Текст книги "Черный ветер"

Автор книги: Клайв Касслер

Соавторы: Дирк Касслер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 37 страниц)

43

Ровно в шесть Вебстер, Питерсон и Берроуз вернулись в штаб-квартиру НУМА и, войдя в кабинет Ганна, увидели там картину всеобщей подавленности. Только что были получены результаты разведакции «морских котиков», и Ганн мрачно обсуждал с Дирком и Саммер рапорт командира группы.

– Боюсь, у нас плохие новости, – сказал Ганн. – Кабельного судна там не оказалось.

– Как же он мог войти на верфь и выйти обратно, а его никто не видел? – вслух подумал Вебстер, – Интерпол и таможенные власти по нашей просьбе караулят его по всей азиатской части Тихого океана.

– Может быть, кто-то из них работает на Кана, – предположила Саммер.

Вебстер лишь отмахнулся рукой.

– Можем ли мы быть уверены, что разведгруппа ничего не пропустила?

– В закрытом доке и пропускать-то было нечего, он был пуст. Результаты видеосъемки группы в настоящий момент передаются сюда по спутниковому каналу. Мы сами все увидим на мониторе адмирала, – ответил Ганн.

Во второй раз за день Ганн повел всех в бывший кабинет адмирала. Подходя к угловому кабинету, он с удивлением услышал знакомый смех, вылетавший из открытой двери вместе с синеватыми клубами табачного дыма.

Вновь назначенный директор НУМА по подводной технике Ал Джордино, с зачесанными на одну сторону непослушными темными кудрявыми волосами, сидел, развалившись на диване и положив ноги на журнальный столик, с толстой сигарой в углу рта. Он был облачен в потрепанный комбинезон НУМА и вообще выглядел так, как будто только что сошел с корабля.

– Руди, сынок, что-то ты припозднился сегодня. Гоняешь свою команду в хвост и в гриву? – произнес Джордино и пустил к потолку клуб сигарного дыма.

– Кто-то же должен быть на хозяйстве, пока вы там греетесь на теплом тропическом пляже.

Войдя в кабинет и увидев Джордино, Дирк и Саммер заулыбались во весь рот – Джордино был для них кем-то вроде любимого дядюшки. Они не сразу заметили отца, который стоял в противоположном конце кабинета и глядел в окно на россыпь огней за Потомаком. Его высокая фигура – шесть футов три дюйма – четко вырисовывалась на фоне окна и выглядела почти такой же стройной и мускулистой, как в юности. О возрасте говорили лишь тронутые сединой виски да сеточка морщинок вокруг глаз. При виде детей обветренное, загорелое лицо Дирка Питта, легендарного директора департамента специальных проектов, а теперь главы НУМА, осветилось широкой улыбкой.

– Дирк, Саммер, – пробормотал он, крепко обнимая сразу обоих своих детей и ласково глядя на них своими зелеными глазами.

– Папа, а мы думали, что вы с Алом все еще на Филиппинах, – сказала Саммер, обняв отца и поцеловав в щеку.

– Шутишь? – вмешался Джордино. – Да старик чуть ли не вплавь пересек Тихий океан, чтобы побыстрее добраться сюда, когда услышал, что вы пропали.

Питт-старший улыбнулся.

– Мне было просто обидно, что вы отправились в круиз по Северо-Восточной Азии без меня, – весело сказал он.

– А мы составили список мест, которые следует обходить стороной, – рассмеялся в ответ Дирк.

В присутствии сына и дочери Питт как будто оттаивал. Старый морской инженер со спокойной уверенностью смотрел на окружающий его мир, так сильно изменившийся за последнее время. Несколько лет назад в его личной жизни произошел крутой перелом – внезапно объявились двое его взрослых детей, о существовании которых он даже не подозревал. Очень скоро, однако, дети стали неотъемлемой частью его жизни. Они не только присоединились к отцу в его подводной работе, но и проводили много времени с ним и с его новой женой. Неожиданно упавшая на его плечи ответственность заставила его по-новому взглянуть на свою жизнь, и он женился наконец на давней своей возлюбленной Лорен Смит, члене конгресса от штата Колорадо. Но перемены на этом не кончились, затронув и его работу. Адмирал Сэндекер неожиданно принял назначение на пост вице-президента, а Питт столь же неожиданно оказался на самой верхней ступеньке НУМА. Будучи директором департамента специальных проектов, он успел побывать во всех концах земного шара, пережить столько опасных приключений, что иному хватило бы на несколько жизней. Это не могло не сказаться на нем как физически, так и духовно, и он с радостью отказался от участия в рискованных предприятиях. Теперь как руководителю НУМА ему приходилось больше, чем хотелось бы, заниматься административными и политическими делами, однако он исхитрялся все же проводить вместе с Алом значительное время «в поле». Они тестировали новое оборудование, исследовали будущие морские заповедники или просто устанавливали свои рекорды погружения. Когда дело доходило до исследования неведомого или поиска разгадки какой-нибудь древней тайны, глубоко в душе его, как прежде, ярко разгоралось пламя. В нем никогда не гасло старомодное желание быть достойным человеком. Гнев, охвативший его при известии о похищении детей и потоплении «Морского скитальца», вновь пробудил в нем не раз и не два испытываемое стремление исправить мир.

– Папа, как разрешилась ситуация с тем токсичным японским сухогрузом на Филиппинах? – спросил Дирк. – Как я понимаю, именно химическое оружие стало причиной гибели живности на рифе.

– Так и есть, в данном случае это была смесь горчичного газа и люизита. Еще один биохимический подарок времен Второй мировой. Нам удалось прекратить утечку. Охотников заняться дорогостоящими раскопками и извлечением боеприпасов не нашлось, так что мы сделали, что смогли, – захоронили их.

– Нам повезло, что рядом на дне обнаружилась песчаная банка, – объяснил Джордино, – Мы просто запустили водяную помпу и заполнили грузовой трюм песком, а затем снова задраили люки. Если никто не залезет туда и не начнет копаться, больше токсической утечки не будет, а пострадавший риф через несколько лет восстановится.

В дверь просунулась голова секретарши, она посмотрела на Ганна.

– Сэр, полученный из Пентагона видеоматериал готов к просмотру, – произнесла секретарша и юркнула за дверь, словно кролик в нору.

Ганн, воспользовавшись моментом, представил Питту и Джордино людей из Министерства внутренней безопасности и ФБР и пригласил всех к большому плоскому монитору, скрытому за сдвижной панелью. Он быстро набрал на клавиатуре несколько команд, и на экране появилось изображение большой крытой верфи. Глаз камеры обежал все громадное помещение и показал ряды пустых причалов. Запись продолжалась меньше минуты, после чего изображение пропало и экран опустел.

– Это действительно предприятие Кана, нет никаких сомнений. Вот только нет никаких признаков «Бэкдже», – сказал Дирк.

– В рапорте военных моряков сказано, что единственными судами, которые им удалось увидеть во владениях Кана, были небольшой буксирчик и скоростной катер, – сказал Ганн, – «Бэкдже», очевидно, покинул док, как Элвис. [40]40
  Элвис Пресли. Некоторые его фанаты до сих пор считают, что он жив.


[Закрыть]

Вебстер откашлялся:

– Я проверил. Интерпол и Корейская национальная полиция подтвердили, что за передвижением судов в порту Инчхон круглосуточно следили с того самого момента, как подобрали экипаж «Морского скитальца» и выпустили соответствующий циркуляр. Ни одно судно, подходящее под описание «Бэкдже», за это время не входило в порт и не покидало его.

– Кто-то нагрел руки, – насмешливо вставил Джордино.

Вебстер возмущенно посмотрел на него:

– Маловероятно. Несмотря на оживленное движение, Инчхон не слишком большой порт. Если бы «Бэкдже» выходил, уж кто-нибудь да заметил бы его и сообщил.

– Он мог выскользнуть тайком сразу после того, как Дирка и Саммер сняли с борта, – высказал предположение Ганн, – то есть еще до того, как появилось предупреждение Интерпола.

– Могло быть и по-другому, – сказал Питт, – Судно могли замаскировать или вообще изменить его конфигурацию так, чтобы получилось совсем другое судно. Возможно, «Бэкдже» вышел из порта при ясном свете дня, но выглядел при этом как обычный скиталец-сухогруз.

– Или как плавучий бордель, – добавил Джордино.

– Как бы там ни было, факт остается фактом: без судна у нас недостаточно доказательств, чтобы выдвигать перед корейскими властями обвинение против Кана, – сказал Вебстер.

– А как насчет Дирка и Саммер? – воскликнул'Питт, закипая. – Или вы считаете, что они прибыли на землю Кореи на лайнере «Куин-Мэри»?

– Доказательства против Кана должны быть железными, – с огорчением ответил Вебстер, – В данный момент в отношениях с Южной Кореей имеет место серьезная политическая проблема. У наших людей в Госдепартаменте дрожат коленки, и даже Пентагон чертовски нервничает. Перспектива лишиться нашего военного присутствия в Корее очень реальна, и никто не хочет расшатывать и без того опасную ситуацию в этот критический момент.

– Значит, вы боитесь попросить Южную Корею расследовать деятельность Кана? – спросил Питт.

– Это решение принято на самом верху. Нам велено держаться подальше от Кореи, пока не пройдет голосование в Национальной ассамблее по вопросу об отводе наших вооруженных сил с полуострова.

– А что думает по этому поводу адмирал? – поинтересовался Питт у Ганна.

Ганн медленно покачал головой:

– Адмирал… э-э… вице-президент Сэндекер сообщил мне, что президент передоверил Госдепартаменту право решать, как отреагировать на потопление «Морского скитальца». Обвинения Дирка и Саммер против Кана, к сожалению, привели лишь к решению, которое только что упомянул Джим. Все должны сидеть тихо, пока не пройдет голосование в Национальной ассамблее. По докладам разведки, президента Южной Кореи связывают с Каном закулисные деловые отношения, выходящие далеко за рамки их публичной дружбы. Президент боится утратить поддержку в своем противостоянии решению Национальной ассамблеи, если будет начато расследование, которое может подорвать его позиции.

– Неужели он не понимает степень риска, связанного с оружием, которым владеет Кан? – недоверчиво произнесла Саммер.

Ганн кивнул.

– Президент несколько раз повторил, что как только пройдет голосование по резолюции, он потребует от корейских властей немедленного и полного расследования причастности Кана к затоплению «Морского скитальца» и его возможных связей с Северной Кореей. Пока же он распорядился, чтобы Министерство внутренней безопасности срочно выпустило циркуляр о принятии усиленных мер внутренней безопасности с упором на воздушные и морские суда, прибывающие из Японии и Южной Кореи.

Дирк, расстроенный, поднялся и стал расхаживать по комнате.

– Слишком мало и слишком поздно, – наконец проговорил он негромко, – Протолкнуть резолюцию об отводе вооруженных сил Соединенных Штатов из Южной Кореи – только часть стратегии Кана, включающей в себя мнимую террористическую угрозу со стороны Японии в качестве отвлекающего маневра. Неужели вы не понимаете? Если он собирается нанести удар по США, то произойдет это до того, как состоится голосование в Национальной ассамблее.

– До него осталось всего десять дней, – заметил Ганн.

– В таком случае мы должны упредить следующий ход Кана, – спокойно проговорил Питт, – Мы знаем, что он управляет крупной судоходной линией и потому обладает исчерпывающими знаниями о структуре американских портов. Логично предположить, что он постарается подвезти оружие на торговом грузовом судне, причем наиболее вероятно – к западному побережью.

– Это гораздо проще, чем пытаться контрабандой провезти его на самолете, – согласился Джордино. – По всей вероятности, он отправит его судном под японским флагом.

– Или, возможно, на неуловимом «Бэкдже», – добавил Дирк.

– Йегер подготовил короткую справку о том, где и что нужно осматривать с целью обнаружения биологических компонентов и возможных мест хранения, – сказал Ганн, – Я прослежу за тем, чтобы таможенников как следует проинструктировали насчет портовой инспекции.

– И все равно мы можем опоздать, – отозвался Питт. – Они могут применить оружие при входе в порт и заразить всю окружающую местность еще до того, как подойдут к причалу. Подумайте, например, о заливе Сан-Франциско.

– Зная розу ветров, можно распылить вещество и не входя в порт. На Алеутских островах процесс, вероятно, был запущен с небольшого судна, находившегося в море недалеко от острова Юнаска, так что они действительно могут нанести удар вообще не заходя в порт, – сказал Дирк.

– Обеспечением безопасности портов занимается Береговая охрана, которая подчиняется Министерству внутренней безопасности. Сотрудники Береговой охраны поднимаются на борт и обследуют все прибывающие торговые суда еще на подступах к портам, – заметил Вебстер.

– Но осматривают ли они торговые суда, которые следуют вдоль берега и не направляются ни в один из американских портов? – спросил Дирк.

– Не думаю, чтобы Береговая охрана была в состоянии включить и это в перечень своих обязанностей по обеспечению безопасности. Они расширили свою программу проверок, но количество судов, которые могут выйти в море, у них ограниченно. Просить службы Береговой охраны взять на себя новые обязанности вдоль всего западного побережья не имеет смысла, у них все равно не хватит ресурсов.

– А как насчет военных моряков? – спросила Саммер. – Почему бы не использовать для этой цели некоторые суда Тихоокеанского флота? Если под угрозой национальная безопасность, то, по-моему, надо привлечь к блокаде все находящиеся поблизости военные корабли.

– Вопрос хороший, а вот ответ не очень, – отозвался Ганн, – Неясно, входит ли это в обязанности Военно-морских сил. Они если когда и поддерживали Береговую охрану, то с большой неохотой. Скорее всего, они сделают все, только чтобы уклониться от этого, разве что мы уговорим министра обороны или Белый дом надавить на них. Я поговорю об этом с вице-президентом, но будем реалистами – пройдет в лучшем случае неделя, прежде чем они подключатся к блокаде. А это уже может оказаться слишком поздно.

– Есть и другой вариант, – сказал Питт. Он залез в ящик стола и вытащил оттуда ежедневный доклад о местонахождении исследовательских судов НУМА.

– Давайте посмотрим. «Пасифик Эксплорер» только что прибыл в Ванкувер, «Блю Джилл» занимается морскими исследованиями у залива Дрейка к северу от Сан-Франциско, а «Глубинный старатель» проводит испытания подводного аппарата в Сан-Диего. Это, конечно, не флотилия линкоров, но в течение двух суток я могу разместить три исследовательских судна у главных портов западного побережья в помощь Береговой охране.

– Это значительно увеличит ее возможности в открытом море. Я уверен, Береговая охрана будет благодарна за поддержку, – сказал Вебстер.

– Называйте это временным займом, – сказал Питт. – По крайней мере до тех пор, пока Руди не найдет способа предъявить им счет за расходы.

– Я уверен, что мы найдем способ как-то возместить наши затраты на поддержку в этот период повышенной готовности, – сказал Ганн, глядя в упор на Вебстера с ехидной ухмылкой.

– Ну что ж, значит, договорились. Флотилия НУМА сразу же начинает вынюхивать бомбу у западного побережья. Есть, правда, еще одно, – сказал Питт, строго глядя на Вебстера. – Кан уже потопил одно из моих судов, и я не хочу потерять остальные. Я хочу, чтобы в непосредственной близости от моих судов круглые сутки находился вооруженный катер.

– Согласен. Заградительные команды будут также предупреждены о возможном вооруженном сопротивлении.

– Хорошо. Мы, здесь присутствующие, свяжемся с местным региональным командованием Береговой охраны. Руди, тебе придется покинуть столь любимое тобой здание штаб-квартиры. Я хотел бы, чтобы ты слетал в Сан-Франциско и обеспечил связь «Блю Джилл» с тамошним региональным управлением Береговой охраны, а затем позаботился о том, чтобы «Пасифик Эксплорер» наладил аналогичные связи в регионе Сиэтл – Ванкувер. Дирк и Саммер, вы возвращаетесь в Сан-Диего на «Глубинный старатель» и помогаете с наблюдениями у берегов Южной Калифорнии, – распорядился Питт.

– А как же я, босс? – с притворным негодованием вопросил Джордино. – Неужели мне не выдадут удостоверение судового инспектора?

– Ну нет, – ответил ему Питт с озорной улыбкой, – для тебя у меня припасено кое-что получше.

44

Без всякой шумихи два затрапезного вида буксира начали медленно отталкивать платформу «Морского старта» «Одиссей» от родного причала. Общественный интерес, сопровождавший каждый новый запуск, с годами угас, так что теперь на причала собралась, чтобы помахать своим на прощание, лишь горсточка родных и друзей членов экипажа да менеджеров корпорации. К тому же на этот раз команда платформы была менее многочисленной, чем обычно, потому и провожающих собралось совсем немного. На большой платформе работали всего сорок два человека – примерно на двадцать меньше положенного, так как многих инженеров руководитель пуска Стамп оставил помогать в ликвидации последствий пожара на командном судне. Капитан Кристиано с тревогой наблюдал с мостика «Си Лонч Коммандер», как платформа с ракетой осторожно и медленно отходит от пирса, попрощавшись с «Одиссеем» и его командой длинным гудком судовой сирены. На несколько палуб ниже его целая армия электриков и компьютерщиков не покладая рук трудилась круглые сутки, чтобы привести узел связи в порядок после пожара – все надеялись, что командное судно сможет выйти в море следом за платформой уже через три-четыре дня.

«Одиссей» ответил на прощальный сигнал Кристиано коротким гудком, донесшимся, казалось, из облаков. Главная палуба «Одиссея» возвышалась над водой почти на сотню футов. Платформа обладала самостоятельным ходом и вполне пригодна была к океанскому плаванию; буксиры ей были нужны только для того, чтобы обеспечить безопасный заход и выход из порта. Сама по себе платформа способна была стать в заданной точке с точностью до дюйма, но вот маленькие лодки и портовые объекты из расположенной на самом верху ходовой рубки были не видны, поэтому-то для безопасного движения в чересчур оживленных водах и использовались буксиры.

Массивное сооружение медленно проплывало вдоль портового мола, похожее издалека на гигантский тарантул, пробирающийся по спокойной воде. Переоборудованная нефтяная платформа Северного моря возвышалась на десяти толстых колоннообразных опорах, по пять с каждой стороны. Основания пилонов, разрезавшие волны над самой поверхностью воды, покоились на двух гигантских подводных поплавках, каждый из которых вытянулся в длину больше чем на четыреста футов. Сзади на поплавках была установлена пара четырехлопастных винтов, способных даже при волнении разогнать неуклюжее с виду судно до двенадцати узлов. При тридцати с лишним тысячах тонн водоизмещения «Одиссей» представлял собой крупнейшее в мире и самое удивительное самоходное судно-катамаран. Миновав вход в гавань Лонг-Бич, платформа проползла еще мили две, затем буксиры дали задний ход и остановились.

– Приготовиться принять буксирные концы, – резко скомандовал командир «Одиссея», бывший капитан танкера по фамилии Хеннесси.

С катеров отдали буксирные концы, и экипаж «Одиссея» быстро втянул их на борт. Заработали четыре электродвигателя платформы по три тысячи лошадиных сил каждый. Буксиры разошлись в стороны, и «Одиссей» двинулся вперед своим ходом. В море экипаж платформы чувствовал себя как на верхних этажах небоскреба под ударами штормового ветра – высоко поднятая платформа медленно покачивалась. Мощная ракета «Зенит», надежно закрепленная на горизонтальном ложе, практически не ощущала этих мягких колебаний. Опытный экипаж приступил к выполнению давно знакомых несложных обязанностей. Началась не слишком утомительная рутина долгого путешествия к месту старта. Светло-коричневый берег Калифорнии постепенно исчезал из виду. Хеннесси медленно увеличивал обороты, пока платформа не поплыла со скоростью девять узлов, затем проложил курс на юго-запад к намеченной точке старта, расположенной на экваторе в полутора тысячах миль к югу от Гавайского архипелага. Ни один из тех, что находились на платформе, и не подозревал, что никогда не доберется до пункта назначения.

* * *

В полутора тысячах миль к западу от этого места «Когурё» несся по Тихому океану, как гончая за кроликом. От самого Инчхона только одно отклонение от курса – остановка на островах Огасавара, чтобы подобрать Тонджу, – немного задержало судно. Обогнув штормовой фронт к западу от Мидуэя, дальше судно пошло по спокойному морю при сильном попутном ветре, позволявшем ему двигаться на восток с максимальной скоростью. Освобожденный от громоздкого палубного оборудования для прокладки кабеля и без тяжелого кабеля длиной в несколько миль, хранившегося в трюме, «Когурё» сидел в воде на девять футов выше, чем обычно. Четыре дизельных двигателя гнали полегчавшее судно на скорости в двадцать один узел, что позволяло проходить за сутки почти шестьсот миль.

На борту «Когурё» большая группа инженеров и техников готовилась к пуску ракеты «Зенит». На нижней палубе был оборудован центр управления запуском, почти идентичный тому, что имелся на «Си Лонч Коммандер». Работа там не прекращалась ни днем, ни ночью. Из Инчхонской лаборатории был получен последний блок программного обеспечения для запуска, а команда программистов подготовила для пусковой команды серию пробных сценариев запуска. Каждый день она проводила и разбирала несколько гипотетических тестовых пусков, пока наконец, после недели в море, такие прогоны не стали проходить безупречно. Команде сказали только, что им предстоит управлять запуском принадлежащего Кану спутника с плавучей платформы, никто и не подозревал о противозаконной миссии, которая им предстояла на самом деле. Все с нетерпением ждали дня, когда они запустят настоящую ракету.

Тонджу использовал это время для того, чтобы окончательно отшлифовать тактику захвата «Одиссея». Он и его группа боевиков часами сидели над кальками планов пусковой платформы, рассчитывая боевые позиции и координируя передвижение сил, результатом чего стал поминутный план операции. С каждым днем корабль все ближе и ближе подходил к цели. Коммандос заучивали свои маршруты и роли в предстоящей операции, чистили оружие и старались не попадаться на глаза остальным членам экипажа. После ужина вместе с ударной группой Тонджу пригласил своего заместителя Кима к себе в каюту. Там, с глазу на глаз, Тонджу объявил своему помощнику приказ Кана затопить «Когурё».

– Я сообщил капитану Ли координаты места, где мы должны будем встретиться с ожидающим нас сухогрузом. Однако я не проинформировал его о том, что его судно будет затоплено, а просто сказал, что пусковую команду надо будет переправить на другое судно из соображений безопасности.

– Вы сомневаетесь в его преданности Кану? – спросил Ким, которого ничуть не тронула перспектива убийства двух сотен своих товарищей по экипажу.

– Да нет, просто это неразумно. Ни один капитан не захочет топить собственное судно и бросать свою команду. Мы покинем судно без него.

– Как вы предполагаете уничтожить судно?

Тонджу наклонился и вытащил из-под койки небольшую сумку, которую и протянул Киму.

– Пластиковая взрывчатка «семтекс» с радиодетонаторами. Я собираюсь активировать заряды, когда судно будет в движении.

Он подошел к переборке и указал на пришпиленный к ней план «Когурё» в разрезе.

– Заряды пробьют серию отверстий в носовой части корпуса ниже ватерлинии, а движение судна приведет к тому, что вода мгновенно затопит нижние палубы. «Когурё» уйдет на дно, как подводная лодка, еще до того, как экипаж успеет хоть как-то отреагировать.

– И все же существует вероятность, что кто-то спасется на шлюпке, – заметил Ким.

Тонджу с недоброй улыбкой покачал головой:

– Я обработал шлюпбалки всех спасательных шлюпок жидким составом для холодной сварки. Чтобы спустить любую из шлюпок, теперь потребуются весьма значительные усилия.

– А как же мы? – спросил Ким, и в голосе его проскользнула легкая неуверенность.

– Вы и еще двое ваших людей вместе со мной покинете судно на боевом катере. После того как сухогруз появится на экране радара, я постараюсь убедить Ли в необходимости предварительной разведки. Когда же «Когурё» вновь наберет ход, мы взорвем заряды.

Ким тихо вздохнул и низко наклонил голову.

– Мне будет непросто бросить свою боевую группу, – еле слышно произнес он.

– Они хороши, не спорю, но это расходный материал. Я разрешаю тебе самому выбрать двух человек, которые покинут судно вместе с нами. Но перед этим надо будет заложить взрывчатку в нужных местах. Возьми своего подрывника Хюна и разместите заряды в носовых отсеках Е, F и G. Позаботьтесь о том, чтобы вас не заметил никто из экипажа судна.

Ким крепко сжал ручки сумки со взрывчаткой и еще раз кивнул.

– Будет сделано, – сказал он и вышел из каюты.

После его ухода Тонджу еще несколько минут внимательно разглядывал план судна. Каждый этап этой чрезвычайно сложной операции полон был риска и неожиданных опасностей, но именно такие операции нравились ему больше всего.