Текст книги "Танцор Ветра. Том 3 (СИ)"

Автор книги: Константин Зайцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 15 страниц)

Его глаза распахнулись мгновенно.

Первое, что он увидел, это мое лицо, наполовину скрытое темным платком. Только глаза оставались видны, и в них он должен был прочитать свою смерть.

Он попытался закричать, но я надавил ножом сильнее, и крик превратился в жалкий писк.

– Тихо, – прошептал я. – Один звук громче шепота, и я перережу тебе горло прежде, чем охрана успеет подняться по лестнице.

Лянь Шу замер. Его глаза метались по комнате, ища помощь, но натыкались лишь на меня и мой обнаженный нож.

– Кто… кто ты? – прохрипел он, едва шевеля губами. – Что тебе нужно? – Его голос дрожал. Пот выступил на лбу крупными каплями. Руки, лежащие поверх одеяла, мелко тряслись.

– Неужели не узнал? – спросил я тихо, наклоняясь ближе.

Он всмотрелся в мои глаза, пытаясь разглядеть в них что-то знакомое. Покачал головой, насколько позволял нож у горла.

Свободной рукой стянув платок с лица я улыбнулся. Улыбкой хищника, который загнал добычу в угол.

Лянь Шу побледнел. Если до этого его лицо было просто бледным, то теперь оно стало цвета мела. Губы задрожали, и из них вырвался едва слышный стон ужаса.

– Фэн… Фэн Лао… Но как? – Я немного ослабил давление на нож, но не убрал его от горла. Дал ему возможность дышать более свободно, но не настолько, чтобы он забыл об опасности. – Зачем ты здесь? – выдавил он, голос срывался на фальцет. – Чего ты хочешь? Я же не враг тебе? Тебе заплатили? Так я дам больше. У меня много денег.

– Деньги это всего лишь деньги. Мне нужны ответы. – Сказал я глядя в его глаза. – У меня есть вопросы. Если ты будешь говорить правду, все закончится хорошо. Если соврешь… – Я провел ножом вдоль его горла, не прорезая кожу, но давая почувствовать остроту лезвия. – Тогда все закончится очень плохо для тебя.

Лянь Шу закивал. Его голова тряслась так же часто как у уличной марионетки. Похоже он не привык к тому что его вот так прижимают.

– Я скажу! Я скажу все, что ты хочешь знать! Только не убивай меня, прошу! – Его взгляд метнулся к трупу юноши рядом с ним, словно только сейчас вспомнив о его существовании. Я проследил за его взглядом и кивнул в сторону тела.

– Зачем?– спросил я тихо, но в моем голосе звучала сталь, которая его напугала.

– Это… это мой маленький секрет, – пробормотал он, отводя глаза. – Ведь все должны как-то сбрасывать пар, понимаешь? У каждого свои слабости, свои…

Я надавил ножом сильнее, и тонкая струйка крови потекла по его шее.

– Заткнись,– прошипел я. – Не смей оправдываться передо мной.

Внутри меня кипела ярость. Желание убить этого мерзавца прямо сейчас, медленно и болезненно, росло с каждой секундой. Но я держал себя в руках. Информация сначала. Месть потом.

Я сделал глубокий вдох, успокаивая бушующие эмоции, и посмотрел Лянь Шу прямо в глаза.

– Мой наставник, – произнес я медленно, отчеканивая каждое слово. – Почему он умер? Кто отдал приказ об его устранении?

Лянь Шу замер. Я видел, как в его глазах промелькнул страх. Не тот страх смерти, что был там раньше. Это был страх предательства. Страх того, что произойдет, если он расскажет правду.

– Я… я не знаю, о чем ты…

– Тебя предупреждали. – Прошипел я и сделал быстрый надрез поперек его груди. Не глубокий, но достаточно болезненный. Кровь потекла по бледной коже, пропитывая шелковую сорочку.

Лянь Шу вскрикнул, но я зажал ему рот ладонью, заглушая звук.

– Неправильный ответ,– прошептал я ему на ухо. – У тебя есть еще один шанс. И помни: если мне не понравятся твои слова, тебя ждет судьба Фу Шана. Ты ведь слышал, что с ним случилось?

Я убрал руку ото рта, давая ему возможность говорить.

Лянь Шу тяжело дышал, пот катился по его лицу градом. Он понял. Понял, что я убил Ночного мастера. Понял, что я способен на все. И понял, что его жизнь висит на волоске.

– Это… это не гильдия! – выпалил он торопливо, слова сыпались из него потоком. – Нам приказали! Мы только помогали информацией! Мы не убивали его!

– Кто? —спросил я тихо, приближая нож к его глазу. – Кто приказал?

Лянь Шу попытался отвести взгляд, но нож был слишком близко. Он видел свое отражение в отполированной стали. Видел собственную смерть, застывшую в этом лезвии.

– Первый Советник, – прохрипел он наконец, сдаваясь. – Это был приказ Первого Советника. Гильдия только предоставила информацию о местонахождении и привычках твоего наставника. Всю грязную работу сделали культисты. Мы… мы просто передавали сведения.

Я смотрел на него молча, давая страху сделать свою работу. Лянь Шу дрожал под моим ножом, и запах его пота смешивался с благовониями и запахом смерти в этой комнате.

– Как давно ты работаешь на Первого Советника?– спросил я, не убирая лезвие от его горла.

Он попытался улыбнуться, жалко, по-рабски.

– Слушай, Фэн Лао, мы можем договориться. У меня есть золото, много золота. Я могу заплатить тебе столько, сколько ты…

Я надавил ножом, и его слова превратились в задушенный вскрик. Улыбка на моем лице стала шире, но в ней не было ничего человеческого. Только холод и обещание боли.

– Неправильный ответ, – прошептал я.

Лянь Шу сдался мгновенно, его воля рассыпалась как карточный домик под напором урагана.

– С самого начала! С самого начала, клянусь! – Слова сыпались из него потоком, торопливо, захлебываясь. – Он мой троюродный брат! Когда он был еще чиновником в финансовом ведомстве, я начал служить ему. Собирал информацию, организовывал встречи, передавал послания. Потом он помог мне войти в гильдию воров. Его связи, его золото, его влияние подняли меня выше, чем я мог мечтать. Я стал старейшиной! Одним из тех, кто управляет всей гильдией!

Его голос надломился, в нем звучала горечь и стыд.

– Без него я был бы никем. Мелким служащим, которого все шпыняли, а потом и вовсе изгнали из управления и мне пришлось стать вором. А он сделал меня дневным мастером. Как я мог ему отказать? – Жалкая попытка оправдания. Словно продажность можно было объяснить благодарностью. Я наклонился ближе, глядя в его глаза.

– Какие у него уязвимые места? – спросил я тихо. – Где Первого Советника можно ударить так, чтобы он почувствовал настоящую боль? – У меня хватало информации и без этого ублюдка, но наставник говорил, что любые сведения нужно проверять в независимых источниках.

Лянь Шу облизнул пересохшие губы. Его глаза метались, оценивая, стоит ли говорить дальше. Я дал ему время подумать, медленно проводя лезвием вдоль его ключицы. Не прорезая кожу, просто напоминая о присутствии. Тех кто любит мучать людей зачастую страшит собственная боль.

– Сады удовольствия, – выдохнул он наконец. – У него целая сеть садов удовольствия по всему городу. Борделей разного уровня. От дешевых притонов в Нижнем городе до роскошных павильонов для знати в Верхнем. Но это не просто бордели…

Он замолчал, собираясь с духом.

– Продолжай,– приказал я.

– Они контролируют весь поток черного лотоса в городе. И других наркотиков тоже. Опиум, порошок забвения, слезы дракона. Все проходит через них. Эти вещества несут дурман, разрушают волю. А если передозировать… – Он судорожно сглотнул. – Отправляют прямо в ад. Я видел людей, которые умирали от этого. Их тела корчились, кровь шла изо всех отверстий, они кричали до тех пор, пока голосовые связки не рвались.

В его голосе звучал страх. Не передо мной. Перед тем, что он видел в этих садах удовольствия.

– Но главное даже не наркотики,– продолжал он торопливо. – Главное это деньги. Грязные деньги, которые тратят те кто хочет особенных удовольствий. Эти деньги покрыты кровью и они обагряют руки тех, кто смеется за ширмами из красного шелка. Первый Советник использует эти сады как машину для отмывания денег. Огромные суммы проходят через них каждый день.

– Откуда он берет наркотики?

– Островитяне. Он работает с ними уже десять лет. Благодаря нему и его связям в таможне, поток наркотиков только растет. Отсюда он распространяется по всей империи.

Я слушал молча, запоминая каждое слово.

– Черный лотос это товар для аристократов,– объяснял Лянь Шу, его голос стал увереннее, словно он надеялся купить свою жизнь информацией. – Но ни один господин, даже самый распущенный, не станет марать руки о торговлю зельем. Это делают другие. Подставные лица, купцы, которых можно выбросить, если что-то пойдет не так. Бумаги, контракты, печати – все чисто и законно. Груз опиума в документах превращается в редкие пряности. Свертки черного лотоса становятся сушеными травами. Деньги уходят в руки купцов, потом проходят цепочку переоформлений и в конце оказываются в сундуках уважаемых семей.

Я вспомнил журнал поставок, украденный мной у дома Дианг. Те же имена, те же посредники, что записывал мой наставник в своих заметках. Его виденье всей этой мерзости подтвердилось.

– В списках были не только наркотики,– сказал я тихо, наблюдая за его реакцией. – Там значились девушки. Юноши. Дети. – Лянь Шу отвел взгляд. Это было признанием.

– Живой товар,– прошептал он. – Он исчезает в садах удовольствия. Некоторых покупают богатые клиенты. Других… используют там же.

Ярость поднималась во мне волной, горячей и всепоглощающей. Я вспомнил того жирного ублюдка, который пытался поймать меня, когда я был еще ребенком. Чтобы продать. Тогда я не знал, что наставник наблюдал за мной, готовый вмешаться. Но я справился сам. Своими руками и ножом, который так любил точить.

– Расскажи мне об этих садах,– приказал я.

– Снаружи они выглядят как прекрасные оазисы,– заговорил Лянь Шу, слова лились из него потоком. – Обнесены стенами из темного дерева. Внутри пруды с золотыми карпами, беседки, увитые глициниями. Лампы из зеленого нефрита отбрасывают мягкий свет. Прохладный ветер несет аромат лотоса. Все красиво, все элегантно. Это только оболочка.—

Он замолчал, дыхание участилось.

– А внутри?" подтолкнул я.

– Внутри клетки," прошептал он. "Кованые, тяжелые, с замками, которые не сломаешь простыми отмычками. Люди в ошейниках, с клеймами на плечах. Некоторых накачивают зельями, превращая в безвольных кукол, готовых выполнить любой приказ. Других бросают в руки клиентов, чьи желания не знают предела. Развлечение ради разврата. Искусство боли возведенное в культ. Крики заглушает музыка, и никто, кроме самих хозяев, не знает, сколько жизней гаснет в этих садах каждую ночь.

От него воняло страхом. Едким, кислым запахом, который пропитывал воздух в спальне. Он боялся меня. Боялся того, что я сделаю с этой информацией. Боялся того, что произойдет, когда Первый Советник узнает о предательстве.

– Если уничтожить эти сады,– медленно проговорил он, словно надеясь направить мой гнев в нужное русло, – Это будет самый страшный удар по Первому Советнику. Он потеряет не только источник дохода, но и рычаг давления на знать. Половина аристократов города зависит от его наркотиков. Если поставки прекратятся…

– Заткнись, – оборвал я его. – Не пытайся манипулировать мной.

Я убрал нож от его горла и отступил на шаг. Лянь Шу с облегчением выдохнул, решив, что худшее позади. Глупец.

– Последний вопрос,– сказал я, глядя ему прямо в глаза. – Кто отдал приказ убить моего наставника? И кто его исполнил?

Лянь Шу побледнел еще сильнее, если это вообще было возможно. Его лицо стало почти прозрачным в лунном свете, пробивающемся сквозь занавеси. Он понял, что этот вопрос самый важный. Что от ответа на него зависит, выживет ли он этой ночью.

– Я уже говорил,– прохрипел он. – Первый Советник…

– Кто именно исполнил его?– перебил я, делая шаг вперед. – Кто держал нож? Кто наносил удары? Имена, Лянь Шу. Дай мне имена, или я начну резать тебя на куски, начиная с пальцев. – Он задрожал. Понял, что если не ответит или попытается соврать, я буду пытать его. Медленно, методично, пока он не расскажет все.

– Клянусь Небом и Великими Драконами! Все вопросы решались через Первого Советника! – выпалил он отчаянно. – Гильдия только предоставила информацию о местонахождении твоего наставника, о его привычках, о маршрутах. Мы были лишь глазами и ушами! Саму работу делали не мы! Умоляю поверь мне!

– Кто? – повторил я холодно.

– Культисты! – закричал он, теряя остатки самообладания. – Лиан Жуй и его культисты Искажения! Те безумцы, что поклоняются сущностям за гранью мира! Первый Советник нанял их для этой работы! Я слышал об этом от своего брата, но не видел их сам! Клянусь, я не видел!

Лиан Жуй. Тот самый златоглазый выродок. Еще одна ниточка подтвердилась.

Лянь Шу торопливо продолжал, надеясь убедить меня в своей невиновности.

– Я рассказал все, что знаю! Все! У меня больше нет секретов! Пожалуйста, сохрани мне жизнь! Я могу быть полезен тебе! Первый Советник возвращается послезавтра из столицы! Я могу отдать тебе весь компромат на него, все документы, все записи о сделках! У меня есть копии, спрятанные в надежном месте! Я отдам их тебе, просто не убивай меня! – Его голос сорвался на визг. Он протянул руки, сложив их в молитвенном жесте, умоляя о пощаде.

Я посмотрел на него долгим взглядом. Оценивающим. Обдумывающим. Потом медленно улыбнулся.

– Хорошо,– сказал я мягко. – Я согласен.

Облегчение затопило его лицо. Он всхлипнул, почти заплакал от радости.

– Спасибо! Спасибо, Фэн Лао! Я принесу тебе все документы завтра же! Встретимся где скажешь! Я…

* * *

Я стоял на подоконнике, чувствуя, как ночной ветер теребит полы моей одежды. Внизу, в темноте поместья, медленно двигались огоньки фонарей патруля. Они не спешили, не подозревали, что их мир уже изменился. Что их господин больше не дышит.

Позади меня, в спальне, висело тело.

Я обернулся на мгновение, бросив последний взгляд на свою работу. Луна поднялась выше, и ее серебристый свет лился через распахнутое окно широким потоком, превращая комнату в театр теней. Лунные лучи скользили по шелковым занавесям, отражались от зеркал, играли на резных панелях стен.

И освещали качающееся тело Лянь Шу.

Труп медленно вращался на импровизированной веревке из красной шелковой ленты. Движение было почти гипнотическим, размеренным, как маятник старинных часов.

Ветер проникал в комнату сквозь открытое окно, заставляя тело раскачиваться сильнее. Оно двигалось в такт невидимой музыке, танцуя свой последний танец. Голова безжизненно свисала набок, руки болтались, словно сломанные крылья птицы. Тень от трупа металась по стенам, искажаясь и удлиняясь в причудливых формах.

Картина была жуткой и завораживающей одновременно. Луна, равнодушный свидетель человеческих грехов, освещала эту сцену с безразличием вечности. Ее свет не делал различий между живым и мертвым, между правым и виноватым. Он просто был, холодный и чистый, превращая смерть в произведение искусства. А на моей душе было спокойно. Сегодня я сделал то что должен был. Шагнув на подоконник я негромко прошептал:

– Обманувший обманщика, безвинен…

Конец 3го тома.