Текст книги "Юный самурай. Путь воина. Путь меча. Путь дракона"

Автор книги: Крис Брэдфорд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 49 страниц)

18. Ирэдзуми

– Акико? Ты спишь? – шепотом позвал Джек сквозь бумажную дверь.

Никакого ответа. Он отодвинул сёдзи и заглянул внутрь. Акико в комнате не было. Футон остался нетронутым, хотя давно пришло время спать.

Может, она ушла в купальни или…

Джек закрыл дверь и побежал дальше. В одной из комнат еще горел свет.

– Ёри? – позвал Джек.

Невысокий мальчик отодвинул сёдзи.

– Ты видел Акико?

– Не видел с ужина, – покачал головой Ёри. – А она разве не у себя?

– Нет. Я думаю, она… – Джек запнулся. Весь пол комнаты был усыпан бумажными журавликами. – Что ты делаешь?

– Журавликов складываю.

– Это понятно. Но делать оригами в постели? Ты слишком серьезно относишься к урокам сэнсэя Ямады. Если услышишь, что Акико вернулась, передай ей, что я пошел в Бутоку-дэн.

– В додзё? Кто бы говорил, что я много учусь! – Ёри с сомнением посмотрел на катану Джека. – По-моему, для упражнений с мечом уже поздновато.

– Я потом все объясню. Просто скажи Акико.

Ответа Джек не стал дожидаться.

Добежав до входа, он подумал, не разбудить ли Яма-то и Сабуро, но дальше медлить было нельзя. Пока они дойдут до Бутоку-дэна, неизвестные могут скрыться.

Джек перебежал через двор. Приближалась гроза. Ледяной ветер жалил кожу сквозь тонкое ночное кимоно, будто танто. Вжавшись в стену Бутоку-дэна, Джек бочком прокрался ко входу и заглянул внутрь, отыскивая загадочных гостей.

В сумраке огромного зала виднелись несколько фигурок. Они сидели тесным кружком в церемониальной нише. Издали невозможно было ни разглядеть их лица, ни расслышать, о чем они говорят.

Джек обежал дворец кругом. В противоположной входу стене, за кедровым возвышением, были окна. Они как раз находились невысоко. Джек медленно приоткрыл ставню. Теперь он хорошо видел, что происходит в нише.

Неизвестных было четверо. Широкие капюшоны отбрасывали тень на их лица. Джек прижался ухом к щелке и слушал.

– …даймё Камакура Кацуро объявил христианам войну, – прошептал в темноте молодой, но властный мужской голос.

Хрипловатый девичий продолжил:

– Гайдзины угрожают нашим традициям и устоям.

– Их мало. Как они могут чему-то угрожать? – спросил третий, громкий и тонкий, как звук бамбуковой флейты.

– Их священники распространяют губительные верования, соблазняют ложью достойных японских даймё и самураев, – объяснил первый. – Они хотят завоевать наше общество изнутри, уничтожить нашу культуру, подчинить себе Японию и ее жителей.

– Их нужно остановить! – воскликнул девичий голос.

– Даймё готовится изгнать всех христиан и для этого собирает верных самураев. Мой отец, Ода Сатоси, уже вступил в их ряды и поклялся служить правому делу.

– Гайдзины – как заразная болезнь, щадить их нельзя! – злобно прошипела девочка.

– Но что же нам делать? – спросила четвертая тень.

– Готовиться к войне!

Джек не верил ушам. Сэнсэй Ямада ошибался. Казнь христианского священника – не простой случай. Это начало. Даймё Камакура намерен истребить всех христиан, живущих в Японии!

А ужаснее всего было понять, кто главарь этой шайки. Джек узнал его по голосу. Кадзуки шел по стопам своего отца и призывал к войне.

На землю упали первые капли дождя. Хлынул ливень, и за считанные мгновения Джек промок до нитки. Руки и ноги онемели от холода, но он твердо решил остаться и узнать все, что можно. Не обращая внимания на холод и мокрую одежду, он вслушивался в разговор сквозь шум дождя, который барабанил по крыше Бутоку-дэна.

– …все христиане должны покинуть страну под угрозой смерти, – продолжал Кадзуки. – Кто-то попытается скрыться, но уж мы о них позаботимся.

– А как насчет Джека? – спросил тонкий голос. – Ведь его защищает Масамото-сама.

– У великого воина есть заботы и поважнее какого-то гайдзина. В последние дни ты видишь Масамото-сама в школе? Нет. Он выполняет задания даймё Такатоми. До мальчишки ему нет никакого дела.

– А если его покровителя-самурая не будет поблизости, – усмехнулась девочка, – гайдзину от нас никуда не спрятаться!

Джек вдруг почувствовал себя совсем беззащитным. Он так увлекся подготовкой к состязаниям, что не заметил отъезда Масамото. Только сейчас мальчик вспомнил, что место его опекуна за столом наставников пустует уже почти месяц. Последний раз Джек видел Масамото, когда закладывали фундамент Дворца сокола. Куда же отправился воин? Случись беда, разве кто-то, кроме него, заступится за Джека?

– Когда наш даймё призовет к оружию, мы должны быть готовы, – сказал Кадзуки. – Вот в чем цель банды Сасори. Поклянемся же хранить верность правому делу!

– Для обряда посвящения мне нужен свет, – хрипло сказала девочка.

Послышалось чирканье огнива, брызнули искры, и в огромном, как пещера, зале светлячком затеплилась масляная лампа.

У Джека перехватило дух. Дрожащее пламя выхватило из темноты бледное лицо. Раскосые глаза сверкали, словно угли в костре, за кроваво-красными губами темнели черные, как смола, зубы. Джек сразу узнал Морико, которая была соперницей Акико на Тарю-дзиай. Жестокая и беспощадная, Морико тоже училась в Киото, в школе Ягю рю. И она посмела явиться в их школу!

– Отлично.

Морико вытащила из инро баночку с тушью и заостренные бамбуковые палочки и положила рядом с лампой. Затем открыла бутылочку сакэ и налила в чашку прозрачный напиток. Чашку девочка поставила в центре круга.

– Ну, кто первый пойдет на ирэдзуми?

– Я, – сказал Кадзуки и распахнул верхнее одеяние и кимоно, открывая грудь.

Морико внимательно изучила одну из палочек, медленно поворачивая ее над пламенем. Удовлетворившись осмотром, она макнула острый кончик в тушь, а другой рукой натянула кожу на груди Кадзуки, чуть повыше сердца.

– Будет больно, – предупредила она, прокалывая кожу острием палочки.

Кадзуки поморщился, но даже не ойкнул. Морико снова опустила острую палочку в тушь и продолжила. Она работала медленно и аккуратно, добавляя в рисунок новые и новые точки.

Джек уже видел, как это делается. У матросов «Александрии» все руки были в татуировках. Джеку всегда казалось, что изображение кривого якоря или имя красотки, которую забудешь в следующем порту, не стоят такой боли.

– Готово, – сказала Морико, довольно скаля черные зубы.

– Это наша метка, – гордо объявил Кадзуки, показывая остальным татуировку. – Сасори!

У Джека перехватило дыхание. На груди мальчишки чернел маленький скорпион. Тот самый, из кошмаров.

Джек был воспитан в христианской стране и не верил в вещие сны, но такое совпадение отрицать было трудно.

Кадзуки поднял чашку сакэ.

– Тот, у кого на груди сасори и кто выпьет из этой чашки, тот вступает в банду Скорпиона. Смерть гайдзинам! – произнес мальчишка.

– Смерть гайдзинам! – эхом повторили остальные и распахнули кимоно, чтобы Морико сделала им татуировку.

В небе пророкотал гром, словно соглашаясь с их словами.

Джек весь дрожал. Он обхватил себя руками и прижался к стене, чтобы скрыться от безжалостного ливня.

Разум, как и ненастье, никак не мог успокоиться. Что же теперь делать? Его опасения полностью оправдались. Япония поднимается против чужаков. Если Камакуру никто не остановит, Джек станет изгоем. Врагом. И даже если рассказать все Масамото, разве сможет он защитить Джека от такой силы?

Бах!

Ветер поймал ставню и хлопнул ей по оконной раме. От неожиданности Джек выронил катану. Меч загремел по каменным плитам и пропал в темноте.

– Там кто-то есть! – крикнула Морико.

Джек в панике шарил кругом, отыскивая меч, но банда Скорпиона с топотом приближалась.

Оставив катану, Джек бросился прочь.

19. Бой вслепую

Джек завернул за угол Бутоку-дэна. Бежать через двор было нельзя – сразу попадешься на глаза Кадзуки и его дружкам.

Мальчик огляделся. Единственным укрытием, которое находилось поблизости, был недостроенный Дворец сокола. Джек поспешил туда, спрыгнул в заполненную водой канаву, как раз когда из дворца выскочили его враги.

Выглянув, Джек наблюдал, как они его ищут. Двое пошли в обход Бутоку-дэна, а еще двое направились к строительной площадке. Джек забился подальше. Он слышал, как шлепают по грязи ноги преследователей. Они остановились на краю канавы.

– Я туда ни за что не полезу, – уперся один.

– Прыгай! – приказал Кадзуки. – Тебе давно пора искупаться.

Снова зачавкала грязь. Подняв глаза, Джек увидел, что над ним возвышается грузный Нобу.

– Дальше не могу. Я увяз, – пожаловался тот, не подозревая, что Джек рядом.

– Никакого от тебя толку! Иди сюда.

Поворачиваясь, Нобу поскользнулся и потерял равновесие. Казалось, он вот-вот рухнет в канаву, но, к счастью, толстяк удержался на ногах.

– Думаешь, это был кто-то из наставников? – спросил он, медленно пробираясь назад.

– Нет, – ответил Кадзуки. – Сэнсэй не убежал бы! Но кто бы это ни был, их надо уговорить, чтобы присоединялись к банде. Или заставить молчать. Пошли. Найдем остальных.

Дрожа от холода, страха и злости, Джек подождал, пока мальчишки уйдут, и выбрался из укрытия. Ужасно хотелось вернуться в свою комнату, но сначала нужно было отыскать катану. Масамото сказал, что этот меч не должен попасть в руки врага. Нельзя допустить, чтобы оружие нашел Кадзуки!

Джек подбежал к задней стене Бутоку-дэна, однако в темноте, за пеленой ливня, так и не смог ничего разглядеть. Джек опустился на четвереньки, молясь, чтобы пальцы нащупали ножны.

Внезапно за спиной послышались шаги.

Джек никак не хотел бросить меч, однако пришлось бежать, пока не стало поздно.

Джек предчувствовал этот удар. Ему врезали в живот, и мальчик зашатался, хватая ртом воздух. Стараясь удержаться на ногах, он услышал слева шорох и развернулся лицом к врагу.

Вся беда заключалась в том, что Джек не мог видеть. Его окружала непроглядная тьма. Зато он слышал неподалеку смех Кадзуки и звук шагов. Это был единственный способ определить, откуда ждать следующего удара.

Воздух засвистел. Мальчик понял, что оружие метит прямо в голову. Он успел увернуться скорее благодаря везению, чем мастерству. Собрав все силы, Джек ударил противника наугад, но промазал.

Не успел он опомниться, как его ударили по икрам. Земля ушла из-под ног. Джек рухнул ничком, хотел откатиться, но совсем не знал, откуда ждать следующего удара. Камни ободрали плечо, и мальчик зарычал от боли.

– Ямэ! – прогудел сэнсэй Кано, и бой прекратился.

Джек снял с глаз повязку и сощурился от яркого полуденного солнца. Кадзуки сидел среди других учеников и сиял, радуясь поражению гайдзина.

– Прости, – извинился Ямато, снимая с глаз повязку и помогая другу встать. – Я не хотел бить так сильно. Просто не видел, где ты…

– Ничего. Со мной все в порядке.

Джек поморщился, вставая.

– У вас обоих неплохо получилось, – похвалил сэнсэй Кано, сидевший на ступеньках храма Компон Тю-до.

На рассвете сэнсэй Кано снова привел учеников на гору Хиэй, чтобы учить их искусству посоха бо. Наставник считал, что долгая дорога и горный воздух пойдут им на пользу.

– Я слышал, как Джек уклонился от трех ударов, а ты, Ямато-кун, очень хорошо чувствуешь, что происходит вокруг. Два твоих удара попали в цель. Отлично для первой попытки, однако в следующий раз не забудь умерить силу. Похоже, Джеку пришлось не сладко. А теперь следующая пара!

Радуясь, что кумитэ наконец закончен, Джек отдал свою повязку другому ученику и сел между Ёри и Акико. Он потер плечо и поморщился, нащупав синяк.

– Больно? – спросила Акико.

– Нет, все нормально… правда, я так и не понял, зачем нам биться с закрытыми глазами, – прошептал Джек. – Ведь мы не слепые.

– Как я уже объяснял, Джек-кун, – прервал его сэнсэй Кано, услышав эти слова с другого конца двора, – видеть глазами – значит не видеть вовсе. На моих уроках ты учишься защищать себя, обходясь без помощи зрения. Как только ты открываешь глаза, ты начинаешь делать ошибки.

– Но разве ошибок не было бы меньше, если бы я видел, что делает мой враг?

– Нет, юный самурай. Помни, глаза – зеркало твоего разума. Иди сюда. Встань передо мной на ступеньку, и я покажу тебе, что имел в виду.

Сэнсэй Кано поманил его. Джек встал и подошел к учителю.

– Смотри на мои ноги, – сказал сэнсэй.

Джек поглядел на его сандалии и вдруг получил по макушке посохом.

– Прости. Я иногда такой неуклюжий, – извинился сэнсэй Кано. – Ты на всякий случай следи за моим посохом.

Джек покосился на конец белого посоха, опасаясь, как бы оружие снова не задело его.

И тут сэнсэй Кано пребольно пнул его в голень.

– Ай! – завопил Джек, отпрянув.

Ученики захихикали, прикрыв ладонями рты.

– Вот тебе наука, – сказал сэнсэй Кано. – Теперь понял?

– Не совсем, учитель… – ответил Джек, потирая ногу.

– Подумай как следует! Если смотришь на ноги противника, все твое внимание будет приковано к ногам, если смотришь на оружие – к оружию. Следовательно, когда ты смотришь налево, забываешь, что справа, а когда смотришь направо, забываешь, что слева.

Сэнсэй Кано помолчал, а затем показал на свои глаза.

– О чем бы ты ни думал, глаза тебя выдают. А противник этим пользуется. Чтобы сражаться, не выдавая себя, ты должен обходиться без помощи глаз.

Джек положил кисточку. После того как он опозорился перед сэнсэем Кюдзо, не сумев написать свое имя, Акико предложила учить его основам каллиграфии. Как только перед ужином выдавалась свободная минутка, они встречались в комнате Акико, и девочка показывала другу новый иероглиф и объясняла, как правильно его писать.

Акико посмотрела на Джека, не понимая, почему он остановился и не дослушал, как пишется иероглиф «храм».

Мальчик набрал в грудь воздуха. Он остался с Акико наедине впервые за день. Пришло время поговорить о том, где она пропадала прошлой ночью, но Джек не знал, с чего начать.

– Куда ты ходила ночью? – наконец спросил он. – Тебя не было в комнате.

Акико моргнула и поджала губы, оскорбленная таким бесцеремонным вопросом.

– Не знаю, как в Англии, но в Японии такие вопросы девушкам не задают, – холодно ответила она и стала собирать кисти. – Может, мне лучше спросить, где был ты?

– Я? В Бутоку-дэне…

– Так вот почему я нашла вот это! – оборвала его Акико. Она отодвинула дверь стенного шкафа и вытащила катану.

Джек и так растерялся из-за сурового тона девочки, а когда увидел у нее в руках свой меч, и вовсе потерял дар речи.

Прошлой ночью, услышав шаги, он решил, что это Кадзуки с дружками, и убежал. Джек пришел искать катану с первыми лучами солнца, но ее нигде не было. Он подумал, что меч забрал Кадзуки, и весь день промучился – ведь стоило потребовать, чтобы Кадзуки вернул меч, тот сразу поймет, что Джек знает о банде Скорпиона.

Какое чудо, что меч нашла Акико! Джек взирал на нее с восхищением и любопытством.

– Вот спасибо! А я его везде ищу, – наконец сказал мальчик, поклонился и хотел забрать меч.

– Джек, этот меч – твоя душа, – строго произнесла Акико, не обращая внимания на его протянутую руку. – Такую вещь терять непростительно. Тем более что ее подарил тебе Масамото-сама. Это же его первый меч! Почему ты никому не сказал о пропаже?

– Я потерял его ночью и надеялся, что смогу найти. Акико, пожалуйста, не говори Масамото-сама! – умолял Джек, сгорая от стыда.

Лицо девочки было непроницаемым. Джек не мог понять, разочарована она или жалеет его за то, что он такой растяпа. Наконец девочка смягчилась и отдала ему катану.

– Хорошо, не скажу. Но что ты делал возле Бутоку-дэна?

Джек растерялся. Он-то хотел выяснить, куда ходила Акико и что она знает о замысле Кадзуки, и совсем не предполагал, что ему самому придется что-то рассказывать.

– Я снова заметил неизвестных во дворе. Подумал, вдруг это ниндзя ворвались в школу, – признался мальчик, надеясь, что Акико отплатит ему откровенностью за откровенность. – Но я ошибся.

– А кто там был?

– Кадзуки, Нобу, еще один парень и, ты не поверишь, Морико из Ягю рю.

– Морико? В нашей школе? – забеспокоилась она. – Ты сказал Масамото-сама?

– Нет. Он еще не вернулся, но мы должны ему рассказать. Не только про Морико, но и про банду Скорпиона.

Джек рассказал, что узнал о планах даймё Камакура и банде. Акико слушала, не упуская ни слова.

Поразмыслив, она ответила:

– Джек, слухи о войне ходят всегда. Всегда говорят про даймё, угрожающих другим даймё. Сейчас у нас мир, и для вражды нет причин. Ты видел даймё Камакура. Он вспыльчивый и амбициозный. Масамото-сама часто жалуется, что он мутит воду. Но это никогда ни к чему не приводит. Камакура никто не поддерживает.

– Сэнсэй Ямада тоже так говорит. Но что если на этот раз у Камакура есть сторонники? Что если…

– Джек! Вот ты где!

В комнату ввалились Ямато и Сабуро.

– Чем это вы тут занимались? – спросил Ямато, подняв с пола листок с иероглифом. – Скоро ужин, а нам надо искупаться. Да что с вами?

– Сегодня ночью Джек видел Кадзуки в Бутоку-дэне, – вполголоса объяснила Акико, показывая Сабуро, чтобы закрыл сёдзи. – Ему и другим мальчишкам сделала татуировки Морико из Ягю рю.

– Морико? – встревожился Ямато. – Чего ей тут надо?

– Похоже, Кадзуки основал шайку, чтобы действовать против чужестранцев.

– Но татуировки? Их же в тюрьме делают! – воскликнул Сабуро.

– Раньше так было, – поправила Акико. – А сейчас торговцы и даже некоторые самураи делают их себе. Татуировка – это символ мужества или признание в любви.

Сабуро захохотал и повернулся к Джеку:

– Ну, шайки влюбленных преступников тебе опасаться точно нечего!

– Ничего смешного, – ответил тот. – Кадзуки не шутит. У него зуб на меня.

Ямато задумчиво кивнул:

– Похоже, Кадзуки полководцем себя возомнил. Я знаю, что делать. Мы с Сабуро станем твоими телохранителями.

– И расскажем обо всем Масамото-сама, когда он вернется, – добавила Акико.

– И вообще, сейчас тебя должен волновать не Кадзуки, а то, чем от тебя несет! – пошутил Ямато, бросая Джеку полотенце. – Пошли, ужин скоро. Я так есть хочу!

С блаженным вздохом Джек погрузился в офуро. Над горячей водой поднимался пар.

А ведь когда-то ни одна сила в мире не заставила бы его залезть в ванну. У Джека на родине купание считалось опасным для здоровья, верным способом подхватить заразу. Пожив в Японии, Джек быстро изменил мнение на этот счет, и теперь купание в офуро стало для него удовольствием.

Сначала он как следует вымылся холодной водой, а потом сел в большую квадратную купель из дерева, наполненную горячей водой. Мало-помалу Джек успокоился. Сэнсэй Ямада и Акико успокоили его страхи по поводу даймё Камакура. Наверное, мрачные предчувствия навеяла ночная гроза. Может, ему только почудилось, что Кадзуки готовится к войне? Так или иначе, если рядом Ямато и Сабуро, бояться нечего.

Тело расслабилось, ушибленное плечо перестало ныть. И тревога отступила, словно растворилась в горячей воде. Посидев еще, мальчик встал и завернулся в полотенце. Пора было идти на ужин.

– Болит плечо? – спросил Ямато по дороге в Тё-но-ма.

– После ванной уже меньше. Да ты не волнуйся. Завтра на кэндзюцу рассчитаемся! – пообещал Джек и шутливо ударил друга кулаком.

Ямато скорчил страдальческую мину, и друзья расхохотались.

– Просто сокрушительный удар правой, – заметил кто-то сзади. – Мне уже страшно.

К ним подошли Кадзуки, Нобу и Хирото.

Джек сжал кулаки и приготовился к драке.

Что если банда Скорпиона все-таки не игра и Кадзуки правда метит в полководцы?

20. Банда Скорпиона

– Вам чего надо? – спросил Ямато, шагнув между Джеком и шайкой.

Мальчишки встали друг напротив друга.

Темнело. Школьный двор освещала только полоса света, падавшего из открытых дверей Зала бабочек. Другие ученики проходили мимо, не замечая назревающей ссоры, а наставников поблизости не было.

Напряжение росло. Ямато ждал ответа, с вызовом глядя на Кадзуки.

– Приятного аппетита, – насмешливо ответил мальчишка, рассмеялся и зашагал дальше.

Целый месяц Ямато и Сабуро ходили за Джеком по пятам, однако в этом, по-видимому, не было нужды. Кадзуки и его шайка не обращали на мальчика внимания, словно он – пустое место. Похоже, подготовка к состязаниям Круга трех волновала Кадзуки гораздо больше. Несколько раз Джек видел его в Бутоку-дэне – Кадзуки брал дополнительные уроки у сэнсэя Кюдзо.

Хотя никто из друзей и слова не сказал, Джек чувствовал, что они начали сомневаться в его рассказе.

Масамото вернулся в школу, но Джек так и не успел поговорить с ним, прежде чем самурай снова отправился выполнять поручение даймё Такатоми. Правда, угроза исчезла, да и Морико с тех пор не появлялась в школе, так что в этом разговоре не было надобности.

– Пойду погуляю, – сообщил Джек, заглянув к Ямато. – Хочу свежим воздухом подышать.

– Не поздно ли? – нахмурился тот. – Пойти с тобой?

Хоть Ямато и сам это предложил, особого желания на его лице не наблюдалось. Он уже лег, и во Дворце львов было тепло, а на улице – промозгло.

– Спасибо, не стоит. Ничего со мной не случится.

Джеку хотелось побыть одному и подумать.

Он вышел, побродил по двору и уселся на одну из балок, которым суждено было поддерживать пол в будущем Дворце сокола.

Здание быстро росло. Фундамент уже закончили, поставили основные колонны. Даже сейчас видно было: хоть новый дворец и меньше Бутоку-дэна в два раза, он украсит собой школу.

Как и все, Джек гадал, какую дисциплину он будет там изучать? Если, конечно, останется в Японии.

Возможно, он зря боялся гонений. И все же трудно было не заметить, что ученики держатся с ним не так дружелюбно, как раньше. Джек отличался от других, и его всегда сторонились. В первый год с ним дружила одна Акико, но после победы в Тарю-дзиай большинство студентов его приняли. А теперь многие снова перестали замечать, смотрели как на пустое место.

Может, всему виной настроение? Учеба давалась тяжело. Джек уже не верил, что сможет участвовать в Круге трех. Из-за этого он ходил мрачнее тучи и все видел в дурном свете. Правда, неизвестно, была ли у него вообще надежда попасть в Круг.

Джек поднял глаза к ночному небу, словно искал там ответа, но сегодня вид знакомых созвездий, которые показывал ему отец, не успокоил его. Ночи становились длиннее, приближалась зима и начало испытаний.

– Эй, гайдзин! А где же твои телохранители? – раздался голос.

У Джека похолодело в груди.

Он обернулся. Кадзуки. Только его тут не хватало.

– Отстань!

Джек спрыгнул с перекладины и зашагал прочь.

Из темноты вышли другие ученики и окружили его. Джек бросил взгляд на Сиси-но-ма, но помощи оттуда ждать было нечего. Акико, Ямато и Сабуро уже легли, а может, и уснули.

– Отстань! – передразнил Кадзуки. – А может, это ты от нас отстанешь? Что ты делаешь в нашей стране? Играешь в самурая? Убирайся обратно!

– Убирайся, гайдзин! – эхом повторили Нобу и Хирото.

Другие мальчишки подхватили хором:

– Убирайся, гайдзин! Убирайся, гайдзин! Убирайся, гайдзин!

Джек старался держать себя в руках, но щеки у него запылали. Он страстно мечтал вернуться домой, к сестре, а вместо этого застрял в чужой стране, которая к тому же против него ополчилась.

– Оставьте… меня… в покое!

Джек хотел вырваться из круга, однако Нобу встал у него на пути и толкнул в грудь. Джек налетел на какого-то мальчишку, тот его отпихнул. Споткнувшись о бревно, Джек полетел на землю и, падая, ухватил мальчишку за полу кимоно. Одеяние распахнулось.

– Посмотри, что ты натворил! – воскликнул тот и пнул Джека.

Джек скорчился от боли, но все же не смог отвести взгляда от груди мальчишки.

– Что? Мало тебе?

Мальчишка собрался пнуть его еще раз.

– Да ему понравилась твоя татуировка, Горо! – заметил Хирото, и Джек узнал писклявый голос, который слышал во время церемонии ирэдзуми.

– Красивая, да? У нас у всех такие!

Хирото распахнул кимоно, показывая черного скорпиончика, и пнул Джека по ребрам.

Потом ударил еще. Остальные хохотали. Каждый демонстрировал татуировку, а потом становился в очередь, чтобы отвесить чужаку пинка.

– Хватит! – скомандовал Кадзуки. – Учитель идет.

Мальчишки разбежались.

Джек остался лежать. Его трясло от боли, ярости, стыда. Послышалось знакомое постукивание трости по каменным плитам, и к мальчику, шаркая, подошел сэнсэй Ямада.

Он оперся на бамбуковую трость и посмотрел на Джека так же, как и год назад, после первого нападения Кадзуки.

– Зря ты ходишь по строительным площадкам.

– Спасибо, что предупредили, учитель, – с горечью ответил Джек, пряча глаза.

– Тебе опять не дают покоя?

Кивнув, мальчик сел, ощупывая ребра.

– Кое-кто из класса хочет, чтобы я сдался и отправился домой. Да если бы я только мог…

– Любой может сдаться, Джек-кун. Это легче всего на свете, – сказал сэнсэй Ямада, помогая ему встать. – А вот настоять на своем, когда все решили, что ты сдался, – это настоящая сила.

Джек в сомнении посмотрел на учителя, но встретил взгляд, полный абсолютной веры в него.

– Я мог бы спросить, кто они, – продолжал наставник. – Но это мало чем поможет. Если хочешь быть сильным, сам веди свои битвы. Я знаю, у тебя получится.

Сэнсэй Ямада проводил Джека до Сиси-но-ма и на прощание дал последний совет:

– Помни, есть только одно поражение – сдаться.

Он ушел. Джек задумался.

Может, старый монах и прав. Нужно бороться. Конечно, Джек мог бы все бросить, но ведь именно этого хотел Кадзуки, а поддаваться сопернику Джек не собирался.

Глядя на холодный молодой месяц, низко висевший в небе, Джек поклялся, что будет тренироваться с удвоенной силой. Начнет вставать на рассвете и упражняться с мечом. Попросит Акико учить его стрельбе из лука. Сделает все что угодно, лишь бы попасть в пятерку лучших.

Он должен был изучить технику «Двух небес» – если не из-за Докугана Рю, то чтобы справиться с бандой Скорпиона.

Джек уже хотел войти во Дворец львов, как вдруг заметил Акико. Одетая в черное, она свернула за угол Бутоку-дэна, направляясь к боковым воротам школы.

Джек застыл как громом пораженный. Теперь он был уверен, что не ошибся в первый раз. Той ночью он видел Акико.

Джек бросился вдогонку, но пока бежал к воротам, Акико уже скрылась.

К счастью, в этот поздний час на улицах не было ни души, и, посмотрев направо, Джек разглядел вдалеке фигурку, свернувшую в переулок. Наверняка это была Акико, но куда она шла и почему таилась?

На этот раз Джек решил все выяснить.