Текст книги "Тайный друг"

Автор книги: Крис Муни

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 24 страниц)

Крис Муни
Тайный друг

Предисловие

Классический детективный роман всегда строится на раскрытии таинственного, необычного преступления проницательным сыщиком. Традиционный вопрос, который заключает в себе всякий детективный роман: кто совершил преступление? Крис Муни, талантливейший американский писатель, поведал читателям историю о необычном убийце и еще более необычных его преследователях. Вы убедитесь в этом, прочитав роман «Тайный друг», который мы предлагаем вашему вниманию. Но сначала – несколько слов об авторе.

Крис Муни родился в 1974 году в США, штат Массачусетс. Окончив школу Святого Джона в Дэнвере, писатель поступил в колледж при университете Нью-Гемпшира в Дерхеме, чтобы изучать компьютерные дисциплины. Крис считал, что унаследовал от родителей математический склад ума. Однако, быстро разочаровавшись в компьютерных науках, понял, что его призвание – писательский труд. У Криса уже зрел замысел первого романа…

Два года ушло у молодого автора на его создание, а затем еще два – на поиски литературного агента. Это оказалось непросто. Но удача наконец улыбнулась Крису, послав ему встречу с редактором Ричардом Мареком. После того как роман был доработан, он получил название «Deviant Ways» и был издан. Уже через неделю тираж был распродан, и к автору пришел заслуженный успех. За первым романом, написанным в 2000 году, последовало еще несколько, один из которых – «Remembering Sarah» (2004) – был номинирован на Barry Award и получил престижную американскую награду Edgar Award как лучший детективный роман.

«Тайный друг» – это второе произведение Муни из серии романов о детективе Дарби МакКормик. Написан роман совсем недавно, но уже переведен на многие языки.

Сюжет произведения держит читателей в напряжении до самого финала. Дарби МакКормик получает предложение от комиссара бостонской полиции перейти в группу, расследующую особо тяжкие преступления. Дарби, которая когда-то поймала преступника, ускользавшего от ФБР много лет, с радостью соглашается. Группа ищет серийного убийцу, похищающего юных девушек. Маньяк убивает их выстрелом в затылок, после чего бросает тело в воду. В карманах убитых девушек находят одинаковые статуэтки Девы Марии. В ходе расследования Дарби сталкивается с таинственным человеком в черном… Однако предоставим вам лично пройти вместе с героями полный риска и опасности путь к разгадке.

Романы Криса Муни пользуются неизменным успехом у любителей детективов. Вероятно, один из его секретов – это замечательно жизненные образы героев, в частности Дарби МакКормик и Малколма Флетчера. Но не только это. Законы детективного жанра предполагают определенное равновесие между тайной, стоящей за преступлением, и его расследованием. Это равновесие, которое мастерски поддерживает автор, подарит вам незабываемые впечатления от чтения. Автор подводит читателей к мысли о неотвратимости наказания, считая, что зло всегда должно быть наказано.

Мы уверены, что книги Криса Муни станут достойным пополнением вашей библиотеки. Приятного вам чтения!

Глава 1

Дарби МакКормик заканчивала развешивать окровавленную одежду в сушильной камере, когда услышала свое имя, доносящееся из громкоговорителей. Лиланд Пратт, директор лаборатории, хотел немедленно видеть ее в своем кабинете.

Дарби стянула с рук латексные перчатки, сбросила лабораторный халат и воспользовалась умывальником в отделении серологии. Тщательно оттирая руки моющим средством и щеточкой, она взглянула на себя в зеркало. Через всю левую щеку из-под глаза тянулся тонкий, неровный шрам, полускрытый макияжем. Пластические хирурги сотворили настоящее чудо, учитывая разрушительные последствия, причиненные топором маньяка ее внешности. Дарби сняла резинку, стягивавшую волосы в «конский хвост» на затылке, и темно-рыжие локоны водопадом обрушились ей на плечи. Выходя из комнаты, она насухо вытерла руки.

У письменного стола Лиланда стояла, разговаривая по телефону, худощавая женщина в безупречно-строгом черном деловом костюме – комиссар полиции Бостона Кристина Чадзински.

Женщина прикрыла микрофон ладонью.

– Прошу прощения, я ищу Лиланда, – сказала Дарби. – Он вызвал меня по громкой связи.

– Да, я знаю. Входите и закройте дверь. – Комиссар возобновила разговор по телефону.

Кристина Чадзински стала первой женщиной, занявшей должность комиссара полиции, высшую иерархическую ступеньку в полицейском управлении Бостона. Когда ее имя назвали в числе прочих потенциальных кандидатов, бостонские средства массовой информации сразу же окрестили ее «великой надеждой», которая должна была перекинуть мост через пропасть, отделявшую бостонскую полицию от лидеров общин в районах с высоким уровнем преступности, таких как Роксбери, Маррапен и Дорчестер, где Чадзински родилась и выросла.

За три года ее пребывания на этом посту уровень убийств и тяжких преступлений достиг наиболее высоких показателей за последние несколько десятков лет. Политики решили повесить на Чадзински всех собак, назначив ее на роль жертвенного агнца, и средства массовой информации клюнули на эту приманку, заглотив ее с поплавком и леской. Редакторы колонок новостей и так называемые обозреватели в один голос требовали ее отставки. Чадзински потерпела неудачу, вещали они, потому что не отдавалась работе без остатка, потому что потеряла контакт с рядовыми гражданами с тех пор, как вышла замуж за Павла Чадзински, бывшего директора инвестиционного банка, который превратился в политического маклера, вращающегося в высших кругах политической элиты Бостона. Ходили слухи, что Чадзински намерен баллотироваться в мэры.

– Я должна идти, – закончила разговор комиссар и положила трубку. Она жестом указала на пару стульев с жесткими спинками, стоявших перед казенным письменным столом Лиланда. – Мисс МакКормик, вы знакомы с ОКР?

Дарби кивнула. Недавно сформированный Отдел криминальных расследований являл собой специализированную группу, в составе которой были лучшие детективы, следователи и судебные эксперты. В их задачу входило расследование убийств, изнасилований и прочих тяжких преступлений. Дарби подавала заявление на должность судебно-медицинского эксперта. На собеседование ее не пригласили.

– Эмма Гейл… – продолжила Чадзински, открывая папку. – Я полагаю, вы знаете, кто это.

– Я следила за этим делом по газетам.

В марте прошлого года студентка-первокурсница Гарварда пропала после того, как побывала на вечеринке у знакомых. Восемь месяцев спустя, в ноябре, за неделю до Дня благодарения, ее разбухшее от воды тело выбросило на берег реки Чарльз в том районе Чарльзтауна, который местные жители называют Масленкой. Причиной смерти стал выстрел в затылок.

– Насколько я понимаю, баллистики не смогли привязать пулю к какому-либо предыдущему преступлению, – сказала Дарби.

– Идентифицировать пулю не удалось. – Чадзински водрузила на нос модельные очки в толстой оправе. Да уж, в ее макияж, прическу, одежду и украшения была вложена немаленькая сумма. А обручальное кольцо у нее на пальце украшал бриллиант весом, по крайней мере, в три карата.

– Когда Эмма Гейл исчезла, в ОКР сочли, что девушку похитили – в конце концов, ее отец, Джонатан Гейл, очень состоятельный человек, – сообщила Чадзински. – Но в прошлом декабре пропала еще одна студентка колледжа.

– Джудит Чен.

– Вам известно, как это произошло?

– В газетах писали, что она исчезла по пути из университетской библиотеки домой.

– ОКР пытается установить возможную связь между двумя этими делами.

– А она есть, эта связь?

– Обе девушки учились в колледже. Пока это единственное, что их связывает. Пуля, которую мы извлекли из черепа Эммы Гейл, не имеет отношения ни к одному из ранее совершенных преступлений, а за то время, что ее тело провело в реке, все трассеологические улики смыло водой. Опять же, единственная улика, которая у нас есть, – это религиозная статуэтка. Я уверена, что об этом вы в газетах тоже читали.

Дарби кивнула. И «Глоуб», и «Геральд» со ссылкой на анонимный источник в полицейском управлении сообщали о том, что в кармане жертвы была обнаружена «религиозная» статуэтка.

– Об этой статуэтке вы что-нибудь слышали? – поинтересовалась Чадзински.

– В лаборатории ходили слухи, что это статуэтка Девы Марии.

– Да, это действительно так. Что еще вы слышали?

– Что статуэтку кто-то зашил в кармане Эммы Гейл.

– Правильно.

– А что говорит по этому поводу НЦКИ? – спросила Дарби. Национальный центр криминальной информации, в распоряжении которого находилась база данных уголовных преступлений, совершенных по всей стране, регулярно обновляемая Информационной службой уголовного судопроизводства ФБР, де-факто считался главным информационным чистилищем, через которое проходили все текущие и закрытые дела об убийствах, розыске пропавших без вести и беглых преступников, а также похищении имущества.

– У НЦКИ нет данных об убийствах, при совершении которых использовалась бы Дева Мария, зашитая в кармане жертвы, – ответила Чадзински.

– Вы разговаривали с местным полицейским психологом Бостонского отделения?

– Мы консультировались у него. – Чадзински откинулась на спинку стула и положила ногу на ногу. – Лиланд говорил мне, что вы недавно защитили докторскую диссертацию по криминальной психологии в Гарварде.

– Да.

– И прошли стажировку во Вспомогательном следственном отделе ФБР.

– Я посещала лекции.

– Для чего, по-вашему, убийце понадобилось зашивать статуэтку в кармане убитой женщины?

– Я уверена, что полицейский консультант-психолог поделился с вами своей теорией на этот счет, и, наверное, не одной.

– Вы правы. А теперь я хочу услышать, что вы можете сказать по этому поводу.

– Дева Мария, несомненно, имеет для него особую значимость.

– Это очевидно, – заметила Чадзински. – Что еще?

– Она считается изначальным и главным архетипом любящей, заботливой матери.

– Вы хотите сказать, что у этого мужчины Эдипов комплекс?[1]1
  Болезненное влечение ребенка к родителю противоположного пола; оно сопровождается ревностью к родителю того же пола, что и ребенок, а также бессознательным желанием смерти этого родителя.


[Закрыть]

– А у какого мужчины его нет?

Чадзински устало рассмеялась.

– В некотором роде убийца заботился о своей жертве, – пояснила Дарби. – Эмма Гейл оставалась жива на протяжении нескольких месяцев. Ее тело обнаружили в той же самой одежде, которая была на ней в ночь исчезновения. Кроме того, ее убили выстрелом в затылок.

– Вы полагаете, это имеет какое-то значение?

– Этот факт позволяет предположить, что он не мог заставить себя взглянуть Эмме Гейл в лицо и испытывал нечто вроде стыда или даже угрызений совести оттого, что вынужден убить ее.

Чадзински молча смотрела на нее. Пауза растянулась на несколько минут.

– Дарби, я хочу ввести вас в состав ОКР. Можете взять кого хотите из лаборатории в свою группу. Помимо обязанностей эксперта, предлагаю вам стать заместителем руководителя отдела. Вы будете вести расследование вместе с Тимом Брайсоном. Вы знакомы с ним?

– Заочно, – ответила Дарби.

Она почти ничего не знала о Брайсоне, за исключением того, что когда-то он был женат и у него была дочь, которая умерла от очень редкой формы лейкемии. Брайсон никогда не рассказывал об этом. Он всегда был словно наглухо застегнут на все пуговицы, держался особняком и никогда не панибратствовал со своими сотрудниками за стенами управления. Полицейские говорили, что он помешан на работе, а подобное качество всегда восхищало Дарби.

– Это блестящая возможность, – рассуждала между тем Чадзински. – Вы будете первым судебным экспертом в истории управления, которого поставили руководить расследованием.

– Да, я все прекрасно понимаю.

– Тогда почему мне кажется, что вы колеблетесь?

– Если вы действительно так думаете, то почему вы отклонили мое заявление?

– После вашей… встречи с маньяком управление предложило вам помощь профессионального психолога, но вы отказались.

– Я не видела в этом необходимости.

– Могу я узнать почему?

Дарби сложила руки на коленях. Она предпочла не отвечать.

– Вам пришлось пережить душевную и физическую травму, – продолжала Чадзински. – Кое-кто полагает…

– При всем моем уважении, комиссар, меня абсолютно не интересует, что думают по этому поводу другие.

Чадзински вежливо улыбнулась.

– Вы поймали маньяка. А он ухитрялся скрываться на протяжении целых тридцати лет. Эксперты-психологи из ФБР не смогли его найти, а вам это удалось. Так что, на мой взгляд, ваш опыт вполне может пригодиться и сейчас.

– Мне понадобится доступ ко всей информации – отчет об осмотре места преступления, результаты вскрытия и фотографии.

– Тим перешлет вам все копии сегодня же.

– Вы обсуждали с ним мое назначение?

– Обсуждала. Его самолюбие уязвлено, конечно, но он это переживет. Вы же знаете, как мужчины реагируют на подобные вещи. – Комиссар заговорщицки улыбнулась. – Кроме того, мне кажется, что эти два дела только выиграют оттого, что кто-нибудь посмотрит свежим взглядом на улики, которыми мы располагаем, пусть даже их совсем немного. Кого бы вы порекомендовали из сотрудников лаборатории?

– Купа и Кита Вудбери, – не раздумывая, ответила Дарби.

– Куп… Вы имеете в виду Джексона Купера, вашего помощника в лаборатории?

– Да. – Джексон Купер, известный в управлении под кличкой «Куп», помимо того что был другом Дарби, стал для нее после смерти матери кем-то вроде члена семьи. – Куп тоже работал над делом Бродяги. Его помощь была бы очень кстати.

– Я совсем не знаю мистера Вудбери.

– Кит у нас всего несколько месяцев, это наш новый судебный химик-токсиколог.

Дарби недавно работала с ним над делом об убийстве с применением огнестрельного оружия. Вудбери был очень старателен, и его, без сомнения, можно было смело назвать одним из самых умных и талантливых людей, которых она знала.

– В таком случае давайте пригласим Купера и Вудбери, чтобы я могла поприветствовать их на борту, – предложила Чадзински.

– У Купа сегодня выходной, а Кит улетел на семинар в Вашингтон.

– В таком случае вы сами сообщите им хорошие новости. – Комиссар полиции что-то написала ручкой с золотым пером на обороте своей визитной карточки.

– Мне могут понадобиться дополнительные ресурсы лаборатории, – осторожно заметила Дарби.

– Вы их получите. Я разговаривала на эту тему с Лиландом. Можете рассчитывать на полную его поддержку.

Чадзински подтолкнула к ней по столу визитную карточку.

– Номер вверху – это мой сотовый. Под ним – номера телефонов Тима. Он ждет вашего звонка. У вас есть еще вопросы ко мне?

– В данный момент нет.

– В таком случае можете приступать.

Комиссар полиции вновь взялась за телефон и стала набирать номер.

Глава 2

Дарби отправила сообщения голосовой почтой для Купа и Кита Вудбери. Ни один из телефонных номеров Тима Брайсона не отвечал. Она оставила для него сообщение на сотовом с просьбой перезвонить, а сама принялась изучать результаты судебно-медицинской экспертизы тела Эммы Гейл.

Из запирающегося на замок ящика Дарби достала одежду Эммы Гейл и перенесла запечатанные пакеты с вещественными доказательствами на лабораторный стол в дальней части отделения серологии, где было достаточно места, чтобы разложить их без помех.

Рядом с пакетами Дарби выложила на стол и папку с делом, но читать его не стала. Сначала ей хотелось осмотреть одежду и понять, совпадет ли ее анализ с отчетом, составленным Ричем Дальтоном, судебно-медицинским экспертом, входящим в штат ОКР.

Одежда Эммы Гейл, перепачканная грязью и водорослями, со следами крови, была порвана после нескольких недель, проведенных в воде, пока тело девушки ударялось о камни, коряги и прочий мусор, которыми было усеяно русло реки Чарльз.

На плотной коричневой бумаге, того типа, что так любят использовать в мясных лавках, перед Дарби лежало платье для коктейлей от Дольче и Габбана, второго размера; зимнее пальто верблюжьей шерсти от Прада и одна туфелька-лодочка от Джимми Шу шестого размера, со сломанным высоким каблуком. На черных кружевных трусиках-«танга» и бюстгальтере в тон значилось название одного из супермодных бутиков нижнего белья на Ньюбери-стрит, которая считалась бостонским аналогом Родео-драйв.[2]2
  Улица в Беверли-Хиллс, штат Калифорния, известная тем, что на ней расположены фешенебельные магазины торговых домов США и Европы, которые посещают голливудские звезды.


[Закрыть]

Сама Дарби владела лишь одним модельным изыском – черным платьем от Дианы фон Фюрстенберг, которое она купила с большой скидкой, случайно наткнувшись на него на какой-то распродаже. Эмма Гейл истратила прямо-таки неприличную сумму на свои наряды – одно только нижнее белье стоило несколько сотен долларов.

Тело студентки Гарварда обнаружил отпущенный с поводка питбуль – оно лежало на берегу, укрытое двумя дюймами замерзшего снега. Эмму Гейл перевезли в морг, где и сфотографировали. Дарби принялась внимательно изучать снимки.

Пояс зимнего пальто девушки был завязан узлом у нее на талии. Одной туфельки не было, другая держалась на ноге только на тоненьком ремешке. Дарби обратила внимание на то, что руки и ноги Эммы не были связаны.

На спинке пальто можно было различить пятна крови, изрядно выцветшие и поблекшие от долгого пребывания в воде. Кровь пропитала ткань насквозь. Расположение пятен позволяло предположить, что после того, как Эмме Гейл выстрелили в затылок, тело какое-то время пролежало на спине, кровь просочилась и попала на платье. Полосы на пальто свидетельствовали о том, что ее волочили по земле.

Что же произошло на самом деле – упала ли Эмма Гейл навзничь после того, как ее застрелили, или же убийца намеренно перевернул ее на спину, чтобы крови вытекло как можно больше, перед тем как перевозить тело? Не имея возможности осмотреть место преступления и исследовать характер брызг крови, утверждать что-либо наверняка было невозможно. Или Эмму Гейл застрелили в непосредственной близости от того места, где столкнули в воду, либо вообще на этом самом месте, или ее убили где-то еще, а потом привезли на берег реки.

Если Эмму застрелили на улице, каким образом убийце удалось сделать так, что она не сопротивлялась? Или он сказал Эмме, что отвезет ее домой, и предложил переодеться в старую одежду? Надев ее, Эмма наверняка почувствовала бы себя спокойнее и увереннее. Или, быть может, он завязал ей глаза? Если у Эммы во рту не было кляпа, она могла закричать. Если она не была связана, то могла попытаться бежать. Кто-то мог услышать выстрел и вызвать полицию. Кто-то мог увидеть убийцу и вызвать полицию. Если Эмму застрелили на улице, в общественном месте, а потом перетащили или сбросили с чего-то наподобие моста, на месте преступления должна была остаться кровь. Кто-то мог наткнуться на нее и вызвать полицию.

И еще одно… Когда убийца зашил статуэтку? Сделал ли он это, пока девушка была еще жива, или уже после ее смерти? И решился бы он тратить на это время на улице, где его могли увидеть? Весьма сомнительно.

Более вероятным выглядел следующий сценарий: Эмму Гейл убили там же, где и держали последние несколько месяцев. При этом ее похититель, оставаясь полным хозяином положения, был уверен, что ему никто не помешает. А после смерти девушки он мог не торопясь зашить статуэтку. Равно как и оставить Эмму истекать кровью. А потом перенести ее в автомобиль и отвезти на берег реки. Дарби решила, что тело могло быть завернуто в некое подобие пластикового покрывала.

Дарби сделала собственный комплект фотографий одежды погибшей девушки, после чего, взяв в руки увеличительное стекло с подсветкой, приступила к долгому и кропотливому осмотру одежды, надеясь обнаружить ранее незамеченные улики. Она сразу же обратила внимание на мелкие, прямоугольной формы надрезы на ткани – в этих местах Дальтон брал образцы крови для анализа ДНК.

Пока Дарби работала, мысли ее переключились на родителей Джудит Чен. Они прилетели сюда из Пенсильвании и последние три месяца жили в третьеразрядном отеле в напряженном ожидании телефонного звонка, из которого узнали бы последние новости о судьбе своей младшей дочери. Бостонская пресса следила за каждым их шагом.

Около половины двенадцатого утра Дарби закончила предварительный осмотр. И приступила к исследованию одежды с применением различных источников света, а также рассматривала следы крови и слез под стереомикроскопом. Новых трассеологических улик ей обнаружить не удалось: ни волокон, ни нитей, ни волосков, ни стекла или каких-либо биологических жидкостей.

Из последнего запечатанного пакета с уликами она извлекла пятидюймовую керамическую статуэтку Девы Марии. Матерь Божья, одетая в голубое платье, стояла в классической позе, которую Дарби помнила по катехизису и визитам в церковь: раскрыв руки в любящем объятии, слегка склонив голову к плечу, опустив глаза и сохраняя на лице застывшее выражение извечной скорби.

Мужчина, застреливший Эмму, держал эту статуэтку в своих руках. Он положил ее в карман девушки, после чего зашил его наглухо. Он хотел удостовериться, что статуэтка непременно останется с ней. Почему? В чем заключалось значение статуэтки и почему для него было так важно, чтобы она оставалась с Эммой и после ее смерти?

За ленчем Дарби перечитала заключение судебной экспертизы, составленное Дальтоном. Он не обнаружил на одежде никаких трассеологических улик, что было неудивительно. Утопленники обрели печальную известность тем, что работать с ними было чрезвычайно трудно. Вода, в которой они пребывали долгое время, смывала все без исключения трассеологические улики, если таковые вообще имелись изначально.

Одежда погибшей девушки была обработана люминолом, чтобы выявить скрытые и выцветшие пятна крови. Проведенный ДНК-анализ взятых образцов крови подтвердил, что они принадлежат Эмме Гейл. Исследование ниток, которыми статуэтка была зашита в кармане, не выявил на них каких-либо следов крови.

На самой статуэтке также не было обнаружено ни отпечатков пальцев, ни следов крови. Нижнее белье обработали химическим маркером, способным показать наличие спермы. Результат оказался отрицательным. На трусиках не оказалось и чужеродных лобковых волос. Вагинальные и анальные мазки после ДНК-анализа не выявили полового контакта.

На нижней части статуэтки Девы Марии был оттиснут штамп со словами «Наша скорбящая мать». Так называлась благотворительная организация, созданная еще в тысяча девятьсот десятом году и использовавшая доходы от продажи статуэток религиозного характера, четок, молитвенников и ежедневников с религиозной символикой для борьбы с голодом в мировом масштабе. Организация прекратила свое существование в тысяча девятьсот сорок шестом году без какого-либо объяснения причин. Статуэтка была изготовлена компанией «Веллингтон», находившейся в городке Чарльзтаун, Северная Каролина. Последняя партия таких фигурок была выпущена еще в тысяча девятьсот сорок четвертом году. Сама компания обанкротилась в тысяча девятьсот пятьдесят восьмом году. Поскольку статуэтки более не выпускались, проследить их не было никакой возможности.

Дальтон, предположив, что статуэтка может представлять собой какую-либо коллекционную ценность, провел долгие и обстоятельные консультации со всеми бостонскими торговцами антиквариатом, специализировавшимися на религиозных изделиях. Статуэтка Девы Марии оказалась дешевой безделушкой, и не более того.

Войдя в свой кабинет, Дарби вновь вернулась мыслями к нижнему белью девушки. Был ли у Эммы Гейл постоянный приятель или еще кто-нибудь, с кем она встречалась в ту ночь?

И что сталось с сумочкой девушки? Была ли она выброшена на свалку, или убийца оставил ее себе в качестве сувенира? Дарби размышляла над этим, уходя из лаборатории на очередную тренировку по стрельбе.