Текст книги "Чумной корабль"

Автор книги: Клайв Касслер

Соавторы: Джек Дю Брюл
сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 27 страниц)

ГЛАВА 22

Полет на Филиппины отнял у Кабрильо и Линкольна почти четырнадцать часов. Из столицы страны Манилы в Тубигон на острове Бохоль они добирались примерно столько же времени, хоть расстояние между ними составляло всего 500 километров.

Наземный транспорт на Бохоле им был заказан, так что пришлось предварительно отправиться на соседний остров Себу и взять напрокат прочный, хоть и видавший виды внедорожник, а затем дождаться парома, который переправит их через Бохольский пролив. Линк отметил, что паром был настолько древний, что свисавшие с его бортов резиновые покрышки оказались белобокими покрышками из пятидесятых. У лодки был ярко выраженный крен вправо, даже несмотря на то, что ее нарочно нагружали больше на левую сторону. О сне можно было и вовсе забыть: рядом с их машиной был привязан автоприцеп со свиньями, страдавшими морской болезнью даже в этих мелких водах. Непрекращающийся визг и вонь разбудили бы и мертвого.

Дважды за время переправы моторы глохли без всякой видимой причины. В первый раз всего на пару минут. Во второй же раз они простояли целый час, пока матросы под рык ворчливого инженера копались в механизмах.

Ставшая перед Хуаном проблема выживания в этой дикой поездочке на время отвлекла его от тревоги за Макса, чему он был даже благодарен. Но стоило моторам снова заработать, как его мысли оказались снова заняты лишь судьбой друга. Ирония заключалась в том, что отец Хэнли погиб на Филиппинах во время защиты Коррехидора в первые месяцы Второй мировой.

Хуан понимал, что Макс пойдет на все, защищая и сына, и «Корпорацию». Верности этого человека позавидовал бы и самый преданный сенбернар. Оставалось надеяться, что им удастся найти способ остановить Сэверенса и спасти своего друга. Ясно как божий день, что Зелимир Ковач не поскупится на методы вытягивания из него информации. И если Макс не выдержит и расколется – пиши пропало.

Эта мысль крутилась в голове Кабрильо подобно заевшей пластинке.

Когда на горизонте наконец показались огни Тубигона, телефон Хуана зазвонил.

– Кабрильо.

– Хуан, это Линда.

– Ну как там?

– С Сэверенсом тишина, если вы об этом.

– Дьявол!

Вот уж с десяток раз он звонил главе респонсивистов и до сих пор не получил ответа. Хуан представлялся начальником охранного предприятия, в которое обращался Макс ради спасения сына. Он достаточно пообщался с секретаршей, чтобы знать, какие романы она читает в обеденных перерывах. Каждый его звонок она извинялась и повторяла, что Сэверенса нет, а затем перекидывала его на голосовую почту. Хуан предлагал любой выкуп за Макса, но, не получив и на это ответа, перешел к угрозам. В последнем сообщении он предупредил Томаса, что если тот не отпустит Макса целым и невредимым, то он займется его семьей.

То была пустая угроза – спасибо Лэнгстону, – но Сэверенс этого не знал. Впрочем, его это и не волновало.

– Что еще?

– Кевин только что от Донны Скай. Она ничего не знает.

– Точно?

– Они проговорили целый час. Донна всего лишь актриса, случайно оказавшаяся в культе психов. Слишком выдающаяся личность, чтобы быть замешанной в чем-то нехорошем. Да и судя по голливудским сплетням, она целиком и полностью занята съемками нового фильма как минимум на четыре месяца, что, наверное, расстроило ее нового любовника. Тот сейчас в турне по Австралии со своей группой. Кстати, Марк назвал их отстоем.

– Значит, мне бы они понравились, – хмыкнул Хуан. – Если Гил Мартелл в разговоре с Сэверенсом упоминал не ее имя, то что же? Не могла бы ты попросить Хали еще раз поработать с записью?

– Он как с цепи сорвался, когда я намекнула, что он, возможно, оказался не прав, и тут же пошел прослушивать ее заново.

– Передай ему, что за это он получит добавочную порцию грога. Это все?

– Эдди вернулся из Рима, а у нас отличный сигнал с подслушивающего устройства на яхте торговца оружием, хотя ничего относящегося к делу мы пока не услышали.

Кабрильо напрочь позабыл об их текущем задании.

– A-а, да-да, отлично, продолжайте. Мы с Линком примерно в трех часах от филиппинского лагеря респонсивистов. Будем держать вас в курсе.

– Вас поняла, Председатель. Удачной охоты. Отбой.

Хуан положил трубку.

– С Донной Скай полный провал? – поинтересовался Линк откуда-то из темноты. Одетый во все черное, он казался большущей тенью, сидящей рядом с Кабрильо.

– Ага. Она пуста.

– А на что мы надеялись? Такие люди не смогут свою собачку выгулять без толпы папарацци.

– Линда сказала то же самое, – угрюмо ответил Хуан. – И как я сразу не подумал?..

– Председатель, мы с самого начала только и делали, что хватались за соломинку. Что сейчас нюни распускать? Нароем информацию и посмотрим, что из этого выйдет. Попытка не пытка.

– Знаю, знаю. Просто…

– Просто теперь на кону жизнь Макса, – закончил за него Линк, – и вы волнуетесь за него.

Кабрильо выдавил усталую улыбку.

– Это еще мягко сказано.

– Слушайте, это лучшее, что у нас есть. Аж четыре сотни респонсивистов провели здесь черт знает сколько времени, а теперь кормят рыб, потому что кто-то явно заметает следы. Мы найдем, что ищем, и спасем Макса и его сына.

Хуан ценил его старания, но лучше ему от разговоров не стало. Настоящее облегчение он испытает лишь тогда, когда Макс окажется с ним на борту «Орегона», а Том Сэверенс и Зелимир Ковач поплатятся за свои грехи.

Паром, покачиваясь, зашел в порт, бессовестно задевая каждую деревянную сваю на пути. Худшей демонстрации навыков судовождения Хуан в жизни не видел. Десять минут спустя, когда пришвартовали лодку и спустили трап, Линк завел двигатель джипа, и они принялись колесить по набережной. Пришлось сразу же опустить все окна, чтобы выветрить свиную вонь, заполонившую весь салон.

– Самое время, – протянул Хуан, кладя искусственную ногу на приборную панель.

Он задрал штанину. Сейчас на нем был уродливый луковицеобразный протез из пластика цвета кожи. Кабрильо отцепил конечность и снял с нее ботинок. В подошве стопы была крошечная дырочка. Достав из кармана небольшой гаечный ключ, он вставил его в дырочку и прокрутил против часовой стрелки. Сработал встроенный механизм, и пластиковая конечность раскрылась, как футляр для очков. В том, что он ласково называл «ногой контрабандиста», лежали два пистолета «Кел-Тек».

Несмотря на сравнительно малый размер, «Кел-Тек» стреляет 9-мм пулями. Специально для этого задания оружейник «Орегона» опустошил патроны и заполнил полости ртутью. Как только пуля достигала цели и резко останавливалась, ртуть взрывалась при столкновении и разрывала пулю, осколки которой кромсали плоть, как заостренный снаряд пронзает броню танка. Попадание в район центра тяжести смертельно, и, даже угодив в плечо или бедро, пуля с легкостью оторвет конечность.

Кабрильо протянул один из миниатюрных пистолетов Линку, а свой сунул за пояс.

В «ноге контрабандиста» находились также заряд пластиковой взрывчатки и пара детонаторов, установленных на пять минут. За годы практики Хуан привык, что когда металлодетектор в аэропорту начинал пищать над его ногой и он приподнимал штанину, показывая протез, его тут же с виноватой улыбкой пропускали. Пока что на его пути не вставали полицейские собаки, но и к этой проблеме он был готов: всегда носил с собой флакончик таблеток нитроглицерина и объяснял это проблемами с сердцем.

Дорогу, ведущую из города в холмы, явно не асфальтировали несколько десятилетий. Лагерь респонсивистов располагался на другом конце острова, и они потратили на дорогу туда целый час.

В восьми километрах от пункта назначения Линк свернул с дороги и остановился в зарослях кустарника, достаточно густого, чтобы спрятать машину. Неизвестно, оставили ли респон– сивисты охрану в лагере, и рисковать почем зря им не хотелось. Пару минут они с Кабрильо проделывали финальные штрихи, маскируя джип и стирая следы, оставленные им в мягком грунте. Даже зная, где именно спрятан джип, с дороги его разглядеть было невозможно. Хуан оставил небольшую пирамидку из камней, отмечая место для себя.

Взвалив на плечи набитые снаряжением рюкзаки, они пустились в долгую прогулку через джунгли. Казалось, солнце исчезло, оставив лишь зеленоватое свечение, едва пробивавшееся сквозь густую листву деревьев. Это напомнило Хуану буровую шахту «Орегона», освещаемую причудливыми лампами.

Несмотря на свою комплекцию, Линкольн пробирался сквозь чащу с ловкостью и грациозностью хищной кошки, протискиваясь в мельчайшие щелочки в густой растительности, старясь никого не потревожить. Его ступни, казалось, едва-едва касались глинистой почвы. Ни на секунду не прервалась симфония звуков окружающей их природы – настолько он был тих и незаметен.

Кабрильо шел за ним но пятам, постоянно оборачиваясь, чтобы проверить, нет ли за ними хвоста. Воздух был настолько влажным, что с каждым вдохом ему казалось, будто легкие наполняются жидкостью. Струйки пота беспрепятственно стекали по спине, кепка давно насквозь промокла. Лишь в месте соприкосновения культи с искусственной ногой Хуан чувствовал легкую прохладу.

Спустя два часа Линк неожиданно поднял вверх кулак и бросился на землю. Кабрильо немедля сделал то же самое. Они почти вышли из джунглей. Перед ними на полкилометра вперед простирался луг, ограниченный с противоположной стороны почти отвесной скалой у моря.

Солнце было за их спинами, так что Кабрильо, не волнуясь за отражение от линз бинокля, спокойно осмотрел окружение. Респонсивисты построили одно-единственное здание из металла невдалеке от обрыва. Размером оно было со склад, наклон крыши защищал его от четырех метров годовых осадков. Матовые вставки в крыше пропускали тусклый солнечный свет, окон не было вовсе. Стены представляли собой блоки из чистого металла, покрытые красной оксидной пленкой. Виднелась только одна дверь, выходящая на парковку, способную, пожалуй, уместить не меньше полусотни машин.

Метрах в тридцати от склада находились четыре ряда прямоугольных бетонных блоков. Кабрильо насчитал по сорок пустых площадок в каждом ряду.

Линк тронул его за плечо, начертил на земле прямоугольник и указал на склад. Затем вычертил рядом второй прямоугольник, в этот раз указывая на бетонное поле. Кабрильо внимательно следил за его действиями. После этого Линк нарисовал огромный квадрат вокруг предыдущих фигур и ткнул пальцем в открытое поле.

Хуан еще раз приложил к глазам бинокль и изучил окрестности. Он заметил тонкую прямую линию, сворачивающую на девяносто градусов. Кабрильо снова взглянул на Линка. Тот положил ладонь ребром вдоль вымышленной линии, намекая, что, возможно, по периметру поля раньше было установлено ограждение. Потом пальцами приподнял уголки глаз, натягивая кожу.

Кабрильо согласно кивнул. Скорее всего, раньше здесь был какой-то японский лагерь военнопленных. Годами ранее ограждение убрали, и единственное, что осталось от тюремных камер, – бетонные площадки. Может, ресионсивисты выбрали это место, потому что здесь уже был заложен фундамент для их деятельности?

На протяжении следующих двух часов они наблюдали за зданием, по очереди передавая бинокль, когда глаза уставали. Ничего кругом не двигалось, за исключением волн, колыхавшихся вдалеке.

Хуан выругался и встал на ноги.

– С меня хватит. Там никого нет.

После стольких часов тишины его голос звучал неестественно громко.

Откуда вам знать? – сиплым шепотом спросил Линк.

– Прислушайся.

Линк наклонил голову.

– Ничего, только шум океана.

Вот именно. А видишь кронштейны у крыши? Здесь сейчас градусов тридцать, а внутри так все пятьдесят. На этих кронштейнах когда-то крепились мощные кондиционеры. Они забрали их с собой, когда сваливали. Если только это здание не наполнено доверху водой, то ни один охранник не выдержал бы и часа внутри. Они бросили здание еще несколько недель назад.

Кабрильо протянул руку, помогая Линкольну подняться. Только благодаря регулярным тренировкам на борту «Орегона» мышцы Хуана остались целы после такой нагрузки.

Хоть он и был практически уверен в своей правоте, они приближались к зданию не без опаски, стараясь держаться подальше от входа, пока не достигли металлической стены. Она была настолько горячей, что Хуан умудрился обжечь кончики пальцев, случайно дотронувшись до нее.

Выхватив пистолеты, они прокрались к двери. Хуан положил рюкзак на землю и выудил длинную резиновую трубку. Обвязав ее вокруг дверной ручки, он протянул второй ее конец Линку. Стоя по разные стороны от входа, они одновременно потянули за трубку, и дверь, подчиняясь законам физики, открылась. Будь вход заминирован, этот небольшой трюк спас бы их от взрыва.

– Даже не заперто, – заметил Линкольн.

Хуан заглянул внутрь.

– Это ни к чему. Сам посмотри.

Даже в слабом свете, едва пробивавшемся сквозь мутные пластины на крыше, нетрудно было понять, что здание совершенно пусто. Не было даже поддерживающих колонн, хоть как-то разбавивших бы унылость серого бетона. Не считая маленькой двери, здание можно было принять за ангар. Пол был окрашен в сплошной серый цвет, на нем не было ни пятнышка. Ступив внутрь, Хуан уловил слабый запах отбеливателя.

– Похоже, отчаянные домохозяйки нас опередили, – хмыкнул Линк, выглядывая из-за его плеча.

Кабрильо молчал. В глубине души он знал, что здесь им не удастся ничего найти на Сэверенса, а значит, и Макса они спасти не смогут. Респонсивисты не оставили ни единой зацепки. Вентиляционные каналы, электропроводка, канализация – ничего не осталось.

– Зря время тратили! – в ярости воскликнул он.

Линк в это время осматривал дверь. Наконец он выпрямился и озвучил вердикт:

– Бетон довольно выветрившийся. Думаю, его заливали еще японцы, когда строили остальную часть тюрьмы.

– Ну и на кой дьявол им такая громадина? – недоумевал Хуан. – Слишком холмистый рельеф для самолетов, значит, это не ангар.

– Хм… может, склад или вроде того?

– Скорее фабрика. Видать, заставляли военнопленных горбатиться на производстве.

– Может, и так.

Хуан достал спутниковый телефон, набрал «Орегон» и попросил дежурного соединить его с Эриком.

– В чем дело, босс? – ответил Стоун из своей каюты.

– Сделай-ка одолжение, найди информацию о захвате японцами острова Бохоль на Филиппинах. Узнай, строили ли они здесь тюрьмы или заводы.

– Что, прямо сейчас?

–            Коварные планы по захвату сердца Джани можешь отложить на. потом.

– Ладно-ладно, секундочку. – Связь была достаточно хорошей, чтобы Хуан расслышал стук пальцев по клавиатуре. – Кое-что нашел. Была тюрьма для местных преступников, ее построили в марте 1943-го. А закрылась она в день возвращения Макартура, 20 октября 1944-го. Заправлял ею некий «Отряд 731». Мне поискать информацию о нем?

– Нет, – произнес Хуан. В помещении было под пятьдесят градусов, но по коже его пошли мурашки и кровь застыла в жилах. – Я знаю, что это такое.

Он положил трубку.

– Это место было фабрикой смерти, – сказал он Линку, – и заведовала ею группа под названием «Отряд 731».

– Не слышал о них.

– Так я и думал. В отличие от немцев, приносивших официальные извинения за холокост, японское правительство не признавало своих военных преступлений, особенно совершенных «Отрядом 731».

– Что же они натворили?

– Строили фабрики и лаборатории по всему Китаю в период оккупации, именно они ответственны за применение Японией биологического оружия. По некоторым оценкам, «Отряд 731» и ему подобные погубили больше жизней, чем Гитлер со своими лагерями смерти. Они ставили опыты над заключенными, подвергая воздействию всех известных человечеству вирусов. Они спровоцировали вспышки эпидемий бубонной чумы, сыпного тифа и сибирской язвы в нескольких китайских городах. Порой они распыляли с самолетов инфекционных блох или начиняли ими бомбы. Еще одной излюбленной забавой было захватить местную водопроводную станцию и отравить городской запас питьевой воды.

– И им это сходило с рук?

– Годами. Другая часть их работы заключалась в определении воздействия взрывчатых веществ и разнообразного оружия на человеческий организм. Они расстреливали, взрывали, поджигали сотни заключенных зараз. Представь себе самую чудовищную пытку, и я с уверенностью смогу сказать, что «Отряд 731» довел ее до совершенства. Припоминаю один такой эксперимент, когда они подвешивали заключенных за ноги и считали, через сколько времени они умрут.

Линк побледнел.

– И это была одна из их лабораторий? – обводя взглядом голые стены, изумился он.

Хуан кивнул.

– А местные заключенные – подопытными кроликами.

– Вы думаете о том же, о чем и я?

– Что Сэверенс совсем неспроста выбрал именно это место?

– Биологическая атака на «Золотой рассвет», пассажиры которого возвращаются с работы на старой немецкой военной фабрике? Вряд ли совпадение. А может, они все подхватили что-то оставленное японцами?

– Тогда те бедолаги не умерли бы в одночасье, – напомнил Кабрильо. – Я подумал об этом сразу же, как только Эрик упомянул «Отряд 731». Нет, это определенно было нечто, созданное прямо здесь.

– И, по-вашему, ничего, что мы разгуливаем тут без защитных костюмов?

– Да ничего нам не будет, – заверил его Хуан.

– Я бы все-таки надел хотя бы респиратор и пару резиновых перчаток, – проворчал Линк.

– А ты попробуй одну из техник йоги Линды, научись дышать глазами.

Исходив с фонариками все здание вдоль и поперек и изучив каждый квадратный сантиметр, они так ничего и не обнаружили.

– Пусто, – признал Кабрильо.

– Погодите-ка…

Линкольн внимательно осматривал заднюю стену здания. Постучал по одной из стальных поддерживающих колонн – та издала металлический звук. Затем приложил руку к обшивке стены – горячая, но не обжигающая. По сути, это ничего еще не доказывало – может, просто солнечные лучи не попадали на нее напрямую, – но попробовать стоило.

– Что там такое? – поинтересовался Хуан.

– Да так, есть одна мыслишка. Идемте-ка. – Он развернулся и направился к двери, считая шаги вслух: – Девяносто восемь, девяносто девять, сто. – На этой цифре он достиг противоположной стены. – Один шаг – один метр, а значит, наше здание имеет сто метров в длину.

– Допустим, – немного воодушевившись, ответил Хуан.

– Идем дальше.

Он вывел Кабрильо наружу и пошел прочь от внешней стены, все так же считая шаги.

– …девяносто девять, сто, сто один.

– Ты просто ненароком уменьшил шаг, – раздосадованно сказал Кабрильо.

– А вы потрогайте заднюю стену здания, – ответил Линк, уже зная, что произойдет.

Хуан отдернул пальцы – металл ожег плоть. Он удивленно задрал бровь.

– Те колонны, что мы видели по ту сторону стены, не являются силовыми. Слишком тонкий слой металла.

– Правда?

– Я «морской котик». Нас учат, как устроены здания, чтобы было проще их взрывать. У нас там ложная стена, за которой метровая пустота.

– И зачем это?

– Сейчас и узнаем.

Они вернулись обратно в душное помещение. Линк вытащил из рюкзака складной нож с матовым лезвием, вонзил его в обшивку и принялся резать тонкий металл, словно бумагу. Резко опустив руку, он оставил длинный надрез почти до самого пола. Затем начал резать поперек щели, водя лезвием взад– вперед со скрежетом, от которого у Кабрильо свело челюсти.

– «Эмерсон CQC-7a», – похвастался Линк. На ноже не было никаких зазубрин. – Вычитал о нем пару лет назад и не поверил Рекламе. Зато теперь еще как верю.

Он пинал надрез, пока листы металла не разошлись в стороны, как раскрывшийся бутон, и пролез в потайную комнату. В свете фонарика их взору явилось…

– Ничего. Пустота, – разочарованно объявил Линк.

– Проклятье!

На всякий случай они все же обошли комнату от стены до стены, скользя лучом фонариков по каждой поверхности. Жара стояла невыносимая, словно они находились на гигантской сковороде.

Линк опустил фонарик, собираясь было возвращаться, и тут что-то привлекло его внимание. Он наклонился, провел пальцами по крашеному бетону. Потом поднял взгляд на Кабрильо, и довольная улыбка озарила его лицо.

– Что такое?

– Здесь новый бетон. Не весь пол, а только эта секция.

Теперь Хуан и сам это заметил. Площадка примерно метр

на три была куда более гладкой, без признаков выветривания.

– И что это, по-твоему?

– Отличное место, чтобы спрятать лестницу на подземный уровень. И по размеру подходит.

– Так давай выясним.

Хуан порылся в рюкзаке и достал блок взрывчатки «С-4». Придав ей особую форму, чтобы взрывная сила была направлена вниз, воткнул в нее детонатор. Короткого кивка Линка было достаточно, и Кабрильо запустил таймер.

Они выскользнули через проем в стене и припустили к выходу. Линк выскочил первым, за ним тут же последовал Кабрильо; вместе они пробежали еще метров пятьдесят и лишь тогда остановились.

Приглушенный взрыв вынес прозрачные панели на крыше и заполнил все здание густым облаком пыли. Та просачивалась через появившиеся в крыше дыры, и казалось, будто здание горит.

Стоя в ожидании, пока облако немного рассеется, Хуан почувствовал едва уловимый холодок, пробежавший по спине, что заставило его беспокойно осмотреться в поисках возможной угрозы. Он заметил сверкнувшую вспышку солнечного света, отраженную от блестящей поверхности. Мгновенно среагировав, оттолкнул Линка в сторону, бросился на землю, и пара пуль, пущенных из двух разных стволов, прошила воздух прямо в том месте, где они стояли какую-то долю секунды назад. Мастерски замаскировавшиеся стрелки переключили оружие на автоматический огонь и обрушили опустошающий град пуль на парковку, где, по их мнению, прятались Линк с Кабрильо.

Силы были неравны – не найди они укрытие, погибнут в считаные секунды. Понимая друг друга без слов, они ринулись обратно к заводу, подгоняемые подскакивающими от пуль горстками гравия.

Хуан первым добежал до места взрыва. Бетон раскололся, оставив в полу огромную воронку, источавшую резкий запах взрывчатки. Но этого было мало. Взрывчатки не хватило. Скользя лучом фонарика по воронке, Кабрильо отчаянно пытался отыскать хотя бы одну брешь, но тщетно.

Горечь поражения сковала горло.

Над ухом просвистели пули. Он крутанулся, рука выхватила «Кел-Тек» быстрее, чем он успел об этом подумать. Стрелки стояли по обе стороны от двери. Он выстрелил трижды, но те были слишком далеко.

Мимо промчался Линк, бросаясь мощным телом прямо в созданную ими воронку. Только он коснулся бетона ногами, под ним возникла дыра, и он провалился под землю. Веса здоровяка оказалось достаточно, чтобы добить проход.

Куски бетона продолжали откалываться и скатываться во все расширяющуюся дыру. Хуан прыгнул в темноту навстречу веявшему духу смерти.