Текст книги "Академия "Алмазное сердце" (СИ)"
Автор книги: Константин Фрес
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 24 страниц)
И Уна, чувствуя, как оргазм снова разгорается в ее теле, кричала, стонала и плакала, извиваясь в сжимающих ее руках…
* * *
– Черт!!!
Запутавшись в одеяле, Уна с грохотом свалилась с кровати.
С трудом понимая, что происходит и где она, она сжала колени, кончая. Трусики на ней были совершенно мокрые, ночная рубашка сбилась, неудобно сковывая движения. Ночной сон уходил, растворялись в памяти бесстыдные образы и ощущения движущихся в ее теле членов, но вот оргазм был самый настоящий.
Лежа на полу, переживая последние сладкие спазмы, содрогаясь всем телом, Уна отчетливо поняла, чьих рук это дело.
«Демьен, – продумала она. Если бы она попыталась произнести его имя вслух, то у нее не вышло бы – или голос был бы измученным и слабым. – Это он навел этот сон… нарочно… Дерек же с него снял печать, черт, он мог колдовать, извращенец подлый!»
Словно наяву она услышала тихий мешок Демьена и его прощальные слова – «спокойных снов, Уна, спокойных снов!»
Глава 7. Серебряные крылья
Академия наполнилась шепотками. Поговаривали, пантера Аргента порвала самого настоящего некромага – при нем якобы были обнаружены и какие-то письма от таинственного Повелителя, и тот самый украденный нож. Говорили, что Аргенту здорово повезло, что нож остался в академии – пантера притащила все артефакты, найденные при теле незадачливого некромага, к своему хозяину.
Однако Дама Игрейна бесследно исчезла. Хитрая женщина ускользнула прочь, скрылась в катакомбах, как только увидела сверкание знакомой печати из черного алмаза, которую Дерек снял с Демьена. Но это вовсе не означало, что она не могла вернуться; могла. И поэтому всем экстерн-агентам и мастер-агентам в виде исключения было разрешено носить техноброню, плащи, чтобы в любой момент они могли защитить академию и студентов от ее нападения. И Дерека Уна встретила в его золотом плаще с небольшой платиновой заплаткой – той самой частью, которую он оторвал с плаща Виктора.
Он-то и поведал ей все последние новости, отчего-то пряча глаза и запинаясь на каждом слове, и Уна едва не топнула ногой от злости, поняв природу его застенчивости. Наверняка, он видал тот же самый сон, что и она, и Демьен тоже его видел…
– Так что осторожнее броди по саду, – закончил свою речь Дерек, все так же избегая смотреть Уне в глаза. – Кто знает, что задумала эта Игрейна. Аргент говорит, что она сильна. Очень сильна. Эта легкость, с какой он ее победил – она кажущаяся. Он говорил, что это очень больно и страшно – сражаться с ней, она словно настоящую молнию с небес сорвала и бьет ею… Поэтому он разрешил всем агентам надеть защитную броню.
– Ты говорил с Аргентом? – Удивилась Уна.
– Конечно, – подтвердил Дерек. – С утра я был вызван в его кабинет. Он же понял, чья печать приманила его пантеру. Он подробно расспрашивал, что говорила Игрейна, и кто вообще придумал призвать пантеру в катакомбы, – по губам Дерека скользнула тонкая улыбка. Он сказал, что у тебя острый ум, и, несмотря на то, что истинные маги относятся с пренебрежением к техномагии, от тебя этим высокомерием не веет. Так что ты имеешь все шансы стать хорошим техномагом, благодаря своему врожденному любопытству – ведь откуда-то же ты узнала, как действует техноброня?
– Что? Аргент не наказал нас, хотя ты признался, что мы там были!? – изумилась Уна. Похвалу от Аргента она нарочно игнорировала. Пристальное внимание к ней со стороны ректора отчего-то смущало ее, а при воспоминании о его обещании научить любить Алого Короля как следует у нее во рту пересыхало, и сердце заходилось от смеси страха, тревоги и волнения.
– Нет, конечно, – беспечно ответил Дерек. – Мы же не попались. Точнее, – поправился он, – его пантере было намного важнее то, что она нашла при некромаге, чем то, что мы прячемся рядом. Так что никакого наказания не последует, хотя магистр Аргент и выразил беспокойство, что Его Высочество, кажется, нашел себе еще более отчаянную и неуемную свиту.
Так-так. Значит, Аргент в курсе их похождений.
– А что с прежней его свитой? – поинтересовалась Уна.
– Да ничего, – ответил Дерек. – Виктор и Родерик были допрошены королевскими Нюхачами. С пристрастием. Причастности к некромагии не выявлено, но на будущее – на всякий случай, – им рекомендовали подальше от Его Высочества держаться.
* * *
Несмотря на то, что лоб ее все еще украшала печать Аргента, Уна посещала занятия. Особенно по основам техномагии. Разумеется, она не могла повторить всех этих трюков, но занятия были увлекательные и зрелищные, и Уна с интересом листала учебники, на которых подробно описывались приемы техномагов. Это было все равно что узнавать как фокусник творит свои чудеса.
Одно из занятий проводил сам Аргент лично, подменяя постоянного преподавателя. Пантера его смирно сидела в углу, практически превратившись в обсидиановую статую, сверкающую сапфировыми глазами.
– Что такое огонь, – произнес Аргент, поджигая лучину. Она разгорелась в его руках ярким пламенем, он повернул ее так, чтобы огонь охватил как можно больше поверхности дерева. – Пламя – это окислившиеся частицы, отрывающиеся от целого… от того целого, каким еще недавно были. Опытный техномаг силен настолько, – Аргент провел над пламенем ладонью, – что сможет вернуть эти раскаленные частицы на место и вновь заставить их быть единым целым.
На глазах изумленных студентов пламя погасло, а лучина, только что обгоревшая и укоротившаяся едва не треть, вновь восстановилась. Ее конец, только что пылавший ярким пламенем, теперь состоял из алых раскаленных частиц. Аргент постучал по столу алым раскаленным кончиком – лучинка в его руках была вполне материальна и тверда.
– Но огненный маг, – подала со своего места голос Уна, – тоже может так…
Аргент перевел на нее взгляд синих глаз, и его пантера ожила, вздрогнула, сбрасывая оцепенение. Неспешно она прошла до того места, где сидела девушка, замершая от страха, и ласково ткнулась лбом в ногу Уны, ласкаясь, как кошка. Класс засмеялся, слыша, как механическое, слишком громкое мурлыкание наполняет комнату, а печать со лба Уны звонко шлепнулась о стол.
Дерек, сидящий через проход, беспокойно задвигался, обернулся, внимательно рассматривая класс. Уна вспомнила: печать Аргента не только обозначала наказание, но еще и защищала ее от некромагов, а значит, лишившись ее, она стала уязвима для их чар. От этого стало тревожно и тоскливо, девушке вспомнился нож, сверкающий над нею мертвенно-синим лезвием. Но Аргент не проявлял признаков беспокойства, и Уна изо всех сил постаралась успокоиться и унять дрожь в коленях.
– Прошу, мисс Вайтроуз, – Аргент обвел мягким жестом пространство у доски, – покажите нам, как это делают истинные маги.
Пантера смотрела на Уну совершенно подлыми глазами, пакостливо прижав уши, словно провинилась или что-то натворила. Блеснувшим языком она слизнула со стола печать, все так же хитро глядя на Уну, и та почувствовала, как к ней возвращаются краски мира, чувства, понимание вещей, запахов, явлений проникает в ее мозг.
О, какое это неземное наслаждение – вновь пользоваться своим даром! Уна едва смогла удержаться на ногах от нахлынувших на нее чувств и ощущений. Ей казалось, что она из темного подвала вышла на яркий свет, и теперь еле ориентировалась в пространстве, ослепленная и оглушенная, подавляя приступы головокружения, делая эти несколько шагов по направлению к Аргенту.
– Ну, мисс Вайтроуз, – его голос над головой слышался каким-то странным колеблющимся звуком. – Покажите нам.
Уна, повернувшись к классу лицом, вытянула вперед руку, и на ее ладони загорелся магический огонь. Легко и свободно, как обычно. Так, как зажигали ее братья. Как делал ее отец. Будущие техномаги – юноши и девушки, – с восторгом и завистью заохали, оживленно задвигались на своих местах.
– Что это горит? Что есть основа для вашего огня? – небрежно поинтересовался Аргент, и Уна, глядя на пляшущие языки веселого пламени в ее ладони, вдруг неожиданно для самой себя честно ответила:
– Я не знаю…
– А техномаг всегда знает, что является основой для его силы, – произнес Аргент. Его белые пальцы, лишенные его знаменитой техноброни, накрыли ладонь Уны и пылающий огонь. Уна вздрогнула; она хорошо знала, как жжется магическое пламя, и точно знала, что человек, объятый им, может сгореть заживо. Но вот чудо – ее магическое пламя покорилось Аргенту, его ладонь, на миг прижавшаяся крепко к ее ладони, его пальцы, переплетенные с ее пальцами, не пострадали и даже не нагрелись от пламени. Затаив дыхание, Уна молчала, глядя, как рука магистра, подрагивая, все теснее прижимается к ее ладони, и ощущение было такое, будто меж их руками бьется крохотное живое сердце. Жар спадал; Уна чувствовала, как гаснет зажженное ею пламя, как биение на ее ладони становится все медленнее и тише, и на миг ей стало жутко, будто магистр своей неживой магией умерщвлял на ее руке что-то живое, порождение ее дара, крохотную трепещущую птичку, которая покоряется его силе и засыпает, замирает навсегда.
Это было так жутко и неестественно, что сердце девушки забилось сильнее, пальцы ее дрогнули, и магистр силой удержал ее ладонь, потому что Уна готова была разорвать это странное и страшное касание.
Последняя искра тепла промелькнула меж их руками, и в ладони Уны вдруг материализовался какой-то твердый комок. Аргент убрал свою руку – широкую длиннопалую кисть, – и Уна увидела кусок угля. Обычного угля, пачкающего пальцы черной крошкой.
– Ты просто брешь его из воздуха, не отдавая себе в этом отчета, – пояснил Аргент, увидев изумленный взгляд Уны, – неосознанно. Углерод. Вы добываете его из газа, разрывая связи с кислородом, и заставляете гореть. Техномаг делает это сознательно. Он знает, чего и сколько нужно взять, он это видит. Дар – это талант и слепота, техномагия – это труд и знание. Точное знание.
Аргент улыбнулся растерянной этими откровениями Уне и его рука снова накрыла ее ладонь. Теперь его касание было вкрадчивым, каким-то интимным, и Уне даже показалось, что Аргент нарочно хотел ее взять за руку, словно лишний раз хотел прикоснуться к ней, пользуясь своим положением наставника. Девушке стало неуютно и неловко под взглядами остальных студентов, на глазах которых Аргент приблизился, практически встал вплотную, едва ли не обнял ее, склонившись над девушкой так, что ей пришлось опустить голову, чтобы его дыхание не касалось ее щеки. Она совершенно не понимала, зачем эта близость, ей хотелось вырвать свою руку из сжимающих ее сильных пальцев Аргента, как вдруг…
– Что это?! – воскликнула она, ощутив на своей ладони острое горячее прикосновение. Аргент убрал свою ладонь, и в руке Уны остался алмаз, не ограненный, большой, грубый, но непередаваемо великолепный и прекрасный в своей варварской красоте.
– Ваш огненный шар, – посмеиваясь, ответил Аргент. – Теперь это драгоценный камень. Он ваш, ненужно его мне оставлять, не моя заслуга в том, что вы раздобыли его из воздуха.
Казалось, удивление девушки от души его позабавило, и Уна в который раз поймала себя на мысли, то техномаги каким-то образом могут читать ее мысли, потому что во взгляде магистра, обычно таком холодном и рассеянном, каким он смотрел на своих студенток, Уна вдруг заметила искру живого интереса к ней, так, словно он услышал ее замешательство и панику и нежелание того, чтобы его руки обнимали ее. Подозрения Уны показались Аргенту смешными, как и ее нежелание стоять с ним близко.
«Наверное, половина девчонок из академии полжизни бы отдали за то, чтобы Аргент коснулся их и сделал такой шикарный подарок», – думала Уна, шагая к своему месту и сжимая в кулаке холодный алмаз.
;Весь день Уна замечала за собой слежку. Оборачиваясь, она то и дело натыкалась взглядом на Дерека – он то беседовал с кем-то, то читал книгу, подставив ее страницы под скудный свет, льющийся сквозь витражные стекла крытой галереи, ведущей из одного крыла академии в другое.
Самое смешное, что выглядел он так, словно стоял у этого окна уже давно, может, час, и на лице его было написано такое сосредоточение, что любой поверил бы в то, что он тут усердно учит уроки – но только не Уна.
Хотя бы потому, что она минуту назад прошла мимо этого окна, и никого там не было.
– Ты что, следишь за мной?!
Когда она, разъяренная, подошла и окликнула юношу, тот посмотрел на нее совершенно отсутствующим взглядом, так, словно был полностью погружен в изучаемую тему, и Уна уж было поверила, что ошиблась, и усомнилась в том, что подоконник этот не был никем занят.
Но Дерек, проводив взглядом группу студентов, проходящих мимо и весело болтающих, снова глянул на Уну – теперь его взгляд был цепким, внимательным, – и ответил с прохладцей:
– Ну разумеется. Магистр же снял с тебя печать, значит, ты в опасности. Некромаги…
Уна расхохоталась, абсолютно непочтительно, перебив речь своего добровольного охранника.
– Здесь в опасности? – произнесла она со смехом. – Да здесь же рыщет эта пантера. И сам Аргент – если я важна для него, думаешь, он не приглядывает? Незачем тебе таскаться всюду за мной по пятам и играть в шпионов, я под надежной защитой!
Дерек от стыда и злости вспыхнул румянцем до самых бровей, захлопнул книгу.
– Ты всегда была избалованной и глупой девчонкой, – уничижительно произнес он, сверля Уну недобрым взглядом. – Ты уже себе что-то навоображала? Думаешь, Аргент подержал тебя за ручку, – голос Дерека стал язвительным, но где-то за этим полными яда словами Уна чутко уловила потаенное страдание, – и это что-то значит?
– Что это значит? – с полуулыбкой спросила Уна, наблюдая за Дереком. – Думаешь, он не просто так? Думаешь, я ему понравилась? На это ты намекаешь?
– Нет, не на это! – едко выкрикнул Дерек, на миг теряя самообладание, и Уна тихонько рассмеялась, как юноша хмурит светлые брови и кусает губы, борясь с приступами мучительной… ревности. – Я тебе как раз об обратном говорю! Это ничего не значит!
– Да? А мне показалось – значит, – невинно ответила Уна. Ей почему-то ужасно понравилось злить Дерека, смотреть, как он вспыхивает и едва не подпрыгивает, когда ревность острыми зубами снова и снова вцепляется в его сердце. – Ты видел, какой алмаз он мне подарил? Как галантно поклонился мне вслед? Держу пари, такого огромного алмаза нет во всей его техноброне. А он его мне отдал. А еще он меня чуть-чуть обнимал, – Уна произнесла это с изумлением, понимая, что даже не лжет Дереку, – и был очень внимателен и ласков, когда увидел, что я испугалась…
– Глупая девчонка! – выпалил Дерек, багровея как помидор. Кажется, он разозлился настолько, что просто не в состоянии был понять, что Уна нарочно его поддразнивает, и принимал ее слова за чистую монету – так, словно она в самом деле мечтала о внимании магистра Аргента и теперь просто хвастается произошедшим на уроке как свиданием или чем-то вроде того. – Магистр, конечно, защитит тебя, но только потому…
– Да-да-да, – беспечно перебила злого Дерека Уна, едва не смеясь, – потому что я собственность Алого Короля – или скоро стану ею, не больше. Но мне показалось…
– Тебе показалось! – выпалил Дерек.
– Де-ерек, – протянула девушка, хитро прищурив глаз. – А чего ты так злишься? Ты что… ревнуешь?!
– Я?! – Дерек тотчас остыл, нацепил непроницаемую маску спокойствия, кровь отлила от его щек и он побелел так стремительно, что Уне это тоже показалось каким-то своеобразным волшебством. – С чего бы это?
– Я понятия не имею, – вкрадчиво произнесла Уна, всматриваясь в его лицо. Что-то, а притворяться он умел отменно! Надо же, как быстро взял себя в руки… – Но ты сейчас чуть не набросился на меня с кулаками.
– Я просто опекаю тебя, – сухо ответил Дерек, изнывая. – А то ты слишком быстро находишь приключения на свою голову и поклонников… которые вовсе тебе не симпатизируют.
– Де-рек! – Уна изобразила такое изумление, что Дерек должен ей позавидовать по части умения притворяться. – Ты что…и к Демьену – то есть, к Его Высочеству, – ревнуешь?!
– Вот еще, – фыркнул Дерек, отворачиваясь, и Уна заметила, как по его лицу пробежала мучительная судорога. Та-ак, сон, наверное, вспомнил. – Ты будешь полной дурой, если подумаешь, что нравишься ему. Он же этот…
– Кто? Ну, кто?
– Негодяй, – с трудом выдавил Дерек с таким видом, словно ему язык прижигают за оскорбление венценосной особы. Но все же он произнес это, и Уна рассмеялась и в ладоши захлопала:
– Да ты сильно ревнуешь! Дерек! А как думаешь, – снова безжалостно произнесла коварным голосом Уна, всматриваясь в страдающее лицо Дерека, – если я пойду снова в этот Похороненный Дом, он меня спасет?
– Я не советовал бы вам туда ходит, мисс Вайтроуз, – голос Аргента, прозвучавший за ее спиной, был холоден и полон негодования. От неожиданности Уна вскрикнула и обернулась; ректор, заложив руки за спину, неодобрительно покачивая головой, очень сердито смотрел на девушку, и под его ледяным взглядом Уне захотелось стать маленькой-маленькой, незаметной, или даже совсем исчезнуть, чтобы ректор не смотрел так сурово и осуждающе.
Его пантера сидела подле его ног, щуря синие глаза, и Уне на миг показалось, что она ну абсолютно живая. Более того – девушка почему-то подумала, что именно пантера услышала их с Дереком интересный разговор, и наябедничала ректору, привела его сюда.
«Он, наверное, давно тут стоит, и слышал всю ту ерунду, что я говорила о нем! – в панике подумала Уна. – Стыдно-то как! Боже мой!»
– Его Высочество, – чеканя каждое слово, продолжил Аргент, и девушка все ниже склоняла голову, скрывая пылающее от стыда лицо, – может, и авантюрист. Может иногда он и ведет себя дерзко и вызывающе. Но он преданный подданный Его Величества, Алого Короля. Он первый будет защищать его интересы и его честь, если вдруг что-то будет угрожать им. И да – он спасет вас. Он пойдет за вами, мисс Вайтроуз, – голос ректора яростно загрохотал под сводами галереи, – и выручит вас, ибо он печется о собственности Алого Короля! Но если вы, своим нелепым и глупым поведением, посмеете ставить жизнь наследного принца под угрозу… вам это не простится. Не заблуждайтесь на этот счет. И не смейте ходить в Похороненный Замок. Никогда. Ни за что.
Уна могла лишь дрожать и покорно кивать головой; от яростных слов ректора ей было нестерпимо стыдно и горько, слезы, подступающие к глазам, душили ее, и ректор, заметив, что она вот-вот расплачется, круто развернулся, с шелестом запахнувшись в свой сверкающий плащ.
– И еще, – небрежно произнес он, – вам следовало бы больше думать о том, как проявить свою любовь к Алому Королю, который весьма добр к вам, и поменьше думать о романтических отношениях в стенах этого учебного заведения.
– Да, господин ректор, – пролепетала Уна, но ректор ее уже не слушал. Он удалялся – пожалуй, слишком поспешно, – и его пантера бежала рядом с ним.
****
Что там не так, с этим Похороненным Замком?
Вечером, уже готовясь к сну, Уна, с ногами забравшись в кресло, накрыв ноги теплым шерстяным пледом, перелистывала страницы учебников, но ничего, что касалось бы его тайны, не находила. Демьен сказал, что там время от времени все студенты тайком обтяпывают свои делишки, и при этом обмолвился как бы нехотя, что «ничего хорошего там не произошло».
Теперь Аргент не велел туда ходить. Притом он произнес это таким тоном, будто там непременно что-то плохое должно произойти… Что-то настолько ужасное, что Демьен кинется ее спасать… Или это из-за того, что Игрейна там прячется? Вот это вряд ли. Агенты спускались туда – Уна вечером, за ужином, слышала, как они переговаривались, обсуждая свою вылазку, – и Аргент спускал туда, в подземелье, свою пантеру, но ни следа Игрейны они там не нашли. Ничего. Абсолютно.
Так чего стоит опасаться там, в засыпанных землей комнатах, куда так смело и безрассудно повел их Демьен?..
Внезапно в дверь постучали. Стук был очень осторожный, тихий, но нервы Уны были напряжены до предела – настолько, что она едва не упала с кресла, подскочив и выронив книгу.
– После восьми? – пробормотала Уна, кое-как натягивая лихорадочно халат. – Кто это разгуливает по академии так поздно?!
Первой мыслью мелькнуло – Родерик. Хитрый некромант каким-то образом обманул Нюхачей и теперь пришел убить ее, или напасть, или сделать еще какую-то гадость. Он вполне мог снять печать – как и Виктор. Но потом Уна сообразила, что Родерик, так же как и Демьен, отказался от дара техномагии, а значит, печать снять не мог. Значит, и дар его все еще опечатан и некромаг все еще беспомощен…
– Кто там? – тихонько спросила Уна, и ей показалось, что в дверь ее поскреблись чьи-то острые когти.
– Мисс Вайтроуз, – раздался голос магистра Аргента, – это я. Кто еще смеет разгуливать так поздно? Отоприте.
Удивленная, Уна лишь коснулась дверей – и те сами открылись, словно она повернула ключ в замке.
«Вот как, – подумала она с неприязнью. – Магистру Аргенту мое разрешение войти совсем не нужно! Он при желании сам отопрет любые двери!»
Меж тем ректор неспешно вошел, оглядел девушку с головы до ног, и Уна стеснительно запахнулась в халатик – ее вид был совсем не рассчитан на прием гостей.
– Отличные новости, мисс, – произнес Аргент, смущенно отводя взгляд. Странно; Уна думала, что ректор совсем не умеет испытывать неловкость, ведь он все же пришел к ней так поздно, наверняка догадываясь, что она готовится ко сну! Отчего же теперь он вдруг пожалел о своем позднем визите? – В полночь Алый Король будет готов принять вас и подарить вам печать. Собирайтесь; наденьте ваше лучшее платье, вы все же званы ко двору. Пары часов вам будет достаточно?
– Что?! – ошарашенно произнесла Уна. – Но я не готова…
– Предлагаете Королю подождать момента, когда вы будете готовы? – насмешливо произнес Аргент, снова глянув в лицо девушки. – Некоторые ждут аудиенции месяцами, а вы удостоены ей буквально в первый же день запроса. Собирайтесь. И советую вам быть очень красивой и нарядной…
Уна побагровела до ушей, захлебнувшись от стыда. Намеки Аргента каждый раз были чересчур прямолинейными, и девушка с отчаянием подумала о том, что, возможно, через пару часов какой-то незнакомый мужчина – пусть даже и Алый Король! – бесцеремонно распустит ее корсаж и его руки скользнут по ее бедрам, крепко стиснут тонкую нежную кожу… Ведь не зря же он назначает аудиенцию на ночь? Да еще и велев одеться покрасивее…
– Что еще за сцены вы мне тут устраиваете? – заметив, что губы Уны дрожат, и девушка готова разрыдаться от страха и отвращения, воскликнул Аргент. – Боитесь? Передумали? Не хотите принимать технодар? Что за слезы?
– Нет-нет, магистр, я не передумала и не боюсь! Я… магистр, – пролепетала Уна, часто-часто дыша, стараясь подавить подкатывающие к горлу рыдания, – я не знаю, что надеть, чтобы понравиться Его Величеству… не хотелось бы разочаровывать его, а слезы… я просто не готова, я не могу так… вы понимаете, это очень сложно… и мне неловко…
– Что вы там бормочете?! – внезапно разозлился Аргент. – Что за глупости? Вам и не надо нравиться Его Величеству! Что вы себе напридумывали!? Боже… какое бесстыдство! Вы что, решили?.. Уна Вайтроуз, стыдитесь этих мыслей! Стыдитесь! Его Величество Алый Король заботится о вас, как о родной дочери, а вы допускаете такие мысли о нем!
Магистр Аргент словно заглянул в ее душу, и Уна, шмыгая носом, подумала, что Аргент точно обладает каким-то странным колдовством, позволяющим ему узнавать абсолютно все мысли и тайны Уны, стоит им только зародиться в ее мозгу.
– Но ваши слова о том, что надо нарядиться, – лепетала Уна, краснея еще больше, теперь оттого, что чувствовала себя абсолютной дурочкой, – и клятвы любить Алого Короля…
– Дитя мое! – со смехом произнес Аргент. Он подступил ближе к девушке, с изумлением заглянул в ее глаза, полные стыда, страха и слез, и коснулся ее щеки почти нежно. У него были невероятно синие глаза, темные, как воды грозного океана, и на дне их, как жемчужина в перламутровой раковине, поблескивало теплое, ласковое чувство, словно эта наивная стыдливость тронула его сердце, растопила броню, в которую оно был заковано. – Одеться красивее!.. Конечно, это нужно сделать, ведь во дворце сегодня прием… впрочем, как и всегда. Вы подумали, что клятвы любить Короля обязывают вас… быть его игрушкой? Все это время вы, юная девушка, думали, что я – негодяй и подлец, – притащу вас к Королю и брошу в его постель? Вы думали, что таков Король – и все его прихоти сводятся к банальной похоти?..
– Да, – чуть слышно шепнула Уна, дрожа как от сильного холода. Рука Аргента скользнула по ее плечу, его пальцы чуть сжались, он повернул девушку так, чтобы свет падал на ее лицо, и чуть покачал головой, словно увидел нечто невероятное.
– Хорошенького же вы обо мне мнения! И вы были готовы подчиниться этому насилию? – продолжил допытываться изумленный Аргент. Губы его чуть улыбались, он склонился ниже над лицом чуть напуганной такой внезапной, пугающей близостью Уны. Она почувствовала на своей щеке дыхание магистра. От него тонко, чуть уловимо пахло мятой и хвоей, девушка смутилась, потому что его губы были слишком близко, так, словно он почему-то решил подарить ей ласку… – Готовы были покорно выполнить и эту прихоть Короля?..
Голос магистра Аргента зазвучал тихо-тихо, вкрадчиво, почти интимно. Еще миг – и Уне показалось, что его темные ресницы дрогнут, веки опустятся на сияющие синие глаза и Аргент коснется ее губ своими – так близко он был и так низко склонился над нею, удерживая ее лицо за подбородок. Внезапно она обнаружила, что ее ладони лежат на его груди, разглаживая черные узоры, выложенные обсдиановыми пластинками техноброни. И эта близость, эти странные объятья ректора показались ей невероятно волнующими и пугающими. Она сама не поняла, как и в какой момент позволила ректору обнять себя и прижать к его блестящему черному костюму.
– Да, – твердо ответила Уна, отстранившись, вывернувшись из руки мужчины, обнимающего ее, и отступив на шаг от Аргента, разрывая странную близость и вкрадчивые прикосновения осторожных пальцев магистра. – Я сделала бы это. Я сделала бы все, чтобы хоть на шаг приблизиться к своей цели. Для вас это кажется смешным, но мне не до смеха. Мне нестерпимо больно видеть своих братьев… такими. И угасающий от горя отец… поверьте, это намного мучительнее и больнее, чем стыд, который я испытала бы, если бы…
Аргент прикусил губы, чтобы не рассмеяться, опустил лицо и Уна рассвирепела, увидев, что плечи Аргента трясутся от сдерживаемого смеха.
– Вы очень отважная девушка, – произнес он, наконец, потирая подбородок. – И, наверное, ваша готовность… даже подобным образом… гхм… служить Королю… гхм… она похвальна, да. Но смею вас заверить – ничего из того, о чем вы думали, Король от вас не потребует. Напротив – многие дамы мечтали бы о внимании Его Величества, но… Нет. Поэтому я обещаю вам, нет – я клянусь вам, что ничего подобного… Алый Король от вас не потребует. Вы можете это предложить ему сами – Алый Король умеет… умеет нравиться женщинам, но…
– Перестаньте смеяться! – Уна гневно топнула ногой, глядя в смеющиеся глаза Аргента. – Вас это забавляет!?
Аргент еще раз потер подбородок, опустив голову, скрывая улыбку.
– Мне это кажется… ммм… очень отважным решением, – произнес он, наконец. – Так долго заблуждаться, так долго жить с этим заблуждением – и все же идти вперед, не отступая от своей цели – это требует немалых душевных сил. Нет, я не смеюсь над вами. Я удивляюсь. Похоже, у вас действительно алмазное сердце – прекрасное и твердое в своих решениях.
– Мое сердце живое! – выпалила Уна. – Поэтому я и иду своей намеченной дорогой! А алмаз хоть и тверд, но мертв и ничего не чувствует! Не алмазы приходят на помощь, а живые люди!
– Разве? – с улыбкой спросил Аргент, демонстрируя Уне свою руку, на которую с щелчками и шелестом укладывалась алмазная блестящая броня. – До сих пор думал, что только алмазы меня и спасают.
– Под ними вы, – сухо ответила Уна. – Без вас они ничто, всего лишь красивые камни. Вы, живой человек, придете на помощь, если понадобится, а не они.
– Мы продолжим наш спор позже, – произнес Аргент. – Как-нибудь в другой раз. А пока поспешите. Времени у нас мало.
* * *
Уна долго ломала голову, что же надеть. С собой из отчего дома она привезла целый сундук с нарядами, но строгие правила академии касательно одежды убивали напрочь любую возможность покрасоваться в красивом платье. Только унылый серый цвет, только тонкая шерсть…
И вот теперь такая возможность!
У девушки дух захватило, когда она, наконец, поняла, что она едет не куда-то там, а на прием в королевский дворец! И будет принята самим Алым Королем – загадочным и эксцентричным монархом, о котором говорят много, тайком, опасаясь его мести. Интересно, что из сказанного правда?..
Время шло, и Уна, перебрав все свои любимые платья, остановила свой выбор на белом – конечно, белое! В каком же еще предстать перед Королем? Атласное белое платье красиво очерчивало нежными складками ноги при ходьбе. Лиф, расшитый мелким жемчугом, был красиво насборен и выгодно подчеркивал нежную грудь девушки, короткие пышные рукава едва прикрывали плечи, поясок из нежно-зеленой атласной ленты был повязан высоко, почти под самой грудью. Повертевшись перед зеркалом, Уна осталась довольна. Платье сидело на ней великолепно; вырез на груди был достаточно глубоким, но не вызывающим, и брошь – крохотный цветок из сверкающих алмазов и изумрудов, – как нельзя более кстати довершал образ. На ноги Уна надела шелковые туфельки – точное подобие прекрасного цветка, Венерина башмачка, – и в таком виде вышла из комнаты к ожидающему ее магистру Аргенту.
Оглядев робеющую под его взглядом девушку, Аргент остался доволен.
– Прекрасный выбор, – похвалил он. Однако, повинуясь пассу его руки, пантера его, разобравшись на мелкое блестящее крошево, вихрем налетела на девушку, соткавшись в долгий плащ, скрывший атласную белизну, ровную прекрасную шею, ослепительно прекрасные плечи, капюшоном надвинувшись на лоб девушки. – Но вас никто не должен видеть.
Галантно он предложил ей свою руку, и пальчики Уны скользнули по его бронированному локтю. По коридорам притихшей академии они прошли до самого выхода, и на каждом лестничном пролете Уна слышала, как за ее спиной множатся чьи-то шаги. Обернувшись, в скудном ночном свете оплывающих свечей она увидела несколько тихих силуэтов в серой форе академии и поблескивающие на их плечах плащи из металлических пластинок.
– Агенты, – пояснил Аргент, поймав ее удивленный взгляд. – Сегодня вы станете самой дорогой реликвией королевства – одаренный техномаг. Конечно, вас нужно охранять должным образом.
