Текст книги "Владыка Каган (СИ)"

Автор книги: Константин Черников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)

Глава 35

Глава 35.

Князь Яромир возбуждённо повернулся к Будаю. Лицо его раскраснелось, а в глазах снова заблестели хитрые искорки.

– Ну что, дядя, не ждал? Вот как оно всё обернулось то, – проговорил он с воодушевлением, – Отец мой преставился, здесь мы не властны. Зла я отцу не желал, хоть он меня и не сильно жаловал. Но раз так случилось и Светлый Дух призвал его на свой суд, то стало быть, теперь пришел мой черёд занять его место. Так ли мыслю? Что присоветуете, бояре? – проговорил он, обводя своим ястребиным взглядом присутствующих.

– А как же Севолод? – подал голос кто-то от дальней стены.

– Да что мне Севолод?! Мы с ним в старшинстве почитай равные будем. Только от разных матерей. К тому же, говорят, что не родной он мне брат, не наших кровей. Не так ли, дядя? – снова обратился князь к первому боярину.

Эта тема была запретной много лет, хотя слухи ходить не переставали. Старый Будай заёрзал на лавке, поглаживая объёмный живот пухлой рукой. Человек он был хитрый и осторожный, не любил поспешности и действовал с умом. За то Яромир и ценил своего бывшего воспитателя, а ныне первого боярина и советника.

– Добре мыслишь, княже. Но давай прежде посмотрим, что сестрица твоя отписала, – пробасил он низким слегка гнусавым голосом, – А тогда и думать станем.

Яромир развернул свиток, лежавший перед ним на столе и быстро пробежал глазами по строчкам ровного красивого почерка. Он любил свою сестру.

Радослава была не только красива и умна, но ещё и образована, что было большой редкостью среди женщин даже высшего круга. В отличии от своих сестёр-домоседок, она живо интересовалась всеми политическими делами и неплохо в них разбиралась.

Из всех своих многочисленных братьев Радослава самые близкие отношения поддерживала именно с Яромиром. Не случайно их симпатия и тесная связь ещё в юношестве перестала быть чисто братской. Такое нередко случалось тогда в княжеских семьях, где юные отпрыски были почти лишены общения со своими сверстниками. Обычно на такие случаи все смотрели сквозь пальцы. Тем более, что почти все дети Кагана были сводными братьями и сёстрами. Их первая, чистая юношеская любовь была прекрасной и романтичной.

Правда длилось это не долго. Повзрослев они немного отдалились друг от друга, а затем Яромира и вовсе услали княжить в Бресславль. Радослава же осталась в столице дожидаться своей участи. А участь её была уже хорошо известна. Ей, как и другим дочерям Великого Кагана, предстояло выйти замуж за какого-нибудь западного правителя. Без всякой любви и романтики. Просто за того, на которого укажет ей отец, исходя из своих политических интересов. Поскольку, она была старшей, то значит – должна была стать первой в очереди на замужество. С Яромиром они теперь виделись редко. В основном только переписывались.

Однако, взаимное уважение и близкие дружеские отношения брат и сестра сохранили и всегда поддерживали один другого. Именно благодаря своей сестре старградский князь был в курсе всех столичных событий.

– Плохи дела, дядя, – лицо Яромира помрачнело, – Сестра пишет, что, как только отец скончался, святоградские бояре высвободили из поруба Севолода и хотят его посадить на престол. И тесть его, король Полавы Бермидор, обещал поддержку. Радослава – умница, всё понимает. Вот и опасается, как бы не быть теперь засилью иноземцев в Святограде.

– Ну, это не новость, – выдохнул Будай, – Бермидор, старый лис, давно уже зарится на наши западные земли. Даром, что ли дочь свою некудышнюю Севолоду в постель подкинул. Велимир-то по-своему мыслил, чтоб через неё с королём Бермидором задружиться, дабы обезопасить западные уделы. Да только не бывать крепкой дружбе меж волком и медведем. А брат твой давно с полавами водится. Обычаи и веру их зело как уважает. Если посадят его на престол, то так тому и быть.

– Нельзя допустить Севолода с любезными ему чужеземными магистрами на столичный престол, – неожиданно подал трескучий голос волхв Иллиозар, – Отвратит он нас от истинной веры. Заставит кланяться иноземным Идолам. Не допусти, Светлый Дух, такого несчастья. Как есть отвратит!

– А как не допустить-то его, владыка? – воскликнул рослый воевода, сидевший у стены, – Ведь он по старшинству считается теперь первым у Велимировичей в роду. Стало быть, его право на престол по закону.

– Да про какой-такой ещё закон ты толкуешь, Путянич? – злобно прошипел староградский скиник, метнув недобрый взгляд на того, – Аль не ведаешь, что Владислава он отпрыск, а не Велимира?

– Ну, это всё бабьи слухи, – буркнул Путянич смущённо съёжившись под пристальным взглядом немигающих глаз старого волхва, – Мало ли что народ болтает. На торжище ещё и не то брешут. Нешто всему следует верить?

– Да об чём ты говоришь, боярин? – Иллиозар аж подпрыгнул на лавке, – Всем доподлинно известно, что Великий Каган жену брата своего брюхатой уже взял, после того как разделался с этим проклятым идолопоклонником Владиславом, гореть ему в вечных мучениях. Только по милости своей оставил её с выродком в живых, да ещё и в жёны взял, а Севолода этого непутёвого даже усыновил…

– Это ещё доказать надобно! – не сдавался Путянич.

– Нечего тут доказывать! Нет у Севолода никаких прав на столичный престол – вот и весь сказ! – взвизгнул волхв, – Хоть Велимир его и признал своим сыном, да не его он отпрыск. Не кровный он его сын, ясно тебе Путянич? Приёмыш! Не бывать такому на престоле!

– И что тогда выходит, владыка? – заволновались бояре.

– А ежели так, – назидательно поднял вверх свой костлявый палец Иллиозар, – то по всему теперь выходит, что наш князь Яромир старший в роду Велимира остался. И потому он – законный его наследник, ибо он сын своего отца, это уж вне всякого сомнения.

– Добрая мысль, владыка! – оживился князь и глаза его заблестели, – Такой расклад, во истину, всё меняет.

– Вот ты и должен сесть на престол, светлый наш государь Яромир, – поклонился князю волхв, – Твоё это право! Из тебя великий правитель выйдет, на радость всей склавинской земле. Только ты и сможешь поддержать и упрочить её величие.

– Истинно! Так и есть, – зашумели собравшиеся, – Наш князь – мудр.

– Думаю, Севолод и стольные бояре так не мыслят. У них своя правда будет, – мрачно заметил Будай, среди общего возбуждения, царившего в гриднице.

– Да нет нам дела до их правды! – заявил волхв.

– Э-э… Не скажи, владыка. Ведь признал же Великий Каган Севолода своим законным сыном, да и годами он постарше. Вот на том они и стоять будут, – задумчиво пробасил Будай и обернулся к князю, – А что пишет твоя сестра про Бурислава? Побил он степняков? Вернулся ли из похода со славой?

– Нет. Пишет, что бранной славы Буреславу не довелось снискать. Узнав о приближении святоградской рати, поганые не приняли боя и унеслись в свои степи со всем награбленным добром, словно ветер. Брат их разумно в степях не преследовал, а стал лагерем на пограничной реке Атале и послал гонцов к отцу. Ждал его приказа. Но не дождался – отец помер. А что теперь он намеревается предпринять доподлинно она не ведает. Что мыслишь, дядя?

– Да, вот ведь незадача…. – протянул Будай, – По всему выходит, что от Бурислава теперь многое зависит. Ведь под его рукой теперь всё святоградское войско. Сила великая! Да и сам Велимир его наследником вслед себя объявил. Грамоту составил. Столичный люд его уважает. Так что, ежели захочет он сесть на Каганский престол – кто ему поперёк молвит?

– А как же другие братья? – спросил кто-то.

– Да что они? – махнул пухлой рукой первый боярин, – Никто из них, кроме Севолода, на первопрестол зариться не станет. У каждого из них свои интересы, за пределами Святограда. Так что у Бурислава нет преград.

– Но Яромир то – старший в роду истинных сынов Велимира! – почти выкрикнул Иллиозар, – Как же можно младшему Буриславу впереди него. Не по совести это.

– Совесть нынче уже давно не в чести, – усмехнулся Будай, – Тебе ли того не ведать, владыка? Тут по уму действовать надобно. Только для нас сейчас другое важнее.

– Да что же может быть важнее? – удивился волхв.

– А вот что! Так мыслю, что святоградская рать пока на Стар-град в поход не пойдёт, как это замышлял Велимир. Не до того им теперь. Вот это важнее всего и будет. Стало быть, у нас есть время, – ответил первый боярин.

– А для чего время-то? – переспросил Путянич.

– Для того чтобы к схватке за ВЛАСТЬ подготовиться. И чую, я, братцы, что схватка эта для многих окажется смертельной….

*****************************************

Глава 36

Глава 36.

– Эй, Лори! Где ты, баламутный? Кмет уже возвращается, давай скорей.

– Что случилось? – спросил Благояр, спускаясь вниз по ступенькам княжеской избы.

– Да вот кудесник наш куда-то запропастился, – пробасил Гулен, – Как убежал до ветру, так и нет его до сих пор. Который раз уже кличем.

– Ничего. Отыщется, – отмахнулся Благояр, – Здесь, чай, не лес, не заблудится.

– Как там князь? – спросил Бажен.

– Все по добру. Принял скорбную весть с честью. Нас уважил и свой княжеский кров предоставил. Мы своё дело сделали. Отдохнём и в обратный путь.

Усталые лица людей сразу же озарились довольными улыбками, посыпались прибаутки. Тут же к ним подошёл рябой смерд в домотканой рубахе и коротких порках и сообщил, что княжеский тиун приглашает их в гостевую избу, где им уже накрывают стол для поздней трапезы.

Гостевая изба, небольшое приземистое строение, располагалась тут же неподалёку от княжеских хором. Так что далеко идти не пришлось. Несмотря на некоторую внешнюю непритязательность, внутри она оказалась довольно просторной и уютной. В чистенькой светлице уже суетились дворовые бабы, собирая для гостей поздний ужин.

Благояр же первым делом направился в небольшую соседнюю комнатку, отданную раненым. Там уже сидели голый по пояс Бажен, осторожно натягивавший исподнюю рубаху поверх плотно перебинтованного торса, и Гулен со свежей повязкой на израненной руке.

Рядом, на широкой лавке под бараньим одеялом, лежал без сознания Мал. Возле него вовсю суетился лекарь Захарий, ему помогал юный отрок, его ученик. Благояр хорошо рассмотрел известного знахаря. Это был невысокого роста худощавый старичок с длинной седой бородой, обширной лысиной на затылке и на удивление большими умными глазами. Его руки и надетый поверх ночной рубахи передник были испачканы кровью и какими-то жёлто-бурыми жидкостями. Он только что извлёк стрелу и заканчивал обработку раны.

– Смотри, Гаврила, какая необычная стрела, – обратился он к своему помощнику, вертя в руках наконечник странной формы с обломком чёрного древка, – Ты когда-нибудь такую видывал?

– Нет, отче. У нас таких не делают. Да и в Нурландии тоже, – отвечал тот, – А что это за дерево такое чудное? Почему чёрное?

– Ещё не понятно, но я разберусь. Давай пока рану зашивать.

Несмотря на преклонный возраст, действовал старичок быстро и чётко. И вообще он излучал собой какую-то невероятную бодрость и энергию, от которой на душе становилось как-то спокойнее и уютнее. Но сейчас в этих глазах отражалось явное беспокойство.

– Ну как Мал, отче? – тихонько поинтересовался Благояр.

– Трудно сказать, – уклончиво отвечал тот, отводя глаза, – Рана серьёзная. Но хуже того – кровь его чем-то заражена. Пока не разберу чем. Надо было его раньше привезти. Я пока сделал всё, что мог. Остальное в руках Матери-Природы. Малец крепкий, жизненный дух в нём силён. Будем надеяться на лучшее. А пока пусть спит. Сон – лучшее снадобье для человека. До утра мой отрок с ним побудет.

– Благодарю тебя, отче! Низкий тебе поклон от всех нас за товарища нашего. Чем мы сможем тебя отблагодарить? Сказывай – не стесняйся.

– А мне ничего не надобно, – просто отвечал знахарь, снимая передник и передавая его своему помощнику, – Всё у меня уже есть. Спасибо за то нашему светлому князю. Я люблю людей и творить добро – моё предназначение. Поминайте меня в своих молитвах – вот мы и квиты будем.

– Помянем, отче, непременно помянем! И не единожды! – горячо заверил Благояр.

Семён Коренев был задумчив. Эх, как же ему порой не хватало в этом необычном мире достижений современной цивилизации XXI-го столетия. И дело не только в Интернете, футболе или автомате Калашникова. Вот сейчас так пригодились бы Малу медикаменты, переливание крови и нормальное медицинское оборудование! Наверняка удалось бы парня выходить. А так приходится доверяться всяким знахарям и коновалам…Семён вздохнул, он уже привык.

Проводив старца до сеней, Святоградский кмет вернулся к с своим отрокам, уже сидевшим за накрытым широким столом в ожидании своего командира. Хоть все изрядно проголодались, но следуя дружинным традициям, без старшего никто не смел притронуться к еде. Видя такое усердие, Благояр улыбнулся и сделал энергичный жест:

– Ну что же вы, други? Ужин ждёт! Поснедаем и на боковую. Аль не голодны уже?

Внезапно в сенях послышался шум, грохот и короткий женский визг. Дружинники вскочили со своих мест, хватая оружие. Но тут в дверях появился растрёпанный Лори со спущенными штанами, а за его спиной в немом ужасе застыли деревенские бабёнки, накрывавшие на стол:

– Почему мне не сказали, что к нашему молодцу пришёл какой-то знахарь-шарлатан? – истерично закричал он с порога, – Вдруг он не то снадобье ему даст? Сперва надо мне самому Мала осмотреть.

– Тише ты, глуподырый! – осадил его Благояр, – Чего шумишь и зря людей пугаешь? Да портки хоть натяни, срамник!

– Ой, правда… забыл. Простите. Так спешил, – сказал тот, торопливо натягивая портки, – Надеюсь ещё не поздно. Где раненый?

– Оставь его. Спит он. Знахарь все, что надо сделал. Садись лучше с нами вечерить.

– Сперва человеку помочь надо.

– Без тебя обойдутся. Ты где пропадал то, беспутный? Отроки ужо заволновались.

– Да, так – по делам ходил, – небрежно отмахнулся Лори. Тут же голос его изменился, в нём почувствовалась какая-то теплота, – Ужель вы обо мне беспокоились? Правда? Это так приятно. Давно уже Лори не был кому-то нужен. Как же хорошо быть нужным!

– Вот, что – нужный человече, садись за стол, тебе говорят.

– А как же Мал? Без меня ему худо станет, – он гордо выпрямил худую грудь, – Только Лори – великий ведун, сможет ему помочь. Хворь поганую изгнать.

– О Боги! Да, что же это мне за наказание такое с тобой. После будешь всем помогать. Ну, долго тебя ещё ждать?

Лори повёл вдруг носом в сторону накрытого стола. Глаза его заблестели.

– Пахнет вкусно, – сказал он, – Ну, что же. Сперва можно и подкрепиться. Только никакого несвежего вина! Ясно вам!

Хоть вся еда была уже давно остывшая, но её было вдоволь. На брагу и хмельной мёд княжеский тиун тоже не поскупился. Так что изголодавшимся и уставшим дружинникам ужин показался не хуже княжеского пира. После плотного застолья измученные до предела люди повалились на лавки и тут же заснули.

Но Благояру было не до сна. Он долго ворочался на своей походной постели. Наконец, поднялся и по-тихому, чтобы не разбудить спящих товарищей, вышел в соседнюю комнату.

Сидя перед постелью Мала, он прислушивался к тяжёлому прерывистому дыханию раненого. Парню явно стало хуже. Благояр сильно переживал за своего молодого отрока. Знахарь не был уверен в его выздоровлении. Благояр считал себя в ответе за своих людей. Сердце его тоскливо сжималось от мысли – как он сможет смотреть в глаза его престарелой матери если парень умрёт. Выезжая десять дней назад из Золотых ворот Святограда с простым, как тогда казалось, поручением, он и представить себе не мог, что придётся столкнуться с такими трудностями и опасностями.

Скрипнула дверь и в полутёмную комнату тихо и незаметно вошёл Лори, плотно прикрыв за собой дверь. Единственная свечка отбросила от его тела неровную тень на противоположной бревенчатой стене.

– Чего тебе ещё? – шёпотом спросил кмет, поднимая голову.

– Я пришёл помочь, – неожиданно просто ответил Лори, без своего обычного кривляния, – Вижу, ты убиваешься. Хочу добром отплатить за твоё добро.

– Тебя тут только еще не хватало, – недовольно проворчал Благояр, – Ступай уже спать!

– Ты разве знахарь, мил человек? – спросил Гаврила, юный ученик Захария.

– О да! И ещё какой хороший!

– Вот что, знахарь хороший, – рассердился Благояр, – Сказано тебе – ступай спать по-добру. Пока я не осерчал. Какая тут от тебя польза?

– А ты чего же сам не идёшь? Аль может от тебя здесь есть польза? – хитро прищурился Лори.

– За Мала переживаю, чувствую, что не дотянет он до утра, – печально вздохнул тот, – Горестно мне. Наверное, вовсе не смогу я сегодня заснуть.

– Да, худо ему, – согласился Гаврила, – Захарий сказывал, что кровь его чем-то заражена. Стрела, наверное, была отравлена. Только вот что это за яд такой необычный, ума не приложу, даже наш ведун не знает. Боюсь, что никто ему уже не поможет…

– Вы уже не сможете. Никто не сможет, – покачал головой Лори, внимательно разглядывая раненого, – Даже ваши Боги не станут вмешиваться в естественных ход событий. Спасти его могут только Яссы, если захотят, конечно… Только им одним дано было ведать жизнью и смертью.

– Так что же нам делать? – с болью в голосе спросил Благояр, – Кто такие эти Яссы и где их искать?

– О, я слышал о них от отца Захария, – вмешался в разговор юный Гаврила, – Он сказывал – это величайшие и древнейшие кудесники нашего мира! Равные Богам.

– Они древнее ваших Богов, – усмехнулся странный ведун, – И когда-то очень давно, они вместе с Родом стояли у истоков создания всего вашего Мира.

– Как же нам их отыскать?

– О, вам их не найти. Они приходят сами, когда хотят, – многозначительно усмехнулся Лори, – А теперь – ступайте оба спать, я побуду с молодцом.

– О чём ты, ведун?! Какой уж тут сон! – отмахнулся Благояр, – Буду с Малом до конца. До утра уже глаз сомкнуть не могу.

– Сможешь! И прямо сейчас! – глаза Лори вдруг необычно сверкнули, он повернулся к юному отроку и как-то странно взмахнул рукой, – И ты – тоже!

В следующее мгновение оба человека тут же провалились в глубокий сон. Наступила полная тишина, слышно было лишь тихое потрескивание свечи на столе. Лори не спеша подошёл к постели умирающего и замер неподвижно. Некоторое время он пристально рассматривал бледное лицо юноши, а затем взял его руки в свои. Кисти ведуна начали слабо светиться в полумраке каким-то странным приглушённым сиянием, а в глазах его исчезли вдруг и белки, и зрачки. Они остекленели и ярко вспыхнули неестественным огнём. В них уже не было ничего человеческого.

Внезапно он зашептал странные слова на своём непонятном языке. Тут же его тонкая тень, отбрасываемая свечой на противоположную бревенчатую стену, стала медленно увеличиваться в размерах. Она всё росла и росла, заполняя собой всё пространство комнаты. Пламя свечи заколыхалось и угасло.

Всё погрузилось в непроглядный мрак, в котором неестественно светились лишь глаза и ладони необыкновенного ведуна….

**************************************

Глава 37

Глава 37.

Обстановка в походном княжеском шатре быстро накалялась. Со всех сторон раздавались возбуждённые голоса и гневные выкрики. Столичные послы буквально не знали куда им деваться. Бежать было некуда. Здесь, в большом княжеском шатре, вдали от Святограда, на пограничной речушке Атале, ещё явно царил дух велимировой эпохи.

Люди ещё пока не успели осознать изменившуюся атмосферу власти. Здесь ещё в своих правах были старые времена, не сулившие ничего хорошего послам новоявленного Кагана. Некоторые наиболее горячие головы уже готовы были взяться за мечи. Крепкие руки схватили незадачливого боярина за шиворот и над его головой взметнулись кулаки. Вот-вот мог начаться самосуд над столичными послами.

– Бей этих прихвостней самозванца!

– Княже…! – взмолился побледневший и не на шутку перепуганный Мокша.

Князь громко стукнул ладонью по столу и обвёл всех недовольным взглядом. Шум, возня и крики сразу же стихли.

– Хватит! – резко воскликнул Бурислав, – Не позволю в моём шатре бесчинствовать. У нас тут совет, а не базарная драка. Не забывайте, где находитесь.

Неожиданно поднялся из-за стола один из бояр, приехавших вместе с Мокшей. Удивительное дело, но его единственного из столичных послов ещё не схватили за грудки. Звали его Горясер. Высокий, стройный муж, одетый, словно волхв, в чёрные одежды, подпоясанные золотым поясом. Острый взгляд его, глубоко посаженных умных глаз, быстро пробежался по присутствующим и остановился на молодом князе. Это был один из тех бояр, что приехали в столицу вместе с Севолодом из Тургура. Он всё время сидел молча и внимательно слушал разговор. Теперь сам с поклоном обратился к Буриславу:

– Дозволь, светлый княже, слово молвить. Есть у меня разумение одно.

– Ну что ж, коль имеешь разумение поведай нам, – согласно кивнул Бурислав, – Всяко лучше, чем кулаками понапрасну размахивать, словно мужичьё неотёсанное. Сядьте все! – приказал он свои людям.

– Благодарю, – поклонился тургуровец, – Теперь вижу, что молва о твоей мудрости и справедливости правдива.

Все присутствующие расселись по своим местам и приготовились слушать нового оратора. В шатре снова удалось кое-как восстановить некое подобие порядка. Шум немного поутих. Только Добрыня и некоторые из его наиболее яростных сторонников продолжали ворчать и метать недобрые взгляды в сторону послов.

– Светлый князь и вы нарочитые мужи, – начал Горясер неторопливо, – Никто не спорит, что Великий Каган Велимир мог творить свою волю, как того сам пожелает. Так никто поперёк возразить и не смел. Его страшились. На той воле порядок в государстве и держался. Плох ли, хорош – но порядок!

– Верно, и на том крепко стояли! – крикнул кто-то.

– Теперь же нашего Владыки Кагана с нами нет, вечная ему память, – невозмутимо продолжал Горясер, – Кого ж бояться? Нет более его воли нерушимой. Был княжий порядок. А теперь какой будет? Выходит так, что – никакого… Не так ли?

Гомон в шатре окончательно стих. Все присутствующие с интересом прислушались к боярину.

– А что это значит? – продолжал тот, – А значит это то, что без строгого порядка смута великая грядёт! Много лиха она неминуемо на наши земли принесёт. Как же не допустить сей напасти? Помыслите о сём. Для такого случая и установлены законы древние, кои чтили ещё наши деды и прадеды. Поступать по старинным обычаям не зазорно никому. А польза в том большая для всех будет, ибо порядок они блюдут.

– Верно мыслишь, Горясер, – подхватил окрылённый Мокша, – Древние обычаи испокон веков все споры разрешали ко всеобщему благу.

– Вот именно, – продолжил тургуровец, – И обычаи те велят чтить и уважать старшинство. Право отца над сыном, старшего над меньшим завсегда в наших землях крепко было. На том веками стояли. А вот коли попирали его, так смута кровавая неминуемо случалась. Надо ли нам того ныне? Время то лихое. Тут степняки напирают, там северяне, тут полавы и другие лезут. Кругом враги, кои только и ждут, чтоб смута меж нами учинилась изрядная, к их радости.

– Сие истина! – поддержал его кто-то, – Врагов хватает.

– А люд наш к вековым обычаям привык. Они для него родные. Тем и живёт. Иное ему уразуметь сложно будет. Иного не примет. Так что, други, помыслите об том крепко, прежде чем вековые обычаи наших предков рушить. Великое лихо накликать можно.

Горясер умолк, ещё раз поклонился Буриславу, воеводам и скромно сел на место. Воцарилось напряжённое молчание. Все обдумывали последние его слова. Некоторые заколебались. Никто не решался первым подать голос. Все ждали решения Бурислава. Но молодой князь тоже медлил. Он понимал, что сейчас решалась судьба всех родных его сердцу земель и именно от него многое зависело. Быть ли в Склавинии миру или большой смуте? Вот и не торопился с ответом.

Лестно было занять Верховный престол, согласно завету отца. Кто ж из княжичей в тайне не мечтал о том?! Но молодой князь понимал, что тогда не избежать кровавой распри со старшими братьями. И распря эта грозит немалыми бедами для всех земель.

На его стороне воля Великого Кагана и его завещание, а на их – вековые традиции и обычаи. Кого поддержит народ? Что важнее для общего блага? Что предпочесть?

В этот момент край входного полога слегка отодвинулся и внутрь шатра просунулась кудрявая черноволосая голова Георгия.

– Угощение готово, княже, – тихим шёпотом доложил стольник, – прикажешь подавать?

Бурислав словно очнулся от тяжёлого раздумья и живо ухватился за эту возможность хоть немного отсрочить принятие непростого решения.

– Да вы, небось, умаялись с дороги то? – обратился он к послам, – А дело вельми как важное. Оно не терпит поспешного решения. Стало быть, обдумать всё хорошенько надобно. Угостим вас пока, чем богаты, а позже мы вновь всё обсудим. Георгий, отведи послов в их шатёр, чтоб помыться могли, переменить платье дорожное и всё остальное. Готовьтесь к вечерней трапезе. Там всё и порешим.

Сказав это, князь без лишних слов поднялся из-за стола и скрылся за тяжёлым парчовым занавесом на спальной половине. Послам ничего не оставалось, кроме как с поклоном выйти из шатра и направиться вслед за Георгием, под укоризненным взглядом Добрыни. Для них уже ставили несколько походных шатров на противоположной стороне лагеря. По дороге Мокша догнал Горясера и, взяв его под руку, пошёл рядом.

– Ну, что скажешь, Горясер, – тихо, чтоб не услыхал Георгий, обратился он к тургуровскому боярину, – Удалось нам образумить княжича, чтоб не перечил он старшему брату? Аль взбрыкнёт молодец? Ты ведь у нас ведун-чернокнижник и горазд чужие души читать.

– Трудно сказывать доподлинно, – так же тихо отвечал тот, – Но сомненья в нём есть. Старшинство он чтит. Чую, тяжко ему будет решиться идти поперёк вековых обычаев. Совестлив и нерешителен. Закон чтит и крови не хочет, а без неё власти не добыть. Слаб он.

Некоторое время шли молча, пыля сапогами по земляной тропинке. Мокша ждал, чувствуя, что Горясер ещё не всё сказал. Наконец мрачный боярин снова заговорил:

– Вот, разве что, Добрыня и другие воеводы уговорят княжича принять власть. Их он вполне может послушать. Одно худо для нашего господина Севолода, что войско да дружина княжеская Бурислава стоят. С этим трудно будет поспорить. Сейчас сила на его стороне.

– Так что же нам делать?

– Пока поснедать плотно, оно никогда не лишним будет, – улыбнулся Горясер, – Будем делать как велел князь – помоемся, переоденемся и на княжескую трапезу явимся. А там поглядим. Авось всё и уладится.

– Тебе легко глаголеть праздное, да зубы скалить, – вздохнул Мокша, – Не тебя ведь Севолод старшим в посольство определил. Не тебе и ответ держать. Вот с меня и спросит он коли успеха не добьёмся.

– Полно тебе раньше времени кручиниться, – дружески хлопнул его по плечу Горясер, – Ещё не вечер. Верь мне. Всё образумится должным образом. Терпение – лучшая добродетель.

– Тоже мне – успокоил, – пробурчал недовольно Мокша, – Что же нам теперь только на эту «добродетель» и уповать. Нет ли средства по надёжнее, чтобы княжича образумить?

– Есть! – ответил Горясер и глаза его как-то странно блеснули, – Говорю же тебе – ещё не вечер. Если слова не подействуют – силу применим!

– Силу!? – изумился боярин, – Шутишь!? Да, нешто есть у нас такая сила, чтоб целое войско Бурислава пересилить?

– Такая сила есть! – снова загадочно ухмыльнулся его собеседник, – Будь спокоен. Всё будет по-нашему!

* * * **