Текст книги "Звезды без глянца"

Автор книги: Клэр Нейлор

Соавторы: Мими Хэйр
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 23 страниц)

– А у него когда-нибудь были свидания с нормальными женщинами? – спросила я, раздумывая, как это Джейка Хадсона угораздило потерять нюх. Уверена, если бы он знал, кто я, – точнее, кем я не являюсь, – то я бы не стала его очередным приключением. Неужели чем-то я смогла ему внушить, что мой дедушка – Уолт Дисней? Или что мой отец – президент Соединенных Штатов? Неужели я, абсолютно безвестная, каким-то образом вписалась в эту гламурную схему в стиле «Вэнити фэйр»^[8]?

Талита скукожила рот, нос и глаза в какую-то непонятную физию, – наверное, кто-то когда-то сказал ей, что это мило, – и наконец ответствовала:

– По-моему, у него никогда не было нормальных женщин. Нет, никогда…

– Понятно. – Я решила больше не касаться этой темы.

Настало время обеда. Все собрались в кухне, в конце коридора. И – двух мнений быть не может – обсуждали, как же это я так легко поддалась влиянию похотливого сукина сына. Или, что более вероятно, с какого перепоя он положил на меня глаз. На ту, происхождение сумочки которой не было связано ни с одним из пяти известных брэндов: Джейкобса, Гуччи, Баленсиаги, Диора или Прады. Лара отправилась в «Сакс»^[9], Скотт тоже ушел обедать.

Талита, которая сгорала от нетерпения рассказать мне про Джейка Хадсона еще с моего вчерашнего разноса, зачерпнула полную ложку соевого десерта и продолжила:

– И это только те, кого он выводит в свет. А есть еще такие, которых он развлекает дома. Ну, знаешь, стриптизерши, там… девушки вроде тебя.

– Которые на дороге валяются? – усмехнулась я.

– Правильно, дорогуша. – Она мило улыбнулась. Ей показалось, что мило.

– Спасибо, Талита.

Я решила пока не перезванивать Джейку Хадсону. Где-то в глубине души я подозревала, что он позвонил только за тем, чтобы убедиться, жива ли я, здорова ли и не намереваюсь ли таскать по судам его приятелей – любителей хоккея – и смогут ли они и дальше играть на Венис. Так что с напоминанием о своем ничем не примечательном общественном положении я могу подождать. Сейчас у меня есть работа, которой надо заняться, ибо меня ожидало письмо от Райана под названием «Задачи».

«Твои задачи по организации вечеринки Джорджа ниже. Пожалуйста, сообщай мне о готовности каждого пункта.

1. Охрана. Минимум 25 человек. Дресс-код: черное, не темно-синее. В костюмах, но без «бабочки». Вооруженные, но в меру. Думаю, стоит ограничиться КР-512. Никаких активных лесбиянок. Вообще вооруженных женщин не надо. Это раздражает Дэниела.

2. Напитки. Привлечь спонсоров. Отправь в «Пайпер-Хайдсик» список гостей и скажи им, что все будет освещать «Пипл».

3. Никакой прессы.

4. Еда. Суши. Но только из «Зоны».

5. Музыка. Нора. Робби. Кристина. Любой клиент, который согласится выступить бесплатно.

6. Цветы. Белые. Без запаха. Никакой пыльцы.

7. Кислородный бар. В том числе в сад.

8. Клетки с живыми птицами. Если опасные экземпляры ярче, устрой это как-нибудь.

9. Танцовщицы «Сумасшедшие девчонки из Ла-Бри». Только с маленькими сосками. Дэниел не потерпит больших в своем доме.

10. Приглашения лично в руки».

Вот интересно, свалил на меня всю тяжелую работу, а сам-то что будет делать? Мне до конца дня надо еще откопировать пятнадцать сценариев. Но хрен с ними. Я больше не думала о том, что стала персоной нон грата у Лары и посмешищем для всего Агентства после знакомства с печально известным Джейком Хадсоном. Решив начать с танцовщиц, я достала телефонную книгу и нашла там телефон «Сумасшедших девчонок». Ответил мужчина.

– Здравствуйте, я бы хотела узнать, можно ли пригласить танцовщиц.

– Конечно. На когда и сколько?

– Так, в следующую субботу. Двадцать седьмое. Теперь – сколько. Думаю, вы в этом лучше разбираетесь. Будет примерно пятьсот гостей, так что… э-э… не знаю, может быть, десять человек? Или двадцать? Они как, десятками считаются?

– Это девушки, а не яйца.

– Да-да. Извините. – Оказывается, не так-то это легко, как я себе представляла.

– Персональные танцы потребуются? – спросил он, смачно и громко перемещая жвачку от одной щеки к другой.

– Ну, я не знаю. А что от этого зависит?

– Хотите ли вы, чтобы они разделись и голышом уселись кому-нибудь на физиономию?

– Вряд ли. Нет. – Впрочем, я ни разу не была на голливудских вечеринках. Наверняка утверждать нельзя. – Но если придется, разницу в цене мы оплатим.

– Конечно. Так, ну, я бы сказал, что вам понадобится пятьдесят девочек. Для вида достаточно, но на всех не хватит. Простите за выражение.

– Замечательно, – сказала я. Пока все шло отлично. Перейдем к деталям. Я не знала, как о них заявить, так что просто открыла рот и брякнула: – А нельзя ли устроить так, чтобы эти пятьдесят девушек были с маленькими сосками?

– Чего?! – Мне показалось, он проглотил жвачку. Наверное, я сказала что-то невообразимое и шокировала несчастного менеджера «Сумасшедших девчонок».

– Дело в том, что… понимаете, мой босс – большой поклонник маленьких сосков, и если это можно устроить, мы бы были очень вам благодарны.

– Вас интересует какой-то определенный диаметр?

– О… ну, просто небольшие. Ничего, что считается большим. Этого достаточно.

– Вы что, шутите?

– А в чем проблема? – робко спросила я, надеясь, что загвоздки не случится. Мне ужасно не хотелось разочаровывать Дэниела.

– Так, если хотите, приезжайте сюда и смотрите сами. Иначе вам придется поверить на слово, что мои девочки самые горячие в городе вне зависимости от размеров сосков. Понятно? – Он проговорил это с некоторым раздражением. Я решила попридержать лошадей.

– Уверена, все ваши девочки просто потрясающие, но если вы сможете обеспечить нам именно с маленькими сосками, мы в долгу не останемся, – закончила я и подняла глаза.

Мимо моего стола как раз проходила Лара. Услышав конец разговора, она ухмыльнулась.

– Лара! – окликнула я ее.

Она остановилась и обернулась.

– Можно тебя на секунду?

– Извини, я в сосках не разбираюсь. – Она пожала плечами и продолжила путь.

У меня защипало в глазах. Я очень пожалела, что не осталась в Вашингтоне. Как бы я хотела никогда не пресмыкаться перед людьми, которые судят о женщинах по размерам их сосков! Как бы я хотела, чтобы Лара оставалась моей подругой и объяснила бы мне, что все мужчины в этом городе – просто лузеры! Они используют произвол как меру воздействия на тех лидеров команды поддержки, которые отказываются с ними спать. Но она мне больше не подруга. Засунув пакет из «Сакс» с Пятой авеню под стол, Лара взялась за телефон.

– Принеси мне латте. Чтоб величиной с небоскреб, – обронил Скотт, пролетая мимо меня.

– Хорошо. – Я поднялась и догнала его – уже в кабинете. – Э-э… Скотт, я хотела спросить… а где здесь можно найти латте?

– Мне-то откуда знать? – Он приклеился к списку звонивших.

– Ладно. Спасибо. – Я попятилась в дверь, и ноги сами подвели меня к столу Лары. Она уткнулась в монитор. Я решила попытать счастья у Талиты и шепотом спросила: – Здесь есть где-нибудь поблизости «Старбакс» или что-нибудь такое?

– Есть «Кофейное зерно», через улицу. – Она указала куда-то себе за спину. – А может, раз ты все равно туда идешь, захватишь мне соевый чай с пряностями?

– Здорово, а Майку принеси двойной эспрессо, – подала голос Кортни. – Пожалуйста.

– Конечно. Соевый чай с пряностями и двойной эспрессо, – повторила я. Майк – это босс Кортни, который редко показывался из своего офиса, ожидая очередной порции «Рогейна»^[10]. Когда он решался рискнуть и выглянуть, обычно показывалась только его шляпа.

– Кому что принести из «Кофейного зерна»? – прокричала Талита, пока я натягивала куртку и брала бумажник.

– Если можно, мне кофе-гранде без сахара! – обронил какой-то агент из офиса напротив, который как раз проходил мимо.

– Зеленый чай без кофеина и какой-нибудь обезжиренный бискотти, – отозвался кто-то еще.

Список, который я записывала на ладони, оказался длинным. Таким длинным, что понадобилась вторая.

Мне пришлось преодолеть шесть полос встречного транспорта, чтобы перейти улицу и добраться до «Кофейного зерна», так что когда я пришла туда, мои ладони вспотели, и разобрать, что на них написано, можно было с большим трудом. Ступив в прохладную тень магазина, я напрягла память. Кто что заказывал? Зеленый чай хотела Кортни, так? Еще какой-то кофе… Я подняла глаза. Мое внимание привлекли шестеро – двое парней и четыре девушки, все примерно моего возраста, одетые, как и я, они сгрудились в углу и молча потягивали латте. Потом вдруг завибрировал телефон, лежавший на столе перед ними. Пару секунд они все на него смотрели, наконец один из них ответил.

– Алло? – нервозно произнес он. Из трубки раздался такой звук, словно там что-то взорвалось. С мученическим выражением лица он отнял телефон от уха. – Хорошо. Мы уже идем!

Группа молча поднялась, и, один за другим, они прошли мимо меня к выходу, оставив на столе порванные в клочки салфетки, чашки с недопитым кофе и доллар чаевых.

Когда за ними закрылась дверь, я огляделась. В кофейне больше никого не было. Только симпатичный парень за прилавком. Он смотрел на меня в ожидании заказа.

– Что вы будете? – спросил он.

– М-м… ну… я бы хотела… – И я отбарабанила ему весь список запросов. Слава Богу, половину я забыла, но зато вовремя вспомнила, что мне это влетит в копеечку.

– Двадцать восемь долларов, – сказал он.

Я посмотрела на него из-под полуопущенных ресниц и пересчитала в кошельке деньги. Черт!..

– Кредитку возьмете? – с надеждой спросила я.

– Конечно. – Он взял мою «Америкэн экспресс»; я надеялась, что расчет за восемь горячих напитков она потянет. – Из Агентства? – спросил он, пропуская карточку через паз на кассе.

– Ага, – кивнула я, с тревогой ожидая тресков, писков или чего-нибудь подобного.

– Значит, новенькая?

– Вроде того.

– Я так и понял. – Он интеллигентно кивнул.

– То есть?

– Ну, ты так смотрела на тех ребят, которые только что ушли, словно они марсиане. Но они такие же, как ты. – Он широко раскрыл глаза, будто пересказывал фильм ужасов.

– Тоже новенькие? – уточнила я.

– Они бедные ассистенты, которые подвергаются насилию. – Он вручил мне квитанцию для подписи. – Заходят сюда раз или два в неделю. Работают на Сумасшедшего Макса.

– Сумасшедшего Макса? – Я понятия не имела, кто это.

– Макса Фишера. Главу «Фишер филмз». Их здание рядом с вашим. У него шестеро ассистентов, и временами, когда ему надоедает швыряться в них чем попало, а последний «Ролодекс»^[11] покидает его стол, он их увольняет.

– Ты шутишь? – Я наблюдала, как он мастерски упаковывает мой заказ в коробку, похожую на контейнер для яиц.

– Если бы! Это бывает раз или два в неделю, я уже говорил. Они приходят сюда, и двое-трое из их компании точно рыдают. Или потирают синяки. Как-то у одной девушки коленка была в крови, и пришлось оказать ей первую помощь. – По-моему, он говорил правду. Я решила попить здесь свой латте и дослушать его до конца. – Они сидят здесь минут сорок, потом звонит Макс и со всей дури орет в трубку: «Немедленно тащите сюда свои задницы!» Обычно он еще добавляет непереводимый фольклор. А потом… ну, остальное ты видела.

– А почему они не хотят жаловаться в службу персонала? – Я пришла в ужас, хотя до конца все еще не могла поверить.

– Потому что не хотят терять работу, – засмеялся он.

– Зачем же мириться с таким произволом? – наивно спросила я.

Он посмотрел на меня, улыбнулся и протянул руку:

– Джейсон Блум. А ты, как я прочитал на твоей карточке, Элизабет. – Он пожал мою ладонь.

– Приятно познакомиться. – Я зажала чек в зубах, другой рукой беря заказ. – Спасибо!

– Я писатель, режиссер и вообще со всех сторон хороший парень. Вот так-то. – Он перегнулся через прилавок и приоткрыл передо мной дверь. У него были короткие пшеничные волосы и зеленые глаза, а такого громкого смеха я ни у кого не слышала. Он казался открытым. Пожалуй, из-за этого смеха. – Увидимся.

– Спасибо, – повторила я, выходя на улицу. Виденное и слышанное никак не укладывалось у меня в голове.

Сидя за столом, стирая чернила с рук и левого уха (умудрилась!) «Клинексом», я предалась невеселым размышлениям. Почему-то, узнав, что в этом бизнесе, кроме меня, есть те, кому не везло, я испытала некоторое облегчение. И хотя я перепутала все заказы и все смотрели на меня как на самую тупую идиотку из всех, какие когда-либо приземлялись в Лос-Анджелесском международном аэропорту, я оставалась оптимисткой. Ведь я же умница, правда? Все так говорили. У меня был очень хороший результат на экзамене по определению академических способностей. Школьная характеристика описывает меня как человека, который легко сходится с людьми, и я, без сомнения, впечатлила конгрессмена Эдмундса настолько, что он принял меня на работу с допуском к сверхсекретным документам. Не могу же я быть настолько жалкой неудачницей, что не справлюсь с работой, скажем прямо, второго ассистента заправилы из индустрии развлечений (читай: Министерство Развлечений, старший вице-президент Микки-Маус), ведь так?

Я вернулась к работе над списком, присланным мне Райаном. Так, с живыми девушками разобрались. Как насчет живых птиц? Я связалась с одним человеком из Сакраменто, владельцем птичника, и заказала у него несколько райских птиц и попугаев. Он уверил меня, что они не перебьют друг друга. Еще он предложил взять колибри, но внутренний голос сказал мне: «Выпусти таких маленьких птичек на вечеринке крутых голливудских звезд – и кто-нибудь обязательно засунет одну из них куда не следует или, не дай Бог, вдохнет вместе с дорожкой кокаина, как пить дать, весь вопрос только во времени». Дэниел решил, что вечеринку надо закрутить вокруг темы «Безумство джунглей». Джунгли я обеспечу. Насчет безумства можно не беспокоиться.

Дальше я приступила к поиску спонсоров. Во-первых, я совершила огромную ошибку, сообщив в «Пайпер-Хайдсик», а потом и в офис «Вдовы Клико», что пресса не допущена. Потом я попыталась соврать «Танкерею», сказав, что почти уверена, что будет куча репортеров, но когда женщина на том конце провода стала агрессивной и потребовала прислать ей письменное уверение с подписью, я потеряла над собой контроль. Зато мне удалось провернуть дело с представителем фирмы «Текила "Хосе Куэрво"», который обещал столько выпивки, сколько мои гости смогут выпить. И кто бы стал спорить? Будем пить «Маргариту» или… «Маргариту». Жалко, не хватает зэков, пуль и девочек с оружием. Они остались в ужасных девяностых? Какая разница – мода возвращается. Стоит только кому-нибудь увидеть Джорджа с девочкой на коленках и текилой, как он тут же последует его примеру. Осталось разобраться с приглашениями. Я достала список гостей и начала заполнять курьерские бланки. Когда я дошла до сто пятнадцатого, надо мной нависла чья-то тень. Я подняла голову и увидела мужчину, который, судя по тому, как мне его описывала Лара, был Райаном.

– Элизабет? – спросил он сухо.

– Привет.

– Я Райан. Мне только что звонили из «Куэрво» и сказали, что ты договорилась с ними насчет алкоголя на вечеринку.

– Да, столько, сколько мы сможем выпить, – с гордостью подтвердила я.

– Это тебе не пати для сопляков. – Он сощурил свои узенькие глазки и уставился на меня. Что там Лара говорила? Отвратительный тип, а его любимое занятие – искать по улицам, кто бы ему дал. Да, похож. Он напоминал слизняка, на такого обычно западают толстые девицы в барах. Их тип.

– Мне это прекрасно известно. – Я старалась держать себя в руках. «Мысли шире. Мысли шире, Элизабет» – вот что я твержу сама себе, когда чувствую, что слезы подступают и вот-вот покажутся в уголках глаз.

– Я полагаю, тебе также прекрасно известно, что спиртное, которое они собираются поставить, называется «Хосе Куэрво»?

– Да, конечно. – У меня даже получилась неширокая, зато уверенная улыбка.

– Ты что, совсем ничего не понимаешь, Элизабет? – Он придвинул свое лицо почти вплотную к моему, распространяя запах съеденного еще вчера чеснока. Я медленно отодвинулась и села поглубже в кресло.

– Извини?

– Да, тяжелый случай. – Он посмотрел на мои волосы так, словно намеревался использовать их как зубную нить. Потом на мою одежду. Я вдавила свои, по общему признанию, неухоженные ногти в ладони. – Видишь ли, даже самый бестолковый кретин из Айдахо – и тот бы догадался, что эти люди не пьют никакую другую текилу, а только текилу «Патрон сильвер».

– «Патрон сильвер»?

– Да, маленькая глупая девочка. Даже жители Шерман-Оукс это знают. – С этими словами он развернулся на каблуках своих отполированных туфель и с важным видом, как павлин, зашагал прочь.

Я огляделась. Слышал ли этот разговор кто-нибудь еще? За одиннадцать дней я вынесла столько публичного унижения, что моему терпению пришел конец. Естественно, в офисе царила полная тишина, все делали вид, что поглощены проверкой пунктуации в своих письмах, однако почему-то никто не стучал по клавишам, мистическим образом умолкли все телефонные разговоры, а Кортни и Талита покусывали губы, чтобы не разразиться хохотом. Я не знала, кричать мне или плакать. И пока я решала, какому желанию уступить, тишину нарушила Талита:

– Он прав. Однажды я пила «Маргариту» в баре «Мармон», с какой-то левой текилой, и заблевала ему визитку. – Она кивнула в сторону удалявшегося Райана. – Пока он держал ее в руках.

– Да, остается только насрать ему на ботинки, – прибавил посыльный, проходя мимо со своей тележкой. Все засмеялись. Кроме меня.

Глава 5

Она кажется мне знакомой, – но, дорогуша, все эти блондинки так похожи друг на друга!

Эстер Говард в роли миссис Крафт. «Рожденный убивать»

– Элизабет, мы разговаривали по телефону. Я Кэмерон.

Я подняла голову. Увидев перед собой в потоке света ослепительную женщину во всем белом, я решила, что это божественное видение. И это меня ничуть не удивило, потому что с тех пор, как я работаю в Агентстве, я постоянно молюсь.

Обычно так: «Боже, пожалуйста, пускай Дэниел Роузен не узнает, что это я пролила замазку на диван из телячьей кожи, который в приемной, и попыталась вытереть его номером "Голливуд репортера"!»

Или: «Боже, пожалуйста, пусть Скотт Вагнер вдохнет столько кокаина, чтобы у него до конца недели шла носом кровь и он сидел бы дома! Потому что если с этой работой может справиться даже шимпанзе, я все равно еще не разобралась, как программировать его видеоплейер, и прошлым вечером записала "Волю и милость" вместо игры "Никс"».

Но молитвы тут оказались ни при чем – это не было божественное видение. Это была всего лишь кинозвезда. И это сияли ее зубы – я никогда такого не видела. А ее золотые локоны, рассыпавшиеся по плечам, были даже золотее, чем у Голди Хоун в «Рядовом Бенджамине». О да, Кэмерон – настоящая кинозвезда. Озарив меня своим светом, она задала мне вопрос.

– Простите, что вы сказали? – переспросила я растерянно.

– Я спросила, не будете ли вы против, если я поторчу тут и поболтаю с вами, пока Скотт не вернется с обеда. Просто мне не хочется ждать в приемной. – Она облокотилась на стол и прошептала: – Мне всегда кажется, что вот-вот нагрянет Дэниел Роузен, а я его боюсь до чертиков.

– Конечно, нет. Конечно, ждите. – Я, опрокинув стул, вскочила на ноги. – Я хочу сказать, где бы вы хотели поторчать?

– Ну, давайте посидим здесь. – Она пристроилась на краешке моего стола и достала из своей сумочки «Аллюр»^[12]. – Кстати, что вы собираетесь надеть на вечеринку Дэниела? Я хочу подыскать что-нибудь ярко-розовое. Я уже устала от платьев, которые не имеют цвета. Вы меня понимаете?

– Розовый – это замечательно, – согласилась я. – Если хотите, я могу устроить так, что на вечеринке будут подавать коктейли в цвет вашего платья. Только заранее мне об этом скажите. – Подлиза! Мне так не хватало друзей, что я готова была темой вечеринки сделать чье-нибудь платье.

– А собираетесь завести там роман с кем-нибудь? – спросила она, глотнув диетической колы из банки, которая с утра стояла у меня на столе.

– Мне не положено, – призналась я. – Я же буду на работе.

– О, понятно. Господи, но тем лучше для вас. Ведь если кто-то скучный попытается заговорить с вами, вы можете сослаться на то, что вам надо вытирать зад официанту или еще что-нибудь. А приятель у вас есть?

– Вообще-то нет. Я в городе недавно. И постоянно занята. – Боже мой, я даже представить себе не могла, как важно в Голливуде с кем-то встречаться! Похоже, если у тебя есть хотя бы с кем съесть пиццу в пятницу вечером, то можно сказать, что твое существование, твоя красота, твой выбор гимнастического зала и вообще твоя привлекательность – все это имеет признание; в Вашингтоне – все не так. Я мысленно решила не слишком бояться Джейка Хадсона и вскоре обзавестись своим парнем.

– Жаль. – Кэмерон, по вполне понятным причинам, судя по всему, закончила свою беседу со мной. У меня не было мужчины, я уделяла ей слишком много внимания и к тому же пыталась прочитать название на ярлычке ее трусиков (если я буду выглядеть в них так же хорошо, как она, то куплю их без вопросов, сколько бы они ни стоили).

Я набралась смелости и беспечным тоном спросила:

– У вас замечательные трусики. Где вы их купили?

– Ой, даже не знаю. А что там на этикетке написано? – Она выпятила свой зад, и я осторожно заглянула.

На сей раз моя молитва была такая: «Боже, пожалуйста, помоги мне так вытащить ярлычок из ее трусиков, чтобы не навлечь на себя подозрения в непозволительной заинтересованности чем-то большим, чем только ярлычком! Иначе мне остается только умереть».

– Ого, знаете как? «Кей-март»! – Я засмеялась слишком весело: было отчего перевозбудиться – меня не арестовали за извращенные наклонности!

– Ну, с ума сойти! – Она захихикала и соскользнула со стола. – А вот и он. Самый обаятельный агент Голливуда! – И она стала скакать перед ним как лабрадор или золотой ретривер, не знаю, пока Скотт шагал по коридору.

– Иди ко мне, детка! – Скотт широко улыбнулся, она бросилась его обнимать. – Иди сюда. Я по тебе скучал.

– Нет, не скучал. До меня дошли слухи, что ты поимел… – И она прошептала ему в ухо имя женщины. Кажется, Скотт был несколько ошарашен такой новостью. Но кого бы он ни поимел, Кэмерон была права. Лара, которая только что вошла в офис, дружески обняла Кэмерон, и после этого Скотт повел ее к себе.

– Ну, обговорим дело, детка. Ты ведь вернешь домой эту награду Академии, не так ли, красотка? – Скотт засмеялся и захлопнул дверь перед самым носом Лары.

– Так ты звонила Джейку? – спросила Кортни как бы между прочим – в своей обычной манере, – откатываясь в кресле и рассматривая в маленьком зеркальце свои отбеленные зубы.

– Нет, – спокойно ответила я. – И, сказать по правде, вряд ли буду.

– Ух ты, что это вдруг? Думаешь, если не станешь ему звонить, он захочет тебя еще больше? – насмешливо спросила она.

– Нет, просто он меня не интересует.

– Теперь по-другому запела! – Она захлопнула складное зеркальце.

– Я думала, он чего-то стоит. А он обычный бабник. – Я засмеялась, стараясь сделать вид, что мне все равно, на самом же деле задумывалась, как, с учетом того, что превратиться в Джулию Робертс мне не светит, заставить Джейка Хадсона влюбиться в меня. Но очень скоро я перестала надеяться на это. – Кроме того, я никак не разберусь, как тут работают телефоны. Вот когда разберусь, тогда и буду заниматься личными звонками.

Я и так знала, что Кортни считает меня самодовольной самкой, но теперь она только уверилась в этом – независимо от того, что я говорю. Я улыбнулась ей так мило, как только умела, и вернулась к своей работе.

Но стоило мне склонить голову, как из офиса Скотта выбежала Кэмерон.

– Ну что ж, детка, увидимся в субботу. Скажи, а веселье в бассейне предполагается? А то я тогда схожу в «Бихайв», уложу с воском волосы.

– Может, мне тоже в «Бихайв» заглянуть? – Скотт шлепнул Кэмерон по заднице, Лара брезгливо скривилась.

– Ах да, кстати, мне очень понравилась твоя новая ассистентка. – Кэмерон подошла ко мне и поцеловала меня на прощание. – Увидимся на вечеринке. – А затем, перед тем как поцеловать на прощание Лару, она еще раз внимательно осмотрела меня: – Твои волосы все еще хранят целомудрие?

Господи, как же все вокруг одержимы сексом! И прическами. Видимо, вид у меня был озадаченный.

– Да… Неужели ты их никогда не красила? – Она взяла прядь и вгляделась в нее.

– Вообще-то нет. То есть краской не красила. Однажды попробовала оттеночный мусс цвета сливы, в шестнадцать лет, но это был настоящий кошмар, и у меня кожа на голове стала розовой, так что…

– Боже, как это потрясающе! – От радости она захлопала в ладоши.

– Правда? – спросила я. Я решила, что сейчас она начнет восхищаться моими волосами, скажет, что такого естественного цвета она еще никогда не видела и что «Л’Ореаль» как раз искал такой оттенок для себя. Называется «цвет тмутараканской мыши».

– Боже мой, ну конечно! Билли с ума сойдет от таких волос! Он просто обожает некрашеные волосы. Иди к нему и скажи, что ты от меня. Просто с ума сойти! Если тобой займется Билли, на вечеринке ты будешь выглядеть просто сногсшибательно. Скажи ему, что Кэм советует медовый блондин, чтобы выделить глаза.

Кэмерон подмигнула мне и принялась записывать номер Билли в мою записную книжку.

– Ладно, детишки, мне пора. Увидимся в субботу. – С этими словами она вышла. Леди и джентльмены, внимание: Кэмерон покидает здание.

– Элизабет, мне нужно заскочить в «Кофейное зерно», захватить заказ для Скотта на три часа. – Лара остановилась возле моего стола, избегая смотреть мне в глаза. – Не поможешь мне донести все?

– Конечно, – сказала я. – Звонки поставить на голосовую почту?

– Да, лучше поставь. – Ожидая меня, она потирала о ковер мыски туфель. Если бы я не знала, что Лара никогда не испытывает угрызений совести и понятия не имеет, что такое смущение, я бы решила, что сейчас она чувствует или то или другое.

В молчании я шла за ней по коридору и вестибюлю. Мне хотелось найти тему для разговора, и чтобы, если б я ее нашла, она бы слушала меня. Я ненавидела эту холодность. Из-за нее я не спала по ночам, а вчера, разговаривая с матерью по телефону, едва не расплакалась и не рассказала ей, какая я несчастная. И что я хотела вернуться домой навсегда. Но не вернулась. Я слишком гордая и к тому же не хочу, чтобы родители из-за меня переживали.

В «Кофейном зерне» я перво-наперво бросила взгляд на Джейсона Блума. Он улыбнулся мне. Ларе тоже – но с гораздо меньшим удовольствием, и я его понимала. Она выглядела ужасно.

– Леди! – поприветствовал нас Джейсон.

– Привет! – улыбнулась я.

– Нам, пожалуйста… то есть я бы выпила капуччино. – Лара повернулась ко мне. – Элизабет?

– М-м… я не знала, что мы будем брать что-то себе. Я выпью соевый чай латте с пряностями, – сказала я. С недавних пор этот напиток мне очень нравился, и я подозревала, что в него подмешивают морфин, потому что к нему быстро привязываешься.

– Отлично, да, и еще шесть черных кофе и латте, – добавила Лара. Джейсон стал собирать заказ, а она повернулась ко мне и, теребя золотую цепочку на шее, решительно заявила: – Элизабет, извини меня, пожалуйста.

От такой неожиданности я даже поперхнулась и приложила все усилия, чтобы подавить накативший кашель.

– Я взъелась на тебя из-за Джейка Хадсона, и зря. Я знаю, что ты это все по глупости, я случайно услышала, как ты рассказывала Зануде Кортни. Но даже если это было не по ошибке, я все равно не имела права набрасываться на тебя. Ты простишь меня? – Она говорила от всей души. Я заметила, что Джейсон внимательно слушал нас из-за двух молочных желобков.

– Господи, конечно! Я же знаю, что ты просто хотела свалить с себя возню с вечеринкой, – сказала я. – Разве можно обижаться на тебя за это?

Серьезное лицо Лары озарилось улыбкой. Я даже решила, что сейчас она бросится меня обнимать, но нет, не такой она человек.

– Ты не ошиблась. Райан просто болван-онанист! – Она рассмеялась. – А если серьезно, я хотела передать тебе свой горький опыт, потому что сама встречалась с мужчинами из индустрии развлечений, но ничего хорошего из этого не вышло.

– В любом случае спасибо. Честно говоря, я не позвонила только потому, что если бы Джейк Хадсон сравнил меня с остальными своими женщинами, то пожаловался бы на меня в Федеральную комиссию по торговле за то, что я не соответствую термину «подруга». Ты меня понимаешь? Проверьте ноги: если есть один комплект – все в порядке. Проверьте глаза: они должны быть цвета океана на закате. Проверьте одежду: дорогая и красивая? Он проверит и получит ответы: нет, нет, нет.

– Точно. Проверьте голову: она должна быть безмозглая, невротичная и пустая. Ответ: нет.

Мы засмеялись. Джейсон подал нам наш заказ. Когда Лара выходила с напитками в руках, Джейсон повернулся ко мне и шепотом, так, чтобы Лара не услышала, произнес:

– Не могу поверить, что ты запала на Джейка Хадсона. Ни за что!

Казалось, он сейчас лопнет от радости. Но мне было не до него. Мы с Ларой помирились! У меня появилась подруга. Я хотела скакать и прыгать и в знак благодарности исполнять танец какого-нибудь племени мумба-юмба. Но не стала. По многим причинам.

Когда зарделся рассвет субботы предстоящей вечеринки, я подняла голову с подушки и увидела, что еще не совсем рассвет. Было только четыре утра, а в моей голове уже вертелись миллион и одна проблемы. Миллион вторая появилась, когда я повернулась и уловила еле ощутимый аромат перекиси водорода на своих волосах. Боже! Вчера в перерыве я ходила к Билли. Он красит звезд. Но я не обратила внимания на это последнее слово. «Звезд, дорогуша, а не ассистентов». Нигде в «Аллюре» не было сказано, что он занимается девушками, которые зарабатывают меньше трех миллионов в год. Билли сделал мне «большое, очччень большое оддольджение», втиснув меня в свое расписание, забитое на полгода вперед. Я бы не сказала, что этот итальянец пришел в восторг, увидев мои «целомудренные» волосы, вопреки уверениям Кэмерон. Он обошел меня кругом, с брезгливой осторожностью приподнимая одну за другой каштановые пряди, словно касался радиоактивных отходов. Если бы у него под рукой оказались перчатки и плоскогубцы, он не постеснялся бы ими воспользоваться.

– О нет. Это нечего. Это просто абсолютно нечего. – Он брезгливо бросил мои волосы. – Мы сделать голливудский милашка, – объявил он, потерев подбородок, и грациозно удалился, больше не появившись возле меня. Меня, естественно, сгрузили на девушку с бритой головой, которая принялась покрывать меня фольгой, обливать презрением и обесцвечивающим составом.

И вот свершилось, я обрела новый облик – Голливудская Милашка. Некоторым может показаться, что звучит общо, но я была взволнована. Я настолько чужой человек в этом городе, что готова идти любым путем, ведущим к Сопричастности. Даже ценой шестисот долларов. Без учета чаевых и налогов, могу добавить. Мои волосы требуют чеков, которые мое скромное положение обеспечить не способно. И тем не менее я угостилась очень дорогим на вид французским мятным леденцом в гардеробной. И, выйдя из салона в волшебный час – время суток, столь обожаемое за его розовое сияние кинематографистами и женщинами, которым на вид не дашь больше двадцати двух, – ощутила себя как-то по-особенному. Я чувствовала, что сделала вложения в свою карьеру. И в свою жизнь. Потому что взглянем фактам в лицо – Тмутараканской Мыши, даже если бы она и стоила на шестьсот долларов больше Голливудской Милашки, в этом городе рассчитывать не на что. А теперь, когда я здесь – когда машины летят мимо меня по Беверли-Хиллз, когда в дорогих магазинах одежды без дела слоняются девушки и потягивают культовый апельсиновый сок рядом с «Кингз-роад кафе», – итак, теперь, когда я здесь, я должна извлечь из своего положения максимальную пользу. Вцепиться зубам и откусить больше, чем могу проглотить. То есть наконец-то заняться гребаным делом, как сказал бы Скотт в подходящий момент.