Текст книги "Хроники Нарнии (сборник)"

Автор книги: Клайв Стейплз Льюис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 59 страниц) [доступный отрывок для чтения: 21 страниц]

Глава 3
Лес между мирами

Кабинет дяди Эндрю исчез – вместе с дядей. Перед глазами все поплыло. В следующий миг Дигори увидел мягкий зеленый свет, сочащийся откуда-то сверху; внизу лежала тьма. Он не то чтобы стоял, но и не сидел и не лежал, и ничего не касался.

– Похоже, я в воде, – пробормотал мальчик. – Или под водой.

Накатил страх, но тут Дигори почувствовал, что его влечет вверх. Он вынырнул на поверхность и выбрался из воды на траву, что росла по берегу крохотного озерца.

Поднявшись, он мимолетно подивился тому, что с него не капает и дыхание у него ровное, словно он и не был под модой. И одежда ни чуточки не промокла! Мальчик стоял на берегу озерца шириной не больше десяти футов, со всех сторон окруженного лесом. Деревья клонились к воде; их кроны были такими густыми, что среди листвы не проглядывало и кусочка неба. Правда, сквозь листву пробивался зеленый свет, припекало даже в тени. В лесу было необыкновенно тихо: ни щебета птиц, ни жужжания насекомых, ни шелеста ветра. Казалось, еще немного – и можно будет услышать, как растут деревья. Озерцо, из которого выбрался Дигори, было не единственным; куда ни посмотри, за деревьями виднелись другие озера – десятки, если не сотни озер, в нескольких ярдах друг от друга. Корни деревьев тянулись к воде, жадно впитывая живительную влагу. Чудилось, что этот лес переполнен жизнью. Впоследствии Дигори частенько повторял: «Занятное местечко. В нем всего так много, как в пудинге».

Удивительнее всего было то, что Дигори, очутившись в этом лесу, напрочь забыл, как он сюда попал. Он не думал ни о Полли, ни о дяде Эндрю, ни даже о своей маме. Страшно не было; он не ощущал ни восторга, ни любопытства. Спроси его кто-нибудь: «Откуда ты, мальчик?», – он бы, пожалуй, ответил: «Я всегда тут был». Во всяком случае, так ему грезилось. Он был уверен, что провел в лесу всю свою жизнь, вовсе не желая иной доли – пускай вокруг ничего не происходило. Много лет спустя Дигори как-то обронил: «В таком месте никогда ничего не случается. Деревья растут, и все».

Мальчик долго озирался по сторонам – и вдруг увидел, что под деревом неподалеку лежит на спине какая-то девочка. Ее глаза были полуприкрыты, будто она пыталась заснуть. Дигори стоял и молча смотрел на нее. Наконец она открыла глаза и взглянула на него. Никто не проронил ни слова. Молчание затягивалось; но вот девочка подала голос.

– По-моему, я тебя знаю, – сказала она сонно.

– И я тебя, – ответил Дигори. – Ты давно тут?

– Очень давно. Мне кажется, я всегда была в лесу…

– Мне тоже.

– Тебя не было, – возразила девочка. – Ты только что вылез из озера.

– Наверно, – растерянно согласился Дигори. – Я забыл.

Снова наступило молчание. Первой снова заговорила девочка.

– Послушай, мы с тобой раньше не встречались? Мне почему-то… Знаешь, я словно вижу картинку: двое ребят, как мы с тобой, мальчик и девочка, живут совсем в другом месте, гуляют, играют… И они похожи на нас. Как сон наяву. Забавно, правда?

– Это мой сон, – сказал Дигори. – Мальчик с девочкой живут по соседству… лезут на чердак по стропилам… Лицо у девочки чумазое…

– Ты ничего не перепутал? В моем сне чумазый мальчик, а не девочка.

– Мальчика я не помню, – признался Дигори и вдруг воскликнул: – Эй! Что это?

– Морская свинка, – ответила девочка. В траве и вправду копошилась упитанная морская свинка. Ее туловище обхватывала лента, завязанная бантом на спине; к банту было прицеплено ярко-желтое колечко.

– Смотри! Смотри! – закричал Дигори. – Кольцо! И у тебя на пальце тоже кольцо! И у меня!

Наконец-то заинтересовавшись происходящим, девочка села. Дети пристально смотрели друг на друга, вспоминая – или стараясь вспомнить. Внезапно они одновременно крикнули: «Мистер Кеттерли! Дядя Эндрю!». Память вернулась, подробности всплывали одна за другой. Несколько минут спустя Дигори уже рассказывал Полли, что произошло после ее исчезновения и каким мерзавцем оказался дядя Эндрю.

– Что же нам теперь делать? – спросила Полли, когда он закончил. – Взять свинку и отправляться домой?

– Спешить-то некуда, – отозвался Дигори и сладко зевнул.

– А вот и есть, – возразила Полли. – Здесь слишком тихо, слишком спокойно. Слишком сонно, что ли. Того и гляди заснешь. Если мы останемся тут, то будем себе дремать до скончания века.

– Зато здесь хорошо, – Дигори потянулся.

– Хорошо, – согласилась Полли, – Но мы должны вернуться, – девочка встала и хотела было – осторожно, чтобы не напугать – взять на руки морскую свинку, однако передумала. – Пожалуй, свинку мы оставим. Тут она в безопасности, а дома твой дядя может сделать с ней что-нибудь ужасное.

– Да уж, он такой, – подтвердил Дигори, – Вон как с нами обошелся! Кстати, а как мы попадем домой?

– По-моему, надо снова войти в озеро.

Дети подошли к озерцу и остановились у кромки воды. 11а поверхности отражались склоненные над водой ветви де-рсиы'в, из-за чего озерцо казалось темным и глубоким.

– Ой, у нас же нет купальников, – проговорила Полли.

– Они нам не нужны, глупая, – фыркнул Дигори, – Мы войдем в воду одетыми. Вспомни, одежда совсем не промокла.

– А ты плавать умеешь?

– Так себе. А ты?

– Ну… Чуть-чуть.

– Вряд ли нам придется плыть, – сказал Дигори. – Нам же вниз, правильно?

Прыгать в озерцо было страшновато, но признаваться в своих страхах не хотелось. Ребята взялись за руки и на счет «три» прыгнули в воду. Плюх! Они зажмурились, а когда открыли глаза – увидели, что стоят, держась за руки, все в том же лесу, посреди озерца, и вода едва достает им до колен. Озерцо оказалось до смешного мелким.

– Почему у нас не получилось? – спросила Полли, когда они выбрались на берег. Голосок девочки дрожал от испуга, но только слегка – испугаться по-настоящему в этом умиротворенном лесу было невозможно.

– Знаю! – воскликнул Дигори. – Ну, конечно! Мы же не сняли желтые кольца! Ведь они переносят сюда, а обратно ведут зеленые. Надо поменять кольца. У тебя есть карманы? Отлично. Положи желтое в левый карман – и держи зеленое. У меня их два, тебе и мне.

Дети надели зеленые кольца и шагнули было к озерцу, но вдруг Дигори резко остановился.

– Ой!

– Что такое? – забеспокоилась Полли.

– Да мысль одна в голову пришла, – ответил мальчик. – А как насчет других озер?

– В каком смысле?

– Ну, если вернуться в наш мир мы можем через это озеро, то куда ведут другие? Может, на дне каждого озера свой собственный мир!

– Честно говоря, я решила, что мы уже попали в тот Иной Мир, о котором рассуждал твой дядя… Ты ведь сказал…

– Бог с ним, с дядей Эндрю, – перебил Дигори. – По-моему, он ничего толком не знает. Не забудь, сам-то он здесь никогда не бывал. Он думает, что есть всего один Иной Мир. А если их десятки?

– И этот лес – один из них?

– Нет. По мне, так это вовсе не мир. Это место – что-то вроде промежутка между мирами.

Полли озадаченно покачала головой.

– Как ты не понимаешь?! – воскликнул Дигори. – Ладно, объясняю. Коридор, по которому мы с тобой пробирались, проходит через все дома, верно? И нельзя сказать, что он – часть того или другого дома. Но если забраться в него, можно попасть в любой из домов нашего ряда. Сдается мне, этот лес – то же самое, не мир, но ворота во множество других миров.

– Даже если… – начала было Полли, но Дигори ее не слушал.

– Это все объясняет, – увлеченно продолжал он. – Вот почему здесь так тихо и сонно. Здесь никогда ничего не происходит. Как дома. Люди живут в домах, в домах они едят, спят и разговаривают. А в пустотах за стенами, и над потолками, и в нашем коридоре ничего не случается. Зато из коридора открывается проход в любой дом. Так и тут. Я уверен, отсюда мы можем попасть куда угодно! И нам вовсе не нужно прыгать в то же озеро, из которого я вылез. Может, чуть погодя…

– Лес между мирами, – задумчиво проговорила Полли. – Звучит неплохо.

– Пошли, – сказал Дигори. – С какого озера начнем?

– Послушай, я не собираюсь прыгать куда бы то ни было, пока не узнаю наверняка, что вот это озеро ведет к нам домой. А если у нас ничего не выйдет?

– Выйдет, – успокоил Дигори. – Мы вернемся прямо в лапы дядюшке Эндрю, он отнимет у нас кольца, и мы нигде так и не побываем. Очень весело.

– А может, спустимся хоть на немножко? Просто чтобы проверить. Если кольца действуют, мы их тут же переменим и вернемся обратно, а мистер Кеттерли пускай себе сидит в своим кабинете.

– Как это «на немножко»?

– Вспомни, мы же не сразу поднялись на поверхность. Значит, чтобы переход состоялся, должно пройти какое-то время.

Дигори поворчал, но в конце концов ему пришлось согласиться, ибо Полли наотрез отказалась исследовать иные миры, пока они не нашли дорогу в свой. Храбрости ей было не занимать (например, она ни чуточки не боялась ос), но вот тяги к неведомому она почти не испытывала, не то что Дигори, любознательность которого не знала границ (недаром он, когда вырос, стал профессором – знаменитым профессором Керком, с которым мы встретимся в других книгах).

После долгих споров решили надеть зеленые кольца («Зеленый – цвет безопасности, – сказал Дигори, – так что не перепутаем»), взяться за руки и прыгнуть в озерцо. Но как только увидят кабинет дяди Эндрю, то есть окажутся на пороге своего мира, Полли крикнет: «Меняем!», и они переменят зеленые кольца на желтые. Дигори сам хотел крикнуть: «Меняем!», – но Полли заупрямилась, и ему пришлось уступить.

Дети надели на пальцы зеленые кольца, взялись за руки и на счет «три» прыгнули. На сей раз все получилось! Описать, как это было, довольно сложно, ибо все произошло почти мгновенно. Сперва возникли яркие огоньки; Дигори ни капельки не сомневался в том, что это звезды, и готов был поклясться, что разглядел Юпитер вместе с его спутниками. Затем проступила вереница крыш с дымовыми трубами, вдалеке показался силуэт собора святого Павла. Лондон! Как ни удивительно, стены домов были прозрачными. Ребята увидели дядю Эндрю; поначалу похожий на привидение, с каждой секундой тот становился все отчетливее и материальнее, словно изображение постепенно фокусировалось. Прежде чем профессор оказался рядом, Полли закричала: «Меняем!»; ребята переменили кольца, и наш мир растаял как сон. Появился зеленый свет; он становился все сильнее, и наконец они выбрались на берег лесного озерца. Вокруг высились знакомые деревья и было привычно тихо. На путешествие туда и обратно ушло меньше минуты.

– Убедилась? – спросил Дигори, – Ну, пошли дальше. Выбирай, какое озеро тебе нравится. Может, вон то?

– Подожди! – воскликнула Полли. – А как мы потом найдем наше озеро?

Ребята переглянулись. Когда бы ни Полли, Дигори совершил бы самую ужасную ошибку в своей жизни. Ведь в лесу между мирами озер было не счесть, и все они походили друг на друга как близнецы, и деревья ничем не отличались одно от другого; так что, уйди ребята от своего озерка, вряд ли они сумели бы снова его отыскать.

Дрожащей рукой Дигори вынул из кармана перочинный нож и вырезал длинную полоску дерна. Земля в лесу между мирами была золотисто-коричневого оттенка (и чудесно пахла); свежевырезанная полоска была видна издалека.

– Наше счастье, что я вовремя сообразила, – сказала Полли.

– Всегда бы ты так соображала, – огрызнулся Дигори. – Пошли, поглядим, что в других озерах.

Девочка не спустила ему грубого тона и ответила колкостью, а он выдал такое, что неловко и повторить. Ссора растянулась на несколько минут, но рассказывать, кто кого и в чем обвинял, было бы скучно. Давайте сразу перейдем к тому мгновению, когда, раскрасневшиеся от злости и от страха перед неведомым, дети встали на берегу другого озерца, надели желтые кольца, взялись за руки, досчитали до трех и – прыгнули.

Плюх! У них снова ничего не вышло. Озерцо оказалось мелким, по грудь цыпленку. Вместо того чтобы отправиться в неизведанный мир, они всего лишь замочили ноги – второй раз за утро (если, конечно, было утро; вообще казалось, что время в лесу между мирами замерло навеки).

– Разрази меня гром! – воскликнул Дигори, – Теперь-то что не так? Кольца у нас желтые, все правильно. Дядя говорил, что желтые ведут «туда», а зеленые «обратно».

По правде сказать, профессор Кеттерли изрядно напутал с этими кольцами. Впрочем, особой его вины в том нет, ведь он и ведать не ведал о лесе между мирами. Потому-то он и считал, что желтые кольца открывают дорогу в Иной Мир, а зеленые возвращают обратно. На самом же деле все обстояло вот как. И желтые, и зеленые кольца были изготовлены из пыли (точнее, из древесной трухи), собранной в лесу между мирами. Желтые кольца увлекали в лес, ибо их «содержимое» стремилось вернуться в то место, которому принадлежало. А зеленые кольца влекли прочь: их «содержимое» жаждало умчаться как можно дальше от леса. Иными словами, профессор Кеттерли экспериментировал с вещами, о которых не имел ни малейшего понятия. Впрочем, таковы все чародеи.

Разумеется, Дигори догадался обо всем далеко не сразу; вое что оставалось для него непонятным и много лет спустя. Однако главное он уяснил – и убедил Полли надеть зеленое кольцо и вновь прыгнуть в воду.

– Если ты пойдешь, то и я с тобой, – сказала девочка. В глубине души она была уверена, что от перемены колец толку не будет, поэтому опасаться совершенно нечего. Разве что будет очередной громкий «плюх». Вполне возможно, схожее чувство испытывал и Дигори. Во всяком случае, когда дети надели зеленые кольца и подошли к воде, их лица были куда веселее, чем в прошлый раз.

– Готова? – спросил Дигори, беря Полли за руку. – Раз… Два… Три!

И они прыгнули.

Глава 4
Дигори выбирает

Сомневаться не приходилось – магия подействовала. И еще как! Дети стремительно падали – сквозь тьму, затем сквозь пелену причудливых, фантасмагорических теней. Постепенно становилось светлее. Внезапно ребята поняли, что уже не летят, а стоят на месте, и под ногами у них нечто твердое. Мгновение спустя мир вокруг обрел зримые очертания.

– Ну и местечко! – воскликнул Дигори.

– Мне тут не нравится, – проговорила Полли, зябко дернув плечиком.

Прежде всего ребята заметили свет. То был не солнечный свет и не электрический, не сияние ламп и не мерцание свечей; ничего похожего на этот ровный и жутковатый тускло-красный свет ни Полли, ни Дигори раньше видеть не доводилось. Свет падал на брусчатку площади и на дома, что возвышались со всех сторон. Небо над головой было густо-синим – точнее, иссиня-черным. Не верилось, что с такого неба могут светить солнце или звезды.

– Как тихо и темно, – сказал Дигори, – Словно вот-вот гроза ударит или наступит затмение.

– Мне тут не нравится, – повторила Полли.

Сами того не замечая, ребята разговаривали шепотом – и по-прежнему держались за руки, хотя прыгать уже никуда не требовалось.

Дома вокруг площади стояли как безмолвные часовые. В каждом доме было множество окон, и каждое окно зияло непроглядной пустотой. Арки и колоннады притягивали взор точно разверстые жерла железнодорожных туннелей.

Казалось, стены домов, арки и башенки на крышах сложены из красного камня; впрочем, в тусклом, непонятно откуда сочившемся свете вообще все отливало красным. Город – если это был город – выглядел неизмеримо древним. Брусчатка на площади вся в трещинах, многие булыжники расшатались, острые углы камней были стерты. Тут и там виднелись кучи мусора.

Ребята долго стояли на площади, оглядываясь по сторонам. Сказать по правде, им было страшновато – а вдруг в каком-нибудь из этих темных окон покажется человеческое лицо?! И хорошо, если только человеческое…

– По-твоему, здесь есть кто живой? – прошептал Дигори.

– Никого, – ответила Полли, – Все давным-давно умерли. Слышишь – ни звука?

– Давай еще послушаем, – предложил мальчик, – на всякий случай.

Дети затаили дыхание и превратились в слух, но не услышали ровным счетом ничего, кроме стука их собственных сердец. В диковинном городе было тихо, как в лесу между мирами. Но здешняя тишина была иной. Лесное безмолвие – теплое, безмятежное, живое (слышишь, как растут деревья); а эта тишина была угрожающе ледяной. Что сможет вырасти в такой тишине?

– Я хочу домой, – проговорила Полли.

– Но мы же ничего толком не видели, – возразил Дигори. – Раз уж мы тут очутились, пошли хоть пройдемся.

– Да тут не на что смотреть!

– Если трусишь, так и скажи.

– Еще кто из нас трусит! – Полли отпустила руку Дигори.

– Мы же всегда сможем убежать, – сказал мальчик. – Ведь наши кольца при нас. Смотри, я снимаю зеленое и кладу его в правый карман. Теперь ты. Главное – не забыть, что желтые кольца лежат в левых карманах. Только, пожалуйста, не трогай свое желтое колечко, а то снова исчезнешь.

Полли кивнула. Дети с оглядкой вступили под ближайшую из арок. Как ни странно, внутри здания было довольно светло. За аркой лежал большой зал, в глубине которого проступала колоннада; между колонн сочился все тот же тускло-красный свет. Ребята двинулись через зал, вглядываясь мод моги, чтобы невзначай не наступить на что-нибудь жуткое или не провалиться в какую-нибудь дыру. Шаг за шагом они добрались до колоннады и увидели за ней другую площадь, просторнее предыдущей.

– Осторожнее, – прошептала Полли, указывая на покосившуюся стену, которая, казалось, вот-вот рухнет им на галопы Полуразрушенные колонны, грозящие обвалиться арки и выщербленные стены ясно говорили о том, что город опустел сотни, если не тысячи лет назад.

– Ничего с ней не случится, – отмахнулся Дигори. – Если, конечно, ты вдруг не завопишь, – добавил он чуть погодя, – Знаешь, от крика в горах лавины сходят.

Полли сердито посмотрела на него, но смолчала. Дети пересекли площадь, миновали очередную арку, поднялись по огромной лестнице, и перед ними открылась целая вереница комнат. Судя по всему, это был дворец поистине необъятных размеров, а мощенные брусчаткой площади, должно быть, служили внутренними двориками. Не раз и не два ребятам чудилось, что они вот-вот окажутся за пределами дворца, однако их неизменно поджидало разочарование – вместо этого они попадали в очередной дворик. В одном из двориков они наткнулись на фонтан: посреди пустого бассейна разевало пасть крылатое каменное чудище, в его пасти виднелась труба, из которой когда-то текла вода. В других двориках попадались засохшие побеги лиан, до сих пор обвивавшие щербатые колонны. Ни муравьев, ни пауков, ни других насекомых, которыми обычно кишат развалины; кое-где между брусчаткой проглядывала сухая земля, но не было видно ни травинки, ни мшинки.

Покинутый дворец внушал страх; вдобавок залы и дворики настолько походили друг на друга, что даже Дигори стал подумывать о возвращении в теплый, зеленый, уютный лес между мирами. И тут ребята подошли к высоким дверям из металла – чуть ли не из золота. Одна створка была распахнута настежь. Разумеется, дети не преминули заглянуть внутрь – и вздрогнули от неожиданности. Наконец-то что-то стоящее!

Поначалу показалось, что в зале полным-полно людей. Десятки, сотни людей, сидящих совершенно неподвижно! Легко догадаться, что Полли и Дигори застыли как вкопанные. Правда, вскоре они сообразили, что тут что-то не так: живые люди не могут сидеть, не шевелясь и не издавая ни шороха. Должно быть, то были восковые статуи, удивительно похожие на живых людей.

Первой в зал вошла Полли. На то имелась веская причина: все статуи были облачены в роскошные платья, а Полли, как и всякая девочка, испытывала слабость к красивой одежде и ей захотелось разглядеть эту одежду поближе. Кстати сказать, многоцветные пышные наряды статуй придавали залу величественный и почти жизнерадостный вид – особенно по сравнению с другими помещениями, угнетавшими своей пустотой. Вдобавок длинный ряд окон делал зал гораздо светлее.

Платья поражали многоцветием и богатством отделки – алые, серебристые, темно-лиловые, ярко-зеленые, расшитые драгоценными каменьями; узоры изображали то цветы, то невиданных животных. Голову каждой статуи венчала корона, отделанная крупными самоцветами; наряд дополняли ожерелья, подвески и браслеты, тускло мерцающие в полумраке.

– Странно, – проговорила Полли, – одежда совсем целая. Нигде ни дырочки, видишь?

– Волшебство, – убежденно заявил Дигори. – Разве ты не чувствуешь? На эту комнату наложили заклятие, и спорю, что не одно.

Полли пожала плечами.

– Любое из этих платьев стоит сотни фунтов, – сказала она.

Но Дигори куда больше интересовали сами статуи, чем их одежды. Мальчик медленно двинулся по проходу между рядами кресел, вглядываясь в лица сидящих.

– Хорошие были люди, – сказал он.

Полли кивнула. Лица у статуй и вправду были весьма привлекательные – красивые, добрые, мудрые. Но вскоре появились и другие – торжественные, величавые, даже державные. С человеком, у которого такое лицо, запанибрата не поболтаешь – просто не получится. А ближе к середине зала пошли статуи, чьи лица – губы сложены в улыбке, подбородок горделиво приподнят – наводили страх, ибо в их чертах сквозили жестокость и злоба. И чем дальше, тем злобнее и безжалостнее становились лица. Улыбок уже не осталось, на смену им пришло отчаяние, словно эти люди натворили при жизни столько зла, что сами устрашились содеянного. Последней в ряду справа была женская фигура, облаченная в платье, превосходившее пышностью все прочие. Очень высокая (впрочем, все статуи были выше среднею роста) и со взглядом, от которого захватывало дух, одновременно гордым и яростным. И невероятно красивая. Годы спустя постаревший Дигори признавался, что больше никогда в жизни не встречал такой красоты. (Наверное, нужно добавить, что Полли не видела в этой статуе ничего замечательного.)

Эта фигура была последней в ряду, за ней тянулась череда пустых кресел, предназначенных, очевидно, для других статуй, которые так и не успели поместить сюда.

– Хотел бы я знать, что все это значит, – мечтательно произнес Дигори. – Ладно, пошли поглядим вон на ту штуковину посредине.

Дети приблизились к тому, что издалека показалось им столом. Но это был не стол, а квадратная колонна высотой около четырех футов; ее венчала маленькая золотая арка, с которой свешивался золотой колокольчик. Рядом с аркой лежал крохотный золотой молоточек.

– Вот это да! – шепотом воскликнул Дигори. – Здорово, правда?

– Тут что-то написано, – Полли наклонилась над колонной.

Дигори присел рядом с девочкой.

– Точно! Жалко, что прочесть нельзя.

– А вот и можно! – возразила Полли.

На глазах у изумленных детей, вглядывавшихся в чужеземные буквы, с диковинными значками произошло чудесное превращение; нет, начертание ничуть не изменилось, но эти значки внезапно стали понятны! Дигори впору было вспомнить свои собственные слова: дескать, комната заколдована; тогда бы он сразу сообразил, что заклинание начало действовать. Однако мальчику было не до того: снедаемый любопытством, он рвался узнать, что же написано на камне. Вскоре ребята смогли прочесть надпись – и звучала она приблизительно так (конечно же, переводить стихи – дело неблагодарное, на чужом языке они всегда звучат поэтичнее):

 
Предстоит тебе решить,
Что ты должен совершить:
Или в колокол ударить,
Иль со страхом отступить.
 

– Я за второе, – с ходу выбрала Полли. – Мне и так не по себе.

– Да брось ты! – возмутился Дигори. – Мы не можем отступить. Если мы сейчас уйдем, то всю жизнь будем жалеть, что не ударили в колокол. Лично я не собираюсь отступать. Не трусь, Полли.

– Я не трушу, – возразила девочка. – Я просто рассуждаю здраво. На что тебе сдался этот колокольчик?

– Мне? Раз уж мы забрались в этакую даль, негоже удирать, ничего толком не узнав. Здесь действует магия, Полли! Я ее чувствую!

– А я вот – нет! И ты тоже не чувствуешь, притворяешься только.

– Да что ты понимаешь! – Дигори презрительно фыркнул. – Девчонки все одинаковые! Все бы вам сидеть да сплетничать, кто на ком женится, а как до настоящего дела доходит, вы сразу в кусты!

– Ты говоришь точь-в-точь как твой дядя, – язвительно заметила Полли.

– Не морочь голову! – рассердился Дигори. – Речь не обо мне…

– Мужская логика! – проговорила Полли тоном взрослой женщины и тут же торопливо прибавила своим обычным голосом: – Только посмей сказать, что я веду себя по-женски!

– Еще чего не хватало, всякую пигалицу женщиной называть!

– Значит, я пигалица? – разъярилась Полли. – А ты в таком случае дубина стоеросовая! Ну и пожалуйста, делай что хочешь, я не собираюсь путаться у тебя под ногами. Торчи тут сколько влезет, а с меня достаточно. Я сыта по горло и этим местом, и тобой, полоумная ты упрямая свинья!

– Стой! – истошно завопил Дигори, заметив, что рука 11олли скользнула к карману, в котором лежало желтое кольцо. В следующее мгновение он сделал то, о чем впоследствии сильно сожалел (увы, многие из нас склонны совершать поступки, которых мы потом стыдимся до конца дней своих). Прежде чем Полли успела притронуться к кольцу, Дигори перехватил ее руку и сдавил что есть силы, притянул девочку с себе и зажал другую руку Полли между своим локтем и боком; сам же подался вперед, схватил молоточек и ударил по золотому колокольчику. После этого он отпустил Полли, и они встали друг напротив друга, тяжело дыша. У Полли на глаза навернулись слезы – не от испуга и не от того, что Дигори сделал ей больно; то были слезы ярости. И в этот миг произошло нечто, разом заставившее детей забыть о ссоре.

Колокольчик издал мелодичный звон – негромкий и певучий. Вместо того чтобы затихнуть, этот звон длился и длился, постепенно усиливаясь. За какую-то минуту он сделался вдвое громче прежнего. Вскоре звон стал подобен грому – попытайся кто-нибудь из ребят заговорить, его бы не услышали (впрочем, им было не до того – они замерли с разинутыми от изумления ртами). Минула еще минута – и звон превратился в оглушительный, уже ничуть не мелодичный, скорее устрашающий. Он пронизывал воздух и заставлял ходить ходуном камень под ногами. Наконец к нему начал примешиваться другой звук – смутно различимый, словно доносящийся издалека, похожий то ли на перестук вагонных колес, то ли на треск падающего дерева. Этот звук приближался и тоже становился все громче. И вот под громовой раскат, от которого сотрясся весь дворец (ребята едва устояли на ногах), в дальнем конце зала рухнул потолок; стены содрогнулись, на пол посыпались обломки. Внезапно все стихло, пыль рассеялась и во дворце вновь воцарилось безмолвие.

Открою маленький секрет: выяснить, отчего обрушился потолок, не удалось – то ли стены, которые его подпирали, не выдержали громоподобного звона, то ли причиной всему была магия.

– Полюбуйся! – воскликнула Полли. – Теперь ты доволен?

– Хорошо, что все позади, – пробормотал Дигори.

Дети и не догадывались, сколь горько они заблуждаются.