Текст книги "Убийство Принца Оборотня (ЛП)"

Автор книги: Клэр Сагер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 21 страниц)

ГЛАВА 24

Его бедра прижимались к моим, твердые и теплые. Одной рукой он обхватил меня за талию, прижимая к себе. Я по глупости проговорилась, что никогда раньше не ездила верхом на олене, и, очевидно, принц тоже не хотел рисковать.

– Я уверена, что смогу остаться, даже если ты меня отпустишь.

– Я уверен, что сможешь. – Его дыхание коснулось моего уха, и когда я оглянулась через плечо, он ухмылялся, глядя на дорогу впереди.

– Значит, ты можешь ослабить хватку. – Я дернулась, и уши оленя дернулись.

– Могу. Но я не буду. – Рука, обнимающая меня, сжалась.

Невыносимый мужчина.

Я стиснула зубы и уставилась на дорогу впереди.

Мы миновали разрушенный храм и срезали путь между деревьями, огибая озеро. Снег и лед растаяли, и день был теплым и ярким, как будто весна пришла рано.

Возможно, он собирался отпустить меня и догнать до дома. Мне показалось разумным следить за маршрутом и пытаться запомнить его.

Хотя, когда он вернулся в свои комнаты, он переодел меня в более прочную и теплую одежду, чем та, которую дал мне в день охоты. Мое похожее на халат платье было из плотного кремового бархата, отделанного тяжелым золотым кружевом и бисером. На плечах у меня был подбитый мехом плащ. Мягкие кожаные сапоги прикрывали икры, заканчиваясь чуть выше колен. Их мягчайшая кожа плотно облегала фигуру, делая ее элегантной и гладенькой.

Плюс он подарил мне духи – сиренево-можжевеловые, которые он дарил мне почти каждый день, как будто в этом аромате было что-то такое, что ему особенно нравилось. Так что, возможно, это была не охота.

Перед тем, как мы ушли, он надел мне на голову бледно-золотую диадему и застегнул соответствующие браслеты на запястьях. Он отполировал бледно-голубой камень рукавом, прежде чем отступить и осмотреть меня. Затем, выдохнув, он улыбнулся.

Этот взгляд сотворил странные вещи с моей грудью и животом.

Увидев себя в зеркале, я натянула их еще больше. Я выглядела как принцесса из сказки. Но принцессы никогда не мстили – они никогда не стремились к этому и уж точно не были достаточно могущественны, чтобы осуществить это.

Идиоты. Им следовало использовать свою внешность в своих интересах, а не просто заманивать в ловушку незадачливых очаровательных принцев.

Я нахмурилась, протирая глаза, в которых внезапно появился песок. Странно. Я не помнила, чтобы чувствовал хотя бы отдаленную сонливость.

Мгновение спустя я резко выпрямилась, веки распахнулись.

Пейзаж вокруг нас изменился. Никакого леса. Никакого озера. Олень спустился по травянистому склону и двинулся вперед.…

Солнечный свет поблескивал на бесконечных просторах насыщенно-голубой воды. Покрытые пеной волны набегали на ее поверхность, завершая свой путь накатыванием на пляж с белым песком. Над головой кружили чайки, их резкие крики разносились по ветру.

– Мы на месте.

Он оставил оленя пощипывать жесткую траву и перекинул сумку через плечо, прежде чем подхватить меня на руки и направиться к пляжу.

Я извивалась в его объятиях, но была вынуждена обхватить его одной рукой сзади за шею – иначе она бы просто неловко повисла.

– Я больше не больна. Я могу ходить.

– Да, но я не хочу слоняться без дела, ожидая, пока твои маленькие ножки догонят меня. – Он ухмыльнулся, показав клыки.

Внизу, в бухте, на пляже было на удивление тепло. Скалистые мысы по обе стороны защищали его от сильнейшего ветра, и на небе не было ни единого облачка. Я думала, что выбор легкой сорочки под бархатное платье был частью его нового желания согреть меня. Возможно, это было для того, чтобы я могла раздеться до нее и не свариться до смерти.

По щелчку его запястья большое одеяло выпорхнуло из сумки на песок, за ним последовали разбросанные подушки и корзинка для пикника. За исключением того, что сумка была всего лишь маленькой сумкой – большая корзина туда не поместилась, не говоря уже о подушках.

Он сверкнул улыбкой, поймав мой взгляд, и пошевелил пальцами. Магия фейри. Конечно. Обычные правила не действовали в Эльфхейме… особенно когда ты был одним из его принцев.

Я наблюдала за ним, пока садилась.

– У тебя есть дополнительная магия или что-то в этом роде, потому что ты принц?

Он растянулся на одеяле, демонстрируя каждый дюйм своего огромного роста. Каким-то образом, находясь здесь, под открытым небом, и не сдерживаемый пропорциями чего-либо столь обыденного, как стены или стул, он казался одновременно крупнее и свободнее.

– У разных фейри разные количество и виды магии.

Его плечи дернулись, когда он закрыл глаза и подставил лицо солнцу. Оно позолотило его кожу, лаская черты лица, как любовник.

– Как правило, она передается по наследству, но великая власть принадлежит не только королевским семьям.

Я выгнула бровь. Это, должно быть, самое большее, что он сказал мне, не пошутив и не приказав мне сделать что-то для его собственного развлечения. Я ждала, когда он скажет мне подать ему еду из корзины.

Но он, казалось, был доволен тем, что лежал на одеяле, сцепив пальцы за головой, с умиротворенной улыбкой на лице.

Я ждала. В конце концов, мне пришлось снять бархатное платье. Оно обернулось вокруг меня, как халат, поэтому его было легко снять. Он определенно спланировал это. Легкий морской бриз проникал сквозь мою сорочку, охлаждая пот, выступивший на моей коже.

Я теребила подол платья, хмуро глядя на Сефера. По-прежнему никаких указаний не поступало.

– Что мы делаем?

Один желтый глаз открылся и повернулся ко мне.

– Ну, я расслабляюсь. Но ты, кажется… – Его брови сошлись на переносице, и он открыл другой глаз, как будто ему нужно было получше меня рассмотреть. – Я не уверен, что это такое. Однако твоя челюсть ужасно сжата.

– Потому что я жду, чтобы узнать, зачем ты меня сюда привел. – Я фыркнула и снова сложила платье, стараясь, чтобы оно не попало на песок. – Я жду, когда можно будет что-нибудь сделать.

Он усмехнулся, сверкнув белыми зубами.

– Это то, что нужно. – Он указал на пляж, одеяло, когти, ловящие свет.

– Что? Просто… сидеть здесь?

– Боже милостивый, женщина. – Настала его очередь фыркнуть, когда он сел. – Сначала ты испортила секс, теперь ты испортила день на пляже. – Закрыв глаза, он глубоко вздохнул и выдохнул. – Мы здесь, чтобы расслабиться. Мы оба. Я знаю, что некоторые из моих придворных, возможно, приняли близко к сердцу мои указания о том, как им следует вести себя с тобой. И… возможно, я частично несу за это ответственность. – Выражение его лица омрачилось. – Поэтому я не горю желанием выпускать тебя из поля зрения ни меня, ни Селестины во дворце. Или ослабить мою бдительность, когда дело касается тебя. Но здесь мы вдали от всего этого. – Он пожал плечами и снова лег. – Наслаждайся этим.

Я нахмурилась на него, на этот раз не хмуро, а так, как я скорчила гримасу, когда была совершенно сбита с толку этим принцем фейри. Если бы я не знала его лучше, я бы сказала, что он сожалеет о том, что приказал своему двору обращаться со мной как с питомцем. И я бы сказала, что он беспокоился о моей безопасности.

Но обе эти вещи были невозможны.

Таков был его приказ наслаждаться этим.

Каждый день в течение десяти лет я работала. Первым делом с утра я делала зарядку. Питала свое тело завтраком, затем путешествовала между городами. Готовилась к выступлениям. Репетировала. Ухаживала за волосами и кожей, чтобы они выглядели наилучшим образом.

С момента прибытия сюда я продолжала свои тренировки и питание и относилась к приказам Сефера как к новому виду работы. Оценка того, какой ответ лучше всего выведет его из себя, стала работой сама по себе.

Но это?

Какого хрена я должна была с этим делать?

Один золотистый глаз приоткрылся. Со вздохом он снова закрыл его.

– Ложись, Зита.

Я поджала губы. Я не собиралась позволять ему указывать мне на это.… Фу.

Вредоносное соответствие.

Неповиновение только порадовало бы его, а меня наказало бы.

Прекрасно. Я взяла несколько подушек и откинулась на них. Они были мягкими и обхватывали меня, почти как объятия.

– Ну вот, это было не так уж и сложно, не так ли? – Он одарил меня улыбкой, прежде чем вернуться к своему расслаблению.

Мои пальцы постучали по животу.

– И что теперь?

– Почувствуй солнце. – На этот раз он не смотрел на меня, просто грелся в теплом свете. – Слушай море. Наслаждайся их дарами.

– Я заметила, что здесь необычно солнечно для этого времени года.

– Я принц Двора Рассвета. Солнце всегда улыбается нам.

Я хмыкнула и поглубже зарылась в подушки. Это было приятное ощущение, немного похожее на облачную мягкость его постели.

– Где было солнце, когда у меня чуть не отморозились пальцы на ногах?

– Ну, возможно, не всегда. А теперь тише.

Я продержалась около пяти минут, ковыряясь в отделке подушек. Лежать и ничего не делать было невыносимо. Слишком тихо. Потерянное время.

Грудь принца рядом со мной медленно поднималась и опускалась. Он был так расслаблен, что заснул. Сегодня на его глазах появились тени от усталости – должно быть, он допоздна задержался на встречах. Или он воспользовался случаем моего отсутствия, чтобы позвать Аню или кого-то еще к себе в спальню? Очевидно, я испортила секс, но в мое отсутствие, возможно, он снова нашел это приятным.

Эта мысль пронзила меня, я села и оглядела окрестности. Широкий белый пляж был в нашем распоряжении. По направлению к мысам с обеих сторон он стал скалистым, и свет заиграл на каменных заводях. В море ни один парус не прерывал идеальную линию горизонта, так же как ни одно облачко не омрачало чистое небо. Тропинка вверх по травянистой долине была узкой, но хорошо протоптанной и исчезала вглубь острова за выступом холма.

Что бы ни случилось, пока я спала на его олене – я подозревала, что это какая-то магия, – мы покинули его земли. Его разрушенное поместье находилось далеко от моря. Если я подкрадусь туда и перевалю через холм, я смогу убежать. Мне нужно было только направиться на юг, и я достигну Стены Королевы, которая отделяла Эльфхейм от Альбиона. Я была бы свободна.

У меня была теплая одежда и еда, если бы я украла его сумку. Черт возьми, я могла бы даже взять его оленя. Насколько тяжело было бы ехать верхом?

– Ты можешь бежать, если хочешь, чтобы я снова на тебя поохотился.

ГЛАВА 25

Он сказал это, не шевеля ничем, кроме губ. Глаза закрыты. Грудь все еще медленно поднимается и опускается.

– На этот раз я не буду таким нежным, когда поймаю тебя.

– Я не помню, чтобы ты был особенно нежен в прошлый раз.

– О, это было нежно. Поверь мне. – Он усмехнулся, и это было странным утешением, потому что это намекало на жестокого принца, к которому я привыкла. – Может быть, я сяду на свой трон, перегну тебя через колено и отшлепаю. Я мог бы заставить тебя считать удары и благодарить меня за каждый.

У меня пересохло во рту. Страх смешался с теплым утешением от его жестокости, сжимаясь глубоко внутри меня. С большим усилием я сглотнула и подняла подбородок, как будто мне не было страшно.

– Что, если я захочу, чтобы ты меня отшлепал?

Его брови сошлись на переносице, когда он прикусил губу.

– Ты играешь в опасную игру, маленькая птичка. Тебе не следует так искушать меня, или мне придется придумать для тебя новое и необычное наказание. Те, которые тебе не понравятся.

Мое сердце забилось быстрее от этого вызова. Я бы улыбнулась и приняла все это. И улыбка была бы искренней, потому что я бы знала, что это лишает его удовольствия от его игрушки.

– Не будьте так уверены, Ваше Высочество.

Его глаза распахнулись. Я никогда не называл его так. По правде говоря, я сделала это только для того, чтобы вывести его из равновесия, и было приятно наблюдать, как он хмурится, пытаясь разобраться во мне.

Он резко сел и сунул руку в корзину для пикника.

Запах еды, доносящийся изнутри, пробудил мой аппетит, хотя, по ощущениям, прошло всего пару часов с тех пор, как я позавтракала. Хотя солнце было почти в зените. Как долго я спала в дороге?

Мы ели в тишине. Мало того, что сумка была заколдована так, что в нее столько всего поместилось, но и корзинка должна была быть волшебной. Еда была свежей и горячей, как будто ее только что достали из духовки. Я попробовала ломтики баранины с травами и маленькие картофельные шарики, которые были запанированы и обжарены, так что они хрустели, когда я их откусывала.

Гребаные фейри и их невероятная еда. Это было то, по чему я буду скучать в Подземном Мире после того, как его охранники или друзья убьют меня.

После еды он лег на одеяло, как саблезубый кот, насытившийся добычей. Но его дыхание не соответствовало этому медленному ритму сна, и вскоре он встал и стянул рубашку.

– Я собираюсь поплавать. Ты можешь присоединиться ко мне, если знаешь как. – Он сбросил брюки и потянулся каждым дюймом своего обнаженного тела.

На этот раз я даже не пыталась отвести от него взгляд.

Возможно, это было невозможно.

Солнечный свет отливал золотом на его коже. Полосы на его руках и боку изгибались, когда его мышцы растягивались и собирались в пучки, создавая всевозможные интересные тени. Глубокий V на его бедрах привлек мое внимание к подстриженным каштановым волосам у основания его члена. Даже мягкий, он свисал гораздо ниже по его мускулистым бедрам, чем любой другой член, который я видела. Полосы не продолжались вокруг него, но он был более глубокого золотистого оттенка, чем все остальное тело.

Я была ужасным человеком.

Я направлялась прямиком в яму наказания в Подземном Мире.

Потому что на секунду – самую короткую, худшую, восхитительную секунду – я задумалась, на что это будет похоже. Гладкая? Или кожа будет бархатистой, слегка прихватывающей при прикосновении? Смогу ли я собрать влагу с его кончика и распределить ее по головке ладонью, позволяя своим прикосновениям легко скользить по нему? Какой звук он издаст, когда я это сделаю?

Я просто хотела завоевать его. Лишить его мужества. Поставить его на колени, признав, что он хотел меня, жалкого человечка, который пытался перерезать ему горло.

Я впилась ногтями в ладони, не глядя ему в лицо, чтобы проверить, насколько самодовольной была его улыбка.

– Конечно, я умею плавать.

Встав, я сняла сорочку. Я по-прежнему не удостаивала его взглядом, но чувствовала, что он наблюдает за мной. Я сняла украшения и расстегнула воротник – соленая вода испортила бы кожу. Палящее солнце ласкало мою обнаженную кожу, когда я сбросила нижнее белье и предстала перед ним и его принцем обнаженной.

Обычно в его комнате я спала в нижнем белье. Единственное исключение было, когда целители срезали с меня одежду – они были внимательны и забрали ее всю. Но то, как его взгляд скользнул по мне, говорило о том, что он не воспользовался их работой, чтобы посмотреть. Его глаза немного расширились при виде моей обнаженной киски.

В моей скромной одежде для выступлений было видно что угодно, кроме тончайшей полоски волос, а отсутствие таковой всегда удивляло посетителей моих частных выступлений. Когда я удалила эту последнюю полосу, их подарки значительно выросли в цене. Селестин снабдила меня фейри-химикатами, которые безболезненно удаляли это – еще одна вещь, которую они усовершенствовали по сравнению с нашей варварской практикой вырывания.

И теперь, видя, что его внимание завладело мной на долгое мгновение, я была благодарна, что она это сделала.

Скоро я поставила бы его на колени. И, если повезет, к тому времени я бы тоже нашла свой железный кинжал. Я бы предпочла выслушать его признание в том, что он без ума от того, чтобы лишить себя жизни.

Я обещаю, Зинния. Все это для тебя.

Эта мысль прокралась по моим плечам, как ложь любовника.

С глубоким вздохом принц повернулся и зашагал к морю.

– Ты гораздо менее скована, чем большинство людей, – сказал он, когда я догнала его.

– Ты ведь видел наряды, в которых я выступаю, верно?

– Они действительно настолько скандальны для твоего вида? – Он поднял бровь, скривив рот.

Я усмехнулась, когда мы достигли кромки прибоя.

– Боюсь, что да. Это разрешено на сцене, но в любом другом месте меня бы выгнали за то, что я показываю слишком много кожи.

– Жаль. Люди такие педанты. – Он вошел, вода плескалась у его икр, бедер, талии.

– Не все из нас. – Я ахнула от прохлады моря, когда окунула пальцы ног в воду. – Исполнители… мы отличаемся от других людей.

Он нырнул так, что вода покрыла его плечи, и теперь повернулся ко мне, склонив голову набок.

– Твой вероломный друг устроил «частное представление». Это было пустое предложение, просто чтобы побыть со мной наедине, или ваша труппа регулярно предлагает эту услугу своим посетителям?

Стиснув зубы, я вытащила ногу из воды. Неужели он не помнит, как видел нас в своей столице десять лет назад? Зинния устроила ему и его друзьям приватное представление после основного шоу, прямо перед тем, как он убил ее. Я не знала, трахалась ли она с кем-нибудь из них, но она бы прикасалась к ним и флиртовала с ними. Однажды я подсматривала за одним из таких выступлений. Это было не из тех вещей, которые забываются.

Но у него было. Волна раскаленного гнева захлестнула меня, заставив забыть о холодной воде.

Мне потребовался глубокий вдох, прежде чем я смогла ответить.

– Я дала много частных выступлений. За эти годы это принесло мне много дополнительных денег и подарков.

Его пристальный взгляд скользнул по мне, заставляя мою ярость разгораться еще жарче.

– Держу пари, так и есть. И все же… – С тяжелым вздохом он поднялся, оставив волны плескаться вокруг его талии. – Ты все еще трахаешься у кромки воды. – Он подошел ближе, влажная кожа блестела на солнце.

Я уставилась на него, захваченная зрелищем и своим замешательством от того, какое отношение к чему-либо имел его последний комментарий.

Я смотрела слишком долго, потому что мгновение спустя он перекинул меня через плечо, положив руку мне на зад.

– Что ты делаешь? – Я брыкалась и извивалась секунду, прежде чем напомнила себе – подчиняйся.

Как только я овладела собой, принц снял меня со своего плеча, и меня окатила холодная вода. Я вскрикнула, изо рта у меня потекли пузырьки, на язык попала соль. Секунду спустя я ударила ногой по песчаному морскому дну и вынырнула на поверхность, как раз вовремя, чтобы увидеть, как он поднимается из воды с криком удовольствия.

– Ты гребаный ублюдок.

Он стоял на расстоянии вытянутой руки, ухмыляясь и откидывая назад мокрые волосы.

– Ну, ты же не собиралась прыгать в воду сама. Смотреть на это было мучительно.

Волны доходили ему до груди, но мне приходилось ступать по воде на такой глубине. При этом я свирепо смотрела на него.

– Находиться рядом с тобой мучительно.

– Хорошо. Значит, я что-то делаю правильно. – Он лучезарно улыбнулся и нырнул в воду, пока она не покрыла его плечи.

– Глубоко неприятно, – пробормотала я.

– Спасибо. – Пока он греб по воде, он сверкнул улыбкой, как будто я похвалила его как можно выше.

– Это не комплимент.

– О, но это так. – Он был очень спокоен, непринужденное выражение лица сменилось чем-то серьезным. – Я не стремлюсь быть приятным. Я не пытаюсь понравиться другим. Я не могу играть в их игру «сливаться с толпой. – Его когти рассекают воду. – А почему я должен? Почему я должен подпиливать свои ребра для их употребления? Я здесь не для того, чтобы они ели; Я здесь – чтобы жить своей жизнью. – Он вздернул подбородок, не сводя с меня глаз. – И, маленькая птичка, то же самое касается и тебя.

У меня перехватило дыхание, когда я вздрогнула.

– Твой друг, который предал тебя – он боялся твоего гнева, твоей оправданной ярости. Это сделало тебя слишком колючей и соленой, чтобы он мог проглотить ее целиком, когда ему хотелось чего-нибудь мягкого и сладкого.

Я была обнажена, но теперь я почувствовала это еще сильнее – как будто его слова содрали плоть с моих костей.

– Но гнев не сладок. И люди не должны быть такими. – Уголок его рта дернулся. – Мне нравится твоя соль и твоя острота – твой несгибаемый камень, который выдерживает все и остается на ногах.

Что-то во мне ему нравилось – и он признавал это. Соленая вода плеснула в мой разинутый рот.

Моргнув, он покачал головой, как будто просыпаясь. Сделав несколько гребков в более глубокую воду, он закончил наш разговор.

И какой это был странный разговор.

Пока я ломала над этим голову, он плавал вокруг и нырял, всегда бросая взгляд в мою сторону, когда всплывал. Через несколько минут вода показалась мне менее холодной. Возможно, мое тело просто снова отключалось, как тогда, в снегопаде. Я бросила на него укоризненный взгляд, когда он в следующий раз появился в поле зрения.

Нахмурив брови, он подплыл поближе.

– Тебе не нравится, не так ли?

– Что произвело на тебя такое впечатление?

– Чем ты занималась до того, как стала моей?

Я нахмурилась.

– Что ты имеешь в виду? Ты знаешь, что я была артистом.

– Нет, я имею в виду другое. Для веселья.

Веселие? Я моргнула и покачала головой. К чему он клонит?

– Хобби? – Он приподнял брови, подсказывая. – Развлечения?

Чем дольше я молчала, тем более напряженным становился его взгляд, пока мне не пришлось отвести взгляд, наблюдая, как мои пальцы скользят по поверхности воды.

– Я просто… – Нет, в этом не было ничего справедливого. – Я работала. Усердно. Я уверена, ты не поймешь. – Я одарила его насмешливой улыбкой. – Между репетициями, выступлениями, помощью с оборудованием и переездами с места на место я была слишком занята, чтобы развлекаться. Я проводила все свое время, работая и мечтая о мести. И я рисовала. Видишь? У меня есть хобби. За эти годы я использовала десятки альбомов для рисования.

Его губы сжались, выражение неуместное на лице, которое обычно озарялось весельем или жестокостью.

– Какая печальная жизнь. – Но он сказал это не дразнящим тоном.

Он сказал это с искренностью.

Шок от этого – ужас от всего этого заставил меня замолчать.

– Я, конечно, приветствую месть. – Его рот скривился, что было ближе к выражению, которого я привыкла от него ожидать. – Но я видел твои альбомы для рисования. Это не было хобби. Это было не весело. Это была одержимость.

Мои движения стали резкими, когда я держала голову над водой. Он просматривал мои альбомы для рисования? Он открыл мой сундук и рылся в моих вещах? Как он посмел? Это было мое личное дело.

– Итак, работа и месть? Это действительно все? – Он склонил голову набок. – Когда ты смеялась? Когда ты улыбалась не для своей аудитории? Когда ты начала получать удовольствие от своей жизни и окружающего мира?

С сокращением каждого слова мое дыхание становилось немного глубже, немного тяжелее. Я отплыла от него.

Морщина между его бровями углубилась, когда он искал мой пристальный взгляд.

– Все это так… незначительно. И все же, ты даже этого не видишь, не так ли?

Что, он ожидал, что я соглашусь с ним? Ему не понять. Он был принцем. Что, черт возьми, он знал о том, что требуется для жизни в реальном мире и зарабатывания денег?

Мои ноги коснулись песчаного грунта, и я продолжала пятиться, нуждаясь в том, чтобы увеличить дистанцию между собой и самыми жестокими словами, которые он когда-либо мог мне сказать. Если бы я осталась, я могла бы попытаться забить его до смерти голыми руками, и мы все знали, чем это кончится.

– У тебя должна быть большая жизнь, Зита. Огромная. Не то низкорослое существо, за которым ты ухаживала.

Я открыла и закрыла рот, но остроумного ответа не последовало. Я развернулась и шлепнулась на берег, брызжа кровью.

– Пошел ты.

Эти слова разрывали мне горло, потому что они означали, что в этой битве я проиграла.