Текст книги "Юный самурай. Путь воина. Путь меча. Путь дракона"

Автор книги: Крис Брэдфорд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 37 (всего у книги 49 страниц)

19. Объявление

– Война нависла над горизонтом, словно грозовая туча! – провозгласил Масамото.

Волна изумления прокатилась по рядам юных самураев, преклонивших колени в трапезном зале Тё-но-ма, стены которого украшали изображения бабочек. Кого-то новость ошеломила, другие тут же стали грезить о славе и почете. Для Джека, который своими глазами видел морские бои с португальскими военными кораблями, война означала дни и ночи страха, боли и смерти.

Масамото поднял руку, прося внимания. Глава школы был одет в алое церемониальное кимоно с пятью золотыми фениксами, мерцающими в свете ламп, словно доспехи. Лицо его было суровым и озабоченным, шрам побагровел.

– Все вы знаете о стремлении даймё Камакура изгнать христиан и чужестранцев с наших земель. Он считает их угрозой для Японии.

Джек почувствовал на себе взгляды учеников. Большинство смотрело сочувственно, хотя некоторые не пытались скрыть неприязнь.

– Однако даймё Такатоми уверен, что будущее за объединенной Японией, открытой для гостей со всего света. Он не считает религию препятствием для исполнения долга самурая перед императором. Сам даймё принял христианство и поэтому стремится найти мирное решение. Такатоми убежден: изгнание чужестранцев приведет к расколу Японии. Ведь если даймё будут принимать разные стороны, в Японии начнется очередная гражданская война.

Ученики встревоженно загудели. Джек взглянул в сторону Кадзуки. Заклятый враг ухмылялся – он явно был рад, что война не за горами. До сих пор банда Скорпиона ограничивалась угрозами и насмешками, а теперь могла перейти к воплощению основной цели, утвержденной на тайной церемонии ирэдзуми: «Смерть гайдзинам!». Джека передернуло.

– И не заблуждайтесь насчет истинных целей даймё Камакура. – Масамото громко стукнул кулаком по столу. – Даймё неспроста объявил всеобщий призыв к оружию. У нас есть основания полагать, что армия нужна ему не только для борьбы с нашими чужеземными друзьями, – Камакура надеется завоевать Японию и править ею единолично.

Слушатели недоверчиво ахнули.

Видимо, сэнсэев Масамото оповестил заранее. Учителя невозмутимо сидели рядом с ним на деревянном возвышении, глядя вперед с холодной решимостью.

– Реальность вынуждает нас готовиться к войне. Мне нужна ваша поддержка, юные самураи. Я верю в вашу преданность и желание служить. – Масамото перевел дух, испытующе вглядываясь в лица юных воинов. – Тем временем мы удвоим усилия в обучении боевым искусствам и будем ждать приказа даймё Такатоми.

Вынув из ножен катану, он высоко поднял сверкающий клинок и воскликнул:

– Учитесь сегодня, чтобы жить завтра!

– МАСАМОТО! МАСАМОТО! МАСАМОТО! – хором грянули ученики.

За обедом завязалась оживленная беседа. Отдельные группки учеников восторженно перешептывались, и лишь немногие ели молча, свыкаясь с новостью.

Джек сидел между Акико и Ямато в трех столах от возвышения, за которым обедали Масамото и сэнсэи. Через несколько лет учебы они заслужат право сидеть прямо перед столом сэнсэя. Если у них будут эти несколько лет учебы. Или жизни, если уж на то пошло.

– Интересно, мы все пойдем на войну? – прошептал Ёри, нервно кусая губу.

– Наверное, – ответил Ямато. – Это ведь наше призвание.

– Многим еще нет шестнадцати, – засомневалась Кику.

– Думаю, младших воевать не отправят, – сказала Акико. – А тех, кто за передним столом, – непременно.

– А как же мы? – Похоже, Сабуро был единственным, кто не потерял аппетит: он деловито уминал тушеную рыбу с рисом.

– Может, нам дадут выбор? – с надеждой спросил Ёри.

– На войне выбора не бывает, – заявил Джек, буравя взглядом зернышко риса, прилипшее к его хаси. – Война выбирает сама.

Размышляя о своем положении, он раздавил рисинку палочками. Его угораздило попасть меж двух огней. Сколько Джек себя помнил, Португалия воевала с Англией. Кроме отца Люция, португальцев он в жизни не видел, и при этом они были его заклятыми врагами. Сейчас он оказался в центре другого противостояния, в котором его раса и религия были разменными монетами в борьбе за японский трон. Внезапно Джек осознал, что он тоже ученик Масамото и тоже должен воевать. Не только за свою жизнь, но и за будущее той Японии, которая ему дорога.

– Ты был прав, Джек, – сказала Кику. – Даймё Такатоми говорил о войне, когда назвал Дворец сокола лучом света в лихие времена. Наверное, ему уже тогда были ведомы планы даймё Камакура.

– А как же император? Разве не он правит Японией? – спросил Джек, откладывая хаси, – есть совсем не хотелось. – Я думал, даймё Камакура как самурай должен сражаться за него, а не против.

– Никто не будет отнимать власть у императора, – объяснила Акико. – Император – символический глава государства. Реальная власть принадлежит Совету регентов.

– А кто такие регенты?

– Пять самых влиятельных людей в Японии. Даймё Такатоми из провинции Киото, даймё Юкимура из провинции Осака, даймё Камакура из прови…

– Камакура уже при власти, – перебил Джек, – зачем ему война?

– Совет правит Японией от имени будущего императора, Хагэсава Сатоси.

– Почему будущего?

– Сатоси слишком молод, чтобы взойти на трон. Его отец, который стал правителем Японии после битвы при Накасэндо, вскоре после того умер. Тогда Сатоси было шесть. Наш даймё Такатоми не хотел, чтобы Япония вновь скатилась в гражданскую войну, и учредил Совет регентов. Им надлежит править страной до совершеннолетия Сатоси. В следующем году Совет прекратит свое существование и Сатоси станет императором.

– Так вот почему даймё Камакура собирает армию, – сказал Ямато. – Он намерен прибрать власть к рукам раньше Сатоси.

– Если будет война, – Джек понизил голос, глядя в сторону стола Кадзуки, – разве мы все будем сражаться на стороне даймё Такатоми?

– Конечно! – Акико изумилась вопросу.

– Даже Кадзуки?

– Да. Все давали клятву верности. Мы – ученики Масамото-сама.

– Помнишь, я рассказывал про банду Скорпиона?

Акико вздохнула.

– А помнишь, как ты по ошибке обвинил Кадзуки в жульничестве во время Круга трех?

Джек нехотя кивнул.

– Пусть Кадзуки и не любит тебя, он не так плох, как ты думаешь. Он настоящий самурай, ученик Нитэн ити рю и обязан служить Масамото-сама. Кадзуки связан долгом чести. К тому же при Накасэндо его семья воевала на стороне даймё Такатоми.

Джек с сомнением покачал головой. Встретившись взглядом с Кадзуки, он почувствовал, что доверия недруг не заслуживает. Хотя Акико и уверяла, что он соблюдает кодекс бусидо, Джек помнил ту ночь в Бутоку-дэне, когда Кадзуки вслед за своим отцом поклялся в верности делу Камакура.

Закончив обед, юные самураи покидали Тё-но-ма и шли спать во Дворец львов. Стояло позднее лето, и ночной воздух веял прохладой. По дороге Джек ловил на себе взгляды учеников. Казалось, его винят во всех бедах, как единственного чужестранца в школе.

– Джек! – позвал проходивший мимо Такуан. – Думаю, нам нужно серьезнее заняться верховой ездой. Если будет война, ты должен уметь скакать на лошади.

– Спасибо. – Джек постарался улыбнуться.

Хотя он был благодарен Такуану за помощь, перспектива продолжать занятия совсем не радовала. Он только начал осваивать рысь; к концу урока кости ныли так сильно, что едва слушались ноги.

– Кстати, – как бы невзначай спросил Такуан, – ты давно видел Акико?

– Она пошла на урок ниндзюцу, – неуклюже пошутил Джек, скрывая раздражение. Такуан постоянно спрашивал про Акико.

– Правда? – Такуан разинул рот от удивления.

– Да нет, – засмеялся Джек. – В это время она ходит к священнику.

– Так вот где она пропадает! – На лице Такуана отразилось недоумение. – Странно. Почему она не молится по утрам, как все?

Джек пожал плечами. Ее расписание и впрямь выглядело необычно.

– Впрочем, я рад, что Акико так ревностно исповедует буддизм, – весело сказал Такуан, сворачивая к Сиси-но-ма. – Увидимся завтра, как обычно.

Во дворе оставалось лишь несколько учеников. Горький опыт говорил Джеку, что не стоит шататься тут одному. Хватит с него на сегодня приключений.

По дороге к Сиси-но-ма он заметил одинокую фигуру на ступеньках Буцу-дэна. Ёри.

– Все нормально? – спросил Джек.

Ёри кивнул, отводя глаза.

– Точно? За обедом ты ни слова не сказал.

Ёри пожал плечами и стал складывать оригами из клочка бумаги.

– Твой телохранитель – слабак, – послышался голос с другого конца двора.

Обернувшись, Джек увидел Кадзуки – тот шел ко Дворцу львов вместе с Нобу и Хирото.

– Говорят, он удрал от опасности, как крыса! – фыркнул Нобу, притворяясь испуганным. – Караул! Асигару нападают!

– Спасибо ему, что бросил гайдзина умирать, – насмешливо крикнул Хирото. – Жаль, что до казни не дошло!

– Убирайтесь! – крикнул Джек, глядя на вспыхнувшее лицо Ёри.

– Сам убирайся, – возразил Кадзуки, стоя у входа во Дворец львов. – Если останешься, тебя сожгут.

– Поджарят вместе с сородичами, – ядовито прошипел Хирото. – А вот кому гайдзина на ужин?

Троица с противным хихиканьем вошла во дворец.

– Прости, Джек, – тихо пробормотал Ёри.

– За что?

– Мне стыдно, что я тебя подвел.

Джек взглянул на Ёри – глаза друга были полны слез.

– Ты меня не подвел. Ты позвал на помощь.

– Я не смог тебя защитить, – всхлипнул Ёри, утирая нос рукавом. – Попробовал драться, но они только посмеялись, а один выхватил мой посох и ударил кулаком в лицо. Я всего лишь жалкое подобие воина.

– Не говори глупостей! – возмутился Джек. – Ты привел ко мне сэнсэя Кано.

– Ну и что? – Ёри закончил складывать оригами. На его ладони сидел бумажный мышонок. – На войне мне не выжить.

Он смял фигурку в кулаке и швырнул на землю.

20. Киай-дзюцу

– Каково ваше истинное лицо, лицо, каким вы обладаете еще до рождения своих родителей? – спросил сэнсэй Ямада, задумчиво теребя костлявыми пальцами седую бороду.

Старый монах, похожий на добродушную ящерицу, восседал на дзабутоне у ног огромного бронзового Будды. Лукаво улыбаясь, он наблюдал за озадаченными лицами воспитанников.

– Мокусо, – велел сэнсэй Ямада, зажигая ароматическую палочку.

По воздуху поплыл запах жасмина. Класс расположился для медитации: сидя в позе лотоса и размеренно дыша, ученики мысленно созерцали коан сэнсэя Ямада.

Во Дворце Будды воцарилась тишина.

Джек ерзал на подушке: после урока верховой езды ломило все тело. Загадки мастера дзэн всегда были непростыми, а эта казалась вообще головоломной. Печальнее всего было то, что Джек уже стал забывать лица родителей. С каждым днем из памяти исчезала еще одна черта, словно прибой смывал рисунок с песка.

Откуда, скажите на милость, он может знать свое истинное лицо?

Джек вспомнил и о Джесс. Когда он видел сестренку в последний раз, ей едва исполнилось пять. Джесс была очень хорошенькой и нежной, словно лютик: светло-пепельные волосы и небесно-голубые, как у брата, глаза. Интересно, какая она сейчас? Наверняка выросла за четыре года. Если возвращение в Англию займет еще года два, узнают ли они друг друга? Джесс будет уже десять, почти одиннадцать – совсем большая. Да он и сам сильно изменился. Ну и зрелище он будет представлять собой в Лондоне: английский мальчишка в облике самурая!

– Мокусо ямэ! – объявил сэнсэй Ямада, когда пепел в последний раз упал с ароматической палочки. Сложив руки на коленях, он ждал ответа на коан.

Все молчали.

– Кто-нибудь хочет попробовать? Кику-тян?

Кику покачала головой.

– Может, ты, Эми-тян?

Дочь даймё смущенно поклонилась.

– А ты, Такуан-кун? Прекрасная возможность впервые выступить на моем уроке.

Джек через плечо взглянул на Такуана, сидящего между Эми и Акико. Казалось, он впервые не рад оказаться в центре внимания.

Выдержав длинную паузу, Такуан продекламировал:

 
Пустая чаша ждет,
До краев полна раздумьями.
Не испить из нее.
 

Раздались несмелые аплодисменты: многих смутил ответ на коан в виде хайку.

– Весьма изобретательный способ сказать «не знаю», – фыркнул сэнсэй Ямада. – Но я ждал настоящего ответа.

Девушки разочарованно вздохнули. Джек сочувственно кивнул Такуану. После разговора с Ёри его недоверие растаяло. Пусть Такуан и докучал Джеку вопросами об Акико, он честно помогал ему учиться ездить верхом. За последний месяц удалось освоить рысь, и Такуан обещал перейти к галопу. Правда, мастера кюдзюцу не впечатляли его успехи – к стыду и разочарованию Джека, она по-прежнему настаивала, чтобы он тренировался на деревянной кобыле.

– Кто-нибудь знает ответ? – Сэнсэй Ямада с надеждой оглядел класс.

Никто не отозвался. Мастер повернулся к Ёри.

– Ёри-кун, а ты что скажешь?

– Какая разница? – мрачно огрызнулся Ёри.

От изумления сэнсэй Ямада прищурился так, что глаза превратились в щелочки. Монах не ожидал, что лучший ученик способен на столь грубую выходку. Класс ошеломленно замер.

– Впереди война! Какой смысл разгадывать коаны и сочинять хайку? – продолжал Ёри, теребя рукава кимоно. – Лучше учиться воевать.

Сэнсэй Ямада сделал глубокий вдох и оперся подбородком на пальцы. Ученики напряженно ждали ответа.

– Понимаю твою тревогу, Ёри-кун, – произнес наставник, смерив юношу суровым взглядом, – однако я удивлен, что из всех учеников именно ты сомневаешься в важности моих уроков.

Ёри виновато сглотнул.

– Я объясню, почему наши уроки жизненно необходимы. – Мастер говорил взвешенно, но сурово. – Нитэн ити рю не готовит невежественных головорезов. Здесь учат Пути воина, на котором есть место всем искусствам. Вы не наемные убийцы, не тупые асигару. Вы самураи. Так ведите себя соответственно!

Ёри пристыженно опустил голову. Робкий бунт был подавлен.

Сэнсэй Ямада повернулся к классу.

– Поймите: в стране, где разница между учеными и воинами чересчур велика, мыслить будут трусы, а воевать – дураки[70]70
  «В стране, где разница между учеными и воинами чересчур велика, мыслить будут трусы, а воевать – дураки». Фукидид (471–400 гг. до н. э.) – греческий историк. – Примеч. авт.


[Закрыть].

Мастер дзэн подошел к большому сосуду. Чаша из чеканной бронзы покоилась на узорчатой подушке. От удара она издавала чистый и мощный звон, словно небесный гонг. Джек слышал это гармоничное пение на Гандзицу – праздновании Нового года.

– Может, вы хотите увидеть, как применяются духовные искусства на практике? – Сэнсэй Ямада коснулся чаши деревянным молоточком. Она запела громко и чисто, наполняя эхом весь Дворец Будды. – Думаю, пора учить вас киай-дзюцу.

Класс оживленно загудел. Джек в недоумении глядел по сторонам.

Сабуро наклонился к нему и восторженно прошептал:

– Это тайное искусство сохэев!

Джек уже знал, что сохэи – легендарные воины, монахи храма Энрякудзи. Ходили слухи, что духовная энергия ки помогает им побеждать врагов, не вынимая мечей из ножен. Сохэи были самой влиятельной буддийской сектой в Японии, но сорок лет назад генерал Нобунага повел на них многочисленное войско и уничтожил. Считалось, что не выжил ни один воин-монах. Однажды Джек случайно выяснил, что сэнсэй Ямада сам был сохэем; до сих пор эту тайну хранили только он, Акико и Сабуро.

Звон затих. Ученики застыли в ожидании. Сэнсэй Ямада был доволен произведенным впечатлением.

– Что такое киай в бою? – спросил он.

В воздух взметнулись руки – ответить хотели все.

– Крик, устрашающий противника, – сказал Кадзуки.

– Боевой клич, чтобы сосредоточиться и усилить атаку, – предположил Ямато.

– Вопль, оглушающий врага, – выпалил Сабуро.

Сэнсэй Ямада кивнул Акико, которая терпеливо ждала своей очереди.

– Киай помогает преодолеть страх.

Сэнсэй кивнул, знаком показывая остальным опустить руки.

– Все верно. Но вы описываете только крик – какэ-гоэ. Киай гораздо глубже. Это боевой дух, отраженный в голосе.

Ученики смотрели на него в замешательстве.

– А как он выполняется? – нетерпеливо спросил Сабуро.

– Суть в том, чтобы вложить в боевой клич свою внутреннюю энергию ки и поразить духовную энергию врага. Киай-дзюцу – оружие, по силе не уступающее катане.

Хотя никто не смел перечить сэнсэю Ямада, на лицах многих отразилось сомнение.

– Не верите? – В глазах сэнсэя блеснула озорная искорка.

Отойдя в противоположный конец зала, старый монах повернулся к поющей чаше и глубоко вдохнул, будто готовился к медитации. Неожиданно с его уст сорвался крик – настолько мощный и внезапный, что кое-кто ойкнул.

Чаша зазвенела, словно от удара.

Класс ошарашенно замолчал.

– Сохэи придумали тайные мантры для самых сильных киай, – пояснил сэнсэй Ямада. – Я научу вас. Применять их можно только в бою. С помощью киай вы атакуете дух противника и его волю к победе. Этот крик буквально сбивает с ног.

Джек по опыту знал, что сэнсэй Ямада в совершенстве владеет боевыми искусствами. Именно он научил его опаснейшему удару бабочки. И все же для западного мышления киай был чем-то непостижимым – мастерством за гранью реального.

– Сэнсэй, – поднял руку Джек, – человек не похож на поющую чашу. Как отразить удар мечом с помощью киай?

– Я помогу тебе убедиться, – весело улыбнулся сэнсэй Ямада. – Ударь меня боккэном.

Джек неуверенно пошел к мастеру дзэн, немного жалея, что усомнился в силе учителя. Глядя в глаза монаха, он чувствовал дух сохэев.

– Вы говорили, что киай можно использовать только в бою?

– Верно. Не беспокойся, я проделывал это много раз. Я тебя не убью.

– Какой позор! – сквозь зубы процедил Кадзуки.

Джек пропустил выпад мимо ушей. Гораздо больше его волновало, что сделает с ним сэнсэй Ямада.

– Первый киай, который мы будем учить, – это «ИЙА!», – начал сэнсэй, пока Джек вынимал меч и готовился к атаке. – Выкрик воплощает звук и силу летящей стрелы и буквально пронзает дух противника. Начинай.

Джек взмахнул мечом.

– ИЙА!

Только что Джек крепко держал боккэн – а через миг отлетел к стене, полностью обессиленный. Тело будто сковали цепи, дыхание перехватило, как от удара в живот. Невольно вспомнился Глаз Дракона и «Дим Мак» – прием, разрушающий ки. В свое время Джек едва не погиб от «Касания смерти».

– Оцепенение пройдет, – сказал сэнсэй Ямада, заметив перекошенное лицо юноши. – Я не использовал киай в полную силу.

– Здорово! – восхитился Кадзуки. – А можете еще раз?

– Нет! Слишком велик риск повредить внутренние органы, – отрезал сэнсэй Ямада и помог Джеку подняться. – Теперь пусть каждый попробует повторить этот киай.

Класс охватило радостное волнение, смешанное с тревогой.

– Не волнуйтесь. – Сэнсэй поднял руку. – Вы будете тренироваться с поющей чашей.

Кадзуки и его банда разочарованно загудели.

– Помните, прием используется только в бою, против врага. Теперь по очереди пробуйте.

Ученики выстроились в линию. Первым был Сабуро. Сэнсэй Ямада поставил его в одном шаге от чаши.

– Чтобы выполнить этот киай, представьте себя луком и стрелой. Вдохните и втяните свою ки в хара, – он показал чуть ниже живота Сабуро, – как будто натягиваете тетиву. Затем выдохните, напрягая живот, и крикните «ИЙА!». Вы должны чувствовать, что пускаете стрелу.

Сабуро завопил, побагровев от натуги:

– ИЙААААААААААА!

Чаша не шелохнулась.

– Отлично, Сабуро-кун. Очень целеустремленно, – похвалил сэнсэй Ямада. – Следи, чтобы звук шел не из горла. Киай должен идти из хара, только тогда он несет в себе твою ки.

Сабуро увлеченно закивал головой и помчался в конец очереди ждать второй попытки.

– Со временем вы научитесь попадать в чашу. Постепенно вы будете отодвигаться от цели и сможете разить врага с любого расстояния.

Остаток дня прошел под какофонию криков, воплей и боевых кличей. Когда очередь дошла до Джека, он заорал что есть мочи, но чаша не издала ни звука.

Следующим к отметке подошел Ёри. Он набрал полную грудь воздуха и… тоненько пискнул. Класс взорвался хохотом – звук и правда вышел жалкий. Даже сэнсэй Ямада не смог сдержать улыбку.

Ёри был готов провалиться сквозь землю. Словно загнанный мышонок, он бросился к двери Дворца Будды и выскочил наружу.

21. Оружейная стена

– Выбирай оружие. – Сэнсэй Кюдзо вызвал Джека из шеренги учеников в Бутоку-дэне.

Мастер тайдзюцу стоял в центре додзё, уперев крепкие кулачки в бедра. Он и так не вышел ростом, а рядом с огромными кипарисовыми колоннами, подпирающими купол Бутоку-дэна, смотрелся совсем коротышкой. Однако все в Нитэн ити рю знали – с учителем рукопашного боя шутки плохи: он хитер и опасен, как гремучая змея.

Провожаемый взглядом сэнсэя, Джек направился к Оружейной стене на другом конце додзё и стал завороженно рассматривать коллекцию оружия. Первыми в глаза бросились боккэны и катаны, всевозможные танто и несколько длиннющих нодати. Как-то раз на дуэли Масамото попался противник с нодати, и опекуну пришлось отражать удары веслом.

Слева, рядом с деревянными посохами разной длины, висели луки и стрелы. Справа на аккуратной стойке располагались прочие орудия убийства: обычные копья, копья с острыми краями и устрашающего вида трезубцы.

На стене встречались и не совсем обычные экземпляры. Джек ничуть не удивился, обнаружив в арсенале японский веер – тэссэн. Невинное на первый взгляд, но смертоносное оружие было ему знакомо: однажды куноити чуть не убила его таким веером с металлической сердцевиной. Еще там были цепи манрики-гусари, нагинаты с кривым лезвием, серповидные кама и массивная дубовая палица с железными шипами.

– Шевелись! Пока ты выберешь, война начнется, – рявкнул сэнсэй Кюдзо, нетерпеливо подергивая усами.

Джек решил взять палицу. Сэнсэй Кюдзо просил оружие – будет ему оружие!

Однако тяжеленная палица выскользнула из рук и упала на ногу. Джек запрыгал на одной ноге, морщась от боли. Ученики захихикали.

– Канабо не для слабаков, гайдзин! – фыркнул сэнсэй Кюдзо. – Возьми что-нибудь полегче.

Раздосадованный, Джек схватил первое, что попалось под руку. Танто.

Сэнсэй Кюдзо как всегда назначил его укэ в упражнениях. А значит, впереди очередное унижение: Джека будут бить ногами и руками и швырять по всему додзё. Сегодня урок тайдзюцу впервые проходил с оружием, и ничего хорошего ждать не приходилось.

– Предсказуемо, – сказал сэнсэй Кюдзо, – но вполне подходит, чтобы показать прием. Бей меня в живот.

Джек растерянно заморгал.

– Давай же! – приказал сэнсэй.

Юноша сделал выпад кинжалом. Сэнсэй скользнул вбок, с силой опустил кулак на его запястье и одновременно ударил в горло. Танто упало на пол; спустя миг Джек последовал за ним.

– Если хотите обезоружить соперника, первое правило – уклониться, – невозмутимо объяснял сэнсэй Кюдзо, пока Джек судорожно ловил ртом воздух. – Тогда вы избежите опасности даже при неудачном выполнении приема.

Джек медленно поднялся на ноги, растирая горло. Он не потерял сознание – значит, сэнсэй не бил в полную силу. И все же удар был явно мощнее, чем необходимо.

Он глянул на Акико – та обхватила голову руками, пораженная жестокостью учителя.

– Бери другое оружие, – велел Кюдзо.

На этот раз Джек выбрал более привычный для себя боккэн.

– Самурая с мечом обезоружить труднее, – сообщил сэнсэй, кивая Джеку, что можно начинать. – Тут важно точно рассчитать расстояние и момент удара.

Джек молниеносно рассек мечом воздух, целясь в голову сэнсэя.

Мастер тайдзюцу был начеку и с легкостью увернулся, блокировал удар и схватил Джека за локоть, выворачивая руку.

– Второе правило – причинить боль, чтобы обескуражить или полностью деморализовать врага. – Сэнсэй надавил сильнее. Лицо Джека исказилось. – После этого легко разрубить его пополам его же мечом.

Сэнсэй Кюдзо нажал на боккэн и резко провел кис-саки от паха до груди. Даже такое касание было болезненным, и Джек порадовался, что не выбрал стальную катану.

– Если вам удалось завладеть оружием противника, тем лучше. Это третье правило, – продолжал сэнсэй Кюдзо как ни в чем не бывало. – Теперь нападай на меня с копьем.

Джек яростно схватил смертоносный трезубец и бросился в атаку. Мастер тайдзюцу нырнул под острие и ударил соперника по лодыжкам. Затем резко вывернул копье и древком стукнул Джека в челюсть. Тот снова оказался на полу.

– Вставай! – безжалостно заявил сэнсэй Кюдзо. – Даю тебе последний шанс, если не трусишь.

Юноша помотал головой, приходя в себя, и медленно поднялся. Акико прикрыла глаза рукой, не в силах смотреть на истязание. Ямато молча желал другу остановиться, пока не поздно.

Хотя Джек понимал, что сэнсэй издевается, бешенство и азарт не давали ему отступить. Внимательно изучая стену, он искал оружие, которое не позволит мучителю приблизиться, и наконец взял длинную цепь с грузом на конце. Вот что ему нужно!

Вращая манрики-гусари над головой, Джек надвигался на мастера тайдзюцу, довольный, что вынудил сэнсэя пятиться.

– Такое оружие крайне сложно отнять, – сказал сэнсэй, продолжая отступать. – Его нельзя блокировать, нельзя перехватить. От него трудно уклониться.

Джек усмехнулся: он впервые одолел сэнсэя Кюдзо. Мучитель посрамлен! Осталось нанести удар…

– Единственный выход – куки-нагэ, – крикнул сэнсэй, кругами подбираясь к Джеку. – Воздушный бросок!

Джек раскручивал цепь изо всех сил. Сэнсэй Кюдзо, вытянув руки, прыгнул под свистящую дугу, попал кулаком Джеку в голову и, используя энергию движения цепи, сбил его с ног. Второй рукой сэнсэй перехватил манрики-гусари и швырнул Джека вниз, выкрутив руку. Юноша в третий раз распластался на полу додзё.

– Воздушный бросок основан на принципе шара: шар никогда не теряет центра, – объяснил сэнсэй Кюдзо. Он отнял у Джека манрики-гусари, продолжая выворачивать ему руку. Юноша захлопал свободной рукой по полу, признавая поражение, однако сэнсэй не реагировал. – Тут нельзя противостоять силе – нужно идти за ней.

Джек отчаянно забарабанил по полу – боль в руке становилась невыносимой. Сэнсэй Кюдзо по-прежнему делал вид, что ничего не замечает.

– Вы увидели четыре приема обезоруживания, которые могут спасти вам жизнь в бою. Разбейтесь на пары, выберите оружие и тренируйтесь.

Закончив, он отшвырнул Джека, как ненужную игрушку.

Растирая пострадавший локоть, юноша пошел к Оружейной стене.

– Почему ты терпишь эти издевательства? – Акико посмотрела на друга с тревогой, взвешивая копье в руке.

– Я не вызывался быть грушей для тайдзюцу! Сэнсэй сам меня все время выбирает. Зато сразу ясно, за кого он будет воевать.

– Не говори глупостей! – рассердилась Акико. – Сэнсэй Кюдзо предан Масамото-сама. Если он услышит, то назначит тебе наказание на месяц.

Джек пожал плечами:

– Да он его и так назначит.

– Ух, какая тяжеленная! – Сабуро попытался поднять канабо. – Запросто череп проломит!

Ямато размахивал цепью.

– Отличное оружие, Джек, но если ты хотел держать сэнсэя Кюдзо на расстоянии, то почему не выбрал лук и стрелы?

– Точно! Против лука он бы ничего не сделал, – пропыхтел Сабуро, с трудом удерживая палицу.

– Неужели? – Из-за его спины внезапно появился мастер тайдзюцу.

– Э-э… ну да, это ведь невозможно, – пробормотал Сабуро, с грохотом роняя канабо.

– Главное тут – быстрота.

– А как вы остановите стрелу? – оторопел Сабуро.

– Руками.

Сабуро недоверчиво фыркнул.

Сэнсэй Кюдзо ответил на дерзость суровым взглядом и тут заметил, что ученики столпились вокруг и не сводят с него глаз в надежде увидеть невероятный прием.

Мастер сорвал с Оружейной стены лук.

– Мне нужен меткий стрелок. Акико-тян, ты будешь целиться мне в сердце.

Сэнсэй Кюдзо зашагал к противоположной стене Бутоку-дэна, игнорируя робкие возражения Акико.

– Чего ждешь? – резко спросил он. – Мы теряем драгоценное время.

Несмотря на возмущенный тон, чувствовалось, что сэнсэй Кюдзо рад случаю. Из-за роста мастер тайдзюцу не уставал доказывать, что он сильнее, быстрее и опытнее всех.

Акико натянула тетиву. Ее руки еле заметно дрожали.

Повисла напряженная тишина. Никто не шевелился, ожидая, что сделает сэнсэй Кюдзо.

Акико выпустила стрелу в учителя.

На лице сэнсэя не дрогнул ни один мускул.

Стрела пролетела над его плечом и ударилась о колонну.

– Я приказывал целиться в меня! – сердито закричал сэнсэй. – Бессмысленно останавливать стрелу, которая не угрожает жизни.

Акико нервно облизала губы и снова натянула тетиву.

Джек знал, что она не промахнется. Сейчас сэнсэй погибнет у них на глазах.

Стрела уверенно пронзила воздух.

В последнюю секунду сэнсэй Кюдзо схватил ее правой рукой.

Зрители ахнули.

Какое-то время сэнсэй наслаждался ошеломленными лицами юных самураев, затем торжествующе прошагал по залу и вручил стрелу Акико.

– У кого-нибудь еще есть вопросы?