Текст книги "Черный ветер"
Автор книги: Клайв Касслер
Соавторы: Дирк Касслер
Жанр:
Боевики
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 37 страниц)
Увы, но в этом эпизоде счастье оказалось на стороне плохих парней. Надежная и добротная, но изрядно устаревшая тормозная система «крайслера» не могла соперничать с новейшими достижениями автомобильной технологии. Гидравлические дисковые тормозные колодки мгновенно застопорили все четыре колеса полноприводного седана еще раньше, чем закончился тормозной путь ветерана. Он все-таки врезался «крайслеру» в зад, но повреждения ограничились разбитой фарой и сплющенным бампером. Водитель «кадиллака» сделал выводы и несколько увеличил разрыв. Дирк уныло вздохнул и погнал дальше, ни на что уже не надеясь, кроме, может быть, пресловутой кривой.
Оба автомобиля – зеленый и черный, – почти одновременно забрались на гребень последнего подъема в северной оконечности трассы. Дальше она шла под уклон до самой пристани, минуя пару кварталов жилых домов и придорожных магазинчиков и упираясь в пирс. Дирк обратил внимание на цепочку машин далеко внизу, ползущих гуськом друг за дружкой по встречной полосе. Нетрудно было догадаться, что все они несколько минут назад покинули палубу приставшего к берегу парома.
Игнорируя некоторое оживление на дороге, длинноволосый продолжал обстрел. То ли у них имелись на сей счет недвусмысленные инструкции, то ли они так сильно разозлились, но было совершенно очевидно, что киллеры не успокоятся и ни перед чем не остановятся, чтобы прикончить Сару и Питта. Он покосился на девушку и заставил себя улыбнуться. В ее широко распахнутых глазах смешались воедино вера и страх. Она ужасно боялась смерти, но верила, что Дирк найдет выход и спасет их обоих. Верила слепо, истово, как верят в Бога. Дирк стиснул зубы и крепко сжал баранку, исполненный решимости любой ценой защитить и уберечь хотя бы Сару. О себе он не думал и в расчет не брал – старуха с косой столько раз посещала его и разочарованно удалялась ни с чем, что давно перестала внушать благоговейный трепет.
В распоряжении Дирка оставались считаные секунды. Его коллекционный «крайслер» напоминал жертву авианалета и держался из последних сил. Из пробитого радиатора валил пар вперемешку с дымом. Под капотом что-то стучало и громыхало. Из раскаленного движка на мостовую сыпались искры. Простреленная в нескольких местах выхлопная труба волочилась по асфальту с зубовным скрежетом. Неоднократно изнасилованные протекторы покрылись проплешинами и ожогами. Уровень масла упал до нуля, а показания температурного датчика давно перевалили за красную черту.
Гулкий бас паромной сирены перекрыл все остальные звуки, включая стук и скрежет цилиндров издыхающего мотора, скрип тормозов «кадиллака» и дробный треск пулеметных очередей за спиной. «Крайслер» задергался: перегретый движок начал давать перебои. Дирк обвел глазами набережную, мечтая увидеть автомобиль с эмблемой шерифа или хотя бы парочку патрульных, ну, на худой конец – банковского охранника. Да все равно кого, лишь бы был вооружен и готов оказать помощь! Но набережная пустовала, а цветы на клумбах, разбитых в аккуратных палисадничках близлежащих коттеджей, могли лишь сочувственно кивать ему своими головками.
Пристань приближалась, и тут в голову ему пришла безумная идея. Наскоро прикинув шансы, Дирк пришел к неутешительному итогу, но терять было нечего, и он решил рискнуть.
Словно почувствовав что-то, Сара приподняла голову и всмотрелась в его напряженное лицо и горящие лихорадочным огнем глаза.
– Что ты задумал, Дирк? – выкрикнула она.
– Все в порядке, дорогая! – заверил тот. – Просто наш паром отходит, а я не хочу дожидаться следующего.
18
Ларри Хатала проводил взглядом съехавший с аппарели на палубу последний в очереди зеленый микроавтобус «фольксваген» 1968 года выпуска. Отслуживший тридцать лет в Департаменте транспорта штата Вашингтон на посту смотрителя паромной станции на острове Вашон, Ларри улыбнулся пожилому бородатому хиппи в бандане и допотопных солнцезащитных очках за рулем раздолбанного «ФВ» и помахал ему вслед рукой. Убедившись, что он припарковался, смотритель опустил оранжево-белый полосатый шлагбаум на въезде и расслабился. Он свое дело сделал и в ближайшие полчаса может отдыхать. Потом подойдет следующий паром, и все начнется сначала. Хатала снял потертую бейсболку, вытер рукавом пот со лба и дал отмашку коллеге на борту. Молодой человек в сером джемпере и голубых джинсах замкнул ограждение фальшборта на корме парома и, белозубо оскалившись в ухмылке, по-военному откозырял Ларри. Смотритель дождался гудка к отплытию и только после этого отвязал швартовочный конец и перебросил его на палубу. Парнишка в джинсах ловко поймал его на лету и сноровисто намотал на палубный кнехт, чтобы не путался под ногами до следующей остановки.
Эхо сирены еще не успело заглохнуть на водных просторах, когда до слуха Хаталы донеслись необычные звуки, которые он не сразу определил как визгливый скрежет шин по асфальту. Посмотрев на дорогу, он ничего толком не увидел, кроме периодически мелькающих в просветах между деревьями двух автомобилей, мчащихся друг за другом на бешеной скорости. Звуки приближались и нарастали, перемежаясь частыми дробными хлопками, в которых бывший военный моряк безошибочно опознал автоматные очереди. Но вот обе машины вынырнули из-за деревьев, и старый смотритель застыл в изумлении.
Огромный древний «крайслер» поразительно напоминал летящего на бреющем зеленого дракона. Сходство усугублялось клубами дыма и пара, изрыгаемыми из-под капота. Вцепившийся в руль черноволосый мужчина полулежал на сиденье, что не мешало ему удерживать огнедышащего монстра в пределах трассы, несмотря на невероятную для такого реликта скорость. Отставая футов на тридцать, за ним гнался черный «кадиллак» одной из последних моделей. Наполовину высунувшись из окна, молодой волосатый парень азиатской наружности хаотично обстреливал «крайслер» из незнакомого Ларри короткоствольного автоматического оружия, нанося при этом больше ущерба лесным насаждениям вдоль дороги, чем преследуемому автомобилю и его водителю. К ужасу смотрителя, зеленое чудовище, не сбавляя скорости, выскочило на набережную и полным ходом устремилось к пирсу.
По всем законам физики, «крайслер» давно должен был испустить дух. Изрешетившие корпус пули пробили и перебили чуть ли не половину проводов и шлангов в его механических внутренностях. Смесь кипящего масла с охлаждающей жидкостью из простреленного радиатора пузырилась и чадила, попадая на раскалившийся докрасна двигатель. Но несгибаемый ветеран упрямо цеплялся за жизнь, чуя, быть может, своим железным нутром, что силенок еще достанет на последний рывок, чтобы выручить нового хозяина и его девушку, которая так искренне и непосредственно им восхищалась.
– Дирк, где мы? – встрепенулась Сара; лишенная возможности видеть дорогу, она на слух уловила, что под колесами машины уже не асфальт, а деревянные доски.
– Почти на борту, – буркнул Дирк. – Держись крепче, скоро взлетаем!
Ярдах в пятидесяти, в дальнем конце причала, что-то кричал и размахивал руками пожилой человек в темном свитере и бейсболке. А за его спиной уже вскипала вода под лопастями винтов отходящего парома. Теперь все решали дюймы и доли секунды.
«Кадиллак» чуток подотстал, едва не проскочив мимо, когда «крайслер» свернул на пирс, и теперь стриженый водила пытался наверстать упущенное, до отказа выжав акселератор и сосредоточив все внимание на том, чтобы нагнать ускользающую добычу. Он видел перед собой только бампер зеленого автомобиля, не замечая больше ничего вокруг. Примерно то же самое происходило со стрелком. Одержимый одной мыслью – всадить, наконец, пулю в башку этого упертого придурка, каким-то чудом умудрившегося остаться живым и невредимым под свинцовым градом, – он ни о чем другом даже не помышлял.
Дирк тоже не отпускал педали газа, но преследовал при этом совсем иную цель. Затаив дыхание, он молил небо, чтобы ресурсов «крайслера» хватило еще на несколько секунд. От кромки причала его отделяло около дюжины ярдов, но на преодоление этого короткого отрезка ушла, казалось, целая вечность. А паром тем временем продолжал удаляться от пристани, отойдя от нее уже на пару десятков футов.
Двое юных рыболовов, неторопливо бредущих по пирсу с удочками в руках, едва успели метнуться в сторону, пропуская прогрохотавшие на бешеной скорости друг за другом по деревянному настилу автомобили; их инстинктивно отброшенные снасти разлетелись под колесами в шепки. К удивлению Дирка, мужчина в свитере и бейсболке уже не размахивал руками, а деловито и сосредоточенно поднимал полосатый шлагбаум, очевидно, смирившись с неизбежным и решив убрать последнее препятствие на пути взбесившегося на старости лет детища детройтского автомобилестроения. Мысленно поблагодарив за любезность, Дирк помахал ему рукой, проносясь мимо, и даже успел заметить краем глаза отвалившуюся челюсть остолбеневшего смотрителя.
«Родной» крайслеровский движок типа «V-8» уже не стучал, а колотил, как кузнечный молот, но еще сопротивлялся, выдавливая из себя последние капли жизненной энергии и без оглядки отдавая их лучшему из хозяев, владевших им на его долгом веку. Подпрыгнув, как на трамплине, на аппарели у кромки причала, «крайслер» взмыл в воздух, как заправский летающий лыжник. Дирк мертвой хваткой вцепился в баранку, собрался и приготовился к жесткому приземлению, словно со стороны наблюдая, как проплывает под колесами голубая лента воды шириной в сорок футов. Ошарашенные пассажиры на корме, дружно завопив и отнюдь не горя желанием свести счеты с жизнью под бронированным брюхом зеленого монстра, бросились врассыпную. Момент собственного движения и отрыв под возвышенным углом нашли выражение в траектории полета. «Крайслер» вознесся ввысь по правильной, почти идеальной дуге, и завис на неуловимое мгновение в высшей точке, как космонавт в невесомости. Потом снова вступили в силу законы гравитации, и машина пошла на снижение. Если у кого и были сомнения, то теперь всем, кто оказался свидетелем этого незабываемого зрелища, стало ясно, что она не упадет в воду, а свалится на палубу.
Передние колеса «крайслера» миновали поручни фальшборта с зазором в несколько футов и тяжело грохнулись на стальное палубное покрытие. Шины моментально лопнули, а покрышки расползлись в клочья. Ровно через секунду к передним присоединились задние, только рухнули они не на палубу, а на кормовое ограждение. Смяв колесами горизонтальные прутья, машина всей своей тяжестью напоролась на опорный штырь, пробивший насквозь днище и сыгравший роль якоря. Если бы не этот вертикально торчащий металлический стержень, застрявший между колесной осью и выхлопной трубой, тяжеловесный монстр, продолжая двигаться по инерции, мог врезаться в ряды запаркованных автомобилей и нанести немалый материальный ущерб их владельцам, да еще и зацепить, не дай бог, кого-нибудь из пассажиров. А так все обошлось малой кровью. Удержать махину в две с четвертью тонны весом штырь, разумеется, не смог, но притормозил в достаточной степени. Выдрав, наконец, с корнем впившийся в зад «крючок», до неузнаваемости изуродованный зеленый «крайслер» проскользил юзом по палубе не более двадцати футов и остановился, уткнувшись в передний бампер другого зеленого страшилища, только европейского происхождения и на десяток лет помоложе.
Не повезло лишь черному седану и его экипажу. Целиком поглощенный погоней, водитель слишком поздно заметил, что паром уже отошел от причала. А когда осознал, что происходит, впал в ступор от страха и вообще перестал что-либо соображать. Так и продолжал машинально давить на акселератор вместо тормозов и вслед за Питтом отправился в полет. Вот тут-то и сказались те две секунды, что отделили первый прыжок от второго. За этот ничтожный промежуток времени паром успел удалиться еше на десяток ярдов, и дистанция между его кормой и кромкой пирса стала непреодолимой.
Под истошный вопль обезумевшего от ужаса энтузиаста стрельбы по движущейся мишени «кадиллак» грациозно оторвался от трамплина аппарели и описал в воздухе не менее красивую и изящную дугу, чем его предшественник, однако, в отличие от последнего, до палубы не дотянул, а со всего размаху впечатался в выведенное большими белыми буквами на корме название судна «ИССАКВА». От сокрушительного удара вся его передняя часть смялась в гармошку, и сплющенные останки с громким всплеском ухнули в воду. А вместе с ними пошли ко дну и незадачливые киллеры, которых так приложило и зажало вдавленным в салон мотором, что они не только выбраться, но и пошевелиться не могли.
Дирк тряхнул головой, разгоняя красноватую муть перед глазами, и прислушался к посылаемым организмом сигналам тревоги. Болела разбитая коленная чашечка. Саднило левое бедро. Из рассеченной нижней губы сочилась кровь. Но все остальные части тела продолжали функционировать в нормальном режиме. Он с тревогой посмотрел на неподвижно скорчившуюся на полу в позе зародыша Сару и с облегчением перевел дух, когда она зашевелилась, чихнула, открыла глаза и даже изобразила на искаженном болезненной гримасой лице некое подобие улыбки.
– Кажется, у меня сломана нога, – хладнокровно сообщила девушка. – Все прочее вроде бы в порядке.
Дирк на руках вынес ее из машины и осторожно опустил на палубу. Обступившие их пассажиры наперебой вопрошали, чем они могут быть полезными. Хлопнула дверца «фольксвагена», и из микроавтобуса вылез, пошатываясь, бородатый хиппи-перестарок с перевязанным ленточкой конским хвостом и выпирающим из-под давно не стиранной футболки с надписью «БЛАГОДАРНЫЕ МЕРТВЕЦЫ» объемистым пивным животиком. Выпучив глаза на дымящийся капот многострадального «крайслера», он протиснулся в первый ряд и скривился от шибанувшей в нос смеси запахов перегретого машинного масла, раскаленного металла и горелой резины. Еще полчаса назад блиставшая лаком и хромом обшивка превратилась в решето. Мягкие сиденья из натуральной кожи, изодранные в клочья доброй дюжиной пулеметных очередей, были усыпаны осколками стекла. Протекторы передних колес разошлись по швам и свисали лохмотьями, а между задними торчало карикатурное подобие причудливо изогнутого китобойного гарпуна. Широкая гаревая дорожка в четыре полосы протянулась по палубе от кормы до заднего бампера. Дирк вяло улыбнулся похлопавшему его по плечу мужчине и вопросительно посмотрел на него.
– Вот что я скажу тебе, парень, – глубокомысленно изрек великовозрастный хиппующий бородач, сочувственно покачивая головой, – Тачке твоей теперь полный абзац, уж можешь мне поверить. Надеюсь, она у тебя застрахована?
* * *
Местным властям хватило нескольких часов, чтобы все согласовать, утрясти и направить самоходную грузовую баржу с водолазом на борту к пристани на Вашоне. Двадцатитонный подъемный кран без напряга поднял с глубины в сорок футов подцепленные на крючья захвата останки «кадиллака» и перенес их на палубу. Команда спасателей бережно, но не без помощи автогена извлекла полураздавленные тела из салона и отправила их в морг, записав в графе «причина смерти» сопроводительного документа прозаическое «автомобильная катастрофа».
Начатое ФБР по инициативе НУМА расследование на федеральном уровне не смогло установить личности мертвых киллеров. Никаких документов при них не оказалось, а «кадиллак» числился в угоне. Подключенные к следствию сотрудники иммиграционной службы пришли к выводу, что погибшие – предположительно, японцы по национальности, – скорее всего, проникли в страну нелегальным путем через канадскую границу.
Главный коронер Сиэтла раздраженно проворчал, выпроводив еще одну пару агентов ФБР, посетивших морг для осмотра тел:
– С тех пор как к нам привезли этих чертовых японских гангстеров, стало совершенно невозможно нормально работать. Всё шастают и шастают, никак не насмотрятся!
Помощник коронера, бывший военврач, год отслуживший в Сеуле, согласно кивнул и шутливо заметил:
– Если так и дальше пойдет, придется установить в холодильнике вращающиеся двери.
– Жду не дождусь, когда они, наконец, оформят все бумаги для отправки их на родину.
– Надеюсь, Япония – их настоящая родина, – с сомнением в голосе произнес помощник, задвигая последнее тело в ячейку морозильника. – Только, на мой взгляд, они куда сильнее смахивают на корейцев.
19
Проведя двенадцать часов в больнице у койки Сары и пустив в ход все свое обаяние, Дирк уговорил-таки врачей выписать ее утром под его поручительство. Хотя пациентов с переломом ноги обычно отпускают домой сразу после наложения гипса, в данном случае перестраховщики-медики приняли решение госпитализировать мисс Мэтсон на несколько дней, ссылаясь на необходимость всестороннего обследования и довольно высокую вероятность посттравматических последствий. Хорошо хоть перелом щиколотки оказался простым, закрытым и не требующим каких-то изощренных методов лечения типа вытяжки, соединительных спиц и хитроумных закруток. Старый добрый гипс, пара уколов болеутоляющего – и пожалуйте на выход, вам тут не санаторий.
– Не скоро теперь нам с тобой доведется потанцевать, – посетовал Питт, выкатывая инвалидное кресло с Сарой на улицу.
– Ну почему же, запросто, если ты не возражаешь против синяков на отдавленных ногах, – возразила она, демонстрируя тяжеленный гипсовый сапожок до колена.
Игнорируя заверения Сары, что она прекрасно себя чувствует и готова хоть сейчас приступить к работе, Дирк отвез ее домой – в небольшую, но элегантно и со вкусом обставленную квартиру в престижном центральном районе Сиэтла. Там он бережно вынул ее из кресла и на руках отнес на кожаный диван, уложил, накрыл одеялом и подложил пару подушек под загипсованную ногу. Нежно погладив растрепавшиеся волосы, Дирк тяжело вздохнул и выдал, наконец, пренеприятнейшее известие:
– Ты уж прости меня, дорогая, но я не могу остаться с тобой. Срочно вызывают в Вашингтон. Улетаю сегодня вечерним рейсом. Сэнди я предупредил, она за тобой присмотрит.
– Сэнди за мной и без твоих напоминаний присмотрит, – рассмеялась Сара. – А не то и вовсе ко мне переселится. Меня другое беспокоит: мы ведь так и не знаем результатов анализов команды «Глубинного старателя». Надо бы выяснить. Я сейчас позвоню Ходу в лабораторию.
Она попыталась встать, но вколотые полчаса назад транквилизаторы уже проникли в кровь и приступили к активным действиям. У нее закружилась голова, мозг и тело словно обволокло мягким, но упругим коконом, и ее неудержимо потянуло ко сну.
– Так, с тобой все ясно, – объявил Дирк, укладывая ее обратно, – Ты имеешь право на один телефонный звонок, после чего закрываешь глазки, начинаешь обратный отсчет и по команде «пуск» улетаешь в гости к Морфею. Звони, пока я добрый.
Он вручил ей мобильник, а сам заглянул на кухню – удостовериться, хватит ли Саре съестного хотя бы на первое время. Практически пустой холодильник его разочаровал, зато лишний раз подтвердил давно подмеченный, но не поддающийся логическому обоснованию факт: незамужние женщины всегда, за редчайшим исключением, держат дома гораздо меньше продуктов, чем холостые мужчины.
– Прекрасные новости! – сообщила Сара, когда он вернулся в комнату. – Результаты всех анализов, включая тех троих, что сейчас в карантине, отрицательные. Никаких признаков наличия в крови возбудителя оспы.
– Новости действительно замечательные, – согласился Дирк, примостившись рядом с ней на краешке дивана. – Я постараюсь до отлета связаться с Берчем и обрадовать старика.
– Когда мы снова увидимся? – спросила Сара с надеждой в голосе, сжав его пальцы в ладони.
– Скоро, совсем скоро, – обнадежил девушку Дирк. – Я только утрясу с начальством кое-какие мелочи – и сразу назад.
– Смотри, не задерживайся, иначе рассержусь, – пригрозила она слабым голосом и устало смежила отяжелевшие веки. Дирк наклонился, пригладил выбившуюся прядь волос и нежно поцеловал ее в лоб. Когда он выпрямился, Сара уже спала.
* * *
Он проспал весь перелет от берега до берега и открыл глаза, лишь когда колеса шасси принадлежащего НУМА реактивного самолета коснулись покрытия взлетно-посадочной полосы Национального Вашингтонского аэропорта имени Рональда Рейгана. Сойдя с трапа, Дирк направился на парковку правительственного терминала, где без проблем отыскал приготовленный для него бирюзовый служебный джип. Выезжая с территории аэропорта, он проводил долгим ностальгическим взглядом притулившийся на окраине старый ангар, утопающий в буйной зелени лопухов, бурьяна, крапивы и других сорных трав, почему-то именно здесь вырастающих до невероятных размеров. Питт-младший знал, что отца сейчас нет в стране, но у него имелся свой ключ и большое желание забуриться на пару деньков в родительскую берлогу и всласть повозиться с какой-нибудь антикварной диковиной из обширной отцовской коллекции. Но делу – время, потехе – час, – строго напомнил он себе и, уже не оглядываясь, вырулил на столичную трассу – Мемориальное шоссе Джорджа Вашингтона.
Взгляд его ненадолго задержался на проплывшей мимо по левую сторону уныло-серой громаде Пентагона; справа, петляя меж живописных зеленых холмов, нес свои воды в Чесапикский залив Потомак. Спустя некоторое время Дирк свернул с автострады и подъехал к светло-зеленой башне главного административного офиса НУМА. Миновав КПП для сотрудников, он въехал в подземный гараж и припарковал машину. Открыл багажник, закинул на плечо объемистую туристскую сумку и поднялся на десятый этаж, угодив прямо из кабинки лифта в замысловатый лабиринт из сотен негромко гудящих компьютеров и другой электронной техники.
Питаемая бюджетом, размеры которого заставили бы побледнеть от зависти любого из диктаторов стран третьего мира, компьютерная сеть Океанского информационного центра НУМА была не просто уникальным творением инженерной мысли, но и чем-то сродни бессмертным шедеврам гениальных мастеров искусства. Ее необъятные базы данных хранили крупнейшее в мире собрание разнообразнейших сведений по океанологии, океанографии, морской биологии, биохимии и другим смежным дисциплинам. Они ежесекундно пополнялись, жадно впитывая все новые и новые информационные пакеты, поступающие через спутники связи с сотен разбросанных по всей планете научно-исследовательских станций, плавучих лабораторий и наблюдательных пунктов, что позволяло получить достоверную картину атмосферных и океанских кондиций в любой точке земного шара на любой момент текущего и за любой период уже минувшего времени. Прямая связь с крупнейшими университетами и научными организациями Америки и зарубежных стран давала возможность находиться в курсе и постоянно отслеживать развитие проводимых исследований и разработок практически во всех сферах человеческой деятельности, так или иначе связанных с Мировым океаном, в первую очередь таких, как геология и сейсмология морского дна, инженерное и технологическое обеспечение надводных и подводных работ, экология морской флоры и фауны, и еще многих и многих других, чей список можно продолжать до бесконечности. Одна только электронная библиотека Инфоцентра НУМА хранила десятки миллионов источников, в том числе исторических, свободный доступ к которым через Интернет был открыт всем желающим.
Дирк нашел маэстро сидящим в компьютерном кресле за подковообразной консолью. Упоенно дирижируя зажатым в левой руке устрашающего вида медвежьим когтем, пальцами правой он наигрывал на клавиатуре что-то бравурное. Людям посторонним и с ним не знакомым Хайрем Йегер напоминал фаната Боба Дилана, только что вернувшегося с сольного концерта своего кумира. Тощий, нескладный и угловатый, как подросток, в высоких ковбойских сапогах, потертых и выцветших голубеньких джинсах и такой же курточке от «Леви Страусе» поверх белой футболки, с длинными, стального цвета волосами, перевязанными сзади ленточкой в «конский хвост», он абсолютно не вписывался в образ преуспевающего топ-менеджера, имеющего шикарный дом в элитной пригородной зоне на границе с Мэрилендом, красавицу жену, бывшую супермодель, двух очаровательных дочек-близняшек и «БМВ» седьмой модели. Поймав отражение Дирка в грани стоящего перед ним стакана, компьютерный гений обернулся и приветливо улыбнулся сыну старого друга.
– Кого я вижу! Никак сам Дирк Питт-младший пожаловал. Какая честь для нашего убогого заведения! – Как всегда, Йегер не смог упустить подходящего случая для шутливой пикировки.
– Я тоже рад, что ты еще здесь, а не сбежал в виртуальное пространство, – не остался в долгу Дирк, – Привет, Хайрем, как поживаешь?
– Ну, если не считать того, что я еще не разбил свой автомобиль и чужой вертолет, в общем и целом сравнительно неплохо, – ухмыльнулся Йегер, – Интересно, наш уважаемый шеф и твой ближайший родственник уже извещен о прискорбной для воздушного флота НУМА потере?
– Увы. По счастью, мой ближайший вместе с великим и ужасным Алом Джордино нежатся сейчас на солнышке где-то на Филиппинах, так что экзекуция откладывается. Он, правда, выдал мне пару ласковых по телефону, но особенно не заострялся.
– А это потому, что они там наткнулись на затонувшее судно с высокотоксичным карго в трюме. Яд просочился в море и потравил всю рыбу в округе. Теперь они ломают голову, как от него избавиться. Так что ты, парень, очень вовремя подгадал вертолет угробить. Ну а теперь выкладывай, чему обязан визитом?
– Видишь ли, Хайрем, – смущенно замялся Питт, – я к тебе вообще-то по личному делу. Хотел попросить у тебя разрешения пригласить на свидание одну из твоих дочурок. А лучше обеих. Я бы их на такой машине…
Он осекся, испугавшись на миг, что Йегера сейчас удар хватит. Его мальчишеское лицо смертельно побледнело, пальцы судорожно сжались в кулаки, глаза недобро сверкнули. Хайрем души не чаял в своих близняшках, заканчивающих выпускной класс привилегированной частной школы. С рождения бывшие его гордостью и отрадой, достигнув семнадцатилетнего возраста, девицы с некоторых пор стали для Йегера еще и огромной головной болью. Они расцвели, необыкновенно похорошели, и, что вполне естественно, у них появились поклонники. До сих пор ему удавалось успешно отшивать обремененных избытком гормонов прыщавых юнцов, осмелившихся проявить хоть толику повышенного внимания к его ненаглядным доченькам, но те были сопляками и бесхребетными слизняками. Другое дело Дирк-младший с его неотразимым шармом, мужественной физиономией и богатым опытом в амурных делах. Доверить такому его главное сокровище – все равно, что поставить козла сторожить капусту. Представив на миг, как его крохотулечки млеют, тают и восторженно заглядывают ему в рот, Хайрем содрогнулся и мучительно застонал.
– Вот что я тебе скажу, бабуин озабоченный, – зарычал он свирепо, – если ты еще хоть раз упомянешь моих девочек в моем присутствии, я сделаю так, что ты не сможешь снять ни цента ни со своего банковского счета, ни со своих кредитных карточек. Твое имя появится во всех черных списках в стране, и тебе не хватит полудюжины жизней, чтобы отмыться от той грязи, в которой я тебя вываляю!
Дирк выслушал страстный монолог Йегера с открытым ртом и округлившимися от изумления глазами, а когда тот выдохся, так расхохотался, что даже прослезился. До Хайрема, наконец, дошло, что его разыграли, как последнего лоха. Он тоже заулыбался – вначале робко, потом во всю ширь, а под конец и вовсе присоединился к Дирку.
– Признайся, здорово я тебя подловил! – подмигнул, отсмеявшись, Дирк. – А за дочек не беспокойся, я сам за них кому хочешь глотку перегрызу, ты только свистни! Но я к тебе действительно с просьбой. Можете уделить мне немного времени? Ты и Макс, я имею в виду. Хотелось бы кое-что выяснить, прежде чем я отправлюсь на ковер к Руди Ганну.
– Совсем другой разговор, – одобрительно кивнул Йегер. С сожалением отложив в сторону медвежий коготь, он придвинул клавиатуру поближе и пустил в ход обе руки и все десять пальцев, целиком сосредоточившись на вызове своего виртуального двойника в образе прекрасной женщины по имени Макс.
Макс была не просто электронным секретарем, помощником и советчиком, имеющимся в распоряжении каждого мало-мальски квалифицированного программиста, а вполне самостоятельным и обладающим собственной индивидуальностью искусственным интеллектом. Виртуальным интерфейсом Макс служило трехмерное голографическое изображение. Любимое детище гениального мозга Хайрема Йегера получило при сотворении не только облик его жены Элси, но и тембр ее обворожительного голоса, а также некоторые характерные черты ее личности и характера.
На возвышенной платформе напротив консоли внезапно возникла очаровательная молодая женщина с каштановыми волосами и большими топазовыми глазами, весьма соблазнительно и совсем необременительно одетая в узенький топик и неприлично короткую кожаную юбку.
– Доброе утро, джентльмены, – проворковала голограмма.
– Хай, Макс. Ты помнишь молодого Дирка Питта?
– Еще бы! Рада видеть тебя снова, Дирк.
– Отлично выглядишь, Макс.
– Могу и получше, если только Хайрем прекратит наряжать меня, как Бритни Спирс! – вызывающе бросила она, томно поглаживая руками свое полуобнаженное тело.
– Ладно, не заводись, завтра придумаем что-нибудь, – пообещал Йегер.
– Спасибо, дорогой, – нежно промурлыкала красотка и послала ему воздушный поцелуй.
– Так о чем ты хотел побеседовать с Макс? – напомнил Питту о цели визита Хайрем.
– Макс, что тебе известно о создании и применении японцами химического и биологического оружия в период Второй мировой войны?
Девушка на мгновение задумалась. Вероятно, заданный вопрос затронул слишком большие массивы информации, чтобы дать на него немедленный ответ. Не ограничиваясь морской тематикой, Йегер закачал в сеть НУМА – и в блоки памяти Макс соответственно – не только всю доступную через Интернет информацию, но и содержимое засекреченных файлов государственных, корпоративных и частных баз данных по всему миру, к которым сумел подобрать ключик или волшебное слово. Вот через все эти дебри громоздящихся друг на друге терабайтов и продиралась сейчас хрупкая молодая женщина, по крупицам собирая все, что имело бы отношение к затронутой вопросом теме. Закончив выборку, Макс начала методично излагать добытые и уже разложенные по полочкам в хронологическом и смысловом порядке факты:
– Японская военщина до и во время войны проводила широкомасштабные исследовательские работы по разработке и созданию новых видов химического, бактериологического и биологического оружия. Предварительные исследования и практические испытания велись, главным образом, на территории Маньчжурии, оккупированной войсками императорской армии еще в тысяча девятьсот тридцать первом году. Многочисленные лаборатории и экспериментальные центры маскировались под фермы, лесопилки и другие внешне безобидные строения. Испытывались готовые боевые вещества на китайских пленных, подвергавшихся воздействию разнообразных токсинов и газов и насильственному заражению возбудителями различных инфекционных заболеваний. Все работы велись под эгидой армии. Воинское подразделение пятьсот шестнадцать, размещенное в Цицикаре, курировало, контролировало и охраняло крупнейший в Северо-Восточном Китае комплекс по разработке, созданию и испытаниям химического оружия, но производилось оно исключительно на территории самой Японии. В Чанчуне и Пинфане, под надзором подразделений сто и семьсот тридцать один соответственно, действовали такие же комплексы, только занимавшиеся бактериологическим и биологическим оружием. По сути дела, все эти центры, лаборатории и комплексы были тюрьмами и концлагерями, в которых контингент заключенных пополнялся за счет задержанных местной полицией преступников и деклассированных элементов. Ни один из тех мелких воришек, нищих и бродяг даже не подозревал, что карой за незначительное правонарушение им будет смерть. Выжили и дожили до конца войны считаные единицы.