Текст книги "Академия "Алмазное сердце" (СИ)"

Автор книги: Константин Фрес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 24 страниц)

Алый Король закашлялся, кровь окрасила его губы.

– Да Корнелия, что ли, этот нож облизала, – ругнулся он, пытаясь шутить, и Демьен заплакал еще горше. – Не плачь, сын. Теперь ты уже не принц – ты Король Драконов. Я создал не одного – целую армию. Техномаги. Я клеймил их всех не своей – твоей кровью. Это твоя армия; твои верные слуги. Твои. И по твоему слову каждый из них станет Драконом, потому что каждый из них клялся служить Алому Королю и любить его всем сердцем…

Алый Король вдруг замолчал, и Демьен не сразу понял, что рука его, которую он стискивал и покрывал поцелуями, стала вдруг холодна и безвольна.

– Отец! – вскричал Демьен, чувствуя, как огонь закипает в его крови, как рвется из горла горестный крик, становясь громовым и перерастая в страшный мощный рык раненнного зверя. – Отец!

Золотое пламя, сияя, окружил его, пульсируя, словно живое. Тонкие сосуды, запертые в стеклянной стене, тревожно зазвенели, стукаясь боками, и начали взрываться в миллионы осколков, испуская золотой дар. От крика Демьена, мечущегося среди стен, казалось, горит, полыхает алыми языками огня воздух, и превращается в разворачивающиеся алые крылья.

– Мерзавец! – взревел юноша, подскочив и метнувшись к некромагу, прибитому к стене. – Какой же ты поганый мерзавец! Ведь даже сейчас он пощадил тебя, не убил! Не смог убить, пожалел твою прогнившую душу!

Рука юноши, сияющая проступающей алой чешуей стиснула изувеченное лицо плененного некромага, остро отточенные когти впились в бледную кожу, перепачканную кровью, и знакомые до боли серые глаза на искаженном злостью лице, неуловимо меняющемся, все больше походящем на драконью морду, снова глянули в единственный глаз Безумного Короля.

– Кусок гнилого говна! – взревел Демьен, когда в бок его ударил нож – тот самый, что унес жизнь его отца. Сталь с жалобным всхлипом сломалась, искрошилась, встретившись с плотной непробиваемой драконьей чешуей, и Демьен, вырвав его остатки из трясущихся пальцев некромага, скомкал, смял металл, словно это был мягкий кусок хлеба. – Посмотри, что ты натворил! Посмотри на всех этих людей, – алый коготь указал на ползающих по полу монстров, – неужели ты этого хотел?!

– Я хотел безграничной власти, – прохрипел стиснутый рукой Демьена некромаг. – Властвовать над каждым человеком в королевстве… повелевать их душами, их помыслами… Может ты и Дракон, мальчик. Пусть так; этот бой твой отец выиграл. Но я великий некромаг. Я не сдамся так просто!

От пасса его руки рухнула стена, отделяющая сумеречный мир от королевского замка, и твари – все те, кого тщетно пытались уничтожить сражающиеся Аргент, Дерек и Уна, словно огромные серые крысы, словно грязные тараканы, полезли наружу, в этот мир.

Демьен уже полностью обернулся в Дракона. Его алая плотная чешуя отливала золотом, на голове воинственно топорщился алый гребень. Яростно взревев, он попятился к телу отца, хвостом разметая нечисть вокруг него, и он извергнутого им пламени затрещали, ломаясь, раскаленные старые кости.

Но нежити было слишком много. Так много, что, собравшись в огромную кучу, напрыгивая друг на друга, как крысы, спасающиеся от наводнения, скелеты и иссохшие мертвецы выдавили крышу – с треском обломки рухнули вниз, – и продолжили расти. Серые пыльные тела карабкались вверх, занимая свое место в жуткой мозаике, укладывались, образуя очертания гигантского ужасного зверя.

Костяной лапой, кое-как собранной из обмотанных старой паутиной и гнилыми тряпками, монстр обломал сабли, освобождая некромага, и тот с готовностью вспрыгнул на костяной хребет своего монстра, покарабкался на его голову, спешно формирующуюся из гнилой старой плоти.

Некромаг читал заклятье; впав в ярость, захлебываясь в собственной ненависти, он решился на самое страшное, на что может пойти человек. Его детище, огромный, невероятно уродливый костяной дракон распахивал драные крылья, похожие на обрывки плотного ядовитого тумана, но его нарастающая мощь по капле отнимала силу и жизнь у Короля-некромага. Его иссеченное лицо стремительно старилось, обращаясь в высушенный годами череп, туго обтянутый пергаментной кожей, сильные руки истощались, сильная спина худела и сгибалась. Некромаг усыхал и становился похожим на одно из мертвых чудовищ, но это не останавливало его.

– Я погружу этот мир во мрак и смерть, – злобно просипел Безумный Король. Его жуткое творение, раз в сто больше, чем алый Король Драконов Демьен, подняло уродливую костяную морду к луне и взревело страшным скрипучим голосом, разевая пасть, полную острых зубок, кое-как собранных из обломков трубчатых костей. – Я уничтожу твою столицу, Алый Принц. И всех до единого людей я превращу в своих верных – мертвых, – слуг.

Казалось бы, жуткий мертвый дракон с пустыми глазницами, огромный, как гора, способен был вселить ужас в любое, самое бесстрашное сердце. Но когда Демьен боялся противника, превосходящего его по силе и размеру?

– Никогда! – проревел Демьен и издал крик, эхом разнесшийся по закоулкам дворца. От него задрожали и полопались стекла, и из разлома, извергающего чудовищ, послышался грозный ответ, и вырвалось ало-малиновым клубком всепожирающее пламя.

Разрывая острыми алмазными когтями мёртвые, еле шевелящиеся тела, из разлома в стене выполз черный, как ночь, дракон с ослепительно-синими, как сапфиры, глазами, расправляя черные, поблескивающие алмазной крошкой крылья. От пущенной им струи пламени вспыхнули ноги костяного монстра, и некро-дракон со злостью попытался придавить черного соперника, наступив на него. Но вместо желанной победы получил лишь раскрошившиеся, рассыпавшиеся в мелкий мусор пальцы, обломавшиеся об алмазную твердость черной чешуи.

Синие глаза черного дракона смеялись, глядя, как неуклюжий костяной монстр хромает, визжа и жалуясь на ранение своему создателю. Толкнувшись сильными лапами о затрещавший пол, Аргент – а это был именно он, – взлетел, свободно и широко расправив крылья, словно всю жизнь только этим и занимался, и от пущенного им пламени вспыхнула старая прогнившая шкура на выступающем костяном хребте монстра.

Однако, костяной монстр больше не собирался задерживаться в разломанном королевском замке. Его создатель, чья жизнь медленно, по капле, утекала, нашептывал своему детищу приказы безжалостные и страшные, и тот, наскоро восстановив изломанную лапу, расправил крылья, дрожащие тысячами лоскуте в и пыльных паутинных лент, и взлетел, потоком воздуха снося прочь преследующего его алмазного черного дракона.

Демьен снова издал клич, стараясь, чтоб его услышало как можно больше техномагов.

Уже в небе, догоняя Аргента, он заметил, что из разлома выползли еще пара драконов – покрупнее золотой, и помельче, поизящнее – серебряно-белый, – и расправили неумело крылья из золотой и серебряной чешуи.

Однако времени на то, чтобы оглядываться на союзников и дожидаться их, не было, и Демьен, догнав неповоротливую костяную тушу, дохнул пламенем в его крыло, и ушел в штопор, спасаясь от сокрушительного удара.

Аргент, в отличие от мальчишки, выбрал самую верную тактику. Вцепившись когтями в пыльное тело монстра, он дышал пламенем вокруг себя, отжигая мало помалу все большую и большую площадь, и вниз сыпались обломки растрескавшихся, почерневших в огне костей.

Демьен, застилая свет своими крыльями, раз за разом пролетал перед мордой костяного чудовища, поднимающегося все выше, к облакам и выше, и от его пламени, начисто вылизавшего кости, морда костяного дракона стала ослепительно-белой. Его усилий было бы мало, ничтожно мало, если бы не одно «но»: в плотной пелене облаков появились неясные темные силуэты, неспешно машущие огромными крыльями, и в ночное небо, разорвав дождливый слой, одним за другим, словно пущенные лучником стремительные стрелы, стали врываться драконы – один, пять, десять, множество! Яростно визжа, сверкая яркими глазами, они налетали на огромного мертвого монстра и то обдавали его алой струей пламени, то когтями вырывали кусок мертвечины из его бока, терзая и разрывая в клочья огромное творение некромага. Кружа вокруг гиганта разноцветной огнедышащей стаей, они понемногу растащили бы его, разобрали, разрушили, но…

– Город близко! – прорычал Демьен, увидев под облаками очертания шпилей, крыш домов. – Не дайте ему улететь на город!

;Драконы рвали и палили монстра, а сам Демьен раз за разом облетал чудовище, выискивая глазами короля-некромага. Ведь уничтожь его – и все окончится, груда костей превратится просто в мёртвые останки и рухнет с небес где-нибудь в полях. Однако, Король-некромаг славно спрятался. Казалось, он стал одним из своих слуг, единым целым с ними, таким же высохшим и плоским, таким же мертвым, и еще одной тонкой ветвью уложился в жуткий мертвый рисунок, образующий узор на шкуре гигантского дракона.

Искал Безумного Короля и Аргент. Упрямо цепляясь когтями, прижимаясь всем телом, чтобы не снесло потоком воздуха, он карабкался вверх по хребту чудовища, опаливая все кругом своим дыханием, но некромага не находил.

– Город близко! Надо остановить его, во что бы то ни стало!

Крохотный серебряный дракон, отчаянно маша крыльями, завис над уродливой мордой костяного чудовища. Даже теперь, даже в таком обличье, Демьен ни с кем не спутал бы дочь огненного мага, рыжую Уну. Яростно вцепившись когтями в костяные ноздри монстра, она завизжала страшно и яростно, так, что у перепуганных странными вспышками в ночном небе людей, наблюдающих схватку с земли, кровь стыла в жилах, и, глубоко вздохнув, дунула пламенем внутрь пустой костяной головы.

Ее огонь был самый жаркий, самый разрушительный, страшнее и сильнее огня любого из драконов. Ослепительно-белой струей он пролился внутрь костяного остова, раскаляя кости добела, отчего они трескались, взрывались и лопались, крошились, и алыми облаками вырвался из пустых глазниц.

Костяной дракон жалобно завыл, тряся головой. Зубы его обгорели и разрушились, нижняя челюсть, завихлявшись, вдруг вывернулась из суставов и распалась на мелкие косточки, исчезла, улетев вниз.

Уна, злой мелкой осой кружилась над гигантской головой, все так же душераздирающе визжа и огрызаясь, и Демьен понял ее план.

– Держите его! – взревел он и первым вцепился зубами в костяную шею, отчаянно маша крыльями.

Десятками драконы ухватывали костяную голову, стараясь удержать ее прямо, поднятой неподвижно вверх, и это им удалось. Казалось, в пустых глазницах мелькнул зеленым пламенем страх, когда костяной дракон вдруг не смог двинуть головой, схваченный множеством острых зубов, и Уна, еще раз яростно и отчаянно завизжав, падающей серебряной острой стрелой, маленьким штопором со всего размаху, со скоростью свободного падения, ввинтилась в черную глазницу, изрыгая ослепительно-белое пламя.

– Удачи тебе, дочь огненного мага…

Отпущенный костяной дракон безмолвно замотал головой, словно в глотку ему влили раскалённого свинца. Да, в общем-то, так и было. По шее его, просвечивая сквозь пыльную сетчатую шкуру, вниз, к груди, катилась ослепительно-яркая капля пламени, сжигая все на своем пути, руша магические нечистые связи. Было видно, как она достигла груди и вспыхнула там ослепительным алым светом, наполнив грудную клетку дракона огненными клубами, прожигающими костяные ребра и сухую шкуру, вырывающимися наружу веселыми языками.

Костяной дракон, мотнув в последний раз головой, тяжко вздохнул, впуская в пылающую грудь воздух – от этого меж ребер его заплясало жаркое, яркое пламя, пожирая кости и разрушая тело, – и Уна, серебряной стрелой вырвалась из его впалого живота, прошив монстра насквозь.

Костяной дракон пылал; нечистая магия некромага уже не удерживала вместе мертвую плоть, кости и изгнившее тряпье, и магический монстр начал распадаться, рассыпаться, обрушиваться вниз горящими осколками. Драконы, летая над ним, ухватывали рушащиеся куски, и утаскивали их подальше от города, на крыши которого итак уже сыпался нежный серый пепел.

Демьен, летая кругами над гибнущими останками последнего детища некромага, все высматривал ненавистного Безумного Короля. Ярость и боль потери рвали его сердце, он сгорал от острого желания откусить негодяю голову, разорвать его когтями и расшвырять по земле еще кровоточащие куски его нечистого тела.

Однако, пророчество неумолимо.

«В том мире его уничтожил Аргент».

«Значит, и в этом его тоже Аргент убьет».

Черный дракон первым заметил слабое шевеление на одном из кусков рассыпающегося тела костяного дракона. Золотой с алым отблеск короны только подтвердил его догадку, и он сверкающим, причудливо ограненным камнем рухнул вниз, вслед за своим врагом, лишившим его дара…

Король некромагов не успел и земли коснуться ногами, как сверху на него, валя навзничь, обрушилась тяжкая туша, и драконьи страшные глаза глянули в самую его прогнувшую душу. Со звонкими щелчками, подобно частому граду, вокруг по мостовой ночного города, рассыпалась алмазная чешуя, и измученный, задыхающийся, выпитый почти досуха нечистой магией монарх, прижатый к земле крепким коленом, на фоне звездного неба вдруг увидел над собой не дракона, а вынырнувшего из алмазной чешуи Аргента. Одной рукой великий техномаг яростно сжимал задыхающееся горло некромага, а второй страшно и с маниакальным упрямством занес над иссушенным лицом Безумного Короля острую желтую кость одного из его мертвых слуг.

– Прощай, старый враг, – выдохнул он, и острая кость молниеносно опустилась, пробив единственный глаз Безумного Короля, глубоко входя в его череп.

Жалобный предсмертный крик Безумного Короля, разнесшийся по узким притихшим испуганным улочкам, повторили в небе все драконы, отмечая трудную победу, и Демьен, ликуя и смеясь, штопором упал вниз, летя к земле, и лишь над самыми крышами домов распахнул широкие алые драконьи крылья, стремительно уходя снова вверх, в небо, распугав своей выходкой и без того перепуганных горожан, не понимающих, с чего вдруг на их королевство налетели драконы и зачем они устроили драку в небе над столицей.

А золотая корона, до того крепко держащаяся на голове Безумного Короля, словно была с ним единым целым, вдруг упала с его головы, словно обруч, охватывающий лоб, вдруг ослаб, разжался. С тяжким звуком она покатилась по камням, мостящим площадь, на которой Аргент таки настиг Короля, сверкая золотым ажурным узором зубцов и алыми камнями, пока ее не поймай Дерек, только что сложивший свои золотые крылья на глазах у изумленных и испуганных зевак.

Корона.

То, чего в этом мире недоставало.

Теперь же все сходилось, все срасталось, все точки были расставлены, и, несмотря на тяжелые потери, мир все же был отвоеван у некромагов – и безопасен и прекрасен, как и прежде.

– Видит небо, – задумчиво и печально произнес Дерек, поспешно утерев слезы, катящиеся из его ясных голубых глаз, – я всегда хотел… я старался исправить все, что они натворили… мои мать и отец… Корнелия и Безумный Король.

У Демьена, только что сложившего крылья и радостно подбежавшего поздравить союзников с победой, от этих слов глаза на лоб полезли, он аж задохнулся, услышав из уст Дерека ненавистные имена, и перевел ничего непонимающий взгляд на Аргента, неспешно прилаживающего на место свою алмазную броню.

– Его Королевское Высочество принц Корнелиус. Законный наследник Безумного Короля и Корнелии Златовласки, – пояснил Аргент, пожалуй, слишком угодливо, и Демьен просто лишился дара речи, хлопая глазами, рассматривая лицо верного агента и доброго друга.

Дерек меж тем упрямо тряхнул светлыми золотыми кудрями.

– Нет, неверно, – твердо и упрямо произнес он, глядя в синие глаза Аргента. – Дерек Флетчер, фермер с Теплых Озер, ваш студент и верный агент Алого Короля. И ничего более.

Он обернулся к Демьену и протянул ему корону, уверенно и решительно.

– Он так хотел, – пояснил Дерек в ответ на непонимающий взгляд Короля Драконов. – Мудрый, милосердный, с самым большим и самым любящим сердцем. Он умер за это. Правь мудро. Алый Король умер – да здравствует Алый Король!

Демьен с секунду помолчал, всматриваясь в ясные голубые глаза кузена – теперь можно сказать и так, – а затем протянул руки и уверенно взял тяжелую корону, бережно обняв ее ладонями. Так же уверенно надел ее на голову, склонил голову, привыкая к ее тяжести.

– Да, разумеется, – произнес он, наконец, самым развязным тоном, на какой был способен. – Какой ты, к чертям, Корнелиус. Это имя годится какому-нибудь усатому врачу или старенькому почтенному аптекарю. Дерек – это имя куда лучше. Будешь Дереком. Но я желаю, – в голосе Демьена послышались капризные, высокомерные, повелительные нотки, – чтобы ты остался со мной. Я привык к тебе; ты мне нужен, зануда. Ты не уйдешь никуда, я так хочу. Ты всегда будешь рядом.

– Да, Ваше Величество, – ответил Дерек важно, поклонившись так, как обычно он это делал.

Глава 25. Коронация

Коронацию устроили через неделю после погребения Алого Короля. Мальчишки выплакали свои самые горькие слезы, успокоились немного и теперь могли появиться перед ликующей толпой горожан, над которой, распахнув крылья, носились с визгами драконы – Алый Король подписал кучу королевских разрешений на один день превращений.

Дерека ради праздника облачили в ослепительно-белый костюм, на котором видно было бы даже приставшую песчинку, – и на его светлые кудри торжественно возложили тонкий золотой венец о трех зубцах, усыпанных светлыми прозрачными камнями. Дерек стеснялся ужасно и прятал от толпы свои светлые глаза и руки, затянутые в белые перчатки.

Уна, смешавшаяся с толпой, украсившая свои волосы белыми и розовыми лентами, то и дело отирала набегавшие слезы. Она была слишком маленького роста, чтобы как следует разглядеть торжественную церемонию, а оттого не сразу поняла, отчего так ревет толпа, когда Демьен вышел к народу.

А Алый Принц, ужасно серьезный, готовый стать Алым Королем, вышел к людям в черно-алом наряде. Начищенные до блеска черные узкие сапоги, черные брюки, обтягивающие его ноги, алая шелковая туника с длинным шлейфом, напоминающим маковый лепесток и черная простая куртка, как у королевского ловчего или охотника – если бы Уна подошла ближе, она рассмотрела бы на черной коже одежды тонкий аккуратный шов, заштопанный самыми искусными белошвейками королевства… Он надел привычный наряд его отца, приказав выстирать, починить и выгладить одежду, в которой погиб Алый Король.

Алый Король мертв. Да здравствует Алый Король!

Волнуясь так, что это было заметно зрителям первых рядов, Демьен, придерживая алый шлейф, прошел и уселся на трон, откинув алый шелк с колен. Дерек, важно улыбаясь, поднял тяжелую корону с бархатной подушки и аккуратно водрузил ее на смоляную макушку Демьена Ясноглазого, и летающие в ясном безоблачном небе драконы разразились радостными дикими визгами.

Уна, прижимая к груди букетик осенних ярких листьев, рыдала от умиления вместе с прочими горожанами – ровно до тех пор, пока над толпой не свистнули черные алмазные крылья и дракон не выхватил ее из толпы когтистыми лапами, аккуратно подвернув ее шелковое белое платье.

Народ на площади ахнул – а затем засмеялся и зааплодировал, сочтя это очень романтичным и красивым жестом, а Уна, взвизгнула от испуга, когда черный зверь, сверкая на солнце, как падающая звезда, взял курс на академию.

– Магистр Аргент, прекратите!

Розовые и белые ленты, выбившиеся из рыжих кос, летели над городом, и Уна, устремляясь в бездонное небо, ощутила биение сильного сердца под алмазной черной чешуей. Драконьи лапы прижимали ее крепко и она, обхватив огромное тело руками, ощущала горячий жар огромного зверя. Господи, Аргент! Тоже выпросил у Демьена разрешения стать драконом на этот день?! Что за глупая выходка?!

– Вы ведете себя как мальчишка! – яростно кричала Уна, пряча лицо от упругих потоков ветра.

Впереди замаячило раскрытое окно, в котором на ветру колыхались белые тонкие занавески, и Уна невольно зажмурилась, ожидая удара. Однако, его не последовало. Со звонкими щелчками рассыпалась алмазная чешуя по полу, и Уна с изумлением обнаружила себя в кабинете Аргента, в его крепких объятьях, с его жарким поцелуем на губах.

Аргент целовал девушку жадно и страстно, прижимая к себе ее продрогшее от дороги в небесах тело.

– Что вы такое делаете, магистр Аргент, – прошептала Уна жалобно.

– Я люблю тебя, глупая девчонка, – ответил он, прижимаясь лицом к ее прохладной коже.

– Я не верю вам, – ответила Уна тоскливо. – Ни единому вашему слову. Я помню – вы здесь с Дамой Игрейной. Между нами стеклянная стена Зеркала Правды.

– Она разрушена, – резонно заметил Аргент.

– Вы не помните ничего, – тихо прошептала Уна, млея от его сладких поцелуев. – Вы даже не знаете, кто я…

– Не помню? – переспросил Аргент задумчиво, притворяясь озадаченным. – Чего ж я не помню? Как ты опьянела от коньяка? Или как ты соблазняла меня в карете? Или, – его голос стал вкрадчивым, – то, как мы славно провели время с кистями и яблочным эликсиром?

Запахло яблоками; нестерпимо, жарко, так, что Уна чувствовала – она задыхается, когда палец Аргента провел по ее губам, тревожа их атласную гладкость.

– Повторим? – произнёс Аргент вкрадчиво, поглаживая Уну, нежно лаская ее тело сквозь тонкий белый шелк. – У нас всего одна ночь.

– Что?! – удивилась Уна. – Отчего?

– Ну, вы же верный агент Его Алого величества, – ответил Аргент. – Одна ночь, а затем снова в бой. Его Алое Величество очень расстроен тем, что его Виолетта потерялась меж мирами. Хрустальной туфельки она не оставила, но ведь есть шанс ее разыскать? Как думаете?

Конец