Текст книги "Рыцарь бесконечности (ЛП)"

Автор книги: Кресли Коул

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 21 страниц)

Глава 25

Смерть, черт его возьми, полностью меня нейтрализовал. Пока мы ехали, он правой рукой обхватил мою шею над ключицей, ладонью сжимая плечо.

Металлическое устройство, которое он изготовил, имело название: власяница* – манжета на запястье с шипами, впивающимися в кожу. И поскольку власяница была сделана из того же метала, что и его доспехи, она нейтрализовала мои способности. Смерть ослабляла жизнь, или что-то вроде того.

(* Власяница (англ.: cilice – металлическая власяница) – первоначально одежда или бельё из грубой ткани или шерсти животных, которая носилась близко к коже. Она использовалась в некоторых религиозных традициях, чтобы вызвать дискомфорт или боль в знак покаяния и искупления. Cilice изначально была сделана из мешковины или грубого волоса животных, чтобы раздражала кожу. Вскоре начала изготавливаться и из других материалов, чтобы сделать ее более неудобной, например, из тонкой проволоки или веток. В современных религиозных кругах, это означает любое устройство, которое одевается и носится в тех же целях.)

Жнец одел ее сегодня утром:

– Не считая твои светящиеся символы и быстрое заживление, ты обычная девушка. Единственный способ ее снять – отрезать руку, как ты сделала это с пальцем. Но ты не будешь одна настолько долго, чтобы успеть это сделать.

Этот ублюдок кропотливо вырезал каждый шип, зная, что будет делать со мной, зная, что запихнет в нее мою руку и позволит Огену ее туго сжать.

Я кричала от боли. Через несколько часов моя кожа зажила вокруг зубцов, но они все еще доставляли мне мучения. Теперь нет необходимости меня связывать – я беспомощна.

Состояние на сегодняшний день: силы обезврежены? Полностью. Попытки убить Смерть? Несколько. Успешных попыток? Ни одной.

Арканы злорадствовали:

– Покушение на Смерть не удалось! -

– Императрица по-прежнему его пленница! -

– Пока он не перережет ей горло. -

Отчаяние окутало меня как горечь, как холод. Мы ошиблись. И у нас никогда не будет такой возможности снова. Даже моя радость от того, что рука Смерти чиста, и на ней нет знаков, исчезла. Если мои друзья живы, почему Мэтью не связался со мной? Что если они все еще в ловушке в пещере?

Я пыталась утешить себя осознанием того что приобрела новых игроков для нашего альянса, но меня все равно грызло беспокойство. Пока мне не удастся сбежать, я ничего не смогу сделать, чтобы им помочь. Пока эта манжета на мне.

Я сказала Смерти:

– Я освобожусь от нее.

– Хотя у тебя, вероятно, хватит мужества, чтобы отгрызть собственную руку – от тебя всего можно ожидать – шансов избавиться от власяницы у тебя крайне мало.

Мои зубы застучали. Как обычно он не одел на меня ни пальто, ни сапоги. Но он настоял, чтобы я ехала с ним, чтобы сократить время. Мы, должно быть, приближались к его дому.

– Если ты так веришь в эту манжету, почему держишь меня в холоде? Почему не отдашь мое пальто?

– Ты думаешь, я сделал это, чтобы ослабить тебя?

– Разве нет?

– Нет, это для нашего удовольствия.

Мудак!

– Ты должна быть благодарна за власяницу, – сказал он, – с ней нет необходимости связывать тебе руки.

– Почему сейчас? Почему ты не одел ее на меня с самого начала?

– Моя броня хорошо мне служила – я предпочитал оставлять это неизменным. Плюс я не ожидал, что ты проживешь так долго.

– Ты, должно быть, очень высоко ценишь эти доспехи. В своем первом бою без них, ты был дважды ранен каннибалами. Готова поспорить, что под всем этим металлом, ты все еще истекаешь кровью, что, несомненно, поднимает мне настроение.

– Я исцелюсь от этих ран, как и от всех остальных.

Я нахмурилась:

– Ты регенерируешь как я?

Я услышала, как он тяжело вздохнул:

– Ты действительно ничего не помнишь обо мне? – его голос звучал почти… обеспокоенным этим обстоятельством.

Мэтью говорил мне, что показал воспоминания о прошлых играх, вместе с неким предохранительным клапаном, чтобы не дать мне увидеть их все сразу. Иначе я могла сойти с ума как он. Таким образом, это было моей страховкой:

– Я думала, что мы ничего не помним, только Дурак и действующий победитель знают о прошлых играх.

– А я думал, что наша борьба окажется незабываемой.

– Все, что я помню – это фрагменты, показанные мне Мэтью. Кроме того, почему я должна говорить тебе, что я помню?

– А почему я должен говорить, как быстро я исцеляюсь?

Туше.

– Прекрасно. Ты первый.

– Я исцеляюсь быстро, но не так, как ты. И у меня остаются шрамы, чтобы они напоминали мне о моих победах.

Таким образом, он имел силу, скорость, навыки и ускоренное исцеление?

– Я помню, как ты нанес мне удар мечом в пустыне, – призналась я. – Я помню, как сильно я хотела жить, но тебя это не волновало. Нет, пока ты не понял, что можешь касаться моей кожи. Ты сказал, что будешь ждать, когда мне станет лучше.

– Дурак больше ничего тебе не показал?

– До того, как ты попытался его убить? Нет.

– Если бы я хотел его убить, он был бы уже мертв.

– Естественно, босс.

– Ты думаешь, что у меня не было возможности заставить твоего смертного бросить бессознательное тело Дурака на глубине? Парень уже был взбешен, спасая женщину, с которой он… спит. Все, что требовалось, это несколько порезов на твоей симпатичной плоти, или возможно удар по твоей сломанной руке. Он бросил бы Дурака, чтобы помчаться к тебе. Тогда я выпотрошил бы его, даже не посмотрев на тебя. – Отсутствующим тоном он сказал, – я сожалею, что не выпотрошил его.

– Джек, гораздо умнее, чем ты думаешь.

– Я думаю, он хитрый, как животное, но он, под твоим гипнозом. Он, по крайней мере, верил, что за то, что ты дала ему той ночью, стоило умереть.

– Ты отвратительный.

– Я просто констатирую факт.

– Мы с Джеком разделили намного больше, чем просто одну ночь, она стала лишь глазурью на торте.

Хватка Смерти на мне напряглась, как будто он ревновал. Что не имело никакого смысла. Я могла понять его притяжение – так как я была единственной девушкой, которой он мог касаться – но не могла понять его ревность. Не тогда, когда я знала, насколько он меня ненавидел.

– Все думают о тебе, как о ком-то типа матери-земли, – сказал он. – Они понятия не имеют, что ты – роковая женщина, больше чем Афродита, больше чем Деметра.

Бабушка тоже упоминала Деметру.

– Ты использовала смертного, чтобы он охранял тебя, пока ты не познала свои силы. Теперь он вышел из употребления.

– Я не использовала Джека. И мы воссоединимся. Так предназначено судьбой.

Рука Смерти сжалась еще сильнее.

– Не говори мне о судьбе.

– Я ни о чем не буду с тобой говорить, – сказала я ему, решив не говорить больше ничего.

Темнота приходила и уходила, дождь лил не переставая. Мы ехали до поздней ночи.

Так долго я не ездила на лошади со времен езды на старой кляче Аллегре. Джек и я отпустили ее, прежде чем мы сожгли Хэйвен, прежде чем пришла армия Юго-востока. Захватили ли они ее? Съели ее?

В конце концов, я начала клевать носом, ловила себя на том, что дремала на бронированной груди Смерти. Каждый раз я щипала себя за руки, кусала внутреннюю часть щеки, чтобы уменьшить сонливость. Бесполезно. Наконец, я отключилась, не знаю как надолго.

Я проснулась от треска в ушах. Без сомнения, расслабившись, я прижалась спиной к нему. Я выпрямилась в седле и подалась вперед.

Словно рефлекторно рука Смерти сжалась вокруг меня, четырех дюймовые шипы на его перчатке оказались около моей шеи.

– Следи за перчатками, Жнец.

– Они называются латные рукавицы – когда он отпустил меня, он случайно(?) задел мои новую манжету, посылая боль по моей руке.

Я зашипела, глаза заслезились. Но зная, как сильно он наслаждается моими страданиями, я отказывалась показывать ему больше.

Я попыталась определить, где мы, пока брели по узкой каменистой тропе, но дождь и туман были слишком густыми. Все, что я смогла увидеть, это то, что мы были выше ряда деревьев – или того, что раньше было рядом деревьев – и все еще поднимались. Вся земля здесь была бесплодна. Можно держать пари, что растения не росли на этом мрачном ландшафте даже до Вспышки.

Чем выше мы поднимались, тем сильнее Смерть, казалось, расслаблялся, а мне становилось холоднее и холоднее. Когда я решила, что это самая высокая гора, на которую я когда-либо взбиралась, дорога расширилась до гравийной дорожки, которая вела к огромным воротам впереди. Каменная стена возвышалась над нами.

– И теперь мы прибыли.

Его логово на вершине горы? Оген протопал вперед, чтобы открыть ворота, и мы проехали через них. Копыта лошадей – и Огена – цокали по мощеному двору. Потрясающий особняк, почти замок, показался в поле зрения. Сквозь туман я увидела несколько этажей и два крыла.

Смерть поднял меня из седла и шлепнул на землю, затем спешился сам. Ларк сделала тоже самое, и Оген увел лошадей прочь.

– Пошли, – велел Смерть, и у меня не было другого выбора, кроме как следовать за ним.

Крепость произвела на меня впечатление. Тем не менее, когда мы приблизились, и я рассмотрела детали, я подумала: «Нет, Финн, это официально самое жуткое место».

Если бы кто-то попросил меня нарисовать, как я представляю самый мрачный в мире особняк, я бы не смогла даже представить, то, что было передо мной. Дом Смерти выглядел таким… Смертельным.

Меньший по размерам, чем Хэйвен, он был построен из серого камня. После Вспышки стены были исполосованы черным. Черепичная крыша была разной высоты и имела башенки, с одной, поднимающейся выше остальных.

Дымоходы вздымались в ночное небо. Ржавые флюгера скрипели. Невидимые затворы стучали, как привидение крышкой гроба. Туман, казалось, попал в ловушку в этом месте, заполняя двор, цепляясь за стены.

Когда мы приблизились, я услышала, звуки животных, которые становились громче и громче. Некоторые из них издавали экзотические животные. Я подскочила, когда услышала рев льва. Где-то на этой горе кишели существа. Учитывая, что Ларк может ими управлять, она может оказаться непобедимой.

Как близко этот зверинец? Все скрыто туманом.

Взглянув вверх, я увидела, что Смерть изучает мою реакцию. Действительно ли ему не все равно, что я думаю о его доме?

Ларк заметила выражение ужаса на моем лице:

– Отель Калифорния, Эви. Ты можешь войти, но никогда не сможешь выйти.

– Она права, – сказал Смерть, – ты никогда не покинешь эту гору живой.

Я махнула рукой:

– Думала твое логово блестящее и черное с руинами из разных веков.

– Руинами?

– Оно выглядит так, словно ты, ну не знаю, собирал его по частям – сказала я, когда мы на несколько шагов приблизились к огромным, покрытым медью передним дверям.

– Тогда ты была у меня в голове. Удивляюсь, почему Дурак дал тебе доступ ко мне.

Ошеломленная я сказала:

– Так вот как это выглядит в твоей голове?

– Объясни мне, почему это должно выглядеть по-другому, – он усмехнулся, – ты действительно думаешь, что мечты Смерти должны быть цветными?

– Сомневаюсь, что у тебя есть мечты.

– Тебя удивит, если я скажу, что когда-то были? – спросил он странным тоном, словно обвиняя меня.

Прежде чем я успела спросить об этом, мы прошли через передние двери в фойе, со свисающей с высоты люстрой. Он нажал на выключатель на стене, и фойе осветилось, показались кристаллы призм, освещая парадную лестницу. Если экстерьер был отталкивающим, то интерьер – совсем наоборот.

Я выросла в величественном южном особняке. Когда мы прошли глубже в это здание-дворец, я поняла, что по сравнению с ним, Хэйвен выглядит причудливым.

Когда коридор пересекся с еще одним, ведущим в левое крыло, Ларк свернула:

– Увидимся утром, босс. Доброй ночи, Эви.

Я взглянула на нее:

– Надеюсь, ты умрешь прежде, чем проснешься, Ларк.

Она изобразила поддельную дрожь:

– Ой, боюсь. – Она побежала прочь, оставив меня наедине со Смертью.

– Иди за мной.

Коридор, казался бесконечным. Наконец, он остановился, чтобы открыть дубовую дверь. За ней находились витые лестницы.

Мы прошли так много ступеней, что я знала: он ведет меня в ту возвышающуюся башню. Стены лестничной площадки были холодными и сырыми. Я могла только представить какой будет моя камера.

– Старайся не отставать, тварь.

– У меня есть имя.

– Как обычно и бывает.

– А у тебя? – спросила я, – у Огена и Ларк есть имена, но не у тебя?

– Называй меня Смерть. Это все чем я когда-либо буду для тебя.

Двойной смысл фразы не прошел мимо меня.

В верхней части лестницы была площадка с одной дверью. Он отпер и открыл ее, впуская меня внутрь.

В комнате было… прекрасно.

Высокие балки на потолке были выкрашены в белый, делая его выше. Двуспальная кровать была покрыта дорогим малиновым покрывалом. Яркие шторы из того же материала закрывали панорамные окна. На этой высоте ветер бил в окна, швыряя в стекло капли дождя, но комната была уютной и сухой. Плюшевый ковер покрывал каменный пол, и в большом камине уже лежали поленья для огня.

Снова Смерть изучал мою реакцию. Я прошаркала к платяному шкафу из кедра. Его заполняли десятки нарядов? Было похоже, что большинство из них будут мне как раз.

В смежной современной ванной, я нашла новые полотенца и туалетные принадлежности. Неспособная обуздать свое любопытство, в душе я повернула вентиль горячей воды. Почти сразу полилась вода, образуя пар.

Горячий душ? Я не принимала его с тех пор, как мы покинули дом Селены. Как только я ощутила дрожь предвкушения, меня затопила вина. Мои друзья сейчас могли быть пойманы в ловушку в ледяной пещере, а я с нетерпением ждала душа?

И еще, я не доверяла мотивам Смерти, зачем бы ему обеспечивать меня всем этим?

– С чего вдруг такая доброта?

– Чтобы держать тебя на краю. Ты будешь тосковать по этой доброте еще сильнее, когда я тебя ее лишу.

– Ты думаешь, я не смогу убежать? Я могу прыгнуть.

– Если ты каким-то образом спрыгнешь с внешних стен и не разобьешься о склон горы, то столкнешься с миром без своих сил, ты будешь во власти любого, на кого наткнешься. Кроме того, здесь крепкое стекло, с такой мизерной силой ты не сможешь его разбить. Даже Суд столкнулся бы с трудностями, разбивая его, чтобы тебя освободить.

– Ты ожидаешь, что Габриэль попробует?

– Я на это надеюсь.

Мое сердце упало даже до того, как он сказал:

– В любом случае, у тебя будет охрана. – Он сложил губы и пронзительно засвистел. Гигантские лапы, мягко застучали вверх по лестнице.

Снова ты, Циклоп? Раньше я заметила, что он, должно быть, был ранен одним из копий Джоуля; теперь мех волка был, как после химической завивки, как у пуделя.

– Попробуй покинуть территорию, и станешь закуской зверю. – Глаза Смерти блестели, словно он был бы рад, если бы я попробовала.

Хватит.

– Почему ты так сильно меня ненавидишь? Той ночью, когда ты убил Каланте…

– Убил? Это слишком. Они заманили нас в засаду в открытом поле, без укрытия от копий – или от крылатого солдата, такого как Суд.

– Так или иначе, – продолжила я, как будто он ничего не говорил, – когда ты казнил Каланте, ты казался утомленным, как будто это была неизбежная тяжелая работа.

– Возможно, так и было.

– Но не со мной.

– Нет, – сказал он серьезно. – Не с тобой.

Как мы дошли от «в мою постель Императрица» до этого?

– Ты когда-нибудь скажешь мне, почему?

Он повернулся, чтобы уйти.

– Ты будешь мертва прежде, чем я поддамся такому импульсу. – Дверь, захлопнулась позади него со звуком, испугавшим меня.

Нет выхода. Позолоченная клетка. Как сумасшедший дом с привидениями.

Я была заперта в течение многих месяцев в ПШР*. Теперь меня опять лишали свободы. По крайней мере, в клинике, у меня были соседи по комнате, и меня посещала мама. Здесь?

Волк, который смотрел на мои ноги так, будто хотел их отгрызть.

(* ПШР – Последний Шанс Ребенка. Детский Исследовательский Центр, клиника для детей с психическими отклонениями, в которой Эви пробыла лето.)

Глава 26

265 ДЕНЬ ПОСЛЕ ВСПЫШКИ

ЛОГОВО СМЕРТИ

– Сумасшедший, как лиса!

Я оторвала голову от подушки, просыпаясь после своей первой ночи у Смерти. Мои глаза были красными от сдерживаемых слез, мышцы болели от напряжения. Я огляделась и увидела Циклопа, лежащего около меня на кровати, от его веса прогнулась деревянная рама. Он моргнул глазом, как бы спрашивая, что я собираюсь делать? Следит.

Я слышала Мэтью или мне это приснилось? Едва смея надеяться, я позвала:

– Мэтью?

– Ты говоришь испуганно, Императрица. -

Я вскочила на ноги.

– Мэтью, это ты?

– Почему кричишь? Внутренний голос… -

Слезы полились из глаз.

– Мэтью, почему ты не отвечал мне? -

– Болела голова. Мне хотелось спать и спать и спать. -

– О Боже, с тобой все в порядке? -

– Джек сказал, что я tкte dure. Больной на голову. Сказал, что валуну досталось больше чем мне. -

У меня пересохло во рту.

– Он в порядке? -

– Все были рады, что я проснулся. И все время возмущались. Джек думает, что я приведу его к тебе. -

– Расскажи мне что случилось. -

В своей запутанной, неестественной манере Мэтью рассказал мне об обвале в пещере. Он описал, как они плавали, когда все обваливалось, уклоняясь от валунов. Копали, чтобы добраться до просвета, прежде чем вода поднимется и отрежет им доступ к воздуху. Цеплялись за скалы, пока не ободрали пальцы до костей.

Я была в ужасе от того, через что им пришлось пройти, но чертовски гордилась ими, и тем, что они выжили. Как они это сделали?

– Финн. Нога исцелилась. Сердце разбито. Ларк обманула обманщика. Луна проиграла. Она не смогла защитить тебя, и не привыкла проигрывать в чем-либо. -

– Мэтью если ты знал, что произойдет в будущем, почему ты позволил этому случиться? -

– Не все плохо, что плохо. Конец игры, конец игры. Мы живы. Иерофант мертв. Ты там, где должна быть. -

Пройти через трудности, чтобы добраться до конечной цели? Это были серьезные трудности. И почему я должна быть здесь. Смерть продолжает угрожать убить меня.

– Эй, он не может больше слышать мои мысли, или может? -

– Я нарушил порядок! Отступник! Он не видит моими глазами. -

– Это насчет твоей сделки в прошлом? Твои долги? -

– Джек орет на меня, чтобы я сказал ему, где ты находишься. Много клянется Христом. Я смотрю на свою руку. -

– Ты сказал ему, что я в порядке? -

– Сказал Джеку, что ты жива. Хорошо в логове Смерти? -

– Да. Но, дорогой, может, ты солжешь и скажешь ему, что я в абсолютной безопасности? -

– Он хочет идти к тебе. -

– Чтобы Смерть мог «выпотрошить» Джека? Ты должен держать его подальше от Жнеца! Ты никогда не покажешь Джеку, как добраться до этого места. Веди его на охоту на дикого гуся, куда угодно, только чтобы оградить его от этого человека. Все, что касается Смерти, я беру на себя. -

– Всегда так и было. -

– Скажи мне как? Ядом? -

– Страсть. -

– Это отвратительно! Как сказал бы Финн, ты проверяешь мои яйца? -

– Ты не сможешь бороться со Смертью своими силами. -

– Гм, это своего рода определение боя. Но Мэтью, он наложил на меня власяницу. Я не могу воспользоваться какой-либо из своих сил. -

– Если он связал твои силы, то твои силы уже работают. -

– Я не понимаю. -

– Он дал тебе власяницу, потому что часть его хочет удержать тебя. Ты карта, которую Смерть жаждет. -

Комната закружилась. Так вот чему эти новые видения Императрицы должны были научить меня! Ранее эти видения подсказывали мне, как использовать мой арсенал; эти – должны были научить меня, как использовать единственную слабость Смерти против него.

Его влечение ко мне. Мэтью говорил, что я буду бороться со Смертью своими силами. Я думала, он имеет в виду какую-то атаку. Но Императрица так же имеет способность манить и очаровывать.

– Ты и другие Арканы ожидают, что я его соблазню. -

Я горько усмехнулась. Завоевать его доверие.

– Какая-то из прошлых Императриц сняла его броню? -

– Ты борешься с ним своими силами. -

И теперь Мэтью считал, что Смерть изменил свой план со мной, планируя какое-то извращенное, захватчик/заложник будущее. Это план, которым я должна была воспользоваться?

По крайней мере, до определенного момента.

Две проблемы. Смерть все еще ненавидит меня. И даже если бы я могла избавиться от собственного отвращения к нему, я влюблена в другого. Как я могу правдоподобно флиртовать с кем-то, если я в заговоре с целью его убить?

Если я одержу над ним победу, первая часть его брони, которую я получу – это снятая с руки манжета. Она по-прежнему заставляет меня испытывать боль, для чего я уверена она и предназначена.

– Мэтью, Смерть меня презирает. Что случилось в нашей прошлой жизни? -

– У вас обоих водопады на картах. -

– Что это значит? Ты еще не видел его со мной. Он жесток и беспощаден. -

– Смерть думает о прикосновениях к тебе. Все время. -

– СТОП! Я не буду говорить об этом с тобой. -

– Ты не уедешь из дома Смерти, пока он не будет доверять тебе. Близость. Соблазнение. Свобода. Это в твоей природе. -

Мэтью исчез от моей головы, оставляя меня более смущенной, чем когда-либо.

В моей природе? Неудивительно, что Смерть назвал меня роковой женщиной. Поскольку я ею и была! Возможно, раньше я сняла с него броню, а затем попыталась погрузить в него свои когти? Это, конечно, могло стать причиной его ненависти ко мне, сильнее, чем к другим Арканам.

Я не могла решить, что было более тревожным: то насколько коварной я была в прошлых жизнях, или то, что я подумываю повторить эту историю. Я пристально посмотрела через окно башенки на темное небо и признала правду. Я сделаю что угодно, чтобы вернуться к своим друзьям. Вернуться к Джеку.

Даже обольщу рыцаря с именем Смерть.

Теперь у меня была цель, и неудача – не вариант.