Текст книги "Убийство Принца Оборотня (ЛП)"

Автор книги: Клэр Сагер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 21 страниц)

ГЛАВА 38

Вечером он собрал ту же группу в большом круглом зале дворца. Цельный стеклянный купол защищал нас от ночи, но было слишком облачно, чтобы увидеть звезды. Тени скапливались между колоннами комнаты, маленькие очаги тьмы, до которых не мог дотянуться свет фейри.

Блюда с едой, гораздо более роскошной, чем обычно, появились по жесту Сефера, и как только мы закончили, грязные тарелки так же быстро убрались сами собой. Шоу для наших гостей. Несмотря на то, что он больше не жил в Луминисе, он все еще был принцем Эльфхейма и по-прежнему находился у власти.

Я подозревала, что это было таким же напоминанием для него, как и для них.

Я сделал все это для тебя.

Это тоже было. Он приложил немало усилий, чтобы организовать это в такие короткие сроки, и этот факт не ускользнул от меня. Это распространилось внутри, какая-то часть меня хотела, чтобы это утешало и радовало меня, другая часть вырывалась, как будто это была ежевика, за которую я могла зацепиться.

После ужина на столе появилась кроваво-красная суконная скатерть с колодой карт и странным набором фишек, не похожих ни на что, что я видел раньше. Все из бледно-зеленого нефрита одинаковой формы – я не смогла увидеть никакого способа отличить их значения.

Несмотря на странность фишек, когда фейри делили их и раздавали карты, болтая и смеясь, все это казалось очень знакомым.

Я присела на подлокотник кресла Сефера и взглянула на его карты. Неплохая комбинация, но не гарантированная победа.

Сидящие за столом игроки закрыли глаза, когда прочитали, что им раздали, и попытались подавить любую реакцию.

Моя челюсть сжалась. Один из них был убийцей моей сестры. Хотя это был всего лишь покер, ничего важного, мысль о том, что этот человек выиграл, заставила содержимое моего желудка свернуться. Я не могла позволить им одержать даже минутную победу. Не после того, как у них было десять лет свободы и гребаного веселья.

Мышцы гудели от возмущения, я поднялся.

Сефер поймал меня хвостом за лодыжку.

– Куда ты идешь, питомец?

Я наклонилась ближе к нему, движения плавные и грациозные, несмотря на ужасную скованность моего тела.

– Тебе нравится побеждать, не так ли? – Прошептала я.

– Я никогда не проигрываю. – Его улыбка была медленной, как будто он действительно верил в это.

Победа была великолепной, но она потребовала работы.

– Если я коснусь их правого плеча, они блефуют. Если я коснусь их левого, у них рука лучше твоей, и им потребуется провокация, чтобы сбросить карты. Если я потираю нос, тебе следует сбросить карты и приберечь себя для следующей раздачи. Понял?

Это был прием, который я годами использовала с Эриком, простой, но эффективный. Особенно учитывая, что так мало людей воспринимали хорошенькую, скудно одетую женщину всерьез.

Его глаза сузились.

– Я знаю, как играть в покер, Зита.

– Я уверена, что знаешь. Но… – я наклонилась ближе, кончик моего носа коснулся его носа. – Я не могу смириться с мыслью, что ее убийца победит сегодня вечером. Мне нужно, чтобы ты доминировал в игре. Потому что, если ты этого не сделаешь, я найду твой меч и перережу их всех.

Он прикусил губу, но не смог сдержать широкой улыбки.

– Такая кровожадная. Как я не понял, кем ты была в тот момент, когда ты впервые появилась на моей сцене? – Он покачал головой, и его хвост оторвался от моей ноги. – Очень хорошо. Давай начнем наши постыдные поиски с небольшой финансовой мести.

Я отпрянула от него, как будто наш тихий разговор был ссорой, и обошла стол.

Они сделали свой первый раунд ставок, каждый объявил, что он ставит на кон – денежную сумму, ювелирное изделие, своего любимого оленя. Слова появились на фишке, когда они бросили ее. Несколько человек сбросили карты, но Рорк поднял ставки, отметив его как человека, которого Сеферу нужно было победить.

Когда первый набор общих карточек упал на стол, я коснулась спинки стула Рорка. Он выгнул бровь, положив ладонь плашмя.

– Шпионим для Сефера, не так ли, питомец? – То, как он это сказал, было резким и блестящим, как и его глаза, без капли теплоты Сефера.

Но его дыхание участилось, когда он увидел меня, и я не сомневалась, что он вспоминал мое выступление недельной давности.

Я усмехнулась и наклонилась ближе, повиснув на его стуле, стараясь не касаться его плеч.

– С чего бы мне помогать ему? Ты видел, что он со мной сделал. И теперь ты тоже знаешь, что я с ним сделала. – Я улыбнулась и, наклонив голову, провела пальцем по одному из его рогов, бросив взгляд на Сефера. – Гораздо веселее расстраивать его, прикасаясь к его друзьям.

Конечно же, мускул на челюсти моего принца дернулся, когда он наблюдал за нами поверх своих карт. Было удивительно, что его глаза не прожгли линию на рогах Рорка, он так пристально смотрел на дорожку, которую мои пальцы прочертили на их шероховатой поверхности.

Рорк фыркнул и пробормотал:

– Он действительно выглядит взбешенным. Ты играешь в опасную игру, человек. – Но он не потрудился скрыть свой плотоядный взгляд, когда я повернулась к нему, обтягивающий лиф моего платья едва прикрывал мою грудь.

Тем не менее, он не убрал свои карты со стола.

– Кроме того, – я пожала плечами и продолжила свой путь от его рога вниз по краю волосяного покрова, – Я здесь. Я не собираюсь возвращаться туда, чтобы шептать ему на ухо, как какая-нибудь маленькая доносчица. – Я сморщила нос, как будто сама идея вызывала у меня отвращение. – Но если ты не хочешь моего внимания… – Я выпрямилась и повернулась к Кадану на соседнем сиденье.

– Подожди. – Он заглотил наживку, схватив меня за запястье. – Останься ненадолго. – Он язвительно усмехнулся, переводя взгляд с меня на Сефера и обратно. – Я никогда раньше не видел, чтобы он смотрел на меня с завистью, – тихо сказал он. – Мне это нравится. – Он поднял свои карты, когда я устроилась на подлокотнике его кресла.

Я не смотрела сразу. Это было бы слишком очевидно. Вместо этого я вернулась к линии роста его волос и пропустила пряди между пальцами. Они были на удивление шелковистыми. Я не была уверена, чего я ожидала, но не этого. И все же его кожа была холодной и неподатливой под моими пальцами, как будто он был сделан из камня.

Я ухмыльнулась Сеферу, как будто на самом деле просто пыталась заставить его ревновать, и тогда я взглянула на карты Рорка. Двойка и семерка. На столе лежали король, тройка и пятерка. У Рорка ничего не было.

Внутренне я рассмеялась, опираясь на его правое плечо, как будто для равновесия.

С другой стороны от меня Кадан прижимал свои карты к груди.

Я положила ноги на подлокотник его кресла. Его взгляд скользнул к моим ногам, вытянутым между его сиденьем и ногами Рорка, и когда он облизнул губы, его рука упала вперед. Еще немного, и я смогла бы увидеть.

– Кадан, тебе нравится видеть здесь своих друзей из Луминиса?

Он резко выпрямился, его глаза метнулись к моим, как будто он не осознавал, что пялится.

– Обычно я бываю в Луминисе, за исключением этой длительной поездки на встречу с Сефером. – Он улыбнулся моему принцу, который не ответил на жест, поскольку за столом продолжались ставки. – Итак, я часто вижу большинство из них. – Он пожал плечами, и его рука переместилась на те полдюйма, которые мне были нужны.

Но если бы я посмотрела на них сверху вниз, он бы увидел, что я делаю.

Переместившись, я выгнула спину, как будто просто искала позу получше, но это произвело эффект, которого я действительно желала, заставив его пристальный взгляд скользнуть по моему напряженному телу. Только на мгновение, но достаточно долго, чтобы я успел мельком взглянуть на его карточки.

Флеш – или задатки к нему. Нам пришлось подождать и посмотреть, что было на последних двух картах. Хорошая комбинация, если удача улыбнется ему, лучше, чем тройка Сефера, если… если еще одна бубна упадет на стол.

– Конечно, – я хихикнула и подтолкнула его локоть пальцами ног, – Такой красивый фейри, как ты, может жить в столице полный рабочий день. Я забыла. – Позади меня проворчал Рорк, но все мое внимание было приковано к Кадану, и я скользнула ногой по его левой руке к плечу.

Его грудь поднялась и опустилась немного глубже. Он был слишком поглощен отслеживанием моего пути по рукаву рубашки, чтобы понять, что я послала сигнал Сеферу.

Холодное прикосновение коснулось моей талии, и я успела только ахнуть, прежде чем Рорк усадил меня к себе на колени. Он злобно ухмыльнулся, как будто наслаждался моей реакцией. Когда он поднял глаза, я поняла, что он также питался от Сефера.

Внимание присутствующих переключилось на нас. Возможно, они задавались вопросом, позволит ли принц Рорку так обращаться со своим питомцем.

Если бы он хотел продолжать притворяться, что мы не работаем вместе, он бы так и сделал. Если бы убийца понял, что мы готовим ловушку, чтобы раскрыть их личность, это напугало бы их, и наш шанс был бы упущен.

Рорк сжал меня, прищурив глаза.

– Почему он просто не прикажет тебе уйти от нас? – Он говорил достаточно громко, чтобы остальные за столом могли слышать.

Напротив, тишина, но мышцы челюсти Сефера сводило с ума. Удивительно, что он не разбил стакан, который держал в руке, костяшки его пальцев были такими белыми. Ему нужно было напоминание. Может, я больше и не его питомец, но все они должны были верить, что это так.

Поэтому я рассмеялась и тряхнула головой, подлизываясь к Рорку.

– Потому что это было бы признанием поражения.

Я сосредоточила свое внимание на серокожем фейри, на котором сидела, но я могла чувствовать, как глаза моего принца сверлят меня.

– Поражение? – Рорк выгнул бровь. – Почему ты так думаешь? Я не понимаю, как такое ничтожество, как ты, могло победить одного из нас.

– Нет, не в драке, я признаю. Я такая маленькая по сравнению с тобой. – Я посмотрела на него из-под ресниц, демонстрируя свой небольшой рост в попытке заставить его чувствовать себя еще крупнее. Это был прием, который я использовала с посетителями, которые давали больше чаевых, когда чувствовали себя такими большими и сильными.

– Но есть и другие виды поражений. – Я покачала головой и прищелкнула языком, как будто ему следовало бы знать лучше, прежде чем вскочить на ноги и подойти к Турлу с другой стороны. Я ухмыльнулась Сеферу, когда склонилась над черноволосым фейри и украла малину из его напитка, поглаживая его правое плечо. – Если бы он сказал мне слезть с тебя, ему пришлось бы признаться, почему он этого хотел.

Турл вздернул подбородок, прищурив глаза.

– И почему это?

Я одарила его улыбкой и похлопала по щеке.

– Я так рада, что ты спросил. – Выпрямившись, я повернулась к группе, которая теперь уставилась на меня, забыв о своих картах. – Его поражением было бы признание того, что он одержим ведьмой, которая проклинала его.

Их глаза расширились. Несколько окружающих ухмыльнулись. Парочка хихикнула и склонилась друг к другу в приглушенной беседе. Селестин подняла бровь, глядя на меня, как будто гадая, в какую игру я играю. Без сомнения, она спросит об этом в следующий раз, когда мы останемся наедине.

Но когда я встретилась со взглядом Сефера, в нем не тлела ненависть. Он не был сильно сжат из-за того, что я прикасалась к его друзьям, как это было несколько минут назад.

Нет. Это было что-то совершенно другое. Что-то яркое и удивительное. Чего я никогда раньше не видела ни в аудитории, ни даже от Эрика. Что-то, чего я хотела, но что также заставляло меня корчиться от дискомфорта.

Я ненавидела, что имя ускользало от меня. Еще больше я ненавидела то, что так отчаянно цеплялся за него.

ГЛАВА 39

Победа была таким же афродизиаком для Сефера, как и для меня, потому что он не стал ждать, пока мы доберемся до его комнаты, чтобы проникнуть мне под одежду. В разрушенном дворе с открытым куполом он наклонил меня над замшелыми обломками. Положив одну руку мне на затылок, он задрал платье, прежде чем погрузить пальцы мне между ног. Мои вздохи разносились по холодному пространству и поднимались в ночное небо.

– Скажи мне, что ты сделаешь с убийцей, когда узнаешь, кто это сделал, Зита, – промурлыкал он мне на ухо, кружа по моей щели. Один палец лег на вход сзади.

Кончики моих пальцев погрузились во влажный мох.

– Я убью его. – Я не могла не представить мужчину в роли убийцы, хотя Селестин и Мэйри были потенциальными подозреваемыми.

– Нет. – Его прикосновение замерло, приостанавливая мое удовольствие. – Еще. Расскажи мне подробности. Скажи мне точно, что ты хочешь с ним сделать, когда он окажется в твоей власти, моя злая маленькая ведьма.

Мое сердце бешено забилось, нагнетая жар к коже, несмотря на холодный воздух, ласкающий ее.

– Я заставлю его встать на колени. – Я могла видеть это, мужчину на коленях передо мной, черты его лица были нечеткими.

– Хорошо. – Он погрузился в меня, заставляя меня хныкать в темноте. – Что еще?

– Я буду стоять над ним. – Мой голос был задыхающимся и хриплым, пока он обрабатывал меня. – Я буду смотреть на него сверху вниз и напоминать ему о том, что он сделал.

– Да. Это все. И если бы я вернул тебе твой железный клинок, что бы ты с ним сделал?

Мысль об этом пронзила меня ярким, горячим светом, как тот, к которому меня вел Сефер.

– Железо обжигает таких, как ты, не так ли?

– Это так. – Его хватка на моем затылке ослабла ровно настолько, чтобы он переместил ее на мои волосы. Он потянул, выгибая меня назад, напряжение в этих мышцах усилило напряжение, нарастающее в моей киске, когда его пальцы вошли в нее. – Это ужасно обжигает. Они пострадали бы от одного его прикосновения.

– Тогда я буду ласкать его этим. Его горло, его грудь, его лицо, все места, к которым он мог прикасаться. – Мои глаза горели, но удовольствие во мне разгоралось еще сильнее.

– Такая порочная, любимая. Такая, такая порочная. – Он издал смешок, мрачный, как пустой двор, и убрал пальцы. Я издала жалобный звук, от которого он захихикал еще сильнее. – Терпение, моя жестокая королева. – Он размазал мою влагу по заднему входу, прежде чем вернуться к ритмичным движениям в моей киске и круговым движениям по моему клитору. Он нажал другим палец на моей заднице, не совсем входя. – Что потом, моя маленькая злодейка?

Мое дыхание участилось в приятном предвкушении. Когда в груди, горле и внизу живота стало слишком тесно, как будто он напрягал каждую частичку моего тела, запустив кулак в мои волосы.

– Я произнесу ее имя, когда буду перерезать ему горло, чтобы это было последним, что он услышит. И я попробую его кровь, искупаюсь в ней, и, наконец, я обрету покой, и она тоже.

– Хорошая девочка. – С этими словами он погрузился в мой зад, и это было уже слишком.

Выгибающаяся дугой спина, его прикосновения, вторгающиеся в меня и кружащие по кругу в трех местах, и слова, сказанные с такой неистовой гордостью. Слишком много, чтобы вынести. Слишком много, чтобы сдержать. Я распалась на части у него на пальцах, крича в темноту, потерявшись в ней.

Он развернул меня и прижал к себе, пока я задыхалась от толчков. Облака над головой рассеялись, открыв россыпь звезд, как будто они были кусочками, на которые он меня разломал.

Он ухмыльнулся и поцеловал меня.

– Или, может быть, мне следовало сказать «плохая девочка». – Он прикусил губу и прижался ко мне, вызывая новое удовольствие в моей нервной системе. – Но мне так нравится, когда ты плохая.

– Покажи мне, насколько сильно. – Я потянула за его брюки, потирая очертания его упругости через ткань.

– О, я собираюсь. – Но вместо того, чтобы позволить мне освободить его, он перекинул меня через плечо. – И меня убивает ожидание, но после этого мне нужно трахнуть тебя всеми известными мне способами, а это займет некоторое время. Я не хочу, чтобы у тебя замерзли пальчики на ногах. – Его коготь задел стопу моей ноги, вырвав из меня крик, который перешел в стон, когда он скользнул пальцем в мою киску.

– Сефер. Черт. Что ты со мной делаешь?

– Наслаждаюсь тобой. – Он смеялся, пока нес меня по коридорам, трахая меня пальцами всю дорогу.

К тому времени, как мы добрались до его комнаты, я дрожала на грани очередного оргазма, но каждый раз, когда я была близка к этому, он успокаивал свою руку.

– Что за черт? – Мой голос дрожал от разочарования и чего-то близкого к ярости, когда он швырнул меня на кровать.

– Терпение. – Он рассмеялся, поцеловал меня и вонзил когти в мое платье. Он раздвинул ее рваные края и принял меня так, словно у него было все время в мире, а не просто остановил меня от оргазма.

– Ты истощаешь мое терпение.

– Угу. – Он кивнул, снимая рубашку. – Может быть, теперь ты понимаешь, насколько восхитительно ты бесишь. – Он скинул брюки, и у меня пересохло во рту при виде его гордо стоящего члена.

– О, я понимаю. – Я улыбнулась ему и переползла через кровать. – Может быть, я смогу заставить тебя понять, как жестоко прекращать то, что ты начал.

Его глаза расширились, когда он понял, что я собираюсь сделать. Сверкнув зубами, я обхватила его рукой по всей длине. Он замер, когда я выдержала его взгляд и наклонилась.

Я провела языком по его широкой головке, почувствовала солоноватую капельку влаги там, наслаждаясь его резким вдохом.

Он наблюдал, как я снова сосу, и на этот раз я провела языком по маленькой щелочке на его кончике, впитывая еще немного его соленой влаги. Пьянящий вкус наполнил меня, усиливая жар между ног.

Затем я погрузила его в рот. Я попыталась взять его полностью. И потерпела неудачу.

Даже когда я расслабила горло, мне пришлось прикрыть его рукой.

– Черт, – пробормотал он. – Да, Зита. – Его рука сжалась в кулак в моих волосах. Когда я встретилась с ним взглядом, я обнаружила, что его зрачки расширились, остался только тонкий золотой ободок, когда он смотрел на меня, обхватив своим ртом его член.

Я отстранилась, двигая рукой, пока кружила языком по его головке. Он дернулся со стоном, и когда я снова поглотила его, его бедра дернулись мне навстречу. Это было все. Это было то, чего я хотела – чтобы он трахал мой рот, моего принца, жадного до меня.

– Тот человек, – прохрипел он, тяжело вздымая грудь. – Тот, кто предал тебя. Кто он для тебя?

Он хотел поговорить об Эрике сейчас? Я провела зубами по его животу и нахмурилась, глядя на него снизу вверх, пока мы поддерживали наш ритм.

– Ты делала это с ним?

И да, и нет. Я оторвалась от него и снова лизнула.

– Иногда.

Рука в моих волосах напряглась, когда я взяла кончик губами и провела языком по бугорку между его головкой и стволом.

Его потемневшие глаза сузились.

– Он заставил тебя кончить так же, как я?

Я пососала кончик, проведя по нему языком, и покачала головой.

– Хорошо. – Он сказал это с дикой настойчивостью, которая должна была предупредить меня о том, что должно было произойти.

Он оторвался от моего рта и схватил меня за бедра. Одним быстрым движением он склонил меня над кроватью.

– Он написал мне.

Его рука легла мне на поясницу, прижимая меня так, что я могла только вцепиться в простыни и оглянуться через плечо.

– Спрашивал о твоей судьбе. – Он сжал мою задницу, открывая меня для своего осмотра.

Как будто его взгляд был прикосновением, он согрел меня, сделал еще более влажной, и я выгнула спину для него. Злая усмешка искривила его губы, когда его нос сморщился во что-то похожее на готовность к рычанию.

Мое сердце заколотилось в ответ, осознавая потребность в нем и гнев, желая их обоих.

– Он спросил, освободишься ли ты когда-нибудь. – Покачивая бедрами, он провел членом по моим скользким складочкам. Они не общались слишком много минут, и я не могла сдержать стона от напряжения. – Он подумал, – его хватка на моих бедрах усилилась, подтягивая меня навстречу его толчку, – если он вернет мои деньги, он сможет вернуть тебя.

Эта мысль перехватила мне горло, лишила меня удовольствия, наполнив ужасом.

Он отстранился, брови сошлись на переносице, линии его шеи напряглись.

– Он никогда не получит тебя обратно, Зита. Ты моя. – Он пронзил меня, жестко, быстро, глубоко, в равной степени этим последним словом, моим, как и своим членом.

Я закричала, один крик слился с другим, когда он врезался в меня снова, снова, снова. Это было похоже на бушующую грозу, с треском молнии пронизывали меня насквозь, освещая меня, угрожая стереть остальную реальность.

Его хвост обвился вокруг моей лодыжки, как будто ему нужно было удержать меня всем, что у него было, чтобы показать, что я принадлежу ему.

Ему не нужно было меня чем-то удерживать. Я боялась, что он уже каким-то образом воплотил это в жизнь.

Я погрузилась в эту мысль, в его скользящий ритм, полноту и нажатие его большого пальца на мою задницу.

Я принадлежала ему. И я позволила ему овладеть мной.

Я позволила ему сломать меня.

Мои крики эхом отдавались в кровати, когда предыдущее крещендо, в котором он мне отказал, усилилось и присоединилось к этому новому в сладко-резком уничтожении.