Текст книги "Юный самурай. Путь воина. Путь меча. Путь дракона"

Автор книги: Крис Брэдфорд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 42 (всего у книги 49 страниц)

36. После битвы

Лучи рассветного солнца пробивались сквозь задымленное небо, окрашивая облака розовой акварелью. В Нитэн ити рю было тихо. Выжившие ухаживали за ранеными и спасали все, что уцелело после пожара.

Джек поворошил ногой тлеющие руины Сиси-но-ма. От его комнаты почти ничего не осталось: боккэн, бонсай и одежду уничтожил огонь. Впервые Джек порадовался, что журнал похищен, – иначе быть ему горстью пепла. Теперь у него ничего не осталось, только кимоно и дайсё с гербом Масамото.

Присев на корточки, Джек заметил клочок бумаги и вынул из почерневшего инро обугленный детский рисунок – подарок сестренки Джесс. Когда-то там можно было разглядеть всю их семью. Сейчас изображение совсем стерлось, и Джек выбросил полуистлевший листок в еще теплую золу.

Он уже и не надеялся вернуться домой. Какая там Англия, когда в Японии вот-вот вспыхнет война. И дело не только в том, что через поле боя не пройти. Нитэн ити рю в опасности, а Джек поклялся следовать по Пути воина и теперь его долг – защищать честь школы. Кодекс бусидо, преданность Масамото и друзьям важнее его затаенной мечты о доме.

Джек швырнул инро под ноги, и неожиданно внутри что-то задребезжало. Жемчужина Акико чудом уцелела в огне! Устало улыбнувшись, Джек спрятал драгоценный подарок в кармашек на поясе, в память обо всем, что ему было дорого в Японии и за что он готов сражаться.

Джек уже собрался уходить, как вдруг под ногами блеснула сталь. Отряхнув пепел, он узнал танто, добытый в бамбуковой роще. Лакированные сая потрескались от жара, но сам кинжал был как новый. Похоже, огонь только закалил сталь – из мизинца Джека уже сочилась кровь. Наверное, порезался, когда стряхивал пепел. Юноша аккуратно спрятал дьявольский клинок в пояс.

– Джек! – подбегая, закричал Ёри.

Джек медленно поднялся. Все тело ныло от ударов и синяков, болела шея, напоминая о петле. И все же Джеку повезло – ведь он остался на ногах.

Ёри, со следами сажи и высохших слез на лице, протянул ему маленький круглый сверток.

– Это твое, – гордо сказал он.

Развернув ткань, Джек обнаружил там своего даруму.

– Лежал на кимоно, в котором я нес оружие, – объяснил Ёри. – Я помнил, что он хранит дорогое твоему сердцу желание, и захватил его вместе с мечами.

– Спасибо. – Джек похлопал друга по плечу. – Правда, я сомневаюсь, что от дарумы есть какой-то толк. Этому желанию уже скоро три года.

– Желания, загаданные даруме, всегда исполняются. Не отчаивайся!

Ёри умоляюще заглянул ему в глаза, с трудом сдерживая слезы. Внезапная атака и жестокий бой оказались для него непосильным испытанием.

– Мы ведь выжили, правда? – улыбнулся Джек. – Ты спас меня своей преданностью. Мама всегда говорила мне: «Пока есть друзья, есть надежда». Ты настоящий друг, Ёри.

Ёри растроганно поклонился.

– Для меня честь быть твоим другом.

Проходя через двор, они увидели группу учеников из Ягю рю под охраной самураев из Ёсиока рю. Среди пленников были живые, но посрамленные Нобу и Хирото. От стыда они не смели поднять головы. Кадзуки с ними не было: предатель бежал в суматохе битвы. Новость о его измене быстро распространилась по школе. Узнав правду об отце Кадзуки, Масамото пришел в ярость, поклялся отомстить Ода-сан и отправил отряд на поиски его сына.

У главных ворот лежали тела погибших – их собирались кремировать в разных храмах. Рядом стояла Акико.

– Иди, я догоню, – сказал Джек.

Ёри понимающе кивнул и направился к Тё-но-ма.

Акико посмотрела на Джека красными от слез глазами.

– Пусть я не любила ее, но она не заслужила такой смерти.

Девушка опустила взгляд на бездыханное тело Морико и добавила срывающимся голосом:

– Она погибла из-за меня!

– Нет, – возразил Джек, стараясь не смотреть на обугленное тело. – Ты не знала, что постройка обрушится. И потом, если бы ты не оглушила ее своей дзиндоу, она бы застрелила нас обоих.

– Это и есть война? – Акико показала рукой на гору тел. – На тренировках нас к такому не готовили.

Джек понимал, что она имеет в виду. На уроках они были сосредоточены на технике боя, но никогда не задумывались о последствиях – о том, что будут убивать. С началом войны придется применять мастерство на деле и стать настоящими самураями.

– Когда-то ты объяснила мне, что быть самураем означает «служить», – вспомнил Джек. – Это наш долг перед императором, даймё и своими семьями. Тогда я мало что понял, а теперь знаю, что такое долг. Мы должны убивать или быть убитыми, защищая тех, кому служим и кого любим.

– Ты прав, Джек, – вздохнула Акико. – Хотя от этого не легче.

– Не легче… и все же за этот мир стоит сражаться.

Неожиданно Джек понял, что готов отдать жизнь за Японию и за всех, кто ему дорог.

В Тё-но-ма на столах лежали раненые юные самураи. Сэнсэй Ямада и сэнсэй Кано врачевали их раны. Другие учителя совещались с Масамото и Ёсиока во Дворце феникса.

– Смотри, скоро родители узнают! – воскликнул Таро, когда подошли Джек и Акико.

Сабуро лежал на столе с перебинтованным плечом; повязка набухла от крови.

– Не трогай его, Таро! – Джек бросился на защиту друга. – Ему и так досталось.

– Ты не понял! Он будет героем в их глазах. Сабуро пожертвовал собой ради другого самурая.

Сабуро с гордостью улыбнулся.

– И у меня будет настоящий боевой шрам!

– Тебе нужен отдых, – настойчиво сказала Кику, поднося ему стакан воды и вытирая лоб.

– Кто-нибудь знает последние новости? – спросил Ёри.

Ямато кивнул.

– Знакомый из Ёсиока рю сказал, что внезапные набеги начались по всему городу. Даймё Камакура поднял восстание.

– А почему Ёсиока рю помогают нам? – удивился Джек.

– Ёсиока-сан – верный подданный даймё Такатоми, – авторитетным тоном объяснил Таро. – Его долг перед господином выше личной неприязни к Масамото-сама. Скорее всего он получил приказ прийти к нам на помощь. И потом, спасая нас, Ёсиока-сан восстановил статус, который утратил в поединке с Масамото-сама.

Сёдзи у главного стола распахнулись, и в зал вошел Масамото в сопровождении сэнсэев. Юные самураи преклонили колени. Масамото занял место в центре деревянного возвышения, положил мечи и окинул учеников суровым взглядом. Шрамы на его лице побагровели, над правым глазом алел свежий порез. Рядом сидел сэнсэй Хосокава с повязкой на левом плече. В зале повисла напряженная тишина.

– ВОЙНА началась, – наконец произнес Масамото.

Еще не оправившись от вчерашнего потрясения, ученики застыли в немом ужасе. Ёри взволнованно взглянул на Джека. Худшее из его опасений оправдалось.

– Даймё Камакура теперь преследует не только чужестранцев и христиан. Он воюет против всех даймё и самураев, не согласных принять его господство, не важно, сочувствуют они чужеземцам или нет. Мы думаем, даймё Камакура организовал волну нападений по всей Японии. Город Нагойя пал, территория к северу от тракта Токайдо полностью подчинена Камакура, и в эту самую минуту он продвигается на юг.

– До нас дошли сведения, что самураи, верные Совету и Хагэсава Сатоси, нашему будущему правителю, стягивают силы к Осакскому замку. Оттуда они намерены нанести ответный удар и разгромить врага императора. Сегодня, по приказу даймё Такатоми, мы отправляемся в Осаку.

Приготовления завершились к полудню. Самураи оседлали лошадей, собрали провиант и вооружились. Не все ученики Нитэн ити рю участвовали в походе: младших отправили к родителям, а раненых оставили в школе до полного выздоровления. Будущие воины построились во дворе, ожидая приказа.

– Гамбаттэ! – Сабуро отвесил сдержанный поклон. Несмотря на протесты Кику, он пришел попрощаться с друзьями.

Кику, которая вызвалась ухаживать за ранеными, смахнула слезу и тоже поклонилась. Акико, Ямато и Ёри ответили тем же. Сабуро взглянул на Джека и неуклюже обнял друга. Морщась от боли в плече, он выпалил:

– Не высовывайся. Не делай глупостей. Остерегайся ниндзя. Не забывай хорошо поесть…

– Мне тоже будет тебя не хватать, Сабуро, – искренне сказал Джек. И добавил с улыбкой: – Кто теперь заслонит меня от стрелы?!

Сабуро рассмеялся и тут же отстранился, погрустнев.

– Береги себя, друг.

– ОСАКА И ПОБЕДА! – прокричал сэнсэй Хосокава, командуя колонне юных самураев выходить через школьные ворота.

Забрасывая мешок за плечи, Джек задумался, суждено ли ему вернуться в Нитэн ити рю. Он окинул взглядом монументальный Бутоку-дэн, где его постоянно изводил сэнсэй Кюдзо, назначая укэ в тайдзюцу; прекрасный Тё-но-ма, где он попробовал сомнительный деликатес – печень угря – и праздновал Новый год; Южный сад дзэн, любимое место, чтобы побыть наедине с собой, место, где он начал учиться искусству кюдзюцу у сэнсэя Ёса; Буцу-дэн, где сэнсэй Ямада задавал свои головоломные коаны, а однажды показал им легендарный удар бабочки; и наконец, обгоревший каркас Сиси-но-ма, который был его домом последние три года.

Джек вспомнил, как всего боялся в первый день в школе. Ученики казались опасными и недосягаемыми. Вспомнил, как лежал на футоне в крошечной спальне, один на чужой земле, с могущественным врагом – одноглазым ниндзя, и чувствовал себя, словно ягненок, идущий на заклание.

Отправляясь на войну, он испытывал нечто подобное. Вот только на этот раз он умеет драться. Пусть он и попал в Нитэн ити рю растерянным английским мальчишкой, но покидает его опытным воином-самураем.

37. Осакский замок

Прошагав три дня почти без отдыха, ученики прибыли в Осаку, политический и экономический центр Японии. Джек немного опасался предстоящей встречи с огромным незнакомым городом. К счастью, Осака, как и Киото, и близко не напоминала английские города, с их вонью от навозных куч и кожевенных мастерских, разбитыми дорогами и уличными бандами.

В Осаке люди вежливо кланялись друг другу на улицах. Дома и лавки содержались в идеальной чистоте. Широкие дороги тщательно подметали каждый день. Даже воздух всегда был свеж и чист.

Но самое сильное впечатление на Джека произвел Осакский замок.

В голубом небе высилась грандиозная твердыня, внутри которой Хэмптон-Кортский замок поместился бы несколько раз. Лондонский Тауэр показался бы рядом скромной лачугой. В центре замка возвышался донжон – восьмиэтажная главная башня. Стены ее были выкрашены в строгий серый цвет, а фигурные многоярусные крыши украшала зеленая черепица и сверкающие золотые шпили.

На окраине города колонна юных самураев встретила другие войска, направляющиеся в замок. Вскоре колонны образовали непрерывный поток, следующий по главному тракту. Наконец они пришли к гигантским каменным воротам в высокой крепостной стене с бойницами и бастионами. Решетка поднялась, отворилась тяжелая кованая дверь, приглашая их внутрь.

Сотни самураев оглушительно чеканили шаг по длинному деревянному мосту, переброшенному через широкий ров. Справа виднелся крепостной вал, который уходил вдаль примерно на милю и поворачивал к северу. Отвесные стены спускались прямо в ров и выглядели совершенно неприступными. Каменные глыбы, из которых они состояли, были выше Джека. Каждая наверняка весила, как десять пушек. Наверху, словно драконий хребет, в линию располагались орудийные башни, обращенные к южной равнине Тэнно-дзи. Проходя через следующие ворота, Джек поразился: стены достигали нескольких метров в толщину.

За очередными воротами дорога свернула направо, и они продолжили путь по широкой улице. По бокам стояли укрепленные дома. Вскоре перед самураями опустилась еще одна решетка, и они перешли второй огромный ров.

Таро толкнул Джека в бок и показал куда-то вверх. Из бойниц и с парапетов на них смотрели сотни солдат. Еще сотни охраняли ворота, патрулировали дороги, тренировались во дворах или ухаживали за лошадьми в конюшне. Самураи были повсюду.

– Кто владеет Осакой, владеет сердцем Японии, – прошептал Таро.

Джек охотно согласился, и на сердце у него потеплело. Замок казался неприступным, армия – несокрушимой. Может быть, надежда все-таки есть?

Джек быстро запутался в лабиринте каменных лестниц и дорог и был рад, когда они наконец пришли в окаймленный деревьями двор. В центре стояло здание, чем-то похожее на Бутоку-дэн. Масамото приказал ученикам построиться и ждать, а сам отправился с сэнсэем Хосокава в донжон.

Башня приблизилась, и все же до нее было добрых десять минут ходу. Джек понял, что они уже попали на внутреннюю территорию замка, и все равно там вполне уместился бы небольшой городок. В стороне располагался ухоженный сад с мостиками и ручейком, впадающим в пруд. От цветущих сакур падала тень, а напротив виднелся небольшой колодец. Джек вспомнил, что по дороге им часто попадались сливовые рощицы и амбары, набитые рисом, солью, соевыми бобами и сушеной рыбой. Выходит, в замке можно не только надежно укрыться от врагов, но и прокормиться в случае осады.

Сэнсэй Хосокава вернулся из цитадели и приказал им снова построиться. Вскоре за ним проследовал кортеж вооруженных самураев. В центре шли даймё Такатоми и Масамото, несколько телохранителей и какой-то подросток.

– Преклонить колени! – скомандовал сэнсэй Хосокава.

Юные самураи опустились на одно колено и склонили головы.

Даймё Такатоми выступил вперед.

– Для меня великая честь представить вам его светлость Хагэсава Сатоси, законного наследника престола и будущего правителя Японии.

Окруженный телохранителями подросток кивнул сэнсэю. Джек осмелился поднять глаза. На вид Сатоси было лет шестнадцать. На чистом лице с тонкими чертами уже пробивались усики. Волосы были убраны в пучок на макушке. Юноша носил все регалии правящего даймё. Но больше всего Джека поразил серебряный крестик на шее Сатоси.

– Я рад принять у себя в замке юных самураев, Масамото-сама, – тонким голосом заговорил Сатоси. – Каждый день сюда прибывают дружественные войска. Вскоре в нашей армии будет больше сотни тысяч человек. С такими силами мы разгромим даймё Камакура и положим конец его преступлениям.

Грациозной походкой, выдающей благородное происхождение, Сатоси стал двигаться вдоль строя юных самураев. Дойдя до Джека, он остановился.

– Кто это? – спросил Сатоси, удивленно глядя на единственного белобрысого воина среди черноволосых японцев.

– Джек Флетчер, к вашим услугам, – поклонился Джек.

Сатоси искренне рассмеялся.

– Вот кто будет наводить ужас на наших врагов. Самурай-чужестранец!

Спутники Сатоси тоже засмеялись. Кроме одного. За спиной юноши стоял человек европейской внешности, высокий и худой, со смуглой оливковой кожей и зализанными волосами. Джек не сразу его заметил, так как человек носил тот же наряд, что и другие придворные. При виде Джека глаза его сверкнули и тут же погасли. Тонкие губы растянулись в сдержанной улыбке. Когда кортеж продолжил движение, человек что-то шепнул Сатоси на ухо.

Джек пожалел, что не слышит этих слов. Чужестранец несомненно имел влияние на Сатоси, если оказался в его личной свите. Казалось, Джека должно обрадовать присутствие еще одного европейца, но почему-то у него тревожно заныло под ложечкой.

Завершив осмотр, Сатоси одобрительно кивнул Масамото и удалился. Придворные и телохранители-самураи последовали за ним. Даймё Такатоми и Масамото, беседуя, направились в сад. С юными самураями остался сэнсэй Хосокава.

– Это наши казармы. – Сэнсэй указал на постройки у них за спиной. – Положите там свое снаряжение и идите за мной на склад оружия.

Кроватей в казармах не было, только огромный пустой зал, разделенный на две части бумажными дверями. Джек остался с Ямато и Ёри, а Акико пошла за сёдзи к девушкам. Джек нашел место в углу и оставил там свой мешок. В нем почти ничего не было: дарума, танто, запасные одеяло и кимоно, которые достались ему из школьных запасов. Мечи он носил на поясе.

Ученики медленно выбирали места. После нападения на Нитэн ити рю все были в мрачном расположении духа. Похоже, урон, нанесенный Кадзуки, не ограничивался пожаром. В школе начался раскол: трудно было доверять друг другу, как раньше. На учеников давило чудовищное чувство стыда: бесчестие самурая-предателя падало пятном на всех.

– Можно лечь рядом с тобой? – спросил Такуан, изможденный длинным походом.

– Конечно. – Джек подвинулся, освобождая место. Соперничество за Акико казалось ему таким далеким и бессмысленным во время войны. – Как самочувствие?

– Ужасно. – Такуан, поморщившись, сбросил на пол вещи. – Мешок всю дорогу колотил по ребрам…

– Поторопитесь! – крикнул с порога сэнсэй Кюдзо.

На складе всем раздали оружие. Грубоватый солдат вручил Джеку нагрудник из плетеной кожи, два массивных наплечника, металлический шлем с тремя пластинами на уровне шеи, пару тяжелых рукавиц и, наконец, уродливую металлическую маску на пол-лица, с большим острым носом и густыми черными усами.

– Что это? – спросил Джек.

– Мэнпо, – сердито буркнул солдат. – Защищает шею и устрашает врага. Но с твоим лицом его носить не обязательно. – Он захохотал над собственной шуткой. – Следующий!

В саду все примеряли новую экипировку. Джек рассеянно перебирал амуницию, не зная, с чего начать.

– Помочь? – спросила Акико. Она уже облачилась в великолепные бирюзовые доспехи.

– Как ты так быстро оделась?

– Я часто помогала отцу. Даже в день битвы при Накасэндо. Тогда я видела его последний раз…

Лицо Акико омрачилось. Джек знал, что ей до сих пор больно вспоминать отца, хоть и прошло уже много лет. Наверное, из-за столь ранней потери Акико так стремилась сама стать воином. Старших братьев не было, и ей пришлось вместо него отстаивать честь семьи. Джек, как никто, понимал боль подруги. Дня не проходило, чтобы он не вспомнил об отце. Вот только у него была другая причина стать самураем – Глаз Дракона.

Акико надела Джеку нагрудник и начала его завязывать, как вдруг с другого конца двора послышалось хихиканье. Оглянувшись, они увидели Ёри, буквально утонувшего в доспехах. Его руки едва торчали из-под наплечников, а нагрудник свисал до колен. Забавнее всего смотрелся шлем: голова Ёри исчезла под ним полностью, и он спотыкался, ничего вокруг не видя. Ямато поспешил приятелю на помощь.

Закончив экипироваться – Ёри обменял шлем на другой, поменьше, но такой же неудобный, – они оставили все снаряжение и направились в общую кухню на ужин. После долгого перехода от Киото до Осаки Джек умирал от голода и надеялся как следует поесть. Однако им предложили только шарики холодного риса и водянистый рыбный суп.

Недовольные ученики начали ужинать. Рядом с Джеком сел Ёри. Вид у него был совершенно несчастный. Он потыкал палочками в рис, но есть не стал.

– Конечно, это не Тё-но-ма, зато какой тут вид на замок! – Джек попытался развеселить друга.

– Мы в самом деле будем воевать, да? – прошептал Ёри, не поднимая глаз от тарелки.

– Не волнуйся, Ёри, – успокоила его Акико. – Не в первых рядах.

– Зачем тогда доспехи?

– Мы в резерве и поэтому расположились во внутренней части крепости. Перед главной башней самое безопасное место.

– А если сюда проникнет враг?

– Не проникнет. Ты же сам видел укрепления. Ни одна армия не одолеет эти рвы и толстые стены. Осакский замок никогда не падет.

В это время к Джеку приблизились четверо стражников. Главный позвал:

– Джек Флетчер, тебе приказано идти с нами в цитадель.

38. Отец Бобадилло

Джека повели между высоких стен по узкой дорожке к массивным деревянным воротам, обитым железом. У входа стояли пешие солдаты с копьями. Ворота отворились, и стражники вошли во внутренний двор, окаймленный сливами и сакурами. До главной башни было рукой подать, и Джеку пришлось задрать голову, чтобы разглядеть последний этаж.

Миновали чайный садик с овальным прудом, затем центральную беседку, подошли к главному входу в цитадель. У широких укрепленных дверей их остановили стражники-самураи с мечами наголо. Похоже, Совет серьезно заботился о безопасности Сатоси. Вокруг цитадели ходил патруль. Главный охранник назвал пароль, и ворота отворились.

Внутри самураи сбросили сандалии. Джек последовал их примеру. Деревянный зал не освещался, и глаза не сразу привыкли к темноте. В стороне находился склад, набитый порохом, мушкетами, аркебузами и копьями. Ожидая увидеть каменные ступени, ведущие на главный этаж, Джек с удивлением заметил, что в одном только фундаменте цитадели было три уровня. Они прошли не одну деревянную лестницу, минуя бесчисленных стражников и вереницы комнат. Окна обнаружились только на четвертом этаже.

Солнце висело над горизонтом, освещая равнину Тэнно-дзи на мили вперед. Внизу виднелись три стены, окружающие замок, а за ними до самой гавани простирался город, с высоты похожий на огромное стеганое одеяло. Море было мучительно близко. Когда все закончится, подумалось Джеку, он найдет японский корабль, плывущий в Нагасаки, а оттуда доберется домой.

Самураи неожиданно остановились перед большой деревянной дверью на пятом этаже. За весь путь они не проронили ни слова, и Джек ломал голову, арестовали его или вызвали на аудиенцию к будущему императору. Дверь открылась, и у него снова засосало под ложечкой.

– Добро пожаловать в мой кабинет, – раздался голос, густой и вязкий, как смола.

Перед ним стоял европеец из свиты Сатоси. Он сменил кимоно на сутану и плащ португальского священника-иезуита. Прилизанные волосы блестели в свете лампы. При мысли, что заклятый враг англичан имеет влияние в замке, Джек пришел в ужас.

Войдя в кабинет, юноша растерянно заморгал. Он словно перенесся в другую часть света. Комната была обставлена совершенно по-европейски. Стены и потолок были обиты деревянными панелями. В центре возвышался тяжелый дубовый стол с затейливыми резными ножками. На нем стояли два стеклянных подсвечника и оловянный кувшин с водой. Рядом был большой ларь красного дерева, запертый на замок, и массивный деревянный стул, на котором сидел священник. На спинке стула красовался цветочный орнамент, популярный при королевских дворах Европы. На стене висело полотно – портрет святого Игнатия, основателя Ордена иезуитов, а в нише стояли толстые книги в кожаных обложках. Убранство комнаты было настолько непривычным для Японии, что Джек с новой силой затосковал по дому.

– Садись, – приказал священник, когда дверь захлопнулась.

Джек привычно опустился на колено.

– Сюда. – Священник нетерпеливо махнул на деревянный стул попроще. – Ты совсем забыл наши обычаи. Впрочем, что с тебя взять? Если долго жить с японцами, можно и с ума сойти. Поэтому я создал здесь уголок Португалии. Эта комната – мое убежище, где я отдыхаю от назойливых местных ритуалов, формальностей и этикета.

Джек сел, продолжая удивляться обстановке.

– Ты меня понимаешь? – Священник произносил слова медленно, как будто обращался к дурачку. – Может, лучше говорить с тобой… по-английски?

Юноша насторожился. Несмотря на внешнее дружелюбие собеседника, в его манере держаться было что-то змеиное. Джек не сказал священнику, откуда он родом, значит, иезуит знал его историю. Джеку отчаянно хотелось поговорить по-английски, впервые за столько лет, но он должен был дать понять, что его стоит воспринимать всерьез.

– Можно по-японски. Или по-португальски, если вам угодно, – ответил Джек, мысленно благодаря мать-учительницу.

Священник криво улыбнулся.

– Отрадно видеть, что ты хорошо образован. А то мне показалось, что ты простой мальчишка из матросов. Мы будем говорить по-английски. Я уверен, ты скучаешь по родной речи. Меня зовут отец Диего Бобадилло, брат Ордена Иисуса, протектората католической церкви, и глава миссионеров в Японии. Кроме того, я верховный советник его светлости Хагэсава Сатоси.

Джек вспомнил, что именно этому человеку отец Люций, иезуит из Тоба, просил передать японско-португальский словарь.

– Я вас искал, – перебил Джек. – Я был знаком с отцом Люцием.

Священник поднял брови, больше ничем не выдав своего удивления. Очевидно, отец Люций рассказал своему главе об их встрече.

– Умирая, он завещал мне отдать вам его словарь. К сожалению, его похитили.

– Досадно. Впрочем, не стоит беспокоиться.

Джека смутила реакция священника.

– Отец Люций писал словарь больше десяти лет. Он говорил, что таких больше…

– Что ушло, то ушло.

– Словарь украл ниндзя по имени Глаз Дракона.

– Не знаю такого. – Священник нахмурился. – И потом, зачем ниндзя словарь?

– Он охотился не за словарем, а за…

Джек осекся. Как искусно священник его разговорил. Усыпил бдительность, беседуя на английском. Нужно быть начеку, чтобы не сболтнуть лишнего.

– Продолжай.

Внезапно Джеку пришло в голову, что влиятельный иезуит может объявить Глаза Дракона в законный розыск и помочь ему вернуть журнал.

– Он охотился… за мной, – в последний момент исправился Джек. – Но отец Люций настаивал, что словарь очень важен для Братства, чтобы распространять вашу веру в Японии. Вы ведь захотите отнять его у ниндзя?

– Быть может, ты заметил, что мы на пороге войны, – съязвил отец Бобадилло. – Словарь волнует меня меньше всего. Зато волнуешь ты.

– Что вы имеете в виду?

– Это верно, что отцу Люцию не удалось наставить тебя на путь истинный?

– Мой путь и так истинный, – запальчиво возразил Джек.

Отец Бобадилло вздохнул.

– Не будем играть словами. Я предупредил его светлость, что среди англичан хватает предателей. – Он поднял руку, не давая Джеку ответить. – Пойми: в замке тебя терпят только из-за твоего опекуна. Когда его светлость выиграет войну, религию в стране будет определять Орден иезуитов, и еретики вроде тебя станут нежеланными гостями на этой земле.

Джек удивился, почему священник так уверен в победе иезуитов, но вспомнил серебряный крестик на шее Сатоси. Должно быть, отец Бобадилло втерся в доверие будущего императора и стал его духовным наставником.

– Не буду лгать, Джек Флетчер. Твое счастье, что ты еще жив. – Опершись локтями на стол и сложив ладони домиком, отец Бобадилло продолжал: – Как англичанин и протестант, ты враг моей страны и Братства. Принимая во внимание твой возраст и преданность его светлости, хочу сделать тебе предложение. Если ты не будешь причинять мне неудобств, то после окончания войны я лично позабочусь о твоем возвращении в Англию. Ведь этого ты хочешь больше всего на свете, верно?

Джек оторопел. Ему пообещали исполнить самое заветное желание, причем пообещал португальский священник-иезуит, заклятый враг его страны!

– А почему я должен вам верить?

– Клянусь Священным Писанием. У меня есть корабли, и я напишу письмо с личной печатью, чтобы твое путешествие было безопасным.

Джек невольно кивнул в ответ.

– Хорошо. Вопрос решен. Ты никому не расскажешь о нашем разговоре и при встрече с его светлостью или придворными не будешь обсуждать противоречия в религии или политике наших стран. Договорились. Можешь идти.

Словно в тумане, Джек встал со стула, поклонился и пошел к двери. Взгляд его упал на книжную полку, и в глаза бросилось что-то знакомое.

Он присмотрелся. Среди обитых кожей томов стояли Библия и молитвенник, а между ними – словарь отца Люция.