Текст книги "Тайный друг"

Автор книги: Крис Муни

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 24 страниц)

Глава 3

На Мун-айленд, Лунном острове, находившемся в заливе Квинси-бей, некогда располагался завод по переработке канализационных отходов. Сейчас этот клочок земли перешел в муниципальную собственность Бостона. Помимо стрелкового тира на открытом воздухе, участок площадью в сорок пять акров использовался для подрыва устаревших боеприпасов, а также служил учебно-тренировочным полигоном для бостонского отделения пожарной охраны.

Лунный остров закрыт для широкой публики. Попасть на него можно только по дамбе, дорогу на которую перегораживает шлагбаум.

Дарби стояла на огневом рубеже под неприветливым, серым и холодным небом вместе с шестью другими курсантами Полицейской академии Бостона. Все они как один носили одинаковые темно-синие бейсбольные шапочки, защитные очки и толстые наушники. Каждый был одет в черную куртку с ярко-голубой полосой вдоль рукава.

Курсанты, сплошь мужчины, практиковались в стрельбе из револьвера «ругер-спешиэл» тридцать восьмого калибра. Что касается Дарби, то после успешной сдачи экзамена по стрельбе, включавшего и курс безопасного обращения со стрелковым оружием, она теперь отдавала предпочтение собственному оружию, девятимиллиметровому «ЗИГ Р-229» с патронами «Смит и Вессон» сорокового калибра. Она выбрала этот пистолет за его относительно небольшие размеры и удобство в обращении. Однако к сильной отдаче своего оружия она так пока и не привыкла.

Инструктор по огневой подготовке, Стив Готьери, показывал курсантам классическую стойку Уивера, когда стрелок использует пирамидальное основание, иногда называемое также «боксерская стойка», выдвигая одну ногу перед собой, а другую отставляя назад, и слегка подается вперед. Именно в такой стойке, пояснил Готьери, и заключается секрет точной стрельбы. Если ноги стрелка находятся параллельно друг другу, то пуля полетит или слишком высоко, или слишком низко.

Дарби прекрасно освоила несколько иную стойку, когда ноги расставлены еще шире, образуя тупоугольный треугольник, а плечи наклонены вперед несколько больше, чем у курсантов. И пистолет она держала тоже не так, как они. Вместо того чтобы свободной, левой рукой обхватить пальцы, держащие рукоятку, она сжимала их в кулак, который и использовала в качестве упора для правой руки с пистолетом. При этом результатов в стрельбе она добивалась поразительных.

Мишени были готовы. Дарби напомнила себе, что курок следует нажимать плавно, не дергая его.

Прозвучал сигнальный звонок. Дарби стреляла, а перед ее мысленным взором, как в калейдоскопе, менялись картинки недавнего прошлого. Подвал маньяка, походивший на фрагмент фильма ужасов: человеческие кости, разбросанные по полу, и брызги засохшей крови на стенах; безумная путаница деревянных коридоров с запертыми и открытыми дверьми, ведущими в никуда и заканчивающимися тупиками; женщины, призывающие на помощь, женщины плачущие, женщины умоляющие и умирающие. Она помнила каждую мелочь, каждый звук и прикосновение.

В последний раз нажав на курок, Дарби закончила стрельбу и выпрямилась. От напряжения у нее заныли мышцы предплечья. Она ощущала какую-то странную расслабленность и опустошенность, словно только что пробежала длинную дистанцию и пришла к финишу первой.

Курсант, стоявший рядом с нею, высокий и массивный, как шкаф, все время поглядывал на нее краем глаза, пока инструктор изучал мишени. Небо у них над головами потемнело, пошел мелкий снег. Порывы ветра кружили легкие снежинки.

Готьери поднял вверх бумажную мишень.

– Парни, взгляните на эту стрельбу. Видите кучный, славный узор в самом центре? Эта мишень Дарби МакКормик, девушки, что стоит вот там, с краю. Отличная работа, Дарби. Хотите знать, почему она обставила всех вас? Потому что она стоит в наклоненной вперед стойке и знает, что на курок надо нажимать плавно, не дергая. Все свободны. Дарби, мне нужно тебе кое-что сказать.

Готьери подождал, пока последний курсант скроется из виду, и только тогда заговорил.

– Какими патронами ты пользуешься?

– «Тритон» сорокового калибра, производства «Смит и Вессон», – ответила Дарби. – Универсальный заряд с эффективностью девяносто шесть процентов.

– У тебя очень серьезные и мощные боеприпасы.

– Ими пользуются многие силовые структуры и агентства.

Готьери перевел взгляд на бумажную мишень и ухмыльнулся.

– Я случайно не знаю того малого, на которого ты так обозлилась?

Одежда Дарби пропахла кордитом, бездымным порохом. Выйдя на парковочную площадку, она увидела своего помощника по лаборатории Джексона Купера. Он стоял, привалившись боком к ее черному «мустангу».

За исключением коротко подстриженных, соломенного цвета волос, Куп разительно напоминал Тома Брейди, квортербека футбольной команды «Патриоты Новой Англии». На Купе были джинсы и черная куртка с начесом. Когда Дарби подошла вплотную, он принялся поправлять козырек своей бейсболки с надписью «Ред Сокс».

– Что ты здесь делаешь? – поинтересовалась Дарби. – Я думала, у тебя выходной.

– Так и есть. Я провел его с Родео.

– Ты был на родео?

– Нет, так зовут мою подружку – Роу-дей-оу. Я получил твое сообщение о встрече с комиссаром. Пытался дозвониться, но ты не отвечала.

– Я отключила сотовый.

– Я перезвонил в лабораторию. Лиланд сказал, что ты здесь, поэтому я решил заглянуть ненадолго. Еще он просил передать, что документы, которые ты заказала, уже доставлены в лабораторию. А теперь расскажи, что тут у нас происходит.

В течение следующих двадцати минут Дарби пересказывала ему содержание своего разговора с Чадзински и результаты осмотра одежды Эммы Гейл.

– И чего ты от меня хочешь? – спросил Куп, когда она замолчала.

– Я хочу, чтобы завтра утром ты взглянул на статуэтку Девы Марии и поискал, не пропустила ли я чего-нибудь.

– Я займусь этим прямо сейчас.

– Разве ты не собираешься вернуться к своей Роу-дей-оу?

– Нет. И так пришлось сделать вид, будто меня срочно вызывают на работу, чтобы удрать из ее квартиры.

– И как же ты это сделал?

– Я воспользовался ее телефоном, чтобы позвонить на собственный пейджер, а потом сказал, что должен отправляться на место преступления. – Куп ухмыльнулся, явно довольный своей сообразительностью. – Я намерен расстаться с ней. У нас ничего не выходит. Проклятье, она слишком претенциозна для меня. Ты не поверишь! Прошлой ночью она заставила меня смотреть «Лысую гору».

– По-моему, фильм называется «Горбатая гора».

– Учитывая, чем эти два педика занимались там, в горах, такое название представляется мне более удачным, – заявил в ответ Куп. – Ты уже разговаривала с Брайсоном?

– Я оставила ему сообщение, но он так и не перезвонил. – Дарби вытащила из кармана ключи от автомобиля. – Ты знаешь Тима?

– Да разве кто-нибудь может его знать?

– Что ты имеешь в виду?

– Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. Брайсон наглухо застегнут на все пуговицы. Ты знаешь его напарника?

– Клифф Уоттс.

Куп кивнул.

– Клиффи проработал с Брайсоном почти десять лет, но и ему ничего о нем не известно. Он никогда не был у него дома, никогда не сидел с ним в баре за рюмочкой. А Клиффи можно верить. Кстати, ты поступила правильно, попросив дать тебе в помощники Вуди.

– Что это еще за игры с дурацкими прозвищами?

– Так мы проявляем свою любовь и привязанность, Веснушка. – Куп оттолкнулся от «мустанга». – Ну, нам пора. Метеорологи говорят, что скоро подует северо-восточный ветер. Они предсказывают снеговые осадки в два фута.

– Я поверю им, только когда увижу это своими глазами. В прошлый понедельник они обещали целый фут снега, но, проснувшись, я обнаружила всего лишь два дюйма.

– Держу пари, что тебе не впервой просыпаться с двумя дюймами.

– Это ты мне будешь рассказывать? Или тебе напомнить, как ты в прошлом месяце отрубился у меня на диване? Я видела тебя в трусах, так что давай ограничимся тем, что я скажу: в том ирландском проклятии есть толика правды.

– Очень смешно. Увидимся в лаборатории.

Усевшись за руль, Дарби завела двигатель и включила телефон. Ей пришло одно сообщение: звонил Том Брайсон. Он передал, что дело срочное. Она набрала его номер.

– Брайсон слушает.

– Тим, это Дарби МакКормик. Я только что получила ваше сообщение. Сейчас я возвращаюсь в лабораторию, но подумала, что, может, мы сможем встретиться и поговорить.

– Нам только что позвонили и сообщили о теле, плавающем в бостонской гавани, позади здания суда Мокли.

– Это Джудит Чен?

– Судя по одежде, она, – ответил Брайсон. – Я еду в морг. Мы можем поговорить там.

Глава 4

В половине шестого вечера Ханна Гивенс стояла под козырьком у входа в универсальный магазин «Мейси» на Даунтаун-кроссинг и ждала автобус. Легкий снегопад, начавшийся сразу после обеда, к вечеру превратился в настоящую снежную бурю. Девушка жалела, что не уехала раньше, но ей пришлось задержаться в гастрономе после работы, чтобы помочь с уборкой, а заодно и приготовить кое-что на завтра. Как всегда по выходным с утра в магазинчике творилось настоящее столпотворение, и завтрашний день не должен был стать исключением – при условии, что город не заметет снегом по самые крыши. Метеорологи обещали, что за ночь выпадет несколько футов снега.

Ханна поглубже засунула руки в карманы парки[3]3
  Длинная куртка с капюшоном.


[Закрыть] и оглянулась на ярко освещенные витрины «Мейси», в которых манекены с безупречными фигурами демонстрировали платья к весеннему сезону. Одно из них привлекло ее внимание – чудесное черное платье для коктейля со смелым, но изящным разрезом вдоль бедра. Через три недели должен был состояться весенний бал в Северо-Восточном университете, но ее пока что никто не пригласил.

Вообще-то, сколь странным это ни казалось, она была даже рада такому повороту событий. Если бы кто-нибудь действительно пригласил ее, она не смогла бы позволить себе купить новое платье – разве что захотела бы поработать сверхурочно и взять часть денег из средств, отложенных на продукты. Но мысль о том, что в течение следующих двух месяцев придется есть лапшу быстрого приготовления на завтрак, обед и ужин, не особенно ее прельщала; кроме того, вряд ли бы она влезла хоть в одно из выставленных в витрине платьев. Ханна понимала, что никогда не станет худышкой, похожей на девушек из рекламных журналов или на этих вот манекенов. Она никогда не сможет походить даже на своих соседок по квартире, Робин и Терри, которые каждый день вставали ни свет ни заря и бежали в гимнастический зал и не ели ничего, кроме салатов, слегка заправленных козьим сыром.

Ханна прекрасно знала, что ее вряд ли можно назвать красавицей. Она была высокой девушкой, почти шести футов на каблуках, широкой в кости, с изгибами в нужных местах, с красивыми волосами и приятным лицом. Впрочем, впечатляющей красотой грудью она похвастаться тоже не могла, за что следовало сказать спасибо материнским генам. От отца она унаследовала ПИК – паршивую ирландскую кожу, – которая быстро обгорала на солнце, покрываясь бесчисленными веснушками. От Гивенсов ей достался еще и амблиопичный глаз,[4]4
  Амблиопия – ослабление зрения функционального и зачастую вторичного характера, не поддающееся коррекции с помощью очков или контактных линз.


[Закрыть] которым, несмотря на уверения матери, она по прошествии стольких лет так и не стала видеть лучше.

Но главная проблема, как подозревала Ханна, заключалась в ней самой. Она была скучной особой. Да, она обладала острым умом, несомненным трудолюбием и умением хорошо работать с книгами, причем по-настоящему хорошо, но кому нужны эти ее качества сейчас? Другое дело – потом, когда женщина становится старше и на первый план выходят такие вещи, как мозги и высокий заработок, которые заставляют мужчин останавливаться и оглядываться ей вслед. Так что когда Робин и Терри пили светлое пиво в барах по вечерам в четверг и веселились на студенческих вечеринках с пятницы по воскресенье, Ханна или работала, или училась. Ей тоже хотелось развлечься – честное слово, очень хотелось! – но с подработками сразу в двух местах и учебной нагрузкой у нее, откровенно говоря, совершенно не оставалось свободного времени.

В ожидании автобуса Ханна коротала время, представляя себя на пять дюймов ниже ростом и на пятьдесят фунтов худее, да еще и одетой вон в то черное платье, выставленное в витрине магазина. На ногах у нее потрясающие туфельки от Маноло, а Крис Смит, симпатичный игрок в лакросс, посещающий вместе с ней семинары по творчеству Шекспира, сопровождает ее на весенний студенческий бал. Она была бы похожа на Золушку, совершающую свой первый выход в свет.

За спиной у нее коротко рявкнул автомобильный клаксон. Обернувшись, Ханна увидела черный БМВ, остановившийся у тротуара на углу Портер и Саммер-стрит. Окно со стороны пассажира медленно поползло вниз.

– Ханна? Это ты?

Мужской голос. Причем незнакомый. Она не могла разглядеть лицо человека за рулем. В салоне автомобиля царил полумрак.

– Я посещаю семинар профессора Джонсона по математическому анализу, – сказал мужчина. – Сижу в последнем ряду.

Ханна подошла поближе к открытому окну. В мягком голубоватом свете, падающем от приборной доски, она наконец разглядела водителя.

Очевидно, с ним произошел какой-то несчастный случай, скорее всего, пожар. Лицо его густо покрывали шрамы, полускрытые макияжем, а вместо носа громоздилась ужасная мешанина из обрывков кожи. Левый глаз у мужчины тоже пострадал, он был широко открыт и не закрывался.

Ханна отшатнулась. Резкие порывы пронизывающего ветра гнали вдоль улицы дикую круговерть снежных зарядов.

– Прошу прощения, формально мы не знакомы. Меня зовут Уолтер. Уолтер Смит.

– Привет!

– Ты готова к зачету у Джонсона на следующей неделе?

– Собираюсь еще немного позаниматься сегодня, как только доберусь домой.

– Надеюсь, ты не ждешь автобуса. Из-за этой метели они ходят ну с очень большим опозданием. Об этом только что говорили по радио. Залезай сюда. Я тебя подвезу.

Ханне ничего так не хотелось, как укрыться от этого пронизывающего холода, попасть домой и принять горячую ванну. Впереди был долгий уикенд, который она планировала провести за учебниками, причем начать намеревалась уже сегодня вечером. Но мысль о том, чтобы сесть в машину к незнакомцу, ее пугала.

– Спасибо за предложение, – ответила девушка, – но мне бы не хотелось, чтобы из-за меня ты делал крюк.

– На этот счет можешь не волноваться. Мне все равно нужно заехать в Брайтон, чтобы повидаться с приятелем. – Уолтер Смит уже перекладывал рюкзак и учебник с переднего сиденья назад.

Собственно говоря, он не был таким уж незнакомцем. Он ведь посещал семинары профессора Джонсона. Ханна не узнала его, но это еще ни о чем не говорило. Занятия по математическому анализу проводились в большой, сумрачной и старомодной аудитории. Обычно в ней собиралось никак не меньше ста студентов.

– Оставаясь здесь, ты замерзнешь до смерти, – продолжал уговаривать девушку Уолтер Смит. – Залезай внутрь.

На приборной панели стояла маленькая статуэтка Богоматери. При виде ее тревога и опасения Ханны рассеялись. Она открыла дверцу и влезла в темное нутро автомобиля, в душе радуясь тому, что теперь холод ей не страшен.

В салоне автомобиля было тепло и пахло новой кожей и мужским одеколоном.

– Я живу в номере один-двадцать два по Карлтон-роуд, – сказала Ханна, пристегиваясь ремнем безопасности. – Ты знаешь, как проехать в Аллстон?

Уолтер Смит утвердительно кивнул головой и отъехал от тротуара.

– В том районе живет один из моих друзей, – пояснил он. – Кстати, ты не будешь возражать, если я заеду за ним? Это по пути.

– Нет, конечно, нет.

На городские улицы выехали снегоочистительные машины – убирали снег с тротуаров и проезжей части. Движение было очень медленным, и машины еле ползли в снежной круговерти.

– Кстати, – поинтересовалась Ханна, – на чем ты специализируешься?

Оказалось, что профилирующей дисциплиной у Уолтера Смита были компьютерные дисциплины. Он хотел стать разработчиком компьютерных игр. Вырос он на Западном побережье, но где именно, он не уточнил, а только сообщил, что живет в районе гавани Бэк-Бэй, но в последнее время подумывает о том, чтобы перебраться оттуда куда-нибудь в другое место, вроде Брайтона или Аллстона, где жилье стоит значительно дешевле. Когда Ханна спросила, нравится ли ему учеба в Северо-Восточном университете, он лишь пожал плечами и признался, что хотел поступать в МТИ,[5]5
  Массачусетский технологический институт.


[Закрыть] но у него не хватило денег.

Про себя Ханна решила, что это очень странно – он может позволить себе БМВ и квартиру в Бэк-Бэй, но почему-то не смог взять займ для оплаты учебы в колледже. Если есть возможность учиться в МТИ, то зачем тратить время и деньги на Северо-Восточный университет? Но Ханна побоялась показаться слишком любопытной, поэтому не стала его расспрашивать.

К тому времени, как они выехали на Сторроу-драйв, Уолтер окончательно замолчал. Он проделывал со своим языком нечто странное: сначала покусывал его одной стороной рта, затем облизывал губы и принимался за него другой стороной. Девушка попыталась разговорить его, задавая вопросы о музыке и кинофильмах, но он отвечал невпопад, явно думая о чем-то своем. Может, он просто не хотел отвлекаться, сосредоточившись на управлении автомобилем. Снег пошел сильнее, и дорога впереди едва угадывалась под толстым белым покрывалом. Ханна отметила несколько аварий и несчастных случаев, мимо которых они проезжали.

Уолтер повернул в сторону Аллстона. Через десять минут он въехал на парковочную площадку перед небольшим стрип-моллом,[6]6
  Длинное одноэтажное здание, разделенное на секции, в которых размещаются магазины; обычно располагается вдоль автотрасс.


[Закрыть] одну часть которого занимала радиостанция, а две других выглядели покинутыми и заброшенными. Проехав немного вперед, он остановил машину у грузовой эстакады. Рядом с запертыми дверями громоздились картонные коробки и мусор. Поблизости не было ни души.

– Дэйв, наверное, ждет внутри, – пояснил Уолтер. – Открой, пожалуйста, отделение для перчаток и достань желтый лист бумаги. На нем записан номер сотового телефона Дэйва.

Ханна наклонилась, открыла крышку отделения для перчаток, и в этот момент Уолтер ударил ее лицом о приборную панель.

– Прости меня, – прошептал он, зажимая ей рот и нос какой-то тряпкой.

Поначалу Ханна решила, что он хочет вытереть кровь у нее на лице, но потом в ноздри ей ударил горьковатый аромат, напоминавший запах гнилых фруктов. Она попыталась вырваться, но ремень безопасности удерживал ее на месте.

– Я не хотел сделать тебе больно. – Голос Уолтера задрожал, и он заплакал. – Прости меня.

Ханна обеими руками схватила его за запястье и попыталась оттолкнуть, но Уолтер Смит оказался слишком силен для нее. На губах она ощутила привкус крови, собственной крови, и ее затошнило.

Он чуть ли не рыдал.

– Я все исправлю, Ханна, обещаю тебе. Я сделаю тебя очень счастливой.

Ханна безвольно обмякла на сиденье, слушая сквозь обволакивавший дурман, как по ветровому стеклу с шуршанием двигаются «дворники». С приборной доски печально смотрела Дева Мария, простирающая к ней руки, готовая обнять и утешить.

Глава 5

Нажав кнопку на панели, Уолтер Смит открыл крышку багажника. Он расстегнул на Ханне ремень безопасности, вылез наружу, где все еще валил тяжелый, мокрый снег, и, поспешно обойдя автомобиль, направился к дверце со стороны пассажира.

Ханна оказалась тяжелее Эммы и Джудит. И намного выше. Вместо того чтобы взять ее на руки, как ребенка, Уолтер обхватил ее под мышками и волоком потащил к багажнику. Там уже были расстелены заранее приготовленные одеяла.

Уолтер затолкал девушку в багажник, смахнул у нее с лица снег и поправил подушку под головой. Из носа Ханны медленно, но безостановочно текла кровь. Он надеялся, что не сломал его.

Из кармана он извлек пузырек со снотворным, которое заказал по Интернету из Мексики, и сунул три таблетки ей в рот. Ханна застонала и проглотила лекарство. Он завел ей руки за спину и надел наручники. Потом проделал то же с ее лодыжками.

Выпрямившись, Уолтер внимательно взглянул на Ханну. Лицо ее показалось ему на удивление теплым и открытым. Именно этим оно и привлекло его с самого начала. Он увидел ее, когда она ждала автобус, и Дева Мария заговорила с ним. Она сказала, что Ханна Гивенс – ТА САМАЯ ДЕВУШКА, которая ему нужна. Разумеется, Дева Мария оказалась права, она всегда была права.

Уолтер перевернул Ханну на бок, чтобы кровь не попала ей в рот и ее не стошнило. По дороге ему придется остановиться и взглянуть на нее еще разок.

Уолтер закутал девушку в одеяло и подоткнул его со всех сторон. Поцеловав Ханну в лоб, он захлопнул крышку багажника и вернулся за руль.

Мокрый снег валил не переставая. Уолтер ехал медленно и осторожно, держа руль обеими руками. Сегодня вечером на дорогах слишком много полицейских, чтобы рисковать.

Во время езды он то и дело поглядывал на статуэтку на приборной доске. В голове у него звучал ясный и чистый голос Девы Марии. Божья Матерь говорила ему, чтобы он не волновался и что все будет хорошо.