Текст книги "Принцесса яда (ЛП)"
Автор книги: Кресли Коул
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 23 страниц)
– Когда они придут?
– Если завтра будет ясно, первая колонна грузовиков будет к полудню. Почему ты мне не веришь?
– Не имеет значения, верю я или нет. Я не могу передвигаться с мамой! Она испытывает страшные боли, когда просто встает с постели, как я буду спускать ее вниз по лестнице? Я могу убить ее! – Стараясь сохранить тон ровным, я спросила: – Если бы это была твоя мама?
Я просто предположила, что она умерла пока Клотиль и Джексон были у врача...
Он замер рядом со мной.
– Не хочу говорить о ней. – Он мог говорить о том ужасе, что случился с Клотиль, но не о том, что случилось с его матерью? Может ее судьба была еще хуже?
– Хорошо. Я не буду больше говорить об этом.
– Что если я пообещаю найти в Техасе врача для твоей мамы?
Если бы кто-то сказал мне вчера, что я буду рассматривать эту возможность – доверять жизнь моей матери Джексону Дево, я бы посмеялась.
– Я могу подумать об этом до утра?
– Зачем?
Он поделился своим мучительным рассказом со мной. По крайней мере, я могла честно рассказать ему о своих колебаниях.
– Я не привыкла к принятию таких решений, как это, призналась я, мама заботилась обо всех трудных ситуациях первые девяносто пять процентов моей жизни. Я могу ошибиться, но видит Бог, я не могу себе позволить оплошность. Ничто не значит для меня больше, чем она. Ничто.
– Эви…
– Ее состояние может улучшиться, теперь, когда она начала есть нормальную еду.
Он выдохнул сдерживаемый воздух, но мускул на щеке снова задергался.
– Мы поговорим утром. Рано. До тех пор я буду заполнять машину припасами, готовясь к быстрому отъезду.
– Какими припасами?
– Я доверху заполню каждый контейнер, который смогу найти топливом или водой. Так же попытаюсь найти оружие и некоторые инструменты. Лучше быть готовым. На всякий случай. – Добавил он, но я знала, что он не сомневается в том, что мы уйдем.
– Ты уверен, что починил машину-то?
Он кивнул.
– Теперь, что мы будем делать с растениями?
Я посмотрела вдаль.
– Делать? Мы?
– Когда армия их найдет, генерал захочет узнать все о них. Если ты будешь здесь, он отдаст тебя близнецам для пыток, пока ты не расскажешь все. Если тебя здесь не будет, он пошлет за тобой ищеек. Так или иначе, он получит ответ. Так ты хочешь, чтобы он что-нибудь нашел?
Боже мой, нет! Если этот человек такой, как рассказал Джексон он бы, вероятно, пускал мне кровь каждый день. Я вздрогнула.
– Эванджелин, к черту это, расскажи мне обо всем, и я помогу тебе. Как ты это делаешь? Вуду? Магия? Правительственный эксперимент? – когда я продолжила молчать, он прохрипел: – после всего, что я рассказал тебе? – он издал звук разочарования. – Тогда, по крайней мере, ответь мне на такой вопрос: если я упакую коробку с семенами из вашей кладовой, смогут эти растения взойти?
Могла ли я дать ему честный ответ? Я в волнении закусила нижнюю губу. Мама думала, что мы можем ему доверять. Сделай шаг ему на встречу, Эви. Мы в нем нуждаемся. Так почему же я до сих пор так сильно ему не доверяла? Это из-за нашей истории, или потому что он сильно отличается от людей, с которыми я выросла?
– Ты сам сказал, что ты в тысячу раз хуже, чем о тебе говорят. Ты хотел поцеловать меня, чтобы отвлечь, пока твои друзья воровали мои вещи. Как я могу доверять тебе?
Он бросил на меня взгляд.
– Ты думаешь это единственная причина, по которой я хотел поцеловать тебя? Тогда ты не много знаешь о парнях. В ту ночь, я хотел затащить тебя в постель так быстро, что у тебя закружилась бы голова. – Еще глоток.
Мое дыхание участилось.
– К-как я уже сказала раньше, я дам ответ утром. Хотя это спорный вопрос. – Он поднял брови, и я сказала: – это предполагает, что ты починил наш автомобиль.
– Он отремонтирован, peekon.
Я затаила дыхание, когда он потянулся к кнопке зажигания. Когда двигатель заревел в тишине ночи, я снова посмотрела на окно маминой комнаты. Я представила ее укрытую одеялом, в своей постели, она собирается дремать, и мечтательно улыбается при этом звуке.
Глава 19
ДЕНЬ 221 ПОСЛЕ АПОКАЛИПСИСА.
Я проснулась на рассвете бодрой… Слишком бодрой, чтобы испытывать похмелье, хотя мы с Джексоном сидя в машине, передавали его фляжку от одного к другому. Он считал, что электроника, которая избежала прямого удара Вспышки, не изжарилась "также как люди". Он был прав и насчет моего iPodа. Но когда он снова задал вопрос о растениях, я тихо поблагодарила его за ужин и пошла спать…
Теперь я проскользнула к окну, глядя на утро и ревущую пыльную бурю. Что означало – визит ополчения откладывается, а я могла бы провести с Джексоном некоторое время. Может быть, маме стало лучше, настолько, что можно ее увезти. Я налила воду из кувшина в свою, заткнутую пробкой раковину, спешно почистила зубы и причесала волосы. Натянув джинсы, толстовку и обычный платок на шею, я вышла из своей комнаты. В коридоре, я замедлила шаг. Джексон сидел на верхней ступеньке лестницы, открывая флягу. Не было похоже на то, что он спал, его арбалет до сих пор был перекинут через спину, а бандана вымазана сажей. Я нахмурилась, когда он закрыл фляжку, так и не отпив. Он просто смотрел на нее, держа в руках. Тревога поселилась во мне, как будто я была животным, предчувствовавшим шторм. Предчувствие. Опасность приближается.
– Эванджелин, твоя mere’s ушла.
Я сузила глаза.
– Оставь кретинам вроде тебя такие шутки.
– Она умерла ночью.
Несмотря на то, что у меня было чувство, будто грудь сдавили тиски, я проскрежетала:
– Это не смешно! Боже, ты не изменился!
– Она умерла, – пробормотал он снова.
– Нет! – страх рос, пока я изучала его усталое лицо. – Ты лжешь.– Я указала пальцем на него. – Нет!
Он просто смотрел на меня. Мир начал вращаться, когда я выскочила в коридор. Сжимая дверной косяк у ее комнаты, я заглянула внутрь. Один взгляд и я поняла, что она ушла. Ее лицо было по– настоящему спокойным. Впервые после Вспышки. Жалкий звук слетел с моих губ. Ее больше нет. Моей мамы…Больше нет. В оцепенении я подошла ближе к кровати, понимая, что она сжимала фотографию в мертвой белой руке. Я помнила эту фотографию. На ней она, я и бабушка на фоне Хейвена на Пасху. Я стояла между ними, гордо демонстрируя полную корзину яиц. Цвели ослепительно яркие азалии. В воздухе пахло молодым тростником, гардениями и далеким приливом. А сейчас, как и тысячу раз прежде, я сидела рядом с мамой на ее кровати и говорила:
– Ты не сделаешь этого – я с трудом узнавала свой голос – ты не оставишь меня одну в такой момент.
Когда она не ответила, рыдания вырвались на свободу. Я рухнула на нее, прислонившись лицом к ее груди. Тишина. Покой. Слезы лились, впитываясь в ворот ночной рубашки.
– Мама, вернись – прошептала я, молясь о том, чтобы почувствовать биение жизни или дыхание.
Покой.
– Мы должны уходить. – Сказал Джексон за моей спиной.
Оставить маму?
– Эви, нет никаких причин здесь оставаться.
Я неуверенно поднялась, фокусируя на нем помутневший от слез взор:
– Ей становилось лучше. А потом появляешься ты, и хочешь, чтобы мы ушли. – Вытирая глаза, я спросила: – что ты сделал с ней?
Он ничего не сказал, выражение его лица было непроницаемым.
– Что ты сделал? – я налетела на него, стуча кулаками по его груди.
– Я ничего не делал! – он просто стоял, позволяя мне бить его – я пришел утром и она была такой. – Наконец он поймал мои запястья – у нее была внутренняя травма.
Мы подозревали подобное, но…
– Откуда ты можешь знать?
– Ты думаешь, меня недостаточно пинали по ребрам, чтобы я знал о внутренних повреждениях? И это не я полз в больницу в воскресенье утром?
– Н-но она выздоравливала... А теперь…теперь она… м-мертва! – я прорыдала это слово.
– Она умирала в течение нескольких дней. И она это знала! Она взяла с меня обещание прошлой ночью.
Какая-то отдаленная, рациональная часть моего сознания знала, что он прав. Ее травмы были хуже некуда. Я вспомнила кое-что, ее вопросы. Она так старалась, чтобы я понравилась Джексону, чтобы он заботился обо мне. И она взяла обещание с меня. Потому что она знала, что ее время истекает.
Не найдя виновного, мой гнев оставил меня. Мои ноги подкосились и я упала на пол. Джексон просто…уставился на меня, как будто никогда не видел горя. Вместо того, чтобы утешить меня, он сказал:
– Ты уходишь со мной в ближайшие десять минут.
Затем подошел к шкафу с ювелирными изделиями мамы и начал набивать ими карманы. Моя мама лежит мертвая, а он роется в ее вещах!
– Что с тобой такое? – плакала я – прояви хоть какое-то уважение!
Он повернулся ко мне и поднял меня на ноги.
– Я и собираюсь. Сохранив задницу ее дочери. Мне нужны вещи для торговли. Просто позволь мне быть плохим парнем, который заберет оружие и драгоценности мертвой женщины, договорились? Я запачкаю руки, тебе не придется. – Он потащил меня в мою комнату, оглядывая пространство – Черт, Эви! Почему ты не собралась?
Я собиралась упаковывать свои вещи, но не мамины, я не хотела ее будить. Была ли она уже мертва? Он распахнул мой шкаф, вытащил чемодан.
– Складывай одежду сюда. Быстро!
– Я н-не могу оставить маму так! Мы должны п-похоронить ее.
Он нахмурился, как будто я сказала что-то абсурдное. Затем он пошел забрал драгоценности, фамильные реликвии, броши и жемчуга.
– Есть еще что-нибудь ценное в этом доме?
Замешательство.
– Я-я не…
– Золото, механические часы, любое оружие, которое я не видел прошлой ночью?
Я могла только смотреть на него. Проклиная меня на французском он выдернул ящик с одеждой, выбросил его содержимое в чемодан, взялся за другой ящик. Не говоря ни слова, я наблюдала как он заполняет мой чемодан, а потом закрывает его. С чемоданом в оной руке, держа меня за плечо другой, он начал спускаться по лестнице. Но он не понял. Я никогда не оставлю маму так.
– Помоги мне с ней, Джексон.
– У нас нет на нее времени. У меня есть другие вещи о которых нужно позаботиться.
– Пожалуйста, Джек.
– Эти люди идут. Как только ветры утихнут, ты услышишь выстрелы разведчиков в воздухе, а затем и вся проклятая армия начнет продвигаться вперед. Они схватят тебя, и будь я проклят, если позволю им сделать это.
У подножия лестницы я начала бороться с ним.
– Я не оставлю ее так! Особенно, если они такое зло, как ты говоришь.
Его взгляд метнулся в мою сторону.
– Ты пойдешь со мной, если я похороню ее?
Когда я кивнула, он надвинул бандану на рот и нос, дернул задвижку парадной двери и погрузился в бурю. Когда он побежал к сараю, я молча последовала за ним, закрывая лицо платком. Он вышел с лопатой, и я подумала, что он будет копать прямо там, но он нашел место под ветряной мельницей, где когда-то был бабушкин розарий. Сняв арбалет, он воткнул лопату в землю. Пепел взметнулся и закружился на ветру. Копая все глубже, он ругал меня на французском, говорил, что от меня больше проблем, чем пользы, что у нас нет такой роскоши – хоронить близких, и если я не буду сильной, я не выживу. Чувствуя себя, как в те последние дни в школе, я опустилась вниз, рассеяно кивая, пока он проклинал меня и копал. Вскоре его лоб покрылся бисеринками пота, стекавшего по мокрой ткани на его лице. Как я и предполагала, его руки покрылись волдырями от вымазанной песком ручки лопаты. Он изменил захват. Кровавые отпечатки его ладоней украсили дерево. Если появятся новые волдыри?
– Это самое глупое действие, которое я когда-либо делал. – Он казался злым, оттого, что я его заставила сделать. Он ускорил темп, пока кровь свободно стекала на ручку. Однако затем…ветер утих. Пепел оседал на нас как снег. Мы оба прищурились. Постепенно небо становилось синим. Вымученная улыбка. У нас не было времени. Те люди скоро придут.
Выстрелы раздались вдалеке, потом снова и снова.
–Putain!. Черт! – Джексон сорвал бандану. – Они идут.
– Насколько они далеко?
– Мы должны были уйти уже давно. Эви, я не могу сделать этого для твоей матери. – Он замолчал, а потом отчеканил: – черт возьми, я не могу сделать это для нее!
Потому, как он действовал можно было подумать, что он никогда в своей жизни этого не делал.
– Она бы не хотела, чтобы ты осталась.
– Я-я знаю. – У нас не было выбора, кроме как оставить ее.
Шум выстрелов прекратился, за ними последовали шумные крики. Звук был похож на парад грузовиков на нашем пути. Я вздрогнула, когда услышала крик женщины и за ним смех мужчины. В этот момент я поняла, что все, что Джексон говорил мне, было правдой.
– Они действительно такие плохие, как ты говорил?
Быстрый кивок.
Я подумала о бедной Клотиль. Я думала обо всех девушках, которые в опасности из-за этой армии. И я знала, что я сделаю.
– Я вернусь!
– Нет! Ты не можешь! – увидев выражение моего лица он показал два окровавленных пальца – две минуты, Эви.
Я пробралась к дому, поднялась по лестнице. В своей комнате я собрала в рюкзак мою флэшку с воспоминаниями, и ожерелье, которое Брэндон подарил мне. По какой-то причине Джексон его пропустил. Выходя, я окинула взглядом комнату, посмотрела на мои награды и картины, запечатлев их в памяти. В маминой комнате, я присела с ней рядом в последний раз. Я забрала фото, которое она держала, затем взяла ее за руку, проводя ею по щеке, по моим слезам.
– Я клянусь тебе, я-я доберусь до бабушки. Я выясню, почему все пошло не так. И я сделаю все, что смогу, чтобы это исправить. – Шепотом – я люблю тебя, мама.
Я поцеловала ее на прощанье, прижав губы ко лбу. Оставить ее, было самой трудной вещью, которую я когда-либо делала. В этот момент я знала, что сделаю кое-что похуже.
Джексон встретил меня в дверях с опасным блеском в глазах и протянул раненую ладонь. Я почувствовала запах бензина, услышала как Аллегра рысью удалялась от сарая с поражающей нервозностью. В этот момент я почувствовала себя как в сказке, как будто душа вырвалась из тела. Моя голова была как в тумане.
– Они не должны увидеть те растения, Эви. Они придут за тобой, будут тебя выслеживать. Они не остановятся. Растения должны сгореть, даже если они последние на этой земле.
– Ты полил бензином…все? – я смотрела на его лицо, на его поражающе свирепые серые глаза.
Он кивнул.
– Это мой дом, Джексон. Единственный, который я когда-либо знала, у него была многовековая история, мечты, потери и надежды – я не оставлю это так.
Он обхватил мой затылок, так что мы соприкоснулись лбами.
– Я знаю, что это твой дом, ange, (ангел) но послушай...
– Нет, это ты послушай! – мой голос стал низким, мои слова превратились в шипение. Я отстранилась от него. – Они не получат его.
Я не хочу, чтобы это вековое здание запятнали эти убийцы, не хочу чтобы они увидели мою мать такой уязвимой. Они не прикоснутся к нашим владениям и не будут насиловать женщин в моей постели. Я не могла позволить Хейвену стать жильем для этой армии, помогая таким образом этой силе стать еще более мощной, чем она уже была. Я уже планировала сжечь мой дом, вместе с мамой. Джексон просто на шаг опередил меня.
– Сейчас. Дай мне зажигалку.
Его глаза расширились, затем сузились глядя на меня. Он смотрел так, как будто мы наконец перелистнули предыдущую страницу истории наших взаимоотношений. Когда он передал мне ее, он пробормотал:
– Ma bonne fille. (Моя хорошая девочка)
Я щелкнула зажигалкой и пламя заплясало. Он взял мою свободную руку в свою, готовясь бежать. Мое сердце с грохотом билось в ушах, и кровь бежала по моим венам. Я прошептала:
– Джексон, я могу заставить их расти снова.
И бросила зажигалку.
Глава 20
Убравшись подальше от выстрелов и разведчиков ополчения, Джексон остановил машину на самой высокой точке дамбы. Я вышла, прикрывая глаза от солнца. С этой точки я могла видеть дым, поднимавшийся от Хейвена. Похоронный костер моей матери. Джексон пробормотал у меня за спиной:
– Она в лучшем месте.
И это все, что он сказал по этому поводу. В этом я была полностью с ним согласна. Когда я посмотрела на бескрайний горизонт, на забитые пеплом болота, которые раньше были текущими протоками, на закопченные равнины, где раньше были зеленые поля, на сердитое пламя, поднимавшееся от Хейвена, я поняла, что должна быть здесь.
– Императрица в игре. – Я очнулась от голосов, шепчущих эту фразу снова и снова. Но теперь эти существа говорили по-другому, более тревожно, может даже менее самодовольно?
Моргнув, я открыла опухшие глаза, не понимая где я. Наступили сумерки и дул ветер, и Джексон припарковался просто... на верфи?
– Где мы? – я правда проспала весь день?
– Не так далеко, как хотелось бы. Еще в Луизиане.
– Почему мы на верфи? – той, что была на берегу высохшей протоки.
– Люди бросили ограбленные корабли в доках. Здесь мы проведем ночь. – Выйдя из машины он приготовил арбалет. Он знал, как с ним обращаться, для него это было так же привычно, как мне когда-то кувыркаться колесом. Интересно, кто научил его стрелять? Necessite? Нужда?
Прежде чем я успела отстегнуть ремень безопасности и выбраться, он был у моей двери:
– Следуй за мной, словно тень. – Приказал он.
Хотя меня рассердил его тон, я последовала за ним, когда он зашагал вглубь двора.
– Мне нравится одна, вон там. – Он указал на огромную лодку для ловли креветок, стоявшую на подъемнике для ремонта, со вздувшейся краской.
– Что в ней особенного?
– Здесь есть лестница, чтобы забраться внутрь и она же единственный путь наружу. Безопасная. Судя по тому, что судно дорогое, в камбузе много консервов.
Через несколько минут мы нашли лестницу и поднялись на корабль. Он схватил меня за руку, втащив на борт, а затем втащил за нами лестницу. Как только мы поднялись на палубу, старые панцири креветок, крабов и устричные раковины захрустели под нашими ботинками, но звук, кажется, понравился Джексону. Внутри была вместительная капитанская каюта и три маленькие каюты с уже готовыми койками. По крайней мере, мы не должны спать в одной комнате.
Обшарив каждый дюйм судна, мы вернулись на камбуз. Джексон, обыскав его, остался доволен добычей: банки с супом, не открытые коробки с печеньем, упаковки бутилированной воды, мешки с вяленым мясом и бутылка рома "Капитан Морган".
– Знаешь, это первая отличная новость, за последнее время… У меня чутье на такие вещи. Теперь, не пойми меня не правильно, нет места, на сто процентов безопасного. Ты всегда должна быть настороже. Я издала звук в знак согласия.
– Я уверен, что это – путешествия, сон на корабле – не то, чем ты когда-либо занималась, но ты привыкнешь.
Последний корабль на котором я была, был корабль Рэдклиффов, семи-звездочная яхта, названная в честь Билейбл Хорс*.
( *прим. редактора – Билейбл Хорс (Billable Hours) – серия комедий, показанная в Канаде на телеканале Showcase. Сюжет построен вокруг истории о трех молодых юристах, которые в промышленном районе Торонто пытаются соотнести свои ожидания с реалиями построения карьеры).
Когда из кухонного крана, как ни странно, потекла вода, Джексон объяснил:
– Из бака. Ее нельзя пить, но ты можешь принять душ.
– Душ? – я вскинулась.
– Ouais. Да. Открой пару банок для нас, а я приготовлю твою постель.
В изумлении, я внимательно разглядывала нашу добычу, гадая, что он любит. Там было около дюжины банок супа. Непредвиденная трудность. Но по опыту я знала, что нуждалась в около 15 сотнях калорий в день для поддержания веса. Я выбрала банку с мясным бульоном и овощами, морщась при подсчете калорий. Две сотни. Я могла только представить себе, сколько нужно такому парню, как Джексон. Он мог бы съесть все это, а также все припасы из Хейвена за неделю.
Когда он вернулся, положив мой чемодан на большой матрас из пены в каюте, я порезалась об обод, вскрывая банку.
– Девочка, – он схватил меня за руку, – у тебя идет кровь.
– Все нормально!
– Дай я посмотрю, – он поднял мой палец и взял его в рот, словно я была маленьким ребенком. Я отдернула руку назад, разворачиваясь к каюте.
Он проворчал:
– Черт, Еви, как хочешь, – затем громче сказал, – помни, не пить. И оставь немного воды мне.
Джек повесил небольшой фонарик в ванной, так что я смогла отыскать в аптечке пластырь, чтобы скрыть свое исцеление. Я нашла один среди баночки аспирина, упаковки No-Doz*, и древней, на вид, упаковки презервативов.
( *прим.ред. No-Doz – наиболее сильный аналог психостимулятора ЦНС).
Я сняла с себя грязную одежду и вошла в тесную кабинку из стекловолокна. Возле слива стояли маленькая бутылочка с шампунем и кусочек мыла «Ирландская весна». Под тонкой струей теплой воды, я старалась мыться как можно быстрее. Но я была вся покрыта пеплом и пропахла сажей. Потому что Хейвен сгорел дотла сегодня. Неужели это было несколько часов назад? Как будто бы прошла неделя. Моя мама умерла сегодня. Я прижалась лицом к стене кабинке, пытаясь не заплакать. Боялась, что если начну, то уже не остановлюсь... Душ начал исчезать, черное пятно расплывалось перед моими глазами.
– Нет, нет, нет! Не снова! – шептала я безнадежно, сжимая виски ладонями, пытаясь заглушить возрастающую головную боль. Кровь потекла из носа, капая на бутылку с шампунем. Я, не отрываясь, смотрела вниз на большие алые капли. Кап, кап, кап...
– Они знают, Императрица, – сообщил Мэтью.
Я снова прижалась к прозрачному пластику кабинки. Он здесь! В ванной со мной. Я повернулась к нему спиной, оглядываясь через плечо. Но он не проявлял никакого интереса к моей наготе.
– Императрица в игре, – добавил он, – Арканы почувствовали это как какие-то возмущения в Силе.
– Звездные войны, Мэтью? Ты серьезно?
– Ты – цель. «Взять ее, пока она не стала слишком сильной», шептали плохие карты. Ты говорила так громко, что они подумали, будто ты хочешь заманить их на ферму. – Он постучал по виску. – Остерегайся приманок.
Его слова вызвали во мне воспоминания о последнем дне с бабушкой:
– Я ненавижу принимать тебя у себя дома дорогая. – Сказала она мне, вытаскивая куртку – ведь только самые смелые – или самые глупые – Арканы могут войти в Хейвен, дом великой Императрицы...
– Я говорила слишком громко? Что это значит? – я не только слышала голоса, но и сама передавала им информацию?
Мэтью нахмурился:
– Не так громко. Они будут снова говорить громче, провоцируя тебя.
– Голоса принадлежат тем существам, которых я видела, так? Лучница, летающий мальчик, Смерть.
Он кивнул:
– Major Arcana. Главные Арканы.
Козырные карты Таро.
– Как могут их голоса быть у меня в голове? Я какая-то ясновидящая?
– Яснослышащая. У всех Арканов есть голос. Как у птиц. Я сумасшедший как лиса.
Чтобы ни было, малыш.
– Как они слышат то, что я говорю? Как мне говорить так, чтоб они не слышали?
Покровительственным тоном он ответил:
– Внутренним голосом, Эви.
Я сжала лоб, раздражаясь из-за двойного смысла фразы, которая ничего для меня не прояснила.
– Почему они хотят спровоцировать меня? Что я им сделала?
– Ты – Аркан.
– Я-я не понимаю. И я... я не могу больше делать всю эту «арканскую» фигню!
– Я буду продолжать посылать тебе видения, – он коснулся носа, бормоча – бестолочь, бестолочь, бестолочь. Ты должна научиться.
– Посылать мне? Ты хочешь сказать, что ты не видение?
– Я посылаю тебе видения.
– И может быть я обманываюсь, и я сейчас воображаю разговор с тобой. Может быть, ты даже не настоящий!
Он закатил глаза:
– Нееет. Я посылаю тебе видения. Не твоя сила Аркана. А моя, моя, моя.
Так что, теперь я даже не экстрасенс?
– У всех Арканов есть сила?
– Огромная. Сверхчеловеческая.
Мои глаза сузились, когда возникло подозрение:
– Ты посылаешь мне и кошмары тоже? Это уже слишком!
– Никогда кошмары! Императрица, мы отстаем. Найди меня.
Его я планировала искать в последнюю очередь:
– Но я должна добраться до бабушки. Где тебя искать?
– Найди меня раньше, чем Смерть найдет тебя.
– Или что?
Он повернулся с таким выражением, как будто это было очевидно.
– Или он… коснется тебя. Своей силой. Ты карта, которую Смерть жаждет получить.
Я вздрогнула, вспомнив Жнеца, нависавшего надо мной, тянувшегося ко мне своими бесплотными руками.
– Почему он жаждет меня? Я не понимаю. – Но Мэтью уже исчез.
И вся вода закончилась.
– Черт! – Джексон просил меня экономить суп и воду. Я не смогла выполнить даже такие простые задачи.
Испытывая чувство вины, я вернулась в каюту. Его рюкзак лежал на кровати рядом с моим чемоданом. Конечно же, он не ожидает, что мы останемся в одной комнате? Я только закончила переодеваться, когда он вошел в каюту без стука, с чашками супа в поднятых руках. Его взгляд скользил по мне, по майке и юбке, которые я носила в тренажерном зале. Его одежда оставляла желать лучшего.
Мой гардероб теперь состоял в общей сложности из пары джинсов, толстовки, десятка лент для волос, нижнего белья, в количестве большем, чем я могла бы сносить за свою жизнь, едва ли нужных мне бюстгальтеров, одежды для тренировки и двух носков из разных пар. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но передумал. Рано, Джексон, слишком рано.
Отдав мне на удивление теплую кружку, он сел за встроенный стол, и начал пить из своей. Я почувствовала укол совести, увидев, что ему пришлось обернуть раненые руки полосками ткани. Он был покрыт песком и пеплом после копания. Он так старался, чтобы помочь мне с мамой...
– Хороший момент, чтобы поговорить о том, что мы будем делать в ближайшие дни. – Сказал он.
Я опустилась на край койки напротив него.
– Давай.
– Я в конечном итоге выполнил... обещание, данное твоей матери. Оно довольно расплывчато, поэтому я чувствую, что смогу выкрутиться и не попасть за это в ад. Меня больше беспокоит, давала ли ты обещание ей.
– Да.
Он чертыхнулся.
– Наверное, отправиться к бабушке?
– Да, это.
– Позволь мне обрисовать тебе картину, peekon. Между нами и Северной Каролиной Бэгмены, отряды ополчения, культы, посвященные концу света, которые чувствуют себя могущественными праведниками в такие дни. Работорговцы контролируют города...
– Работорговцы существуют? – мы слышали слухи, но...
– Ouais. Они сгоняют людей рыть колодцы, как рабов в золотые шахты. – На мой озадаченный взгляд он сказал: – если бы они поймали кого-то вроде меня, они заковали бы его в цепи и опустили в заполненный пеплом карьер или засунули бы его в шахту, и не выпустили бы, пока он не пробил породу над грунтовыми водами. Конечно, если бы они захватили тебя…было бы по-другому. Также и с каннибалами.
–К-каннибалы? – снова шепотом.
Когда он кивнул, я попыталась представить себе, как выглядят современные американские каннибалы. Я представляла их, носящими части тел, нанизанные как ожерелье. Может они собираются в кровожадные стаи... Не смотря на эти опасности, а также страх пробиравший до костей, я сказала:
– Я отправляюсь на Внешние отмели* завтра.
( *прим.ред. Внешние отмели (англ. Outer Banks) – 320-километровая полоса узких песчаных барьерных островов побережья Северной Каролины, начинающихся у юго-восточного края Вирджиния-Бич – восточного побережья США. Они занимают около половины всей береговой линии Северной Каролины, и отделяют лагуны Кёритак, Албемарл и Памлико от Атлантического океана).
– У тебя не много навыков, но, кажется, упрямство ты освоила. Существует ли способ отговорить тебя?
– Без вариантов. – У меня не было выбора. Помимо обещания маме я должна разгадать загадку Арканов. Потому что это никогда не закончится само собой. – Если ты собираешься отправиться в Техас, я подвезу тебя, пока ты не найдешь другую машину, которую можно починить.
– Ты держишь меня в мини-тюрьме. – Застряли в плохой ситуации. – Если я позволю тебе уйти самой, ты все равно, что мертва. – Я открыла рот, чтобы возразить, но он перебил меня, сказав: – ой, перестань, ты не сможешь себя защитить.
Однажды смогла. Раньше у меня на каждом шагу были солдаты, наблюдавшие за мной. Я посмотрела на свою кружку, вспоминая мой тростник, и доблестные дубы. Погибшие навсегда.
Как и моя мама.
– Посмотри на меня, Эви. Ты уверена, что хочешь идти по этому пути?
– Да. – И я была уверена, что будет лучше если я буду делать это с ним вместе. – Ты…ты поможешь мне?
– Mais .Да. – Сказал он снисходительно – я отведу тебя туда. Но у меня есть условия.
– Конечно, у тебя они есть.
– Ты расскажешь мне свои тайны. Я должен знать, как ты вырастила те растения. Мне надо знать, как ты можешь сделать это снова.
Может поощрить его?
– Я расскажу тебе все, что хочешь знать, как только мы доберемся до бабушки.
Он колебался, прежде чем ответить.
– D’accord. (Согласен)
Мое облегчение имело оттенок подозрительности:
– Я тебе не нравлюсь. Мы никогда не были друзьями.
Он этого не отрицал.
– Мы могли бы и дальше оставаться такими же чужими, Джексон. Тем не менее, ты готов путешествовать со мной, рискуя жизнью?
– Чужими? Это относительно, не так ли? Ты знаешь меня лучше, чем кто-либо из живущих. И я знаю тебя лучше других, за исключением твоей бабушки.
Потому что мама ушла.
– Черт, Эви, никого не осталось кроме тебя. Никто не говорит на кайджанском, никто не помнит протоку, ее запах, или какое было солнце...
– Запах мха и игл хвойного кипариса?
– Exactement. Точно.
– Тогда мы пришли к согласию.
С непроницаемым выражением лица он сказал:
– Bien. Хорошо. Итак, у нас есть два пути, по которым мы можем идти. Юго-восточная армия переместилась из Северной Каролины в Луизиану и мы можем пойти по их следу, направляясь вверх через Атланту. Основные дороги будут менее разрушены и там будет меньше Бэгменов. С другой стороны, войска подчистили местные заправки и магазины. У нас большой запас воды из Хейвена, если будем экономными, но топливо и продовольствие будут редко попадаться. И все источники выжжены дневным светом.
Это звучало, мягко говоря, не идеально.
– Какой второй путь?
– Мы могли бы отправиться на север, через Теннесси, затем срезать на востоке. Мы не пойдем по их следам, но рискуем наткнуться на Бэгменов и плюс заблокированные дороги.
Я была удивлена и впечатлена тем, насколько он осведомлен.
– Что ты предлагаешь?
– Первый вариант. Поездка займет больше времени и придется экономить, но я думаю это более безопасно.
Больше времени? Теперь, когда я была на пути к бабушке, нетерпение сжигало меня.
– Сколько времени это займет?
– Я ехал весь день и мы проехали всего несколько миль через бурю. Видимость была около
пяти футов. Путь туда может занять несколько недель.
Мои губы приоткрылись:
– Мы будем каждый день останавливаться до сумерек? Ветры могут дуть всю ночь, я могла бы сменять тебя и вести машину.
