Текст книги "Рыцарь бесконечности (ЛП)"
Автор книги: Кресли Коул
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 21 страниц)
Глава 29
272 ДЕНЬ ПОСЛЕ АПОКАЛИПСИСА
Прошла неделя, и Ларк точно напрашивалась на дерьмо. Всякий раз, когда я требовала ответов, она просто хихикала, говоря мне:
– Иди на запах роз.
По крайней мере, она оставляла мою камеру незапертой, не то, чтобы я могла угробить своего непоколебимого охранника.
Сегодня утром я меряла шагами свою башню, Циклоп храпел под дверью. Семь дней впустую, и я не приблизилась ни к побегу, ни к выводу из игры Смерти.
От Мэтью было мало толку. Каждый раз во время своих ежедневных сеансов связи он рассказывал, как отчаянно Джек искал меня, как сильно он страдал, из-за того, что не может спасти меня от Смерти. Эти рассказы сводили меня с ума от желания вернуться к Джеку. Я волновалась о них, обо всех.
Если мой единственный шанс против Жнеца – обольстить его, когда он доверится мне, я была более чем готова играть соблазнительницу.
К сожалению, я редко была с ним. Чаще всего он либо тренировался во дворе, либо уединялся в своих «запретных» комнатах. Смерть всегда появлялся только на завтрак, но, как правило, был погружен в свои газеты.
Я задавала ему вопросы – о погоде, о его доме, о том, что его беспокоит, о любимой еде, обо всем – но он игнорировал меня как надоедливую муху.
В моем присутствии он не проявлял интереса. Тем не менее, я постоянно чувствовала на себе его взгляд. Каждый день я бродила снаружи, и однажды, обернувшись, увидела, как он смотрит на меня из арочных окон своих комнат. А сегодня утром, когда я стояла у буфета и почувствовала его проницательный взгляд на себе, я украдкой оглянулась через плечо, и поймала его взгляд над газетой – его руки сжались в кулаки…
Я остановилась и села у окна башни. Отсюда открывался вид на все поместье, в том числе на тренировочную площадку, где Смерть каждый день тренировался. Он никогда не надевал доспехи, обычно даже с рубашкой не заморачивался. И это понятно – раздобыть одежду становилось все труднее и труднее.
Он был там и прямо сейчас, тренировался со своим конем Танатосом, поражая движущуюся цель: щит, установленный на вращающемся креплении, перемещающийся на ветру. Даже на максимальной скорости, Смерть поражал его каждый раз.
Хотя порывы ветра растрепали его волосы он, казалось, не обращал внимания на холод и дождь. Грязь забрызгала руны на его голой груди, как будто он только что дрался. Даже с новыми шрамами Смерть выглядел захватывающе.
Во время тренировки я поняла, что его точные движения и заложенная в нем напористость действуют на меня успокаивающе, веки отяжелели, как будто я чувствовала… удовлетворение. Как будто я находилась именно там, где и должна была. И это выбивало меня из колеи. Чувствовать удовлетворение в логове убийцы? Того, кто и меня планирует убить?
Если я не доберусь до него первой.
– Императрица? Ты проснулась? -
– Да. Мэтью расскажи мне хорошие новости. -
– Снег еще не идет. -
– Замечательно. Джеку стало лучше? -
– Нет. -
Я зажмурилась. Настолько насколько я ненавидела мысль о страданиях Джека, настолько я знала, что мы не можем быть вместе, пока я не добьюсь успеха здесь.
– Ты удерживаешь его, чтобы он не шел следом за мной? -
– Ты в моих глазах. – Мэтью показал мне видение в живом времени. Через его взгляд я увидела интерьер захудалого дома, увидела Джека в нем.
Боже, как я скучала по нему!
Выражение его лица было диким, он ударил кулаком по оштукатуренной стене, а затем развернувшись, перевернув стол со сложенными на нем картами. Даже через видение я могла чувствовать его отчаянье, и отдала бы все, чтобы облегчить его.
Он рванулся к Мэтью.
– Ты знаешь, где она coo-yфn! – заорал он на мальчика, – и не говори, что нет. Ты найдешь ее как в Реквиеме.
Мэтью повернул голову, чтобы показать мне Селену и Финна сидящих молча, как будто они ждали подобного взрыва.
Словно привыкли к ним.
Я заметила, что Джек не пил и это отклонение от его нормального поведения обеспокоило меня сильнее, чем все, что я видела.
Он вцепился пальцами в волосы:
– Почему ты не хочешь помочь мне, мальчик? Я обещал ma fille, что приду за ней. – Моя девочка. Когда его серые глаза увлажнились, мое сердце дрогнуло.
– Какого черта он с ней делает?
– Мэтью, ты не сказал ему, что я в безопасности! Сделай это сейчас! -
– Не хочу лгать. -
Новое беспокойство добавилось к куче других. Но сейчас все, о чем я могла думать – это о Джеке.
Хриплым голосом, он спросил Мэтью:
– Этот ублюдок… причинил ей боль?
– Скажи ему, что я в порядке, когда кончится буря я сбегу! Скажи ему, что я встречусь с ним в течение нескольких недель. Пожалуйста, пожалуйста, не заставляй его так страдать. -
Джек выглядел так, словно сойдет с ума, если это продлится дольше. Что делало мою задачу справиться со Смертью еще более актуальной.
– Мэтью, пожалуйста, прошу тебя, помоги Джеку. -
– Тогда у него будет соблазн выбить твое местоположение из меня. Но ты просила его охранять меня. -
– Я думала, ты не можешь прочитать Ди-ви-о. -
– Не нужно быть Дураком, чтобы это предвидеть. Джек Дево ведет переговоры кулаками. -
– Звучит, будто ты восхищен. -
– Джек… непредсказуем. -
– Непредсказуем? Это ещё слабо сказано. Я даже не представляю, что случиться, если Джека прижать к стене. -
А так оно и было. Его уже прижали, а значит и меня тоже.
– Займись Жнецом, Императрица. -
– Он ненавидит меня. Я даже в одном помещении редко с ним бываю. -
Пару дней назад мне осточертели мои ограничения – быть пленницей, скучать по Джеку и Мэтью, даже по Финну с Селеной. Я была сыта по горло всем этим. Вокруг царила роскошь, во всех смыслах этого слова, но никто здесь не смеялся, не разговаривал, не шутил. Это место напоминало гигантскую гробницу. Подходящее сравнение.
Так что я проигнорировала угрозы Смерти и страшные предупреждения не лезть в его частную жизнь, и отправилась вниз, ругаться с ним. Или соблазнять. Разницы я не вижу.
Прежде чем я смогла добраться до запретных комнат, Циклоп стал кусать меня за пятки и держал до тех пор, пока я не сдалась.
– Отзови своего волка. – Сказала я Ларк позже.
– А то что, украдешь нож для чистки овощей и отрежешь руку, чтобы снять манжету? Дай-ка я на это посмотрю. Кроме того, волк здесь не только как тюремщик.
– Еще и потому, что мне нужна защита от Огена? – у него случился еще один припадок в середине недели.
– Думаешь, тебе это не нужно…?
– Смерть хочет Жизнь, – сказал Мэтью. – Сближение, соблазнение, свобода. -
В это мгновение я увидела Смерть, ведущего коня в конюшню. Он будет в поместье через минуту.
– Делай, как я сказала, Мэтью! -
Я сбежала вниз по ступеням, пробежала по длинному коридору, и ворвалась в большую комнату. Циклоп трусил позади меня.
Я все еще задыхалась после бега, когда вошел Смерть – высокий, накачанный, потрясающий. Он вытерся полотенцем, играя мускулами торса. Сердито нахмурился, увидев меня, а затем, ушел в свою комнату.
Не боясь, и следуя за ним шаг за шагом, я спросила:
– Сегодня ты меня убьёшь?
– Пока нет, тварь.
– Как ты, наверное, уже понял, скука гонится за мной с косой.
Мне показалось, или уголок его губ изогнулся в усмешке? Смерть почти улыбнулся?
– Мне все еще не хватает информации, чтобы принять решение.
– Чем, ты думал, я буду заниматься целыми днями?
– Пользуйся библиотекой, – сказал он, выгнув бровь, – расширяй кругозор. Научись разговаривать на языке жестов для глухонемых.
Его ироничный ответ был неожиданным. Мне показалось, что это было чем-то вроде… поддразнивания. От Смерти. Но потом я вспомнила его замечание о моем «банальном и нудном» образе мышления. А ведь он действительно считал меня недалекой.
– Я, между прочим, всю жизнь была круглой отличницей.
По крайней мере, пока видения Мэтью интеллектуально меня не искалечили.
Смерть наградил меня насмешливой улыбкой:
– Всю твою жизнь? И сколько же тебе, маленькая девочка? Пятнадцать?
Я ответила:
– Шестнадцать. – Боже, как же он действовал мне на нервы! – Зачем ты постоянно тренируешься? Не похоже, что тебе нужно совершенствоваться, чтобы убивать.
Он остановился передо мной:
– Возможно, это отвлекает меня от мыслей о других вещах. – И он окинул меня пристальным взглядом.
Флирт?!
Мне непривычно было увидеть его с такой стороны, и я спросила:
– А почему ты не хочешь думать об этом?
– О, теперь в ход пошло обольщение. Точно по расписанию. Ты ничего не можешь поделать со своей сущностью.
– Что ты хочешь этим сказать?
Он двинулся вперед:
– Я буду настороже, что означает, я приму ответные меры, если ты снова приблизишься ко мне.
– Почему ты сторонишься меня? Мэтью говорил мне, что ты думал о том, чтобы держать меня… поблизости. Возможно, ты всегда планировал это. Когда ты получил это поместье, ты подготовил эту комнату в башне специально для меня, не так ли?
– Ты не долгосрочное приобретение, уверяю тебя.
Ужасно. Этот человек мог прокрасться в мою спальню в любое время, когда ему захочется, и обезглавить меня. Прежде, я беспокоилась только о Джеке и Мэтью. Теперь я боялась и за свою собственную жизнь.
– Тогда, почему ты позволил мне жить так долго? Почему, вообще, возишься со мной?
– Пойми меня, тварь, я никогда не прекращаю играть в игру. Держать тебя здесь это – стратегия. Ты, так сказать, джокер. Пока Императрица жива, другие Арканы думают, что у них есть шанс победить меня. Они становятся более смелыми. – Он улыбнулся, что вызывало тревогу. – Мне нравится, когда они смелые.
– Какое это имеет значение? – спросила я, когда мы миновали спортзал. Ларк повернулась и с любопытством посмотрела на нас.
– После твоей смерти, многие рассеялись бы по земле. Они полагали бы – и справедливо – что не справятся со мной. Что делает мою работу намного более трудной. Я наслаждаюсь удобствами своего дома; я не хочу покидать его, отнюдь нет. И при этом я не хочу, чтобы эта игра тянулась дольше, чем необходимо. Если повезет, некоторые Арканы могут даже сунуться сюда, чтобы попытаться спасти тебя, мою Принцессу яда в башне. Мою предполагаемую единственную, слабость.
Остерегайтесь приманок. Теперь я была одной из них.
– Предполагаемую?
– У меня нет слабостей. Знай, что, когда ты сослужишь моей цели, ты будешь убита точно так же, как все остальные.
Да, приводит в уныние.
– Таким образом, согласно твоему ходу мыслей, ты продержишь меня здесь, пока там есть карты?
– Разве только, ты здесь не приживешься. Как и я говорил, я наслаждаюсь удобствами своего дома. Это – мое убежище. Сделаешь что-нибудь, чтобы это изменить, и ты умрешь, не успев даже вдохнуть. Иными словами, меня интересует, сможешь ли ты продержаться отведенное тебе здесь время, не создавая проблем?
Я удивленно подняла брови:
– Не создавая проблем?
Он резко ответил:
– Например, не вторгаясь в мое личное пространство.
Мы остановились у двери кабинета. Я проследовала за ним, до его апартаментов? И теперь он заточит себя в своем кабинете до завтра, еще один потерянный день. Вспомнив муку в глазах Джека, я дотронулась до руки Смерти, говоря:
– Если я – не твоя слабость, тогда почему ты все время меня избегаешь?
Угроза читалась в каждой линии его тела, Жнец схватил меня за запястье, чтобы убрать мою руку. Но потом, он пристально посмотрел вниз, туда, где соприкасалась наша кожа, его взгляд стал как у наркомана, получившего дозу. Янтарь в его глазах превратился в звездное золото. Грубым голосом он сказал:
– Я тебя предупредил, Императрица. – Мне показалось, что его рука задрожала, и он отпустил меня.
– Все боятся Прикосновения Смерти, – пробормотала я, – и все же ты, кажется, боишься моего.
Он послал мне испепеляющий взгляд:
– Я не прикасаюсь к гадюкам без нужды.
Ненавижу его!
– Ты просто восхищаешься ими издалека? Обезвреживаешь их? – Я указала на свою манжету.
Он не отрицал этого.
– Только так ты можешь позволить им ползать по твоему дому…
Глава 30
ДЕНЬ 274 ПОСЛЕ АПОКАЛИПСИСА
Oген внутри поместья.
В полночь голод выгнал меня – вместе с моей тенью Циклопом – из кровати. Я не получала известий от Мэтью в течение двух дней, и беспокойство убивало мой аппетит. Но тогда я напомнила себе, что должна оставаться сильной. Потому что мои силы таковыми не были.
Я надела халат поверх своей длинной ночной рубашки и крадучись спустилась вниз по лестнице в слабо освещенный коридор. Мое дыхание замерло, когда я увидела открытую дверь наружу в конце восточного крыла, от нее прослеживались грязные следы.
Следы огромных копыт.
Oген мог быть где угодно, мог подстерегать за любой дверью. Оглядываясь по сторонам, я проклинала свою власяницу снова и снова. Что я должна делать, бежать до своей комнаты, надеясь, что один гигантский волк спасет меня от людоеда?
У меня была идея получше.
Я пристально посмотрела на своего охранника.
– Найди Oгена, волк. – Я махнула рукой вперед – “иди”. – Циклоп сузил свой желтый глаз, показывая неестественное для животного сознание. – Я не шучу. Найди Oгена! – Он посмотрел на меня, но начал принюхиваться, ища след.
Я позволила ему отойти на некоторое расстояние, а затем бросилась бежать в противоположном направлении, к комнатам Смерти. Прямо перед тем, как Циклоп поймал меня, я забарабанила в дверь. В дверь к Смерти. Я смутилась бы, если бы не была так взбешена.
Когда Жнец открыл, Циклоп вцепился зубами в мою одежду и тащил меня, в то время как я цеплялась как идиотка за дверной косяк. Другими словами, мы были похожи на двух придурков.
Но, как бы смешно я не выглядела, я обо всем забыла, глядя как великолепен был Смерть.
Взъерошенные белокурые волосы, потертые джинсы и расстегнутая черная рубашка. Я не могла оторвать взгляда от его татуированной груди. Снова его запах поразил меня. Сандаловое дерево и сосна. Божественный.
Он стоял в дверном проходе.
– Я сказал тебе, что эта часть поместья для тебя закрыта.
Я вздрогнула. Официальный тон.
– Мне нужна твоя помощь, – сказала я, толкая назад ногой. Когда я попала волку по морде, Циклоп, наконец, отпустил меня. – Оген в поместье.
– Он здесь, и…? – Спросил Смерть, уставившись на мое тело так же жадно, как я на его. Его глаза начали излучать тот завораживающий свет.
Моя длинная ночная рубашка и шелковый халат прикрывали все, но он смотрел на меня так, что я чувствовала себя голой.
Я щелкнула пальцами.
– Ты можешь сконцентрироваться? Он находится здесь.
Смерть медленно поднял свои глаза, чтобы встретиться с моими.
– Я нахожу забавным то, что ты, боясь Oгена, бежишь к другому Аркану, который представляет для тебя намного большую опасность.
– Пожалуйста. – Сказала я, глядя мимо него, пытаясь украдкой взглянуть на личную комнату этого человека. Комната позади него была кабинетом с полками, заставленными, древним на вид книгами, и сувенирами.
Он протянул руку в сторону, и взял меч. Из подставки для зонта? Или он держал его наготове, чтобы использовать против меня?
– У тебя всегда есть один из них под рукой?
Он вышел в коридор и закрыл за собой дверь.
– Обязательно. – Пробормотав какие-то слова волку на иностранном языке, он зашагал прочь. Через плечо он скомандовал мне:
– Оставайся здесь.
Увы, я не ослушалась команды так же как и Oген. Я должна была изучить Смерть, чтобы лучше понимать таинственного рыцаря. Когда я потянулась к дверной ручке, Циклоп зарычал.
Я продолжала поворачивать ручку, пока он, с явной угрозой, не сжал в пасти мою голень.
– Хорошо, хорошо! Ты, как заноза в заднице, собака. – Как только я отпустила ручку, он освободил мою ногу.
Смирившись с ожиданием, я скрестила руки на груди и прислонилась к двери. По всему коридору были развешены картины, несомненно, старинные и очень дорогие. Я немного разбиралась в искусстве и предположила, что они могли быть итальянскими.
На большинстве были изображены батальные сцены, с затененными лицами солдат. Хотя художники изображали ломающиеся копья и кавалерийских лошадей в момент прыжка, мне все это казалось статичным. Замороженным.
Как и все это место.
Волк, вероятно, спас меня от большой беды, потому что Смерть вернулся всего через несколько минут.
– Очевидно, Оген хотел бекона, – сказал он сухо. – И он хотел его достаточно сильно, чтобы ослушаться меня. Теперь он ушел. Ты можешь возвратиться в свою комнату.
– Ты укоротил его рога?
В дверях он сказал:
– Фауна разболтала? Да, я наказал его. В этой игре я был мягче, и он решил проверить, как далеко сможет зайти. Теперь он станет покорным.
– Это ты мягкий? – Мыслями я вернулась в прошлое, глядя на Смерть, стоящего в конце той пещеры, внушающего страх больше, чем его карта Смерти. – Что произошло бы, если бы я наткнулась на него?
Вместо того чтобы ответить на мой вопрос, Смерть сказал:
– Oген больше не войдет в поместье.
Когда он открыл дверь, я бросила любопытный взгляд, но он не предложил мне войти.
– У тебя так много книг. – Блестяще Эви. – Я могу войти на секунду?
С недовольным выражением лица, он повернулся и вошел. Принимая это в качестве согласия, я вошла следом, захлопнув дверь прямо перед носом у Циклопа.
Смерть сидел за своим столом, который размерами был больше обычного и весь завален старыми свитками. Судя по всему, до того, как я его прервала, он был погружен в исследование… чего-то. Около свитков стояли бутылка и низкий стакан.
Как и Джек, Смерть пил алкоголь. В отличие от Джека он пил водку.
Не проронив ни слова, Смерть свернул свиток. Поскольку он не предложил мне сесть, я решила воспользоваться моментом и осмотреться. Вдоль двух стен тянулись книжные полки от пола до потолка. Я провела пальцем по корешкам, определяя возраст книг. Вне всяких сомнений, там были только коллекционные издания. Большинство названий на иностранных языках, похоже греческие и латинские, некоторые французские.
Одна стена была завешана множеством мечей. Позади стола находился ряд арочных окон в готическом стиле – тех самых, в которые он смотрел, когда однажды я его увидела.
По обе стороны от окон стояли шкафы-витрины, заполненные необычными экспонатами. На одной полке лежало четыре королевских скипетра. Столько же корон было выставлено на другой.
Все в комнате кричало о богатстве и вкусе. И все же, все чем он владел, погрязло в прошлом, не проявляло никаких признаков жизни. Короны носили когда-то. Мечами владели когда-то. Те пыльные книги когда-то были непрочитанными, нетронутыми, полными тайн.
Действительно ли Смерть хотел именно такой жизни? Жаждал уединиться в неприступном убежище? Я представила его, сидящим здесь в одиночестве, любующимся своей безжизненной коллекцией. И так же, как на берегу реки, ощутила необъяснимый прилив жалости.
– Значит, ты коллекционируешь мечи, книги и… короны?
– Среди прочего. – Сказал он пренебрежительно.
– У тебя нет электричества? – Комната была освещена свечами. – Как ты можешь здесь читать? -
Как будто ответ из него вытаскивали, он сказал:
– Веками, я читал при свечах. Если хочешь знать, они делают слова более… живыми.
Смерть хочет, чтобы слова, были живыми? Кошка и собака, живущие вместе, да? – Однако его комментарий заставил меня взглянуть на его комнату по-другому. Может, он не предпочитает это холодное, одинокое существование. Может быть, он был пойман здесь в ловушке.
Возможно, Смерть все же хочет видеть цветные сны?
Его глаза сузились:
– Чего ты хочешь?
– Поговорить.
Прежде, чем он успел выставить меня за дверь, я уселась в одно из бархатных кресел напротив стола. Я играла с огнем, дразня этого человека. Когда его пристальный взгляд опустился ниже, я натянула халат по самую шею. Тоже мне, обольстительница.
Мои действия даже у него вызвали недовольство:
– Как я и говорил, я не прикоснусь к тебе так. Не стоит бояться меня по этому поводу.
– А по другому поводу, я не так удачлива? Думаю, я должна спросить: ты убьешь меня сегодня ночью?
Он вздохнул:
– Пока нет, тварь.
Осмелев, я спросила:
– Ну, и что в этих свитках?
– Хроника прошлой игры, – сказал он. – Детали об… некоторых игроках.
– Ты не хотел бы поделиться? – На его раздраженный взгляд я сказала: – У тебя есть преимущества перед всеми остальными, не так ли? Крепость, запасы, знание игры и подбор союзников, которых, кажется, не заботит, что ты убьешь их.
– Верно по всем пунктам. – Он взял свой стакан и снова наполнил.
Он все еще не выгнал меня. В глубине души этот человек жаждал общения с другими?
– И что, какова на вкус водка? Я никогда не пробовала ее. – На его недоверчивый взгляд, я напомнила ему: – Мне шестнадцать. Я родом с земель бурбона и пива.
Как будто, ничего не мог с собой поделать, он поднялся, чтобы взять другой стакан с приставного столика, затем налил в него водку.
Я уставилась на прозрачную жидкость, которую он поставил передо мной. Моей миссией было соблазнение; алкоголь снимает запреты, верно? Когда я подняла свой стакан, собираясь попробовать, он медленно покачал головой, демонстрируя на собственном примере, как это должно быть – выпил его до дна и тут же снова наполнил.
Страдальчески улыбнувшись, я выпила свой, обожглась и закашлялась.
– Ну? – Он налил снова.
Горло горело огнем, но я ответила:
– Не знаю, как я жила без нее раньше. Держу пари, что у тебя в запасе много бутылок – в твоем бункере под усадьбой.
Каменный взгляд.
Не испугавшись, я спросила:
– Как ты узнал, когда будет Вспышка?
Он снова опустился на свой кожаный стул.
– Знаки на моей руке начали исчезать, и я начал слышать позывные Арканов. Эти события обычно происходят перед катастрофой.
– Так, их действительно по одной на каждую игру?
– Каждую игру она посвящена теме одной из карт. Черная смерть* была намеком на меня. Извержение вулкана**, уничтожившее целые города, было намеком на Императора.
(*Чёрная смерть («чёрный мор», от лат. graph-definition>
лат.
atra mors) – пандемияgraph-definition>
пандемия
чумыgraph-definition>
чумы
, протекавшей преимущественно в бубоннойgraph-definition>
бубонной
форме, прошедшая в середине XIV векаgraph-definition>
XIV века
по Азииgraph-definition>
Азии
, Европеgraph-definition>
Европе
(1346–1353), Северной Африкеgraph-definition>
Северной Африке
и острову Гренландииgraph-definition>
Гренландии
.
**Видимо имеется в виду извержение Везувия, самое известное извержение в мире. Везумвий (итал. Vesuvio, неап. Vesuvio) – действующий вулкан на юге Италии, примерно в 15 км от Неаполя. Расположен на берегу Неаполитанского залива в провинции Неаполь, регион Кампания. Входит в Апеннинскую горную систему, имеет высоту 1281 м. Катастрофа унесла жизни 10 000 человек и уничтожила города Помпеи и Геркуланум.)
– Верно, – сказала я, вспоминая силы этой карты. Император мог создавать горы, вулканы и землетрясения, его характер, настолько жесткий и непреклонный, насколько Императрица, должна была быть мягкой и пушистой.
– Позор, что ты не можешь вспомнить присущую тебе катастрофу.
В одном из моих ранних видений, сельские жители обвиняли красную ведьму в том, что она заставила их голодать. Они были правы? Самым невинным тоном, каким только могла, я спросила:
– Может быть, катастрофа была в честь другой карты, невосприимчивой к моему яду? – Я так старалась вспомнить, какая из них невосприимчива. Возможно, Смерть расскажет….
Он ехидно улыбнулся мне.
– Я то знаю.
– Позволь мне угадать, теперь – очередь Солнца?
Он кивнул.
– Катастрофы – это способ собрать вместе все Арканы и оградить нас от внимания людей. Никто не смотрит в небо, на летающего мальчика, когда вокруг ног корчатся тела.
– Поле боя. – Мэтью рассказывал мне об этом. – Но те другие катастрофы не были апокалиптическими. Почему эта была?
Подняв брови, он посмотрел на мой нетронутый стакан. Верно-верно. Я подняла, шумно вдохнула и, вздрогнув, выпила.
– Я считаю, что что-то в этом повреждении мира – планет, а не карт – не могло принять солнечный свет. Боги могли спасти ситуацию, но они ушли.
– Итак, мы – чемпионы разных богов, верно? Ты был чемпионом бога Смерти? – Кивок. Эта идея заставила меня задрожать. – А что относительно меня? Ты сказал, что я больше чем Афродита или Деметра. Ты сказал это буквально?
– У Богов бесчисленное количество имен. То, как их называют, не имеет значения. Все, что имеет значение, это способности, которыми они одарили тебя.
– Подарок тебе – Прикосновение Смерти, не кажется очень справедливым. Только прикосновение твоих рук или всей кожи смертельно?
Пронзая меня пристальным взглядом, он сформулировал ответ словами:
– Каждый мой дюйм.
Я не могла сказать, что было в его словах – намек или угроза. Двигаемся дальше.
– Какой твой позывной? Почему я никогда не слышу его?
– Возможно, я вне этого, – сказал он уклончиво.
– Ты слышал все позывные Арканов? – Как король радиоэфира. – Даже отдаленные? – Те, что могла услышать я, шептали о надвигающейся ужасной смерти Императрицы.
– Слышал. Кроме тех, кто в ожидании активации.
Я мысленно перенеслась в прошлое. Была ли там карта, которая оставалась неактивной, пока он или она не убили Аркана?
– Ты любознательна в этот раз. Ты задала мне больше вопросов за день, чем за все твои другие жизни, вместе взятые.
В придачу ко всем моим промахам, я еще и болтала без умолку?
– Ты озадачиваешь меня, – признался Смерть. – Ты кажешься непохожей на ту, какой ты была в прошлом, по крайней мере, на первый взгляд. Я хочу знать почему.
– Я не могу сказать, почему я отличаюсь. Я ничего не помню о прошлых жизнях.
– С учетом твоего прошлого, мне следовало бы счесть все это лишь притворством.
– Это не так. Послушай, у меня сложилось впечатление, что в прошлых играх я была далеко не Мисс Приветливость. Но в этой я довольно-таки открыта.
– Тогда ты честно ответишь на любой вопрос.
У меня возникло ощущение, что он собирается меня проверить и будет задавать только те вопросы, ответы на которые уже знает:
– Давай.
– Вступали ли вы с Дураком в сговор против меня?
Поймала с поличным.
– Много раз.
– Убила ли бы ты меня сейчас, будь у тебя такая возможность?
Ну и как на это ответить?
– Нет, если бы ты согласился на перемирие.
– Увы, но я знаю, что это бесполезно. Думаешь, в прошлом Арканы никогда не пробовали это? Оставить в живых несколько карт, заключивших между собой мирное соглашение. Но работает это недолго. Пока соблазн не становиться слишком сильным. И тогда убийства возобновляются. Судьба найдет способ заставить воевать.
Я и не думала, что была первым Арканом, у которого возникла эта идея. Но знание того, что перемирия предпринимались и потерпели неудачу – деморализовало. Если Смерть сказал правду.
– Самые сильные из Арканов не смогли заставить это работать, – продолжал он. – Интересно, что ты заключала союз и прежде. И ты первой его нарушала.
– Как? Что я сделала?
Снова взгляд на мой стакан. Когда я выпила из своего стакана, он опустошил свой, наполняя их снова. Снова? Я начала пьянеть.
– Если ты хочешь узнать, тварь, вспомни.
– А если я не смогу?
– Тогда ты никогда не узнаешь. Разве ты не слышала? Я храню секреты как могила.
Опять он дразнит?
– В любом случае, это было прежде. Сейчас я другой человек. Я даже не могу понять, как могла быть такой злой.
Рекордсменкой.
– Твой род всегда относился к игре очень серьезно, обучая тебя быть порочной убийцей.
Мои губы приоткрылись, поскольку я вспомнила слова своей бабушки: «Эви, в тебе есть злоба, которую я должна воспитать». Я вспомнила, что ее глаза блестели от любви, когда она говорила мне: «Ты должна убить их всех».
Тогда мне было восемь.
Если бы моя мать не отослала ее, на что я бы была похожа сейчас? Чему бабушка научила бы меня за следующие восемь лет моего детства? Я сглотнула. Чему она учила бы меня теперь?
Вероятно, не тому, как прекратить игру. И перемирия, так или иначе, не работали в прошлом.
Я была упрямой, цепляясь за веру, что моя бабушка может мне помочь. Учитывая все, что я узнала и вспомнила, эта идея казалась почти смешной. Может быть, я цеплялась за это так крепко, потому что альтернативой было убийство ребят, о которых я заботилась…
Впервые, мое желание найти ее стало чуть менее актуальным.
– О чем ты думаешь с такой торжественностью? – спросил Смерть.
– То, что я другая – неудивительно. – Я водила пальцем по краю своего стакана. – Я пропустила свои уроки. Вместо того чтобы учиться убивать, я была обычной девочкой. – Я подняла глаза и увидела, что его пристальный взгляд следует за движением моего пальца.
Он кивнул на мои знаки.
– Ты вполне справилась сама.
Я опустила руку.
– Когда моя бабушка уехала, – поселилась в приюте, – меня больше ничему не учили. Я ходила в школу в маленьком городке, болталась с друзьями. Я была скучной, банальной с нудными размышлениям.
– Это действительно досадно, не так ли?
Я пожала плечами.
– Почему ты тогда хотел видеть мои мысли?
– Нужно знать своего врага.
– Мне жаль, что ты не можешь прочесть мои мысли сейчас. Ты бы знал, что я не хочу быть твоим врагом.
Он сцепил пальцы, высокомерный, как никогда. Его прикосновение может быть смертельно опасным, но его руки были изящными. Так я представляла себе руки хирурга.
– Какое совпадение, когда я мог читать твои мысли, ты пообещала убить меня, активно формируя союзы, чтобы сделать это. Теперь, когда я не могу, ты говоришь, что хочешь между нами мира?
– Если бы мне удалось заставить Мэтью восстановить нашу связь, ты бы снял эту манжету?
– Только когда выведу тебя из игры. – Его тон был сух, как у царствующего победителя.
Который напомнил мне, что я здесь не для поиска новых друзей.
– Что это была за сделка, которую ты заключил с Мэтью? Та, которая вынудила его предоставить тебе доступ к моей голове?
– Все, что ты должна знать, это то, что он разорвал ее. Сделав так, он потерял честь. Это повредит ему в будущих играх.
Так же, как мои прошлые нарушенные обещания причиняли мне боль в этой игре.
– Но ты нарушил слово данное мне. Я пошла с тобой в пещере, а ты позволил Oгену продолжать разрушать гору.
– Я дал слово, что твои друзья не будут убиты. Они все живы, пока. Не я тебе лгу, Императрица.
– Что это значит? Кто лжет мне?
Другой тяжелый взгляд. Решив, что он просто морочит мне голову, я сменила тему.
– Какая она – жизнь бессмертного?
– Длинная.
– Хорошо. – Неловкое молчание. Думая, чтобы еще сказать, я спросила:
– Картины в зале эпохи итальянского возрождения?
Он казался удивленным.
– Так и есть. Ты разбираешься в искусстве?
– До Вспышки я рисовала.
До того, как это стало невозможным. Все, что мне нравилось – танцы, рисование, чтение – осталось лишь в воспоминаниях, когда я день за днем проводила в отчаянных поисках еды и пристанища.
– Я восхищалась итальянскими художниками.
Записавшись в школе на факультативный курс по истории искусств, я снова и снова перечитывала разделы учебника, представляя себе эмоциональность той эпохи, оживление и страсть. Моей любимой картиной была «Триумф Венеры» Франческо дель Косса, но я сомневалась, что Смерть разделит мои предпочтения.
