Текст книги "Мрачные тени (СИ)"

Автор книги: Константин Дадов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 27 страниц)

   Сейчас, спустя двое суток после завершения боевых действий, если бескровный захват страны состоящей из гор, долин и снега вообще можно так назвать, и спустя три ночи после начала активной фазы операции, наступил наиболее сложный период для кристальных пони: яков из всех поселений свозили в большую долину, где раньше стояла ныне снесенная столица и размещали во временных жилых модулях, представляющих из себя кубы со стенками длинной в три метра, где у правой и левой стены имелись двухярусные кровати. Пленных уже набралось более девяноста восьми тысяч и эта цифра продолжала увеличиваться, так как рейдеры все-еще обыскивали поселения и отлавливали группы охотников, одиноких беглецов, путников по какой-то причине в момент атаки оказавшихся вне жилых зон.

   Благодаря собранному и подключенному к мобильному генератору стационарному порталу, грузы в новую колонию поступали без задержек и риска долгой транспортировки по условно вражеской территории. Строительные панели, из которых состоят временные жилые модули, благодаря печам алхимиков производятся в промышленных объемах прямо на месте, после чего собираются рабочими прибывшими из метрополии. Питьевую воду добывают тут же, топя и отчищая снег в специальных бочках, а вот грибные и мховые фермы только разворачиваются и пока что способны обеспечить не более двенадцати процентов потребностей яков в пище.

   «Ничего, запасы в Кристальной Империи есть, да и собственные вертикальные фермы работают на полную мощь. Где-нибудь через месяц и мы выйдем на самоокупаемость», – успокаивал себя позитивными мыслями полковник, стараясь не начать в очередной раз подсчитывать, сколько ресурсов было брошено на эту операцию, которая принесет пользу далеко не сразу.

   Если бы не магнитные браслеты, способные сковать любого пленника по рукам и ногам в одну секунду, стоит солдату Кристальной Империи подать сигнал тревоги, и не шоковые ошейники, электрическими разрядами сбивающие боевой настрой наиболее агрессивных самцов, то о том чтобы обеспечивать порядок и безопасность в столь огромном лагере, не могло идти и речи. Увеличенная до пяти тысяч армия Париса, совершенно терялась на фоне аборигенов, так как на одного кристальника приходилось два десятка двурогих жителей севера (все вместе, даже не учитывая телят и телок, они могли задавить чужаков массой).

   Из-за спешки и дабы избежать проблем между самими яками, пленников разделили по половому признаку и расселили в разные части лагеря. Быки, начиная от телят шести лет и заканчивая стариками, распределились по условным секторам, состоящим из шести жилых модулей и маленькой площади между ними. Телок было решено держать группами по двадцать, стараясь соблюдать пропорции в возрасте чтобы вместе с малышами было достаточно взрослых. В будущем, это грозило сложностями при расселении на постоянные места жительства и при поисках родственников из одного селения (хотя тут шоковые ошейники, имеющие порядковые номера, вполне могли сойти за паспорт и идентификатор личности).

   Кроме проблем с размещением, питьем и едой, пришлось решать задачу с обеспечением пленников средствами минимально необходимой гигиены, туалетами, медицинским уходом. Возможность отделить силовыми полями часть лагеря и закачать в секцию усыпляющий газ, серьезно облегчала подавление вспышек агрессии среди молодых яков.

   «Двадцать пять тысяч жилых модулей; пятьсот гигиенических модулей; двести медицинских модулей; двадцать уже запущенных ферм...», – цифры мелькали перед глазами непрерывными строчками, вызывая тупую головную боль, а предательский внутренний голос говорил, что все это чрезмерно и северные дикари все равно не оценят усилий и затрат ресурсов.

   Строительство нового города еще даже не началось, но проект уже составлялся. В день, когда возведение основных зданий и инфраструктуры будут закончены, император Сомбра прибудет лично удостовериться в том, что его задание выполнено. Пока же, гвардейцы и Тени инспектировали объекты и помогали солдатам контролировать яков, где-то успокаивая их силой, а где-то проявляя дипломатию и отвечая на многочисленные вопросы.

   «Нужно запросить партию информационных голохронов с возможностью соединения в единую сеть. Установим их на площадях лагеря, чтобы пленники учились, задавали вопросы и меньше волновались. Все же неведение пугает гораздо больше чем превосходящая сила понятного и знакомого противника».

   По плану составленному советом министров, Як-якистан из страны состоящей из множества деревушек разбросанных по большой площади, должен превратиться во второй город-государство, со своими производственными мощностями, армией, технологической базой. Во-первых, это позволит лучше следить за яками и контролировать их настроения, во-вторых, так проще обеспечивать новых граждан продуктами питания, предметами роскоши, медицинской помощью и защитой, ну и в-третьих...

   «Освободившиеся территории мы и сами найдем как использовать с максимальной пользой».

   Оставалось только убедить пленников сотрудничать, но сытная еда, тепло и технологические блага облегчающие жизнь, должны были склонить чашу весов в сторону подчинения Кристальной Империи. Если же нет... это будет проблема кого-то другого, а не Париса.

   ***

   Войдя в свои покои в кантерлотском дворце, Блюблад плотно закрыл дверь, активировал барьер звукоизоляции и... с яростным рыком схватив деревянную тумбочку, украшенную фигурной резьбой, с силой швырнул ее в большое зеркало у левой стены. Звон разлетающихся в стороны осколков, мелкой дробью застучавших по паркетному полу, немного привел принца в чувства и он сумел взять себя в руки.

   «Хорошо, что удалось себя сдержать при подписании договора: в совокупности с проблемами, которые грядут в самое ближайшее время, удар по репутации был бы крайне болезненным», – промелькнула в голове почти спокойная мысль, в то время как кровавая пелена окончательно истаяла, прекратив затуманивать взор белого единорога.

   Вернув себе невозмутимый вид, Блюблад прошелся по комнате до стены, на которой висела картина с изображением летнего пляжа, уверенно отодвинул раму с холстом в сторону и открыл личный мини бар. Отвинтив крышку первой попавшейся под руку бутылки, он наполнил хрустальный бокал ароматной жидкостью цвета шоколада и сделал большой глоток, тут же ощутив обжигающий жар прокатившийся по пищеводу от горла к желудку.

   – Могло быть и хуже, – вслух произнес белый единорог, после чего оставив хранилище алкогольных напитков открытым, пошел к двери ведущей на балкон, чтобы поразмышлять в спокойной обстановке, глядя на утопающий в лучах солнца Кантерлот, по праву являющийся красивейшим городом Эквестрии (не сильно меркнущим даже в сравнении с Кристальной Империей).

   «Что мы имеем?», – мысленно спросил сам у себя принц, кистью свободной руки берясь за позолоченную дверную ручку и с тихим щелчком открывая стеклянную створку, тут же жмурясь из-за порыва ветра ворвавшегося в комнату.

   Выйдя на балкон, крупный единорог еще раз поднес бокал к губам, но теперь лишь слегка пригубил крепкий напиток. Напиваться он не собирался, все же сколь бы неприятной ситуация не выглядела со стороны, на деле же не произошло ничего катастрофичного.

   «Пока что не произошло», – тут же поправил себя Блюблад.

   Командировка в Кристальную Империю, обещавшая огромные перспективы, прибыли и укрепление влияния, вылилась в одно сплошное разочарование и фестиваль упущенных возможностей. И ведь даже Луну, самовольно проникнувшую в число членов делегации, в подобном исходе винить было глупо: она конечно внесла свою лепту, но не столь серьезную, как хотел показать Сомбра.

   «Король-чародей; Император-тень; Владыка... чего?».

   Сомбра – древний единорог, обладающий как огромной магической мощью, большим опытом, разносторонними знаниями и навыками. С первого же взгляда, они не понравились друг другу. В чем была причина этого? Скорее всего, в поразительном сходстве двух жеребцов, которые внешне были словно бы полными противоположностями друг друга, но внутри...

   «Если бы Луны не было в нашей делегации, готов поставить половину своего состояния на то, что он воспользовался бы Каденс, заявив что-нибудь вроде того, что она – первый делегат, направленный Эквестрией в Кристальную Империю и с ней уже ведутся продуктивные переговоры», – ехидный смешок вырвался из рта принца, который тут же вернулся к серьезному выражению морды.

   Если бы белый единорог был только послом, единственной целью имеющим подписание мирного соглашения между государствами, то поездку можно было бы считать полностью успешной: принцесса ночи договорилась о взаимном ненападении, обмене культурными веяниями, строительстве маленького городка на том месте, где сейчас находится лагерь армии эквестрийских пони, чтобы все желающие посетить Кристальную Империю могли разместиться со всеми удобствами, не стесняя жителей города-государства. Однако же, договор подписанный между императором и принцессой, как между частными лицами, а не правителями стран, вызывал куда больше беспокойств: фактически темно-серый единорог купил темно-синюю аликорна...

   «А Луна этого даже не поняла. Видимо тысяча лет в изгнании, слишком сильно отразилась на остроте ее ума», – вспышку раздражения удалось погасить новым глотком из бокала.

   Чего же такого страшного было в документах, которые подтверждают сотрудничество двух древних пони? Во-первых, Луна фактически дала разрешение Сомбре устроить радио и головещание на территории Эквестрии, при этом выступая в качестве землевладельца, который будет контролировать башни ретрансляторов сигнала.

   «Радио и у нас есть, но вот на головидение Эквестрии ответить нечего», – в планах Блюблада было телевидение, тем более, что кинотеатры уже существуют, но в складывающихся обстоятельствах, данный проект будет слишком убыточным и неконкурентоспособным.

   Во-вторых, покровительница снов решила создать фирму пассажирских и грузоперевозок, при этом используя левитационные платформы Кристальной Империи в качестве основного транспорта. Это было не столь плохо, так как ей хватило мозгов отказать в строительстве стационарных порталов, которые в случае войны могут превратиться в открытые ворота для армии кристальников.

   В-третьих, темно-синяя аликорн решила создать сеть магазинов с товарами и закусочных с продуктами из Кристальной Империи. Учитывая технологическую разницу и экзотику, на которую падки молодые пони, данное предприятие нанесет сильный удар по кошельку самого Блюблада. А кроме того, он совершенно не сомневался в том, что его начнут вытеснять с эквестрийских рынков, заваливая прилавки более качественной продукцией.

   «Селестия пойдет на поводу у сестры, желая хоть так помочь ей реабилитироваться в глазах подданных, попутно возвращая уверенность в себе. Мне же... придется проглотить это и стараться как-то выкрутиться. В данной ситуации, мою сторону принцесса дня занимать не станет и в лучшем случае выберет нейтралитет».

   Допив остатки алкоголя, принц кинул последний взгляд на город и вернулся в комнату. Поставив опустевший бокал на стеклянный столик, он решил слегка освежиться перед встречей с кобылками из своего табуна, а так же перед официальным приемом, на котором Селестии будут представлены члены дипломатической команды города-государства, прибывшие в Эквестрию через портал, вместе с Блюбладом и Луной.

   «Капитан Браво – интересная личность. Хувс говорит, что он – пони-артефакт... Киборг? Жаль, что слишком фанатично верен Сомбре. Похищение для подробного изучения, мне никто не простит, так что пока-что и думать об этом не стоит».

   Во входную дверь раздался стук и принцу пришлось отвлечься от анализа ситуации, после чего отключив барьер, дать охраннику разрешение войти. Когда створка приоткрылась, внутрь заглянул дворцовый стражник, который слегка неуверенно произнес:

   – Ваше Высочество, к вам посетительница, – уловив на себе раздраженный взгляд, жеребец поспешил пояснить. – Я бы вас не побеспокоил, но это крайне необычная посетительница.

   Хмуро кивнув, белый единорог жестом велел пригласить гостью. Когда же дверь закрылась, он недовольно покосился на разбитое зеркало и сломанную тумбочку...

   «Плевать», – искрой мелькнула в голове злая мысль, тут же погаснув в темных закоулках сознания.

   ***

   Одетый в красную хламиду, Юстус стоял перед золотой чашей, установленной на постамент из белой кости исписанной зебриканскими иероглифами. Обе его руки, ладони которых были изрезаны неглубокими, но при этом не заживающими царапинами, лежали на сторонах матово-черного драконьего яйца, скорлупу коего пронизывали зеркальные золотые прожилки.

   Вокруг цезаря, держась за руки и мерно встряхивая связки амулетов, созданных из многогранных кристаллов, стояли двенадцать сильнейших одаренных Зебрики. Собираемая ими магия концентрировалась в драконьем яйце, наполняя уже подготовленный шаманами и некромантами зародыш жизнью, побуждая его проснуться и начать вылупляться, дабы принять приготовленную ему участь...

   Юстус долго не решался на этот ритуал, памятуя о том, как закончили его драконы в предыдущей жизни. Однако же, новости пришедшие из Эквестрии, гласящие о том, что принцессы-аликорны нашли общий язык с королем-тенью, заставили отбросить сомнения и сделать очередной решительный шаг к восстановлению былого могущества.

   И пусть велика вероятность того, что сила драконьих всадников вовсе может оказаться ненужной в данном случае, так как имеются все предпосылки для мирного взаимодействия, но...

   «Никто не будет говорить на равных с заранее более слабым. А потому...», – ровное течение мыслей прервал треск скорлупы, которая в следующую секунду рассыпалась крупными осколками, часть из которых впилась острыми краями в кожу полосатого жеребца.

   Маленький антрацитовый дракончик, неуклюже барахтаясь в золотой чаше и осколках скорлупы, подняв треугольную голову увенчанную маленькими золотыми рожками, необычными золотыми глазами посмотрел на Цезаря и открыв пасть с игольчатыми зубами, жалобно пискнул...

   Приложив правую ладонь к голове крылатого ящера, Юстус ощутил, как его грудь прострелила острая боль, которая словно бы протянула тонкую ниточку через руку и влилась в тельце дракончика. Кожу ладони обожгло жаром, а затем на ней образовался рисунок в виде многолучевой золотой звезды, которая стала свидетельством того, что ритуал завершен успешно.

   Одаренные, одетые в черные, белые и зеленые хламиды, наконец-то разорвали свой круг и шаркая копытами по полу, не произнося ни слова направились к выходу. Им требовалось немедленно восстановить свои силы, а о церемониях и выражении своей радости можно будет подумать позднее.

   Подставив все-еще кровоточащую левую ладонь, Юстус позволил крылатому ящеру напиться яркой алой жидкости. Глядя на своего нового маленького напарника, которому еще следовало вырасти и многому научиться, он произнес одними губами:

   – Смоуг.

   ***

   Стоя на вершине дюны белого песка, Грогар всматривался в глубину хрустального шара, который держал в левой руке, водя над ним правой ладонью. Изображение в артефакте постоянно скакало, не желая настраиваться на нужное место, что вызывало у старого козла глухое раздражение, дополнительно подпитываемое полуденным солнцем, жарким пустынным ветром и отсутствием результатов поисков одной-единственной гробницы.

   Прямоходячий плод порочной любви шакала и тигра, последнюю пару дней ведущий себя подозрительно равнодушно ко всему, изображая умершего от жажды путника лежал в двадцати шагах от хозяина, мордой уткнувшись в песок и раскинув лапы в стороны. Только трехглавый пес, почти не прерывающийся от своего занятия по раскопкам, целеустремленно закапывался под землю, создавая очередную яму, которую песок заполнит уже через полторы дюжины часов...

   – Неугомонные смертные, – недовольно проворчал создатель чудовищь, наконец-то поймав удачный ракурс для обзора и поднеся хрустальный шар поближе к морде. – Тысячу лет сидели почти тихо, а сейчас как с цепи сорвались.

   Внезапно цербер радостно залаял, но уже через секунду жалобно взвизгнул, проваливаясь в резко расширившуюся яму. Дюна, на которой стоял козел, так же начала сползать в глубокую дыру, откуда доносились жалобные писки трех голов клыкастого монстра.

   – Наконец-то, – спрятав наблюдательный шар в складки своего одеяния, Грогар покосился на Ауисотля, который постепенно приближался к краю ямы, грозя вот-вот свалиться вниз и быть погребенным под тоннами песка. – С кем приходится работать?

   Устремленный к небесам взгляд остался без ответа, зато почти черная молния, заискрившая на кончиках пальцев правой руки, возымела животворное действие: гибрид шакала и тигра подскочил на ноги и рыкнув, встряхнулся всем телом.

   – Не сплю я, – проворчал Ауисотль.

   – Смотри мне, – хмыкнул древний маг, развеивая заклинание. – Цербер нашел гробницу.

   – Я как бы не слепой, – фыркнул хищный монстр.

   – Подерзи мне еще, – пригрозил козел, но дальше развивать тему не стал, вместо этого приказав. – Иди за мной и будь готов к драке: хозяйка этих катакомб крайне негостеприимна.

   Прежде чем слуга успел еще что-нибудь произнести, создатель чудовищ шагнул в яму и вскоре скрылся из вида. Гибриду, недовольному как тем, что приходится кому-то служить, так и прерыванием своего сна, пришлось поторопиться, пока вход опять не закрылся.

  Примечание к части

  Жду отзывов.

  24

   Коридоры катакомб были достаточно широкими и высокими чтобы даже Цербер мог в них поместиться и выпрямиться в полный рост, но вот для разворота ему пришлось бы сильно постараться, так как в длину его тело было все же больше ширины расстояния между стенами. Отсутствие источников света и затхлый воздух, могли бы стать проблемами для иных искателей древностей, однако и трехглавый пес, и Ауисотль, и сам Грогар, совершенно не обращали внимания на подобные мелочи.

   Стоило серому козлу и гибриду шакала с тигром приземлиться на спину своего четвероногого спутника, как потолок над их головами сам собой сомкнулся, отрезая пути назад и маскируя место входа для других искателей. Песок, успевший проникнуть в коридор через отверстие, источая впитанный в себя жар, старательно рассыпался по полу, забиваясь в трещины между отдельными плитами, просачиваясь на нижний этаж циклопического сооружения.

   – И что дальше? – сверкая алыми глазами, Ауисотль вышел на чистый участок прохода и отряхнулся всем телом.

   – Самая сложная часть позади, – отозвался Грогар, вертикальные глаза которого засветились желтым. – Теперь нам нужно спуститься в главный зал гробницы и забрать оттуда одну вещь.

   – Звучит неплохо, – хмыкнул монстр, когтистыми пальцами правой руки почесав шею. – В чем подвох?

   Козел не успел ответить, так как в этот момент до их слуха донеслись звуки шагов, а затем из-за поворота туннеля вышел стражник этого места: невысокий жеребец, одетый в серебряную кирасу поверх бесцветной серой шкуры, словно сухой пергамент обтягивающей скелет. В его глазницах едва заметно тлел зеленоватый огонь, а пальцы рук сжимали металлическое древко короткого копья.

   Рывок и удар химеры слились в одно мгновение, после чего умертвие беззвучно развалилось на части, рухнув на пол грудой безобидных останков. Монстр уже хотел высказать все, что думает о подобной охране, но звуки новых шагов, на этот раз куда более многочисленные, заставили его раздраженно зарычать.

   – Лучше нам поторопиться, – заметил Грогар, выходя вперед и жестом приказывая спутникам идти следом. – Эти существа хоть и не представляют угрозы, да и вложенная в них магия держится на последнем издыхании, но я совершенно не горю желанием быть заживо погребенным под останками иссушенных трупов... снова.

   – «Снова»? – Ауисотль недоуменно изогнул брови, устремив на своего лидера вопросительный взгляд, но ответа так и не дождался.

   Цербер в отличие от своего напарника, подобными вопросами не задавался и на слова хозяина отреагировал максимально правильно: перебирая лапами устремился вслед за козлом, шумно принюхиваясь всеми тремя головами и размахивая длинным хвостом. Гибриду тигра и шакала ничего более не оставалось, как самому ускорить шаг, чутким слухом улавливая шум множества шагов где-то у себя за спиной. Так как убегать от драки ему не нравилось, он даже предложил:

   – Может быть я разберусь с этими дохляками? Мне понадобится всего несколько минут...

   – Не стоит зря отвлекаться на разную мелочь, – пренебрежительным тоном отозвался лидер необычной команды. – Лучше пройдись вперед и расчисть нам путь от мертвяков, которые находятся там.

   «С каким удовольствием я бы...», – оборвав себя на полумысли, Ауисотль обогнал пса и козла, походя снес голову умертвию вывернувшему из-за очередного поворота и оскалив клыки, с азартным рычанием побежал к виднеющейся вдали лестнице ведущей вниз.

   Низшие умертвия были многочисленны, но медлительны и глупы: даже обладая численным превосходством, они скорее мешали друг другу, нежели помогали. Крушить подобных противников было легко и откровенно скучно. Однако же на втором подземном этаже, едва спустившись по "П" образной лестнице, Ауисотль столкнулся с одушевленными латными доспехами, состоящими из сплава железа и золота. Казалось бы, что данные истуканы, двигающиеся за счет душ зебр, привязанных к своему временному вместилищу через малые урны с прахом, размещенные в грудной полости, должны были быть медлительными и весьма непрочными, но магия некромантов, сотни лет пропитывавшая искусственные сосуды, превратила их в нечто более совершенное, чем даже задумывалось изначально.

   Лишь только оказавшись в небольшом зале, где у боковых стен стояли четыре комплекта доспехов, гибрид шакала и тигра был вынужден уворачиваться от топоров, брошенных неживыми руками. Только благодаря скрежету железа об пол, он успел уклониться от удара мечом в спину, а затем принял на скрещенные предплечья опускающийся на голову кулак, из-за чего даже присел на месте.

   – Аргх... – глаза химеры полыхнули безумием и яростью, а из раскрытой пасти раздался лающий смех.

   В следующую секунду один из доспехов отлетел в стену получив удар кулаком в грудь, второй после броска влетел в третий, благодаря чему они оба покатились по полу громыхая своими панцирями. Четвертого противника, уже занесшего короткий кривой меч для рассекающего выпада, монстр начал бесхитростно избивать руками, вкладывая частицу своей разрушительной мощи в каждое касание.

   Через три секунды, за которые было нанесено восемь ударов, помятая броня попросту развалилась на отдельные детали экипировки, а сосуд с прахом разлетелся осколками и серым облаком, тут же истаявшим в воздухе. Останавливаться на этом Ауисотль не собирался и тут же сократил расстояние с первым врагом, выпадом правой руки, пальцы которой были сложены в подобие наконечника копья, пробил насквозь заколдованную кирасу, попутно разрушив и «сердце» неживого воина.

   Второй и третий доспехи, расцепившись и раскатившись в стороны, пружинисто вскочили на ноги и встав в стойки рукопашного боя, стали плавно приближаться к гибриду. В прорезях их шлемов сиял уже знакомый зеленый огонь, который был гораздо ярче нежели у нежити оставшейся наверху. Они двигались настолько слаженно, что могло показаться, будто они переговариваются между собой...

   «Быть такого не может. Я бы почувствовал», – отмахнулся от навязчивой мысли монстр, в следующее мгновение оказываясь между двумя противниками, чтобы ловко перехватив руку левого, рывком лишив его равновесия, подставить под удар правого.

   Помятый напарником «рыцарь», прежде чем химера успела отпустить его конечность, попытался сомкнуть пальцы металлической перчатки на предплечье живой жертвы, но удар локтем в голову сбил шлем с плеч, на несколько секунд дезориентируя духа.

   Распахнув пасть, Ауисотль вгрызся зубами в броню безголового доспеха, разом вырывая солидный кусок кирасы. В открывшуюся дыру он тут же запустил свою левую руку и нащупав небольшой сосуд, вырвал его из специальных креплений, тут же разрывая дистанцию.

   Лишенный «сердца» «рыцарь», еще пару секунд стоял на месте, но после этого все же развалился грудой хлама. Гибрид же подбросил на ладони гладкое и холодное яйцо, но не придумав ничего лучше, просто швырнул его в голову последнего доспеха. Противник замешкался на мгновение, за что поплатился прямым попаданием в забрало и временной слепотой из-за облака праха, но оклематься ему уже было не суждено: прыгнув вперед, химера несколько раз ударила ходячую броню в грудь, сминая кирасу, а следом за ней и раздавливая якорь для души.

   – Пара пустяков, – сплюнув на пол кусок пережеванного металла, заявил в пространство Ауисотль.

   – Что же ты с ними так долго возился? – надменно осведомился стоящий в проходе Грогар.

   – Играл, – нагло оскалился гибрид шакала и тигра. – А где эта глупая псина?

   – Цербер слишком большой чтобы ходить по лестницам, – раздраженно поморщился козел. – Я решил оставить его наверху: пусть «играет» с низшими умертвиями, пока мы занимаемся делом. На обратном пути заберем.

   – Зачем он вообще нужен... – фыркнув, монстр повернулся к проходу в длинный туннель, который вел к следующей лестнице.

   – Ты хочешь ходить пешком, или самостоятельно заниматься раскопками? – иронично вздернул одну бровь древний маг. – Только скажи...

   – Вопрос снимается, – решил на этот раз отступить Ауисотль.

   Дальнейший путь по катакомбам не пестрел разнообразием: проходя через коридоры, гибрид первым врывался в залы и вступал в схватку с доспехами, которых иногда сопровождали низшие умертвия, ведущие себя более разумно нежели сородичи с верхнего этажа. Пару раз активировались ловушки вроде штыков выскакивающих из стен, ям с кольями (от которых остались ржавые остовы), один раз спереди и сзади упали каменные плиты, а пространство между ними начало засыпаться песком, но Грогар применил магию и часть стены ведущая в соседнее помещение, осыпалась каменной крошкой. В итоге всех неприятностей, сделав небольшой крюк и упокоив еще с десяток «рыцарей» они благополучно добрались до очередной "П" образной лестницы и спустились на третий подземный этаж.

   – Хм... – войдя в очередную просторную комнату, в противоположной стене которой виднелись двери из желтого металла, гибрид недоуменно осмотрелся по сторонам, но ничего кроме двух пузатых глиняных кувшинов, стоящих в дальних углах, не обнаружил. – А где?..

   Словно бы только и дожидались этих слов, закупоренные воском горлышки сосудов взорвались и в потолок ударили два серых столба праха и бинтов. Прошло еще три секунды, пока ленты старой ткани не скрутились в подобие тел каких-то кукол, прах для которых выступал в качестве наполнителя.

   – Хххшшшххх... – попытался что-то произнести левый немертвый.

   – Хххшшш, – ответил ему собрат стоящий справа.

   – Рааар! – прервал их беседу яростный рев химеры.

   Рывок Ауисотля завершился точным ударом в грудь существу из праха и бинтов, легко «расплескав» его тело. Однако в следующий миг ленты ткани, словно ловкие змеи, схватили монстра за руки и ноги, а затем начали бить о стены, пол и даже потолок. Все попытки разорвать материю оканчивались лишь тем, что она снова восстанавливалась, а необычное избиение продолжалось.

   Второй страж, самостоятельно обратившись в облако, попытался напасть на Грогара, использовав как оружие свои ленты. Козел же просто выставил перед собой левую ладонь и существо из праха врезалось в невидимую стену, а затем начало ужиматься и скручиваться, будто бы его затягивало в прозрачный шар. Противостояние длилось несколько долгих секунд, за которые древний маг успел покрыться липким потом, но в итоге серый камень, сжатый до твердости гранита и лишенный всякой возможности шевелиться, упал на пол с глухим стуком, излучая в пространство волны бессильной ярости.

   – Бесполезное животное, – поморщившись, заявил двурогий чародей, посмотрев на то, как летает от стены и до стены его спутник, из пасти которого вместе с рычанием вырывались ругательства на нескольких мертвых языках. – И еще что-то говорил про Цербера.

   Вскинув руки в направлении сражающихся (если это вообще можно было назвать столь громким эпитетом), Грогар волной магии сдул серый прах к стене, заставив ленты ткани безвольно опасть. Рухнувший на пол гибрид, сплюнув вязкую слюну, в которой было немало частиц его противника, пытавшегося таким образом задушить монстра, с искренним наслаждением стал кромсать бинты на мелкие кусочки, вкладывая в это действие максимум возможной энергии.

   Закрутившись смерчем, враг вытянулся в длинное веретено и на всей возможной в его положении скорости метнулся к наиболее опасному из вторженцев. Однако же, эта атака была остановлена тем же способом, которым козел победил его предшественника, в результате чего спустя десяток секунд, на пол упал второй камень, имеющий идеально круглую форму.

   – Это что за твари такие? – отбросив от себя куски бесполезной материи, Ауисотль неприязненно покосился на источающие ненависть булыжники (ему всегда не нравились враги, которых нельзя порвать на куски).

   – Джины, – односложно ответил древний маг, медленно направившись к золотым воротам, оказавшимся на самом деле цельной плитой, створки на которой были искусным муляжом.

   – Разве джины – это не парни из бутылки, которые за освобождение отплачивают исполнением желаний? – недоверчиво уточнил гибрид, ощущающий себя уязвленным из-за того, что был фактически спасен своим «хозяином».

   – Это все сказки для жеребят, придуманные на основе одной-единственной истории, когда стихийный джин, зародившийся где-то на юго-востоке, по какой-то своей причине решил помочь одному бродяге, – остановившись перед преградой, козел стал рассматривать рисунки на створках фальшивых ворот, пальцами правой руки поглаживая бородку. – Вообще, настоящие джины в нашем мире встречались настолько редко, что эти случаи можно пересчитать по пальцам рук... А вот различные подобия джинов – это другое дело. К примеру эти двое, были созданы во времена, когда Дискорд еще считался стихийным бедствием, а не полноценно разумным воплощением малой частицы воли хаоса. Для создания подобного малыша, некроманты были вынуждены сжигать заживо сотни рабов, грубыми ритуалами сплавляя их души в единую массу, которая будет продолжать цепляться за мир живых до тех пор, пока существует хотя бы одна щепотка изначального праха. Они довольно тупы, сами неспособны проявлять инициативу, но зато исполнительны и упорны. А эти двое ко всему прочему, еще и весьма сильны.