Текст книги "Владыка Каган (СИ)"

Автор книги: Константин Черников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)

Глава 38

Глава 38.

На удельный град Вручай уже давно опустилась ночная тьма, но из княжеской гридницы никто не расходился. Надо было принять какое-то решение. Прочитав столичную грамоту, князь Станислав обернулся к собравшимся. Десятки глаз устремили на него вопрошающий взгляд. Всем было любопытно узнать какие новости пришли из Святограда.

За долгие годы правления Велимира люди уже отвыкли от кардинальных изменений во власти. Жизнь текла своим чередом. Казалось, что всё настолько было предопределено его нерушимой Верховной волей, что ничего уже нового случиться не может. А тут такие известия – Великий Каган умер! В Святограде – новый правитель.Как теперь всё сложится при новом государе никто предположить не мог.

– Всё верно. Стольные бояре объявили Севолода, брата моего, новым Каганом, – проговорил Станислав на удивление несколько небрежно, – Теперь он зовёт меня в Святоград. Требует клятву верности. Обещает свою милость и братскую любовь.

Присутствующие бояре и воеводы сразу зашевелились и зашумели. Всякий хотел высказать своё мнение, которое считал главным. Новость всех взбудоражила, в гриднице поднялся гомон, которому казалось не будет конца. Одни только прибывшие из столицы гонцы помалкивали и внимательно наблюдали за происходящим в гриднице. Перехватив их заинтересованный взгляд, князь поднял руку, прося тишины.

– Вот что, други мои, наперво не след нам забывать традиции гостеприимства, – сказал Станислав, – Гонцы умаялись с дороги. Отправим их отдыхать да подкрепиться. А мы, меж тем, совет держать станем. Ведь брат мой Севолод скорый ответ получить желает, не так ли?

– Истинно так, светлый княже, – поклонились гонцы, – Велел непременно ответную грамоту без промедления от тебя привезти.

– Вот и ладно. Ступайте на гостевой двор. Тиун мой распорядится баньку истопить да стол накрыть. Эй, человек, – крикнул князь отроку, стоящему у дверей, – Передай тиуну мой приказ о гостях наших позаботиться.

– Благодарствуем, светлый княже, – снова поклонились столичные гонцы.

– Ступайте за моим отроком. По утру вас призовём за ответом.

Когда двери за гонцами закрылись, шум в гриднице возобновился с новой силой. Бояре и воеводы от громких споров всё сильнее распалялись. Предстояло принять какое-то решение.

– Ясное дело, Севолод захочет сохранить при себе наши земли, как при Велимире было, – громче других говорил местный боярин Вышата, представитель старинного рода лютичей, – Тут ему и дань немалая и ополчение в подмогу столичной рати. Да только нам-то какая с того польза? Велимир силён был, его страшились. Но тепереча его нет. Кого нам опасаться? Власть Святограда ослабнет. Это уж точно! Может пришло время отложиться от него и самим править своею землёй, как наши деды и прадеды до нас правили?

– Верно говоришь, Вышата, – поддержал его воевода родового ополчения Бакуня, – Станислав Велимирович нам люб, с племенем нашим породнился. Сыны его тепереча наши плоть от плоти. Наши они тепереча – лютичи. Пущай отец их нами и правит, а после него они станут. То справедливо будет. А Святоград нам не указ! Нет нужды нам в Севолоде, пусть сам себе в Святограде сидит, а к нам не встревает. Так ли мыслю?

– Верно, верно…., – раздалось сразу несколько голосов.

– Да и сомнения есть. Молва идёт, что Севолод вовсе и не велимировых кровей будет, а отпрыск брата его Владислава, – возвысил голос Вышата, – Стало быть и прав на первопрестол у него нет. Уж ежели на то пошло, то у нашего князя Станислава их и то по-более будет, так как он – истинный сын Велимира.

– Так может тебе, княже, на Святоградский стол свои права заявить, – обернулся Бакуня к Станиславу, – А что? Мы за тебя встанем.

– Во истину встанем! – зашумели бояре.

– Тише! Тише, други мои. Уймитесь, – поднял руку князь, – Коли даже и в правду людская молва глаголет про Севолода, что он не родной мне брат, то всё одно не забывайте про Яромира. Ведь он старше. Моё право после него будет.

– Да, это верно. Тут уж не поспоришь, – согласился Бакуня.

– Вот это-то и худо будет. Яромир уже давно на Святоградский стол зарится. Сие всем известно. Коли так, то он своего не упустит, – подал голос, доселе молчавший волхв Стефаний, дородный лысеющий роллан, поставленный ещё Велимиром во главе местной скинии, – Очень уж он до власти охоч! Чую, не согласится он под руку Севолода пойти. Сам Верховной власти добиваться станет. Даром что ли и в Стар-граде, и на всём Севере сильную подмогу имеет. Сунеи за него. Хитёр он и коварен вельми. Ни перед чем не остановится.

– Так что ж тогда станется? – спросил кто-то из присутствующих.

– Распря меж братьями грядёт не малая! Вот что станется, – коротко бросил Стефаний, – Добром, боюсь, никто не уступит. Мечом всё решать станут.

– А с нами что будет? – шумели бояре, – Мы ведь, получается, как раз посреди меж ними оказались. Там Святоград, тут – Стар-град. Коли они столкнутся, нам то что делать?

– Да, не устоять нам, – горестно вздохнул Бакуня, – Либо один, либо другой непременно подомнёт нас под себя. Вот бы знать заранее чья сторона верх одержит. Да к ней и примкнуть.

– И что тогда? Что Святоград, что Стар-град – всё едино своей воли не видать! – воскликнул Вышата, – Чем одна кабала слаще другой!? Свою землю вольной держать надобно. Вона у Станислава нашего княжичи ужо подросли, ещё чуток и мужами станут. А что он им передаст? Ничего. Свою княжескую династию вернуть надобно, как в старину было. Да ни от кого более не зависеть.

– Тут дело не только в Севолоде, а и в Буриславе. Ведь именно его Велимир своим наследником объявил, – задумчиво проговорил рассудительный волхв.

– Подумаешь Бурислав! – зашумели собравшиеся, – Он младший брат. Не по закону, чтобы старшие младшему кланялись. Не бывать такому на престоле!

– А что ты мыслишь, светлый княже? – осторожно спросил Стефаний.

Станислав, задумчиво теребил свою пышную бороду, глядя куда-то в даль. Идея стать независимым правителем ему явно пришлась по душе. Да и ситуация благоприятствовала. Назревало смутное время безвластия и междоусобной борьбы, что неминуемо приведёт к ослаблению жёсткой централизованной власти Святограда, сложившейся в годы правления Велимира. В этой обстановке можно было и о своих интересах подумать. Князь размышлял довольно долго. Все ждали.

– Мысль боярин Вышата молвил добрую, – проговорил, наконец, Станислав, – Но надобно сыскать подмогу. Одним, боюсь, не управиться.

– Так где ж её взять, княже, – спросил Бакуня, – Соседи навряд ли пособлять станут. Сами на наши земли давно заглядываются.

– Ты всё только под своим носом зришь, Бакуня, – вставил Стефаний, – Соседи нам не подмога, они только и ждут, чтоб наша корова сдохла. Чем больше нам беда – тем больше их радость. На них нет надежды.

– Верно, владыка, – оживился Станислав, – Взор свой дальше направлять следует. За горами многие племена обитают. Некоторые давно дружбу предлагают. Пособить против своих врагов зовут. Вот мы им и поможем. А после – они нам подсобят. Ни Святоград, ни Стар-град над ними не властны. С таким союзом нам некого опасаться будет.

– Дело молвишь, княже, – одобрительно кивнул Стефаний, в тайне давно мечтавший создать во Вручае свою, независимую от Святограда, скинию и стать здесь Великим Волхвом, – Послов к ним отправить надобно незамедлительно.

– Это верно, – согласился Станислав, – А что с ополчением, Бакуня? Как скоро его созвать получиться, повернулся он к своему тысяцкому.

– Сие проблема, княже, – вздохнул воевода, – Боюсь, что старейшины родов не согласятся.

– Пошто так? – удивился князь, – Ведь на то моя воля.

– Так-то оно так, княже. Но твоя воля одно, а совет родовых старейшин – другое. Угрозы то никакой нынче нет. В набат не ударишь. Ополчение это – мужи зрелые, а время страдное. Кто в поле работать станет пока тепло. Старики да малые дети? Али бабы от печи оторвутся? Не управятся ведь без мужиков. А не соберёшь урожая – быть по зиме голоду. Как выжить тогда? Не согласятся старейшины без угрозы великой мужей своих в ополчение поставить.

– Да кто их спрашивать станет, – горячился волхв, – Князь прикажет и все дела!

– Эх, владыка, сразу видать, что чужеземец ты. Хоть и давно средь нас живёшь, а по-нашему не разумеешь – махнул рукой тысяцкий, – Не всю власть князь имеет. Дружина то у него видишь ли не столь велика, ею всех родов не принудишь. Взбунтуются – на всех копий не хватит. Только набат призвать может.

– Так ударим в него!

– Э нет, владыка. Как дознаются, что понапрасну всех призвали, то не сносить нам с тобой головы. Это уж точно.

– Значит, тем паче, союзы из вне зело как важны. Коли пришлют соседние правители свои дружины на подмогу – пока и этого довольно будет. А уж если угроза большая от Стятограда возникнет, тогда и все свои роды в набат поднимем, – подытожил Станислав.

– Истинно так, княже, – согласились все присутствующие.

– А что столичным послам отвечать станем? – напомнил Стефаний, – Брат твой в Святограде ответа ждёт.

– Не след им правды знать, чтоб Севолода заранее известить о нашей затее. Пока союзы с племенами из-за гор не заключим не за чем своих намерений выдавать ни Святограду, ни Стар-граду, – решительно заявил Станислав, – Отпишем грамоту брату моему весьма любезную – как он того желает. С заверениями покорности и дружбы. Пусть успокоится.

– Так ведь он тебя в столицу зовёт. Да и дань выплатить потребует, – напомнил Стефаний, – Не поедешь подозрительно сие будет.

– Верно, владыка. Ну, давайте так и напишем, что непременно приеду, только вот чуть позже. Управлюсь тут со своими делами – и сразу в Святоград. Али можно написать, что занедужил я. Вот подлечусь и сразу же в путь.

– Хорошо придумано, княже.

– Ну, что ж, владыка, займись без промедления составлением грамот любезных для горцев. Послов к ним нужно немедля отправить. Время не ждёт. Как союзы заключим, тогда и от Святограда отложиться можно будет. Каган нам тогда больше не указ будет.

– Тотчас же займусь, светлый княже. Ты принял мудрое решение, – отвечал волхв, скрывая довольную улыбку в уголках губ.

– Ну раз порешили так, то и действовать надобно быстро, – поднялся князь со своего места, – Хватит речи вести. За дело. И чтоб ни одна живая душа раньше времени о наших планах не проведала. Уразумели? Ждите моих распоряжений.

После этих слов князя все направились к выходу. Только боярин Вышата и тысяцкий Бакуня у дверей замялись.

– Дозволь нам, княже, тебе пару слов с глазу на глаз молвить? – тихо проговорили они, подходя к князю.

– Ну что же, говорите, – отвечал князь, после того как все вышли из гридницы, – Чего ещё удумали?

Боярин аккуратно прикрыл двери и увлёк князя с тысяцким в самый дальний угол, подальше и от дверей, и от окон, ставни которых были распахнуты настежь.

– Послушай, княже, – заговорил Вышата в пол голоса, – Есть у меня ещё одна думка. Нельзя послов обратно в Святоград отпускать. Глазки у них тут так и бегали. Это не просто послы – это ещё и шпионы. Точно говорю.

– А куда же их девать? Мне их, что – у себя в тереме поселить, что ли? – удивился Станислав, – Али может присоветуешь в поруб их бросить? Так это ещё подозрительнее станет.

– Порешить их всех надобно, княже, незамедлительно! Сегодня же ночью! Пока они ничего не пронюхали и весть какую-то в столицу послать не успели. Смекаешь, княже? Ни одна живая душа не должна даже догадываться о наших планах.

* * * * *

Глава 39

Глава 39.

Княжеский совет в Любово затянулся за полночь. Даже много чего повидавшие здесь дворовые смерды дивились тому, как долго не гасили свет в княжеской избе. Говорили долго, все изрядно устали, но к окончательному решению так и не пришли.

– А может послов к Буриславу послать? – неожиданно предложил под конец Путянич, – Добром упросить его уступить старшему брату, как и положено по древнему закону. Ну… посулить ему, конечно, что-то. Земли, титулы или привилегии там всякие….А что? Тогда может и без войны управимся?

Все взгляды устремились на Яромира. Последнее слово было за ним. Тот в задумчивости покручивал ус. Наконец, поднялся из-за стола:

– Совет дельный, Путянич. Добром договариваться с братьями мне всегда сподручнее будет. Чай ведь не чужие мы друг другу. Вот тебя и пошлю к Буриславу с грамотой. Но день был тяжкий, сами ведаете, да и время уже позднее, други мои. Пора спать. Завтра, на свежую голову, ещё раз все хорошенько обмыслим и порешим, как лучше поступить. Грамоты, опять же составим. Доброй ночи.

– Здрав буде, светлый княже. Доброй ночи, – раздалось сразу несколько голосов из разных концов комнаты.

Все поднялись со своих мест. Кланяясь, попятились к выходу. Половицы заскрипели под множеством ног. Светлица быстро пустела. Яромир повернулся к Будаю:

– Дядя, повремени-ка малость. Хочу с тобой наедине словом обмолвиться.

Огромный боярин вернулся к столу и поместил своё дородное тело на скамью, жалобно скрипнувшую под его весом. Дождавшись пока все выйдут и в сенях стихнут шаги и голоса, Яромир собственноручно плотно притворил дверь и тихо проговорил:

– А каково во дворе? Навели там порядок?

– Всё сделано, князь. Все следы прибрали. Можешь не беспокоиться, – также в полголоса отвечал боярин, а затем вздохнул, – Только вот старградские верхи не простят тебе обиды такой. Теперь то всё по-другому стало.

– Знаю, – Яромир с досадой махнул рукой, – Другие планы были, но всё враз переменилось. Эх, если б раньше проведал о кончине отца….Не позволил бы вчера сунеем тут самосуд учинить. Как некстати всё получилось…

– Что сделано – то сделано. Назад не воротить. Коль голову срубили, то обратно уже не приставишь. Но старградские «верхи» и сами виноваты. Нечего было супротив княжеской власти народ подбивать. Ты правильно поступил. Показал всем свою силу и твёрдость. Не будут впредь бунтовать. Нам теперь крепкий тыл нужен.

– Надеюсь, что так, – вздохнул князь, – Но людей жалко…Свои ведь, не какие-то там басурманы.

– Себя лучше пожалей, – отрезал боярин и тут же оживился, – Но я о другом, княже. Сейчас иное важно. Помысли хорошенько, Яромир? Всерьёз ли готов за отцовский престол поспорить? Сдюжишь? Аль лучше будет в стороне от этой грызни остаться и в Стар-граде крепко осесть? Город богат и округа знатная. Женишься на Ригерде и с помощью сунеев будешь здесь полновластным господином. Святоград далеко. Вот Севолод пусть в своей столице и сидит. Лишь бы нам тут не мешал.

При этих словах князь резко, всем телом, повернулся к боярину. Глаза их встретились. Жёсткий орлиный взгляд Яромира, неистовый, как степной ураган и спокойный, словно глубокий омут, взгляд флегматичного северянина. Так и смотрели они несколько секунд друг другу в глаза. Наконец, князь вскочил с лавки и возбуждённо заговорил:

– А стольный град и всю Склавинию получается Севолоду во власть отдать?! Кланяться теперь брату, как Великому Кагану прикажешь? Ну не век же мне в этом северном захолустье сидеть! – в глазах князя внезапно вспыхнул огонь, – Мыслю, что в столице теперь моё место. Святоград станет моим домом! Я долго ждал своего времени, вот оно и пришло.

– Добре, княже, – согласно кивнул огромной головой Будай, – Только вот со староградцами-то теперь как?

– Да, истинно – теперь это проблема. И так не ко времени! – разочаровано бросил в сердцах князь, снова опускаясь на лавку.

– То-то и оно, – вздохнул Будай, – Со староградцами тебе мириться надобно будет. Теперь нужны они шибко. Без них не обойдёмся. Дружина у тебя мала для больших дел. Нужна подмога. С одними сунеями не управимся. Да и нет большой веры тому, кто токмо за плату воюет. Все они, как переменчивый ветер. Стоит кому-то заплатить больше и ещё не известно чью они сторону примут.

– Да пойдёт ли теперь старградский люд на мировую, после того как сегодня здесь, на самом моём подворье, их лучшим людям сунеи кровавую баню учинили? Ведь это же я позволил им стольких людей прямо в своём доме порешить.

– Не порешить, а казнить за непокорность, – поправил первый боярин, – На то тебе и власть тут Великим Каганом была дадена, чтоб суд вершить. Это же надо – подбить чернь на бунт против законной власти! Такое никак нельзя было спускать.

В самом деле. За несколько дней до того некоторые знатные боярские роды Стар-града, недовольные жёсткой и самовластной политикой своего князя, подбили городскую чернь на самый настоящий бунт. Их руками они хотели изгнать из города неудобного князя и восстановить тут вечевое правление, как было раньше, ещё до Велимира.

Благо и повод подвернулся. Расквартированную в городе сунейскую дружину ярла Агонара старградцы всегда недолюбливали. Чужаки ведь, как ни крути. Да и вели себя те весьма вызывающе. А тут, после очередной попойки, изрядно захмелевшие наёмники и вовсе учинили форменное бесчинство на прилегающих к их подворью улицах. От скуки стали задевать и всячески унижать подвернувшихся под руку горожан. Одного даже избили. Мужики сперва терпели, скрепя зубами. Шутка ли, как ни крути, а ведь это княжеские люди.

Может всё так и закончилось бы парочкой расквашенных физиономий, но тут в конец распоясавшиеся от безнаказанности сунеи стали хватать прямо на улицах девок и молодых баб и силой затащить их на своё подворье. Ну, понятно для каких дел… Поднялся невообразимый крик и шум. Вот тут уж их мужья и братья не сдержались и схватились за топоры и вилы.

Тех насильников, кто был сильно хмельной и не успел убежать, сразу же на месте и убили. Остальные забаррикадировались за своим прочным частоколом и крепкими воротами. Попытки взять сунейское подворье штурмом не увенчались успехом. Наёмники быстро протрезвели и атаку отбили. Но «лучшие» люди быстро воспользовались ситуацией и сразу же возглавили стихийное выступление. По всему городу пошёл гулять кличь: "Бей иноземцев, гони князя вон!»

Тут уж пришлось вмешаться самому Яромиру. Его дружина быстро разогнала толпу и сняла осаду с сунейской слободы. Однако народ кипел яростью и князю пришлось вступить в переговоры с городскими «верхами». Князь оказался сразу между трёх огней. С одной стороны, народ требовал суда над насильниками, с другой – сунеи жаждали кровной мести за убийства своих людей. Бояре же и вовсе стремились к ослаблению княжеской власти и требовали восстановления веча, как верховного органа управления.

Яромир выступил в роли миротворца, обещая удовлетворить требования и одних и других, и третьих. Предложил всем представителям сторон собраться в своей загородной резиденции в Любово и провести переговоры. Однако, под покровом ночи, наёмники тайно покинули свою слободу и ускоренным маршем прибыли в Любово, где уже была и часть княжеской дружины. И вот, в тот момент, когда делегация городских «верхов» и их сопровождающие ступили на широкий княжеский двор, сунеи, при полном попустительстве княжеской дружины, неожиданно напали на них и всех до одного вырезали. Их кровная месть была удовлетворена. Одновременно, той же ночью, оставшиеся в городе княжеские дружинники арестовали остальных лидеров «оппозиции» по обвинении в измене и союзе с танами и нурггами.

Князь хотел железной рукой на долгие годы укрепить свою власть в Стар-граде, вырвав с корнем любое несогласие и сопротивление. О большем он и не мыслил. Но случилось непредвиденное. Освободился Верховный престол Святограда! И теперь так выходило, что для борьбы за каганскую власть одних наёмников и дружины будет уже недостаточно. Нужна полная поддержка всего города, да и соседних городов тоже. А как им теперь поддержать князя-тирана? Ситуация выглядела патовой.

– Так-то оно – так, – задумчиво протянул Яромир, – Да только обманом я их вожаков в Любово заманил. Обещал справедливое примирение и слово своё княжеское нарушил. И что теперь делать? Их родственники кровной мести могут захотеть.

– Зато бунт усмирил и власть свою укрепил! А кровной мести захотеть могут, – согласился Будай, – Да только золото все эти мужи больше своих убиенных родичей любят. Родственников у них ещё много осталось, а вот золота много не бывает. Заплати, князь, виру немалую золотом за каждого – вот тебе и мировая будет.

– А и то, верно, дядя! – согласился Яррила, сразу повеселев, – Дело говоришь.

– Ну а помогут тебе на святорадский престол сесть, привилегии торговые пообещай изрядные, да снижение вдвое дани удельной. Стар-град ведь – город купцов. Он торговлей прежде всего прибавляется. Без неё ему не жить. Это важнее всего. Вот тебе все обиды враз и забудутся. Да ещё и славить тебя, как героя, станут.

– Ух и хитрый же ты лис, дядя. Это ты ловко придумал.

– Спасибо на добром слове, – скромно ответил боярин, – Просто стараюсь всё по уму делать. Служу тебе, княже, в меру сил своих малых.

– Будет тебе скромничать, дядя. А с Севолодом то как быть и с другими братьями? В Святограде бояре моего сводного братца небось уже Великим Каганом объявили.

– А то как же! Наверняка объявили. Можно не сомневаться. Севолод для них весьма удобен, не в пример отцу твоему будет. Бояре давно эту мысль вынашивали, только Велимира одного и страшились.

– Так теперь, что же мне в поход против брата на стольный град идти, что ли, как Радослава советовала?

– Севолод теперь не брат тебе, запомни это! А противник твой злейший в споре за столичный престол, хуже волка, это уж точно.

– Тогда, значит точно в поход надо собираться. Брат мой добром не уступит.

– Верно мыслишь, уж кто-кто, а Севолод точно не уступит. Но на Святоград идти – силу немалую иметь надобно. А её у тебя пока недостаточно. Да и не о Севолоде тебе сейчас более всего печься требуется, а о Буриславе с его войском великим. Вот где сила. А где сила – там и власть! Так завсегда было.

– С Буриславом мы всегда дружны были. Он законность и старшинство вельми, как чтит, а я ему – старший брат, значит всё по закону. Он против меня не встанет. Уж его-то знаю, – уверенно сказал Яромир.

– Ты его знал, – мягко поправил Будай, – Давно это было, а люди переменчивы. Особенно когда ВЛАСТИ касается. Неведомо кто теперь у его уха нашёптывает и какие мысли ему внушает. Захочет ли уступить, когда самому можно стать Великим Каганом и престол своим детям передать?

– Ну а наследный закон? Что народ то скажет?

– Да что закон? Он всегда силе уступит! И кто это у нас народ спрашивать будет? Какого ему Кагана объявят – того и славить будут! А недовольных – в поруб, да на плаху. Вот тебе и вся народная воля.

– Так значит один путь – с Буриславом договариваться, – вздохнул Яромир.

– Да, истинно, – согласно кивнул боярин, – Оно лучше всего, конечно, полюбовно с ним решить. Чтоб худой молвы потом не было. Но ежели не получится, то тогда – он тоже противник твой в борьбе за престол. И, возможно, хлеще Севолода будет. Потому что сильнее он сейчас. Помни об том.

– Думаешь?! И что тогда?

– Тогда тебе, князь, решать. Как сильно ты жаждешь Верховной власти? На что готов будешь ради этой цели? На какие жертвы? Как далеко зайти сможешь?

**************************************