Текст книги "Рыцарь бесконечности (ЛП)"
Автор книги: Кресли Коул
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 21 страниц)
– Идем со мной, Императрица, если ты хочешь, чтобы они жили, – сказал он, его глаза, словно звезды, сверкали за забралом шлема. – Оген, рушит гору, ты видишь. – Дьявол вызывал землетрясения? – Если я не остановлю его, то эта пещера рухнет.
Я обернулась через плечо. Джек только что заметил Смерть сквозь падающие валуны и брызги воды.
– Нееет! – проревел он, отчаянно пытаясь добраться до меня, удерживая голову Мэтью над водой.
Скучающим тоном, Смерть сказал:
– Рано или поздно, смертный оставит Дурака тонуть. Все, чтобы спасти тебя.
Я выдавила:
– Чего т-ты хочешь? – Позади Смерти я видела, туманный свет рассвета, проникающий в пещеру. Мы были так близко. Он уже убил Ларк?
– Идем со мной. – Он предложил мне руку в перчатке. – Мои союзники и я оставим твоих… друзей их судьбам. Возьми мою руку, и я клянусь, что они не будут убиты.
Джек был все ближе.
– Эви, проклятье, не смей!
Я вгляделась в измученные глаза Джека. Скалы, как снаряды падали вокруг него. Он все еще плыл, но должен был понимать, что не успеет добраться до меня вовремя. Когда валун почти попал в него и Мэтью, погружая обоих вниз на глубину, я поняла, что должна прекратить это.
Даже если это означало мою кончину.
– Сделай выбор, – сказал Смерть. – Уступи моей воле. Чем бы ты пожертвовала ради них, чтобы они жили?
Моя правая рука была сломана. У меня не было яда, не было арсенала. Ничего не имело значения. Свою здоровую руку я протянула Смерти.
Даже сквозь грохот землетрясения, мне показалось, что я слышу хрип Джека:
– Bйbй? – потом громче, – не делай этого!
Я выдохнула:
– З-заботься о нем, Джек.
Смерть дернул меня к себе, сгребая в свои объятия. Я боролась с ним из последних сил, дыхание сбилось, когти затупились о его броню, даже не поцарапав ее.
Смерть просто смеялся. Когда он повернулся, чтобы шагнуть к свету, Джек издал отчаянный вопль. Последняя стрела Селены попала в Смерть, в заднюю часть его брони, рассыпаясь на щепки.
– Эви! ЭВИ! – голос Джека стал слабеть, пока свет делался ярче. – Я приду за тобой! Ты знаешь, я это сделаю!
Мы вышли из горы под проливной дождь. Даже пасмурный день ослепил меня.
Тошнота подступила ко мне, когда Смерть понес меня к своему бледному, красноглазому коню. Я лихорадочно задрожала еще до того как увидела ужасную косу Жнеца в кобуре.
Не спуская меня с рук, он сел. Почему он просто не убьет меня?
– Ч-что ты сделал с Ларк? – спросила я, в недоверии моргая.
Ларк, эта сука, сидела на коне рядом с конем Смерти. И она улыбалась.
Я закричала:
– К-как ты могла?
– Ты чертовски доверчивая, Эви – девушка поправила свою мешковатую шляпу, – а теперь ты смотришь на меня так, словно это моя вина, что я воспользовалась твоей неудачей? – ее сокол вернулся и сидел на ее плече рядом с одной из крыс.
Три ее волка окружали ее. Восстали из мертвых? Семья.
В стороне стоял уродливый Оген, его тело было огромным, больше десяти футов. Его туловище было наполовину обнажено. Огромные рваные штаны были затянуты на поясе.
Как и у Смерти, его карта – огромный человеко-козел, ведущий закованных в цепи рабов – была не так ужасна, как действительная его внешность.
Его корявые рога, скручивались на его деформированной голове. То, что должно было быть белками его глаз, было красным, с толстыми зеленовато-желтыми прожилками, и узкими черными зрачками. С гротескной улыбкой он молотил мясистыми кулаками по горе, заставляя ее содрогаться.
– Нет! – Закричала я, ударяя по броне Смерти. Oген разрушит пещеру! – Ты поклялся, что оставишь их в живых! Ты поклялся.
Смерть осадил коня.
– Я сдержу свою клятву, так же как ты сдержала свою.
– Ч-что это значит? – Мой голос звучал таким далёким. Истощение подавляло меня, но я изо всех сил старалась оставаться в сознании.
– Разве это не кажется тебе знакомым, тварь? Ты, раненная на моих руках, пока я еду. Наша история повторяется. – Когда он снял свою перчатку, на глаза навернулись слезы, которые потом потекли по лицу.
Я попыталась вырваться, но усилие чуть не лишило меня сознания.
– Не трогай меня!
Его пальцы коснулись моей щеки, его кожа горячая в отличие от моей. Он вздрогнул от легкого прикосновения; я приготовилась к боли. Это так и оказалось… потом.
Мои глаза закатились…Рука Смерти приближалась к моему лицу. Ближе…
Прикосновение. Это мой конец. Его кожа удивительно горячая. Мои веки закрылись. Едва в сознании, я жду еще большей боли.
Удар сердца, удар сердца, удар сердца.
Я открыла глаза.
Я ничего не чувствую, только продолжающуюся агонию от его меча. Подняв брови, он сдергивает свою вторую перчатку, берет мое лицо обеими руками, затем проводит ладонями вниз, к моим рукам.
Его лучистые глаза светятся ярче, словно в ответ, мои символы дрожат, пробуждаясь.
Хриплым голосом он говорит:
– Никто другой не выжил после моего прикосновения. Никто.
Он гладит меня по щеке, шее, губам. Когда в последний раз он прикасался к живому человеку так долго? Я чувствую, как что-то озорное начинает кипеть внутри него. С похотливым взглядом он наклоняется, чтобы прижаться губами к моим окровавленным губам. Я слишком ошеломлена, чтобы отреагировать. Его поцелуй горячий, но неуверенный, как будто он никогда не делал этого раньше.
Он выпрямился, со стоном слизывая кровь с губ и простонал:
– Такая сладкая.
– Я-я не понимаю. – У меня иммунитет к нему?
– Я – Смерть, а ты – Жизнь. Ты была создана для меня одного. – Он обхватывает рукоять меча, выдергивает его из моего тела. Когда я кричу от боли, он придерживает меня другой рукой. – Ты исцелишься, – шепотом он говорит, – ты должна.
Прижимая меня к груди, он садится на коня.
– Я буду защищать тебя, и ты простишь меня за это. Я подожду, когда тебе станет лучше.
– О-отпусти меня.
– Никогда, тварь – он смотрит на меня сверху вниз. Самый красивый мужчина из всех, кого я когда-либо видела.
– Я никогда не отпущу тебя.
– Куда ты меня везешь?
Он хмурится, словно ответ очевиден.
– В мою постель, Императрица.
Глава 20
ДЕНЬ 258 ПОСЛЕ ВСПЫШКИ
ГДЕ-ТО НА ЮГО-ВОСТОКЕ
Когда я проснулась, я все еще была на коне, удерживаемая Смертью. Как и в моем сне/воспоминании.
Но на этот раз я была верхом в седле, опираясь спиной о его грудь, моя щека прижималась к его доспехам. Вместо раскаленных песков пустыни мы ехали под дождем.
Как долго я была в отключке? Моя сломанная рука исцелилась? Видения о Смерти объединились с действительностью. Он мог прикасаться к моей коже! Я была единственной, кого он мог коснуться, не убив. И он привлекал меня.
Но не в этот раз. Мои запястья так тесно были скованны наручниками, что я не смогла бы разрезать их когтями. В какой-то момент он, должно быть, снял с меня пальто и рюкзак, оставив меня в джинсах и рубашке с короткими рукавами. Чтобы держать меня замерзшей и слабой?
– Она просыпается, – произнес Смерть за моей спиной.
Я напряглась, сидя в седле. Его голос принес другие воспоминания, ворвавшиеся в мое сознание. О Боже. Oген, с еще большей силой, рушил гору после того, как мы вышли. Мы были в секундах от смерти – смогли ли Джек и Мэтью, пережить следующую волну землетрясения? Если пещера рухнула…
– Мэтью, пожалуйста, ответь мне! -
Ничего. Может они оказались в ловушке. Или просто спят.
– Милый, мне нужно знать, что ты в порядке! ПОЖАЛУЙСТА, ПОГОВОРИ СО МНОЙ! -
Тишина в ответ. И пустота – как будто утешительное присутствие, которое я чувствовала перед Вспышкой, из меня просто вырвали. Даже присутствие Смерти полностью исчезло из моей головы.
Потому что коммутатора больше не было? Если Мэтью… умер, то и Джек тоже. Селена и Финн?
– Т-ты убил их.
– Как я всегда и делаю, сказал Смерть веселым тоном. – Оген разрушил гору как песочный замок.
Горе охватило меня, я посмотрела на шипастые перчатки Смерти. Голосом, в котором я едва себя узнала, я спросила:
– Ты носишь их знаки?
– Очевидно, я завалил их там. Приобретение знаков таким путем, не так удовлетворяет как прямое убийство, но мы делаем, что можем.
Ярость начала подавлять мое горе. С каждым его ядовитым словом она разгоралась все сильнее, вспыхивая словно угли, на которые дуют. Мои когти начали обостряться. Я бы срезала кожу, помеченную знаками, прямо с руки Смерти, или нарезала бы его всего и заработала их так.
Смерть пробормотал:
– Попытаешься проявить свои способности – холодная сталь прикоснулась к моей шее – и это лезвие окажется в твоем теле. Я буду держать тебя без сознания, неспособной пошевелиться. Или умереть.
– Воткни лезвие! – шипел Oген слева от нас. Хотя он был в более человеческой форме, он по-прежнему носил свои чудовищные особенности. Его раздвоенные копыта хлюпали в грязи; один из его черных рогов выступал выше, чем другой. Когда он с настороженным выражением лица обходил заросший водоем, он выглядел моложе. Может, лет пятнадцать.
Справа Ларк пришпорила свою лошадь, чтобы не отставать от нашего темпа.
– Ты должен сделать это в самом конце, босс, – сказала она Смерти. – Помучь ее немного. Тебе придется ждать столетия, до следующей возможности надрать ей задницу. – Даже в такую погоду, Ларк выглядела аккуратной в своей удобной камуфляжной куртке. – Заставить ее страдать будет намного лучше, поверь мне.
Я впилась взглядом в эту маленькую суку, обещая отомстить. Я винила ее, так же как и двоих других. Даже больше.
Хриплым голосом, я спросила Смерть:
– Почему бы не убить меня сейчас?
Он прошептал мне на ухо:
– Потому что часть тебя хочет меня.
Озноб прошел по моей влажной коже. Я хотела бы отрицать его слова, но не знала, могу ли. За прошедшие девять месяцев я потеряла всех. Своих школьных друзей, свою лучшую подругу Мэл. Свою мать. Теперь еще четырех людей, которые вошли в мою жизнь в течение такого короткого промежутка времени и погибли слишком быстро. Парень, которого я любила… погиб.
– Убей ее СЕЙЧАС! – С клыков Огена капала слизь, его глаза выглядели безумными. – Пировать на ее костях! Сейчас, сейчас!
Смерть что-то резко ответил Огену на иностранном языке и Оген успокоился как послушная собачка.
Влажный ветер ударил в нас, неся с собой косой дождь, но я была слишком ошеломлена, чтобы чувствовать его. Переохлаждение? Мои мысли были такими же оцепеневшими как и мое тело.
Мои друзья мертвы. Джек мертв. Зачем мне жить? Месть.
Когда мы достигли холма, который был покрыт комьями скользкой грязи, Смерть вложил в ножны свое лезвие, обернул одну руку вокруг меня и пришпорил коня. Жеребец, казалось, скачет на месте, пока, наконец, не выбрался на изгибающуюся по краю мощеную дорогу. Oген и Ларк следовали за нами.
Как только мы оказались на плоской земле, я сказала Смерти:
– Спусти меня с этого коня. – Мои зубы стучали.
– Тихо.
– Спусти меня! Спусти меня! – Я брыкалась, пугая его лошадь. – СПУСТИ МЕНЯ! – вопила я.
– Я могу быть любезным. – Смерть схватил меня и сбросил со своего жеребца. Мои ноги, должно быть, онемели в седле; они не могли держать меня. Я отошла на несколько футов, прежде чем рухнуть в сточную канаву. Неспособная достаточно быстро выставить перед собой связанные руки, я разбила лоб об край бордюра.
Боль обожгла поврежденную кожу. Кровь потекла по подбородку, челюсти. Так же как в сарае, когда я впервые обнаружила, что могу возвращать растения к жизни.
Оген смеялся над моим падением. Ларк пробормотала:
– Идиотка.
Кап, кап, кап
Слишком слабая, чтобы передвинуться, я оставалась в том же положении – на коленях в грязи, положив лицо на бордюр, как будто он был моей подушкой. Спиной к этим троим, я наблюдала за бегущими вокруг меня стоками, впадающими в ближайшую канаву.
– Вставай. – Сказала Ларк. – Хватит тут разлеживаться.
Разве мы не проезжали мимо водоема несколько мгновений назад? С обугленными деревьями и мертвым камышом вокруг него? Моя кровь сейчас, вероятно, мчалась к тому водоему.
– Каннибалы идут, Эви, – Ларк фыркнула от нетерпения, – они идут по горячему следу, потому что ты «нечистая» или что-то типа того. Конечно с нами лучше, чем было у них.
Нет. Это не так. По крайней мере, каннибалы были лояльны к себе подобным. Ларк была двуличным предателем. Из-за нее мои Джек и Мэтью погибли ужасной смертью.
Этот уголек ярости разжег лесной пожар, настолько горячий, что я почти пропустила слабое электрическое покалывание моей кожи. Что-то поблизости оживало, раскрывалось для меня. Воскресало. Несколько секунд спустя, я почувствовала стволы деревьев, наполняющиеся жизнью, расправляющие новые ветви.
Истекая кровью, стоя на коленях как жертва, я улыбнулась. Потому что я собиралась убить эту троицу. Моя армия тихо тянулась к небу, скользила вдоль этого грязного холма, кралась позади этих Арканов. Я покажу им «нечистую».
Не было никаких причин подавлять сейчас ярость сражения. Я позволю ей разгореться.
Чтобы бороться, я должна освободиться. Наручники вокруг моих запястий были скованны вместе, препятствуя тому, чтобы я могла достать когтями и разрезать металл. Если бы я только могла высунуть одну руку из браслета…
Я напряглась, немного поворачивая левую руку, пытаясь ее высвободить, но большой палец мешал. Жар сражения походил на растущую во мне сущность. Я знала, что сделала бы Красная ведьма в этой ситуации. Ненависть, окатила меня изнутри, я пристально посмотрела вниз на свой большой палец.
Безжалостно. Я не могла добраться до металла, но я могла достичь своей плоти. Не знаю, сколько времени мне понадобится, чтобы регенерировать, меня это не волновало.
С беспокойством в голосе, Смерть приказал:
– Императрица, поднимайся.
О-о, я собираюсь. Императрица не станет сидеть в клетке или в ошейнике, или в плену.
Закусив внутреннюю часть щеки, я использовала коготь правого указательного пальца, чтобы срезать, почти наполовину, большой палец на левой руке. Нерв взвыл, боль была головокружительная, но ярость притупляла шок того, что я делала. Кровь хлынула в бегущую воду. Больше топлива для моего растущего огня.
Жеребец Смерти топтался острыми копытами в земле, ощущая надвигающуюся угрозу. Волки Ларк зарычали и подняли морды, чтобы понюхать воздух. Они не учуяли ничего необычного.
Смерть велел:
– Поднимайся, Императрица, или Фауна пошлет свою семью кусаться. – Я слышала, как он спешился, его шпоры звенели.
Со следующим движением и задушенным криком, я отрезала большой палец. Краем глаза я наблюдала, как вода уносила его. Моя искалеченная левая рука с легкостью проскользнула через браслет наручника. Наручник на правой руке не мог противостоять моим когтям. Освобождена.
Я была марионеткой, и ненависть дергала за ниточки. Наконец, я была готова подняться.
Глава 21
Я повернулась к ним лицом, которое было как кровавая маска, мои покрасневшие волосы, развеваются на ветру.
Глаза Смерти загорелись в прорезях забрала его шлема, прежде чем он, обернувшись, вытащил свой меч.
Смертоносная зеленая стена возвышалась над ним, как приливная волна. Он поднимал голову все выше и выше. Я приказала этой волне, чтобы она обрушилась на них, затопила их всех. С криком Смерть сверкнул своими мечами. Но пока не он был центром моего внимания – для него у меня был отдельный план. Я пыталась игнорировать боль, когда он прорубался сквозь моих солдат.
Ларк натравила на меня своих волков. Если бы они поймали меня, то разорвали бы в клочья, как тех Бэгменов. Мои ноги хрустели бы под их клыками. Прежде, чем они смогли добраться до меня, лианы схватили их за лапы, поднимая вверх тормашками. Скулеж, завывания. Они не могли быть убиты, пока я не убью Ларк.
Всему свое время.
Oген взревел, прыгая на меня; кипарис тут же обрушился на него. Придавленный к земле, он колотил ствол кулаками, размером с наковальню. Агония терзала мое тело. Поэтому я приказала дереву сбросить его с большой высоты. Его крик оборвался. Другое дерево и еще раз. Чтобы противостоять его силе, я послала отравленные стебли с шипами, чтобы связать и убить его. На всякий случай, я приказала, чтобы корни затянули его в землю, пусть помучается.
Другие растения работали над более коварной задачей….
Вытаращив глаза от ужаса Ларк, оставив своих волков, убегала. Мои лианы схватили ее за ноги, опрокидывая ее на спину, подвешивая. Пока она висела и визжала, я махнула, чтобы ее приблизили ко мне, пока наши лица не оказались в дюймах друг от друга.
– Ты хуже, чем они, – пробормотала я, наклоняя свою голову к ней. – Мы доверяли тебе.
– Подожди, Эви! Пожалуйста! – В ее глазах застыл ужас. Так же, как раньше у Джоуля.
Я наслаждалась этим.
– Ты будешь умирать очень плохо.
Я почувствовала, как поверхность небольшого заброшенного водоема, покрылась зарослями извивающихся растений. Лианы и водоросли. Я махнула рукой, и Ларк была отправлена в воздух, она закричала, когда упала непосредственно в это копошащееся зеленое болото. В ловушке. Гнездо змей. Кошмар.
Одна лиана, вздыбилась над ней, как гадюка, и резко упала вниз, чтобы ударить ее. Она крутанулась и откатилась, избегая ее. Лиана ударила снова. Она снова уклонилась, но она становилась все медленнее.
– Сдаваться не стыдно, – сказала я ей, как когда-то в прошлом Императрица уверяла своих жертв.
Смерть прорубил батальон солдат, который я поставила на его пути, и теперь шел за мной. Все согласно моему плану.
Я наблюдала, как он приближается, готовясь взять мою голову. Ненависть, кипящая ненависть. Посреди этого безумства, другое воспоминание с голосом моей бабушки всплыло в моей голове: «Ты берешь начало от Деметры, богини, с которой лучше не связываться. Когда кто-то украл ее дочь, она была в такой ярости, что не позволила зерновым культурам расти, обрекая весь мир на голод. Эви, в тебе есть злоба, которую я должна воспитывать…»
В окружении шипов, которые меня защищали, я кричала, чувствуя гнев богини, и целый мир, казалось, дрожал. Я кричала из-за Джека и Мэтью. Из-за Финна, и даже из-за Селены. Я кричала из-за своей семьи и друзей, которых я потеряла. Из-за всей этой разрушенной планеты. Я кричала, потому что собиралась стать Красной ведьмой еще раз.
Я – Красная ведьма! Будет ли следующая Императрица в ужасе, увидев в воспоминаниях эту ужасную сцену? Нет. Поскольку я собираюсь выиграть эту игру! Убить их всех? С удовольствием.
Когда мой крик ослаб, я, приглашающим жестом обеих рук, шевеля девятью пальцами, подозвала Смерть. Он не мог знать, что мои солдаты скучают на другой стороне этого холма и под асфальтом, который простирался между нами. На несколько шагов ближе, и он упадет, стремительно помчится в ловушку к Ларк.
– Боишься ударить? Подойди ко мне, Смерть. Прикоснись ко мне, снова.
Он приближался будто в трансе.
– Умерь свой гнев, и я не убью тебя сегодня.
Я хрипло рассмеялась.
Он достиг моей ловушки. Дорога разрушилась; прежде, чем он смог убежать, он упал. В последнюю секунду он воткнул один меч в асфальт. Он цеплялся за свой якорь, потому что виноградные лозы тянули его тело, обвиваясь вокруг его плеч и шеи, пытаясь ослабить его. Одна из них сбила с него шлем, открывая его прекрасное лицо, его мрачное, решительное выражение. Он не показывал, что паникует, даже когда лоза оплела его голову, скользя по губам.
Я смотрела в его пылающие глаза. В головокружительном порыве я вспомнила время, когда они сияли ярче звезд в ночи, смотря на меня. Перед тем, как его губы встретились с моими.
Бух! Оген врезался в меня с силой грузового поезда. Как?! Мы врезались в землю, я чувствовала, как мое тело ломалось под его весом. Ребра сломаны. Голова отброшена назад, череп треснул. Мое зрение стало расплывчатым, моя армия была ошеломлена.
Как он спасся от моего яда и из ловушки тех деревьев?
Из последних сил, я вонзила свои когти в жесткую кожу его шеи, вводя в него столько яда, что мои пальцы оцепенели.
Он обернул руку вокруг моего горла, сжимая сильнее и сильнее. Сила Дьявола не уменьшилась?
Пока я наносила отчаянные удары Огену, я посмотрела на Смерть, который с лезвием между зубами выбирался наверх из моей ловушки. Победоносец.
Теперь была очередь Смерти смеяться.
– Оген – один из двух игроков, неуязвимых к твоим ядам. Ну, Императрица, спроси себя: зачем еще кому-то, такому как я, союзничать с кем-то, как он?
Под рукой Огена, глубоко в моей шее что-то треснуло. Мои руки упали по бокам. Я не чувствовала их. Прежде, чем мои веки закрылись и сознание исчезло опять, я услышала как Смерть проскрежетал Oгену какие-то слова на иностранном языке.
Что сказал Жнец…?
– Соответствует твоим глазам.
Я пристально смотрю на подарок Смерти: золотой шипованный ошейник с изумрудами. Мой заклятый враг пытается соблазнить меня, и уже объявив о своем намерении взять меня в свою постель. Я была с ним в течение четырех дней, выздоравливая после удара его мечом.
Он сидит рядом со мной на подстилке в палатке, которую мы делим.
– Тебе нравится? – спрашивает он, наклоняясь вперед, чтобы убрать волосы с моего лба. От соприкосновения его янтарные глаза начинают светиться, пылать.
Смерть прикасается ко мне при любом случае, содрогается от одного только прикосновения большим пальцем к моей нижней губе. Он, кажется, любит обнажать руки рядом со мной, срывая обе ненавистные перчатки, когда входит в наше жилье.
– Он красивый, – отвечаю я честно. Он, должно быть, купил его на базаре, который мы проезжали ранее. Мне жаль, что я не могу коснуться золота, но мои руки связаны позади меня. Смерть хочет меня, но все еще не доверяет мне.
Хотя я почти излечилась, я не определилась со своей стратегией в отношении него. Я знаю, что должна бежать от него, но он встретился со своим союзником, Дьяволом. Теперь тот рьяно охраняет палатку всякий раз, когда Смерть уезжает.
– Подарок очень любезный.
– Любезность не имеет к нему никакого отношения. – Его веки становятся тяжелыми, поскольку он проводит пальцами вдоль моей линии подбородка, затем по моей ключице. – Ты моя, Императрица. Ты заслуживаешь прекрасных вещей.
Его. Смерти. Он намеревается взять меня в свой дом далеко на холодном севере, далеко от моего дома, и его бескрайних полей травы. Столь же чуждый мне, как эта пустыня.
– Позволь мне. – Он придвигается, чтобы надеть ошейник на мою шею, поднимая волосы. Как только застежка застегнулась, он мягко целует мой затылок.
Когда я вздрогнула в ответ, он застонал у моей кожи.
– Тебе нравится мое прикосновение.
Боже помоги мне, что я делаю. Руки, которые убивают с такой легкостью, такие нежные ко мне. Он придвигается ближе, лицом ко мне.
– Ах, тварь, за такую реакцию, я буду покупать тебе драгоценности каждый день.
Насколько это должно быть ново для парня, который убил всех, к кому он прикоснулся. Сколькими новыми впечатлениями он может наслаждаться со мной. Я поймала себя на мысли: на что это похоже, находиться в его собственности.
Однако когда я буду полностью излечена, я ударю. Только один может победить.
Я проснулась от скрежета металла и запаха мокрой псины. Была ночь, и я снова была связана, лежа на сухом спальном мешке. Прямо как в моем тревожном сне.
Один из волков Ларк лежит возле меня, его морда в дюйме от моего лица, глаза, вглядываются в меня с неестественным интеллектом. Или скорее его глаз, единственный. Привет, Циклоп. Вероятно, самый облезлый из трех.
Арканы разбили лагерь под мостом и разожгли огонь, не опасаясь никакого нападения.
В дополнение к волку-охраннику, они плотно связали мои локти за спиной, лишая возможности когтями дотянуться до веревки. Я все еще испытывала затруднения, двигаясь, но, по крайней мере, ощущения вернулись к моим конечностям. К сожалению, это означало, что я каждую секунду испытывала боль регенерации, поскольку кости снова срастались, кожа снова обновлялась. Мой большой палец снова был куском плоти.
Я попыталась обратиться к своим силам – как Императрица в моем сне, я была готова ударить – но они были исчерпаны. Проклятый дождь! Даже если бы я могла управлять спорами, их, вероятно, было бы недостаточно, чтобы убить это трио.
Я пристально посмотрела мимо Циклопа, чтобы найти глазами Огена и Смерть около пылающего огня. Их две лошади стояли неподалеку. Никаких признаков Ларк или других волков.
Оген сидел на корточках рядом с огнем. В свете костра, его глаза были еще более отталкивающими. Вокруг его вытянутых ромбовидных зрачков выпирали те зеленовато-желтые прожилки. Они были цвета болезни, инфекции. Неравномерные до этого, теперь его рога были одной длины. Я прищурилась. На его спине было два выпуклых шрама. Как будто оттуда что-то было вырезано.
Без колебания, он сунул руки прямо в огонь, чтобы перемешать поленья. Неуязвим к огню и яду? Было полезно это узнать.
Я не победила их сегодня со всем моим арсеналом и коварным планом. Против меня, все вместе, они были непобедимы, и Смерть должно быть об этом знал.
Если бы я смогла вытащить его из его брони…
Сегодня вечером он снял свои шлем и нагрудник. Я наблюдала, как он, пользуясь своим мечом, вырезал полоску металла из последнего. Он передал эту металлическую полосу Oгену, который погрузил ее в огонь голыми руками. Дьявол раздувал огонь, пока тот не поднялся высоко.
Почему Смерть не позволил Oгену убить меня? Какие планы он имел на меня? Очевидно, не те же, что он имел в прошлой жизни.
Вновь появилась Ларк, проходя сквозь завесу воды, сбегающую с края моста. Ее руки были полны влажных дров, а два ее других волка, несли в своих челюстях бревна, и опустили их к ногам Огена. Она сказала Смерти:
– Сокол может вести разведку еще пару часов, но потом он должен поспать.
Слабость. Ее животные не могли идти так долго. Еще один Аркан, который нуждается в охране.
– Очень хорошо. – Смерть, не казался сильно заинтересованным.
Ларк стащила вниз капюшон своей куртки, пока волки встряхивали свой промокший мех.
– Ты почти закончил? – спросила она его.
Игнорируя ее, он начал переделывать свой нагрудник, затягивая винты на его боках. Смогу ли я пробить его броню? Возможно, сейчас он чинил ее.
Когда та полоса металла запылала красным, Oген вытащил ее из огня. Поместив ее на соседний валун, он стал ковать ее кулаком, разглаживая.
Оставив Oгена с его работой, Смерть отложил свой нагрудник, затем прислонился к насыпи. Его шлем был рядом. Я смотрела, как он точит один из своих мечей, проводя камнем по краю снова и снова. Казалось, повторяя это, он успокаивался.
Ларк сидела поблизости. Когда я поймала ее пристальный взгляд, она сверкнула на меня удивленными глазами – как будто это я предала ее – и отвернулась в гневе.
Я привела себя в сидячее положение, наклонив голову, чтобы изучать Смерть. Насколько теперь он отличался от парня, который мне снился. Он стал старше на шесть или семь лет, стал гораздо жестче и еще более безжалостным.
Смерть взял свой меч и оглядел край в отсвете костра.
– На что ты смотришь, тварь?
– На хладнокровного убийцу.
– Не думаю, что ты увидишь что-то новое. – Он взял свой другой меч, чтобы его наточить. – Я уверен, что ты смотришь в зеркало, время от времени.
– Куда ты везешь меня?
– В мою цитадель. Если ты доживешь до следующей недели.
– Где это?
Он не соизволил ответить.
Хорошо, таким образом, если его логово было в неделе езды от Жреца, это могло означать Вирджинию, Западную Вирджинию, Кентукки, или Каролину.
– Что ты планируешь со мной сделать? – Что я планировала сделать с собой? Если бы я смогла убежать, я начала бы с самого начала еще раз. Дать себе время оплакать все, что я потеряла и выполнить свое обещание матери. Я поклялась, что доберусь до своей бабушки, узнаю, почему земля потерпела неудачу, узнаю, могу ли я помочь это исправить.
Все, что я знала, это то, что Смерть мог везти меня в правильном направлении.
Продолжить свою миссию без Джека и Мэтью? Мысль вызвала тоску, разрывающую меня изнутри, хуже, чем любая физическая боль, которую я когда-либо испытывала.
Жнец, наконец, посмотрел на меня, положив свое оружие на колени.
– Я планирую заставить тебя страдать, вплоть до момента, когда я решу отрезать твою голову.
Его уверенность меня тревожила. Я решила, что сделаю что угодно, чтобы лишить его этого удовольствия – и моих знаков. Я предпочла бы, чтобы это был Джоуль.
– И когда это будет решено?
– Каждое утро, когда я просыпаюсь, я спрашиваю себя: «Сегодня тот день, когда я обезглавлю тварь?». Если ты сможешь сохранить свою никчемную жизнь до ночи, тогда ты узнаешь мой ответ. И так будет каждый день.
Я сузила глаза:
– Почему ты так ненавидишь меня? – я заметила, что Ларк внимательно слушает, делая вид, будто она поглощена перекладыванием вещей в своем рюкзаке.
– Поскольку я знаю, кто ты. – Он сжал рукоятку своего меча, так, будто едва мог сдержаться и не напасть на меня. – Ты одурачила других, но я знаю тебя лучше, чем ты знаешь себя.
– Тогда скажи мне, какая я в действительности.
– Ты эгоистична, слаба, труслива и нелояльна. Ты обвиняешь Фауну в ее двуличности, когда сама не лучше, соблазнительница, которая завлекает мужчин на погибель.
Я напряглась связанная, жалея, что у меня нет моих сил.
– Действительно ли я была слаба, когда мои виноградные лозы тянули тебя к адскому концу? Я была труслива и нелояльна, когда боролась, чтобы отомстить за своих друзей?
– За твоих друзей или смертного, которого ты утверждала, что любила?
– Обоих.
Губы Смерти скривились.
– Смертный не захотел бы тебя, если бы знал, на что ты действительно похожа. Он не уложил бы тебя в свою постель, и он, конечно, не отдал бы свою жизнь за тебя. Еще один, кого ты обрекла на гибель.
Я потрачу свое оставшееся время на то, чего я хочу… голос Джека, его улыбка, то, как он говорил…
Все кончено. Он умер три ночи назад. Моя вина. Я отпустила его. Потому что я не смогла, сильный, гордый человек умер из-за меня. Смерть был прав. Я была слаба и эгоистична.
Я отвернулась, легла спиной к нему, и стала вспоминать последний момент, когда я видела Джека. Словно это происходило со мной, я могла чувствовать удары воды о мой живот. Как быстро падали валуны, до того как Оген усилил натиск. Разрушив пещеру, как песчаный замок.
Если бы только Джек смог вместе с Мэтью выбраться на берег? Моя нижняя губа задрожала. Может быть, Мэтью так и не очнулся, когда тонул.
Сквозь слезы, я уставилась на завесу воды, такую же, как у входа в пещеру, где Джек и я были вместе. Идеальный момент.
Слезы текли, и я не могла их остановить. Что угодно, только не зарыдать при них! Я старалась заглушить звук. Также как я ненавидела Смерть, я ненавидела себя за то, что плачу.
– Ах, этот звук, – насмешливо протянул Смерть, и я оглянулась на него через плечо.
– Ты была права, Фауна, – он разлегся, ухмыляясь и закинув руки за голову, его глаза светились в ночи. – Это намного лучше.
