Текст книги "Владыка Каган (СИ)"

Автор книги: Константин Черников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 19 страниц)

Глава 49

Глава 49.

На следующий день ни Благояр со своими спутниками, ни гонцы князя в путь так и не двинулись. С утра первый боярин объявил, что письма княжеские не готовы и надобно обождать ещё пару дней.

Пришлось столичным гостям ещё целый день маяться от безделья на жарком княжеском подворье, где заняться ровным счётом было нечем. Разве что целый день есть, пить да на лавке валяться, отгоняя назойливых мух. Ничего примечательного за этот день не случилось. Даже вечный баламут Лори и тот куда-то запропастился.

Благояр не видел ни князя, ни его ближних советников. Яромир ещё с утра уехал куда-то со двора вместе с дружиной и большей частью наёмников. Па подворье остался лишь небольшой караул, да ярл Агонар со своими братьями. Причину столь скорого отъезда князя никто гонцам объяснять не стал. На все расспросы Будай лишь отмахивался, говоря, что причин для беспокойства никаких нет. Однако, оставшиеся караульные ратники случайно сболтнули старградцам, что, вроде бы какая-то новая смута в городе поднялась. Вот князь и уехал, чтобы восстановить порядок.

После спешного отъезда Яромира, всё село как будто бы погрузилось в ленивую летнюю дрёму. Кругом стояла тишина и ничто не напоминало о событиях предыдущего дня. Сельчане стали возвращаться в свои дома. Никаких мертвяков больше не было видно. Жизнь возвращалась в прежнее русло. Крепкие караулы вокруг княжеской усадьбы были сняты. Зато разговоров и пересудов теперь накопилось у сельчан и дворовых смердов на год вперёд. Не часто случаются в здешней сельской глуши подобные происшествия.

В общем – не день, а скука смертная. Хорошо ещё, что мёду княжеского у столичных гостей было вдосталь. Кормили гонцов с княжеского стола, так что грех было жаловаться. Правда трапезничать в главную гридницу их не звали. Пришлось целый день есть и пить в гостевой избе, с княжескими служилыми людьми да на досуге разговоры всякие хмельные вести. Так и прошёл весь длинный летний день. Вечерело. Вино, да брага брали своё. Молодцы хмелели. Голоса становились громче, а споры резче.

Противостояние и соперничество столицы и главного города Севера всегда и во все времена было острым. Их разногласия уходили своими корнями в далёкую старину, когда северные племена склавинов были независимыми от Святограда и соперничали с ним в богатстве и величии. Вековым традициям положил конец ещё дед нынешнего старградского князя – отец Велимира. Именно он подчинил своей власти древнюю северную столицу.

Позднее Велимир лишь упрочил здесь власть Святограда. А заодно, дал отпор агрессорам из-за Северного моря – нурландским племенам танов и норггов, которые несколько раз пытались захватить и разграбить Стар-град. Брачный же союз Яромира и Регерды должен был ещё прочнее скрепить сложившийся недавно политический союз двух столиц – Святограда и Хольмсгаарда и принести тем самым прочный мир северу Склавинии.

Но, это на вершине власти. А среди простых людей, на бытовом уровне, многие разногласия и старые обиды сохранялись до сих пор.

– Вот вы – старградцы…, в-вы же данники наши! А ишь ты – гордость показываете, – распалялся не на шутку изрядно захмелевший Гулен, осушая очередную чашу, – Так что…, язычок свой придержите… Захотим – всех вас своими х-холопами сделаем и глазом не моргнём.

– Это ты кого холопом сделать решил, баламут? – заорал один из местных дружинников, вскакивая из-за стола, так что даже лавка опрокинулась, – Глазом он не моргнёт! За такие речи и вовсе глаз лишиться можно.

– Уж не ты ли меня их лишишь, фуфлыга! Ты и меча то своими девичьими ручками не удержишь, – презрительно передёрнул могучими плечами Гулен, – Какие из вас ратники?! Вы здесь токмо торговать, да златники считать и способны. Вон от танов с норггами токмо золотом своим торговым и откупаетесь. Только и можете – сунеев нанимать, чтоб одни северяне вас обороняли от других…. Потому, как сами не способны за себя постоять. Тьфу ты, торгаши….

– Вот я сейчас тебе покажу, на что мы способны! – воскликнул старградец, хватая со стены расписные деревянные ножны с мечом, – Сейчас всю вашу спесь столичную смахнём вместе с башкой бестолковой.

– Ну, попробуй, купчишка-затейник!

Лязгнули стальным звоном скрестившиеся мечи. Опрокинулись лавки и столы. Раздался звон разбитой посуды. Все присутствующие вскочили на ноги, готовые вступиться каждый за своего товарища. Назревала самая настоящая пьяная резня. Бессмысленная и беспощадная. Один Благояр остался хмуро сидеть на своём месте. Бывший офицер Коренев уже давно привык к подобным ситуациям.

– Да уймитесь вы, наконец, демоны! Всё вино расплескали! – внезапно грохнул он кулаком по столу с такой силой, что все замерли, – Чего свару на пустом месте затеяли? Все мы – братья и все мы – равны. Врагов в округе и так полно, нечего друг с другом биться, да лаяться. Поберегите ратный пыл для сечи. Будет вам, где головы сложить, да славу себе добыть. А сгинуть бесславно в пьяной драке – не достойно воина. Давайте лучше ещё выпьем, братья, да спать пойдём.

Эти слова старшего по чину товарища и его повелительный тон, немного успокоили буйные головы молодцов. Зачинщики невольно опустили мечи. Все снова расселись за столом.

– Ну, примиритесь же! – потребовал Благояр.

– Верно мыслишь кмете, незачем нам ссориться, – поддержали остальные, – Чай, мы не враги. Примиряйтесь, друзья.

Бузотёры встали и нехотя протянули друг другу руки, а затем, по старинной традиции, трижды облобызались. Снова зазвенели чаши. Ролланское вино давно кончилось и все принялись за хмельной мёд и противную местную брагу.

Так и прошёл весь длинный летний день. То пили, то дрались, то лобызались. А что ещё было делать? Гулен попытался было «закадрить» парочку местных дворовых красоток, но молодухи его быстро отшили. Пришлось горе-любовнику возвращаться к старой знакомой бутылке. Благо она никому не отказывала…

Ближе к вечеру столичный кмет вышел во двор по нужде. В голове слегка шумело от выпитого за весь день изрядного количества вина и мёда. Слегка пошатываясь, он направился на задний двор, в огороды, как и все – делать свои естественные дела. Здесь, отгороженные жердями, длинные вереницы возделанных смердами овощных грядок плавно спускались вниз до самой тропинки у ручья.

Шагать под склон между грядок на хмельных ногах было не так уж и просто. Быстро темнело. Переступая через очередную грядку, Коренев не рассчитал и, зацепив сапогом земляной бугорок, кубарем скатился вниз, оглашая окрестность отборными столичными ругательствами, вперемежку с выражениями из XXI-го века от Рождества Христова, от которых у любой порядочной девицы сразу же бы уши завяли.

По счастью, вокруг было ни души. Грядки утопали в зелени, которая смягчила падение, и наш герой совсем не пострадал. Не считая перепачканных порток и рубахи. Тихо чертыхаясь и топча сочную ботву, мужчина поднялся на ноги и огляделся. Никого. То – что нужно. Но едва он развязал шнуровку на портках и стал спускать штаны, как на тропинке невдалеке показались вдруг три отчётливые тени и послышались шаги.

Семён, среагировал почти автоматически. Поддерживая приспущенные портки, он метнулся за ближайший куст ракиты, густо раскинувши свои ветви на самой границе огорода, примыкавшей к тропинке. Там он моментально растаял в полумраке, притаившись, словно в засаде. Благо выручила старая армейская закалка и быстрота реакции. «Вот так. Опыт и мастерство не пропьёшь», – с удовлетворением подумал он.

Очень вовремя. Быстро сгущавшиеся вечерние сумерки сделали его совершенно незаметным за большим разлапистым кустом. Ему надо было лишь дождаться, когда прохожие пройдут мимо и смело справлять подпиравшую вовсю нужду. Но те, словно издеваясь над ним, остановились аккурат по другую сторону куста. Было слышно даже их тяжёлое дыхание. Коренев хотел было крикнуть им, чтобы убирались ко всем Богам, но осёкся, внезапно услышав знакомый бас первого боярина. Будай тихо наставлял своего спутника на сунейском языке. Эх-х, жаль Семён этого языка не знал…

Но тут, как по заказу, раздался скрипучий старческий голос местного скимника:

– Хватит, вам, боярин, меж собой на своём басурманском языке шептаться, – возмущённо прошипел он, – Чай, вы тут не одни совет держите.

– Прости, отче, забылся в компании соплеменника, – виновато проговорил Будай, снова переходя на склавинский язык, – Так вот, уразумей, ярл, имя князя нельзя будет нигде поминать. Ни слово, ни дело, ни вещица какая, упаси Святой Дух, не должны даже намёка на него давать. Всё должно быть тайно. Свидетелей, кои вдруг будут – всех до единого порешить. Никто не должен ничего рассказать. Никогда. Дело весьма как важное. Смекаешь, друже? А ещё….

– Стой, боярин. Мне казаться – мы не одни! – ответил на ломаном склавинском языке низкий голос с сильным сунейским акцентом.

Коренев без труда узнал голос ярла Агонара. Тут же послышался знакомый звук тихо извлекаемого из ножен меча.

– Там, что-то есть, в кустах. Может – шпион? Я надо смотреть быстро.

**********************************************

Глава 50

Глава 50.

От неожиданности Коренев замер на месте, не смея даже дышать. Словно ледяная рука больно сжала его сердце. Он понял, что невольно подслушал часть безусловно тайного разговора.

Семён вовсе не был трусом и смерти не раз смотрел в глаза, но он не хотел умереть вот так глупо и бесславно, сидя с голым задом на земле без оружия и даже без порток. Положение было опасное. Последние остатки хмели мигом вылетели из его головы. Ни в коем случае нельзя было выдать своего присутствия. Но что делать? Бежать некуда. Да и бесполезно. Он буквально вжался в землю, затаив дыхание и готовый ко всему. Казалось, минуты ожидания длились целую вечность. Наконец, он с облегчением услышал приглушенный голос Будая:

– Да нет, Агонар, тебе почудилось. Должно быть птица какая аль заяц на огороде шалят. Повадились тут. Смерды ужо столько силков понаставили. Да толку то.

– Я надо смотреть от греха, – настаивал упрямый суней.

– Да никого там нет, говорю ж тебе – вот смотри. Сейчас камнем туда запущу.

Внезапно послышался характерный шорох и крупный камень, пущенный сильной рукой, со свистом пролетел сквозь куст прямо рядом с Семёном. Коренев действовал рефлекторно, лишь на инстинктах и какой-то интуиции. Буквально в самую последнюю секунду ему удалось чуть уклониться и этого оказалось достаточно, чтобы каменюка просвистела у него над плечом не задев его, и шлёпнулась где-то в глубине огорода. Вспорхнули несколько перепуганных птиц. Семён мысленно благодарил Мать-судьбу, а также своего давнишнего инструктора, в своё время безжалостно гонявшего курсантов и развивавшего до автоматизма все их инстинкты. Попади сейчас этот камень в него, вряд ли удалось бы остаться незамеченным.

– Вот видишь, никого, только птицы – пробасил боярин, – Да и кому здесь взяться то в такой час?

– А люди из Святоград? Вдруг узнать что-то?

– Да что они, по-твоему, следят что ли за нами? На кой им? Простые гонцы, – усмехнулся Будай, – Аникей сказывает – пили они сегодня цельный день. Я велел ему приглядывать за ними по-тихому. Сейчас небось храпят в своей избе.

– Старший видеть возы на дворе, ты сам сказать.

– Так что с того? Сия княжеская расправа к нашему делу касание не имеет. Это старградцам печаль. А столичным людям какое дело до наших разборок? Да и уедут они скоро и не будет их здесь. Никому ничего не расскажут.

– Добро, – нехотя согласился Агонар.

– Так вот, ярл – продолжил прерванную тему Будай, – Главное – Бурислава нужно немедля убрать с дороги нашего князя. Ни к чему сия помеха будет. Но только сделать всё по-тихому надобно. Тут у меня на тебя надежда большая, ярл.

– Коназь Ярумьир не приказывать нам убивать свой брат Бурислав, – возразил суней.

– Ясное дело, – усмехнулся Будай, – И не прикажет никогда. Для чего же ему свое имя братоубийством марать. Ему – будущему правителю всей Склавинии сие не гоже. Он в стороне будет. Мы без него всё решим, ко всеобщей выгоде.

– А коли коназь Ярумьир узнать? Что тогда?

– Об том не беспокойся, ярл. Он и так уже всё знает, но в стороне остаться желает. Народу ни к чему всё знать. Меньше знают – больше чтят!

Послышался короткий возглас сунея. Он бросил какую-то фразу на родном языке, очевидно смачное ругательство. И они с Будаем громко рассмеялись. Затем ярл снова заговорил на ломаном склавинском языке:

– О да, хитро, как лиса! Но я слышать, что коназь, будет писать грамота для Бурислав. Может всё будет хорошо?

– Нет, ярл. Хорошо не будет. Знаю я Бурислава, да и других тоже. Не встанут они супротив Севолода. Убоятся. А вот объединиться с ним против Яромира вполне могут. Вот этого нам допустить никак нельзя.

– А что наш коназь думать?

– Князь наш больше всего честь свою замарать боится. Потомками в летописях охаянным быть не желает. На то он и государь наш будет. Лик его светлым и чистым должен всегда оставаться. А вот об нас, малых людишках, в летописях сказывать не станут. Вот и надобно нам самим противников нашего господина извести здесь и сейчас. Да так, чтоб никто об том не проведал. Даже сам князь. Тем службу ему изрядную сослужим, а хоть даже и без его ведома. Смекаешь?

– Да, верно говоришь, боярин, – снова послышался скрипучий голос волхва Иллиазора, – Посадить Яромира на святоградский стол надобно к всеобщей выгоде. Это – богоугодное дело! За это Светлый Дух нам всё простит.

– Вот именно, – подхватил Будай, – И тебе, ярл, тоже от этого прибыль вельми изрядная прибудет. Да ты и сам об том ведаешь. Плату изрядную сполна получишь. Разбогатеешь. Вернёшься домой – конунгом стать сможешь. А захочешь, можешь и здесь остаться. Тебя новый Каган удельным князем сделает.

– Я всё понять, боярин. Мы убивать коназь Бурислав.

– И не токмо его, а заодно и всех других его братьев, кои откажутся поклониться Яромиру, как Великому Кагану. А начать проще всего с Григора, князя изорского. Они с Буриславом – два сапога пара, заодно мыслить будут. Это уж точно. Знать и его убрать надобно. Сие будет не трудно. Молод он ещё и беспечен. Одно только и знает – книжки всякие читать, да Богу своему новому молиться. С другими братьями сложнее. С ними позже решим. Не должно оставлять ни единого соперника Яромира, кои на престол могут позариться. А как сотворите сие, ворочайся немедля в Стар-град. Тогда тебе поведаю, что далее делать станем.

– Добро, боярин, коназь Гиригар мы тоже убивать, – невозмутимо отвечал суней – Токмо, где мы его искать?

– Севолод грамоту ему наверняка направит, как и всем остальным. В стольный град призовёт. Уж кто-кто, а он-то послушно поедет и союзником Севолода станет. Вот вы его по дороге и перехватите. Мы сообщим тебе где.

– Добро, боярин, мы всё сделать как надо.

– Погодь, ярл. Уразумей, что потребуется не только братьев княжих извести, но и на Яромира ни тени подозрения не бросить! – снова вмешался в разговор Иллиазор, – Однако, это только пол дела. Надобно ещё и Севолода охаять. На него всю вину навести. Чтоб вся Склавиния его окаянным душегубцем прозвала. Это зело, как важно будет!

– Как же я коназь Севолод охаять буду? – спросил удивлённо Агонар.

– Не беспокойся. То я тебе всё растолкую, друже, – ответил боярин, – Пойдём в избу, а то застоялись тут. Да и зябко ужо становится. Там всё и договорим.

Тихая летняя ночь незаметно полностью окутало село и его окрестности. В ясном небе зажглись первые звёзды. Только теперь Семён почувствовал, что ночная прохлада стала пробирать его сквозь легкую рубаху, надетую на голое тело.Зубы начали выдавать мелкую дробь, то ли от холода, то ли от пережитого нервного напряжения. Но, несмотря на это, он долго ещё вслушивался в звуки уходящих шагов, боясь пошевелиться. Вновь сработала старая армейская привычка не дёргаться и не суетиться раньше времени. До тех пор, пока всё не будет чисто.

Холодный пот предательской струйкой стекал по спине. Мысли в его голове путались. Он не знал, как поступить с тем, что сейчас услышал. Немедля мчаться в Святоград, чтобы предупредить Бурислава о заговоре? Опасно. Поспешность может навлечь подозрение и хитрый лис Будай тотчас отправит погоню. Эти леса местные знают, как свои пять пальцев. Далеко не уйти. Да и кто знает, где сейчас искать Бурислава? Стоит ли он ещё свойском на Атале или вернулся в Святоград? А может и вовсе уже у себя дома в Бресславе. Куда ехать не известно. Как тут помочь?

Благояр давно уже был старшиной дружины и доверенным кметом самого Кагана. Благодаря этому Семён Коренев был в курсе многих вопросов большой политики. И, на всякий случай, весьма всем интересовался. Это зачастую помогало ему, особенно в первое время, выживать в новом и незнакомом для себя мире. Он хорошо знал и уважал младших сыновей Великого Кагана – Бурислава и, княжившего в Изорске, Григора. Они были хорошо образованы и совсем не похожи на других детей Кагана. Зла им он точно не желал. При случае непременно предупредил бы их об опасности. Однако, как теперь им помочь ума приложить не мог.

Возвращаясь не спеша в гостевую избу, он всё обдумывал своё положение. С одной стороны, в нём говорила разумная осторожность – не влезать в княжеские распри и интриги. Уж тем более – в борьбу за власть. Боже упаси! Не его это дело. Так и голова целее будет. А своей головой он дорожил. Но с другой стороны – голос совести и справедливости не позволял оставить злой умысел против хороших и порядочных, по его разумению, людей безнаказанным. За правду же он не боялся постоять. Храбрости и отваги ему было не занимать.

Подходя к избе, Семён намётанным глазом сразу заметил метнувшуюся за угол тень. «Должно быть Аникей шпионит. Ну и пусть. Что такого в том, чтоб до ветра на двор сходить» – подумал он и толкнул скрипучую дверь избы. Внутри было тихо, пахло луком и ещё чем-то кислым. Широкий стол посреди комнаты стоял так и не убранным после вечерней трапезы. При тусклом свете одной единственной лучины, чадившей на стене, храпели на лавках его спутники.

Семён тоже улёгся рядом, но сон никак не шёл. Одолевали мысли. С самой кончины правителя Склавинии он нутром чуял, что затевается что-то серьёзное. Да, по-другому тут и быть не могло. Явно назревала жестокая борьба за власть. И ему точно не остаться от неё в стороне. Собственно, как и многим другим. Ну, скажите на милость, как тут в этой кутерьме сохранить свою голову без «калашникова»? «Эх, была бы тут со мной моя мотострелковая рота с БМП! – мечтательно подумал он, – Вот тогда было бы другое дело».

Мечтать не вредно… Но, как тут поступить? Чью сторону принять? Пока понять он не мог. Долго ворочался с боку на бок. Неожиданно он уловил какие-то движение у соседней стены и рука его медленно потянулась к мечу у изголовья.

– Тише, Благояр, не то людей своих разбудишь. Не беспокойся – это я, – послышался вдруг из темноты приглушённый голос Лори, – Разговор есть.

– А, это ты баламутный. Откуда ты тут взялся? – вздохнул с облегчением кмет, – И где тебя носило? Какие ещё разговоры среди ночи? Нельзя до утра подождать?

– Нельзя. Разговор очень важный. Проснись и выслушай, – отвечал кудесник непривычно серьёзным для себя тоном.

– Ну, говори…, что там ещё…, – устало зевнул Семён и приподнялся на локте с постели, пытаясь понять, снова этот странный человек придуряется или говорит серьёзно.

– Ты даже представить себе не можешь, ЧТО надвигается на весь этот Мир, – тихо заговорил Лори абсолютно серьёзно. Глаза его сверкали и от обычной придури не осталось и следа, – Грядут страшные потрясения. А ты – я знаю – не обычный человек. Не такой, как все другие смертные здесь. Я это сразу понял и не просто так свалился вам на голову в лесу… И потому, именно тебе предстоит сыграть во всех этих грядущих событиях не последнюю роль.

– О чём это ты? – молодой человек с беспокойством сел на своём ложе, – Какой-такой я необычный, что ты несёшь…

– Я сейчас многое тебе поведаю, – прервал его удивительный собеседник, – И тебе предстоит всё запомнить и поступать правильно. Но одно ты должен усвоить сразу – готовься, твоя жизнь уже больше никогда не будет прежней!

Лори взмахнул руками и всё вокруг вдруг исчезло. Они оба оказались словно бы в каком-то пустом пространстве, где, кроме них не было ничего и никого.

– А теперь, выслушай меня внимательно, смертный…

* * * * *

Р. S .: Дорогие читатели! На этом заканчивается первая часть цикла «Владыка Каган». Благодарю Вас за ваше внимание и терпение. Спешу сообщить, что здесь пока только «завязка» и, так сказать, предыстория всего сюжета. Главные действия развернутся в следующей книге, которая уже почти готова и скоро выйдет в свет. Ждать придётся совсем не долго.