем ли мы попасть в офис завтра утром.

Брайсон положил фотографию в коробку с вещественными доказательствами, стоявшую на кожаной оттоманке.

– Патрульные все еще обшаривают окрестности в поисках вашего незваного гостя, но я уверен, что его давно и след простыл, – сказал он. – Дарби, вы упомянули, что у этого человека глаза совершенно черные.

– У меня было такое чувство, будто я смотрю на маску для Хэллоуина. – При одном только воспоминании об этом даже сейчас, при ярком свете, она вздрогнула.

– Электричество было отключено, – заметил Брайсон. – Может быть, в темноте вам показалось…

– У него были черные глаза, Тим. В них не было вообще ничего – ни зрачка, ни радужной оболочки, ничего, только сплошная чернота. Одет он тоже был во все черное: пальто и туфли, брюки, рубашка и перчатки. Рост его составляет примерно шесть футов и один-два дюйма. Лицо у него очень бледное, а черные волосы коротко подстрижены. На опознании я легко узнала бы его из тысячи.

– Вы его знаете?

– Нет. Почему вы спрашиваете об этом?

– Ему известно, как вас зовут, он видел вас на могиле родителей, – пояснил Брайсон. – У меня такое ощущение, что он хорошо знает вас.

– Я понятия не имею, ни кто он такой, ни что он здесь делал.

– Он не показался вам знакомым хотя бы немного?

– Я определенно бы запомнила столь необычную личность, если бы видела его хоть раз.

Дарби было холодно, но ладони у нее вспотели. Она сунула руки в карманы джинсов.

– Я говорила с Маршем, – сообщила она. – Он клянется, что не знает никого, кому подошло бы такое описание.

– Вы думаете, он говорит правду?

– Чутье мне подсказывает, что да. Тем не менее его не помешает слегка припугнуть.

– Согласен. А пока что давайте предположим, что мистер Марш говорит правду. Если это действительно так, значит, наш гость вошел не через переднюю дверь, а нашел другой способ. Вы сами сказали, что от вас он сбежал по пожарной лестнице.

– Я уже осмотрела окно, – возразила Дарби. – Следов взлома нет. Но ведь как-то он проник в здание – может быть, тем же самым путем, что и убийца Эммы. Сомневаюсь, что кто-нибудь из них воспользовался парадной дверью.

Брайсон осмотрел электрическую распределительную коробку.

– Должно быть, поднявшись по лестнице, вы застали его врасплох. Он вырубил свет, надеясь, вероятно, что темнота заставит вас уйти – или, по крайней мере, даст ему возможность улизнуть незамеченным. А потом он спрятался за дверью ванной и стал ждать. Но ему не повезло, вы сразу же его заметили. Он услышал, как вы звоните в полицию, и понял, что попал в ловушку.

– Именно так я все себе и представляю, – согласилась Дарби. – Джонатан Гейл случайно никого не нанимал для расследования убийства дочери?

– Насколько мне известно, нет. Вы же не думаете, что мужчина, которого вы встретили, работает на Гейла?

– Я всего лишь пытаюсь найти причину, по которой он оказался здесь.

– Если этот мужчина и в самом деле работает на Гейла, то почему он не сказал вам об этом? К чему было разыгрывать весь этот спектакль?

– Хороший вопрос, – заметила Дарби. – Он или работает на Гейла, или проводит независимое расследование по причинам, которые нам не понятны.

– Как вы себя чувствуете?

– Спасибо, нормально.

– А, по-моему, вы дрожите.

– Это последствия выброса адреналина. Я намерена продолжить работу.

– Погодите минутку. – Брайсон плотно закрыл дверь гардероба. – Полагаю, наше знакомство в морге началось на неверной ноте.

– Забудьте об этом.

– Нет, я хочу внести полную ясность. – Брайсон задумчиво потер подбородок. – Послушайте, я вел себя как последний дурак. Расстроен ли я тем, как продвигается расследование этого дела, или, точнее, тем, что оно застряло на месте? Я бы солгал, если бы сказал, что нет. Но вот то, что вы заявили, будто я ищу славы, – это все дерьмо собачье. Я вовсе не стремлюсь оказаться в центре всеобщего внимания. Пресса буквально преследует меня, она готова смешать меня с грязью, публикуя мое имя и фотографии в газетах. Но с этим я ничего не могу поделать. Помогите мне поймать этого ублюдка – больше я ни о чем не прошу.

– Отлично. В таком случае мы с вами хотим одного и того же.

– Вы говорили, что у Гейла есть личный помощник…

– Это говорил Марш, а не я. Он сказал, что женщину зовут Абигейл. Я возьму у него ее номер телефона.

– Я и сам могу это сделать.

– Собственно, мне бы хотелось взглянуть на их систему безопасности.

Брайсон отворил дверь гардероба.

– С медальоном у вас здорово получилось, – признался он.

В главной спальне стояла современная конторка, письменный стол и чудесный диван-кровать. Как и в гостевой спальне, из окна, занимавшего всю стену от пола до потолка, открывался вид на Арлингтон-стрит и часть Паблик-гарден. Дарби попыталась представить себе, каково это – каждый вечер ложиться в постель, видя перед собой потрясающую панораму ночного города. Интересно, а Эмма Гейл когда-нибудь давала себе труд по достоинству оценить это и задуматься над тем, как ей повезло? Скорее всего, подобно многим детям из богатых семей, она принимала такие вещи как должное.

Дарби сознавала, что недолюбливает богачей. Но ведь она совершенно не знала Эмму Гейл. Вполне может статься, что молодая женщина ценила выпавшее на ее долю счастье. Дарби подозревала, что ее злость вызвана отчасти замечанием, которое отпустил незнакомец насчет того, что ее мать была обычной домохозяйкой, вырезательницей купонов. После смерти мужа, Биг Рэда, Большого Реда, Шейле МакКормик пришлось работать сверхурочно медсестрой в больнице, но она сумела не только обеспечить семье крышу над головой и еду на столе, но и, откладывая каждый пенни, помочь Дарби оплатить обучение в колледже.

В коридоре стоял Куп и лениво катал во рту жевательную резинку, пока кто-то из экспертов отдела опознания фотографировал пистолет, девятимиллиметровую «беретту».

– Серийный номер не спилен, – сообщил Куп. – Можно надеяться, что этот след нас куда-нибудь да приведет. Ты, случайно, не проверяла, чем он заряжен?

– Нет.

– Бронебойные, – заявил Куп. – Тебе повезло, что этот сукин сын не пытался в тебя выстрелить.

– Мне нужно спуститься вниз. Когда я вернусь, то в первую очередь хочу осмотреть гардероб. А потом нужно будет свериться с описью, составленной ребятами из ОКР, чтобы проверить, не взял ли наш дружок еще что-нибудь помимо медальона.

– Я пойду с тобой.

Дарби заметила беспокойство во взгляде Купа, брошенном на нее. Она догадывалась, что за этим последует.

Куп подождал, пока они окажутся в коридоре одни.

– Сегодня ночью я останусь у тебя, – безапелляционно заявил он. – Прошу тебя, никаких возражений.

– Со мной все будет в порядке. – Дарби нажала кнопку лифта. – На мой взгляд, тебе вовсе незачем беспокоиться обо…

– Послушай, Чудо-Женщина,[10]10
  Героиня комиксов, амазонка с Бермудских островов, обладающая фантастическими способностями, неуязвимая для пуль и вооруженная волшебным лассо. Вместе с Бэтменом и Суперменом входит в Американскую лигу справедливости – союз непобедимых супергероев.


[Закрыть] почему бы тебе не повесить на гвоздик свой плащ с капюшоном и не дать ему отдохнуть, а?

– Чудо-Женщина не носит плащ с капюшоном. Кроме того, я почему-то уверена, что тебе не терпится вернуться к своей Роу-дей-оу. Может быть, тебе удастся выспаться, а потом ты с удовольствием посмотришь один из фильмов о влюбленных ковбоях.

Куп надул жвачку пузырем, после чего раздавил его.

– Я понимаю, что мужчины смотрят на тебя, ну, не знаю… как на какую-то изумительно деликатную, хрупкую и нежную птичку, которая нуждается в защите, – заявил он. – Так вот, я на тебя такими глазами не смотрю. Я давно работаю с тобой. Я видел, как ты проводила тренировочный спарринг на ринге и молотила боксерскую грушу. Половина из этих мужиков даже не подозревает о том, что ты способна с легкостью надрать им задницу и даже не вспотеть при этом. Заметь, я ничуть не оспариваю твой статус супергероини. Я хочу остаться у тебя лишь потому, что буду спать спокойнее, зная, что ты в безопасности.

И снова, в который уже раз, Куп умудрился разрушить ее защитные бастионы и угадать истинные чувства. Она была рада его предложению. Ей не хотелось оставаться одной.

– Ага, вот теперь наступил момент, когда ты должна благосклонно поблагодарить меня, – улыбнулся Куп.

– У меня нет лишней кровати.

– Зато та, на которой ты спишь сама, поистине королевских размеров.

– Забудь об этом.

– Я хотел предложить, чтобы ты спала на диване. Ну почему ты всегда думаешь о сексе? Ты ставишь меня в неловкое положение.

Глава 15

Джимми Марш по-прежнему восседал на своем месте, за конторкой портье, давая показания напарнику Тима Брайсона, детективу Клиффу Уоттсу.

Дарби рассматривала мониторы, висевшие на стене позади его стола.

– Расскажите мне о камерах наблюдения, – попросила она.

– Две камеры над входной дверью контролируют саму дверь и участок улицы перед ней, – начал Марш. – Еще одна камера установлена над служебным входом, она следит за зоной доставки. Последние две держат под наблюдением гараж – одна смотрит на въезд, другая – на парковочную площадку. Мы видим всех, кто входит и выходит из этого здания.

– Но в переулке позади дома камер слежения нет.

– Нет. Я понимаю, на что вы намекаете. Человек, которого вы встретили, кем бы он ни был, мог уйти по пожарной лестнице, но попасть внутрь таким путем он никак не мог. Даже если вы встанете на крышку мусорного контейнера, то все равно до нижней ступеньки лестницы не достать. Она слишком высоко.

– Давайте я задам вопрос по-другому. Если бы вам понадобилось незамеченным попасть внутрь здания, как бы вы это сделали?

– Это невозможно.

– А как можно попасть в гараж и на парковочную площадку?

– Нужно иметь устройство для открывания гаражной двери.

– Итак, если бы у меня оно было и я бы подъехала к двери гаража, то смогла бы открыть ее?

– В общем да. В теории, – согласился Марш.

– И если бы у меня было устройство для открывания двери и я бы попала в гараж, то вы бы меня не увидели?

– Нет, но на мониторе я заметил бы вашу машину.

– Вам известны модель и изготовитель любого автомобиля?

– Все должны регистрировать свои авто у конторки консьержа возле входной двери.

– Вы знаете модель и год выпуска каждого автомобиля?

– Почти. В этом здании проживают двадцать два человека. Примерно у половины из них есть машины.

Дарби посмотрела на монитор слежения, направленный на дверь гаража.

– Эта камера смотрит на автомобиль со стороны пассажира, – заметила она. – И когда автомобиль подъезжает к дверям вплотную, не видно, кто сидит за рулем.

Марш не ответил.

Дарби обернулась к нему. Охранник смотрел на монитор, нервно облизывая губы.

– Мистер Марш?

– Вы правы, – нехотя согласился он. – Я не смогу увидеть, кто сидит за рулем.

– А вы слышите, когда открывается дверь гаража?

– Я очень внимательно наблюдаю за этими мониторами, мисс МакКормик.

– У меня нет намерения ставить под сомнение ни вашу приверженность делу, ни ваши способности. Но у каждой системы безопасности есть слабое место, и человек, который сегодня вечером побывал в пентхаусе Эммы, нашел его. А теперь ответьте мне, пожалуйста: вы услышите, как открывается дверь гаража?

– Нет.

– У вас есть дежурный в гараже, который проверяет всех, кто заезжает туда?

– Нет.

– Получается, если бы вы были заняты чем-то, например говорили по телефону или расписывались в получении посылки, то могли бы и не заметить, как кто-то вошел в здание через подземный гараж.

– Думаю, такое может быть.

– А если бы у меня не было устройства для открывания двери и я бы, скажем, притаилась за углом здания, ожидая, пока откроется дверь гаража, то смогла бы проскользнуть внутрь незамеченной, правильно?

– Полагаю, что так, – ответил охранник.

– Камера слежения в гараже записывает все, что там происходит?

– Да.

– Хорошо. А теперь предположим, что я живу здесь. Как я попадаю к себе в квартиру после того, как поставлю машину на стоянку?

– В гараже есть отдельный лифт, на котором вы можете подняться к себе на этаж.

– Должно быть, это тот самый грузовой лифт, который я видела в конце коридора на этаже Эммы?

– Да.

– В кабине лифта есть камера наблюдения?

– Нет.

– А на этажах?

– Мы наблюдаем лишь за тем, что происходит снаружи здания.

– Так я и думала, – сказала Дарби. – Благодарю вас за помощь, мистер Марш.

Глава 16

Уолтер Смит проснулся рано утром в воскресенье, дрожа от возбуждения и предвкушения. Ему многое предстояло сделать, очень многое. Он отбросил в сторону простыни и выскочил из комнаты.

В спальне для гостей, заставленной тренажерами и гантелями, было еще темно. Шторы в ней всегда были задернуты, чтобы не пропускать внутрь солнечные лучи. Он не стал включать свет. Он и так видел достаточно хорошо.

В течение следующего часа он не спеша работал на силовых тренажерах, чувствуя, как начинают ныть натруженные мышцы. Несмотря на обилие шрамов и многочисленные пластические операции, он сумел нарастить мышечную массу на груди, руках и плечах. Уолтер считал, что его икроножные мышцы тоже развились и окрепли.

Вспотевший и усталый, он вошел в полутемную ванную и долго стоял под душем. Затем вытерся насухо, обмотал полотенце вокруг бедер и встал на влажный коврик.

Наступил момент, который он ненавидел всей душой. Он всегда расстраивался, глядя на себя в зеркало.

Уолтер собрал все свое мужество и включил свет.

Грудь его сплошным жутким узором покрывало переплетение шрамов и пятен темно-коричневого цвета. Рубцы зажили и утратили всякую эластичность и гибкость; несмотря на все старания Уолтера, именно они не позволили ему развить грудные мышцы так, как хотелось бы.

Огонь опалил свыше девяноста процентов его тела. Оставшиеся участки неповрежденной кожи хирурги использовали для того, чтобы восстановить ему веки. По большому счету, они сделали все, что было в человеческих силах.

Уолтер заменил накладку из искусственных волос, которую ему дали в ожоговом центре «Шрайнз», дорогой системой искусственных волос, которые выглядели как настоящие. Левое ухо ему восстановили с помощью свиного хрящика. Левая рука не работала, сухожилия были необратимо повреждены, и пальцы навсегда остались скрюченными.

На него накатила волна отчаяния. Но тут Божья Матерь напомнила ему, что Ханна не сможет увидеть бо́льшую часть его шрамов, она будет смотреть только на его лицо.

Тем не менее и над лицом предстояло основательно потрудиться.

Гримерша в ожоговом центре «Шрайнз» отличалась изрядным терпением. Она научила его, как скрыть то, чем он стал.

Сначала он нанес специальный увлажнитель, который снабжал кожу кислородом. Следовало дать средству время впитаться в рубцовую ткань, поэтому он сел на крышку унитаза и принялся перелистывать последний номер журнала «Подробности».

Уолтер внимательно рассматривал фотографии привлекательных мужчин-моделей, позирующих в дорогом нижнем белье, в хороших джинсах и симпатичных футболках, в костюмах. Некоторые фотографии он прикрепил скотчем на стену своего импровизированного спортивного зала, чтобы черпать в них вдохновение.

Переворачивая глянцевые страницы, глядя на загорелые лица с правильными чертами, безупречные носы и выразительные глаза, он страшно жалел о том, что физических упражнений, способных улучшить форму его лица, не существует. В этом ему приходилось полагаться только на грим и макияж.

Уолтер взглянул на часы. Полчаса уже миновало. Он небрежно уронил журнал на пол, встал и принялся доставать из аптечки флаконы.

Чтобы нанести крем, который должен был стать основой для макияжа, ему понадобилось достаточно много времени, потому что втирать его он мог только одной, здоровой рукой. Пока состав высыхал, он взял помаду «Америкен кру» и нанес воскообразную субстанцию на свои черные волосы. Помада придала его прическе тот самый глянцевый, влажный блеск, который он видел на страницах журналов. Конечно, для этого потребовалось некоторое время, но результат стоил потраченных усилий.

Чтобы завершить свое преображение, он взял компактную пудру и кисточкой нанес ее на лицо.

Закончив, Уолтер отступил на шаг от зеркала. Лицо, смотревшее на него в безжалостном свете, уже не было отталкивающим и вызывающим омерзение. Конечно, до моделей в модных журналах было далеко, но, по крайней мере, оно не внушало отвращения и страха. Он вновь походил на человека.

Уолтер провел еще несколько минут, разглядывая себя под разными углами и нанося последние штрихи там, где это было необходимо. Он поправил прическу, чтобы волосы полностью прикрывали изуродованное ухо, потом надел джинсы марки «дизель» и черную рубашку с длинным рукавом. Он оглядел себя в большом зеркале в полный рост, которое, однако, не показывало лица. Он выглядел очень неплохо. Очень стильно. Сунув ноги в легкие кожаные туфли-мокасины, Уолтер направился вниз, в кухню.

Дверь в подвал была открыта. Оттуда до него донесся плач Ханны.

Ему очень хотелось сбежать вниз, обнять девушку и сказать ей, что все будет хорошо. Он не хотел сделать ей больно. То, что случилось вчера вечером, вышло нечаянно.

Но Мария посоветовала ему оставить Ханну в покое. Лучше немного подождать, сказала Божья Матерь. Пусть Ханна выплачется, выплеснет гнев и страх, пускай успокоится.

Ему нужно было помолиться, чтобы обрести силы. Уолтер открыл дверь встроенного шкафа для одежды, опустился на колени и зажег свечи. Сверху вниз на него глядели десятки статуэток Девы Марии, улыбаясь и простирая к нему руки, готовые обнять и утешить. Уолтер истово перекрестился, закрыл глаза и, сложив в молитвенном жесте руки, вознес Божьей Матери благодарственную молитву.