Текст книги "Тайный друг"

Автор книги: Крис Муни

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 24 страниц)

Глава 65

Следующие три дня Дарби провела в тесной спальне Ханны Гивенс, в которой на старом письменном столе грудой лежали учебники и тетради. Она тщательно просматривала сделанные Ханной записи, рецепты, рисунки и небрежно нацарапанные списки неотложных дел. Она внимательно изучила ее ежедневник и несколько раз беседовала с соседками Ханны по квартире, ее подругами, соучениками по группе и профессорами, а также с ее родителями, которые прилетели в Бостон и поселились в комнатке дочери.

Прошло три долгих дня, а Дарби выяснила лишь следующее: последний раз Ханну Гивенс видели выходящей после смены из гастронома «Кингстон дели» на Даунтаун-кроссинг, в тот самый день, когда над городом пронесся снежный буран. Водитель автобуса на ее маршруте заверил, что Ханна Гивенс к нему не садилась. Ни развешенные в витринах местных лавок и магазинчиков фотографии девушки, ни многочисленные обращения по радио и телевидению результата пока не дали – свидетелей не было.

Учитывая степень привлечения средств массовой информации, записанные на пленку мольбы и обращения родителей, а также наличие номера для бесплатного звонка, выделенного по распоряжению комиссара полиции Чадзински, о чем снова и снова повторяли дикторы в выпусках новостей, кое-кто склонялся к мысли, что похититель Ханны мог испугаться и отпустить ее. Бостонская полиция установила подслушивающие устройства на все телефонные линии. По состоянию на сегодняшнее утро интерес представляли тридцать восемь звонков, но все они оказались пустышкой.

Нэнси Грейс, рыжеволосая ведьма, репортер CNN и ведущая эксцентричного шоу на телевидении, дала команду «фас» борзописцам желтой прессы, и они столь рьяно взялись за дело, как если бы пропавшая девушка была новой Анной Николь Смит.[23]23
  Известная фотомодель, погибшая, как полагают, от передозировки наркотиков.


[Закрыть] С таблоидов в супермаркетах на покупателей смотрела Ханна (фотография была сделана на выпускном вечере после окончания школы), история ее жизни и исчезновения бесконечно муссировалась в популярных шоу-программах вроде «Инсайд эдишн». Дарби даже начала тревожиться, что шумная кампания, развернутая в национальных средствах массовой информации, напугает похитителя Ханны, заставит его запаниковать и убить девушку.

Что же касается загадки двадцатишестилетней давности, связанной с пропажей Дженнифер Сандерс, то о ней пока что говорили, да и то не в полный голос, лишь газеты Новой Англии. Тина Сандерс по-прежнему отказывалась общаться с представителями полиции. Ее стряпчий, Маршалл Грант, адвокат-стервятник с дешевой накладкой из искусственных волос на голове, заказчик и владелец успешных телевизионных роликов, рекламировавших услуги, оказываемые его юридической компанией, которые крутили во время показа «мыльных опер», почуял наживу и каким-то образом уговорил Сандерс нанять его в качестве официального представителя.

У Гранта не было предубеждений относительно общения с прессой. На волне всеобщей истеричной шумихи он даже удостоился интервью с самим Ларри Кингом.[24]24
  Ведущий суперпопулярного одноименного телевизионного шоу на CNN.


[Закрыть]

– Полиция официально опознала останки как принадлежащие Дженнифер Сандерс. Но по причинам, которые остаются непонятными, ее представители отказываются сообщить, где именно они были обнаружены, – заявил Грант. – Однако у нас есть все основания полагать, что к убийству Дженнифер может иметь отношение человек по имени Сэмюэль Дингл, который был главным подозреваемым в деле об удушении двух женщин в Согусе в тысяча девятьсот восемьдесят втором году. К сожалению, должен сказать вам, Ларри, что один из немногих людей, способных пролить свет на это дело, детектив Брайсон, был убит бывшим штатным психологом ФБР Малколмом Флетчером.

О предполагаемой причастности Тима Брайсона к исчезновению главной улики, ремня, не упоминали и не намекали ни в газетах, ни по телевидению. Дарби спрашивала себя, не ведет ли Чадзински закулисные переговоры с адвокатом Тины Сандерс о том, чтобы сохранить это дело в тайне. Во всяком случае, пока что комиссару полиции и ее аппарату по связям с общественностью удалось предотвратить утечку информации о происшествии в «Синклере».

На следующее утро после гибели Брайсона Кристина Чадзински устроила пресс-конференцию, на которой сообщила прессе имя Малколма Флетчера. По словам комиссара полиции, бывшего штатного психолога ФБР разыскивали в связи с убийством детектива Тимоти Брайсона, которого сбросили с крыши популярного бостонского ночного клуба. Портрет Флетчера вместе с его фотографией, взятой с официального веб-сайта ФБР, напечатали на первых страницах почти все ведущие газеты страны. Чадзински не преминула привлечь внимание к тому факту, что федеральное правительство предлагает вознаграждение в размере одного миллиона долларов за любую информацию, способную привести к поимке или аресту бывшего психолога-консультанта Бюро.

Впрочем, Чадзински ни словом не обмолвилась о визите Флетчера в квартиру Эммы Гейл, о его разговорах с Тиной Сандерс или DVD-диске, который он прислал Джонатану Гейлу.

Дарби поработала с конвертом. На нем обнаружился единственный отпечаток пальца, и тот оказался принадлежащим Малколму Флетчеру. Система АДС распознала отпечаток в среду вечером. И можно было не сомневаться, что оперативная группа ФБР прибудет в Бостон со дня на день.

Дарби не удалось еще раз побеседовать с Джонатаном Гейлом. По словам его адвоката, Гейла в городе не было, он уехал по делам, и связаться с ним не представлялось возможным.

Местонахождение Сэма Дингла оставалось неизвестным, но в сегодняшнем номере газеты «Бостон глоуб» появилось интервью с его сестрой Лорной, которая после развода с третьим мужем проживала в городке Батон-Руж, штат Луизиана. Она дословно заявила следующее: «…последний раз я видела брата, когда в начале восемьдесят четвертого года он приезжал, чтобы получить причитающуюся ему долю наследства от продажи дома наших родителей. Он сказал, что обосновался где-то в Техасе. Это был последний раз, когда я с ним разговаривала. Я не знаю, где он сейчас, и представления не имею, чем он занимается. Я уже много лет не получала от него никаких известий. Как мне представляется, он, возможно, уже умер».

Дарби опустилась на продавленный матрац на кровати Ханны Гивенс. Она потерла воспаленные глаза и, глубоко вздохнув, попыталась окинуть комнату студентки свежим взглядом.

Ханна прикрыла трещины на розовой стене фотографиями родителей, семейного лабрадора и подруг из Айовы. Ящики из-под молочных бутылок, поставленные друг на друга, представляли собой импровизированные книжные полки, на которых лежали компакт-диски и книги в мягком переплете без обложек. На темно-синем «бобовом пуфе»[25]25
  Пуф с виниловым покрытием, набитый мелкими «бобами» (пластиковыми шариками), который принимает форму сидящего человека.


[Закрыть] валялся старый аудиоплеер с радиоприемником. В платяном шкафу висела одежда от «Олд нейви» и «Америкэн игл».

Ханна Гивенс отсутствовала уже неделю. Неужели похититель ударился в панику и убил девушку? Быть может, тело Ханны плавает сейчас в водах реки Чарльз? При мысли об этом в животе у Дарби возникло холодное, сосущее чувство.

Три жертвы. Две уже мертвы, но последняя, Ханна Гивенс, возможно, еще жива. Что же общего у этих молодых женщин? Все они учились в бостонских колледжах. Это было единственное, что связывало их.

Тим Брайсон занимался изучением их поступления в колледж. Дарби вместе с еще несколькими детективами перепроверила собранные им факты в надежде установить, не подавали ли три девушки заявления о поступлении в одно и то же учебное заведение. Проверка не выявила ничего похожего, и тогда она попыталась найти точку, в которой могли пересекаться пути трех студенток, – бар, студенческое братство, что угодно. Но пока что ничего толкового обнаружить не удалось.

Первая жертва, Эмма Гейл, богатая, белая и потрясающе красивая, выросла в Уэстоне и поступила в Гарвард. Вторая жертва, Джудит Чен, представительница среднего класса, азиатка, являла собой ничем не примечательный тип дурно одетой хрупкой молодой девушки, которая родилась и выросла в Питтсбурге, в штате Пенсильвания. Она поступила в университет Саффолка в Бостоне, потому что тот предлагал щедрый пакет финансовой помощи.

Что же касается Ханны Гивенс, еще одной студентки колледжа, то она была единственным ребенком в семье со средним достатком из Айовы. Ширококостная девушка с простоватым лицом, она отличалась фанатичным отношением к учебе, а свободное время, сколь бы мало его у нее ни оставалось, отдавала или работе в гастрономе, или чтению книг в библиотеке Северо-Восточного университета.

Почему убийца зациклился именно на бостонских колледжах? Может, он сам учился здесь? Или, возможно, представлялся студентом?

Дарби расстегнула рюкзак, вытащила оттуда папки и в который уже раз принялась рассматривать фотографии всех трех студенток, пытаясь взглянуть на них глазами убийцы – ведь в них было что-то такое, что позарез ему требовалось.

Ну почему ты так долго держал их живыми, взаперти, а потом вдруг передумал и убил?

Три студентки колледжа, и по крайней мере одна из них, Эмма Гейл, похоже, была каким-то образом связана с Малколмом Флетчером, бывшим штатным психологом-консультантом ФБР. Он скрывается от правосудия вот уже двадцать пять лет и вдруг неожиданно всплывает – опять-таки в Бостоне – в квартире Эммы. Быть может, Джонатан Гейл нанял Флетчера, чтобы тот выследил убийцу его дочери?

Подобно Тиму Брайсону, Джонатан Гейл стал отцом, раздавленным скорбью и обрушившимся на него несчастьем. В отличие от Брайсона, Гейл оставался влиятельным и состоятельным человеком. Если Флетчер пришел к нему либо с информацией о человеке, убившем его дочь, либо с планом того, как его отыскать, разве не ухватился бы Гейл за представившуюся возможность? Но для чего Флетчеру понадобилось покидать укрытие, чтобы помочь скорбящему отцу отыскать убийцу дочери?

Может быть, Флетчер вовсе не обращался к Гейлу. Может быть, все, к чему он стремился, – это предать гласности грехи Тима Брайсона. Флетчер устроил настоящее представление из смерти Брайсона, столкнув его с крыши переполненного ночного клуба с пластиковым пакетом в кармане, в котором лежали водительские права и кредитные карточки Дженнифер Сандерс. Кроме того, Флетчер вошел в контакт с Тиной Сандерс. Он заставил Брайсона взять телефонную трубку, и тот признался, что похитил важное вещественное доказательство, которое позволило бы обвинить Сэмюэля Дингла в изнасиловании и убийстве двух женщин в Согусе.

И где сейчас находился Сэм Дингл? Вернулся на восток? Нес ли он ответственность за смерть Эммы Гейл и Джудит Чен? И не в его ли руках оказалась сейчас Ханна? Его имя упоминалось во всех выпусках новостей. Неужели он убил Гивенс, столкнул ее тело в реку и исчез?

Обстоятельства указывали именно на Сэма Дингла. Но слишком уж все получалось просто и ясно.

Брайсон как-то обмолвился, что Флетчер пытается сбить их со следа. Может быть, Брайсон выразился так, пытаясь прикрыть свою задницу. Но, может статься, он говорил правду.

А что, если подлинной целью Флетчера было отвлечь внимание полиции от настоящего убийцы, чтобы добраться до него первым? По мнению источника Чадзински в Бюро, Флетчер олицетворял в одном лице и судью, и прокурора, и палача. Если Сэм Дингл действительно был тем человеком, который убил Гейл и Чен, Дарби сомневалась, что Флетчер покинул бы город, не найдя его.

Сотовый телефон Дарби завибрировал. Звонила Кристина Чадзински.

Глава 66

– Похоже, Малколм Флетчер разослал компакт-диски, содержащие запись разговора Тима Брайсона с Тиной Сандерс, каждому репортеру в этом городе, – без предисловий начала Чадзински. – Я уверена, что в вечерних выпусках новостей они обязательно воспроизведут ее.

– А вы сами слышали запись? – спросила Дарби.

– Еще нет. Боюсь, у меня есть новости и похуже. Репортер из «Геральда» знает о том, что останки Сандерс обнаружены в «Синклере». Но он согласен не публиковать свое открытие в обмен на эксклюзивное интервью с вами после того, как дело будет раскрыто.

Дарби прислонилась спиной к стене. Мягкие игрушки, пришедшие сюда из детства Ханны, в беспорядке сгрудились вокруг подушек на дешевом стеганом одеяле.

– Я не предлагаю, чтобы вы непременно соглашались, – продолжала Чадзински. – То, что остальные репортеры пока не знают об этом, – лишь вопрос времени. Но я попытаюсь заставить его молчать так долго, как только смогу.

– Я разговаривала с Биллом Джорданом. Он задействовал нескольких человек, имеющих опыт службы в полицейском спецназе. Как только наш парень появится в часовне, они возьмут его.

– Вы полагаете, что этот человек обязательно появится в часовне?

– Да. Рано или поздно, но он вернется непременно. Статуя Девы Мария, которую я там обнаружила, была чистой – помните, я рассказывала вам о ведре с водой и тряпкой? Статуя и сама часовня имеют особое значение для этого человека. Он ведь мог бы пойти в любую церковь, но он ходит именно в эту, которая похоронена под землей. Ее не так-то легко найти. Должно быть, он пользуется каким-то своим, неизвестным нам маршрутом.

– Дарби, у меня состоялся телефонный разговор с руководителем оперативной группы ФБР, которая должна арестовать Малколма Флетчера. Координатора зовут Майк Абрамс. Он встречался с Флетчером во время работы над делом Сандмэна. Абрамс в то время был штатным психологом бостонского отделения Бюро. Он подозревает, что Флетчер давным-давно скрылся отсюда, но все равно хочет поговорить с нами. Они должны прибыть в Бостон завтра после полудня. Его люди хотят взглянуть на DVD-диск, который Флетчер прислал Гейлу, а также прослушать аудиозапись, которую обнаружили вы.

– Быть может, стоит устроить и его разговор с Джонатаном Гейлом.

– Я уверена, что они обязательно захотят встретиться с ним. Вы читали отчет токсиколога по Брайсону?

– Я не знала, что он уже готов.

– Сегодня утром я получила копию. Тиму сделали укол ГГБ, гамма-гидроксибутирата, который еще называют «жидкий экстази», и кетамина. Будь он жив, его признание, сделанное под влиянием наркотиков, не стоило бы и ломаного гроша. В суде его бы даже не рассматривали в качестве вещественного доказательства.

«Может быть, именно поэтому Флетчер и столкнул его с крыши?» – подумала Дарби.

– Есть какие-нибудь успехи в деле Сэма Дингла? – поинтересовалась Чадзински.

– По адресу, который Флетчер оставил в клубной анкете и регистрационной форме на свой «ягуар», который мы до сих пор не нашли, находится старый дом. Именно в нем родился и вырос Сэм Дингл. Похоже, Флетчер просто тыкает нас в него носом.

– Согласна. Где, по-вашему, он сейчас пребывает?

– Кто знает? Если вы всерьез намерены отыскать его, нужно организовать наблюдение за Гейлом.

– Малколм Флетчер – волк-одиночка. Он никогда и ни на кого не работает, кроме самого себя.

– Замки в квартире Эммы Гейл не были взломаны, он не пользовался отмычкой. Ему вообще не пришлось силой вламываться внутрь.

– Дарби…

– По крайней мере установите за Гейлом хотя бы негласное наблюдение.

– Я не намерена этого делать.

– Почему? Потому что он богат?

– Потому что у нас нет доказательств того, что Флетчер работает на Гейла или хотя бы сотрудничает с ним, – отрезала Чадзински. – Ради всего святого, вспомните о пленке камеры наружного наблюдения, на которой видно, как какой-то мужчина проникает внутрь подземного гаража!

– Флетчеру не пришлось вламываться к квартиру Эммы Гейл, у него был ключ.

– А вам не приходило в голову, что Флетчер может работать на Тину Сандерс? Флетчер несколько раз разговаривал с нею. Может быть, мне стоит установить наблюдение за ней?

– На вашем месте я бы так и поступила.

– Вы можете передать свои рекомендации федеральной оперативной группе, – ледяным тоном заявила Чадзински. – У вас есть доказательства того, что Брайсон подтасовывал вещественные улики в делах Гейл или Чен?

– Мы с Нейлом проверили порядок регистрации и хранения всех улик. Не похоже, чтобы Брайсон делал с ними что-либо незаконное. Не могу сказать, что произошло в Согусе.

– У меня есть отчет из лаборатории штата по поводу этих двух женщин в Согусе. Обеих изнасиловали и задушили. Эксперты не обнаружили следов спермы, под ногтями не было крови, но они обнаружили смазку, которая используется в некоторых видах презервативов. Сейчас файлы с описанием вещественных улик просматривает Куп.

– У НЦКИ нет данных относительно Сэмюэля Дингла, – заметила Дарби. – В базе данных образцов ДНК отсутствует запись с таким именем. То же самое относится и к АДС. Возможно, Дингл использовал вымышленное имя или кличку.

– До меня дошли кое-какие слухи об отпечатке пальца, который удалось снять с ленты, которой были связаны запястья Сандерс.

– Это отпечаток ладони. Вы разговаривали с доктором Каримом?

– Да, сегодня утром. У меня сложилось впечатление, что он был бы рад помочь, но ничего нового добавить не смог.

– Быть может, сто́ит копнуть чуть глубже.

– Как продвигается дело Ханны Гивенс? У вас появились какие-нибудь новые соображения?

– В данный момент не могу сказать ничего определенного. Нейл сообщил мне, что Брайсон действительно заплатил за экспериментальное лечение дочери методом стволовых клеток.

– Я хочу, чтобы вы сосредоточились на Гивенс.

– Сейчас я как раз нахожусь в ее квартире.

– Хорошо. А теперь я должна идти. Мы устраиваем очередную пресс-конференцию. Позже мы еще вернемся к Брайсону.

– Я собираюсь пробыть здесь какое-то время.

– Найдите что-нибудь! – попросила Чадзински. – Я знаю, у вас настоящий талант на такие вещи.

Дарби положила трубку. Из-за закрытой двери спальни до нее доносился звук работающего в гостиной телевизора и приглушенные голоса родителей Ханны. Они не отходили от телефона, надеясь, что похититель дочери вот-вот им позвонит.

Весь следующий час Дарби провела в спальне Ханны, рассматривая и изучая принадлежащие ей вещи. Ее не покидало неприятное ощущение, что она упустила из виду нечто очень важное. Она знала, что это в ней говорит отчаяние и усталость. В комнате не было ничего такого, что могло бы помочь в расследовании.

Дарби накинула на плечи куртку. Отворив дверь, она направилась по коридору в гостиную, где в ожидании расположились родители Ханны.

Глава 67

Они сидели на диване и смотрели запись вчерашнего шоу Нэнси Грейс. Так называемый «благородный защитник» невинно пострадавших разглагольствовал о похищении Ханны Гивенс, очевидно, ставшей третьей жертвой бостонского серийного убийцы, который похищал студенток колледжей, держал их у себя в течение нескольких недель, после чего убивал выстрелом в затылок, а тела сбрасывал в реку.

Нэнси Грейс в очередной раз сообщила телезрителям отвратительные подробности убийства Эммы Гейл и Джудит Чен. После этого она обратилась к психологу-криминалисту и бывшему психологу-консультанту ФБР, которые оказались женщинами, с вопросом о том, не может ли похититель Ханны, учитывая повышенное внимание средств массовой информации к этому делу, запаниковать и убить девушку. Последовала жаркая и продолжительная дискуссия на эту тему.

Трейси Гивенс, глаза которой покраснели и опухли от слез, отвернулась от телевизора, заметила Дарби и встала.

– Вы нашли что-нибудь в комнате Ханны, мисс МакКормик?

– Нет, мэм, не нашла.

Мать Ханны выглядела удивленной. Отец девушки уставился на покрытый пятнами ковер.

– Вы провели там столько времени, что я подумала…

– Мне хотелось лучше узнать вашу дочь, – сказала Дарби.

Трейси Гивенс вновь бросила взгляд на телеэкран, где Нэнси Грейс кричала на Пола Корсетти, пресс-секретаря бостонской полиции. Скрывая правду от общественности, вопила Нэнси, глядя в телекамеру, полиция Бостона подвергает жизнь Ханны опасности.

Нет, проклятая ты эгоистка и вонючий кусок дерьма, это ты подвергаешь жизнь Ханны опасности!

Дарби не могла больше выносить это зрелище.

– Благодарю вас за то, что позволили мне осмотреть вещи Ханны, – сказала она, отворяя дверь. Отец девушки последовал за ней.

У Майкла Гивенса было лицо человека, который слишком много времени проводит на солнце. Кожу его, шершавую и обвисшую, прорезали глубокие морщины. В лучах яркого полуденного солнца он выглядел изможденным и болезненным. Улица была пуста. Репортеры бостонских средств массовой информации поспешили в нижнюю часть города, на пресс-конференцию, которую устраивала комиссар полиции Кристина Чадзински.

– Эти эксперты с телевидения… Они весь день твердят, что повышенное внимание к Ханне может изрядно напугать этого человека, может подвигнуть его… ну, вы понимаете… сделать что-нибудь, – начал он. – Но телевизионщики, все эти так называемые эксперты, они смотрят на дело со стороны. Снаружи. А вы изнутри, мисс МакКормик. У вас есть все факты.

Дарби молча ждала продолжения, пока еще не совсем понимая, к чему клонит отец пропавшей девушки.

– В новостях сообщали, что вы работали и над расследованием двух других случаев, когда пропали молодые женщины.

– Да, сэр.

– Эти две девушки… о них ведь долго ничего не было известно, верно?

– Мистер Гивенс, я буду работать день и ночь, не покладая рук, чтобы вернуть вашу дочь домой. Обещаю.

Отец Ханны кивнул. Он уже совсем было собрался открыть дверь, но потом передумал и привалился к ней спиной. Скрестив руки на груди, он смотрел в угол крыльца, где стояли ящики для мусора, доверху набитые пустыми жестянками из-под пива.

– Ханна… она хотела остаться дома, с нами, и поступить в местный колледж, в десяти минутах езды от города, – задумчиво сказал Майкл Гивенс. – Учебные заведения на северо-востоке по-настоящему хорошие. Ханна получила замечательное предложение о финансовой помощи от Северо-Восточного университета, поэтому я и нажал на нее. Иногда приходится подталкивать своих детей. Вы должны надавить на них, потому что иногда это единственный способ помочь им. Я сказал Ханне, что не могу позволить себе отправить ее учиться в местный колледж, и это было правдой. Я зарабатываю не слишком много. А диплом открыл бы перед ней многие двери. Ханне мое предложение пришлось не по душе – она скучала по своим друзьям, ей не нравилась здешняя погода. Слишком холодно, жаловалась она. Моя жена… она вроде как заколебалась и пошла на попятную, заявила, что найдет себе вторую работу, чтобы помочь Ханне закончить местный колледж, но я сказал «нет». Я все время убеждал Ханну, что она должна приехать сюда. Моя дочь очень застенчива, она всегда была такой, и я подумал, что, оказавшись здесь, в окружении умных и энергичных людей, она сумеет преодолеть свою стеснительность, сумеет выбраться из раковины. Словом, я думал, это пойдет ей на пользу. Может, из нее лишнего слова и не вытянешь, но когда дело доходит до учебы, то немногие могут с нею сравниться. Ханна постоянно говорила, что она здесь несчастлива, что ей тут не нравится, что она хочет вернуться домой, но я упорно отвечал «нет». Я просто вешал трубку, хотя сердце разрывалось от жалости. Я старался отогнать от себя подобные мысли. Быть может, Господь пытался мне что-то подсказать таким способом.

– Мистер Гивенс, я знаю, вы думаете, что мне легко говорить, но вы не можете винить себя в том, что случилось. Иногда…

– Что?

Иногда от судьбы не уйдешь. Иногда Господу Богу все равно.

– Мы работаем над делом вашей дочери, сэр.

Майкл Гивенс стоял, засунув руки в карманы брюк, и явно не знал, что еще можно сказать.

– Что вы о ней думаете? – внезапно поинтересовался он.

– Я думаю, что ваша дочь…

– Нет, я имею в виду Нэнси Грейс. Она хочет, чтобы мы пришли на телевидение и рассказали о Ханне. Говорит, что это поможет найти нашу дочь. Моя жена согласна, она сказала, что мы должны сделать все, что в наших силах, чтобы помочь Ханне. Но, по правде говоря, мне не нравится эта идея. В том, как ведет себя и как держится эта женщина, есть что-то такое, что вызывает у меня дурные предчувствия. Если мы выступим по телевидению, как вы думаете, может это вынудить человека, который похитил Ханну… причинить ей вред?

Дарби сказала ему правду.

– Я не знаю.

– А как бы вы поступили на моем месте?

– Я думаю, вы должны сделать так, как считаете правильным.

– Что вы думаете об этой женщине, Нэнси Грейс?

– Лично я полагаю, что ее заботит единственно рейтинг ее самой и ее передачи.

– А вы откровенны. Я рад этому. Вы бы наверняка подружились с Ханной. Спасибо вам, мисс МакКормик.

Отец Ханны повернулся, но не спешил открывать дверь.

– Она – наш единственный ребенок. У нас больше не может быть детей. Просто чудо, что она появилась. Не знаю, что мы будем делать, если… Верните мою девочку домой, ладно?

Он слепо нашарил дверную ручку и неуверенно перешагнул порог, позабыв закрыть за собой дверь. Майкл Гивенс опустился на диван рядом с женой и уставился на телефон, мысленно приказывая ему зазвонить.