Текст книги "Чумной корабль"

Автор книги: Клайв Касслер

Соавторы: Джек Дю Брюл
сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 27 страниц)

– Никто не мертв, пока не найдены останки, – напомнил Лайделл.

– Сэр, при всем моем глубочайшем к вам уважении, – начал Ковач, – очень сомневаюсь, что Хэнли пережил грозу. Он был в ужасном состоянии, и вряд ли ему удалось остаться в живых ночью в столь кошмарных условиях.

Он умолчал о найденном им биоэлектрическом передатчике и о возможных последствиях этой находки. Не хотелось сеять ненужные сомнения. Поисковые группы неустанно прочесывали личный остров респонсивистов и незамедлительно доложат ему, как только беглеца схватят. Ковач выбьет из Хэнли нужную информацию и избавится от него прежде, чем пострадает его репутация. И все же он добавил:

– Конечно же, поиски не прекращаются ни на секунду.

– Это правильно.

Ковач повернулся к Куперу:

– Сэр, позвольте выразить свою благодарность за возможность работать на вас. Ваше учение в корне изменило мою жизнь. Для меня было бы огромной честью пожать вам руку.

– Благодарю, Зелимир, но, увы, не могу. Несмотря на мою моложавость, мне идет восемьдесят третий год. Занимаясь исследованиями в области генетики, я разработал лекарство от отторжения, созданное для моей ДНК, и таким образом получил повое сердце, легкие, почки и глаза, а благодаря косметическим операциям я выгляжу младше своих лет. У меня искусственные бедра, колени и позвоночные диски. Я придерживаюсь сбалансированной диеты, пью по праздникам, не курю. Казалось бы, живи лет до ста двадцати да наслаждайся жизнью. – Он поднял руки в перчатках. – Да вот только у меня наследственный артрит, и с его пагубным воздействием я совладать не в силах. Как бы я хотел сейчас пожать вам руку в знак признательности за теплые слова и верную службу, но просто не могу этого сделать.

– Я все понимаю.

Ковач не замечал иронии в том, как человек, так рьяно стремившийся сократить население Земли, продолжал искусственно увеличивать продолжительность собственной жизни.

– Ах да, и не стоит беспокоиться, – добавил Купер, – вряд ли Кайл Хэнли много успел выведать за время пребывания в Греции. И даже если его папаше удастся оповестить обо всем власти, среагировать они в любом случае не успеют. Допрос отца был приятной мелочью – так, для виду. Не переживайте.

– Есть, сэр, – машинально ответил Ковач.

– Ближе к делу, – вмешался Сэверенс, – необходимо ускорить темпы.

– Из-за побега Кайла?

– Отчасти. А также э-э… самоубийства Гила Мартелла. С местными властями в Греции проблем не возникло, но вот правительство Афин начало проявлять интерес к нашим делам. Мы с Лайделлом решили, что учеников надо отправлять сейчас же. Им больше нечему учиться, так чего же ждать? Конечно, пришлось раскошелиться, чтобы так срочно закупить билеты. – Он продолжил с кривой усмешкой: – Ведь мы-то можем себе это позволить.

– И вы вышлете все пятьдесят групп?

– Именно. Сорок девять, если быть точным. Одна из групп уже на «Золотых небесах» для последней проверки работы передатчика. Пятьдесят групп, пятьдесят лайнеров. Потребуется дня три-четыре, чтобы расставить всех по местам. Некоторые корабли здесь, в море, другие – на другом конце света. Наши люди разнесут вирус, разработанный Лайделлом и изготовленный на Филиппинах. Когда мы сможем начать проверку?

Ковач на секунду задумался.

– Возможно, уже к вечеру. Придется подключить остальные двигатели, чтобы полностью зарядить батареи, а также стабилизировать распределение энергии, чтобы защитить антенну.

– Испытательный вирус на «Золотых небесах» – простой быстродействующий риновирус, так что в течение двенадцати часов мы узнаем, достиг ли сигнал приемника. Главное – послать его до вечера, и все пройдет как по маслу. Ну и, конечно же, на борту «Небес» будет и вторая группа – носители нашего основного вируса.

– Сколь великий момент, господа, – заявил Лайделл Купер. – Кульминация всех моих трудов. Мы стоим на пороге нового начала, приближающегося рассвета, в котором человечество засияет, как ему и предписано. Долой обременительную массу, истощающую наши природные ресурсы, а взамен порождающую лишь еще больше голодных ртов! Всего за одно поколение – поколение, в котором полмира не сможет иметь детей, – численность населения вернется к разумному уровню. Люди не будут больше знать нужды. Мы искореним бедность, голод, даже угрозу глобального потепления.

Политики всего мира изображают участие и предлагают свои краткосрочные меры по решению всех этих проблем, просто чтобы создать для избирателей иллюзию бурной деятельности. Мы же знаем, что все это ложь. Почитай газету, посмотри новости – и поймешь, что ничего не меняется. Больше того – ситуация усугубляется. Борьба за землю и воду уже перерастает в кровопролитные конфликты. А сколько людей погибло в войнах за нефтяные запасы?

Они не устают повторять, что все можно исправить, если люди изменят свой образ жизни: меньше автомобилей, скромнее дома, какие-то новые лампочки… Что за чушь! Зачем кому-то отказываться от роскоши? Это претит нашим инстинктам. Нет толку в крохотных жертвах, которые, по сути, никак не решают проблему. Пора менять правила. Вместо того чтобы продолжать бессмысленную борьбу за испаряющиеся ресурсы, нужно просто сократить население.

Все знают, что это единственный выход, просто не находят смелости сказать это вслух, а мир тем временем медленно, по верно погружается в хаос. Как я и писал – мы размножаемся до смерти. Желание иметь потомство – быть может, величайшая сила во Вселенной. Ее не побороть. Но у природы были естественные механизмы, чтобы ее контролировать. Хищники регулируют численность своих жертв, лесные пожары обновляют почву, плюс циклы засух и наводнений. Но человек разумный неустанно находил способы обойти природные ловушки. Мы отстрелили всех животных, смотрящих на нас как на добычу, так что в природе их осталось совсем немного, а остальных Держат в клетках. Когда единственной угрозой для людей остались низшие микробы, мы создали вакцины и иммунизацию, не переставая размножаться, хотя до года должна была выживать лишь треть младенцев.

Только одной стране хватило храбрости признать, что ее население растет чересчур быстро, и все равно им не удалось замедлить рост численности. Китай пытался использовать политику «одного ребенка в семье», а за последние 25 лет их стало на 200 миллионов больше. Если одна из самых диктаторских стран в мире не в силах с этим справиться – никто не в силах.

Люди просто не могут измениться, в корне – никак. Теперь все в наших руках. Разве мы безумцы? Допустим, я создал вирус, убивающий без разбору, но у меня и в мыслях не было просто взять и истребить несколько миллиардов людей. Так как же решить проблему? Изначально созданный мной вирус геморрагического гриппа обладал побочным эффектом – бесплодием, это помимо того, что его смертность была равна 50%. Забросив медицинскую карьеру, я занялся разработкой вируса, сменил десятки тысяч поколений и мутаций, сокращая его смертность, но оставляя нужный мне эффект. Как только мы выпустим его на пятидесяти кораблях, он поразит почти сто тысяч людей. Звучит солидно, но это лишь капля в море. Пассажиры и экипаж этих кораблей происходят из самых разных концов света и из всех социально-экономических слоев. По сути, на борту корабля находится миниатюрная модель нашего общества. Я постарался быть как можно более демократичным. Никого не забыл. По возвращении в свое захолустье в Мичигане, городок в Восточной Европе или трущобы в Бангладеш они принесут с собой вирус.

Несколько месяцев вирус будет незаметно передаваться от жертвы к жертве. И вот тогда-то появятся первые признаки заражения. Будто каждый в мире в одночасье подхватил грипп. Уровень смертности не поднимется выше 1% – печальная, но неизбежная плата во имя великой цели. И лишь потом, когда люди начнут недоумевать, отчего же у них не может быть детей, только тогда они осознают, что полмира стали бесплодны.

Когда до них дойдет суровая реальность, начнутся восстания и мятежи, ведь люди будут искать ответы на вопросы, задать которые их лидерам не хватало духу. Однако продлится это недолго – несколько недель или максимум месяцев. Мировая экономика пошатнется, но мы приспособимся, мы адаптируемся, ведь это еще одна величайшая движущая сила для человека – способность к адаптации. И тогда… о-о, друзья мои, тогда пропадут наши проблемы, испарятся болезни и настанет период процветания, подобного которому мир еще не видывал.

Дерзкая слезинка скатилась по щеке Зелимира, и он не посмел смахнуть ее. Том, знавший Купера почти всю жизнь и слышавший тысячи его речей, был растроган не меньше.

ГЛАВА 26

Вон те двое, – указала Линда Росс.

Марк проследил за ее пальцем и тут же заметил пару. Многие пассажиры «Золотых небес» были уже пожилыми или хотя бы средних лет, но она указывала на мужчину с женщиной лет тридцати. Они вдвоем держали за руку маленькую девчушку лет восьми в розовом платьице и детских туфельках.

– Как конфетку у ребенка… – хмыкнул Марк, следя за тем, как женщина передала мужу свое удостоверение. Тот сунул его в бумажник, а бумажник положил в передний карман.

В полчище сходящих на берег пассажиров, рвущихся посмотреть на собор Святой Софии, Голубую мечеть и дворец Топкапы, «Золотые небеса» выглядели точь-в-точь как их брат– близнец. По коже Марка бежали мурашки от одного вида судна.

– Они направляются к автобусам, – кивнула Линда. Семейство свернуло к обочине, где была припаркована дюжина чартерных автобусов. Перед посадкой пассажиры предъявляли сопровождающим дневные пропуска. – Сейчас или проследим за ними до центра города?

– Другого случая может не представиться. Вперед.

Пропустив троицу перед собой, они смешались с толпой.

Беспрепятственно продвигаясь между еле волочащими ноги пассажирами, остановились прямо позади своих жертв, и не подозревавших, что за ними следят.

– Скорей! – воскликнула Линда. – Наш автобус!

Марк ускорился и задел мужчину плечом, пробегая мимо. Хот моментально потянулся к бумажнику. Привычка хранить деньги в переднем кармане и проверять его каждый раз, когда кто-то якобы нечаянно задевал его, выдавала в нем бывалого туриста. Способ надежный, но, как и было задумано, когда Линда прошмыгнула мимо мужчины, тот успокоился – пробегавшие американцы не представляли опасности – и второй раз проверять карманы не стал.

Он не почувствовал, как маленькая ручка Линды скользнула в его карман и ловко расстегнула бумажник.

Какой-нибудь дилетант на их месте тут же постарался бы смыться с места преступления, но Линда с Мерфом не выходили из образа торопящихся на автобус пассажиров. Они слонялись у одного из них, пока молодое семейство показывало сопровождающим свои пропуска на другой автобус и забиралось в него. Лишь тогда Линда с Мерфом отделились от толпы и вернулись к своей припаркованной арендованной машине.

Линда встала у задней двери, прикрывая от любопытных глаз происходящее внутри. Марк тем временем работал над ламинированными карточками. С помощью скальпеля он удалил прозрачный пластиковый слой и вырезал фотографию. Затем приклеил подходившее по размеру фото Линды из того же набора и пропустил карточку через ламинатор. Наконец он выпрямился, разглаживая пластик и обрезая края.

– Держите, миссис Сьюзан Дадли, – сказал он, протягивая Линде еще теплую карточку.

– А ты свое дело знаешь, – заметила та.

– Я поступил в Массачусетский технологический институт, так что можешь мне поверить, в подделке документов я дока.

Что-то болезненное послышалось в его голосе.

– Тяжко, наверное, пришлось.

Марк отвлекся и поднял на нее взгляд.

– Представь себе, институт битком забит умниками, а я – белая ворона: портфельчик, галстучек, все как подобает… Школьная администрация заверила моих предков, что у них имеются консультанты для студентов, занимающихся по ускоренной программе, чтобы облегчить тем перевод. Что за чушь! Я остался один-одинешенек в самой конкурентной в мире среде. С переходом в частный сектор все стало только хуже. Потому-то я и присоединился к Хуану и «Корпорации».

– И совсем не из-за денег, правда ведь? – поддразнила Линда.

– Не хочу хвастаться, но мои доходы резко сократились с приходом в «Корпорацию». Впрочем, оно полностью того стоило. Вы обращаетесь со мной как с равным. Когда я занимался разработкой оружейных систем, напыщенные генералы расхаживали взад-вперед, поглядывая на нас, как на букашек или жвачку на подошве. Создаваемые нами игрушки им, конечно, были по душе, но они презирали нас, не считая даже за людей. Прямо как в школьной столовой, когда эти солдафоны сидят подобно местной элите, а несчастные ботаники шныряют вокруг в надежде обратить на себя их внимание. Жалкое зрелище, знаешь ли. Здесь, на «Орегоне», этого нет. Мы одна команда. Мы с Эриком вовсе не чувствуем себя аутсайдерами, даже несмотря на наши странности. И впервые в жизни мне больше не приходится искать свободный столик в столовой. – Он почувствовал, что начал болтать лишнее, и выдавил смешок: – Надеюсь, за гикотерапию ты денег не берешь.

– Можешь угостить меня сегодня на борту.

Марк с недоумением покосился на нее, затем его лицо прояснилось и губы расплылись в ухмылке:

– Мы ведь не сойдем с «Золотых небес», пока не найдем, что ищем, так?

Линда прижала руку к груди.

– Ты только что обвинил меня в невыполнении прямого приказа Эдди?

– Ага.

– Удивлен?

– Не-а.

– Так ты в игре?

– А ты не видишь второе удостоверение у меня в руках?

– Вот это я понимаю.

Марк сунул карточки в подключенное к ноутбуку электронное устройство и перекодировал магнитные ленты. Через десять минут они уже стояли у трапа, ведущего на борт «Золотых небес».

–Все в порядке, мистер Дадли? – учтиво поинтересовался вахтенный, когда они заявили, что хотят вернуться к себе в каюту.

–Да это все колено, – ответил Марк. – Порвал крестообразную связку на футболе в колледже, вот и пошаливает время от времени.

–Не забывайте, на борту есть врач, который может вас осмотреть. – Вахтенный провел карточки через кардридер. – Хм, странно…

–Что-то не так?

–Да нет, то есть ну да. У меня компьютер завис.

Будучи одним из звеньев системы безопасности круизного лайнера, электронное удостоверение находило на компьютере файл носителя с его фотографией и подробной информацией о маршруте. Марк перекодировал краденые карточки так, чтобы на экране ничего не высвечивалось. Теперь вахтенному придется либо поверить, что они действительно те, за кого себя выдают, и пропустить, либо задержать их и ждать, пока кто-нибудь не починит компьютер. Удобство клиентов – важнее всего, и вряд ли он стал бы создавать проблемы на пустом месте.

Вахтенный провел своей карточкой через сканер и, увидев свое собственное высветившееся на экране лицо, вернул их обратно Мерфу.

–Ваши карточки не работают. По возвращении в кабину позвоните в обслугу и договоритесь о замене.

–Всенепременно. Спасибо. – Марк забрал удостоверения и сунул их в карман. Рука об руку они с Линдой прошлись по трапу, а Марк еще и не забывал прихрамывать.

–Футбол в колледже? – повторила она, когда они отошли подальше.

Марк похлопал себя по брюшку.

–Ну, я растерял былую форму.

Тем временем они вошли в четырехэтажный атриум с потолком из витражного стекла. С помощью пары стеклянных лифтов можно было подняться на верхние уровни, а каждую палубу опоясывали панели из небьющегося стекла, украшенные сверкающими медными перилами. Напротив лифтов стояла розовая мраморная стена, по которой стекали ручейки воды, образовывавшие аккуратный фонтанчик. Отсюда они видели маленькие фешенебельные магазины палубой выше, а также освещаемый неоновыми лампами путь к казино. Все вокруг выглядело пышно до тошноты.

Свой план они обсудили в деталях еще на «Орегоне», там же вызубрили взятую с сайта круизной компании схему корабля, так что открывать рот сейчас было незачем. Первым делом они прямиком направились к общественным туалетам за фонтаном. Линда вытащила из своей наплечной сумки груду одежды и передала Марку. Через несколько секунд они снова показались на палубе, но уже в рабочих комбинезонах с вышитой на груди золотой эмблемой компании, спасибо «Волшебной лавке Кевина». Линда смыла почти весь макияж, а Марк нахлобучил фирменную бейсболку, пряча непослушные волосы. Теперь они могли свободно передвигаться по кораблю.

– Где встретимся, если придется разделиться? – спросила Линда, когда они двинулись в путь.

– У столика в казино?

– Не смеши меня.

– В библиотеке.

– Значит, в библиотеке, – повторила она. – Отлично, поиграем в Нэнси Дрю[11]11
  Девушка-детектив, популярный персонаж литературной и кинематографической серий.


[Закрыть].

– Или в братьев Харди.

– Операция моя, и название ей даю я. Но ты можешь побыть моей подружкой, Джорджи Фейн.

К ее удивлению, Марк ответил:

– А может, Нэдом Никерсоном?

Это был парень Нэнси.

– И не мечтай. А еще нам надо серьезно поговорить о ваших литературных вкусах, юноша.

Проще всего уйти подальше от людских глаз было через кухни, так что они поднялись по ближайшей лестнице и оказались в главной столовой. В ней спокойно уместилось бы три сотни человек, но сейчас она была пуста, не считая пылесосящих ковры уборщиков.

Решительным шагом они направились между столов к двери в камбуз. Кок поднял голову, однако ничего не сказал. Линда осмотрелась. В отличие от столовой, камбуз был битком забит служащими, готовившими новые блюда. Над кипящими котелками парил аппетитный аромат, а помощники повара безостановочно что-то чистили, резали или рубили.

Впереди была дверь, ведущая в ярко освещенный коридор. Там они обнаружили лестницу и спустились, миновав стайку официанток, спешащих на свою смену. По пути им повстречалось еще несколько человек, но никто не обращал на Линду и Марка внимания. В форме уборщиков они были невидимками.

Марк заметил прислоненную к стене стремянку и захватил ее, чтобы их прикрытие выглядело еще более правдоподобным.

Сейчас корабль был пришвартован к причалу, и машинное отделение пустовало. Следующие несколько часов Линда с Марком тщательно осматривали каждую трубу, каждый канал, ища что-то необычное. В отличие от осмотра Хуаном злосчастного «Рассвета», их поиски были неспешными и методичными, но результаты в конце концов остались теми же.

– Ничего! – воскликнул Марк. В голосе слышались разочарование и злость на самого себя за то, что не смог справиться с задачей. – Ни единой зацепки. Ничего не прицеплено к вентиляционной системе, ничего не добавлено в запасы воды.

– Да, это самые эффективные способы распространить заразу, – согласилась Линда, вытирая руки хлопковой тряпкой. – Что еще остается?

– Ничего не приходит в голову. Разве что обойти весь корабль и скоблить каждую поверхность. Раз у нас было столько времени, то и у респонсивистов, наверное, тоже. – Он указал наверх, на приваренные к потолку трубы шириной с бочку. – За пару часов я смог бы туда пробраться и установить свою систему рассеивания.

Линда покачала головой.

– Слишком велик риск быть пойманными. Должен быть способ попроще и побыстрее.

– Знаю, знаю, знаю. – Марк тер виски, голова начинала болеть от долгих раздумий. – Помнится, на «Золотом рассвете» Хуан говорил, что хотел бы проверить главные впускные отверстия системы кондиционирования. Стоит попробовать.

– И где они?

– Наверху. Скорее всего, где-то на дымовой трубе.

– Слишком открыто.

– Подождем до темноты.

– Ладно, а сейчас пойдем-ка назад в атриум и переоденемся.

Выйдя из лабиринта машинного отделения, они наконец очутились в людном коридоре. Персонал в различной форме готовился принять возвращавшихся с прогулки пассажиров, а инженеры направлялись в машинное отделение, чтобы подготовить все к отплытию.

Беглый взгляд на дверной проем прачечной заставил Линду остановиться. Она заметила мужчину лет тридцати в почти такой же форме, что была на них с Марком. Внимание ее привлек не сам мужчина и даже не его расслабленная поза. Все дело было в его взгляде, когда их глаза встретились. Линда узнала тот же вороватый взгляд, который был и у нее, когда их заметил кок на камбузе. Взгляд человека, который находится там, где ему быть не полагается.

Мужчина отвернулся, затем украдкой оглянулся через плечо. Заметив, что Линда не сводит с него глаз, он пустился бежать прочь.

– Эй! – позвала Линда. – Стой!

Она ринулась за ним, Марк не отставал.

– Нет! – отрезала она. – Иди проверь, есть ли здесь еще кто-то из них.

Марк развернулся и ринулся назад, оставив Линду один на один с противником.

У беглеца был отрыв в шесть метров и ноги длинней сантиметров на пятнадцать. Впрочем, эти преимущества ему никак не помогли, ведь решительность Линды была сильнее его тела.

Она быстро преодолела разделявшее их расстояние, скача по коридорам с легкостью газели и свирепостью гепарда.

Ему удалось немного оторваться на лестнице. Мужчина перескакивал сразу через три ступеньки, а Линда – лишь через две. Они пробежали мимо остолбеневших рабочих. Больше всего на свете Линде сейчас хотелось позвать на помощь, но тогда ей пришлось бы объяснять свое незаконное присутствие на борту.

Мужчина исчез в дверном проеме, и Линда, выбросив вперед руку, царапнула по его локтю.

Удар пришел из ниоткуда. Беглец врезал ей прямо по подбородку. Хоть он и не был тренированным бойцом, удар оказался достаточно мощным, чтобы отбросить Линду к стене. Поколебавшись секунду, мужчина снова бросился бежать, пока та пыталась осознать, что произошло.

Не успев еще прийти в себя, она вскочила на ноги и снова рванула за ним, слегка покачиваясь и рыча сквозь зубы:

– Бьем женщин, значит…

Они выбежали на «Бродвей», длинный центральный коридор, тянувшийся через весь корабль. Какой-то находчивый член экипажа даже украсил его театральными вывесками наподобие тех, что висят на одноименной улице в Нью-Йорке.

Беглец выскочил через очередную дверь и снова начал взбираться вверх по ступенькам. Через пять секунд за ним проследовала Линда. Она опиралась на перила и подталкивала себя вверх на поворотах, понимая, что они вот-вот окажутся в пассажирской зоне. Если парень неглуп и хорошо знает корабль, он успеет спрятаться в своей каюте, и тогда Линда уже ни за что не найдет его.

Прорываясь через дверь на верхнем этаже, беглец сшиб старушку, выбил ее мужа из инвалидного кресла и на этом потерял Драгоценные секунды. Линда шмыгнула в дверной проем, пока автоматический механизм не успел закрыть дверь. Ее рот перекосился в злорадной ухмылке. Они оказались на верхнем этаже неподалеку от атриума.

Мужчина обернулся и увидел, что преследовательница всего в паре шагов от него. Он ускорился, устремляясь к сверкающей лестнице, обвивавшейся вокруг стеклянных лифтов. На верхнем этаже почти не было пассажиров. Магазины были уровнем ниже, значит, и народу будет побольше. Линда вспомнила, как видела охранников у входа в ювелирный магазин. Сейчас она не могла позволить охране схватить себя.

Они почти достигли лестницы, и тогда Линда прыгнула, вытянув руки перед собой. Пальцы ее зацепили отворот брюк беглеца, и тот споткнулся. Они бежали со всех ног, и он на полной скорости влетел головой вперед прямо в стеклянную панель. Та была специально спроектирована, чтобы выдерживать подобные удары, а вот державшие ее крепежи не выдержали, и панель целиком рухнула вниз. Пролетев четыре этажа, она с оглушительным грохотом обрушилась на пол. Атриум наполнился испуганным визгом.

Потеряв опору, Линда растянулась на гладком полу и заскользила вперед за респонсивистом. Тому удалось схватиться за медный поручень, и какой-то миг он смотрел прямо на нее, пока она пыталась подать ему руку. В его глазах она узнала взгляд террориста-смертника: смирение, страх, гордость, а главное, необузданная ярость.

Беглец отпустил поручень, прежде чем Линда успела схватить его за запястье. Он рухнул с двенадцатиметровой высоты, и осколки раздробленных костей в дюжине мест пронзили его комбинезон, заливая все кровью.

Не позволяя ужасу поглотить ее, Линда подскочила на ноги. Престарелая пара все еще пыталась усадить старика в инвалидное кресло и ничего вокруг не замечала. Линда спряталась за гигантской пальмой в горшке, стащила с себя верхнюю одежду и запихала в сумку. Вот только с влажными пятнами на блузке под мышками она уже ничего не могла поделать.

Библиотека была прямо перед ней, рядом с бортовым кинотеатром, но Линда повернула назад. Там располагался бар с видом на корму, и, если ей в течение двух минут не нальют бренди, ее завтрак попросится наружу.

Час спустя она все еще сидела там, когда турецкая карета скорой помощи отъехала от судна, выключив фары и заглушив сирену. Вскоре затрубил гудок корабля. «Золотые небеса» покидали порт.