Текст книги "Тайный друг"

Автор книги: Крис Муни

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 24 страниц)

Глава 44

– Если Флетчер позвонит вам домой или в библиотеку, мы сможем вычислить его местонахождение примерно через сорок пять секунд, – сказал Брайсон. – Отслеживание начинается с первым звонком вашего телефона. Дайте ему прозвенеть три раза, прежде чем снимать трубку.

– А как быть с моим сотовым? – спросила Дарби.

– А вот здесь возможны варианты. Сигнал сотового прыгает с вышки на вышку. – Брайсон сунул руку в карман. – В этом случае может понадобиться от одной до трех минут, чтобы определить, откуда идет вызов. Если он позвонит на сотовый, постарайтесь разговорить его и продержите на линии как можно дольше. Как только мы засечем сигнал вызова, мы сможем отслеживать его даже после того, как он закончит разговор. То есть до тех пор, пока его телефон остается включенным. Кроме того, я хочу, чтобы вы носили при себе вот это.

Он показал ей маленький прямоугольный кусочек пластмассы черного цвета, очень тонкий, с красной кнопкой посередине. Устройство напомнило Дарби медицинские датчики экстренного вызова, которые носят пожилые люди на случай, если упадут и не смогут подняться.

– Эту штуку мы называем «тревожной кнопкой», – продолжал Брайсон. – Если случится что-либо непредвиденное, если вы решите, что вам угрожает опасность, немедленно нажимайте кнопку – только достаточно сильно, чтобы сломать предохранитель. Получив сигнал, мы сразу же бросимся вам на помощь. В устройство также встроен и GPS-передатчик, так что в любой момент мы будем знать, где вы находитесь. Вам придется все время носить его при себе, даже ложась в постель.

– Вы думаете, Флетчер набросится на меня, когда я буду спать?

– Я думаю, вы не должны рисковать. Днем это устройство можно носить в кармане брюк. В котором часу вы уйдете с работы?

– Не знаю.

– Дайте мне знать, когда соберетесь уходить. Нам нужно будет установить устройства закрытой связи на ваши телефоны. Если вам кто-то позвонит по личному делу и вы не захотите, чтобы мы слышали этот разговор, достаточно просто нажать кнопку на таком приборе, и подслушивание, равно как и отслеживание, прекращаются. Никто из нас не услышит ни звука. Когда будете готовы отправиться домой, позвоните, и я вас встречу. И еще одно, – сказал Брайсон. – Уходя с работы, не оглядывайтесь по сторонам в надежде обнаружить наружное наблюдение. Если Флетчер будет следить за вами, он может заподозрить неладное и скрыться. Ведите себя естественно и не отказывайтесь от своих обычных привычек. У вас есть приятель?

– Нет.

– Вы с кем-нибудь встречаетесь?

– Надеюсь, вы спрашиваете не для того, чтобы назначить мне свидание вслепую?

– Я спрашиваю потому, что надеюсь, что кто-нибудь останется у вас дома.

– Куп составит мне компанию.

Что-то мелькнуло в его глазах. Разочарование?

– Он не мой приятель, просто очень близкий друг, – пояснила Дарби. – Он способен меня защитить, да и себя тоже.

– Группа наружного наблюдения будет следить за вами, начиная с того момента, как вы сегодня уйдете с работы. Как только вы будете выходить из дома – с вас не будут спускать глаз. Повторяю, постарайтесь вести себя естественно. Расслабьтесь, если получится. Если возникнет проблема, мы позвоним вам и дадим инструкции. – Брайсон протянул ей свою визитную карточку. – Номер моего домашнего телефона записан на обороте. Занесите его в память своего сотового. Если вам что-либо понадобится, звоните не раздумывая.

– Какой адрес у Ханны?

– Она ведь так и не попала домой, даже не села в автобус.

– Я хочу осмотреть ее вещи.

Брайсон записал адрес на страничке в блокноте, вырвал ее и протянул листок Дарби.

– Я поеду в нижнюю часть города и помогу Уоттсу.

– Я позвоню вам, если найду что-нибудь интересное в квартире Ханны, – сказала Дарби. – А после этого мне нужно будет взять образцы косметики.

Она рассказала детективу о пятне, которое обнаружили на плече толстовки Чен.

– Мне кажется, вы тянете пустышку, – заметил Брайсон.

– Пока что это единственная улика, с которой можно работать.

– Прежде чем вы уйдете, я хотел бы вручить вам подарок.

Он выдвинул ящик стола и достал оттуда небольшую коробочку. Внутри лежал тактический подствольный фонарь для пистолета.

Дарби улыбнулась.

– Вы знаете, как покорить сердце женщины.

Глава 45

Возвращаясь в офис, Дарби из машины позвонила Купу и вкратце посвятила его в подробности своего разговора с Тимом Брайсоном.

Куп уже возвращался в город с отпечатками, которые снял с почтового ящика Тины Сандерс. Он договорился встретиться с Дарби на квартире Ханны Гивенс в Брайтоне.

Сегодняшний день выдался на редкость сумбурным и богатым событиями. Чтобы расслабиться и разложить их по полочкам, Дарби требовалась физическая нагрузка в спортзале. Занятия на бегущей дорожке помогли бы привести мысли в порядок, но для этого сейчас просто не было времени. Она надела куртку, подхватила с пола чемоданчик с принадлежностями судебно-медицинского эксперта и вышла на улицу. Шагая в темноте к парковочной площадке и вдыхая холодный, промозглый воздух, она мельком подумала о том, где притаились оперативники из группы наружного наблюдения. Кроме того, ее беспокоило и то, что Малколм Флетчер может сейчас следить за нею.

Когда Дарби оказалась в безопасности за рулем своего «мустанга», мысли ее переключились на статуэтки Девы Марии. Она живо представила себе скорбное выражение лица Божьей Матери, ее широко раскинутые руки, готовые обнять, приласкать и утешить. Потом лицо ее исчезло, его сменили странные и пугающие черные глаза Флетчера. Дарби вдруг почудилось, что она слышит его смех.

Ей не хотелось думать о бывшем психологе-консультанте ФБР. Вместо этого она сосредоточилась на мужчине, который убил Гейл и Чен. Он положил статуэтки Девы Марии в карманы девушек. Зашив карманы наглухо, он завязал нитку узелком, чтобы статуэтки случайно не выпали оттуда. Он начертил знак креста на лбу Чен и столкнул ее тело в воды Бостонской гавани. Для чего? В чем значение этих статуэток? И почему для него было так важно, чтобы они остались с девушками и после их смерти?

Они ведь были тебе небезразличны, я знаю. Почему же ты так долго держал их у себя живыми и невредимыми, а потом вдруг передумал и убил?

Дарби подумала, что, быть может, убийца был шизофреником. В основе почти любой шизофрении лежит какая-либо мания – к примеру, страх перед НЛО или тайными правительственными организациями, которые вживляют микрочипы в головы людей, чтобы подслушивать их мысли. Очень многие шизофреники твердо верят в то, что Господь Иисус Христос или дьявол общаются с ними напрямую.

В том, как обе молодые женщины, Гейл и Чен, были убиты и сброшены в воду, прослеживалось некое подобие планирования. И между похищениями прошло достаточно много времени. Эмму Гейл удерживали взаперти в каком-то месте около шести месяцев – господи, целых полгода! – прежде чем ее тело обнаружили в начале ноября. Труп Чен был найден два дня назад. Сейчас февраль. Это означало, что ее заключение длилось всего пару месяцев.

Как правило, преступления, совершаемые шизофрениками, не отличались продуманностью и тщательной организацией. Шизофреники убивали, поддаваясь внезапному порыву. Обычно место такого преступления представляло собой кровавое месиво. А в случае с Гейл и Чен место преступления как таковое попросту отсутствовало.

Эмма Гейл, первая жертва, вышла после вечеринки из квартиры подруги в районе Бэк-Бэй. До ее собственного дома можно было быстро дойти пешком, но в тот день шел снег и Эмма вызвала такси. Она накинула пальто и вышла на улицу покурить. Через двадцать минут к дому подъехало такси, но Эммы Гейл у подъезда уже не было.

Джудит Чен занималась до позднего вечера. Она вышла из библиотеки и исчезла где-то по дороге домой.

Обе девушки так и не добрались до дома. Может быть, похититель применил силу? Если бы незнакомый мужчина попробовал схватить Гейл или Чен, обе наверняка попытались бы оказать сопротивление. Они бы отбивались и кричали. Но свидетелей, которые могли бы подтвердить это предположение, обнаружить не удалось.

Дарби была уверена, что убийца не прибегал к насилию – он не хотел привлекать к себе внимания. Он оказался хитрее и изворотливее. Ему нужны были эти девушки. Прежде чем заговорить с ними, он наверняка разработал план, как быстро и без лишнего шума уговорить их сесть в машину. Может, убийца просто подъехал к ним и предложил подвезти? Дарби принялась обдумывать такую возможность. Если дело обстояло именно так, то убийца не мог ездить на каком-нибудь драндулете или фургоне – фургон, как и микроавтобус, подсознательно внушает чувство опасности. Так что внешний вид имел здесь решающее значение.

Обе девушки были умны и образованны. Дарби была твердо уверена в том, что ни одна из них не села бы в машину к незнакомцу, предложи он подвезти. Убийца или хорошо знал их, или же вел себя так, что обе без опаски согласились на его предложение. Но для этого убийца должен был знать хотя бы что-то о своих жертвах. Быть может, он следил за ними, изучал их привычки и обычные маршруты, их друзей и расписание занятий? Или же выбрал их наугад?

Произвольный выбор не оставлял полиции никаких шансов. Если бы эти женщины были выбраны наобум, то он бы использовал их, а потом избавился от тел. Их не стали бы держать взаперти в течение многих месяцев. Может быть, они стали жертвами случайно. Вполне возможно, убийца завязывал разговор со многими женщинами, надеясь, что рано или поздно кто-нибудь из них согласится сесть к нему в машину. Может, он представился полицейским, работающим под прикрытием, и воспользовался поддельным жетоном, чтобы заманить их. А может быть, все, над чем она сейчас ломает голову, – лишь напрасная трата времени и сил.

Дарби увидела впереди кофейню «Старбакс» и притормозила возле нее. Она уже возвращалась обратно к машине, когда зазвонил ее сотовый. На экране появилась надпись: «Номер абонента не определяется». Она подождала, пока телефон прозвонит четыре раза, и только потом нажала кнопку приема вызова.

– Вы готовы узнать правду? – раздался в трубке голос Малколма Флетчера.

Глава 46

– Я разговаривала с Тиной Сандерс, – сказала Дарби.

– Она рассказала вам о своей дочери?

– Да. По какой-то причине эта женщина была твердо уверена в том, что мне известно, что с ней случилось. Вы ничего не хотите мне сказать?

– Если вам будет интересно узнать, что случилось с Дженнифер Сандерс и другими, приезжайте в «Синклер», – сказал Флетчер. – Но на этот раз я хочу, чтобы вы были одна.

– Почему?

– Я считаю, что вас одной достаточно.

Щелк.

Телефонный разговор получился коротким, менее тридцати секунд. Знал ли Флетчер о том, что все разговоры отныне прослушиваются? Он просил ее приехать одну. Неужели он уже обнаружил наружное наблюдение? Или просто перестраховывается?

Дарби вырулила на шоссе и позвонила Брайсону. Он пообещал перезвонить и сдержал слово двадцать минут спустя.

– Я только что разговаривал с Биллом Джорданом, который возглавляет оперативную группу, ведущую за вами наружное наблюдение, – сообщил Брайсон. – Флетчер говорил недостаточно долго. Они не смогли определить, откуда пришел сигнал вызова.

– А Флетчер мог каким-либо образом узнать о том, что наш разговор прослушивался?

– Нет. Я склонен полагать, что он просто не желает рисковать и подвергать себя опасности. А сейчас я должен бежать к Джордану. Он пытается собрать всех своих людей, и нам еще предстоит скоординировать свои действия.

– А что, по-вашему, должна делать я?

– Все остается так, как вы и говорили, – он подбросил нам статуэтку Девы Марии, точно такую же, как и те, что мы обнаружили в карманах Чен и Гейл. Этот факт невозможно игнорировать.

– Он хочет встретиться со мной наедине.

– В группе Джордана есть несколько детективов, работающих под прикрытием в отделе борьбы с незаконным оборотом наркотиков. Они представятся охранниками из компании Рида и проводят вас внутрь.

– Тим, если Флетчеру действительно известно что-то важное, может, будет лучше, если я и в самом деле поеду в «Синклер» одна.

– Сейчас я сделаю вид, что не слышал этого.

– Если он хотел причинить мне вред, у него для этого была масса возможностей, – продолжала уговаривать напарника Дарби. – Что Флетчер выиграет, убив меня?

– Если я позволю вам отправиться в клинику без защиты и охраны, комиссар сожрет меня живьем. И если с вами что-нибудь случится – если вы войдете внутрь и ушибете пальчик, – ответственность за это ляжет на городские власти. Вы сможете подать в суд или на меня, или на город.

– Вы хотите, чтобы я подписала бумагу, что отказываюсь от вашей помощи и беру ответственность на себя?

– Я не намерен дальше обсуждать этот вопрос. Если хотите ехать в «Синклер», поезжайте, но мы все равно будем присматривать за вами.

– Я уже и так туда еду.

– Отлично. Мы постараемся перекрыть все входы и выходы.

– А сколько их там?

– Много, – ответил Брайсон. – В прошлые выходные Рид показал мне некоторые местечки, через которые любопытные могут пробраться внутрь. Перекрыть их все и сразу его охранники не в состоянии, у него просто не хватает людей. Когда Флетчер позвонит, не давайте ему повесить трубку, а мы сделаем все остальное. Ваш телефон заряжен полностью?

Дарби взглянула на индикатор батареи.

– Еще немножко осталось, – сказала она. – У меня в машине есть зарядное устройство.

– Хорошо. Все будут на местах к тому моменту, как вы приедете в клинику.

– А что, если он поведет меня в подвал? Сотовая связь там, внизу, не работает.

Во время субботних поисков они убедились в этом на собственном опыте. Подвал глубоко уходил под землю, и стены его были слишком толстыми. Сигнал или был прерывистым, или вообще не поступал.

– Надеюсь, что до этого не дойдет, – ответил Брайсон.

Глава 47

Джонатан Гейл сидел на полу в своем кабинете, упершись локтями в колени и запустив руки в грязные волосы. Он пристально вглядывался в фотографии Эммы и Сьюзен, разбросанные по ковру.

Весь субботний день он обшаривал дом в поисках фотоальбомов, вынимал из них фотографии и раскладывал на полу. Сейчас наступил вечер понедельника. Все это время он провел, запершись у себя в кабинете, потягивая бурбон и заново переживая воспоминания, которые вызывал в нем каждый снимок. Некоторые из них были четкими и ясными, но большинство уже пожелтели и выцвели.

Когда он начинал клевать носом, вдруг случались приступы озарения и к нему возвращались обрывки воспоминаний, которые не были связаны между собой и вообще не имели никакого смысла. Вот Сьюзен стоит на коленях на палубе яхты, втирая крем от солнечных ожогов в пухленькие маленькие ручки Эммы… Эмма остригла волосы своей кукле и теперь плачет: мать объяснила ей, что они больше не вырастут… Сьюзен на концерте «Роллинг Стоунз» неспешно потягивает пиво из бумажного стаканчика, а на сцене Мик Джаггер горланит свое знаменитое «Сочувствие к дьяволу»…

Зазвонил телефон. Сначала Гейл решил, что это настольный аппарат, но, с трудом поднявшись, обнаружил, что сигнал доносится из внутреннего кармана пиджака. Теперь он носил с собой всего один телефон – тот, который дал ему Малколм Флетчер.

– Вы уже просматривали сегодняшнюю почту? – прозвучал в трубке голос Флетчера.

– Нет.

– Я опустил конверт в ваш почтовый ящик, – продолжал его собеседник. – Внутри лежит DVD-диск с записью с камеры наблюдения, установленной внутри гаража. Она зафиксировала человека, который убил Эмму. Позвоните мне после того, как посмотрите.

Гейл распахнул дверь кабинета. Его помощница сложила всю сегодняшнюю почту в кожаный лоток на углу небольшого столика. Рядом стояла непочатая бутылка бурбона «Мейкерз марк». На самом дне виднелся небольшой коричневый конверт с пластиковой подложкой. Отправителем значился Малколм Флетчер. Гейл обратил внимание, что на конверте отсутствовала марка и штемпель почтового отделения.

Стоя у стола, Гейл нетвердой рукой взял конверт и надорвал его. Оттуда выпал тонкий серебристый DVD-диск.

В кабинете у Гейла был телевизор и DVD-проигрыватель. Он проверил, заперта ли дверь, вставил диск и замер в ожидании.

Запись с камеры наблюдения в гараже оказалась зернистой, серой и лишенной звука. На экране телевизора мужчина в джинсах, бейсбольной шапочке и ветровке бежит по подземному паркингу к служебному лифту. Он нажимает кнопку вызова и наклоняет голову, опустив сжатые в кулаки руки в перчатках по швам. Он стоит, повернувшись к камере спиной.

Двери лифта открываются. Мужчина заходит в кабину. Он не оборачивается, просто стоит там с опущенной головой. Он знает, что камеры наблюдают за ним и записывают каждое движение.

Скользящие двери начинают закрываться. Он резко поворачивает голову, и на краткий мир камера успевает схватить его лицо, когда он нажимает кнопку этажа, на котором находится квартира Эммы.

Джонатан Гейл переводит взгляд в правый нижний угол экрана телевизора, на белые буквы, показывающие время и дату записи: 20 июля, 14 часов 16 минут. Эмма исчезла уже два месяца назад. И мужчина, похитивший ее, по какой-то причине, известной одному Господу Богу, решил вернуться к ней домой за медальоном.

Зачем? Для чего этому чудовищу понадобилось рисковать всем ради медальона? Для чего он отважился на такой заботливый поступок, чтобы потом передумать и убить ее?

Запись закончилась. Экран телевизора потемнел.

Гейл невидящим взором уставился на него. Перед глазами у него возник образ Эммы, запертой в какой-то грязной и запущенной комнате в подвале, без окон, без света. Эмма одна, она растеряна и испугана, ее заставляют делать бог знает какие ужасные вещи. Когда она кричала от боли, когда она молила Господа об утешении, слышал ли Он ее или отвернулся от нее? Гейл уже знал ответ.

Факт номер один: мужчина вошел в дом через гараж.

Факт номер два: он подождал, пока двери гаража откроются, и тогда прошмыгнул внутрь.

Факт номер три: детектив Брайсон утверждал, что он расставил своих людей перед входом в здание. Почему же тогда они не заметили этого человека? Если бы люди Брайсона как следует выполняли свою чертову работу, они бы увидели этого мужчину, схватили бы его, и Эмма осталась бы жива.

Гейл снова включил воспроизведение DVD-диска, и вдруг его острой болью укололо воспоминание о том, как в этом кресле сидела Эмма и смотрела «Звуки музыки». После смерти Сьюзен дочка снова и снова включала фильм, причем просила, чтобы отец разрешал ей смотреть его именно здесь, в кабинете, чтобы она могла оставаться рядом с ним. И только сейчас он понял, в чем было дело: у малышки умерла мама, и она обрела новую мать в лице няни.

Получается, Эмма искала в фильме утешение, которого ей не мог дать я, поскольку меня вечно не бывает дома.

Теперь уже Гейл смотрел короткий отрывок записи, надеясь обрести утешение. Он снова видел на экране человека, который убил его дочь, человека, который последним видел Эмму живой, разговаривал с ней, прикасался к ней.

Гейл судорожно стиснул подлокотники кресла, когда нахлынули новые воспоминания: Эмма, совсем еще маленькая, ей только недавно исполнился годик, сидит у него на коленях, пока он разговаривает по телефону. Он не помнил, о чем шел разговор, – скорее всего, очередная деловая беседа. Зато сейчас он отчетливо вспомнил ясный и чистый запах волос дочурки, то, как она прижималась к его груди пухленькой и нежной щечкой. Он вспомнил, как Эмма удивленно приоткрыла ротик, разглядывая его ручку. Она держала ее в крошечных ладошках, широко раскрыв глазенки от изумления.

Гейл понял, что отныне бо́льшую часть времени, что ему еще осталось, его будет терзать непреодолимое желание вернуться в то мгновение и сожаление о том, что сделать этого нельзя. Если бы Господь каким-то образом даровал ему власть над временем, он бы повесил трубку телефона и просто смотрел, как Эмма играет с его ручкой. Он знал, что этим зрелищем он мог бы наслаждаться бесконечно и был бы счастлив.

Глава 48

Малколм Флетчер стоял перед окном с выбитым стеклом в темном, пыльном коридоре на верхнем этаже «Синклера», наблюдая за главной дорогой. Он выбрал это место по нескольким причинам: здесь можно было надежно и хорошо принять сигнал сотовой связи, и отсюда же открывался прекрасный вид на территорию клиники, в чем ему помогал превосходный бинокль ночного видения, оснащенный инфракрасным приемником. Нажав кнопку переключателя, он мог запросто увидеть тепловые отпечатки людей, которые сидели в легковом автомобиле или фургоне и вели наблюдение.

Прижав бинокль к глазам, Флетчер осматривал местность. Охранники из фирмы Рида патрулировали территорию больницы посменно, уделяя особое внимание потайным проходам, через которые искатели приключений могли пробраться внутрь клиники. Входов было несколько, а выходов, через которые можно было ускользнуть, оставаясь незамеченным, еще больше.

Продолжая обшаривать взглядом территорию больничного городка, Флетчер думал о человеке, которого увидел на записи, сделанной камерой наблюдения в гараже Эммы Гейл. Мужчина допустил всего одну, зато роковую ошибку: обернулся до того, как двери лифта закрылись полностью. Камера наблюдения на краткий миг сумела запечатлеть его лицо. Этого оказалось достаточно. Флетчер вывел этот кадр на монитор своего компьютера. Специальное программное обеспечение по усилению четкости изображения сделало все остальное.

Мужчина, взявший медальон из квартиры Эммы Гейл, поразительно походил на пациента по имени Уолтер Смит, двенадцатилетнего параноика-шизофреника, получившего ожоги после возгорания керосина. Мысленно перенесшись назад во времени, Флетчер вспомнил свою первую встречу с Уолтером.

Мальчишка сидел на кровати в своей палате. Голова его была совершенно лысой, ее сплошь покрывала паутина шрамов, швов и клочков заживающей кожи. Очки с толстыми стеклами лишь подчеркивали ущерб, нанесенный его левому глазу. Он был широко раскрыт и не мигал.

Уолтер обхватил себя обеими руками, держась за живот. Если его не сотрясали позывы на рвоту и он не склонялся над тазиком, то принимался жевать собственный язык, раскачиваясь взад и вперед в попытке унять дрожь.

– Мне нужна Мария! – взмолился Уолтер. – Я хочу, чтобы вы отвели меня к ней.

– А где она?

– В часовне. Пожалуйста, отведите меня туда, чтобы Мария забрала у меня боль.

На стенах палаты висели листы чертежной бумаги с прекрасными рисунками, на которых карандашом и маркерами был изображен мальчик безо всяких шрамов и уродства, державший за руку или обнимавший женщину в длинных синих развевающихся свободных одеждах, поверх белой туники которой было начертано ярко-красное сердце.

– Мария ушла, – заявил Уолтер, и в голосе его прозвучали слезы. Здоровой рукой он крепко сжимал маленькую пластмассовую статуэтку Божьей Матери. – Доктор Хан ввел лекарство мне в вену, и оно заставило Марию уйти. Мне нужно поговорить с Матерью, без нее мне скучно и плохо. Пожалуйста, отведите меня в часовню…

Вибрация сотового телефона в кармане заставила Флетчера встряхнуться и вернуться к действительности. Он ответил на вызов, не отрывая бинокля от глаз. Тепловые отпечатки четверых мужчин двигались через лес, направляясь к светившемуся оранжевым цветом трейлеру Рида.

– Да, мистер Гейл?

– Я просмотрел запись на цифровом диске. – Язык у Гейла заплетался от выпитого. – Это тот самый человек, который убил мою дочь?

– Полагаю, он самый. Его зовут Уолтер Смит.

– Вы знаете его?

– Я встречался с Уолтером в те времена, когда он был пациентом психиатрической больницы «Синклер». Он страдает параноидальной шизофренией – в самой тяжелой ее форме, откровенно говоря. Его мания очень трудно поддается лечению даже соответствующими сильнодействующими препаратами, которые, я уверен, Уолтер более не принимает. Лекарство не дает ему слышать Марию.

– Кто такая эта Мария?

– Пресвятая и непорочная Богородица, – ответил Флетчер. – Уолтер считает, что Матерь Божья разговаривает с ним. Настоящая мать Уолтера облила его керосином, пока он спал. Ожоги затронули свыше девяноста процентов кожного покрова его тела, включая лицо. Его мать погибла при пожаре, а Уолтера доставили в Ожоговый центр «Шрайнерз» в Бостоне для лечения. Уолтеру довелось пережить два ожога. Его левая рука была серьезно повреждена годом ранее, когда мать сунула ее в кастрюлю с кипящей водой, после того как застала его занимающимся онанизмом. Она не сочла нужным отвезти сына в больницу и сама лечила его. Кстати, в школу он тоже не ходил, а обучался дома. Когда стало очевидным, что Уолтер страдает шизофренией, его поместили в «Синклер», и он долгие годы провел там в качестве пациента. Я склонен полагать, что после того, как клиника закрылась, Уолтера или перевели в группу амбулаторных больных, не представляющих особой опасности, или же просто отпустили на все четыре стороны.

– Откуда вам все это известно?

– Я познакомился с Уолтером благодаря его дружбе с психопатом по имени Сэмюэль Дингл, который, по мнению полиции Согуса, был виновен в смерти двух молодых женщин. Их задушили, а тела выбросили на обочину шоссе номер один. Полиция Согуса обратилась ко мне с просьбой допросить Дингла, поскольку они потеряли главную улику – ремень, которым и задушили одну из девушек. Я допрашивал Сэмми несколько раз. В то время он еще не был готов сознаться в своих грехах. Мне пришлось ждать несколько лет, пока мы смогли побеседовать в более уединенном месте.

– Почему вы уверены, что мужчина на пленке – Уолтер Смит? Это может быть кто-нибудь другой.

– Уолтер недавно побывал в «Синклере».

– Что ему там делать? Больница давно закрыта. Много лет назад я попытался приобрести ее, но там было слишком много юридических препон. Для чего ему понадобилось приходить туда?

– Чтобы навестить Марию, его единственную настоящую мать, – ответил Флетчер.

– Уолтер ходит туда, чтобы говорить с Матерью Божией?

– Да.

– А вы сами были в больнице?

– Да. Собственно, я и сейчас здесь, жду, когда явится полиция.

– Откуда они узнали о «Синклере»?

– Я позвонил им и пригласил их сюда.

– Вы позвонили им?

– Они уже здесь.

– А им известно об Уолтере Смите?

– Нет. А теперь, мистер Гейл, я хочу, чтобы вы очень внимательно выслушали меня.

И в течение нескольких минут Флетчер объяснил Гейлу, что будет дальше. Когда он умолк, Гейл не проронил ни слова.

– Полиция никоим образом не сможет связать вас с этими событиями, но я не могу помешать им обратить на вас самое пристальное внимание.

– Карим знает об этом? – выдавил Гейл.

– Мы подробно обсуждали этот вопрос.

– Он одобряет ваше предложение?

– Да. Но поскольку у нас нет другого выхода, кроме как впутать вас в это дело, мы с доктором Каримом согласны с тем, что решение остается за вами. Если передумаете, вам известно, как связаться со мной. Но не тяните с ответом. Я уже начал необходимые приготовления.

– Сколько у меня времени?

– Час, – ответил Флетчер. – Я предлагаю вам сегодня же вечером вылететь в Нью-Йорк. Доктор Карим провел поиск по национальной базе пациентов, которая называется Медицинское информационное бюро. Уолтер регулярно ходит на прием к врачу из Ожогового центра «Шрайнерз», но в МИБ указан его старый адрес.

– Вы сможете найти его?

– У Карима нет доступа к базе данных Ожогового центра «Шрайнерз». Сегодня вечером я сам собираюсь заняться этим. Полагаю, что найду Уолтера в течение нескольких следующих дней. А пока что у вас есть возможность еще раз хорошенько подумать над тем, о чем вы просили во время нашей первой встречи.

– С тех пор я не изменил своего решения.

– После того как я положу трубку, мне бы хотелось, чтобы вы позвонили детективу Брайсону и рассказали ему о DVD-диске, который получили по почте. Расскажите ему обо всем, что видели, и, пожалуйста, не забудьте передать ему конверт.

– Но ведь там указано ваше имя.

– И еще там есть мои отпечатки пальцев, – добавил Флетчер.

– Я не понимаю…

– Полиция уже знает, что я здесь. Я хочу, чтобы они думали, будто я работаю на себя.

– А разве ФБР не узнает об этом?

– Когда сюда прибудет их оперативная группа, меня уже здесь не будет.

На извилистой дороге показался черный «мустанг».

– Я перезвоню вам немного позже, – бросил в трубку Флетчер. – Если передумаете, вы знаете, как связаться со мной.

Дарби МакКормик выбралась из своего автомобиля и показала удостоверение личности двум охранникам, стоявшим возле грузовичка. Очевидно, она заранее позвонила им, чтобы предупредить о своем прибытии.

Судя по всему, молодая женщина отличалась редким умом и бесстрашием, но будет ли она продолжать расследование до тех пор, пока не узнает всю правду? Пришло время выяснить это наверняка.