Текст книги "Принцесса яда (ЛП)"

Автор книги: Кресли Коул

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 23 страниц)

– Я не жалуюсь. Я никогда не жаловалась.

– Нет, но твой живот... Я почти хочу, чтобы ты начала скулить. – Его пальцы на руле побелели.

– Что это даст?

– Это лучше, чем сидеть здесь весь день и молча терпеть.

– Терпеть? Вряд ли! – он не понимал. Я могу справляться лучше теперь, когда голоса успокоились. – Я была в отличном настроении.

– Чушь! С чего это вдруг? Ты измотана, голодна, и ты не знаешь где и когда в следующий раз поешь.

– Ты не был обезглавлен листом металла, и мы залили немного топлива. Победа!

– Но у нас нет еды. – Дворники царапали лобовое стекло все громче. Скрип, скрип, скрип...

Я опустила руки.

– Ладно, ты меня уговорил. Я официально в дерьмовом настроении.

– Черт возьми, ты не должна нуждаться в еде. – Утром, он отдал мне львиную долю, называя меня "растущая девочка". Он пояснил это так: «Черт, Эви, мне нравится, что у тебя здесь – жестом указывая на мои груди. – Я хочу в конечном итоге увидеть их размер».

Теперь он пробормотал:

– Думал, что я немного поохочусь. – Иногда мы видели птиц или кроликов. – А ты точно не вносишь в это свой вклад.

Нет, но я могла. Если бы дела пошли совсем плохо, я бы стала выращивать продукты питания из семян в рюкзаке. Отказываясь попадаться на эту удочку, я сказала:

 – Уже поздно.

 Ветер стих, садилось солнце. Зола начала рассеиваться, открывая прибывающую луну.

– Разве мы не должны искать место для ночлега?

– Мы должны проехать эту местность. Поиски топлива заняли больше времени, чем я думал. – Он оглянулся через плечо, и обратно к дороге, набирая скорость. – Меня тошнит от этих бурь.

– А как насчет Бэгменов? Ты сказал, что никогда нельзя ездить после захода солнца. – Во второй половине дня, мы пересекли мост. Если они стекались у старых водоемов, в ночное время...

Он сказал:

– Здесь я устанавливаю правила, – добавив – если мы не на территории работорговцев. Так или иначе, мы должны остановиться на некоторое время.

Мой желудок более настойчиво зарычал.

– Черт, Эви! Мы не можем рисковать в поисках пищи прямо сейчас. Если со мной что-нибудь случится, ты останешься ни с чем.

– Еще раз – я не спорю с тобой о еде, я не жалуюсь, и я могла бы сильно удивить тебя и выжить без твоей помощи.

– Ты не умеешь охотиться или находить пищу. Ты поглотитель ресурсов и не умеешь готовить.

– Ты повторяешься. – Я ничего не отрицала. Я ужасна в приготовлении пищи, я не могла, без проблем, даже подогреть равиоли.

– Ты должна заканчивать каждый день словами: «Спасибо, Джек. Это здорово – быть живой.»  – Ещё один взгляд через плечо, и прибавление скорости.

– Очевидно, что я просто неудобство для тебя, как кандалы. Я удивлена, что тебе не надоело возиться со мной, и ты не бросил меня. Все жду, когда ты скажешь: "затрахало все это", и бросишь меня на пути к Северной Каролине.

– Я должен решить головоломку.

Именно поэтому я не говорю тебе об урожае, пока ты не привез меня куда нужно.

– Кроме того, – он сверкнул на меня волчьей улыбкой – я еще даже не спал с тобой.

Я потеряла дар речи.

 – Ты говоришь о… сексе. Со мной?

                Я должна была догадаться, что этот разговор возникнет достаточно скоро. Казалось, от того, что каждую ночь мы проводим вместе, нам становится всё менее комфортно друг с другом. Если он чувствовал себя относительно безопасно ночью, он спал без рубашки. Те, дразнящие открытые участки груди, которые я видела, волновали меня, и это не давало мне уснуть. Время от времени, я бросала осторожный взгляд на кровать, в то время как он бросал голодный взгляд на меня.

– Секс это – то, о чём ты сейчас сидишь и думаешь в этой машине? – как, я и подозревала, мне лучше не знать.

Выражение его лица выражало скуку, как бы говоря мне подрасти.

 – Почему бы и нет? Я полноценный мужчина, а ты единственное развлечение такого рода в городе. Скажи, что ты не думала об этом?

                Я думала. Я фантазировала о том, что могло бы произойти на сахарном заводе, если бы мы поцеловались, если бы мы изучили искрящуюся между нами химию. После я бы чувствовала себя виноватой.

 – Я-я не буду заниматься сексом с тобой! – наконец ответила я. – Я не могу поверить, что ты просто предложил это, да  еще в таком месте.

Хотя я знала, что мир теперь другой, я все еще держалась за наивную мечту, что потеря девственности это – что-то особенное, и я сделаю это с моим парнем. Я не буду делать этого только потому, что парень со мной был полноценным мужчиной. Он улыбнулся мне, со злым блеском в глазах.

– Так ты отрицаешь, что думаешь о сексе со мной?

Я разозлилась.

 – Это главная причина, почему ты вызвался помочь мне, потому что ты хотел сделать меня одной из своих подружек, одной из своих самок!

– De bon c?ur. (От всей души).

– Все эти воспоминания о протоке и о том, что я – та, кто говорит на кайджанском, фигня и только слова? На самом деле ты не заботился бы обо мне меньше, если бы мы не говорили на одном языке или не имели общего прошлого!

– Я сказал тебе правду. Это не моя вина, что все, что пришло на ум в твою симпатичную светлую голову – что я хочу затащить тебя в постель.

                Бум! Бум! Близко снаружи прогремели взрывы. Автомобиль накренился, и вышел из-под контроля. Он жал на тормоза, но мы неслись вперёд. Мои руки рванулись вперед, чтобы ухватиться за приборную панель.

 – Джексон!

Глава 22

– Эви, держись! – крикнул он, напрягая руки, пытаясь бороться с рулем.

Автомобиль взметнулся, накренился, мы оторвались от земли. Затем... невесомость. Колеса остановились. Джексон перестал пытаться ими управлять и пытался держать рукой мою грудную клетку. Двигатель ревел, пока мы переворачивались в воздухе. Мои ноги были выше головы. Когда земля вдруг ударила о верхнюю часть машины, я закричала; подушки безопасности раскрылись. Тем не менее, мы упали... заскользили... Внезапная остановка. Автомобиль приземлился на крышу. Окна разбились от удара, завизжал металл. Джексон и я повисли на ремнях безопасности. Звук был такой, как будто мы приземлились на другую машину?  Наши вдохи были громче, чем скрипы обивки.

 – Ч-что случилось? – я выглянула в открытое окно, дезориентированная. Мы были над землей, по крайней мере, на полдюжины футов. Джексон сразу же проколол надутые подушки безопасности.

– Я надеюсь, ты сохранила свою сумку для выездов, сейчас она тебе понадобится.

– Ты не смог бы перерезать мой..?

Он перерезал мой ремень безопасности.

– Ой! – я, скрючившись, плюхнулась прямо вниз, на крышу автомобиля.

Затем он перерезал свой ремень, падая на спину.

– Эви, возьми свою сумку и молчи! Ты меня слышишь?

Я потянулась назад, роясь, пока не нашла рюкзак.

– Что происходит?

– У нас большие неприятности. – Он схватил свою сумку, арбалет и ружье, и вылез через разбитое окно. Спрыгнув, он поспешил мне на помощь.

Мы выползли на свободное место и все поняли. Мы приземлились на старый автомобиль. Все пространство вокруг нас было занято разбитыми машинами. Кладбище машин. Лучи света от фонариков начали подбираться к нам. Что-то звучало как... лаянье собак. Пока я удивлялась, что они всё ещё живы, Джексон вскинул ружье. Его губы сжались от ярости, взгляд стал убийственным.

– Эти люди идут не для того чтобы помочь? – прошептала я. – Может быть, они знают, что дорога опасна.

– Они идут не чтобы нам помочь. И это не работорговцы, пришедшие поохотиться. Они бы просто лежали в засаде.

                О, мой Бог. Он смотрел на приближающуюся группу перед нами и на окружающий руины лес, слева от нас. Затем в выражении его лица появилась решимость. Он схватил меня за плечо и потащил к темной линии деревьев. Я изо всех сил старалась не отставать, но грязь фактически засасывала мои сапоги. Это означало влагу. Это означало, что Бэгмены поблизости.

– Джексон, мы не можем пойти в этот лес, – пробормотала я, между вздохами оглядываясь через плечо. Люди приближались. В неясном свете, я могла разобрать некоторых из них, одетых в форму мужчин средних лет. С наручниками наготове. Они выглядели так… нормально.

– Не в лес. Используем, лесистые болота, что бы уйти.

– Что, если эти люди хотят нам помочь?

– Это была ловушка. – Джексон заряжал свой арбалет, вставляя стрелы на их места. – Шипованные полосы прокололи все четыре колеса. Все эти автомобили были разбиты с какой-то целью.

– Нет!

– О, да. Но они слишком напуганы, чтобы следовать за нами. Старое болото, вероятно, полно Бэгменов.

– Забудь об этом! Ты не сможешь убедить меня в том, что нам лучше быть там!

Он сжал мою руку.

– Те, кто установил ловушки, являются работорговцами, в лучшем случае. По крайней мере, Бэгмены обычно хватают сразу за горло. Я разинула рот, позволяя ему вести меня в сторону от приближающегося огня, и кричащих людей. Как только мы погрузились в темноту линии деревьев, вокруг нас зазвучал звук похожий на эхо... Шелест закопченных листьев, ветки. Мертвые ветви трещали только слева от нас. Джексон выпустил меня, обернувшись, с арбалетом наготове.

 – Беги, Эви!

Вскрикнув, я побежала вперед. Но выжженная виноградная лоза, валявшаяся на земле, замедляла мое движение. Хотя я понятия не имела, куда иду, я боролась. Свет восходящей луны потоком лился сквозь голые деревья. Тени колебались вокруг меня. Где Джексон? Я никогда не была так сильно напугана. Никогда не чувствовала себя более уязвимой...

– Я наблюдаю за тобой, как ястреб.

– Кровь скажет, кровь будет работать.

– Не смотри на эту руку, смотри на другую.

– Нет, нет! Заткнитесь, заткнитесь! – Порез. Боль вспыхнула в моей ладони. Я смотрела вниз, не зная, смеяться или плакать. Мои когти выросли снова. Глядя на них, я выбежала на поляну, посмотрела наверх. Три Бэгмена были буквально в футе от меня. Я замерла, прерывисто дыша. Один стоял, в то время как два поменьше ползали на четвереньках, облизывая грязь. Их головы повернулись в мою сторону. Они были еще более ужасными, чем в моих видениях. Гной сочился из их глаз, блестящий в лунном свете. Их радужка была бледная, как крем. А их кожа... избитая и распухшая по всему телу, как бумажные мешки, полные слизи. Кровь и грязь окрашивала их открытые рты, одежда была рваной. Блуждающий взгляд того, который стоял, остановился на моем горле. С шаркающей походкой, он направился ко мне. Я попятилась. Осмелюсь ли я позвать Джексона? Был ли он все еще у меня за спиной? Существо ускорялось. В панике, я полезла в карман толстовки за солью, разрезая подкладку когтями. Мои запасы соли начали высыпаться, словно песок из песочных часов. Мне удалось спасти только несколько крупинок. Прицелившись в Бэгмена, я бросила ее так сильно, как только могла. Обожгут ли кристаллы его кожу, ослепят ли его...? Соль бесполезно упала на землю перед ним. Вот дерьмо, дерьмо! Мой взгляд снова заметался. Я услышала протяжный звук. И вдруг увидела стрелу, торчащую из его правого глаза.

Когда тело существа рухнуло, чьи-то руки закрыли мне рот сзади. Я дернулась от испуга, но Джексон шепнул на ухо:

 – Тихо.

Когда я кивнула, он отпустил меня и выпустил еще две стрелы, в оставшуюся пару. Три монстра, проткнутые как шарики на карнавале. Я видела его мастерство в бою, но я никогда не видела его стреляющим. Однако, пока я смотрела на него с нескрываемым страхом, он хмуро осматривал меня сверху вниз.

– Эви, что у тебя на лице?

– Я не знаю, может пепел? Эти люди идут за нами?

Он заморгал.

 – Нет. Но дальше будет больше Бэгменов, пока не наступит рассвет. Мне нужны эти стрелы. – Он пошёл к тем, кого убил, но обернувшись через плечо, пробормотал: – ты следуешь за мной, как  тень.

                Возможно, раньше я бы ощетинилась, если бы он стал указывать. Сейчас я прошептала: «Не проблема, Джексон».

Глава 23

– Разве ты не говорила мне, что у тебя хорошее предчувствие насчет сегодняшнего вечера? – пробормотал Джексон и выстрелил в еще одного оставшегося Бэгмена.

                После того, как он убил первую тройку, мы скрылись среди густо стоящих выгоревших и упавших деревьев, защищавших нас с трех сторон. Джексон охранял четвертую.

– Черт, Эви, ты в своем уме? – спросил он, поднимаясь, чтобы собрать свои стрелы.

Как бы то ни было, одно я знала точно: мне надо торопиться, чтобы успевать за ним. Но я не решалась подойти к существу. Вблизи, он был еще более отвратительный, чем на моих рисунках, с покрытыми засохшей кровью ртом и шеей. Вокруг него, с покрытой слизью кожи, скатывались шарики вонючей слизи. Если они постоянно выделяют ее, неудивительно, что им всегда хочется пить. Я не могла поверить, что это раньше было человеком. Но он носил рваные джинсы, футболку с принтом и один ботинок от Timberland* . Подросток.

( *Прим. ред. «Timberland» – американский мировой производитель и продавец верхней одежды, обуви. Обувь «Timberland» популярна в пешеходном туризме, альпинизме и в повседневных занятиях. Также компания продаёт часы, изделия из кожи.)

Теперь стрела Джексона торчала из его глаза. Кайджан никогда не промахивается?

– Запомни как это пахнет. – Сказал он мне.

– Это запах разложения. Когда я была маленькой, у меня была собака, которой нравилось кувыркаться в останках мертвых животных. Никакое количество шампуня не могло смыть прогорклый запах. Это то, чем я пахну сейчас.

– Ты выдергиваешь стрелу, а я буду двигать тело, – сказал он, но все же я колебалась. Резким тоном призывая меня действовать, Джексон сказал: «Сюда, Эви. Сейчас. Будь я проклят, если я позволю тебе бояться мертвых Бэгменов».

Позволить мне? Он собирается за несколько дней так просто... ужесточить меня? Словно строгий сержант готовил меня к войне? Или, возможно  я вытрепала ему последние нервы.

 – Хорошо. – Я побрела вперед.

Затаив дыхание, я потянулась за короткой стрелой, дергая за конец, но ничего не вышло.

 – Вытащи ее, принцесса.

Свирепо взглянув на него, я дернула сильнее, пока она не вышла вместе с бурлящей красной слизью. Я прижала другую руку ко рту, чтобы не вырвать.

 – Это единственное, что тебе удалось за последнее время. В противном случае стрела превратилась бы в известь. – Сказал Джексон.

Я все еще не могла поверить, что я была лицом к лицу с этими существами. Возможно, меня могли укусить. Черт возьми, я могла бы умереть в аварии или быть захвачена! Конечно, ночь еще только началась...

– Зачем ты это делаешь? – спросила я, когда он потащил труп дальше от нашего укрытия.

– Бэгмены выпивают своих мертвых сородичей. Не хочу приманивать их.

Я узнавала что-нибудь новое от Джексона каждый день.

– Ты уверен, что их кожа не заразна?

– Я знаю, что для меня нет. Не прикасайся к ним, на всякий случай, просто чтобы быть в безопасности. – Забирая у меня стрелы, Джексон вытер их о подошву сапога, а затем вернул в магазин своего арбалета. Отвернувшись от мертвых деревьев к убежищу, я спросила:

– А если меня укусят?

– В твоем черепе будет моя стрела, не волнуйся. – Сказал он, после наносекундных колебаний.

– Ну. Полезно знать. – Я подумала, смогла бы я восстановиться после укуса? Возможно, мне никогда не придется узнать это. – Когда Бэгмены скроются в убежищах, эти люди придут за нами?

– Будем надеяться, что поднимется буря, – сказал он, не отрывая встревоженного взгляда от леса. – Их собаки смогут выследить нас.

– Они выглядели как обычные люди. – Я могла предположить, что они практически были частью сообщества, которое спасалось от преступников, как я, и сказала: – как и мы!

– Джексон, зачем они взорвали все эти машины? – и почему они взорвали нашу? Особенно, когда у нас было немного топлива в баке. Вся наша вода, наши семена... потеряны.

– Это легкий способ добыть пропитание, – сказал он. – Кроме того, они, вероятно, желают женщин. Я думаю, что в этом половина проблемы.

– Что это значит?

– Ничего.

– Скажи мне – я настаивала на своем.

– Всюду где я прохожу, я встречаюсь с сумасшедшими COO-yons. Только один или двое были стабильны после Вспышки. Ты помнишь, когда ты спросила меня, почему все стало плохо так быстро? Я думаю, масла в огонь подлило отсутствие женщин.

Я закатила глаза.

 – Ооооо, мужчинам сейчас плохо, потому что у них есть, вроде как бы, мужские  потребности, или какие-то другие проблемы со здоровьем?

– Я не оправдываю их. Просто думаю, что вы женщины делаете нас, мужчин цивилизованными. Без вас рядом, мы... превращаемся в ничто.

Хм. Его объяснение было похоже по смыслу на то, что я сама думала.

– Джексон, я думаю, что ты намного умнее, чем я себе представляла.

Он посмотрел на меня с угрюмым видом. Когда он понял, что я была серьезна, он сказал:

– Ты вспоминаешь о моем podna, сейчас?

Снова, подумала я, это было то, что он должен был уже забыть. По крайней мере, настолько, чтобы не упоминать. Тем не менее, я сказала:

 – Sans doute. (Без сомнения).

Я могу сказать – это было ему приятно.

 – Ты должна постараться, отдохнуть, Ange. (Ангел).

Но у меня не было ни единого шанса заснуть.

 – Я могу помочь тебе сторожить.

Он мягко засмеялся.

– Я говорил тебе, ничто не может напасть на меня. Ничто.

– Ух ты. Ты так уверен на этот счет.

– Я провел всю свою жизнь, оглядываясь назад. – Сказал он нахмурившись.  – Наблюдая, что у меня за спиной.

                Я вспомнила, как пьяный мужчина ворвался в дом Джексона, угроза, исходящая из ниоткуда. А если другие приходили тихо? «Я сплю с одним открытым глазом» – сказал однажды Джексон. И его комментарий о том, как он тащился в больницу воскресным утром, после пинков по рёбрам? Я просто подумала, что он имел в виду травмы от своих диких драк в баре субботними вечерами. Или он говорил о более раннем времени в его жизни, когда он был испуганным маленьким мальчиком, избитым пьяными дружками своей матери? Может быть, именно поэтому он смотрел на свои шрамы. Они могут быть напоминанием о промахах и с трудом заработанных победах. Неудивительно, что он может быть таким жестоким. Я почувствовала всплеск вины, я судила его за ту драку, в его доме.

                Больше нет.

– Эви, иди спать. – Он просканировал темноту, и прошептал:

– Не бойся. Я ведь с тобой.

                Со мной, не так ли? Мы были в логове Бэгменов, и я не страшилась за свою жизнь. Джексон убил бы любого, кто подкрался слишком близко. На самом деле, это они должны бояться его. Я была с парнем, которого должны бояться монстры. Сложность ситуации заключалась в освобождении. Мы находились среди болот, почти без пищи, все свежие продукты из затонувшего судна попали в болото, заполоненное кровожадными зомби, и все же я начинала чувствовать себя оптимистично. Пока у него был арбалет, может быть, мы могли бы выиграть. Я поняла, что ошибалась, посмотрев на свой рюкзак, удивляясь, какое облегчение я испытываю сейчас. Потому что Джексон оберегал мою задницу, и у меня все еще была моя флэшка, мои драгоценности, смена одежды, энергетические батончики и многое другое.

 – Мне на самом деле не страшно. Ты можешь в это поверить? Может это самое время для меня, быть...

– Может быть ты в шоке.

– Может быть, я в безопасности с тобой. – Тихо улыбнувшись, сказала я ему. – Спасибо, Джексон, это здорово – быть живой.

– Умная задница. – Он был серьёзным, но уголки его губ изогнулись.

                Свернувшись калачиком в пепельной листве, я использовала мой рюкзак как подушку, и наблюдала за ним. Я всегда находила его физически привлекательным, но не до такой степени, как девочки, типа Кэтрин. Сегодня я начала понимать, почему она вздыхала по нему. Лунный свет освещал его точеные скулы и его черные-черные волосы. Его великолепные глаза блестели. Он не брился несколько дней, но щетина только добавила привлекательности к его внешности. Когда он повернул голову, прислушиваясь к чему-то, я восхищалась его профилем, его сильным подбородком, и прямым носом. Он был сосредоточен и безжалостен, и, видя его, мне хотелось глубже вдохнуть. Никогда, даже через миллион лет, я не могла бы себе представить, что Джексон Дево в конечном итоге станет моим защитником, моим убежищем от голосов и... другом.

Если бы я не была осторожна, могла бы сделать что-то невероятно глупое, например запала бы на него. Должно быть, он заметил, как я наблюдаю за ним:

– Поспи.

– Я слишком взвинчена после аварии. Никогда не попадала раньше, а ты?

– На мотоцикле постоянно. Черт, из-за тебя я чуть не разбился.

– Из-за меня?

Опять его губы скривились.

– В то утро, когда я впервые увидел тебя, я едва мог оторвать глаза от твоей задницы в том коротеньком платье. – Он потер ладонью рот, как будто видел это даже сейчас. От его взгляда я затаила дыхание. Я не могу сказать, была ли я польщена, смущена, или возбуждена.

– Когда я увидел твоё лицо, я чуть не съехал с дороги – попал в выбоину, но вовремя схватился за руль. – Он бросил на меня взгляд, как будто пожалел о том, что сказал.

Определенно польщена и возбуждена.

                Он вдруг напрягся. В одно мгновение он увидел и выстрелил в цель из своего арбалета. Когда я услышала звук в отдалении, я сглотнула.

 – Ты двигаешь тело, я достаю стрелу.

Он помог мне встать на ноги.

 – Теперь, Эванджелин, я уверен, что ты не хочешь потерять сумку.

Как только мы выполнили каждый свою задачу, я откинулась на спину снова, и сказала ему:

– Джексон, я действительно имела в виду то, что сказала тебе ранее. Спасибо, что спас меня сегодня вечером. Другой косой взгляд, чтобы увидеть, серьёзна ли я.

 – Если ты действительно хочешь меня поблагодарить, то расскажи мне свой секрет.

Часть меня ощущала, что я в долгу перед ним, но, с другой стороны...

 – Ты уже знаешь так много обо мне, больше, чем я о тебе. Ты обследовал мою комнату, все мои вещи и даже ящик с бельем.

Он издал низкий звук в знак согласия.

– Да я это сделал.

– И у тебя был сотовый телефон Брэндона. Знаешь, как трудно мне было с этим смириться?

– Почему? – пробормотал он, не отрицая чего-либо.

– Я была смущена тем, что ты мог увидеть и прочитать. – И услышать...

Он просто смотрел в ночь, не рассказывая ничего из того таинственного, что происходило с ним. Но я могла чувствовать напряжение, сковывающее его. Наконец, он сказал:

 – Значит ты... действительно хотела выйти замуж за Рэдклиффа? Иметь от него детей, и играть в теннис?

– Я планировала оставить Стерлинг как можно скорее, – честно сказала я. – И поступить в университет Вандербильта* или Техасский Университет в Остине*.

( *прим. ред.– Университет Вандербильта (англ. Vanderbilt University) – частный исследовательский американский университет, находящийся в Нашвилле, штат Теннесси. Университет был основан в 1873 году на деньги Корнелиуса Вандербильта, в связи с чем, назван в его честь. В 1950 году университет Вандербильта вошёл в Ассоциацию американских университетов.

 * Техасский Университет в Остине  (англ. University of Texas at Austin), также известен как UT Austin, UT, или Texas – государственный исследовательский университет в городе Остине (Техас, США) и главный университет Системы университета Техаса.)

– Оставила бы этого парня в прошлом? – настроение Джексона, казалось, сразу улучшилось.

– Я уехала бы, так или иначе.

– Тогда, возможно, это не была настоящая любовь с твоей стороны, не так ли?

Как бы я хотела, чтобы это было не так. Я чувствовала себя виноватой, потому что не была влюблена в Брэндона, как будто не ценила, насколько хороша была наша жизнь, по крайней мере, до того, как я была сослана в клинику.

– Я не хочу говорить о нем больше.

– Тогда скажи мне, где ты действительно была прошлым летом, когда пропала с лица земли. Ты не была в специальной школе, так где ты была?

                Две вещи поразили меня мгновенно: Джексон был одним из наиболее проницательных людей, которых я когда-либо встречала. И он изучил каждый байт данных в том телефоне. Конечно, он заметил, что мои сообщения Брэндону из бесчисленных снизились до нуля в течение ночи, пока редкие не начали приходить в течение лета. В тот же день месяца, в то же время. Хотя я бы никому никогда не сказала, где я была, умный мальчик мог понять, что я была заперта где-то.

 – Ни в коем случае, пока ты не расскажешь о себе Джексон. Нет, пока ты не поделишься.

Он посмотрел на меня так, словно предпочел бы стоять перед армией Бэгменов, чем говорить о себе.

– Мы можем не делать этого, – заверила я его. – Мы не должны узнавать друг друга, даже если мы вместе едем по этой дороге, и возможно завтра мы умрём. Как только мы приедем в Северную Каролину, я расскажу тебе все свои самые глубокие, самые темные тайны, и ты сможешь оставить меня, ведь ты все еще чужой для меня. Если это то, чего ты хочешь.

Джексон выдохнул.

 – Спрашивай. – Он вытащил фляжку из своего кармана, словно готовился.

Удивленная его согласием я села.

– Чем ты на самом деле хотел заняться после школы?

– Работал бы на нефтяной платформе у берегов Мексики. Восемь недель работы. Большие деньги. – Он сверкнул на меня печальной улыбкой. – Не девочки. Я бы отправлял деньги Клотиль, что бы она заботилась о моей mere. (Маме). – Более мрачным тоном, он добавил:

– У нас бы все получилось.

                Мальчик с надеждами, мечтами, и книгой по изучению испанского языка для начинающих. Пока я задавалась вопросами все эти месяцы, он планировал получить работу в той адской бездне.

– Ты говорил, Клотиль... она могла быть твоей сестрой. Ты знаешь, кто твой отец?

– Я знал его, еще как. Только встречал его лишь однажды.

– Почему?

– Он был слишком занят, проводя время со своим законным сыном, чтобы провести его со мной или чтобы просто отправить копейки  ma mere. Он сказал ей, что не признает свою вину и всё это гребаное дерьмо.

– Звучит так, как будто он юрист.

С задумчивым видом глотнув из фляги, Джексон пробормотал:

– Heh. – Что означало «ха» на кайджанском. – К тому времени как я узнал, я мог бы ногтями затолкать ему в задницу его отцовство, но был больше озабочен тем, как сказать ему, куда он может засунуть свои деньги. – Его руки сжались вокруг горлышка фляжки. – Я знал, кто был мой pere (отец), но Клотиль, могла только догадываться. Мой отец был в этом коротком списке. Кровная или нет, но она была моей сестрой.

– Я сожалею, что ты ее потерял.

– А как же твой отец?– спросил он, меняя тему.

                Еще одна вещь, которую я узнала о кайджане? Он не любил беспорядочные эмоции. Его выход и ответ на любую ситуацию, имел тенденцию быть чистым гневом, направленным в действие.

– Я никогда не знала моего отца, – сказала я. – Он исчез, когда я была маленькой. Вышел в протоку на рыбалку и не вернулся.

Джексон взглянул на меня, словно имел другое мнение, но благоразумно промолчал.

– Теперь моя очередь?

– Пожалуйста, скажи мне, за что ты был осужден.

Он пожал плечами.

– Один из моих бывших отчимов страшно избил  ma mere. Я не оставил это без ответа. И он заплатил за это. – Ожесточенная попытка защититься в его взгляде была ошеломляющей. Так Клотиль была не единственной женщиной, которую он оберегал от плохого обращения?

– Я сделал с ним то, что должен был сделать, что сделал бы любой другой человек, и много чего еще, что сделал бы не каждый.

– Отделал его?

Он кивнул.

 – Я знал, что получу приговор, но меня это мало волновало. Он каким-то образом выжил, но никогда уже не сможет обидеть другую женщину.

Пока я думала, что это значит, Джексон сказал:

 – Теперь мы можем вернуться к твоему исчезновению тем летом?

У него так много общего со мной, я могла бы, по крайней мере, сказать ему об этом. А если бы я не стремилась поговорить с кем-нибудь об этих вещах? Но я не хочу, чтобы он смотрел на меня как на мои рисунки. Потому что в какой-то момент, в течение последних девяти дней, мнение Джексона стало важным для меня.

– Ты была в психушке, не так ли?

– П-почему ты так считаешь?

– Кто-то увидел твой альбом, и тебя сразу отправили туда.

Я посмотрела на него. – Или, может быть, ты догадался, потому что видел мои сообщения Брэндону, и сложил всё вместе.

– Должны быть причины, чтобы ты расспрашивала, почему я попал в тюрьму. Я думаю, это потому, что ты тоже была заперта, только со своим fous. (Безумием).

– Тьфу! Ты похож на сыщика!

– Тсс. – Его взгляд метнулся, тело напряглось, затем он постепенно снова сел.

Я не должна была обсуждать эту тему с ним! Теперь он думал, что я сумасшедшая.

– Ты видишь видения или слышишь голоса?

Я просто подавила вздох.

– Что... как ты узнал о голосах? – почему я ничего не могу от него скрыть?

– Я не глуп, Эви. Я поймал тебя, когда ты говорила сама с собой. Много. Бормотала кому-то чтобы они оставили тебя в покое и умоляла их заткнуться.

– Я не ... это не так.

– Тогда на что это похоже?

– Почему я должна тебе рассказывать? Ты просто снова посмеёшься надо мной, – я почти дрожала от необходимости рассказать ему всё. – Ты посчитаешь меня сумасшедшей.

– Я никогда не называл тебя сумасшедшей. Я не смеюсь.

 Осмелюсь ли я довериться ему? Я прикусила нижнюю губу.

– Я не говорю сама с собой, я разговариваю с другими. Я слышу голоса, много голосов. Они все звучат как будто они дети нашего возраста.

– Ты думаешь, что они настоящие? – спросил он нейтральным тоном.

Я вздохнула и кивнула.

 – И я чувствую, что я как-то связана с ними. Как будто мы из одного улья, коллективный разум или что-то такое.

– Прости?

– Коллективный разум. Например, как общаются пчелы.

– Ты начинаешь смущать и расстраивать меня, Эванджелин, – сказал он, но как ни странно он реагировал не так, как все остальные. Неужели ничто из сказанного не беспокоило его? – Что они говорят тебе?

– Иногда ничего, кроме бреда. Иногда я слышу эти фразы повторяются снова и снова. Девушка говорит:  «Узрите Несущую Сомнения».  Ирландский парень всегда говорит:  «Глаза к небу, ребята, я ударю сверху». От этого меня знобит.

Джексон изучал выражение моего лица, вероятно, читая меня, как книгу, я же ничего не могла понять по его лицу. Захочет ли он уменьшить количество своих проблем, убив сумасшедшую девушку?

– Как ты думаешь, почему это происходит?

– Я не знаю. Вот почему я должна добраться до бабушки. У нее есть ответы на все вопросы.

– Она экстрасенс?

Хороший вопрос.

– Я честно не знаю. Она могла бы быть им. Или, может быть, она узнала все это об Арканах от своей собственной матери, из сведений, передающихся из поколения в поколение.

Разве бабушка не говорила, что она сама была летописцем? Мэтью упомянул что-то об этом.

– Если твоя бабушка знает так много, то почему, черт возьми, она не научила тебя, прежде чем она ушла с пляжа? – сказал Джексон. – Позволь мне угадать: был какой-то секретный ритуал "передача эстафеты"– церемония на шестнадцатый день рождения, который не состоялся.

– Ее отослали, когда мне было восемь. Все говорили, что она была безумной. Мне было запрещено говорить о том, чему она научила меня.