Текст книги "Владыка Каган (СИ)"

Автор книги: Константин Черников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)

Теперь же отца не стало. А проблемы появились. Новый государь требовал его к себе в стольный град, бурливший политическими страстями. Надо было срочно посоветоваться с Никифором и начальником его дружины кметом Брячеславом, которого он недавно назначил своим боярином и местным воеводой. За ними уже послали. Оставалось немного подождать.

Внезапно внимание князя привлекли громкие крики и шум, доносившиеся с улицы:

– О Боги! Смотрите, смотрите, это ведуны-кудесники, – кричали дворовые мальчишки, – Настоящие! Сюда идут. Они, колдуны. И разные чудеса способны творить!

* * * * *

Глава 33

Глава 33.

– Вот и весь мой рассказ, светлый княже. Благодарю за угощение, – Благояр поднялся из-за стола, – Домочадцы твои, слава Светлому Духу, все живы и здоровы. И сёстры, и меньшой братишка. Велели тебе кланяться, несмотря на отцову опалу.

После этих слов, Благояр внезапно запнулся и замолчал, виновато глядя на князя. Он знал, что незадолго до того Яромир открыто выступил против отца, неожиданно отказавшись платить Великому Кагану ежегодную удельную дань в две тысячи златников.

Причиной такой размолвки и неповиновения сыном отцу было то, что престарелый Великий Каган неожиданно и принародно назначил своим преемником на Великом Каганском престоле любимого младшего сына Бурислава, княжившего нынче в Бресславле, там, где раньше правил Яромир, до своего переезда в Стар-град.

Бурислав и Григор были одними их младших сыновей от предпоследней жены стареющего Великого Кагана – царевны и родной сестры Императора ролланов и всех Южных земель. Такой поворот был прямым попранием всех тогдашних норм, с чем его старшие сыновья никак не могли согласиться. Впервые за долгие годы они открыто выразили своё недовольство и несогласие с решением отца.

– Что же ты умолк, друже? – спросил князь без всякой обиды, – Аль мёдом нашим поперхнулся? Мёд у нас в правду ядрёный! Сказывай дальше.

– Да, вот, почитай, всё уже и рассказал. Чего же более? – в смущении продолжал Благояр, – Остальное княжна в грамоте написала. Лучше неё не скажешь. А на меня не гневись, княже, коль я по глупости болтнул лишнего про опалу твою. Прости. Не со зла, – поклонился Благояр.

– Да, что там, – небрежно махнул рукой князь, – Сие, правда, друже, а на правду я не сержусь. Отец даже походом на меня пойти грозился.

Благояру это было хорошо известно. Велимир правил железной рукой, не считаясь ни с кем и ни с чем. Во всём огромном государстве существовала только одна воля – его, которой уже давно никто не смел перечить. В своих владениях он был, и Бог, и Властелин.

Он всегда правил по своему разумению, которое и было Законом. Но даже для него – это было неслыханное нарушение вековых традиций престолонаследия. Хотя его первенец и наследник князь Вышегор погиб несколько лет назад на войне с танам, а второго в очереди – Изяслава он сам в гневе лишил наследства, но живы и здоровы были другие старшие сыновья Севолод и Яромир. Их ведь в правах никто не ограничивал. И назначить при них наследником одного из младших – Бурислава, было прямым попиранием тысячелетнего порядка! Разумеется, это решение возмутило старших княжичей, посчитавших его несправедливым, а себя оскорблёнными.

Севолод, вне себя от возмущения, примчался из Тургура, где он княжил, в столицу требовать от отца отмены несправедливости. А Яромир пошёл ещё дальше – открыто выступил против отца и в знак протеста отказался платить ежегодную дань Святограду. Это уже было серьёзно. К деньгам Великий Каган всегда относился очень трепетно. Назревала серьёзная распря, которая могла перерасти в полноценную гражданскую войну.

Многие бояре советовали Велимиру изменить завещание и не ссориться с сыновьями, чьи претензии считались вполне законными и обоснованными. Но суровый и быстрый на расправу Великий Каган впал в ярость и был неумолим. За долгие годы правления он не привык, чтобы кто-нибудь перечил его воле. Даже сыновья.

Строптивого Севолода он обвинил в измене и приказал кинуть в темницу вместе с молодой женой-иноземкой, дочерью полавского короля. Их участь разделил и жрец западного культа – личный духовник княжны, которого Великий Каган обвинил в шпионаже.

С Яромиром было сложнее. Он правил далеко на Севере, имел большой, хорошо укреплённый город и сильных союзников. За ним стоял его будущий тесть – могущественный Конунг Нурландии Улаф. Яромир чувствовал себя вполне уверенно. Поэтому, получив отцовский приказ немедленно явиться в столицу на его суд, княжич не подчинился. Так что, тут нужны были более радикальные меры. Против него Велимир собрал большое войско, которое намеревался отправить в поход на Стар-град, чтобы урезонить непослушного сына и покарать вольный город, осмелившийся вопреки его приказу поддержать отступника.

Над древним городом на Старице нависла страшная угроза. В народе ещё хорошо помнили тот ужасный разгром, который учинил суровый и беспощадный Каган в непокорном княжестве родственного склавинам племени радивоевичей.

Воспоминания Яромира невольно унеслись в далёкое прошлое. Детские впечатления очень сильны и порой остаются на всю жизнь. Вот и Яромир помнил всё, как будто это случилось вчера.

Был он тогда ещё совсем юн, только-только вышел из детского возраста, когда отец, несмотря на протесты матери, взял его с собой в поход. Юному княжичу, по мысли отца, пора было уже на деле понять, что такое власть и, что это значит – править. Благо и повод для похода подвернулся удачный.

Престарелый князь радивоевичей Рохдост, потерявший в войнах всех своих сыновей, отказался признавать власть Великого Кагана и выдать за него свою старшую дочь. И сам князь, и молодая княжна дали тогда высокомерный отказ послам из Святограда, заявив, что Велимир слишком худороден, чтобы породниться с их древним и знатным родом. Кроме того, Рохдост прекрасно понимал, что эта затея с очередной женитьбой не что иное, как хитрая уловка Кагана Святограда, чтобы со временем прибрать к рукам все земли радивоевичей без всяких усилий и уже на вполне законных основаниях.

Столица племени радивоевичей – Билич был богатым, сильным городом, способным выдержать длительную осаду. Они никого не боялись.

Велимир не принял отказа и обиды не простил. Собрав большое войско и призвав союзников, он отправился в поход. Войско радивоевичей было не меньше и смело выступило навстречу. Решающее сражение состоялось недалеко от Билича. Битва было упорной и кровопролитной. Но воеводе Добрыне удалось тогда хитрым обходными манёвром окружить и разбить противника. Потерпев поражение, князь Рохдост с остатками своей рати укрылся за крепкими стенами города.

Великий Каган осадил Билич. Но смысла в этом было не много. Стены города были высоки и прочны, ворота окованы железом, всех припасов минимум на год. Город был неприступен. А у святоградцев не было осадных орудий.

– Ха-ха! Они решили взять нас измором! – смеялись горожане, – Лето кончается, скоро холода. Сами же разорили все окружные сёла и городища. Святоград далеко. Что жрать то будут?

– Придёт зима – всех своих коней съедят, потом друг за дружку примутся, если по добру домой не вернутся, – вторили им другие.

Доходило до того, что некоторые хмельные жители Билича с высоты стен смело демонстрировали осаждавшим свои голые зады, справляли нужду и кричали им всякие непотребные слова. Склавинские воины кипели от негодования.

Но Велимир и Добрыня и здесь пошли на хитрость. Сначала был распущен слух, что внутри войска Кагана произошел раскол и что все союзники Велимира, повздорив с ним, покинули лагерь и ушли домой. Осаждённые приободрились. Как же – враг вполовину ослаб! Думали, что Велимир теперь и вовсе снимет осаду и уйдёт ни с чем.

Однако, на следующий день святоградцы, вопреки всей военной логике, пошли на штурм.

– Видать мой несостоявшийся зятёк совсем ополоумел, – усмехался в свою окладистую бороду князь Рохдост, – Коли решил с такими силами взять наш город.

– Не захотел добром убраться домой, как бы теперь ему самому битым не быть, – угодливо вторили его осмелевшие воеводы.

Осаждённые успешно отбивали приступ. В какой-то момент всем показалось, что штурм захлебнулся и нападавшие стали в панике отходить. Окрылённый успехом, князь Билича приказал сделать вылазку, чтобы окончательно добить и прогнать отступающего врага. Мысль о близкой победы над самим непобедимым и ужасным Велимиром очень тешила его самолюбие.

– Вперёд, ребята! Погоним негодников до самого Святограда! Чтобы впредь не повадно было! – кричал старый князь с высокой городской стены, потрясая мечом.

Ворота распахнулись, и воодушевлённые воины Рохдоста пошли в атаку. Но тут, притаившаяся до поры в засаде, отборная святоградская дружина одним внезапным ударом захватила ворота. Всё запорные механизмы были сломаны, а ворота заклинили. Тут же затрубили рога и на поле боя, развернув стяги, внезапно появились дружины союзников, прятавшиеся всю ночь в лесу. Те самые, которые накануне «поссорились» с Каганом. Ратники Рохдоста оказались в ловушке между двух огней. Якобы отступающие воины Велимира вдруг развернулись и, ударив с новой силой, ворвались через раскрытые ворота в город. Билич был захвачен!

В городе началась страшная резня. Озверевшие ратники Велимира, разгорячённые кровью и убийствами не щадили никого. Яромир и сейчас ещё видел перед глазами картину пылающего в огне города, в его ушах стояли предсмертные крики умирающих, полные ужаса и боли. Дома обрушивались, улицы стали липкими и скользкими от крови. Кругом валялись груды трупов. Люди в панике метались в дыму пожарищ и, нигде на находя спасения, падали под ударами мечей. Никто уже не думал о сопротивлении, все молили только о пощаде.

Наконец, устав убивать, захватчики перешли к массовым грабежам и насилию. А Великий Каган неспешно вступил в поверженный город в сопровождении своей блестящей свиты. Торжествующий, в золотых доспехах и ярко-красном плаще он выглядел настоящим Богом-победителем.

Яромир хорошо помнил, как его отец собственноручно выволок свою несостоявшуюся невесту-княжну за волосы из горящего княжеского терема на центральную площадь. Туда были согнаны почти все немногие уцелевшие жители Билича.

– Нам не довелось свершить с тобой свадебного обряда, – говорил он, издеваясь, – Придётся теперь наверстать упущенное прямо здесь. Раздевайся, красавица!

Приставив ей к горлу меч, Каган сначала заставил её публично раздеться, а затем тут же, принародно силой овладел ею, прямо на глазах у всего народа и престарелых родителей. А затем, на её же глазах, лично отрубил головы самому князю и княгине, а также всем их домочадцам. Страстные мольбы о пощаде и милосердии не были им услышаны.

– И ты, старый трухлявый пень, вздумал со мной тягаться, – насмешливо проговорил он, вытирая свой окровавленный меч о пурпурные одежды бывшего князя Билича, – Не захотел стать моим подданным и тестем, так будешь теперь кормом для могильных червей!

– Отличный выбор! Само для него, – ржали его воеводы.

Раздавленную горем и ужасом княжну Велимир сначала отдал на забаву своим «нарочитым» мужам. А позже, когда те ею пресытились, продал в рабство диким степнякам. Независимое княжество радивоевичей перестало существовать, а на его месте сожженного Билича появилось новое удельное княжество Склавинии.

Таков был Великий Каган Велимир. Прошло уже много лет, а страшная память о той кровавой бойне была всё ещё жива в народе. О ней пели песни и складывали легенды. Яромир, хоть и был тогда ещё совсем юн, но всё это хорошо помнил и понимал, какую опасную игру затеял. В Стар-граде готовились к худшему, а на пристани реки Старицы постоянно дежурил княжеский корабль, готовый к отплытию в Нурландию в любой момент.

Однако, опальному городу повезло. Помощь, внезапно, пришла оттуда, откуда совсем не ждали. Яромира и, поддержавших его староградцев, от жестокой расправы неожиданно спасли степняки-турликинги! Узнав, что престарелый Великий Каган всерьёз занемог, они вконец осмелели и совершили дерзкое нападение на пограничные земли Склавинии. Грабя и разоряя всё вокруг, они быстро двигались вглубь страны.

Пришлось старградский поход временно отложить и отправить собранное войско против степняков. Велимир уже не вставал с постели и был не в силах возглавить дружину. Вместо себя он назначил главным воеводой Бурислава, что стало дополнительным укреплением его прав на первопрестол.

Благояр хорошо помнил, как дружина приветствовала молодого князя, словно Великого Каган. Старый воевода Добрыня преклонил колено перед ним, как делал только перед Велимиром и это произвело сильнейшее впечатление на воинов.

– И последнее, – сказал Благояр, прерывая все воспоминания, – Сестрица твоя на словах ещё велела передать, чтобы ты князь Яромир, поскорее отправился в Святоград, ибо смута там великая зачинается. Твои друзья ждут тебя там. Только ты и можешь навести порядок в столице. Но один не приезжай, не безопасно сие, возьми дружину с собой крепкую, да сунеев в помощь.

– Добре, учту, – кивнул князь, – Что-нибудь ещё?

– На том, всё, светлый княже, – закончил Благояр, – Благодарствую за угощение.

– Ну добре. Благодарю. Сослужил ты службу мне, да сестре моей. Мы того не забудем. Устал поди с дороги? Да и сам вижу, что устал. Дорога то чай была не близкая. Ступай теперь в подклеть перекуси да ложись отдыхать. Сей же час прикажу своему тиуну, чтоб тебя и твоих отроков на постой определил и лекаря моего лучшего для раненых прислал. А завтра ещё потолкуем.

– Благодарствую, светлый княже.

Отвесив земной поклон сперва князю, затем иконе Светлого Духа в красном углу и, наконец – всем присутствующим, Благояр вышел из гридницы.

Как только дверь за ним плотно затворилась, князь Яромир резко поднялся на ноги. Глаза его возбуждённо сверкали. Все голоса разом смолкли. Опершись руками об стол, князь обвёл всех присутствующих пронизывающим взглядом:

– Ну вот, други, кажется, и пришло моё время!

***********************************

Глава 34

Глава 34 .

Недавно провозглашённый Боярским Советом новый Великий Каган Святограда и всей Склавинии Севолод Велимирович неподвижно стоял возле окна огромной гридницы. Это было самое большое помещение, расположенного в центре древней столицы склавинов, нового каганского дворца-сенника. Севолод задумчиво рассматривал пустынную в этот поздний час улицу и часть главной площади, видимых из окна второго этажа.

На самой площади и на всех примыкавших к ней улицах ярко горели факелы, установленные на высоких шестах. Они успешно разгоняли ночную темень. Но ничего интересного там не происходило. Вздохнув, князь отвернулся от окна и вернулся к столу, но котором горела одинокая свеча. В комнате больше никого не было. В просторной гриднице сейчас было необычайно тихо. Не то, что в прежние времена…

Казалось, что буквально ещё вчера эта зала была полна жизни. Почти каждое воскресенье князь Велимир пировал здесь со своими нарочитыми мужами, а в обычные дни принимал послов из разных земель и держал совет с ближними боярами и воеводами, решая судьбы племён и народов, а зачастую верша свой суд прямо тут. Не раз крепкий дубовый пол гридницы обагрялся кровью неугодных Кагану жертв. В этих стенах все невольно испытывали трепет – и друзья и враги и даже члены семьи.

Как же быстро всё переменилось. Ныне главная зала каганской резиденции стояла пустая и тёмная, словно призрак навсегда ушедшей эпохи.

За спиной тихо скрипнула дверь. Князь резко обернулся. Тусклое пламя свечи скупо озарила его бледное лицо. Был он высок и дороден. Широк и «в лице» и «в кости». Светлые, коротко остриженные, волосы убраны под серебряный обруч, а густая борода заплетена, на северный манер, в широкую косу посередине и две узкие по краям. Князь уже был не молод. Было ему под сорок, что по тем временам считалось вполне солидным возрастом. В его больших светло-серых глазах явственно читалась напряжение и беспокойство. Верховная власть давалась ему не легко. Тёмные мешки под глазами свидетельствовали о постоянном недосыпе и внутренних переживаниях последних недель.

Опасаясь покушений, князь носил тонкую прочную кольчугу прямо под кафтаном и не расставался с большим кинжалом. Вот и сейчас, подняв свечу повыше, он невольно сжал костяную рукоять оружия, пытаясь разглядеть вошедшего. И вздохнул с облегчением. В дверях стоял знакомый ратник из дворовой стражи:

– Чего тебе? – буркнул Севолод недовольно.

– Прости, великий государь, – поклонился ратник, – Но ты сам повелел сообщить незамедлительно в любое время, коли послы из дальних земель вернутся. Да вот в ложнице тебя не оказалось, пришлось по всему сеннику искать.

Севолод уже давно ждал вестей от своих гонцов, разосланных во все дальние концы огромной державы. Расстояния было большими, а единственный транспорт – лошадь. Так что, ответов приходилось дожидаться много дней.

– Ну, что? Прибыли послы? – воскликнул князь с плохо скрываемым нетерпением.

– Точно так, господине. Ужо по темноте въехали в Святоград и сразу сюда. Тебя дожидаются в больших сенях.

– Пошли, – бросил Севолод, стремительно выходя из гридницы.

Князь покинул гридницу не без некоторого облегчения. Севолод не любил этот сенник и эту огромную комнату, способную вместить чуть ли не половину княжеской дружины. Всё здесь напоминало ему о тирании отца, сделавшейся в последние годы невыносимой для его не в меру гордого и самолюбивого нрава.

В последнее время всё чаще случались его размолвки с отцом. Да и отцом то его он для себя не считал. Просто терпел в надежде, что со временем, рано или поздно, займёт его место. Ещё с отрочества он был прекрасно осведомлён о своём истинном происхождении и о судьбе своего настоящего отца – князя Владислава Судиславовича, проигравшего жестокую борьбу за власть и казнённого собственным братом.

Перечить властному и жестокому дяде было смерти подобно. Севолод понял это очень рано и не противился, когда Велимир, то ли из раскаяния, то ли из каких-то политических соображений, ведомых лишь ему одному, официально признал его своим сыном и запретил под страхом смерти упоминать о его истинном происхождении. Юный княжич вполне здраво тогда рассудил, что лучше жить и здравствовать «велимировичем», чем быть похороненным «владиславовичем».

А Великий Каган ничем не рисковал. У него уже был старший сын и наследник – Вышеслав, получивший тогда в удел второй по значению город Склавинии – Стар-град. Он и должен был со временем наследовать отцу. Кроме того, был ещё второй по старшинству Изяслав. Оба они были сыновьями от первой официальной жены Велимира Роды.

Севолод же, вместе с остальными сыновьями Велимира, до поры оставался в тени. Но это было и к лучшему для юного княжича. Прошли годы. Возмужав и получив в княжение свой удел, Севолод поспешил побыстрее уехать из столицы в небольшой городок Тургур, где мог спокойно обустроить жизнь на свой лад и вдали от приёмного отца.

Правда, ему все же пришлось принудительно жениться, по настоянию Великого Кагана, на дочери полавского короля. Но Севолод об этом не жалел. Всё вышло даже к лучшему. Во-первых – девица оказалась молода и хороша собой, а во-вторых – родство с одним из могущественных монархов Западных земель сулило немалые выгоды в будущем.

Так что зажил тургуровский князь с молодой женой вполне себе счастливо. Даже привязанность супруги к западному религиозному обряду не слишком его тяготила. К вопросам веры он относился довольно прохладно. Рождённый идолопоклонником, он лишь по воле отца принял новую веру, но в своих делах больше полагался на меч и смекалку, чем на духовное слово. Поэтому не стал противиться, когда набожная жена попросила его приютить в их доме своего духовника магистра Рейдеберна из полавского города Колобжега.

Изначально прав на каганский престол у тургуровского князя было не много – официальным наследником был объявлен старший сын Великого Каган – Вышеслав, а вторым в очереди – Изяслав. Но всё в одночасье внезапно изменилось. Сперва Вышеслав нежданно погиб в битве с северянами. А после на Роду и её второго сына Изяслава мнительный и вспыльчивый Великий Каган наложил великую опалу. Обвинив по ложному навету их в заговоре, он изгнал их и навсегда лишил наследства. Бедная Рода пала жертвой дворцовых интриг. И так вышло, что Севолод неожиданно для себя формально вдруг оказался самым старшим из всех оставшихся многочисленных наследников Великого Кагана. Оставалось лишь дождаться, когда Боги призовут к себе Велимира, чтобы получить власть.

Все эти годы он стоически терпел деспотизм нелюбимого приёмного отца, который с годами всё усиливался. Утешало его только одно – теперь у него появился шанс! Велимир старел, его некогда богатырское здоровье быстро ухудшалось и, судя по всему, ждать наследства оставалось уже не долго. Ну а когда, находясь в изгнании, заболел и умер Изяслав, то уже и де факто Севолод стал прямым наследником престола по старшинству. Правда, в народе ходили упорные слухи, что тут не обошлось без отравления, что Севолод таким способом расчищал себе путь к престолу. Но слухи эти так и остались слухами.

Тургуровский князь был разумен и терпеливо ждал своего часа. И каково же было его разочарование и негодование, когда он вдруг узнал, что Великий Каган, в обход древних законов и вековых традиций, объявил наследником одного из своих младших сыновей – любимца Бурислава, сына своей пятой по счёту жены – этой ролланской шлюхи! Для Севолода это стало настоящим ударом. Вся его предыдущая жизнь, вся его покорность и долготерпение враз стали бесполезными. Вместо вожделенной власти ему опять нужно было терпеть нового, молодого Кагана. И возможно теперь уже до конца своих дней, учитывая возраст соперника.

И Севолод не сдержался! Давние обиды и злость, копившиеся в его душе за многие годы, разом вышли наружу. Оставив детей в Тургуре, он с женой и Рейдеберном рванул в Святоград и впервые в жизни наговорил много резких слов повелителю Склавинии, заявив, что никогда не признает такого несправедливого и незаконного завещания и не подчинится этому решению.

Это было дерзко и неосмотрительно. Велимир, даже на смертном одре, такое не прощал. Тем более, что недоброжелатели Севолода уже давно нашёптывали на ухо мнительному Великому Кагану, о заговоре, который против него якобы плетёт тургуровский князь в своём уделе, подстрекаемый женой-полавкой и магистром западного культа. В гневе Велимир приказал кинуть своего приёмного сына в темницу. А с ним и его супругу вместе с её духовником, которых обвинил, возможно и не без основания, в шпионаже в пользу полавского короля. Дело было очень серьёзным. Над Севолодом, обвинённом в измене, нависла смертельная угроза.

Повезло ещё, что Велимир, полагая, что пленник уже никуда не денется, не торопился с расправой и решил сначала разобраться с другим отступником своей воли – Яромиром. Тот тоже выступил против завещания отца и неожиданно, в знак протеста, отказался платить ежегодную дань Святограду. Это был уже откровенный мятеж.

Каган собрал огромное войско. Все трепетали в ожидании кровавой развязки. Только неожиданное вторжение степняков, а затем и скорая кончина властелина Святограда спасла бунтовщиков от суровой участи. И вот всё враз переменилось. Судьба вознесла, наконец-то, Севолода на вершину власти, которой он так давно жаждал.

Всё для него получилось, как нельзя лучше. Тело Велимира ещё не успело остыть, как стольные бояре уже выпустили из поруба Севолода и после коротких переговоров с ним публично провозгласили его новым Каганом «отца вместо». В нём они, не без основания, видели более «разумного» государя, который, по вековым традициям, будет вершить свою волю не самовластно, а в «дружном совете» с верховными боярскими родами. Бояре, измученные многолетней тиранией и единовластием Велимира, торжествовали.

Севолоду же всё это было только на руку. Он легко давал любые клятвы и обещания, способные приблизить его к ВЕРХОВНОЙ ВЛАСТИ.

Только вот как потом он собирался их исполнять знал только он один….

**************************************