Текст книги "Мрачные тени (СИ)"

Автор книги: Константин Дадов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 27 страниц)

   «Завтра-послезавтра, осколок доберется до сердца и путь молодого Юстуса оборвется. Ну да к тому времени он успеет наворотить дел: в конце концов, именно в последние свои часы смертные становятся наиболее деятельными».

   Ненависть к Грогару, посмевшему использовать ее (!) как безвольную, тупую низшую нежить, настолько сильно и глубоко пропитала душу Калисто, что даже эйфория от обретения нового тела не могла ее перекрыть. Благодаря этому полосатой некромантке удалось не потерять голову от гаммы чувств и не пуститься во все тяжкие, с гарантией разрушая свою маскировку. Впрочем она себе обещала, что когда все закончится, обязательно попутешествует по самым злачным местам Зебрики, Эквестрии, Империи Новых Грифонов, Седловской Аравии... Но пока, нужно было продолжать играть роль верной куклы Цезаря.

   План с натравливанием Зебрики на Грогара почти увенчался успехом и теперь осталось дождаться лишь явления самого козла. Однако же Калисто не обманывалась в своей оценке сил сородичей, да и своей явно ослабшей магической мощи, которых было явно недостаточно для победы. К счастью Юстус тоже это понимал и чувствуя свой скорый конец, фактически подарил свою страну Селестии, в обмен на защиту от внутренних врагов (зеброшакалов) и внешних угроз. Учитывая же, что к принцессе дня скорее всего присоединятся сестра, племянница и Сомбра, да еще пара-тройка сильных магов подтянутся, в невыгодном положении оказывается уже двурогий ублюдок...

   «Надеюсь известие о моей безвременной „гибели“, которое уже должно было дойти до Грогара через оборванный поводок, не сильно ударит по Шторму. Но все же нужно будет убедиться в его готовности сотрудничать, а то ведь весь план может полететь Дискорду под хвост, если горилл решит до конца стоять за своего „хозяина“».

   По цепочке ассоциаций, мысли Калисто скатились к другому собрату по несчастью. Ауисотль был силен, а благодаря множеству жертв, сейчас должен был выйти на совершенно новый уровень. Но вместе с тем, он абсолютно не управляем, что грозит ударом в спину в самый неподходящий момент. Даже старый козел не может быть уверен в его лояльности, так как стоит монстру ощутить свою силу, он сразу попытается скинуть поводок...

   «Как и все мы. Но договариваться с маньяком и садистом, получающим почти сексуальное удовольствие от битв – это точно не по мне. Буду надеяться, что Селестия окажется достаточно благоразумной, чтобы не лезть с ним в драку в одиночку, а еще лучше – убьет ударом со спины, после чего сожжет и сплавит в камень, который выкинет на солнце».

   Возвращаясь к мыслям о Цезаре, древняя некромантка признавала, что симпатизирует Юстусу. Не многие правители, которых она знала лично либо видела вскользь, могли переступить через свои амбиции и гордость ради выживания народа. Хотя бы за это, его можно было уважать. К сожалению для жеребца, этого было совершенно недостаточно чтобы отменить скорую гибель императора и последующее присоединение Зебрики к Эквестрии, со всем из этого вытекающим.

   В голове Калисто даже промелькнула шальная мысль о том, чтобы в подтверждение своего уважения, родить Цезарю сына... Только вот даже если бы данное желание развилось из ни к чему не обязывающих размышлений в навязчивую идею, ничего бы не получилось: Шэйды были оружием и все «лишнее» из их тел удалялось.

   «Не судьба. Но это не помешает мне найти пару кобылок, чтобы поместить в них „генетический материал“... А зачем собственно кобыл? А если поэкспериментировать? Есть же грифоны, драконы, лошади, верблюды, гориллы... Ммм. А последний вариант очень даже интересен. Заодно посмотрю, к чему приведет подобное скрещивание. Не на себе же экспериментировать? Тем более, что от процесса получится получить только удовольствие».

  Примечание к части

  Опять затягиваю текст.

  Опять отступления и нет Сомбры...

  Опять жду отзывов.

  41

   Жизнь – это очень сложный, неоднородный процесс. В один момент ты можешь находиться на вершине успеха, пользоваться всеобщей любовью, строить грандиозные планы, но стоит сделать небольшую ошибку, оступиться и утратить инициативу, как замыслы начинают рушиться, а те, кто еще вчера улыбались при общении и называли другом, спешат продемонстрировать свое неодобрение...

   «Видимо я старею», – констатирую, стоя на обзорной площадке первой лунной базы.

   Над моей головой раскинулось звездное полотно, над горизонтом спутника виднеется Эквус, из портальной арки непрерывным потоком вылетают ливетационные платформы с оборудованием и теми пони, которым предстоит жить и работать в этом месте, строя будущее всей цивилизации, зародившейся на маленькой и хрупкой, кажущейся такой беззащитной планете. И все это происходит в тишине, нарушаемой исключительно гудением силового поля, отгораживающего место посадки космического челнока от безвоздушного пространства.

   Я мог бы сказать, что мое присутствие здесь необходимо по какой-то серьезной причине, либо просто важно с моральной точки зрения, но если уж быть честным с собой... я просто сбежал. Неудача, постигшая меня с Найтмер Мун, ударила по мне сильнее, чем хотелось бы признавать: дело даже не в том, что мне не удалось получить собственную полубогиню, вплотную подобравшуюся к рубежу божественности, и не в разрушениях, которые причинили вырвавшиеся в реальный мир порождения кошмаров, а ощущение собственной слабости и невозможности контролировать ситуацию. Ведь если бы Шайни не проявила завидную реакцию, ее и нашего не рожденного жеребенка уже не было бы в живых, да и десятки кристальных пони пострадали только из-за моей самоуверенности... А ведь казалось бы, я только-только вернул свой разум в нормальное состояние.

   Визит в госпиталь, где лежит белая единорожка, погруженная в глубокий восстановительный сон, не задался с самого начала. В палате меня встретила Каденс, которая сидела рядом со своей мужем, источая вокруг себя убийственное спокойствие. Пожалуй мне было бы легче, если бы она меня обвиняла, кричала, ну или попыталась ударить (хотя не уверен, что в своем нынешнем состоянии, смогу перенести это без тяжелых последствий), но вместо всего этого принцесса любви произнесла всего одну фразу: «Надеюсь, что ты примешь все меры, чтобы подобное не повторилось».

   Находиться в палате сразу же расхотелось, да и не мог я чем-то помочь сверх того, что уже делали медики Кристальной Империи. Самому мне лечение было не нужно, а охотой на разбежавшихся кошмаров занимались Тени, Призраки, гвардейцы и стража. Голден также подключилась к активному изничтожению чудовищ, лишая их маневра при помощи силовых полей, так что и тут мое вмешательство не требовалось.

   От кого же я сбежал аж на луну? От Луны. Вряд ли принцесса снов не ощутит родственную силу, не сопоставит факты недавнего прошлого и не сделает верные выводы. Объясняться же еще и перед ней... Увольте.

   Боюсь ли я Луну? Глупый вопрос. Что она может мне сделать, убить? Даже не смешно: в конце концов, даже в своем потрепанном состоянии, мне будет не сложно если не дать отпор, то сбежать. Проблема в другом...

   «Я боюсь увидеть ее глаза», – криво усмехаюсь и запрокинув голову, нахожу взглядом наиболее яркую звезду красного цвета, свет которой кажется похожим на кровь.

   Я – император Кристальной Империи, Владыка Теней, великий темный маг и просто сильный, независимый жеребец! Не правда ли, похоже на диагноз?

   Сила и независимость – практически синонимы слова «одиночество». Да, Найтмер Мун проиграла наше сражение, но вместе с тем сумела нанести удар, который едва не свел противостояние к ничьей. Пожалуй, был бы я лет на пятьсот помоложе, то мог бы и сломаться...

   Хоуп. Воспоминания об этой пони вызывают в душе тепло и горечь. Она была из тех кобыл, которые любят не из-за чего-то, а вопреки всему и готовы ради счастья для любимого совершить невозможное. Почти в каждом поколении рождаются одна или две таких как она, но при этом они – лишь бледные подобия, суть которых не обладает и десятой долей того внутреннего огня, помогавшего найти путь из самой густой тьмы.

   Застыв на снегу, у черного льда,

   Я не умру; я здесь навсегда!

   Мрачная тень, за спиной,

   Судья и палач, надо мной.

   Мрачная тень, для меня – это я!

   Все, что потерял, уже не найти,

   От боли бежал, по кривому пути...

   Кого полюбил, но не хранил,

   Пытался позабыть...

   Но мрачная тень, стоит за спиной,

   Вас не смог отпустить.

   Кто остался один,

   Превращается в тень.

   Кто нашел с кем идти,

   Сам войдет в новый день.

   Если других не умеешь хранить,

   Потеряешь в миг...

   И навсегда, Мрачная Тень,

   Потеряешь лик.

   – ... – неуверенное молчание за спиной, сопровождаемое навязчивым взглядом между лопатками, заставило меня обернуться и увидеть голубого кристального пони, одетого в комбинезон Призрака, который держал в руках свой шлем. – Прошу прощения, Ваше Величество. Срочные новости.

   «А я отключился от всех систем оповещения. Даже стыдно... немного».

   – Докладывай, – коротко бросаю подчиненному, снова возвращаясь к разглядыванию звезд над головой.

   – Принцесса Луна прибыла в Кристальную Империю и ждет аудиенции; последние кошмары отловлены и помещены в сдерживающие камеры третьей лаборатории; на территории Зебрики, принцесса Селестия вступила в бой с неопознанным существом, предположительная сила которого колеблется от десятого, до двенадцатого ранга по классификации нашего государства, – послушно отчеканил жеребец, расставив новости то ли по порядку их появления, то ли по своей собственной шкале важности. – М... Я могу передать ее высочеству, что не смог вас найти.

   – Не стоит, – отмахиваюсь от заманчивого, но глупого предложения. – Я уже закончил рефлексировать. Где там говоришь Селестия вступила в бой? И как давно это произошло?

   ***

   – Сомбра, нам нужно поговорить, – прозвучал голос принцессы ночи, едва я вошел в тронный зал.

   – И ты здравствуй, Луна. Рад тебя видеть, – жестом отослав стражу и сопровождающих, направляюсь к своему трону. – Чувствую себя хорошо, не стоит волноваться. Но все же приятно, что ты спросила.

   Темно-синяя аликорн, одетая в свободное темно-фиолетовое, почти черное, одеяние, поверх которого красуется серебристый нагрудник, от моего ответа, произнесенного совершенно спокойным и монотонным голосом, даже слегка смутилась и более пристально стала осматривать мою внешность. Пусть одежду я и сменил на новый белый мундир, но вот состояние энергетических оболочек от полубогини таким путем не скрыть (может быть именно по-этому Каденс и не стала устраивать мне сцену?).

   – Прости, – младшая из диархов Эквестрии провела левой рукой по своей гриве, выигрывая несколько секунд времени на размышления. – Полагаю, спрашивать тебя о том, что здесь произошло, почему в воздухе ощущается сила, крайне похожая на мою, но при этом отличающаяся в более темную сторону, а также по какой причине все началось – бессмысленно?

   Усевшись на трон, безмолвно развожу руками и жестом предлагаю собеседнице расположиться в материализованном при помощи твердой иллюзии кресле. Поколебавшись секунду (исключительно ради порядка), покровительница снов вздохнула и спросила:

   – Повторный... прорыв кошмаров, ожидается?

   – Нет, – качаю головой, более тщательно осматривая внешность крылато-рогатой кобылы, которая с момента нашей первой встречи в этой новой эпохе, визуально повзрослела, а еще заметно устала. – Первопричину... прорыва... я устранил, а сейчас происходит процесс уборки последствий моего провала. Меры предосторожности усилены, так что, пусть я и рад твоему столь скорому визиту, но должен заметить, что в помощи мы уже не нуждаемся.

   – Рада это слышать, – кивнула Луна, тут же переводя тему. – Цезарь попросил Селестию о помощи с магической эпидемией на юге страны: зебры превращаются в каких-то чудовищ, при этом теряя старые личности и приобретая новые способности. Тебе об этом что-нибудь известно?

   – Лу, я конечно великое зло и вообще причина всех бед на Эквусе, но это – не моих рук дело, – открещиваюсь от не прозвучавшего обвинения. – Мне нет нужды захватывать дополнительные территории, а проводить истребление зебр путем превращения их в агрессивных монстров, вовсе нерационально.

   – Хорошо, – снова кивнула принцесса ночи и слегка улыбнулась. – Я рада, что ты к этому непричастен. Есть идеи, кто это может быть? В жизни не поверю, что твоя разведка ничего не раздобыла.

   – Какой-то бог, – пожимаю плечами и подняв руки с раскрытыми ладонями, останавливаю собеседницу, начав пояснять. – Бог старый, вероятно появившийся во времена правления Дискорда, либо даже до него, но деградировавший почти до состояния зверобога. Сил у него должно быть как у могущественного мага, но при этом они ограничены определенным аспектом.

   – Каким же? – темно-синяя аликорн нахмурилась, явно недовольная моими словами и моим бездействием.

   – Дух и кровь, – отвечаю без промедления и запинки. – Все, что мне удалось узнать, передала Вирда, которая получала информацию через посыльных духов от гильдии одаренных Зебрики. Предугадывая твой следующий вопрос: Вирда – зебра, Шэйд, приближенный порученец Цезаря. Ее мы захватили во время штурма крепости Алоглазого Кривжи. Сейчас она гостит в Кристальной Империи на правах почетного пленника.

   – Что ты собираешься предпринять по этому поводу? – Луна сделала паузу и изогнув брови добавила. – Вряд ли тебя устраивает существование пусть слабого, но агрессивного и явно враждебного нам божества.

   – Скорее всего, мне ничего делать не придется, – слегка усмехаюсь и в ответ на недоуменный взгляд произношу. – Твоя сестра, прямо сейчас, разбирается с этой проблемой. Я бы ей помог, но...

   – Какого... ты молчал?! – воскликнула принцесса ночи, единым движением оказываясь на ногах и поворачиваясь к выходу заявила. – Мне нужно попасть туда.

   – Луна, при всем желании, ты не успеешь, – поднимаюсь с трона и в три шага догнав собеседницу, кладу руку ей на плечо, заставляя остановиться.

   – ... – повернувшись ко мне мордочкой, покровительница снов зло полыхнула глазами, но сдержалась и произнесла почти спокойно. – Сомбра, если можешь помочь – буду благодарна. Не можешь – не мешай. Сама справлюсь. Даже если я не успею к окончанию битвы, то хотя бы помогу сестре, если ей будет нужна помощь. Если же она не... добью этого божка.

   Несколько долгих секунд мы смотрели друг другу в глаза, а в тронном зале тем временем повисла настолько всепоглощающая тишина, что ее можно было буквально ощутить кожей (а если щелкнуть пальцами, то она осыпется осколками со стеклянным звоном). Я мог бы ничего не делать, просто отпустив эту кобылу и ничего бы не потерял, как и не приобрел бы. Но...

   «Проклятая Найтмер и ее видения», – мысленно скривившись, первым отвожу взгляд.

   На какой-то миг, на месте Луны мне померещилась другая одаренная... не пони. Впрочем, пусть они и принадлежат к разным расам, да и возраст их несравним, но...

   «Как говорил старик Йода? „Делай или не делай. Сомнения ведут...“».

   – Дай мне пару минут подготовиться, – отпустив плечо крылато-рогатой кобылы, поднимаю взгляд к потолку и произношу, обращаясь к Голден. – Мне нужна штурмовая броня.

  Примечание к части

  Песня – попытка переделать «Всадник из льда», группы Эпидемия.

  Жду отзывов.

  42

   «Солнечный ветер» встретил луч кроваво-красной энергии и их столкновение породило яркую вспышку, словно рождение новой звезды. В доли секунды определив, откуда именно пришла атака, Селестия сместилась влево и в ее руках появились два копья, которые состояли из настолько плотного золотого огня, что он на ощупь стал напоминать раскаленный металл. После легкого движения кистями, оба снаряда устремились к земле, оставляя за собой яркие шлейфы, похожие на хвосты комет.

   Вспышка взрыва озарила окрестности, на бесконечно долгий миг затмив сияние солнца, но когда буйство пламени спало, взгляду белой аликорна, облаченной в золотой нагрудник и свободное белое одеяние, предстал невредимый алый барьер-полусфера. Задрожав будто желе, купол начал выстреливать вверх кровавые стрелы, летящие довольно густо, с большим диапазоном поражения. Подчинившись интуиции, крылато-рогатая кобыла решила не пытаться блокировать эти залпы своими барьерами, а стала маневрировать, благо, что скорости и ловкости ей более чем хватало. В сложенной лодочкой левой ладони, из ранок раскрывшихся на запястье, начала скапливаться кровь, настолько насыщенная магией, что сияла ослепительно-белым светом, способным простому смертному выжечь глаза за один удар сердца.

   Сконцентрировавшись на том, чтобы уплотнить всю собранную кровь в один шарик, размер которого не привышал брильянта в три карата, Селестия окружила его двойным барьером, в промежутке между плоскостями которого находился вакуум. Получившееся ядро было помещено в центр шара золотого пламени и брошено в кровавый барьер, создатель которого постепенно пристреливался к юркой цели, начав перекрывать направления, куда можно было бы уклониться. Спустя секунду, внизу вновь полыхнуло, а вверх взметнулся столб белого сияния. Кровавые стрелы тут же исчезли, а принцесса дня настороженно прищурилась, начав вглядываться в землю.

   Просьба о помощи, с весьма заманчивым предложением о вассалитете Зебрики, пришедшая от Цезаря, не была такой уж неожиданностью для белой аликорна, которая уже некоторое время следила за развитием событий на землях южных соседей. Сама она свою помощь предлагать не спешила, прекрасно понимая, как это будет выглядеть со стороны, но и сложа руки не сидела: НИИ искали способы защиты от заразы; войска, частично отозванные с границ, проходили внеочередные специфичные учения; хозяйственники запасали продукты, медикаменты, одежду и готовили мобильные дома для беженцев.

   Идея о том, чтобы выставить против зараженных своих пони даже не рассматривалась, так как это грозило слишком большими и неоправданными потерями. В конце концов, даже после частичного перевооружения, жеребцы и кобылы, состоящие в вооруженных силах Эквестрии, были скорее служителями правопорядка, пограничниками, поисковиками, стражниками... но не воинами в привычном понимании этого слова. Имелись в наличии конечно же и отряды, которые специализировались на ведении подрывной деятельности, ликвидации целей, захвате или освобождении населенных пунктов, но использовать их как рядовых бойцов, было бы сравнимо с забиванием гвоздей микроскопом: теоретически возможно, но жутко неудобно и грозит поломкой тонкого инструмента.

   «Наверное все же не стоило...», – додумать мысль принцесса дня не успела, так как ей пришлось поспешно уворачиваться от нового кроваво-красного луча, на этот раз намного более тонкого, но и заметно более насыщенного агрессивной духовной силой.

   Вновь посмотрев вниз, белая аликорн увидела стоящего на оплавленном дне воронки монстра, похожего на гибрид тигра и шакала, рост которого превышал два с половиной метра, а весь силуэт окутывал ореол алой дымки. Монстр стоял ровно, расправив во всю ширь могучие плечи, а его взгляд был точно направлен на крылато-рогатую кобылу, выражая ярость, ненависть, азарт и голод. Раскрыв пасть, он сконцентрировал в ней красный шар, который прорвался с внешней стороны и выпустил в небо еще одну атаку духовной энергией.

   «Его даже не поцарапало», – поразилась Селестия, принимая удар на щит из золотого света, тут же превратившийся в десяток стрел, на огромной скорости устремившихся к монстру.

   Создатель армии монстров (а в том, что это он виноват в гибели трех городов-оазисов почти не было сомнений) уплотнил свою кровавую дымку и с ее помощью отмахнулся от снарядов из света, после чего развел руки в стороны, оскалился и прыгнул...

   ...чтобы в следующий миг появиться левее и на полметра выше принцессы дня. Его удар правой ногой, нацеленный в голову, крылато-рогатая пони приняла на скрещенные предплечья, едва удержавшись на месте от того, чтобы не отлететь назад словно ядро, выпущенное из катапульты. Но и сама она не сплоховала: удар крыльями справа и слева был столь стремителен, что враг не успел даже моргнуть, а заострившиеся наподобие клинков мечей маховые перья, почти без сопротивления пронзили грудную клетку, превращая ее содержимое в сплошное месиво.

   «Недостаточно», – пронеслась в голове белой аликорна мысль, прежде чем она направила через летательные конечности поток испепеляющего света.

   Тигрошакал выпучил красные глаза, раскрыл пасть в безмолвном крике и из его горла вылетели несколько сгустков крови, которые попав на золотой нагрудник Селестии, истаяли в воздухе будто снег, попавший в пылающий костер. Под воздействием агрессивной духовной энергии, маховые перья не выдержали и обломались, а изувеченная туша монстра полетела вниз...

   «И это все?», – пронеслась в разуме белой аликорна удивленная и недоверчивая мысль, а немигающий взгляд проследил за падением тела врага до самой земли, пока оно не врезалось в песок, подняв целое облако пыли.

   Внизу все еще шел бой между зебриканскими легионерами и зеброшакалами. Полосатые жеребцы, получив помощь и воспряв духом, теперь активно собирали все силы в кулак, словно пресс давя монстров, которые словно бы растерялись...

   Внезапно взвывшая интуиция заставила резко крутануться в воздухе, материализуя верную алебарду, перехваченную обеими руками за секунду до того, как на ее древко пришелся удар кривого меча. Широко распахнув глаза, отлетевшая от силы удара на десяток метров Селестия, с удивлением уставилась на целого и невредимого гибрида полосатой кошки и хищной собаки.

   – Ты ведь не думала, что все будет так просто? – радостно прищурившись, задал риторический вопрос противник, тут же снова перемещаясь, чтобы на этот раз появиться слева от принцессы дня.

   Огненное кольцо разошлось в стороны от крылато-рогатой пони, но монстр успел переместиться вверх, оказавшись точно над кобылой. В следующий миг алебарда, превратившаяся в золотое копье с треугольным зазубренным наконечником, вошло в плоть тигрошакала, пронзив его прямо в пах. Из распахнутого в вопле боли и ярости крике рта вырвались языки золотого огня, а затем вся туша взорвалась кровавыми брызгами.

   Ощущение опасности снова пришло из-за спины, но на этот раз боль полоснула между лопатками раньше, нежели белая аликорн успела рвануть вперед, уходя из зоны атаки противника. К счастью кобылы, броня сдержала часть удара, а потому рана оказалась не слишком глубокой, только вот и регенерация не спешила справляться с нанесенным полубогине ущербом. А едва она развернулась мордочкой к противнику, как взгляду предстал целый и невредимый гибрид, пасть коего красовалась безумным оскалом ярости.

   – Это было больно, принцесса, – процедил сквозь зубы враг. – Больно и унизительно. Непростительно! За это, ты будешь страдать...

   «Я ведь ощутила его смерть!», – призвав в руки щит, стилизованный под солнце с волнистыми протуберанцами-шипами и короткий меч из солнечного камня, Селестия использовала «дыхание солнца» (ослабленную версию «солнечного ветра»).

   Монстр переместился, но на этот раз появился не за спиной и даже не сверху, а снизу. Схватив крылато-рогатую пони за ноги, он крутанулся в воздухе с невероятной силой и отправил противницу в полет к земле, сразу же перемещаясь вслед за ней и добавляя ускорение ударом ноги.

   Встретившись с землей, Селестия оставила своим телом еще одну воронку, но разлеживаться не стала и сразу же откатилась в сторону. Мгновение спустя, в то место где она находилась ранее, каметой врезался хищный гибрид, руки которого вонзились в почву до самых локтей. Не воспользоваться подобной оплошностью было нельзя, а потому солнечный щит, запущенный словно летающая тарелочка, снес голову шакала с тигриных плеч и вернулся к хозяйке.

   Фонтанчик крови выстрелил из обрубка шеи, но прежде чем первые капли достигли земли, туша монстра растворилась в воздухе, а вокруг принцессы дня, очерчивая окружность диаметром в километр, возник уже знакомый кровавый барьер. Удар мечом себе за спину рассек только воздух, а попытка обратиться к силе солнца ушла в пустоту, словно бы за пределами сферы вовсе ничего не существовало.

   – Добро пожаловать на грешную землю, птичка, – ухмыляясь во все сорок четыре зуба, провозгласил тигрошакал, появляясь совершенно невредимым в десятке шагов перед белой аликорном. – Здесь тебе и придется остаться... Навсегда.

   – Слишком много болтаешь, – фыркнула принцесса дня, разом высвобождая четверть резерва сил, потоком магического огня прожигая само пространство.

   – Хехехе... – радостно рассмеялся монстр, после чего заявил. – Не получится, девочка. Не такой полупародии как ты, пытаться пересилить истинного бога, особенно на земле пропитанной жертвенной кровью его паствы. А теперь будь хорошей девочкой и...

   Ускорив свое сознание до предела, Селестия сблизилась с безумным божком (а кто кроме безумца и идиота, во время боя будет разговаривать с врагом, да еще рассказывать о своих сильных и слабых сторонах?) колющим ударом пронзила его грудь в области сердца. Не успел убитый гибрид исчезнуть, как ей пришлось разворачиваться влево и подставлять щит под удар кулаком точной копии тигрошакала, на теле которого не было ни малейшего следа ранений.

   «Кажется... в этот раз я серьезно влипла», – подумала белая аликорн, располовинивая очередного врага и сразу же вступая в схватку с третьим дубликатом.

   Силы стремительно утекали, будто бы окружающее пространство впитывало их в себя, словно сухая губка воду. Любые магические воздействия гасились реальностью, которая буквально отрицала их существование, а связь с источником оказалась недоступна. Селестия ощущала, как с каждым движением становится медленнее, ее руки тяжелеют, даже четкость зрения ухудшалась. Ее попытка прорваться к краю барьера окончилась провалом, так как на пути появился сразу десяток одинаковых монстров, пятерых из которых удалось зарубить, но остальные отбросили самоуверенную жертву назад.

   «Глупая кобыла».

   «Поверила в свою непобедимость?».

   «Даже освобождение Дискорда и возвращение Сомбры, ничему тебя не научили».

   Безумный хохот, переходящий в визг бил по ушам, заставляя прижимать их к голове, легкие обжигал воздух с привкусом крови, исполосованные когтями крылья превратились в две безвольные тряпки, свисающие со спины. Враги гибли, но снова появлялись невредимыми, все сжимая свое кольцо...

   В очередной раз взмахнув мечом, принцесса дня ощутила, как предплечье правой руки перехватила широкая ладонь с когтистыми пальцами, а затем в живот врезался тяжелый кулак, смявший золотой нагрудник и выбивший из легких воздух. Не успела она опомниться, как оказалась лежащей на спине, а над ней стоял только один тигрошакал, скалящий зубы в торжествующей усмешке и сверкающий налитыми кровью глазами.

   – Эхэхэ... хэхэ... хахахахехахаеаеаееаа!.. – опустив руки вдоль тела, монстр начал хохотать разбрызгивая кровавые слюни и вздрагивая словно в припадке, но по настоящему страшно крылато-рогатой кобыле стало тогда, когда он успокоился и посмотрел на нее жадным, голодным взглядом. – Грогар боялся тебя... и сейчас боится. Старый дурак верит, что сможет победить... Он верит, что сможет контролировать меня... Меня! Ррр... Ну да и до него дойдет свой черед. А сейчас, я получу то, что причитается победителю.

   Наклонившись, тигрошакал схватился за нагрудник и разорвал его, словно тот был из бумаги. За броней последовала и одежда Селестии, оставляя ее беспомощной и совершенно голой перед чудовищем, желание которого можно было понять по одному только хриплому дыханию.

   «Все это время, он отрывал от себя кусочки души, создавая дубликатов, которые были слабее оригинала, но зато во всем остальном их невозможно было отличить. И вот теперь, когда я не могу сражаться, он выбрался из своей норы... Как же жаль... Как жаль, что я не могу дотянуться до меча».

  Примечание к части

  Жду отзывов.

  43

   Времени, которое мне на облачение в броню дала Луна, хватило для того чтобы пораскинуть мозгами (фигурально выражаясь) и понять, что спасение Селестии от возможно грозящей ей опасности – это дело благородное, но желание бежать со световым мечом наперевес, да еще в моем нынешнем состоянии, при этом без прикрытия и поддержки, сильно тянет на обострение джедаизма. По этой причине Голден получила приказ, в кратчайшие сроки собрать наиболее боеспособных Теней, уже приноровившихся путешествовать по теневым тропам, загрузить их комплектующими элементами мобильной портальной арки и отправить на инструктаж ко мне. Параллельно с этим, на завод по производству кристаллических пехотных големов, ушел приказ готовить армию для переброски через пространственный прокол (повторять собственную ошибку, совершенную с Кривжей, мне категорически не хочется).

   – Мне кажется или ты даже в своем жеребцовом облике, слишком много перенял от кобылок? – встретила мое возвращение в тронный зал принцесса ночи, постукивая по полу обухом черно-серебряного копья, от которого веяло силой полубогини, словно бы она запихнула в него кусочек своей души, ехидно изогнув брови и демонстративно окинула мой доспех изучающим взглядом. – Впечатляет... Компенсируешь какие-то комплексы?

   – Я тоже тебя очень люблю, – отмахиваюсь от сомнительных шуток крылато-рогатой кобылы, вызванных не иначе как волнением о сестре и добавляю. – Сейчас придут остальные и мы отправимся. Луна, у меня сейчас проблемы с магическим резервом, так что, если хочешь добраться без остановок на передышку, придется поработать зарядной станцией.

   – Сразу предупредить не мог? – мигом сменив веселость на раздражение, темно-синяя аликорн мотнула головой, отгоняя посторонние мысли, согласно кивнула и спросила. – Кого еще мы ждем?

   – Группу поддержки, – пожимаю плечами, скрытыми под массивными кристаллическими наплечниками, под слоем брони которых скрываются сервомоторы и гидравлические усилители. – Ты ведь не хочешь, чтобы в случае неблагоприятного развития событий уже нас нужно было спасать?

   Покровительница снов не ответила, но меня устроило и то, что не стала сразу же возражать. Я же сделал несколько шагов сперва в одну сторону, затем развернулся и прошелся обратно, окончательно привыкая к своим новым габаритам. Моя штурмовая броня, созданная по индивидуальному проекту для того, чтобы в рукопашном бое даже находясь одной ногой в могиле, был хоть какой-то шанс противостоять хотя бы Каденс, внешне выглядела весьма... нелепо. Кроме массивных наплечников, которые слегка выступают справа и слева от головы, сужая область видимости для прямого взгляда, она состоит из толстой кристаллической кирасы, грудные пластины которой представляют из себя сплошной монолит, который должен не с первого удара разбиться даже при прямой атаке Селестии, а живот укрывают плотно подогнанные кубики искусственного пресса, в то время как спина вовсе похожа на панцирь черепахи, в котором спрятаны проектор щита и заряженные батареи. Мои руки скрывают дробильные перчатки, достающие аж до локтей, где соединяются с наплечниками, ноги же защищены футуристичным подобием болотных сапогов, соединяющихся с несколько комичными бронешортами. Все сочленения дополнительно защищены накладками из кристаллических пластин, а шлем, в данный момент похожий на капюшон, в закрытом состоянии представляет из себя матовый конусовидный цилиндр с фильтрами воздуха и возможностью замкнутого дыхания.