Текст книги "Танцор Ветра. Том 3 (СИ)"

Автор книги: Константин Зайцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)

Они не кричали. Они шипели. Первый, с обломком ржавой трубы в руке, прыгнул, рот растянут в немом вопле. Я не стал уклоняться.

Шаг вперед, левый клинок – вверх под челюсть. Ощущение, словно режешь чуть подгнившую тыкву. Клинок вошел легко, до самой рукояти, скользнул вверх, перерезая язык, нёбо, выйдя через носовую перегородку. Теплая струя брызнула мне на шею.

Труп еще дергался на клинке, когда я вырвал оружие и, используя инерцию, рубанул правым по шее второго. Удар пришелся чуть выше ключицы – разделил сонную артерию, трахею, шейные позвонки. Голова отлетела не сразу, повисла на лоскуте кожи, болтаясь, как страшный маятник, фонтанируя черной вонючей кровью. Тело рухнуло, дергаясь в луже.

Третий попытался обхватить меня сзади. Его руки, липкие и сильные, как корни, схватили за плечи. Запах гнили и больных внутренностей заполнил мои ноздри. Я бросил вес вперед, резко приседая, вывернулся из его мертвой хватки, как речной угорь. Скрут – и правый локоть бьет назад как копье, точно в солнечное сплетение.

Хруст ребер прозвучал музыкой в моих ушах. Оборванец захрипел, ослабив хватку. Мой левый клинок, как жало скорпиона, вонзился ему в глазницу. Глухо, с хлюпающим звуком. Я провернул клинок и тут же выдернул. Все как учил наставник.

Ублюдки не знали страха, а я – пощады. Не знаю, сколько их было. Пять? Шесть? Или пара десятков. Они лезли, не обращая внимания на мертвых, топча их, спотыкаясь, падая и снова вставая. Их безумие не знало, что такое страх. Зато их тела узнают, что такое смерть.

Я никогда не был героем, но сейчас, стоя как каменная стена и давая шанс спастись той, кого я считал другом, я чувствовал, что поступаю правильно. И уверен, наставник сейчас улыбается, глядя на меня с небес.

Мир сузился до дуги моих клинков и тел, рвущихся в эту смертоносную зону. Я вертелся, как волчок в центре кровавого смерча. Каждый удар был на поражение. Ни парирований, ни изящных уклонов. Только рубка, резание, уколы в жизненно важные точки. Эссенция окончательно закончилась. Остались только мышцы, дрожащие от усталости; сухожилия, скрипящие под нагрузкой; и ледяная ярость, сжигающая остатки страха.

Правый нож вонзился в живот очередной твари. Я рванул вниз и в сторону. Кишки, похожие на мокрые, грязно-розовые змеи, вывалились наружу, заливая мою руку липким теплом. Оборванец упал на колени, тупо пытаясь запихнуть их обратно. Пинок в лицо – и его тело влетело под ноги толпе. Ничего не соображающие выродки так стремились добраться до меня, что попросту раздавили своего сородича.

Еще один был низкорослый и быстрый, как крыса. Он рванул к моим ногам с ржавой заточкой. Прыжок в сторону, но он оказался действительно быстрым. Лезвие прожгло ткань штанины и оставило глубокий порез на икре. Боль, острая и жгучая, ударила по нервам. И, шипя как ядовитая змея, я ответил. Удар наотмашь левым клинком был такой силы, что снес ему пол-лица. Челюсть, щека, глаз – все смешалось в кровавом месиве. Он завыл, упав навзничь. А моя пятка раздробила ему горло.

Следующие напали одновременно. Один с дубиной, утыканной гвоздями, другой пытался схватить за руки. Я пропустил дубину в сантиметре от головы, почувствовав ветерок, развевавший мои волосы, и всадил правый клинок ему прямо под мышку. Лезвие скользнуло между ребер – почти наверняка труп. Не успело его тело рухнуть, как я уже атаковал второго. Мой правый сапог со всей силы врезался ему в коленную чашечку. Раздался отвратительный хруст. Он упал, катаясь по грязи. Я не стал добивать. Пусть кричит.

Но их становилось только больше. Они лезли из каждой тени, из-под земли. Мои клинки были покрыты кровью и чем-то слизистым. Руки дрожали от усталости. Дыхание рвалось из груди хриплыми спазмами. Порез на ноге горел огнем, каждый шаг отзывался болью. Я отступал шаг за шагом, создавая вокруг себя кольцо из мертвых и умирающих тел. Липкая грязь смешивалась с кровью под сапогами, превращая землю в скользкий адский каток.

Еще минуту. Дай им еще минуту добежать… Мысль о Ксу, бегущей к огням Нижнего города, была единственным якорем, удерживающим меня от паники. Я вырубил очередного, не знаю какого по счету, ударом рукояти в висок. Убил или нет – плевать. Кто-то вцепился зубами мне в предплечье, прямо сквозь ткань! Дикая, звериная боль. Я ревел, вырывая руку, оставляя в его зубах клочья рукава и кожи. Правый нож вошел ему в ухо – и этот любитель кусаться затих.

Высокий и тощий, как жердь, противник, вооруженный ржавой боевой косой, замахнулся, сбивая с ног другого оборванца. Именно эта задержка спасла мне жизнь – я едва успел отскочить. Лезвие просвистело в сантиметре от горла. Рывок вниз – и мои ножи разрубили ему сухожилия на обеих ногах. Он рухнул с душераздирающим воплем. Кувырок – и нож успокоил его крики.

Я сражался как зверь, но силы кончались. Реакция замедлилась. Очередной противник метнул в меня обломком кирпича прямо по спине. Боль была как удар молота. Я споткнулся, едва удержавшись на ногах. Мир поплыл перед глазами. Воздух вырвался из легких. Кровь солоноватым комком подкатила к горлу. Я плюнул, видя в слюне алые нити.

Они почуяли слабину. Шипение стало громче, злобнее. Они сомкнули кольцо. Безумные глаза, полные нечеловеческого голода, сверлили меня. Запах смерти и Изнанки был невыносим. Я поднял клинки, зная, что это последний бой. Последние секунды. Я постараюсь утащить с собой как можно больше этих тварей. Для Ксу. Для Ликуя. Для Шифу. Чтобы дать им еще несколько драгоценных мгновений.

Я собрал остатки воли, готовясь к последней, отчаянной атаке. Смерти в горло. Чтобы она меня запомнила…

И вдруг раздался резкий свист. Стремительный, режущий воздух. Прямо над моим ухом. И тут же раздался влажный, резкий звук впившегося в плоть острия. Оборванец передо мной, уже замахивавшийся ржавым топором, вдруг дернулся, как кукла. Из его шеи, чуть ниже уха, торчало черное воронье перо. Кровь хлынула широким пульсирующим потоком. Он упал, захлебываясь.

Еще свист! И еще! Стрелы впивались в толпу оборванцев с убийственной точностью. Горло, глаз, основание черепа. Не крики, а предсмертные хрипы, бульканье. На миг безумный натиск захлебнулся.

Затем – новый звук. Тяжелый, влажный звук, рассекающий плоть и кость. Слева от меня в толпу ворвалась фигура. Высокая, худая и безумно сильная. Она была одета в темно-синий халат, сливающийся с ночью. И в руках фигуры танцевала тяжелая, широкая сабля, больше похожая на тесак мясника. Чжао нарушил правила и пришел. Его лицо, обычно непроницаемое, было искажено холодной яростью. Он рубил не как воин, а как мясник на бойне. Эффективно. Жестоко. Без лишних движений.

Шаг вперед – и сабля описывала широкую горизонтальную дугу. Двум оборванцам буквально снесло верхушки черепов. Мозги, смешанные с кровью, брызнули фонтаном. Шаг вправо – удар сверху вниз. Рука с зажатым ножом отлетела в сторону, еще дергаясь. Сабля, не останавливаясь, вошла в ключицу следующего, расколов грудную клетку до самого позвоночника. Чжао вырвал клинок, обливаясь кровью. Молчаливая, смертоносная машина уничтожения с полумесяцем, вытатуированным на лбу, что впитывал в себя лунный свет при каждом его движении.

– Лао! Вниз! – Раздался резкий приказ Ксу. Она стояла в десяти шагах, за спиной Чжао, в боевой стойке. Лук был снова в ее руках. Лицо мертвенно-бледное, но глаза горели стальным огнем.

Не думая, я подчинился ее приказу, резко рухнув прямо на колени в кровавую грязь. Оперенная смерть просвистела в сантиметре над моей головой, вонзившись в глазницу оборванцу, собиравшемуся прыгнуть на меня сзади.

Чжао, кружась в смертельном танце, расчистил ко мне путь. Его сабля мелькала, как молния, оставляя за собой лишь кровавые обрубки и крики агонии. Ксу выпустила еще две стрелы, сразив тварей, пытавшихся обойти Чжао с флангов.

– Вставай, брат Лао! – рявкнул Чжао, отрубая голову очередному нападавшему. Кровь брызнула мне на лицо, теплая и соленая. – Отходим! К воротам!

Я попытался встать. Левая нога подкосилась. Порез на икре горел, спина ныла от удара кирпичом. Руки дрожали так, что я едва удержал клинки. Мир плыл.

И тогда они подхватили меня. Ксу, бросив лук через плечо, схватила меня за правую руку, перекинув ее через свою шею. Ее тело, тонкое и сильное, напряглось, помогая мне. Чжао подхватил меня слева; его костлявая, но железная рука обхватила мою талию. Он все еще рубил саблей наотмашь, отгоняя самых настырных тварей.

– Держись, Лао! – прошипела Ксу сквозь стиснутые зубы. Ее лицо было рядом. Я видел капли чужой крови на ее ресницах, смешанные с потом. Видел ту самую сталь в глазах, что видела в огне баржи. Видел… страх. За меня.

Мы двигались сквозь этот ад. Чжао рубил путь, Ксу, согнувшись под моей тяжестью, тянула меня вперед. Я пытался помогать, но ноги были ватными. Сзади на нас накатывала новая волна шипящего безумия, спотыкаясь о горы трупов, оставленных Чжао и моими клинками.

Чжао был неумолим. Каждый его удар саблей отбрасывал очередную тварь, разрезанную пополам или лишенную конечностей. Кровь, кишки, осколки костей – все смешалось под ногами в жуткую мешанину.

– Ворота! – крикнул кто-то. Сквозь туман, сквозь кровавую пелену перед глазами я увидел их. Массивные деревянные ворота. И перед ними – строй Луннолицых. Они стояли, как статуи, в темных одеяниях, с длинными копьями и изогнутыми мечами-дао наготове. Их татуированные лица были обращены к нам. К кровавому ужасу, приближающемуся к их границе.

Чжао издал какой-то резкий, гортанный крик – сигнал или предупреждение. Луннолицые не шелохнулись. Но когда первая из шипящих тварей, обезумев от запаха крови, бросилась через незримую черту на их территорию, случилось мгновение.

Копье. Одно. Молниеносный выпад. Острие пронзило горло оборванца насквозь. Луннолицый, державший копье, даже не дрогнул. Тварь захрипела, повисла на древке. Ее просто отшвырнули в сторону, как мусор.

Это был сигнал. Луннолицые разомкнули строй, пропуская нас – окровавленных, изможденных, еле живых. Ксу и Чжао втащили меня за черту ворот. Я почувствовал под ногами твердый камень вместо грязи. Запах смрада и Изнанки сменился запахом дыма и кожи.

И тут же Луннолицые сомкнули строй снова, образовав живую стену перед воротами. Их копья и мечи были направлены наружу. Навстречу набегающей волне безумия. Безмолвный вызов.

Я рухнул на камни, не в силах держаться. Последнее, что я видел перед тем, как тьма поглотила сознание, – спину Ксу, согнутую в низком поклоне перед Чжао.

Глава 9

Запах воска и чего-то древнего, затхлого, как страницы книг, забытых в склепе ударил мне в ноздри и я сразу понял где очутился. Воздух, густой и неподвижный, как масло в лампаде мертвых, обволакивал меня, наполняя ледяным спокойствием. Тело ныло от ран, голова разламывалась от боли, но сейчас все это прах. В таких местах нельзя показывать свою слабость. Наплевав на боль я тут же вскочил с холодного каменного пола. Одно движения – и я уже был на ногах, пыль с окровавленного халата была стряхнута легким движением. Выпрямившись так словно я проглотил клинок я увидел хозяина кабинета.

Передо мной, за столом, чернее самой ночи, восседал мой прямой начальник призрачный судья Чжу Чэн. Его нефритовая печать в форме сжатого кулака лежала на свитке, исписанном киноварью, больше похожей на запекшуюся кровь. Его мутные глаза без зрачков, светящиеся холодной белизной, были устремлены на меня. В них отражалось не кабинет, а что-то иное – вихри теней, мерцающие нити судеб. А в фонаре сделанном из черного стекла, прямо над его головой, работал дух-писец, что вечно скрипит своим невидимым пером по призрачным листам.

Я скрестил руки у груди, ладони сомкнуты в знак почтения, и поклонился ровно настолько, насколько позволял ранг свободного сянвэйши перед судьей Управления Защиты от Живых.

– Подчиненный Фэн Лао, сянвэйши по воле Призрачной Канцелярии и милости старшего, – голос звучал хрипло, но твердо, – явился для отчета о порученном деле. Служение совершено. Виновные найдены и наказаны.

Уголки бескровных губ судьи дрогнули, потянув кожу, испещренную тонкими трещинами, в подобие усмешки. Звук, похожий на скрип ветра над могилами, прошелестел в тишине.

– Докладывай, сян вэй Лао. Вижу, что задача была не из простых. Твой вид говорит куда больше чем ты пытаешься скрыть. Потрепало тебя изрядно, почти как меня когда я вел в лобовую атаку тяжелую конницу против варваров с островов… – Он на мгновение погрузился в воспоминания, а потом тряхнув головой жестом приказал мне начинать.

Я позволил себе едва заметный вздох, ощущая под повязкой на ноге липкую влагу, проклятый ублюдок слишком качественно резанул мне икру. Но для мертвых боль ничто, а отчет священная обязанность.

– По приказанию старшего, – начал я, глядя чуть ниже его жутких глах, на серебряные цепи-оковы, оплетающие рукава его темно-синего халата, – Я начал расследование. Как вы и рекомендовали, расследование началось там где все началось. В поместье дома Цуй, в Облачном городе. Судя по косвенным данным работал настоящий мастер, при этом возникло предположение, что работал или кто-то кто очень хорошо знал потерпевшую или же кто-то из семьи. – Судья удовлетворенно кивнул видя, что я правильно использовал наставления.

– И что же ты обнаружил?

– Я начал допрос с тех кто все видит, но молчит. Один слуга рассказал мне о том, что коробка с гребнем на котором предположительно было проклятие была уже вскрыта. Изучив гребень, я понял, что это всего лишь якорь проклятия. Но все было сделано по настоящему качественно. Проведя ритуал я обнаружил на гребне след мужчины и женщины. Его активировали через кровь.

– Кровь лучше всего проводит эссенцию, хоть Изнанки. Хоть одного из великих драконов. Девочка капнула кровь на гребень ведь так?

– Изначально я тоже так подумал, но после разговора с Ксу выяснилось, что эта версия ошибочна. Сопоставив все данные мы вышли на управляющего, который отдал кровь драконорожденной без официальной санкции совета Дома кому-то на сторону. Но у него был приказ от совета Старейшин, при этом курьер привезший приказ привозил их уже неоднократно, так что он ничего не заподозрил и выполнил указание. А потом кровь забрала женщина. Я пытался ее найти, но она словно растворилась. Я потерял след. – На мгновение задумавшись я окончательно принял решение не докладывать о попытке меня убить. Пусть этот козырь будет у меня на будущее, зная истории про мертвых владык и их гнев, я могу остаться без этих людей если доложу судье.

– Но ты все же справился с задачей. Мне интересно как тебе это удалось? – Его холодные мутные глаза внимательно изучали меня. А меня мутило от головной боли и кровоточащих ран.

– Думаю господин знает кем я был в мире живых? – Судья кивнул.

– Тень, мастер-вор и преступник, но меня не интересуют дела живых пока ты почтительно соблюдаешь законы Призрачной Канцелярии. – Я тут же поклонился.

– Младший благодарит старшего за его мудрость и понимание. Я использовал свои каналы и изрядно заплатил тем кто мог помочь. И мне помогли найти исполнителя. Им оказался человек именуемый лордом Ляном, так же известный как хозяин Мертвых каналов. Эта территория считалась закрытой для чужаков. Ксу становилось все хуже и мы собрали малый отряд, чтобы найти некроманта и заставить его снять проклятие.

– Судя по тому что мне донесли душа нарушителя в цепях, а ты отчитываешься передо мной. Значит задача выполнена. Но смотря на тебя я понимаю, что это не было легкой прогулкой.

– Старший мудр. – Я вновь поклонился, лучше соблюдать этикет морщась от боли чем случайно сдохнуть прогневав своего прямого начальника. – Чтобы не было подозрений ни у кого из дома Цуй миссия была тайной. Ксу взяла лишь самых доверенных людей. В Мертвые Каналы мы проникли легко. Но когда я увидел охрану на подступах к его логову на барже я осознал насколько он мерзок. Своей властью он соединил живых с неживым и те кто ему подчинялись слепо повиновались его воле. Уничтожив их мы проникли на баржу и там нам организовали горячую встречу.

– Он призывал слуг?

– Да старший. Сотня если не больше мертвецов цзянши была нами уничтожена прежде чем мы спустились в трюм. Где обнаружили преступника и рядом с ним заказчика. Точнее заказчицу, вместе с ее телохранителями. Она медленно умирала и специально тянула жизнь из Ксу как из самой способной, чтобы ее сын стал наследником.

После моих слов в воздухе сгустилась тишина. Она была почти физически осязаема и звучала громче любого грома. Судья Чжу Чэн не двинулся, но казалось, сама тьма в углах кабинета сжалась в кулак. Воздух застыл, тяжелый, как свинцовая плита. Когда он заговорил, его голос был тише шелеста страниц Книги Проклятых, но каждое слово обжигало, как прикосновение льда к открытой ране:

– Цуй… Хуэцин. – Он произнес имя так, будто выплевывал яд. – Эта старая тварь… Посмела. Посмела попрать Небесную Волю, осквернить узы семьи, священные как Небо и Земля! Ради сына? Ради жалкого наследства или призрачной власти? Убить дочь мужа, плоть от плоти его рода? И не просто убить! Использовать самый мерзкий, самый постыдный инструмент Изнанки – проклятие отложенной смерти! Украсть у мертвых, извратить жизнь живых! Она запятнала не только себя, но и гробницы предков своего клана! Имя Цуй будет стерто из списков почитаемых духов за десять поколений!

– Господин, – я вновь поклонился, напоминая себе игрушечного болванчика. – Цуй Ксу забрала ее жизнь в бою и развязала узел проклятия. Она тоже крови Цуй.

– Ты прав, Фэн Лао. Я погорячился, словно снова стал командиром тяжелой кавалерии. Дом Цуй наказал отступника сам и значит наказание не должно задевать почтенных предков.

Его синеватые ногти, похожие на стилусы для смертных приговоров, впились в черное дерево стола, оставляя царапины, из которых сочился едва уловимый дымок тления. Аура смерти, исходящая от него, сжалась в тугой, невидимый узел, готовый разорваться. Я стоял неподвижно, чувствуя, как мурашки бегут по спине. Гнев судьи мертвых – это не крик, это леденистое бешенство самой Вечности.

– Продолжай, сянвэй Лао, – его голос снова стал гладким, как лезвие ножа перед ударом. – Что произошло в этом трюме-склепе? Я хочу знать правду

– Лорд Лян, почуяв конец, не стал тратить слов, старший. Он поднял руку… и тени в углах трюма зашевелились новые твари. Мы были усталы и ранены, шансов справиться с ними, а потом захватить преступников живыми почти не было. Он бросил своих слуг на нас, как последний щит, явно намереваясь бежать или завершить какой-то ритуал с госпожой Цуй. Обстановка не оставляла выбора. Риск потерпеть поражение был слишком велик. Позволить ему активировать новые чары или ускользнуть – значило обречь на смерть еще больше душ и, возможно, дать ему время уничтожить следы или призвать еще более ужасных слуг. Памятуя о долге сянвэйши и необходимости сохранить возможность служить Призрачной Канцелярии далее… – я выпрямился, глядя прямо в его мутные, всевидящие глаза, – было принято решение исполнить приказ Управления Защиты от Живых досрочно. Лорд Лян был казнен на месте. Без доклада. Его источник силы – разорван, армия цзянши пала, как подрубленный лес.

Детализировать как я убил старого ублюдка я не стал. Сейчас самое главное отчитаться так, чтобы ко мне не было претензий. Да, основную задачу я выполнили и нарушитель мертв, а заказчик найден, но всегда есть но. С точки зрения, что имперской бюрократии, что призрачной зачастую важно не выполнение задачи, а то как ты это задачу выполнил.

Судья молчал. Его длинные пальцы барабанили по столу, издавая звук, похожий на стук костяных палочек по гробовой крышке. Казалось, он взвешивал каждое мое слово, сверяя с невидимыми записями духа-писца.

– Решение… суровое, – наконец произнес он, – но в рамках твоих полномочий и обстоятельств дела. Казнь без доклада разрешена для имен из Книги Проклятых и тех, кто бесчинствует с силой Изнанки. Этот лорд Лян подпадал под оба пункта. Его конец восстановил часть нарушенного порядка. – Он кивнул, и это было высшей оценкой. – А заказчица? Цуй Хуэцин?

– Убита Цуй Ксу, старший, – ответил я. – Я не стал препятствовать, так как Ксу была в своем праве и дело касалось внутренней распри дома Изумрудного Кедра. Госпожа Ксу планирует устроить ей прощальное погребение и после него душа Хуэцин будет в распоряжении Призрачной канцелярии.

На лице судьи мелькнуло нечто, отдаленно напоминающее удовлетворение хищника.

– Хорошо. Как только она попадет в руки Призрачной Канцелярии она будет осуждена по всей строгости закона. Но это дело еще не закрыто, сян вэй Лао. – Он поднял палец с острым ногтем и указал на меня. – Ты упомянул, что на гребне ты видел две руки и вторая женская. Что еще узнал? Изнанка оставляет следы не только крови, но и знаний.

Я внутренне напрягся. Вот он, момент истины, сейчас главное все праавильно подать.

– Вы как всегда правы, старший. Среди записей Ляна, я обнаружил зашифрованные трактаты. Уверен, что они связаны с некромантией. А так же письмо, в котором упоминается ученица. Личность не установлена, лишь намеки, обрывки. Но контекст интересен. Судя по всему она не просто ассистент. Она изучала, перенимала именно запретные практики. Те, что касаются переплетения нитей жизни и смерти, создания устойчивых форм не-жизни – как те зараженные люди. Лорд Лян, судя по всему, видел в ней не просто ученицу, а наследницу своего скверного ремесла. К тому же в письме он просит ее восстановить величие его дома.

– Ты знаешь, что это за дом?

– Не уверен, но при обыске его спальни, я обнаружил нефритовый жетон с названием дома Одинокой Горы.

Судья задумался на несколько ударов сердца. Его белесые глаза казались еще более бездонными. Фонарь с духом-писцом над ним вдруг вспыхнул ярче, и внутри заклубились тени, складываясь в причудливые, нечитаемые знаки.

– Дом Одинокой Горы когда-то славился своими мастерами бальзамировщиками. Они служили Призрачной Канцелярии живыми, но со временем занялись запретными практиками и были уничтожены живыми. – Он откинулся на спинку кресла и посмотрел на потолок. Мгновения медленно тянулись одно за другим прежде чем он вновь начал говорить:

– Ученица, – протянул он. – Новый росток на срубленном дереве скверны. Но росток опасный, ибо корни могут быть глубже. Ты выполнил основное поручение, сянвэйши Лао. Цуй Ксу свободна, виновные наказаны или предстанут перед судом. Но тени имеют свойство сгущаться вновь. Управление Защиты от Живых не может позволить, чтобы запретное знание ходило по миру живых бесконтрольно. – Он взял свою печать. Черный нефрит «Смерти без срока» холодно блеснул в свете зеленых свечей. – Слушай внимательно. Ты мой подчиненный, а я всегда забочусь о тех кто радеет за закон. Твои раны будут исцелены силами Канцелярии. Твои заслуги – записаны. Но отдых будет недолог. Готовься. Ученица лорда Ляна, становится твоей новой целью. Найди ее. Выясни, что она знает. Кому служит. И пресеки распространение скверны. Ты доказал, что можешь находить правильные решения и при этом выживать. Доклад принят. Ты свободен.

Он поставил печать на свиток перед собой. Глухой стук эхом отозвался в тишине кабинета, и в воздухе повис сладковато-горький запах тления. Стоило ей коснуться свитка, как по всему телу пробежала огненная волна и я почувствовал необычайную легкость, усталость ушла, а раны затянулись. Прямо на моих глазах шкала эссенции Изнанки увеличилась на десять пунктов и сейчас стремительно заполнялась делая меня вновь готовым к бою.

Я поклонился глубже, чем вначале. Будем честны, такого я не ожидал. Да на меня навешали новую задачу, при этом вылечили с сделали сильнее.

– Подчиненный Фэн Лао слушает и повинуется воле старшего и Призрачной Канцелярии. Служу Призрачной Канцелярии.

– Я строго спрашиваю, Лао. Но я многое даю. Найдешь ее и доставишь на допрос живой, дам тебе доступ к выбору бронзовых глифов Управления. А теперь иди.

Открыв глаза первое, что я увидел сидящую на моей постели Ксу. Она спала, подперев подбородок ладонью. Лицо, обычно столь безупречное и холодное, как нефритовая маска, сейчас казалось удивительно уязвимым. Темные круги под глазами выдавали бессонные ночи и дикую усталось. Ее дорогая, но изрядно помятая одежда говорила о том, что она не снимала ее с момента той проклятой баржи. Рядом, на лаковом столике, стоял поднос с нетронутым чаем и холодными вантонами.

Я пошевелился, попытался приподняться. Шелк простыни едва слышно зашуршал. Ей хватило и этого. В ее взгляде на мгновение промелькнул страх, а затем – волна такого искреннего облегчения, что мне стало не по себе. Эта снежная девочка искренне заботилась обо мне.

– Живой! Слава Небесам, ты наконец-то очнулся. Лекарь, которого прислал Чжао говорил, что если ты не проснешься сегодня, то не проснешься никогда. – Лекарь от Чжао. Я посмотрел на комнату и сразу понял где я нахожусь. Сад Девяти Врат. Мне на ум сразу пришел другой лекарь, который меня тут лечил. Как ты Мэц Лин?

Я осторожно сел. Ждал знакомой, рвущей боли в икре, где тот ублюдок резанул меня своей железякой. Ждал слабости, тумана в голове.

Ничего. Только легкая одеревенелость в мышцах, как после хорошей тренировки. Прислушавшись к своему организму я понял, что полностью здоров

– Я в полном порядке, Сюэжун. – Я посмотрел на свои руки, перевернул ладони. Ни царапин, ни синяков от схватки с цзянши.

Ее глаза расширились. Она окинула меня взглядом, изучающим, почти подозрительным.

– Чжао принес тебя сюда полумертвым, – сказала она тихо, ее взгляд скользнул по богато убранной комнате – шелк, лакированное дерево, ширма с эротической росписью. – Кровь сочилась сквозь все повязки. Ликуй только успел пробормотать что-то про «оторвал кого-то от загробного порога». Мы думали… – Она замолчала, сжав губы, глотая ком в горле. – А ты проснулся через несколько часов. И выглядишь… – Она развела руками, ее жест включал и мою идеальную кожу, и отсутствие следов битвы. – Как будто ты прошел через руки мастера дерева ранга пятого, не меньше, а не выживший после бойни с некромантом. Что ты за человек, Тянь Фэнбао?

– Не знаю, подруга. Человек ли я. Похоже я каким-то чудом потратил остатки эссенции на регенерацию. Другого варианта я не вижу.

– У тебя есть глиф регенерации?

– Нет, навык. Он пришел ко мне сразу после становления.

– Один из десяти тысяч получает такой навык. Ты счастливчик, друг. Но рекомендую держать свой рот на замке относительно этой способности.

– Спасибо за совет. – Она налила воды из фарфорового кувшина в пиалу и протянула мне.

– Пей. Чжао сказал, что вода чистая. Не то что их… остальные напитки. – В ее голосе звучало отвращение к атмосфере места. Она явно чувствовала себя здесь чуждо, как фарфоровая кукла в кузнице.

Я принял пиалу, поблагодарил кивком. Вода была прохладной, чистой как и всегда в этом месте.

– Шифу и Ликуй? – спросил я, вспомнив ее первые слова.

– Лекарь обработал их раны и они уехали в поместье. Вместе с телами.

– Спасибо, что осталась со мной.

– Ты мой друг. Ты рисковал ради меня жизнью и остаться с тобой это самое малое, что я могу для тебя сделать.

– И все равно спасибо. Как Чжао?

– Он заходил. Сказал только, что как только ты придешь в себя. – Она сделала паузу, и в ее глазах смешались любопытство и тревога. – С тобой желает поговорить хозяйка этого место. Лично. И немедленно.

Похоже госпожа Линь раскопала что-то очень горячее…