Текст книги "Тайный друг"

Автор книги: Крис Муни

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 24 страниц)

Глава 36

В понедельник утром, когда Дарби сидела за рулем машины, направляясь на работу, ей позвонил Тим Брайсон. Комиссар хотела видеть их у себя в девять часов.

– И еще мне прислали копии отчетов о расследовании убийств в Согусе, которыми в восьмидесятые годы занимался Флетчер, – сообщил Брайсон. – Почему бы нам не встретиться чуть раньше? Тогда вы сможете прочесть их сами.

Дарби нашла Брайсона в приемной, рядом с кабинетом комиссара полиции. На лбу у него красовалась полоска медицинского пластыря. Прошлой ночью, осматривая один из нижних уровней клиники Синклера, Брайсон ударился головой о выступающий край стальной балки.

– Держу пари, вам наложили не меньше шести швов, – заметила Дарби, опускаясь на стул рядом с ним.

– Десять. Как вы себя чувствуете?

– Болят ноги и спина. За всю жизнь мне не приходилось столько нагибаться и ползать на четвереньках.

Вместе с подкреплением, выделенным полицией Данверса, дюжина поисковых групп, которым помогали люди Рида, вооружившись старыми чертежами больничных этажей, всю субботнюю ночь и все воскресенье осматривала нижние уровни клиники Синклера. Поиски были прекращены за несколько минут до полуночи. Не удалось найти ровным счетом ничего.

– Говорил же я, что он играет с нами, как кошка с мышкой, – заметил Брайсон.

– Мы еще не до конца осмотрели подвальные помещения.

– Я смотрю, вы твердо уверовали в то, что женщина с фотографии лежит где-то в лечебнице.

– Я верю в то, что Флетчер хочет, чтобы мы что-то обнаружили.

– А я по-прежнему уверен, что вы ошибаетесь.

– Если вы окажетесь правы, я поставлю вам выпивку.

– Нет, вы угостите меня ужином. – Брайсон улыбнулся и помолодел на несколько лет. Он протянул ей толстую папку-скоросшиватель. – Здесь копии отчетов о расследовании убийства двух женщин, которых задушили в Согусе. Валяйте, читайте на здоровье. Я схожу за кофе. Вам какой?

– Черный, – ответила Дарби, открывая первую страницу.

Вечером пятого июля тысяча девятьсот восемьдесят второго года девятнадцатилетнюю Маргарет Андерсон, проживавшую в Пибоди, видели живой в последний раз. Она как раз уходила после дружеских посиделок у подружки. На следующее утро ее частично обнаженное тело было обнаружено на обочине шоссе номер один в Согусе. Три недели спустя еще одна женщина, по имени Паула Келли, возраст – двадцать один год, место жительства – Ривьера, ушла из кафе-закусочной, отработав смену. Тело Келли нашли на обочине того же шоссе менее чем в миле от места, где был обнаружен труп Андерсон. Горло девушки было перехвачено мужским кожаным ремнем 38-го размера. Обеих женщин изнасиловали, но следов спермы обнаружить не удалось.

Девятнадцатилетний Сэм Дингл жил с родителями и младшей сестрой. Юноша работал в музыкальном магазинчике крупного торгово-развлекательного комплекса в Согусе, куда регулярно наведывались погибшие девушки. Управляющий магазином показал, что Дингл несколько раз подолгу разговаривал с обеими женщинами, а у Паулы Келли даже попросил номер телефона.

Полиция Согуса обнаружила частичный отпечаток большого пальца на ремне, затянутом вокруг горла Келли. Отпечаток совпал с большим пальцем правой руки Сэма Дингла.

Но ремень так и не попал в криминалистическую лабораторию штата для проведения дальнейших исследований. Ключевая и решающая улика странным образом исчезла из комнаты в полицейском участке Согуса, где хранились вещественные доказательства. Сэма Дингла даже не арестовали.

Пока полиция Согуса, тщетно разыскивая новые улики, пыталась возбудить против него уголовное дело, у Дингла, по словам его младшей сестры Дорны, случился нервный приступ, и его поместили в больницу для душевнобольных «Синклер». Через шесть месяцев Дингла выписали оттуда. Он прожил с родителями всего неделю, а потом отправился путешествовать автостопом куда-то на запад…

Вернулся Брайсон и протянул ей пластиковый стаканчик с кофе.

– Вы первая из моих знакомых женщин, кто пьет кофе черный, без сливок.

– К чему портить хороший напиток?

Брайсон кивком указал на отчет об убийствах.

– Ну и что вы об этом думаете?

– Думаю, что мне очень хочется побеседовать с Сэмом Динглом.

– И мне тоже, – согласился Брайсон. – Мы ищем его. Его родители умерли, а сестра уехала из Согуса.

– Я позвоню в лабораторию штата и спрошу, какими вещественными доказательствами они располагают.

Брайсон отпил глоток кофе.

– Сегодня утром нам позвонили две девушки, живущие в Брайтоне, – сказал он. – Пропала студентка колледжа по имени Ханна Гивенс. Ее соседки по комнате обратились в полицию. Они все учатся в Северо-Восточном университете. Согласно рапорту полицейского, который принял звонок, Ханна Гивенс должна была вернуться домой в пятницу вечером по окончании смены в гастрономе где-то на Даунтаун-Кроссинг. Соседки позвонили на ее сотовый и оставили сообщение. Ханна не вернулась домой и не перезвонила.

– Она местная? – Дарби подумала, что, может быть, студентка отправилась к своим родителям, чтобы вместе с ними провести уикенд.

– Ее родители живут в городке Бойз, в Айдахо, – сказал Брайсон. – Я еще не знаю всех подробностей, это всего лишь предварительное сообщение. В Брайтон отправился Уоттс, чтобы на месте попробовать во всем разобраться. В прошлом месяце у нас зафиксировано еще несколько случаев исчезновения людей, но ни в одном из них речь не идет о студентках колледжа.

Секретарем комиссара полиции оказался худощавый, подтянутый мужчина с длинными ухоженными пальцами и светлыми прядями в набриолиненных каштановых волосах.

– Комиссар примет вас немедленно.

Глава 37

Кристина Чадзински сидела под мягким светом настольной лампы за письменным столом красного дерева и читала какую-то папку. Ее большой и просторный кабинет, окна которого смотрели на серые тучи, нависшие над Бостоном, украшали старинные морские безделушки и макеты старых деревянных кораблей.

Перед ее столом в ряд выстроились четыре стула. Дарби уселась рядом с Брайсоном, ожидая, пока комиссар закончит читать его отчет, в котором подробно излагались события, произошедшие с ночи пятницы до вечера воскресенья.

Чадзински закрыла папку.

– Я даже не знаю, с чего начать.

Она сняла очки и принялась массировать переносицу. В уголках глаз у нее притаились морщинки. Несмотря на макияж, женщина выглядела уставшей.

– Давайте начнем с мужчины, которого вы встретили вечером в пятницу в доме Эммы Гейл.

– Малколм Флетчер, – сказала Дарби.

– Вы уверены в том, что этот мужчина и есть Флетчер?

– Детектив Брайсон показал мне его фотографию, помещенную на веб-сайте ФБР. Это именно тот человек, которого я встретила. Флетчер работал здесь в восемьдесят втором, консультируя полицию Согуса по делу об убийстве. Мы расследуем возможную связь между ними.

– Но мы по-прежнему не знаем, что Флетчер делал в квартире Эммы Гейл.

– Не знаем. Мистер Гейл утверждает, что незнаком с ним.

Карие глаза Чадзински были столь же холодными и беспощадными, как и рентгеновские лучи.

– Вы хотите сказать, что Джонатан воспользовался услугами преступника?

– Вы знакомы с мистером Гейлом? – спросила Дарби.

– Мы вращаемся в одних и тех же общественных кругах. Его очень хорошо знает мой муж. Они вместе занимаются благотворительностью.

– Нам известно, что Малколм Флетчер проник в здание через подземный гараж, – заявила Дарби. – Затем на служебном лифте он поднялся на этаж к Эмме Гейл и вошел в ее апартаменты. Эксперты из отдела квартирных краж осмотрели замки. Они не были взломаны. У него был ключ. Я полагаю, что имеет смысл установить наблюдение за Джонатаном Гейлом.

– Дарби, он уважаемый член общества. Я не могу установить за ним наблюдение, не имея на то веских оснований, и уж тем более не могу вызвать его на допрос. Пресса съест нас живьем.

– Выслушайте меня. Малколм Флетчер – это тот самый человек, которого я встретила в квартире Эммы Гейл. Я не знаю, что он там делал. Или он работает в одиночку по причинам, которые нам неизвестны, или он работает на Гейла. Давайте на минутку предположим, что Флетчер действует на собственный страх и риск. Кстати, так оно и может быть на самом деле… – продолжала Дарби. – Нам известно, что Флетчер уже бывал здесь раньше, в начале восьмидесятых, когда консультировал полицию Согуса. Существует ли вероятность того, что он проводит независимое расследование возможной связи между давними удушениями и нынешними убийствами Гейл и Чен? Да, существует. Нам также известно, что кто-то проник в офис Гейла в Ньютоне и похитил пленки и DVD-диски с записями камер наблюдения, сделанными в доме Эммы Гейл. Поэтому у нас появляются некоторые основания утверждать, что Флетчер действует в одиночку. Однако, учитывая то, что мы знаем о его прошлом и его статусе в списке опасных преступников, объявленных в розыск ФБР, разве не считаете вы разумным взять Гейла под наблюдение ради его же собственной безопасности?

– В доводах Дарби есть смысл, – добавил Брайсон.

Чадзински вновь водрузила очки на нос.

– Сколько раз вы разговаривали с Малколмом Флетчером?

– Я разговаривала с ним в квартире Эммы Гейл, – ответила Дарби. – А потом он звонил мне еще дважды – днем в субботу, когда я была у Джудит Чен, и позднее, когда мы с Тимом приехали в «Синклер».

– И с того времени он вам больше не звонил?

– Пока нет.

– Вы полагаете, что он позвонит снова?

– Думаю, это вполне вероятно.

– На чем основывается ваша уверенность?

– Он активно вмешивается в ход нашего расследования. Он привел меня в «Синклер», и в комнате, расположенной в блоке, где раньше содержали особо опасных преступников, мы обнаружили фотографию женщины и статуэтку Девы Марии – точно такую же, как и те, что были найдены в карманах Гейл и Чен.

– Откуда у него эта статуэтка? Нам это известно?

– Не имеем ни малейшего представления.

– Теперь эта женщина на фотографии… – продолжала Чадзински. – Она каким-то образом связана с теми задушенными девушками в Согусе?

На ее вопрос ответил Брайсон:

– Клифф Уоттс предъявил ее фото полицейским в участке Согуса. Они не знают, кто она такая. Она не числится ни в одном деле о лицах, пропавших без вести. После совещания я передам ее фотографию экспертам из нашего отдела розыска лиц, пропавших без вести.

– Если я правильно понимаю, вы обыскали клинику, но ничего больше не нашли, – сказала Чадзински.

– Нам удалось осмотреть всего лишь часть больницы, – возразила Дарби. – Подвал представляет собой колоссальный лабиринт из комнат и коридоров. Доступ в некоторые его секции попросту закрыт из-за того, что находиться там опасно для жизни. Другие помещения заперты. Его площадь настолько велика, что нам понадобилась куча времени только для того, чтобы отметить на карте те места, которые мы осмотрели.

– То есть вы полагаете, что мы должны продолжить поиски?

– Да.

– Тим?

– Не вижу в этом никакой необходимости.

Чадзински вновь повернулась к Дарби и поинтересовалась:

– Как вы думаете, что Малколм Флетчер хочет, чтобы вы нашли? Не можете же вы всерьез полагать, что где-то в больнице заперта живая женщина.

– Последний раз, когда я разговаривала с Флетчером, он процитировал мне Джорджа Бернарда Шоу: «Если вы не можете избавиться от семейного скелета в шкафу, можно, по крайней мере, заставить его танцевать». Не думаю, что он лишь издевался надо мной и строил из себя умника. У меня такое чувство, что он предостерегает меня от чего-то. Он мельком упомянул ящик Пандоры. Думаю, что в этом госпитале что-то есть, и он хочет, чтобы мы нашли это.

– Или же, как полагает Тим, Флетчер просто водит нас за нос.

– Может быть и так, – согласилась Дарби. – Но все дело в том, что он по собственной воле оказался замешан в этом деле. Он оставил нам точно такую же статуэтку Девы Марии, как и те, что мы нашли в карманах Гейл и Чен. Мне хотелось бы узнать, откуда он ее взял.

– Вы думаете, он хочет оказать нам помощь в проведении расследования?

– Мне неизвестны мотивы, которыми он руководствуется, – сказала Дарби. – То немногое, что я о нем знаю, я почерпнула с сайта ФБР, а этого слишком мало, чтобы делать определенные выводы.

Брайсон счел нужным вмешаться:

– Существует и еще одна возможность: а что, если Малколм Флетчер собственноручно убил Гейл и Чен?

– Это не его стиль, – возразила Чадзински.

– Вам известно о нем что-либо?

– Скольким людям вы рассказывали о Малколме Флетчере?

– Я сказал Уоттсу, – ответил Брайсон, поворачиваясь к Дарби.

– О нем знают Джексон Купер и Кит Вудбери, – сказала та. – Больше я никому ничего не говорила.

Чадзински положила ногу на ногу.

– То, что я вам сейчас скажу, не должно выйти за пределы этой комнаты.

Глава 38

– Это уже второй раз, когда Малколм Флетчер всплывает в Бостоне, – начала Чадзински. – Первый раз это случилось около девяти лет назад. Вы помните дело Сандмэна?

– Еще бы. О нем писали все, кому не лень. – Дарби следила за ходом расследования по газетам.

Серийный убийца, которого звали Габриэль ЛаРош, совершил убийство семьи в городке Марблхед, расположенном на Северном побережье Норт-Шор, около Бостона, после чего вызвал полицию. ЛаРош, наблюдая за домом с помощью хитроумной аппаратуры, дождался, пока полицейские войдут внутрь, после чего подорвал бомбу с дистанционным управлением, заложенную им на месте преступления. Погибли еще две семьи, прежде чем его наконец схватили.

– Вы знакомы с Джеком Кейси? – спросила Чадзински.

– Бывший психолог-консультант, – ответила Дарби. – Это ведь он поймал Майлза Гамильтона, «пан-американского психопата»?

– Да. Кейси уволился из Бюро и работал начальником детективов в управлении Марблхеда, в котором была убита первая семья. Однажды они даже вызывали из Бостона полицейский спецназ – кто-то захватил заложника на шоссе. У меня есть очень хороший друг в Бюро, он работает в отделе поддержки и обеспечения. Так вот, Джек Кейси негласно привлек Флетчера к работе в качестве консультанта. После того как дело Сандмэна было раскрыто, Кейси покинул Марблхед, и с тех пор о нем ничего не было слышно. Флетчер тоже исчез, а годом позже его имя появилось в списке самых опасных преступников, которых разыскивает ФБР.

– Флетчер напал на агентов Бюро в восемьдесят четвертом году, – задумчиво протянула Дарби. – Почему федералы ждали так долго, прежде чем внести его в список преступников? Вы не знаете?

– Бюро намеревалось решить проблему частным образом, не привлекая ненужного внимания.

– Какой сюрприз!

– Малколм Флетчер был одним из лучших штатных психологов-консультантов ФБР, – заметила Чадзински. – Процент раскрытия преступлений, над которыми он работал, просто фантастический. Но проблема заключалась в том, что он ударился в вигилантизм.[17]17
  Воинственность, нетерпимость, мстительность, пренебрежение общепринятыми нормами морали.


[Закрыть] При расследовании последних десяти или двенадцати серийных преступлений, в которых он принимал участие, убийца погибал в каждом из них. А в последних четырех делах, которые вел Флетчер, подозреваемые попросту исчезли. Мой друг не говорит, сколько это продолжалось, но когда в Бюро узнали об этом, то отправили троих агентов арестовать Флетчера. Что из этого получилось, вы знаете… После того как ФБР внесло его в список опасных преступников, в Бюро была сформирована оперативная группа для его поимки. Опять же возникла проблема, которая, с моей точки зрения, состоит в том, что никому о нем толком ничего неизвестно. Для человека, который вынужден скрываться, он живет на широкую ногу. Останавливается в дорогих отелях. Предпочитает изысканное вино и сигары. Водит роскошные автомобили.

– Охранник в «Синклере» говорил, что Флетчер приехал туда на «ягуаре», – сказала Дарби.

– У него еще и пунктик насчет одежды, – продолжала Чадзински. – Помнится, мой друг рассказывал мне, что Флетчер заказывал костюмы и рубашки у одного очень известного портного, ателье которого располагается в Лондоне, в районе Мэйфэйр. О его семейной жизни неизвестно вообще ничего. Никто также не может с уверенностью утверждать, что случилось с его глазами, – генетическая ли это предрасположенность или болезнь. Мне сказали, однако, что он отнюдь не психопат. И убивает, руководствуясь вескими, в его понимании, причинами. Вам знакомо название «Тень»?

– Вы говорите о фильме с Алеком Болдуином в главной роли? Мне он не понравился.

– Собственно, я имею в виду персонаж старых комиксов. «Тень» – мститель, виджиланте.[18]18
  Член комитета бдительности – добровольной организации, бравшей на себя полномочия законной власти до ее установления. В большинстве случаев разбирательство дел в комитетах напоминало суд, и по их приговору толпа избивала или казнила осужденного.


[Закрыть] Он скрывается в темноте, сражаясь за справедливость.

– «Кто знает, какие демоны таятся в сердце человеческом? Тень знает…» – по памяти процитировал Брайсон. Заметив ошарашенное выражение на лице Дарби, он усмехнулся и добавил: – Вы тогда еще пешком под стол ходили.

– Малколм Флетчер действует по тому же принципу, – сказала Чадзински. – Он преследует только тех, кто, по его мнению, виновен в совершении тяжкого преступления. Я слышала разговоры, которые пока что так и остаются лишь разговорами, что Флетчер в одиночку продолжал работать над нераскрытыми делами. Может быть, преступления в Согусе каким-то образом связаны с убийствами Гейл и Чен… А сейчас мне нужно позвонить.

– Вы собираетесь привлечь к расследованию федералов? – спросила Дарби.

– Такую возможность нельзя исключить. У них есть доступ к информации об этом человеке, которого мы лишены.

– Думаю, вы совершаете ошибку.

– Я согласен с Дарби, – вмешался Брайсон. – Появятся федералы, заберут дело себе, а когда что-нибудь пойдет не так, они отойдут в сторонку и начнут показывать на нас пальцами. Да еще и запустят на полную мощь машину связей с общественностью, чтобы прикрыть свои задницы.

– Я сначала позвоню своему другу и попытаюсь без лишней огласки навести кое-какие справки, – сказала Чадзински. – Сомневаюсь, что оперативная группа заявится сюда только потому, что мы видели человека, похожего на Флетчера. Прежде чем объявлять мобилизацию, они потребуют представить им железобетонные доказательства. Дарби, раз уж он, похоже, зациклился на вас, я бы хотела отдать распоряжение о прослушивании ваших телефонов. Кроме того, я хочу установить за вами наблюдение.

Дарби молча кивнула в знак согласия.

– Тим, у вас есть опыт наружного наблюдения, – сказала Чадзински. – Сможете организовать его?

– Я немедленно займусь этим вопросом.

– Очень хорошо. Что касается продолжения поисковых работ в «Синклере», то я временно приостанавливаю операцию, пока у нас не появится что-либо конкретное. Я хочу, чтобы мы вплотную занялись Джудит Чен.

– Может так случиться, что мы имеем еще одну потенциальную жертву, – заявил Брайсон и рассказал об исчезновении Ханны Гивенс.

– Кто-нибудь из вас разговаривал с доктором Каримом? – поинтересовалась Чадзински.

– В воскресенье я оставила сообщение на автоответчике в его офисе, – призналась Дарби. – Надеюсь, он станет с нами сотрудничать.

– Этим я займусь сама, – пообещала комиссар полиции. – Карим предпочитает давление и натиск, и я с удовольствием отвечу ему тем же. Докладывайте мне о каждом своем шаге. – Она встала из-за стола. – С медальоном у вас здорово получилось, Дарби! Посмотрим, что еще мы сможем найти.

Глава 39

Добравшись до лаборатории, Дарби сразу же отправилась в отделение серологии. В дальнем углу она увидела Купа. Он сидел рядом с большим окном, дающим нужный свет. Кит Вудбери возился с фотоаппаратом.

На листах плотной коричневой бумаги были разложены розовая толстовка, нейлоновые спортивные брюки, носки и кроссовки. Как и у Эммы Гейл, одежда Джудит Чен в нескольких местах была порвана от ударов о камни, коряги и другие острые предметы, на которые натыкалось ее тело, совершая свое последнее путешествие в холодных и темных глубинах бостонской гавани. Одежда высохла, но от нее по-прежнему исходил неприятный, металлический запах грязной воды.

Куп протянул Дарби маску.

– С писаниной мы покончили, и Кит уже отщелкал «Полароидом» все, что нужно, – сообщил он.

– А цифровик? – Она больше полагалась на цифровые снимки.

– Сколько лет мы уже работаем вместе?

Каждый взял по одному предмету одежды, и начался долгий, трудоемкий процесс осмотра ткани с помощью иллюминированного светового усилителя.

Внутри спортивных брюк Куп обнаружил длинный черный волос. Он положил его на предметное стекло сравнительного микроскопа. На волосе не оказалось луковицы, что исключало возможность ДНК-анализа. Судя по длине, текстуре и цвету, волос, скорее всего, принадлежал самой Джудит. Куп положил его в пергаминовый конверт и вернулся к работе.

Толстовка была испачкана кровью. Если исходить из расположения пятен и брызг, то Джудит Чен, как и Эмма Гейл, сначала получила пулю в затылок, а уже потом ее привезли на то место, где столкнули в воду. Дарби задумалась над тем, мог ли убийца оба раза воспользоваться автомобилем. Кроме того, она спрашивала себя, догадывались ли девушки о том, что должны умереть. Учитывая степень разложения тел, невозможно было с уверенностью сказать, оказывали ли они сопротивление.

– А вот это уже интересно, – вырвалось у Дарби. Пинцетом она указала на небольшое, бледное, смазанное пятнышко на плече толстовки.

– Что это? – полюбопытствовал Куп.

– Похоже на косметический крем.

– Как называется та штука, которую такие цыпочки, как ты, наносят на лицо и щеки?

– Эта штука называется крем-пудра. Цыпочки пользуются им, чтобы сгладить шероховатости на коже.

– Ага. Значит, Чен просто испачкала своим кремом толстовку.

– Посмотри внимательно, где находится пятно. Оно расположено слишком уж высоко на плече. Так что Чен никак не могла испачкаться сама.

– Ну, может, она вытерла руки о толстовку.

– Женщины не вытирают руки об одежду, Куп.

– Думаю, мы вполне можем допустить, что условия, в которых она оказалась, заставили ее пренебречь приличиями.

– Если бы она хотела вытереть руки, то вытерла бы их о брюки или низ толстовки. К чему задирать их и вытирать об плечо?

– Хороший вопрос.

– Скорее всего, это крем на основе растительных масел.

– Ты меня просто поражаешь!

– Крем бывает двух видов: на масляной основе или водной. Если бы это был крем на водной основе, мы вряд ли бы его заметили. За время, проведенное в реке, вода напрочь бы все смыла.

Дарби провела иллюминированным источником света над пятном.

– Цвет слишком светлый, – заметила она. – Кожа у Чен была темнее. Она не стала бы пользоваться этим тоном. Он предназначен для светлокожих ирландских цыпочек.

– У Эммы Гейл была светлая кожа. Может быть, крем принадлежал ей.

– Тогда скажи, как он попал на плечо Джудит Чен?

– Может быть, парень, который похитил девушек, заставлял их делать макияж.

– Или он сам носит грим, чтобы скрыть шрам или еще что-нибудь в этом роде, – подхватила Дарби. – И не смотри на меня такими глазами, Куп. Я знаю кучу мужчин, которые пользуются тональным кремом, чтобы замазать прыщик или шрам.

– Ты имеешь в виду парней вроде Тима Брайсона?

– Не думаю, что Тим пользуется косметикой.

– Он стрижется у какого-то модного парикмахера на Ньюбери-стрит и еще занимается йогой.

– К твоему сведению, йога – замечательный комплекс упражнений. Тебе стоит как-нибудь попробовать.

– Сестренка, с меня хватает силовых упражнений и поднятия тяжестей.

– И к чему ты склоняешься?

– Прошу прощения, но это не для меня.

– Браво! Но я имела в виду образец. Чем ты намерен его обрабатывать, масс-спектрометром или ИСФП?

Вместо Купа ответил Вудбери:

– У ИСФП более обширная библиотека.

Дарби согласно кивнула. Если с помощью масс-спектрометра можно было лишь выделить составные части образца, то инфракрасная спектроскопия с Фурье-преобразованием, ИСФП, являла собою намного более сложный тест. Она позволяла идентифицировать органические и неорганические соединения, обнаруженные в образце, с последующим сопоставлением с имеющимися в своей библиотеке данными для определения «молекулярных отпечатков».

Дарби сделала несколько снимков мазка крупным планом, после чего приступила к подготовке образца.

– Я еще немного повожусь с одеждой, поищу отпечатки пальцев на кармане брюк, – сказал Куп. – А вы, ребята, можете развлекаться дальше.

ИСФП не смогла найти аналога в своей библиотеке косметических средств, используемых в качестве макияжа, но это вовсе не означало, что такового не существовало в природе. В конце концов, библиотека ИСФП не была всеобъемлющей.

На компьютерном мониторе ИСФП появилась вертикальная столбчатая диаграмма, иллюстрирующая различные химические свойства образца.

– У него высокая концентрация двуокиси титана, – заметил Вудбери. – Кроме того, здесь есть вазелиновое масло, белый воск, тальк, изопропилпальмитат, углекислый магний, аллантоин, пропилпарабен и карнаубский воск. Еще один компонент зарегистрирован как неопознанный. Давайте-ка убедимся, что у нас последняя версия библиотеки.

Вудбери проверил систему. Библиотека косметических средств обновлялась в начале прошлого месяца. Он поинтересовался, нет ли дополнительных обновлений, которые можно было бы загрузить. Таковых не оказалось.

– Может быть, это не макияж, – задумчиво протянула Дарби.

– Но ведь эти химикаты присутствуют в косметических средствах, используемых для макияжа. Вот только к какому классу и бренду они принадлежат? – Не сводя глаз с монитора, Вудбери откинулся на спинку кресла, почесывая в затылке. – Вся проблема в соединении, которое осталось не идентифицированным. Оно сбивает систему с толку. Для начала нам необходимо его выделить.

– А ИСФП может дать приблизительный перечень сортов и торговых марок?

– Может, но для этого понадобится добрая сотня образцов. А вот уровень двуокиси титана очень любопытен.

– Что ты имеешь в виду?

– Он довольно высокий, – пояснил Вудбери. – Макияж – а это определение включает в себя все, начиная с крема-пудры и заканчивая средствами, используемыми для маскировки прыщей и шрамов, – содержит следы двуокиси титана, слюды и окисей железа. А здесь у нас уровень двуокиси титана выше обычного. У Чен были шрамы на лице?

– Не думаю. Хотя, пожалуй, стоит еще раз взглянуть на ее фотографии.

– Она пользовалась макияжем?

– В шкафчике у нее стояла кое-какая косметика.

– Если бы в моем распоряжении были косметические препараты, которыми она пользовалась, я мог бы взять их образцы и выполнить сравнительные тесты с тем, что у нас имеется здесь.

– Хорошо, ты их получишь.

– Вы поедете за ними или пошлете кого-нибудь?

– А почему ты спрашиваешь?

– Не знаю, как сказать то, что я собираюсь сказать, и при этом не показаться женофобом. Поэтому я скажу просто, хорошо? Вы – женщина.

– Спасибо, что заметил, – язвительно бросила Дарби.

– Я имею в виду, что вы лучше разбираетесь в косметике, чем, скажем, обычный патрульный, который может заглянуть в медицинский шкафчик или косметический набор Джудит Чен и что-нибудь проглядеть при этом. Этот образец может оказаться чем угодно, хотя бы кремом от прыщей с маскирующим эффектом.

– Поняла. Я привезу образцы сама.

– И еще одно. Быть может, у нас здесь два или больше образцов косметики, а это означает, что могут быть разные торговые марки и сорта. Так что вам, пожалуй, придется взять и образцы косметики, которой пользовалась Эмма Гейл. Если обеих девушек держали в одном месте, может статься, что Чен воспользовалась косметикой Гейл.

– Как ты собираешься идентифицировать неизвестный образец?

– Посмотрим, что можно сделать.

Таким способом Вудбери обычно давал понять, что ему нужно время, чтобы все хорошенько обдумать. Дарби уже знала, что он очень не любит, когда кто-нибудь стоит у него над душой и задает дурацкие вопросы.

– Я привезу тебе косметику, – пообещала она.

Дарби вернулась в свой офис и уже надевала куртку, когда ей позвонили из приемного отделения полицейского управления.

– Здесь женщина, которую зовут Тина Сандерс. Она хочет поговорить с вами, – доложил дежурный сержант.

Имя было Дарби незнакомо.

– Что ей нужно? – спросила она.

– Она говорит, что у вас есть сведения о ее пропавшей дочери Дженнифер. Я посоветовал ей обратиться в отдел розыска лиц, пропавших без вести, но она заявила, что детектив, с которым она беседовала, сказал, чтобы она разговаривала только с вами и ни с кем больше.

– Как зовут этого детектива?

– Подождите минутку. – До слуха Дарби донеслось приглушенное бормотание – это сержант разговаривал с посетительницей, а потом вернулся на линию. – Она не знает, как зовут того парня, но он сказал ей, что работает вместе с вами над делом Синклера. Это вам о чем-нибудь говорит?

– Направьте ее сюда, – распорядилась Дарби.