Текст книги "Убийство Принца Оборотня (ЛП)"

Автор книги: Клэр Сагер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 21 страниц)

ГЛАВА 9

Мне удалось держать свои вновь открывшиеся чувства в узде до конца дня, несмотря на легкое опьянение от вина. Больше не было вспышек неповиновения. Я сидела у его ног и приносила ему еду, как послушный маленький питомец. Я даже подавала напитки его друзьям – без слюней – и ела из маленькой тарелочки, которую он протягивал, несмотря на то, что он не дал мне столовых приборов.

Все это время я говорила себе, что доберусь до этого железного кинжала. И когда я это сделаю, я разрежу его от пупка до горла и покажу ему его собственные внутренности.

Это заставляло меня мило улыбаться весь день.

Как и тот факт, что мой отказ отвечать на его вопросы заставил дернуться определенный мускул на его челюсти.

Это было зрелище, от которого внутри меня разлилось что-то теплое. Сначала я потрогала свой живот, беспокоясь, что мне становится плохо, возможно, из-за вина.

Но… нет… это не было неприятно, это было…

Приятно.

Я забыла, каково это. Все те разы, когда я трахала Эрика и кончала на его член, это было всего лишь мимолетное физическое ощущение. Даже до его предательства, это оставило во мне пустоту после неприятных последствий. Но это? Это было глубже, более поддерживающим.

Раздражение принца доставило мне удовольствие.

Это было… хорошо.

Я вынесла эту мысль из столовой, которая превратилась в подобие развращенной вечеринки фейри, о которой моя сестра любила читать в своих любимых романах. Принц держал меня рядом, часто касаясь моего плеча или волос, как будто проверяя, что я все еще здесь. Возможно, он не хотел, чтобы кто-то еще играл с его питомцем.

Однако у фейри не было таких угрызений совести по поводу игры друг с другом.

Если бы он хотел удивить меня, для этого потребовалось бы нечто большее. Исполнители были похотливой породой.

Возможно, это должно было подготовить меня. Он объявил, что уходит на вечер, и теперь вел меня по еще более извилистым коридорам, положив руку мне на поясницу.

Его комната была такой, как я и ожидала. Стены из бледного мрамора с темно-сине-серыми и золотыми прожилками. Широкие двери, которые открывались на балкон, выходящий на восточную сторону. Толстый, мягкий ковер, в который я утопила пальцы ног. Огромная кровать, на которой с легкостью могли бы разместиться полдюжины человек. Ее окружали прозрачные занавески, колышущиеся на ветерке, которого я не чувствовала.

Но от чего я не могла оторвать своего внимания, так это от движущейся картины, покрывавшей потолок. Розовые и фиолетовые облака, окаймленные золотистым светом, плыли по бледно-голубому небу, как будто кто-то запечатлел квинтэссенцию рассвета.

Вопреки мне, вопреки ему, это наполнило мое сердце. Что-то похожее на надежду, на возможность, на обещание нового дня.

Хорошая идея, но для меня каждый день был одним и тем же. Все это было сделано для того, чтобы покончить с человеком, который убил мою сестру.

Это помогло мне оторваться от нарисованных облаков, проносящихся над головой, и развязало мой язык.

– Ты не собираешься спросить, почему я это сделала?

Он отвернулся от того, чтобы положить свою колючую корону на туалетный столик. Отсутствие этих шипов делало его чуть более человечным, но потом я заметила полосатый хвост, обвившийся вокруг его икры, и эффект исчез.

Он поднял бровь.

– Что сделала?

Я стиснула зубы. Неужели он уже забыл? Неужели он забыл и мою сестру тоже? Горнило⁴, которое открылось во мне, лишило меня дыхания, заставив замолчать на долгое мгновение. Я подавила это. Мне нужно было держать себя в руках. Я не хотела раскрываться слишком рано.

Как только я овладела собой, я вздернула подбородок.

– Пыталась убить тебя.

– Ах, это? – Он пожал плечами. – Ну, я понял, что ты не наемный убийца. Так что я должен предположить, что у тебя есть какой-то ужасно скучный, бессмысленный человеческий разум. – Жестом он откинул одеяла на кровати, не прикасаясь к ним.

Внутри меня огонь вырвался из печи и побежал по моим венам. Я задрожала, сжав кулаки от почти непреодолимого желания подойти к нему и выцарапать ему глаза.

Мне пришлось выжидать. Мои руки были бы бесполезны против него, даже если бы я была достаточно быстра, чтобы дотянуться до его кожи.

Нет, я должна была заставить его думать, что я приручена. Учитывая, насколько чертовски разъяренным он был, это было бы нелегко. Но у меня было терпение. Я могла играть в долгую игру. Что такое несколько недель, когда я ждала десять лет?

Когда он повернулся ко мне, я была в некотором роде под контролем. Он приятно улыбнулся, расстегивая единственную пуговицу на рубашке. Если он думал, что на меня произведет впечатление мускулистый торс, то он не понимал артистических трупп – в них было полно мужчин, которые час за часом оттачивали свое тело на тренировках.

Я встретила его пристальный взгляд, придав ему скучающий вид.

Он невозмутимо расправил рукава.

– Тебе понравился твой первый день в жизни питомца?

Я сжала губы. Не стоит слишком быстро становиться ручной – у него возникнут подозрения. Плюс, я ничего не могла с собой поделать, когда от моего молчания у него дрогнула челюсть.

Он издал слабый стон, снимая рубашку. Он был таким мускулистым, как я и ожидала, крупным и сильным.

Но чего я не ожидала, так это его кожи. Полосы от его хвоста, темно-осенне-коричневого цвета, продолжались по всему остальному телу, опоясывая мощные руки, спускаясь по бокам. Когда он повернулся и бросил футболку на стул, я заметила, что она также прикрывала его спину.

В одном из цирков, с которыми мы иногда сотрудничали, была пара дрессированных тигров с востока. Его полосы напомнили мне их собственные – ломаный органичный узор, который иногда появляется у саблезубых котов.

Когда я встретилась с ним взглядом, на его лице была улыбка, отчасти ленивая, отчасти заискивающая. Он принял мое внимание за интерес. И все же, когда он расстегивал ремень, в его взгляде был вызов.

Он ожидал, что я отвернусь или покажу дискомфорт.

К черту это.

И пошел он нахуй.

Я оказалась не тем, которого он ожидал. Небольшая нагота меня не смутила.

Не отводя взгляда, я расстегнула свою прозрачную юбку.

В его глазах что-то промелькнуло. Возможно, удивление? Или возбуждение?

Однако он не сбился с ритма, с треском выдернув ремень из петель.

Отступать нельзя.

Я опускаю юбку, оставляя только нижнее белье и лиф на косточках.

Его глаза сузились, когда он расстегивал ширинку. Я бы не стала смотреть на то, что он показал, – меня не интересовало содержимое его брюк. Но я бы не отвернулась и не покраснела, как он того хотел.

Вместо этого я распустила банты на плечах и потянулась назад, чтобы расстегнуть лиф. Это было легче сказать, чем сделать, и я прикусила язык, чтобы не выругаться.

Это вызвало ухмылку, когда он стоял там, расстегнув брюки и облегая бедра. Над поясом виднелись темно-каштановые волосы и основание толстого члена.

– Тебе нужна помощь, питомец? – Он произнес это не низко и хрипло, как мог бы Эрик, когда пытался соблазнить меня, а с дразнящей, игривой интонацией, которая говорила о том, что он был таким же незатронутым, как и я.

Я не был уверена, что это разозлило меня больше.

Я повозилась с крючками еще мгновение, прежде чем сжать челюсти и повернуться к нему спиной. Это не было похоже на поражение, если я не сказала этого вслух.

Его шаги были бесшумными, как у всех фейри, и только тот факт, что его смех стал громче, подсказал мне, что он приближался. Словами или без слов, я пригласила его в свое пространство и теперь ждала, затаив дыхание. Он не колеблясь прикасался ко мне весь день. Собирался ли он сейчас воспользоваться этим как возможностью обострить ситуацию?

У меня скрутило живот. Я бы не отступила, но это не значит, что мне бы это понравилось.

Что-то теплое коснулось моей спины, затем звук рвущейся ткани разнесся по комнате.

Я развернулась на каблуках.

– Я только хотела расцепить его, ты…!

Его широкая улыбка заставила меня замолчать.

Я не должна была с ним разговаривать. Я не доставляла ему такого удовольствия. Я прикусила язык и стянула изодранные остатки лифа. Следовало бы знать, что такой монстр, как он, не сможет относиться к одежде с тем уважением, которого она заслуживает.

С ухмылкой он проследил за моими движениями и скользнул взглядом по моей груди. Как тогда, когда он подарил мне ошейник – теперь это единственное, что я носила, кроме нижнего белья, – я вздернула подбородок.

Это было не шоу. Я была горда своим телом. Я работала над ним, оттачивал его более десяти лет. Это приносило мне деньги. Я заботилась о нем, а оно заботилось обо мне.

Я ни за что не собирался съеживаться под дерзким взглядом какого-то засранного принца.

Уголок его рта дернулся, и он издал слабый звук, отворачиваясь, как будто я была ему лишь слегка интересна.

Проклятие, он был таким нудным. Внезапно я обнаружила, что мне хочется спать, хотя бы для того, чтобы сбежать от него на несколько часов.

Уходя, он позволил брюкам упасть и вышел из них, каждое движение было наполнено кошачьей грацией. Полосы продолжались на его заднице и бедрах, переходя в икры. Его хвост мотался из стороны в сторону.

– Ты будешь спать там. – Он бросил облачно-серое одеяло в изножье своей кровати.

Не в его постели, а на краю, как любимая болонка.

Я стиснула зубы. Не отступать. Не умолять. Я кивнула сама себе и скользнула под пушистое одеяло. Кровать была мягкой, как облако, лучше, чем любая из тех, что я испытывала, и мне пришлось подавить вздох, когда я погрузилась в нее.

Он фыркнул, и я закрыла глаза, отказываясь даже вопросительно взглянуть на него. Раздался скрежет ручки по бумаге, за которым последовала слабая магическая рябь, от которой волосы у меня на затылке встали дыбом.

Несмотря на снедавшее меня любопытство, я держала глаза зажмуренными и притворилась, что уже сплю.

Несколько минут спустя дверь со щелчком открылась, и мягкий женский голос прокрался в помещение. Тон, которым он приветствовал ее, и ее ответное хихиканье сказали мне все, что мне нужно было знать – это была любовница. Возможно, та, с которой он трахался прошлой ночью.

Послышался шелест ткани, затем ее приглушенный стон предположил, что они были заняты поцелуем, поэтому я осмелилась взглянуть. Высокая и гибкая, это была одна из женщин, которые были на вечеринке. Ее длинные светлые волосы каскадом облаков рассыпались по бронзовой спине, когда рука принца скользнула вниз и сжала ее ягодицы. Казалось, ее ни в малейшей степени не беспокоило мое присутствие в комнате. Это не было похоже на то, что я пряталась, так что она должна была знать.

Когти царапнули по ее коже, оставляя розовые полосы, он обхватил ее бедра вокруг себя. Он притянул ее ближе.

Он собирался трахнуть ее на кровати.

Пока он дразнил ее задницу одним пальцем, его золотистые глаза остановились на мне. Он не прервал поцелуй, но в них мелькнуло веселье.

Не просто убийца, но и призовой придурок.

Ему не удалось смутить меня своим раздеванием, так что это была новая попытка.

Удачи с этим.

Вы не могли прожить большую часть своей жизни в повозках с брезентовыми стенами, не научившись игнорировать звуки, издаваемые другими трахающимися.

Я закатила глаза, прежде чем закрыть их.

Кровать качнулась, когда они приземлились на нее. Было больше движения, и она издала низкий стон, который перешел в нарастающее хныканье. Когда я задремала, я отметила, что он не издал ни звука.

Ее завершающий крик разбудил меня. Я плотнее натянула одеяло, пытаясь не обращать внимания на впечатление, что мне снился один из моих собственных любовников. В глубине души мой пульс участился. Я плотнее натянула одеяло, как будто это могло защитить мои сны от их сексуального влияния.

– Достаточно, – пробормотал он, и в его голосе послышалось рычание.

– Но ты даже не трахался…?

– Я сказал, достаточно. Возвращайся в свою комнату.

– Я не понимаю. Обычно мы…

– Иди. Я поговорю с тобой утром.

Последовала долгая пауза, в которой слышалось только их тяжелое дыхание.

– Это потому, что…?

– Аня. – В его голосе прозвучали низкие нотки предупреждения.

– Прекрасно, – фыркнула она. Кровать покачнулась, дверь открылась, и, прежде чем она закрылась, я снова погрузилась в сон, единственная нить мысли преследовала меня.

Зинния. Я обещаю, что добьюсь для тебя правосудия. Я попробую его кровь так же, как он пробовал мою.

Если бы я не сделала этого, он лежал бы мертвым у моих ног.

ГЛАВА 10

Я проснулась от того, что мне в ребра уперлась нога.

Значит, все это было по-настоящему. Я была питомицей принца фейри, спала в изножье его кровати.

Я лежала в полутемной комнате и слушала тихий звук его дыхания. Тем временем мои беспокойные мысли снова и снова прокручивали катастрофу, которая привела сюда, и первые двадцать четыре часа моего наказания.

Когда я выпрямилась, принц не пошевелился. Он лежал на спине, раскинувшись, как будто весь мир принадлежал ему, и в нем можно было занять место. Я стиснула зубы и подкралась ближе к рыжим волосам, рассыпавшимся по подушкам.

Сон стер самодовольную ухмылку, которая обычно была на его лице. Веселое высокомерие тоже исчезло. Его темные ресницы коснулись щек, а между бровями образовалась небольшая складка. Большинство людей выглядели моложе или спокойнее во сне.

Не он. Он выглядел более серьезным, как будто все обдумал после тяжелого дня вечеринки.

Мои пальцы жаждали холодного железа моего кинжала. Я могла бы прямо сейчас всадить его ему под ребра. У него даже одеяла были обернуты вокруг талии, оставляя грудь обнаженной. Это было практически приглашение.

Желание гудело в моих мышцах, заставляя мои руки сжиматься и разжиматься. Но у меня не было оружия.

Что-то надавило мне на веки. Чего-то, чего я не чувствовала уже очень, очень давно. Оно посолило мне горло и наполнило язык горьким привкусом вины.

Я потерпела неудачу. Не только в своей задаче, но, что хуже всего, я подвела свою сестру.

Возможно, эти вновь пробудившиеся чувства были моим наказанием. Но для этого мне пришлось бы поверить в богов.

Я смахнула слезы с глаз и соскользнула с кровати. Я не могла убить принца – пока нет, – но я могла удовлетворить это трепещущее желание в своих мышцах. Я натянула его рубашку и завязала ее спереди – она была достаточно свободной для упражнений, в отличие от моего испорченного наряда.

Глубокие вдохи, затем я перешла к разминочным растяжкам. К тому времени, когда я прошла половину упражнения, слезы прекратились. К тому времени, когда я приступила к силовой части тренировки, я улыбалась.

Я использовала различные предметы со всей комнаты в качестве утяжелителей – стопку книг, небольшой сундучок, удивительно тяжелый подсвечник – а также приседала и делала выпады, поднимая их в различных конфигурациях.

Мои мышцы приятно гудели. Это была не та месть, к которой они призывали, но этого было достаточно, чтобы занять их на данный момент.

Я встала в стойку на руках, считала, пока держала ее, каждая часть меня участвовала в микрорегулировках, которые уравновешивали мое тело. Через десять секунд я опустилась и медленно, очень медленно наклонился, пока мои руки не оказались на уровне талии, перенеся на них свой вес, когда я лежала на животе в воздухе. Мои руки горели и немного дрожали. Но это был хороший ожог.

– Что ты делаешь?

Удерживая равновесие, я подняла глаза и обнаружила, что принц сидит в постели и наблюдает. Его волосы разметались по плечам, растрепанные со сна, а брови сошлись вместе. Я не могла решить, из-за замешательства или раздражения его разбудили.

Я надеялась, что это последнее.

С глубоким вздохом я вернула свое внимание к упражнениям. Расставив ноги, я выпрямила туловище, пока не оказалась в сидячем положении, при этом касалась пола только руками.

Я чувствовала пристальный взгляд принца. Возможно, он действительно был сбит с толку. В конце концов, я сомневалась, что тяжелая работа вошла в его лексикон.

На счет десять я встала в стойку на руках, затем вскочила на ноги.

Он фыркнул и закатил глаза.

– Доверяю тебе портить утро, – он махнул на меня рукой, – чем бы это ни было.

Я стиснула зубы и выгнулась дугой. Я не доставлю ему удовольствия своим вниманием. Это была моя утренняя рутина, и я не собиралась позволять ему ее портить.

– Я должен был догадаться, что ты сделаешь что-то подобное. Ты даже секс портишь.

Затем он отослал своего партнера пораньше, потому что не смог насладиться этим без моего дискомфорта. Вернувшись в стойку на руках, я ухмыльнулась. Мой день быстро улучшался.

Я подняла одну руку с пола и демонстративно развела ее в стороны. Но когда я одарила его торжествующей улыбкой, на его лице не было того раздраженного выражения, которого я ожидала. Склонив голову набок, прищурив глаза, приоткрыв губы, он зачарованно наблюдал за мной.

Его взгляд скользил по моему телу, пока я удерживала равновесие, рука теперь немного дрожала. Наконец он встретился со мной глазами и быстро втянул воздух, увидев, что я поймала его. Хмурый взгляд встал на свое место, как будто захлопнулась дверь.

Его губы медленно скривились.

– Очень впечатляет. Было бы обидно, если бы ты потеряла эту руку, не так ли?

Мое сердце подпрыгнуло к горлу при напоминании об опасной игре, в которую я играла.

Я выпрямилась, грациозно, но быстрее, чем обычно.

Моя жизнь принадлежала ему. По дурацким правилам этой страны я принадлежала ему. В историях говорилось, что фейри ненавидят рабство, но, видимо, это не в счет.

Ухмыляясь, принц прошел мимо меня и вошел в большую дверь, которую я не заметила среди мраморных панелей комнаты. Я мельком увидела ванную, прежде чем он закрыл ее.

К тому времени, когда он появился голым, я закончила свои упражнения. Я отказывалась смотреть на то, что болталось у него между ног, пока он прогуливался по комнате. Его походка заставила меня задуматься, не предпочел бы он все время быть голым. Я, конечно, не сомневалась, что он был бы против, если бы все видели его член. Мне не нужно было смотреть прямо на него, чтобы понять, что этого не стоит стыдиться.

Как и все остальное его тело, оно не было идеальным, как в учебнике по анатомии, который я когда-то видела.

За исключением его хвоста. Дело было не в том, что его тело было испорчено самим фактом его существования, а в том, что гладкое совершенство его золотистой кожи было прервано неровным шрамом посередине. И теперь, присмотревшись повнимательнее, я увидел, что там оно было немного искривлено, как будто его сломали.

Он порылся в шкафу.

– Я приготовил для тебя туалетные принадлежности в ванной. Очищающие средства и лосьоны, шампунь и кондиционер. Селестин упомянула о твоем… оперение, – он сверкнул улыбкой, как будто нашел собственную шутку ужасно забавной – требует некоторого ухода.

Мне не хотелось признавать, что что-либо из фейри было хоть в чем-то хорошим, но после ванны Селестины моя кожа казалась невероятной, и я никогда не видела своих волос такими блестящими. Даже порез на моем плече разгладился до тонкой красной линии. Во время упражнений он почти не болел.

– Ты наденешь его сегодня. – Он достал платье из шкафа, развернул его, чтобы показать мне перед и спинку. Мечтательный рассветно-розовый с золотым и пудрово-голубым оттенками, его прозрачная ткань создавала сложную игру цветов, которая притягивала меня.

Я хотела это. Покрой без рукавов подчеркивал бы мои подтянутые руки, а нижняя часть спины подчеркивала бы мускулистые плечи.

Он повесил платье на переднюю стенку шкафа, прежде чем повернуться к туалетному столику.

– Этот аромат дополнит твой собственный. – Он указал на флакон, затем посмотрел на меня долгим взглядом, прищурившись в расчете. – И, да, это будет идеально. – Он достал бархатный футляр для украшений.

Я ничего не могла поделать с шагами, которые предпринимала, притягиваясь все ближе, как рыба, выброшенная на берег.

Внутри блестела пара браслетов из бледно-золотого золота, каждый в форме крыла, с перьями, подобранными в мельчайших деталях. Я слегка выдохнула.

Принц улыбнулся.

Я никогда не скрывала своего тщеславия и не стыдилась его. Да, этого требовала моя работа. Но после смерти моей сестры, когда я вышла из темноты за кулисами и стала артисткой, это спасло меня.

Когда-то я заботилась о ней, помогала ей готовиться, репетировала и ставила хореографические номера.

С ее уходом у меня ничего не было.

Только горе. Только отчаяние. И это были вещи, которые угрожали утопить меня.

Ее место на сцене дало мне цель. Изучение игры с обручем и шелками дало мне возможность зарабатывать и не скатываться по спирали в пустоту. Забота о своем теле дала мне ощущение собственной значимости.

Моя внешность была оценена как Позолоченными Солнцами, так и нашими клиентами. Меня охватило что-то близкое к удовольствию, когда я увидела, как люди поднимали головы и смотрели, как мы въезжаем в город на наших фургонах. Ощущение, что их взгляды следили за мной, пока я не скрылась из виду, говорило о том, что я что-то значу.

Однажды моя сестра сказала, что я что-то значу. После того, как она ушла, незнакомые люди были всем, что у меня было.

С платьем, несколькими бутылочками химикатов и набором браслетов принц привел все это в действие. И хотя я ненавидела его и ненавидела быть его питомцем, я не могла не выпрямиться в предвкушении того, как буду выглядеть сегодня.

Это, должно быть, ловушка.

От уверенности в этом мое лицо напряглось. Я нахмурилась, глядя на него, ища какой-нибудь признак жестокости. Что он на самом деле задумал?

Его улыбка дрогнула.

– Обычно у меня нет разбросанной женской одежды. Это было бы мне немного маловато. – Он кивнул в сторону платья. – Пока ты была с Селестин, мне прислали сюда подборку женской одежды и украшений.

Но как это была не моя забота. Я хотела знать, почему. Я прищурилась, глядя на него.

Подняв голову, он выдержал мой пристальный взгляд, как будто пытаясь понять, в чем моя проблема.

Бесполезный человек. И я отказалась с ним разговаривать. Задав вопрос, я почувствовала слабость, и удержание речи вызвало у него достаточное раздражение, но не перешло черту неповиновения.

Я посмотрела на браслеты. Но, честно говоря, они просто выглядели как браслеты. Проклятые украшения были вещью, но я не хотела отдавать то, что мне подарили. Кто знал, что он может сделать, если узнает, что я владею магией?

Как будто это была просто ласка чего-то красивого, я провела кончиком пальца по золотым перьям. Никакого намека на силу.

Тогда в чем заключалась его игра?

– Звезды и Солнца, они не отравлены. – Он закатил глаза, прежде чем отбросить шкатулку с украшениями в сторону. – Если я собираюсь, чтобы ты повсюду ходила за мной по пятам, я хочу, по крайней мере, насладиться видом. – С этими словами он фыркнул и подтолкнул меня к ванной. – Продолжай, маленькая птичка.

Я поспешила внутрь. Как раз перед тем, как я закрыла дверь, до меня снова донесся его голос.

– Может, я и терпеливый, но даже у меня есть предел.