Текст книги "Рыцарь бесконечности (ЛП)"

Автор книги: Кресли Коул

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 21 страниц)

Глава 7

ДЕНЬ 249 ПОСЛЕ АПОКАЛИПСИСА

– Итак… У кого-нибудь ещё появилось чувство обреченности? – спросил Финн с полным ртом, жуя батончик «Мейдей», – я имею в виду, больше, чем обычно. А может быть, кто-то почувствовал, что за нами наблюдают?

Стуча зубами, я сказала:

– О да, – мне тоже так казалось, с тех пор как мы покинули Реквием два дня назад.

Ту, первую ночь, мы провели, на несколько несчастных беспокойных часов, ютясь в укрытии скал. Этой ночью, после того как мы бродили вокруг почти вслепую, в темноте, Джек наткнулся на охотничий домик. В общем, это была металлическая хижина около пяти футов высотой, с облупившейся краской и одним открытым концом.

Когда мы все расселись в том, что он «нашел», Джек посмотрел с нетерпением на небо, но ничего не сказал.

Внутри было достаточно места для всех нас, у каждого было немного пространства, если бы он попытался встать. Это позволило нам избежать дождя и предоставило некоторую защиту до рассвета.

Мы поставили наши жизни, на то, что Бэгмены не смогут догнать нас до этого времени.

Я потянула за свои волосы, пытаясь немного успокоиться.

– У меня з-зловещее п-предчувствие.

Финн создал очередной иллюзорный фонарь для нас. Я могла поклясться, что ночи становились длиннее, и даже, несмотря на то, что мы передвигались в летние месяцы, температура продолжала падать.

Однажды солнце забудет подняться?

Несмотря на то, что все мы были мокрыми и замерзшими, кроме Селены с ее идеальной верхней одеждой, мы не стали разжигать огонь. Была бы у нас сухая растопка, возможно, но любые влажные дрова будут дымить, как сумасшедшие, а у нас на хвосте все еще были Бэгмены.

Весь день мы задавались вопросом, могли ли Бэгмены передвигаться, в таком темпе, как и мы. Из того, что я поняла, они не излечивались от травм, а большинство из них было создано в ночь Вспышки. За восемь месяцев, они должны были поизноситься.

Если только они не были вновь созданными от заразного укуса Бэгмена.

Пятнадцать часов назад, на рассвете, Селена спускалась туда и провела разведку. Ее оценка?

– Их еще больше.

Я спросила ее:

– Куда они уходят, чтобы провести день? – Хотя день был и пасмурным, он до сих пор был ярким. И мы не встретили по пути ни одного дома, только миля за милей сгоревший лес.

Она поколебалась, потом сказала:

– Они зарываются. В грязь. Хорошей новостью является то, что если какой-нибудь Аркан надумает следовать за нами, его будет ожидать адский сюрприз.

Как минное поле из Бэгменов. Я вздрогнула от этого образа. И всю остальную часть дня, с каждым своим шагом задавалась вопросом, не наткнусь ли я на Бэгмена.

Сейчас Селена призналась:

– У меня то же чувство, что и у вас двоих. Что нас преследуют, как охотники оленя. – Пощипывая тетиву, она призналась, – я не привыкла быть на этой стороне.

Я посмотрела на Джексона, сидящего за пределами нашего круга, рядом с открытым выходом, с краю. Он сказал мне, что ничто не может застать его врасплох, и в течение последних нескольких недель так и было.

Он остается с нами, потому, что ему с нами по пути, или потому, что он вынужден сдержать обещание, данное моей матери? Поскольку он отказывался разговаривать со мной, я не могла себе представить, как он все это переносит. Мэтью сказал, что он сгорает от любопытства. Сегодня вечером я почти физически ощущала его интенсивность.

Хотя Джексон не задал ни единого вопроса, кроме вопроса о своей стороне, я предположила, что он слушает, изучает. В течение дня, я ловила на себе его взгляды снова и снова, выражение его лица, менялось от ярости к… замешательству.

– Мэтью, ты чувствуешь что-нибудь?

В ответ он изучал свою руку. Он тоже задумался над чем-то. Я хотела, чтобы он поговорил со мной, даже если я мало что пойму из того что он скажет.

Я вложила половинку моего батончика «Мейдей» в его руку, сжимая своими пальцами в перчатках его пальцы, до тех пор, пока он сам не стал держать батончик. В конце концов, он взглянул вниз, явно удивившись, обнаружив его в своей руке. Но съел.

– Кто может следить за нами? – спросила я.

– Не Бэгмены, – сказала Селена. – Они бы просто напали на нас. Каннибалы?

Финн покачал головой.

– Они не охотятся далеко от дома.

Мы проходили один из тех участков, которого нет на карте Селены. Там была выжжена дыра. У меня было такое чувство, будто мы стерлись с лица земли. Читай: здесь были драконы!

Но если мы будем подальше от шахт и орд Бэгменов, то я готова идти.

– Мы ведь услышим позывные других Арканов, не так ли?

Внезапно Финн резко оглянулся через плечо. Мы все напряглись и уставились в открытый конец хижины в том же направлении, все одновременно, как сурикаты*.

(Сурикаты – вид млекопитающих из семейства мангустовых.)

Он пробормотал:

– Все, что хотелось бы мне, это здесь запереться.

– Слушай, слушай. – Пытаясь отвлечься от своей нервозности, я обратилась к Селене.

– Если ты так стремишься к союзу с нами, почему бы тебе не рассказать нам, все что ты знаешь?

Со снисходительной улыбкой, она открыла сумочку и достала колоду карт Таро.

– У тебя все время была колода! – В такие моменты, как этот, я могу увидеть привлекательность игры.

Она пожала плечами, укладывая их поверх своего тепло-отражающего одеяла.

– Если ты хотела быть моим союзником, зачем было держать это в секрете? – упорствовала я.

– Из-за твоего я-не-помню-игры, которым ты кормила нас. Я думала, что ты лжешь. – Она раскладывала карты в крестообразном порядке, так же, как делала бабушка. Как только я увидела Таро, в моей памяти пробудились воспоминания, возрождаясь, как маки, пробивающиеся сквозь слой снега.

Пытаясь привлечь Мэтью в наш разговор, я сказала: – Смотри сюда Мэтью.

– Я указала на его карту; на ней был изображён молодой человек, который улыбаясь, шёл по пустынной земле, неся мешок и белую розу. За ним бежала лающая собака.

– В месте, где ничего не растет, я несу цветок. Память о тебе. – Мэтью склонил голову на бок.

Я улыбнулась ему.

– Это так мило.

– Это буквально произошло. – Он нахмурился.

– О.

– Это очень похоже на образ, который я увидел, когда мы встретились в первый раз. Он вспыхнул над ним. – Сказал Финн.

Я кивнула.

– У всех нас было такое. Они называются картинами.

Финн поднес карту к лицу Мэтью, ища сходство.

– Ты выглядишь каменным, Matto.

Мэтью вздохнул с удовлетворением.

– Спасибо.

Я подняла карту Селены. – Луна. – Ее изображением была светящаяся богиня охоты.

Выражение лица Финна потемнело.

– Не интересует. Следующая.

Селена посмотрела на него.

Я вытащила еще одну карту. Молния бьет в башню.

– Ребята, вы уже знаете, Башню, приятного ирландца, который был так рад встрече. А вот Смерть. – Я указала на карту в своих руках. Жнец был одет в черные доспехи, с косой наперевес, верхом на коне, бледный со злыми красными глазами. В руке он держал черный флаг, украшенный белой розой.

– Иисусе. Этот чувак настоящий? – пробормотал Финн. Он скомкал обертку от «Мэйдей» и бросил ее в тень. – Так в чём заключаются его способности?

Все посмотрели на меня, ожидая ответа. Даже Мэтью, как будто этот вопрос относился ко мне.

– Он всадник на коне, со сверхъестественной скоростью и силой. Он использует два меча и может махать ими так быстро, что они кажутся призрачными. Его броня неуязвима, даже для моих когтей. Он бесстрашен. В одном из видений Мэтью, я видела его идущим под ливнем из молний Джоуля, как будто ничего не было. – Таким я представляла себе Джексона, идущего под шквалом полицейских пуль. – Его прикосновение смертельно. – И он мог читать мои мысли несколько недель. Хотя я его не обнаружила и до сих пор не чувствую.

– Слабые стороны? – Спросил Финн.

– Одна, – ответила Селена. – Императрица.

– Да, это то, что я постоянно слышу, – сказала я.

Финн нахмурился.

– Если он воин с мечом то, что помешает ему срубить твои деревья, проскакав как Поль Баньян* за твоей задницей?

(Поль Баньян – вымышленный гигантский дровосекgraph-definition>

дровосек

, персонаж американского фольклора.)

Джексон придвинулся ближе к нам? Ко мне?

Селена сказала:

– Должно быть ее яд.

– Но как я смогу приблизиться к нему достаточно близко, чтобы отравить, не дав себя зарезать? Как мне пробить его броню?

Селена пронзила меня своим взглядом.

– Нам придется это выяснить, если мы хотим жить.

Через некоторое время я отвернулась.

– Подумать только, а я ещё сочувствовала ему.

– Мне не нужно твое сочувствие, тварь! -

– У тебя больше его нет! -

– Я скучаю о времени, проведенном с тобой, скучаю, о прикосновениях к тебе. -

– Потому что ты убиваешь своим прикосновением. Ты больной! -

– Эви? – Финн щелкнул пальцами перед моим лицом.

– Что? Что ты сказал?

– Твоя карта. – Он поднял ее.

Императрица сидела на троне с широко раскрытыми руками. На заднем плане были покатые зелёные и красные холмы, как растения и кровь. Недалеко каскадом падает вода.

– Ты выглядишь устрашающей. И сексуальной.

Я собиралась сказать, что это не я. Но это была я, в прошлой жизни.

Финн показал карту Джексону и его хмурый взгляд скользнул с карты на меня и обратно.

– Итак, у тебя есть ядовитые когти, – сказал Финн, – цветок лотоса появляется на твоей ладони, парализуя людей, и торнадо из шипов, а также твоя кровь возрождает мёртвые растения. О, и твои раны регенерируются. Я что-то упустил?

Токсичные споры в моих волосах. Я могла бы убить ими целый город. Услышав, как кто-то другой перечисляет это, я почувствовала себя еще большим уродом. Я посмотрела на Джексона, мечтая, чтобы он понял, что никому не захочется быть монстром, которого все боятся. Черт, даже такой злодей, как Смерть называет меня тварью.

Одна из хороших вещей, происходящих с Императрицей? Когда я сражалась, моя ярость раскалялась добела, не оставляя никаких сомнений.

Теперь же, когда Джексон наклонил голову в мою сторону, я была опустошена этим.

Селена радостно добавила:

– Она может также гипнотизировать парней. – Раскрывая этим, без сомнения, выгоды для Джексона.

Он сузил глаза, выражение его лица говорило: Сучий выродок! Это многое объясняет.

Финн выглядела возбужденным.

– Гипноз? В самом деле? Это объясняет жуткий позывной твоего Аркана. – Хриплым голосом Финн произнес: – Подойди, прикоснись… но заплатишь свою цену.

Джексон горько усмехнулся.

Хотя руки Императрицы на карте были подняты в приветствии, ее взгляд был угрожающим, как если бы она призывала прямо в этот момент. Неужели это действительно было ее-моей гипнотической способностью. Привлечь, соблазнить, чтобы потом нанести удар.

– Гипноз – это не то, чем я занимаюсь каждый день, – поспешила объясниться я. – Только, когда я полностью вхожу в роль Императрицы. Это не всегда срабатывает и, в любом случае, ненадолго. Я пошла ва-банк против Алхимика, а он по-прежнему стремился нарезать мой язык, и замариновать его в банке!

Селена кивнула.

– Угу, ты скажешь что угодно, Эви.

Я повернулась к ней.

– А как насчет тебя, La Luna? Ты способна сеять семена сомнений и заманивать людей к себе луной! Остерегайтесь ловушки. Ты устроила ловушку для меня в своем доме в Джорджии, но так как со мной был Джек, так и не атаковала. Ты знаешь, я держу пари, что этот дом даже не был твоим. Я не видела ни одной твоей фотографии на стенах.

Она повторила то, что уже сказала однажды:

– Докажи.

Все смолкли.

– Как насчет твоих слабостей? – наконец спросил меня Финн.

Снова Селена с радостью ответила:

– Когда рядом нет растений, чтобы подпитывать её энергией, она быстро истощается, а тем более, если она использует кровь, чтобы оживить или создать растения. Ей необходимо солнце. Её сила совместная – некоторые карты больше зависят от окружающей среды, чем другие.

Стараясь отвлечь от себя внимание, я спросила:

– А какие же у тебя слабые стороны?

– Разве это не очевидно? – Селена указала на свой набедренный колчан, в котором была одна настоящая стрела и две самодельные. Она пыталась пополнить свои запасы, но, как она объяснила, не нашлось зелёных деревьев, чтобы вырезать новые.

Я подумала, что могла бы помочь ей в этом, открыв вену и дав жизнь саженцу, но я еще не достаточно ей доверяла, чтобы ослабить себя для того, чтобы сделать ее сильнее. И не похоже, что у меня было много сил, чтобы делиться.

Как Мэтью и предупреждал, мои силы продолжали ослабевать в такой дождь.

– В конечном итоге, у меня всегда заканчиваются стрелы. Тогда я буду зависеть от своей сверхскорости, выносливости и грации.

Закатив глаза, я взяла карту «Дьявол».

– Так, это Oген, он же Дьявол. Он союзник Смерти. У него рога и копыта, как у козла, но тело мужчины – людоед с нечеловеческой силой. Его позывной? «Я устрою пир на твоих костях».

– Оген – людоед? – Финн поднял брови. – Серьезно?

Я пожала плечами.

– Я не создаю новости, я просто сообщаю их. – Я взяла следующую карту: «Суд». – Вы, ребята, уже встречались с Габриэлем. Он может ударить сверху, как реактивный снаряд.

Селена добавила:

– Он обладает животными инстинктами. Вот почему так опасно то, что он сошелся с Джоулем. Габриэль может почуять наш запах, даже сквозь иллюзию Финна, а Джоуль может просто дождаться выгодной позиции, чтобы прицелится и расстрелять нас.

Сильные и слабые стороны. Я должна была спросить Мэтью, что может убить меня, кроме прикосновения Смерти.

Финн понюхал Селену:

– Скрыть тебя моими иллюзиями?

Я видела выжившие альянсы, более прочные, чем мой.

Он спросил меня:

– Что произойдет, если один из нас умрет, в силу естественных причин?

Я не помнила ответ, поэтому махнула Селене.

– Aркану, ближайшему к тебе присваивается знак.

– Что происходит с проигравшими?

Селена ответила ему:

– Они возрождаются, без памяти о своих прошлых жизнях. Ну, кроме него. – Она указала на Мэтью. – Дурак помнит все. Вот что сводит его с ума.

Мэтью радостно закивал ей.

Угрюмо поглядывая на нее, я рылась в остальных картах, когда Финн потянулся рукой к одной.

– Подожди, я видел этого парня. – Его лицо побледнело.

– Иерофант? На ней была изображена фигура в мантии, которая благословляла коленопреклоненных последователей. У них у всех были молочно-белые глаза. Я протянула Финну карты.

Вполголоса Мэтью сказал: – Иерофант. Он из Темных Обрядов.

Я вспомнила, как бабушка предупреждала меня о нем: он обаятельный, Эви, завлекатель. Никогда не смотри ему в глаза. Ты уязвима для него. И он не единственный. – Моя бабушка рассказывала, что он может контролировать разум, чтобы заставлять совершать чудовищные деяния. Если однажды это случится, то будешь порабощен навсегда, даже после его смерти, будешь продолжать делать именно то, что он хотел от тебя. Чудовищные деяния разные в каждой игре. – Когда я была в психушке, у меня был страх контроля разума.

Наши взгляды сошлись на изображении в его дрожащей руке, Финн сказал: – Он был с каннибалами. Я думаю, знаю, что за деяние в этот раз. Он заставляет людей есть человеческую плоть.

– Никому не нужно заставлять людей есть других. – Джексон присоединился к разговору? – В случае если вы не заметили, в этих горах нет никакой еды. Никакой.

За прошедшие месяцы опустели продуктовые магазины и ничего не растет. Всего несколько животных выжило, чтобы охотиться.

Шепотом Финн сказал: – Эти конкретные каннибалы едят… живых. Не просто в сыром виде. Живых. Достаточно чудовищно для вас?

Нет. Не может быть.

Финн посмотрел на Мэтью загнанным взглядом: – Эти Арканы больные. Они борются не просто друг с другом. В чем, черт возьми, цель нашего существования?

Мэтью пораженно поднял взгляд. – Цель? Отличие. Мы чемпионы богов!

– Боги? – Прохрипела я, вглядываясь в низкий потолок. – Существуют ли, похожие божества, бегающие по кругу и управляющие игрой.

– Они ушли.

Внезапно Джексон дернул арбалет из-за спины, целясь в дверь хижины. – У нас компания.

Селена уже поднялась на одно колено, держа лук и стрелу слишком близко к моей голове. – Это волк, – сказала она, как только увидела блестящие желтые глаза в выгоревшем лесу.

Большие желтые глаза.

Хотя Джексон частично расслабился, Селена стала выглядеть еще смертоносней. Прежде, чем я успела сказать слово, ее стрела, со свистом пролетела мимо моего уха, в направлении животного.

Когда мы услышали, как существо сползает по грязи, Селена выругалась.

– Зачем ты убила его? – спросила я. – Он мог быть последним в своем роде на земле!

Даже Джексон – опытный охотник – послал ей взгляд, который говорил: «Не круто».

– Это был не обычный волк. – Взгляд Селены выражал беспокойство. Селена никогда не смотрела с беспокойством. – Мы сорвали разведку карты Сила. Повелительницы Фауны.

Я вспомнила карты и слова бабушки: «Фауна может контролировать животных, Эви, заимствуя их чувства и превращая их в свою семью».

– Почему тогда мы не слышим ее позывной громче? – Спросил Финн.

Селена уже натянула одну из своих импровизированных стрел. – Потому что она не рядом с нами. Пока нет. Только ее семья.

Я отодвинулась с линии огня. – Почему тогда она не спустила волка на нас?

Селена покачала головой. – Я не знаю почему, но Фауна хотела просто посмотреть. И я думаю…

– Что?

– Я думаю, она хотела, чтобы мы знали, она наблюдает за нами. Этот волк преследовал нас в течение нескольких дней, но я ни разу не видела его. Теперь он показывает себя?

Я сглотнула, а Финн спросил, – что ты имеешь в виду, наблюдает за нами? И как карта Сила может вовлекать животных?

Я кое-что вспомнила: восемь лет назад я задавала такой же вопрос.

– Люди только в последнее время начали называть ее Сила. Раньше она была картой Стойкость, названной так за ее целеустремленность. Она мыслит как животное, охотится как животное, с единой решительностью, которая управляет кровью.

Я вытащила ее карту, показывая им хрупкую девушку в белом одеянии, которая удерживала за пасть свирепого льва.

– Ее карта является одной из наиболее буквальных. Она может манипулировать животными так же, как я растениями. Как и у Габриэля, у нее есть животные чувства.

Селена добавила:

– Не только это, она может подключаться к чувствам всех существ поблизости.

Я кивнула.

– Я помню, это. Если бы она захотела, шпионить за нами, она могла бы послать ворона, летающего над нами, чтобы следить его глазами. – Даже Джексон внимательно слушал это. – И если она обменяется своей кровью с животным, то оно становится ее семьей, связанным с нею навсегда. Я точно не знаю как. Селена?

– Коммерческая тайна. Иногда мы не знаем, всех способностей. Хотя Мэтью может.

Он бросил на нее упрямый взгляд.

– Не твою психику.

– Мэтью, пожалуйста, – пробормотала я, – ты можешь рассказать нам что-нибудь?

Он посмотрел на свою руку. Однако теперь казалось, он что-то искал там.

Или может быть, моя паранойя распространяется как кудзу*. Я спросила Селену:

– Ты когда-нибудь союзничала с Фауной? Или с ее семьей?

– Обычно нет. Каждую игру, она связывается с разными картами.

Финн долго рассматривал ее изображение.

– У нее есть символ бесконечности на карте. Он прямо над ее головой. Как и на моей.

(* Кудзу – вьющееся растение из семейства бобовых.)

Эти общие символы. У карты Смерть есть водопад, как и у меня и роза на его флаге. В сущности, он несет одну белую розу – тоже делает и Дурак на своей карте… это можно читать, как карту.

Казалось, еле сдерживая внутреннюю дрожь, Финн сказал:

– Итак, подведем итог, у нас есть Бэгмены, идущие по нашему следу, каннибалы совсем рядом, а теперь у нас появился еще и Аркан на хвосте.

Посмотри на светлую сторону, – сказала я. – Сколько животных может быть еще живо? Эта игра, будет отстойной для Повелительницы Фауны. – Не успели эти слова слететь с моих губ, как недалеко завыл волк.

С жалобным воем, ему ответили еще два.

Глава 8

Кровь вытекала из моего рта и раны, когда я корчилась на мече у Смерти.

Пожалуйста. Слово было на моих губах, но я слишком горда, чтобы произнести его.

Не смотря на то, как сильно я хочу жить, я никогда не стану умолять!

Жнец снимает перчатку, обнажив руку, покрытую знаками. У него должно быть уже девять убийств. Вскоре наберется ещё пять.

Он протягивает ко мне обнаженную руку, которая сама по себе является оружием. Я дрожу от страха и боли. Чем больше я трясусь, тем больше его меч разрезает мои внутренности, хрустит мой позвоночник. Слёзы размывают мое видение, проливаясь по щекам.

В отдалении рычит лев.

– Больно будет не больше минуты, – обещает он, его взгляд направлен на меня.

Всё, что я хотела сделать, я сделала. По крайней мере, моя семья передаст будущим Императрицам знания, которые я получила. Я уверена в этом.

Он так близко, что я могу ощущать его дыхание на моем лице, оно охлаждает слёзы.

Я смотрю на Смерть, а его рука на расстоянии дюйма…

Я резко проснулась, проводя ладонью по щеке, удивленная, что слёз не было, ошеломленная, что Смерти нет рядом со мной. Я прищурила глаза и осмотрелась, убедившись, что его действительно нет.

В хижине было темно, но моя рубашка съехала, обнажая светящийся символ. Он отбрасывал достаточно света, чтобы увидеть спящего поблизости Мэтью. Селена и Финн тоже спали.

Джексон не спал, сидя напротив меня и, глядя на символ. Он отражался в его серых глазах.

Вполголоса он произнес:

– Ты можешь чувствовать их, правда?

В его голосе не было ярости.

– Они как кусочки меня, – призналась я, – это приятно чувствовать их. – Из-за того, что они были в моем арсенале, я считала, что так или иначе, каким-то образом они стояли между мной и Смертью.

Взгляд Джексона мерцал над моим лицом, изучая. Всегда изучая.

– Что ты чувствуешь, когда полностью изменяешься?

Это удивительно. Нет места для неопределенности, просто испепеляющая власть.

– Это, безусловно, отличается.

– Ты была как…divinitй. (божество).

Я села. Его слова по-прежнему заставляют меня трепетать. По-прежнему, я была на один удар сердца дальше от того, чтобы рассказать ему, насколько же я…

– Ты не человек, не так ли?

Волнение вспыхнуло, оставив пепел. Хотя утверждение было справедливым, оно все еще ранило. Как ответить?

– Оба мои родителя были. Ты знал мою маму, – Джексон познакомился с ней в ночь перед ее смертью, давая ей достаточно времени узнать его, чтобы быть уверенной, что он может обеспечить мою безопасность. – Я никогда не хотела обманывать тебя, Джек. Я еще привыкаю к этим вещам в себе. Я не знаю своего предназначения во всем этом.

Он провел рукой по усталому лицу:

– Почему ты не рассказала обо всем этом дерьме?

– Меня предупредили не доверяться другим. – Арканы значит тайны, так говорил Мэтью.

– Coo-yфn должно быть сказал тебе это!

Селена вздохнула не просыпаясь. Финн причмокнул губами и пробормотал:

– Мам, как долго я должен оставаться там?

Не говоря ни слова, Джексон собрал вещи и вышел в туман, садясь на соседний выступ.

Без приглашения я присоединилась к нему.

– Ты слушала coo-yфn, доверяла ему больше чем мне?

– Да, Джексон, физически я защищаю свою жизнь, не рассказывая никому. Знаешь, про мальчика, который предсказал конец света и спас меня от Вспышки. Кроме того ты и я заключили сделку. Я бы рассказала тебе свои секреты, когда ты доставил бы меня к бабушке.

– Как бы ты мне сказала? Ты написала мне записку и вылетела от Финна, не сказав ни слова, потому что знала мою реакцию.

– Это не правда. После нашей ссоры я решила, что ты имеешь право знать правду, безопасно это или нет. Я пришла, чтобы сказать тебе все и увидела тебя и Селену…

– Не меня.

– Не тебя. – Прошептала я.

Он замолчал. Мне хотелось кричать: поговори со мной! Скажи мне, о чем ты думаешь.

– Ты сказала, что я успокаиваю голоса, – позывные арканов, которые я слышала, но не понимала. – Похоже, тебе нужно слышать их сейчас.

– По каким-то причинам ты успокаиваешь их гул. Но если кто-то подойдет достаточно близко, я все равно услышу его, как услышала позывной Селены

– Тебя это пугает, знать, что эти люди хотят тебя убить?

Я кивнула.

– Я в течение многих месяцев знаю, что у Смерти какой-то больной интерес ко мне. Я не знаю, почему он это делает – я думаю о своих снах. Судя по всему, они были всегда. – Мэтью показал мне его мастерство, отсутствие милосердия. – И Смерть сказал, что я не продержусь до следующей недели. – Но я стараюсь не зацикливаться на этом, думать о других вещах.

– Каких?

О желании быть нормальной и чтобы мы были вместе.

– Я много думаю о тебе.

– Почему? Тебе не нужен больше защитник.

Спорно. И Может быть, мы должны защищать друг друга. Кроме того…

– Это не та причина, по которой ты мне нравишься.

– О, мне нужно было это услышать, – его тон был насмешливым.

– Забудь. Это не имеет значения. Почему я должна объяснять тебе что-то? Ты собираешься уйти, как только мы доберемся до следующего города. Это очевидно.

– Неужели?

– Это в любом случае к лучшему. Для тебя будет безопаснее, как только мы разделимся. – Разделиться. Жизнь без Джексона Дево. Простая мысль об этом заставила мои эмоции вскипеть.

Моя кожа снова начала светиться, даже через футболку символы светились, словно раны на руке, на груди. Я знала, что мое лицо тоже светится.

Он уставился на мои изменения.

– Посмотри на себя, Джек! Ты в ужасе.

– Не привык к тебе такой, – он встал на колени передо мной, осторожно, двигаясь боком, как мангуст вокруг змеи, – просто позволь мне сделать это, ладно?

Когда он потянулся ко мне, то стянул свою перчатку без пальцев, как Смерть в моем видении.

Забудь об этом.

Джексон поднял подол рубашки, обнажив мое тело для небольших уколов дождя и своего жадного взгляда. Он напрягся, словно был готов отпрыгнуть в любой момент, и осторожно прикоснулся ко мне.

Я задохнулась от его прикосновения.

Осмелев, он провел костяшками пальцев по символу, словно скользя по моей влажной коже. Его глаза из-под капюшона следили за пальцами:

– Это завораживает.

Его выдохи выбрасывали короткие клубы пара в холодную ночь, выражение его лица было зачарованным.

С бесконечной медлительностью он гладил, пока и я не начала задыхаться, словно я заболела. Я прикусила нижнюю губу, чтобы не застонать вслух. Мне нужно, чтобы он поцеловал меня. Мне нужны эти сильные руки, прижимающие меня к нему.

– Твоя кожа такая мягкая… Satinйe, – пробормотал он, – ты сведешь меня с ума, прежде чем все закончится, не так ли?

– Джек, пожалуйста.

– Пожалуйста, что? – Он поднял голову и встретился со мной взглядом.

Прими меня, поцелуй меня. Я облизнула губы.

Он помедлил. Хотя его брови сошлись, словно ему больно, он не давал мне поцелуй, который я жаждала. Тем не менее, его пальцы двинулись по коже выше, выше…

Когда он обнажил бюстгальтер и провел костяшками пальцев поверх него, я не могла больше терпеть – я опустилась на колени, схватила его широкие плечи и поцеловала его.

Его мышцы застыли у меня под пальцами. У его губ я пробормотала:

– Вернешь мне поцелуй?

Сердце остановилось.

Затем, со стоном он это сделал. Медленно приблизил свои губы к моим, более горячие, более настойчивые. Он опустил меня на руку, положив свою грубую ладонь мне на щеку, чтобы держать меня в устойчивом положении, пока он меня целует.

Стон вырвался из его легких и сорвался с моих губ. Как всегда, огонь между нами растопил ад. Это взрывная химия. Он целовал меня, словно хотел заклеймить…

Кто-то откашлялся.

Когда Джексон выпустил меня и отступил, я увидела Мэтью, неловко стоящего у входа в хижину.

Когда я опустила рубашку вниз, Джексон прохрипел мне:

– Ты на вкус как Эви, чувствуешься как она. Но ты – не она. – Он сильно провел тыльной стороной ладони по губам.

И в этом была ярость.

– Мы здесь беззащитны перед Бэгменами, настороже, а у меня до сих пор дух захватывает от взгляда на тебя! Ты и меня тоже загипнотизировала? Это единственная причина, почему я как проклятый до сих пор думаю о тебе, после всего этого дерьма. Всю свою жизнь, я никогда не искал неприятностей, но они всегда находили меня! Ты просто последняя порция несчастья.

Мои глаза закололо от слез.

– Я не хотела, чтобы это было так.

– Тогда отпусти меня! Перестань держать меня рядом с собой!

– Я не гипнотизировала тебя. Я бы не стала. – Ведь не стала бы?

– Подойди, прикоснись, но ты заплатишь. Это твой позывной? Хорошо, я сделаю это. Я заплачу свою цену.

Он схватил свой ​​арбалет и сумку и зашагал прочь в темноту, оставив меня дрожащую, холодную, плыть по течению. Долгие мгновения я смотрела ему вслед. Когда я подтянула колени к груди, Мэтью подошел и сел рядом со мной.

– Не Аркан.

– Ты можешь увидеть будущее Джексона?

– Я вижу, далеко. – Он нахмурился. – Не с ним. Неизвестно. Изменчиво. Выбивается из уравнения!

– Будет ли ему безопаснее вдали от нас?

Мэтью посмотрел на меня, подняв брови. В самом деле? Смотрит. Глупый вопрос. Затем он склонил голову.

– Еще один сон о Смерти?

Я заставила себя отвести взгляд от Джексона и обратила внимание на Мэтью, который выглядел относительно устойчивым.

– Да. Та же встреча со Смертью, после того как он ударил меня. Опять же, я отметила, что он выглядел моложе. Если он бессмертный, то какой же возраст Смерти?

– Продолжительность игры. Игра начинается – он стареет. Игра заканчивается, он останавливается.

– Он не кажется сейчас гораздо старше. Как давно была последняя игра?

Мэтью вздохнул.

– Это был один из самых длинных промежутков.

– Если я могу регенерировать, то это его Прикосновение Смерти – единственный способ убить меня? Или, может быть, меня, как и Бэгмена, можно убить выстрелом в голову?

Он пожал плечами.

Смена курса.

– Он всегда меня убивал?

– Не всегда. И Леди Лотос не умерла однажды.

Я сглотнула.

– Значит, кто-то другой убил меня, или я выиграла игру? – Я чуть не пожалела, что не знала этого. – Скольких тогда убила я лично?

Колебание.

– Больше, чем кто-либо раньше. Или после.

Я была рекордсменом. Неудивительно, что Селена, не волновалась обо мне, когда мы слышали позывные, знакомились с новыми Арканами. Я была выше всех их на голову.

– Кто еще убивал меня?

Мэтью обдумывал, как закрыть эту тяжелую тему.

– По крайней мере, скажи мне, сколько раз Смерть сделал это.

– Этот Смерть? Два из трех последних. – Карие глаза Мэтью были такими же серьезными, как и его слова, – практика – путь к совершенству.