Текст книги "Распинатель"

Автор книги: Крис Картер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 24 страниц)

33

Следующий день начался с того, что Роберт и Карлос поехали в Брентвуд, домой к Джорджу Слейтеру.

– Ух ты, милый домик, – сказал Карлос, восхищаясь этим удивительным зданием.

Даже по высоким стандартам Голливуда дом производил впечатление. Он стоял в конце узкой подъездной дороги, в тени дубов, с которых недавно облетели почти все листья. Резные притолоки и безупречно белый фасад выделяли его даже среди изысканных домов, окаймлявших улицу.

– Кажется, работа адвоката имеет свои преимущества, – отозвался Роберт, паркуя машину не доезжая до дома.

Они пошли по булыжной тропинке, поднялись по невысокой лестнице к входной двери и нажали кнопку звонка на видеофоне.

– Да, – ответили им через несколько секунд.

Оба детектива подняли значки к маленькой камере на стене и представились.

– Вы не могли бы подождать минуту? – Голос был мягкий и женственный, но Роберт различил в нем слабую дрожь, как если бы его обладательница очень долго плакала.

– Конечно, мэм.

Они терпеливо прождали почти минуту, прежде чем услышали звук приближающихся шагов. Дверь открылась, и за ней оказалась очень привлекательная женщина с золотистыми волосами, убранными в гладкий пучок на затылке. Ее губы оттеняла бледно-розовая помада, макияж был едва заметен, ровно настолько, чтобы скрыть темные круги под грустными карими глазами. Роберт решил, что ей около тридцати двух лет. На ней было легкое черное платье из шифона, которое идеально облегало ее фигуру. Горе придавало ей усталый и измотанный вид.

– Здравствуйте! – Женщина была наделена какой-то поразительной статью с оттенком некоего деликатного превосходства.

– Спасибо, что согласились нас принять, миссис Слейтер. Надеюсь, мы не очень вас потревожили.

Кэтрин выдавила улыбку и шагнула в сторону.

– Прошу, входите.

В доме стоял запах ароматизированных свечей, возможно жасминовых, но атмосфера казалась холодной и безличной. Стены выкрашены белой краской. Роберт заметил на них квадраты еще более светлого цвета там, где когда-то висели картины.

Она проводила их в комнату, видимо кабинет. Книжные полки были пусты, а диван с креслом были накрыты большими белыми простынями от пыли. Комнату заливал яркий свет, потому что с окон были сняты занавески, раньше защищавшие ее от солнца. Разбросанные по комнате картонные коробки довершали декорацию переезда.

– Извините за беспорядок, – сказала она, стягивая простыни с дивана и кладя их на большой дубовый стол в нескольких шагах от окна. – Садитесь, пожалуйста.

Роберт и Карлос сели на диван, а Кэтрин села в кресло напротив. Она заметила вопросительный взгляд Роберта и ответила ему, не дожидаясь вопроса.

– Я возвращаюсь в Алабаму. Поживу с родителями, пока не решу, что делать дальше. Меня здесь в Лос-Анджелесе больше ничто не держит. Единственная причина, которая заставила меня сюда приехать, – это то, что Джорджу предложили место в «Тейл и Джош», – сказала она печальным и нетвердым голосом. – Хотите чего-нибудь выпить? Кофе, чаю?

– Нет, спасибо, не нужно.

Кэтрин попыталась снова улыбнуться, но ее губы просто сжались в бледную линию.

– Джордж любил выпить чашку чаю после обеда, – прошептала она.

– Сколько вы прожили в Лос-Анджелесе, миссис Слейтер?

– Мы переехали сюда два с половиной года назад, но, пожалуйста, называйте меня Кэтрин.

– И ваш муж сразу же получил работу в фирме «Тейл и Джош»?

– Да, – ответила она, слегка кивнув.

– У него были какие-то постоянные занятия? Я имею в виду, помимо его работы. Он часто ходил в другие места, например в спортивные клубы, бары, ночные клубы?

– У Джорджа никогда не было времени на что-то другое, он постоянно работал. Допоздна задерживался в офисе не реже трех раз в неделю. Он не посещал ни спортивных клубов, ни тренажерных залов. Он никогда особенно активно не занимался спортом. – Взгляд Кэтрин обратился к окну, какое-то время она, казалось, смотрела в никуда. – Единственное его постоянное развлечение – это игра в покер по вторникам после работы.

Ее глаза стали наполняться слезами, и она потянулась к коробке с салфетками, стоявшей на столе.

Роберт и Карлос обменялись быстрыми напряженными взглядами.

– Вы знаете, с кем он играл в покер? С коллегами или с кем-то еще…

– Да, с другими адвокатами из фирмы. Может быть, и еще с кем-то, но я точно не знаю.

– Вы знакомы с кем-нибудь из них?

– Да, я встречалась с некоторыми другими юристами из «Тейл и Джош».

– Я хотел спросить, вы когда-нибудь встречались с теми, с кем ваш муж играл в покер?

– Я никогда не бывала у них на игре, если вы об этом.

Роберт различил ноту высокомерия в ее голосе.

– Вы знаете, где они играли? В клубе или у кого-то в доме?

– Джордж мне говорил, что каждую неделю они играют в разных местах. Они по очереди собирались друг у друга дома.

– Вот как? И здесь тоже? Вы когда-нибудь принимали их компанию у себя?

– Нет. Я не позволяла.

– Почему? – удивленно спросил Карлос.

В глазах Кэтрин по-прежнему стояли слезы, с которыми она старалась справиться. Она казалась ослепленной и потрясенной.

– Я христианка, детектив Хантер, и не одобряю азартные игры. Хотя Джордж мне клялся, что они не играют на деньги, я не могла допустить этого у себя в доме.

– Не играют на деньги?

– Да, он сказал, что они играют просто ради интереса, ради общения. – Она вытащила новую салфетку из коробки и тихо приложила ее к уголку глаза. – Он много лет не играл на деньги.

Карлос в удивлении поднял брови.

– А он играл раньше? – спросил он.

– Много лет назад. Но он бросил после того, как мы познакомились. Я его попросила.

– В казино?

Она колебалась мгновение, как будто то, что она собиралась произнести, смущало ее.

– Нет, на тотализаторе… Делал ставки на борзых.

У Роберта пересохло в горле.

– На собачьих бегах? – В его голосе явно слышалось удивление.

– Да, я уверена.

Карлос вздрогнул.

– И вы уверены, что он бросил играть? То есть вы уверены, что он в последнее время не делал ставки на тотализаторе?

Казалось, Кэтрин этот вопрос сбил с толку.

– Да, я уверена. Он обещал мне. Зачем он бы стал нарушать обещание? – Она говорила с полным убеждением.

– Может быть, по вторникам он играл на бегах по Интернету, а не ходил играть в покер, – предположил Карлос и тут же прикусил губу, поняв, в чем он только что обвинил мужа Кэтрин.

– Что? Зачем ему это делать? – Инсинуация Карлоса, видимо, глубоко обидела женщину.

– Кэтрин… – На этот раз в голосе Роберта звучала искренняя забота. – Мы почти весь вчерашний день провели в «Тейл и Джош», разговаривали со всеми, кто когда-либо встречался с Джорджем, от директоров до курьера. Никто ничего не знает о том, чтобы он по вторникам играл в покер.

– Что? Не может быть, они должны знать… – Дрожь в ее голосе выдала, как потрясло ее заявление Роберта.

– Вы можете вспомнить хоть какое-нибудь имя? Имя какого-нибудь его друга, с которым он играл в покер?

– Я никого не знаю, – сказала она, заметно дрожа.

– По словам всех, с кем мы говорили, никто никогда не играл в покер с вашим мужем. Они даже не знали, что он с кем-то играет по вторникам.

– Они лгут, этого не может быть.

Она закрыла лицо руками, не в силах сдержать слез. Когда Кэтрин подняла глаза, вокруг них появились черные круги от туши.

– Зачем ему обманывать меня?

– Как сказал Карлос, возможно, он снова начал играть, но ему было стыдно признаться.

– Нет, я знаю, что он не стал бы этого делать. Он не играл. Все это в прошлом. – Кэтрин твердо стояла на своем.

Роберт почесал голову, ему было неловко от того, какой вопрос он собирался задать.

– Какие были у вас отношения с Джорджем? Он не мог встречаться с кем-то на стороне?

Шокированная намеком Роберта Кэтрин чуть не задохнулась.

– Что вы такое говорите? Что у Джорджа была любовница? Что он врал мне, чтобы проводить вторники с другой женщиной?

– Извините, Кэтрин, но мы должны рассмотреть любые возможности, а иметь любовницу – обычное дело для Лос-Анджелеса.

– Но Джордж был не из Лос-Анджелеса. Он был хороший человек, хороший муж. Он уважал меня. У нас была хорошая семья. – Ей пришлось замолчать, чтобы взять еще салфетку, потому что слезы уже ручьем текли по ее лицу. – Почему вы говорите мне это? Вы должны искать того изверга, который сделал такое с моим мужем, а не обвинять его в неверности.

– Я… простите, – стушевался Роберт, ему было ужасно не по себе из-за того, что ему только что пришлось сказать. – Уверяю вас, мы делаем для этого все, что в наших силах.

Карлос и Роберт сидели и молча смотрели на Кэтрин. Ее боль была так заразительна, что комната показалась им тесной и темной.

– Мне сказали, что его убили, что кто-то сотворил с ним такой ужас, но как это может быть? – несколько истерично сказала она. – Джорджа не застрелили, не ударили ножом, его заразили смертельной болезнью. Кто убивает таким способом? И почему? – Кэтрин не выдержала. Она снова обхватила голову руками и дрожала всем телом.

Роберт жалел, что ничего не может сказать ей в утешение. Как он мог сказать ей, что два года охотился за убийцей и до сих пор еще даже не подобрался к нему?

– Мне очень жаль. – Ничего другого Роберт не смог придумать.

– Кэтрин, – сказал Карлос. – Мы не будем делать вид, что знаем ответы на все вопросы, но я даю вам слово, что мы не успокоимся, пока не поймаем этого мерзавца.

– Извините, все это слишком тяжело для меня. Я очень его любила, – сказала Кэтрин между всхлипами.

– Мы понимаем и не будем больше отнимать вашего времени. Только один последний вопрос, – сказал Роберт, подходя к ней. – Вы когда-нибудь видели этот символ?

Он показал ей двойное распятие. Она несколько минут смотрела на рисунок.

– Нет, никогда… что это?

– Ничего особенного, просто мы нашли его в парке, и я подумал, может быть, он что-то означает для вас… или Джорджа… Знаете, если вам что-нибудь нужно или вам захочется поговорить, звоните мне, не сомневайтесь. – Он передал ей одну из визитных карточек.

– Спасибо, – прошептала она.

– Не провожайте, мы сами найдем дорогу.

34

В отделе Роберт выпил еще одну чашку кофе. Карлос научил его готовить кофе по-бразильски, отчего он становился крепче и вкуснее. Роберт тут же обратился в новую веру.

Он хлебнул темную жидкость и присоединился к Карлосу, который рассматривал прикрепленные к доске фотографии. Последней в ряду висела фотография Джорджа Слейтера.

– Что он скрывал? – спросил Карлос, прищемляя нижнюю губу большим и указательным пальцами.

– В одном можно быть уверенным, по вторникам он не играл ни в какой покер, – сказал Роберт.

– Да, но чем же он занимался? Я бы первым делом подумал, что он изменял жене, но…

– Но когда она упомянула собачьи бега…

– Точно, это не совпадение. Убийца знал об этом.

– Согласен. Значит, он снова начал играть на бегах или убийца узнал о его прошлом?

– Не знаю, но мы обязательно должны узнать.

– Как сказал Лукас, в Калифорнии собачьи бега запрещены, верно? – спросил Роберт.

– Да, а что?

– Можно выяснить, где ближайший штат, в котором они разрешены?

– Да, легко, дай мне минуту.

Карлос подошел к столу и сел за компьютер. Поработав немного мышью и клавиатурой, он получил результат:

– Аризона.

Роберт задумался.

– Это слишком далеко. Если Джордж ездил на бега, то они должны были проходить на таком расстоянии, чтобы он успел съездить туда и вернуться за один вечер. Об Аризоне не может быть и речи.

– Значит, если он снова играл, он делал это через Интернет или по телефону.

– Что означает, что убийца выбрал его не на кинодроме.

– Надо выяснить, где он был в вечер похищения. Мы знаем, что Дженни была в ночном клубе, – сказал Карлос, снова вставая.

– Надо еще раз поговорить с тем высоким, тощим, лысым типом из «Тейл и Джош», как там его?

– Питерсон, имя не помню, – вспомнил Карлос. – А почему с ним?

– Потому что он знает больше, чем сказал.

– Почему ты решил?

Роберт уверенно улыбнулся Карлосу.

– Ах да! Я и забыл, что ты телепат.

– По всем признакам он явно сильно нервничал. Избегал смотреть в глаза, у него потели руки, ему было неловко, когда он отвечал, и еще очень противно кусал нижнюю губу. Поверь мне, он знает больше, чем сказал.

– Тогда заявимся прямо к нему домой?

Роберт кивнул с хитрой улыбкой:

– Давай завтра, в воскресенье. В воскресенье человека всегда можно застать врасплох.

Взгляд Карлоса снова обратился к фотографиям. Что-то еще никак не давало ему покоя.

– Ты не думаешь, что они знали друг друга?

Вопрос оказался неожиданным, и Роберт помолчал секунду, обдумывая такую возможность.

– Может быть. Она была высококлассной проституткой. Если он обманывал жену, а это очень вероятно, то у него, разумеется, хватило бы денег, чтобы позволить себе такую девушку.

– Я как раз об этом и подумал.

– Значит, надо выяснить и это тоже. И я знаю, у кого надо спрашивать.

– У кого? Ди-Кинг не выдаст нам список клиентов Дженни, и я уверен, что ты не собираешься идти с расспросами к этой горе мускулов, его телохранителю.

– Нет, мы спросим у какой-нибудь из девиц Ди-Кинга.

Карлос об этом не подумал.

– В общем, есть у нас что-нибудь на первую жертву? Есть на нее досье? – спросил Роберт.

– Не совсем.

Карлос подошел к своему столу. Роберт никогда не видел более организованного стола. Три очень аккуратно разложенные стопки бумаг находились слева от монитора. Все карандаши и ручки были рассортированы по цветным контейнерам. Телефон был идеально выровнен относительно факса, и нигде не было ни пылинки. Все в напарнике Роберта предполагало четкую организацию и эффективность.

– Фарнборо не очень распространенная фамилия, но достаточно обычная, чтобы затруднить дело, – продолжал Карлос. – Ди-Кинг не смог сказать нам наверняка, откуда она родом. Он говорил об Айдахо и Юте, так что я взял их за точку отсчета. По первым результатам нашлось тридцать шесть Фарнборо в обоих штатах. Я пытаюсь выяснить вопрос с шерифами всех городов, где нашлись Фарнборо, но до сих пор без толку.

– А если Ди-Кинг ошибся насчет Айдахо или Юты? – спросил Роберт.

– Ну, тогда нам предстоит очень долгий поиск. Вероятно, она убежала из дома в надежде стать новой голливудской звездой.

– Как все, – изрек Роберт прописную истину.

– У нее ничего не вышло, и она кончила тем, что стала проституткой и работала на нашего мерзкого приятеля Ди-Кинга.

– Добро пожаловать в голливудскую мечту.

Карлос кивнул.

– Значит, легко опознать по ДНК не получится?

– Нет, пока не найдем ее родственников.

– И стоматологическая карта нам тоже не поможет.

– После того, что сделал с ней убийца, не поможет.

Они молчали минуту. Их глаза не отрывались от фотографий. Роберт допил кофе и посмотрел на часы: 17.15. Он взял куртку со спинки стула и, как всегда, проверил карманы.

– Уходишь? – спросил Карлос, чуть удивленный.

– Я уже опаздываю на встречу, и вообще я думаю, что нам надо попытаться хотя бы на несколько часов отключиться от этого дела. Шел бы ты тоже домой, к жене, поужинал бы с ней, сходили бы вместе куда-нибудь, занялись бы любовью… бедная женщина…

Карлос засмеялся:

– Так и сделаю, только хочу до ухода еще раз проверить кое-что. Значит, опаздываешь на встречу? Она красивая?

– Красивая. Очень сексуальная, – сказал Роберт, пожав плечами как ни в чем не бывало.

– Ладно, желаю приятного вечера, увидимся завтра.

Карлос стал просматривать какие-то папки. Роберт остановился у двери, обернулся и посмотрел на Карлоса. Роберт уже видел такую же сцену раньше. Он как будто заглянул в прошлое, и единственная разница заключалась в том, что за столом вместо Карлоса сидел он сам, а у двери стоял Скотт. Он чувствовал в Карлосе ту же страсть к успеху, ту же жажду истины, которая все еще горела в нем самом, то же желание, которое почти привело его на грань безумия, но, в отличие от Карлоса, он научился его контролировать.

– Иди домой, малец, дело того не стоит, продолжим завтра.

– Десять минут, и меня нет.

Карлос дружески подмигнул Роберту и снова уставился в компьютер.

35

Роберт ненавидел опаздывать, но понял, что не сможет успеть вовремя. Он никогда не обращал большого внимания на свою одежду, но в тот день он по меньшей мере дважды перемерил все пять своих рубашек, и его нерешительность стоила ему почти часа. В конце концов он решил остановиться на темно-синей рубашке, черных джинсах «Левайс» и новом кожаном пиджаке. Его главная проблема заключалась в выборе ботинок. У Роберта их было всего три пары, и куплены они были не меньше десяти лет назад. Ему самому не верилось, что он такую уйму времени потратил на выбор одежды. В конце концов, плеснув на лицо и шею одеколон, он был готов к выходу.

По дороге к Изабелле он остановился в магазине спиртных напитков, чтобы выбрать бутылку вина. Знания Роберта об алкоголе ограничивались односолодовым виски, так что он последовал совету продавца и купил бутылку «Мас де Дома Гассак» 1992 года, надеясь, что, учитывая заплаченные за бутылку деньги, вино должно пойти ко всему, что приготовит Изабелла.

Вестибюль ее дома в Глендейле был отделан со вкусом. Настоящие картины маслом украшали стены. Прекрасно составленный букет из разноцветных цветов стоял на квадратном стеклянном столике в центре вестибюля. Роберт мельком заметил себя в большом зеркале, висевшем справа от двери, и убедился, что с прической все в порядке. Он поправил воротник пиджака и поднялся на второй этаж по лестнице. Перед номером 214 он задержался и минуту стоял неподвижно. Изнутри доносилась музыка. Мягкий ритм с сильными басовыми линиями и нежный тенор-саксофон – современный джаз. У нее хороший вкус. Роберту это понравилось. Он протянул руку, чтобы позвонить.

Волосы Изабеллы, полностью открывая лицо, были завязаны сзади в свободный узел, так что несколько прядей упали ей на плечи. Ее светло-красная губная помада и неяркие тени на веках идеально контрастировали со смуглой кожей и подчеркивали ее европейские черты. На ней был облегающий топ из тонкого красного атласа и черные джинсы. Роберту не нужен был рентген, чтобы заметить, что под блузкой на ней нет белья.

– Привет, ты опоздал, как принято в свете, – сказала она, наклоняясь вперед, чтобы поцеловать Роберта в губы.

– Извини. Никак не мог собраться.

– Ты тоже? – Она засмеялась и показала на свои волосы. – Заходи. – Она потянула его за руку и повела в гостиную.

Комнату наполнял приятный экзотический аромат.

– Я надеюсь, оно пойдет к ужину. Я не эксперт в винах, так что я воспользовался рекомендацией продавца, – сказал он, протягивая ей бутылку.

Изабелла взяла ее обеими руками и наклонила, чтобы прочитать ярлык.

– О! «Мас де Дома Гассак»… да еще 1992 года. Я потрясена. Уверена, оно хорошо пойдет ко всему. Может, выпьем по бокалу прямо сейчас?

– Я не против.

– Хорошо, бокалы на столе, штопор там. – Она показала на небольшой шкафчик с напитками рядом с окном. – Ужин скоро будет готов. Чувствуй себя как дома.

Она повернулась и ушла на кухню, оставив Роберта за хозяина.

Роберт снял пиджак, вспомнив, что нужно снять и пистолет. Он взял штопор из шкафчика, открыл бутылку и разлил густую красную жидкость в два бокала на столе. Рядом со шкафчиком для напитков стояла элегантная стеклянная стойка со множеством компакт-дисков. Роберт не смог удержаться и просмотрел их. У Изабеллы была впечатляющая джазовая коллекция, в основном современный джаз и несколько классических вещей старой школы в середине. Все безупречно расставлено в алфавитном порядке. Среди замечательной джазовой коллекции немного выделялись несколько рок-альбомов с автографами. Роберт быстро просмотрел их. «Значит, она тайная поклонница рока, – подумал он с улыбкой. – Моя женщина».

– Что бы ты тут ни готовила, пахнет восхитительно, – сказал он, входя на кухню с двумя бокалами в руках.

Он передал один бокал Изабелле, которая медленно повернула его и поднесла к носу, а потом сделала глоток.

– Да, как я и ожидала… очень вкусно.

Роберт понятия не имел, зачем это делается, но скопировал движения Изабеллы: повернул бокал, понюхал и выпил.

– Да, неплохо.

Они оба рассмеялись.

Она подняла бокал в сторону Роберта:

– За… приятный вечер. Надеюсь, обойдемся без неожиданных телефонных звонков.

Роберт даже не надеялся, что вечер пройдет так хорошо. Изабелла приготовила телятину с пармезаном и ветчиной прошутто и жареные овощи по-средиземноморски, которые оказались для него сюрпризом. Он ожидал какого-нибудь традиционно итальянского макаронного блюда. В основном разговор за ужином вращался вокруг ее жизни, а о своей Роберт почти не говорил.

Изабелла выросла в Нью-Йорке. Единственная дочь в семье итальянских иммигрантов первого поколения, которые приехали в США в начале семидесятых годов. Ее родители владели рестораном в Маленькой Италии, где она провела большую часть детских и юношеских лет. Она переехала в Лос-Анджелес всего лишь пять лет назад, когда ее приняли на работу в Калифорнийский университет, чтобы вести там исследования. Она по-прежнему летала в Нью-Йорк не реже трех раз в год, чтобы навестить родителей.

– Знаешь, это нечестно, – сказала Изабелла, убирая со стола и относя тарелки на кухню.

– Что нечестно? – Роберт пошел за ней с двумя бокалами в руках, в которых еще оставалось вино.

– То, как ты себя ведешь. Я практически рассказала тебе всю свою жизнь, но каждый раз, как я спрашиваю что-нибудь о тебе, ты уклоняешься от ответа. Это у вас так принято среди детективов? – Она открыла кран и поставила тарелки под струю бегущей воды.

– Мы умеем задавать вопросы, но не очень спешим на них отвечать.

Роберт отпил вина и смотрел, как Изабелла моет первую тарелку и ставит ее в сушилку.

– Подожди, давай я помою.

Он положил руку на ее плечо и мягко отстранил от раковины. Она улыбнулась и взяла бокал с вином.

– Значит, ты мне так ничего о себе и не расскажешь, – еще раз попыталась она вывести его на разговор.

Роберт домыл тарелки и повернулся к ней лицом.

– Я детектив лос-анджелесского отдела по тяжким преступлениям, в основном занимаюсь убийствами. Мне часто поручают вести особые дела. Под словом «особые» я подразумеваю ненормальные, зверские убийства. Люди, с которыми мне каждый день приходится иметь дело, либо очень плохие, либо очень мертвые. От того, что мне каждый день приходится видеть, большинство людей выворачивает наизнанку. Говорить о моей жизни – это, безусловно, лучший способ загубить любой разговор. – Он замолчал и глотнул вина. – Поверь, тебе совсем не надо знать о том, как я живу и чем занимаюсь.

– Ну ладно, не рассказывай мне о работе. Расскажи о детстве, о семье.

– Да тут и рассказывать особенно нечего.

Она все поняла и решила не настаивать.

– Ладно, мне нравятся загадки.

Его юношеское обаяние волновало ее. Она подошла ближе, взяла бокал из его руки и поставила его на стол. Потом она медленно придвинулась к нему и прошептала на ухо:

– Что же ты делаешь, чтобы расслабиться?

От ее теплого дыхания у своей шеи Роберт окаменел. Он отклонился ровно настолько, чтобы они могли посмотреть друг другу в глаза.

– Можно тебе кое-что предложить?

В этот миг их губы соприкоснулись. Роберт тут же почувствовал у себя во рту ее мягкий язык, и они взорвались страстным поцелуем. Он прижал ее к себе и почувствовал ее напрягшиеся соски у своей груди. Он прижал ее к столу и посадил на него. В один миг она осталась без блузки, и губы Роберта ласкали каждый дюйм ее груди. Изабелла откинула голову назад и застонала от удовольствия. Прежде чем Роберт успел расстегнуть рубашку, она схватила ее обеими руками и сорвала с его тела, так что пуговицы отлетели и запрыгали по столам и полу. Они сжали друг друга в объятиях и снова яростно поцеловались, на этот раз Изабелла нежно вонзила ногти в спину Роберта, ее руки были одновременно и крепкими, и нежными.

Они занимались любовью на столе, потом на кухонном полу, потом перешли в спальню. К тому времени, как они удовлетворили свое желание, первые лучи солнца уже окрасили небо.

– Я без сил, – сказала она, перекатываясь к Роберту и кладя руку на его грудь. – Ты был хорош и в первый раз, когда мы познакомились, но, боже мой, какое улучшение.

Улыбка играла в уголках ее рта.

– Очень на это надеюсь. – Роберт повернулся лицом к ней и нежно убрал прядь волос с ее глаз.

Она снова его поцеловала.

– Я умираю от голода, может, чего-нибудь поедим? Все равно уже почти пора завтракать.

– Отличная мысль.

Они оба встали с кровати. Изабелла поискала в своем шкафу чистое белье, а Роберт пошел на кухню, где были разбросаны по полу все его вещи.

– Куда делись трусы с мишками? – Изабелла только что вошла на кухню, на ней были только белые кружевные трусики.

– Лучше надень что-нибудь еще, или мы по новой начнем все, что делали прошлой ночью. – Его взгляд не отрывался от ее тела.

– Это обещание? – сказала Изабелла, поднимая рубашку Роберта с пола и надевая ее.

На рубашке не было пуговиц, так что она просто завязала ее узлом на талии.

– Так лучше? – подмигнула она ему.

У Роберта пересохло в горле.

– Кажется, это меня заводит еще сильнее.

– Отлично, но сначала давай позавтракаем.

Она открыла холодильник, достала несколько яиц, пакет молока, бутылку апельсинового сока и пачку картофельных оладий из морозилки.

– Тебе помочь? – спросил Роберт.

– Не надо, спасибо, и вообще, последний раз, когда ты предлагал свою помощь, сам знаешь, что случилось.

Она налила два стакана апельсинового сока и один протянула ему.

– Да, это верно. Тогда подожду в гостиной, – сказал он, быстро целуя ее.

– Ты что предпочитаешь – яичницу или омлет?

– Мм… омлет, наверно.

– Значит, омлет.

Роберт вернулся в гостиную и сел за стол. В первый раз после того, как начались новые убийства, ему удалось от них отвлечься.

– Ты забыл на кухне, – сказала Изабелла, входя в гостиную и передавая ему пару туфель, выглядевших очень старыми. – Сколько они уже у тебя?

– Слишком долго.

– Да, это видно.

– Я давно уже собирался купить себе новую пару, – соврал он.

– Давно пора, в Италии считается, что мужчину можно определить по тому, какую обувь он носит.

– Черт, выходит, я… старый и грязный?

Она заразительно рассмеялась.

– В общем, завтрак будет готов через две минуты.

Роберт как раз допил сок, когда Изабелла вошла в гостиную с подносом, на котором стоял завтрак: омлет, оладьи, ржаной тост и свежезаваренный кофе.

– Кофе? По-моему, ты говорила, что у тебя есть только чай.

– На прошлой неделе так и было, но почему-то у меня появилось такое чувство, что ты останешься на ночь, так что вчера я купила для тебя кофе. Надеюсь, он вкусный, потому что я не большой знаток. Я не уверена, хороший это сорт или нет.

– Я уверен, что прекрасный… Пахнет просто здорово, – подбодрил он ее.

– Что это? – сказала она, показывая на лежащий перед ним листок бумаги.

Пока Роберт ждал завтрака, он вертел в руке шариковую ручку и бессознательно стал рисовать на листке бумаги. Среди нескольких бессмысленных каракулей он в задумчивости начертил знак двойного распятия.

– А, ерунда.

– Любопытно.

– Что любопытно?

– Да эта штука, которую ты нарисовал. Я уже видела такой знак. Я думала, он что-то значит.