Текст книги "Записки империалиста (СИ)"

Автор книги: Кирилл Чернов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 35 страниц)

Отчасти на бабах Александр Второй и погорел. Постарел и поверил, дурик, в любовь Долгорукой. А она типа полюбила его просто жуть как! Как человека, как мужчину конечно. А как император он её совсем не интересовал. Ни разу, ни чуть. Зачем? Любовь же. Хрень полная, понятно дело. Детей с Долгорукой Александр нарожал, при живой жене, жениться на ней думал, с наследником своим отношения из-за своей «последней любви» испортил, репутацию себе в свете и обществе обесценил немало. Борись потом после это с развратом и нигилистами. Коль сам царь в этом грешен.

А через испытание потоком чресл, персями, то есть в целом девицами и их прелестями мне ещё предстоит проходить. Причём постоянно. И будучи императором теперь, выдержать его будет, ой, как, не просто будет. Иногда можно будет… наверно, вдуть особо соблазнительным, но, без обязательств и последствий с моей стороны естественно. В плане потомства. Ещё и узнать, кто её ко мне подвёл. Будут двойным секс – агентами. Рашен Мата Хари! Ха! Посмотрим. Эх, Лопеса в Россию бы заманить и любовью до гроба его бы одарить. В реале у него ирландка такой стала, тоже неплохой вариант. Изабелле трахателя бы нужного для дел с Испанией подвести. Она к мужикам слабость немалую имела. Секс, страсть, любовь для политических и во вред могут быть, и на пользу великую.

На всемосковском собрании я говорил ничего нового, по крайне мере для себя. Призывал дворян, купцов исполнить свой долг перед Отечеством, царём и верой. Послужить за Веру, Царя и Отчество. Звал идти на службу, если не на военную, то штатскую, перестать отсиживаться в имениях, когда Родина во главе с царём бьётся с врагами. Денег просил конечно, и побольше. Смотрели на меня носители белой кости и голубой крови, слушали. По-разному. Восторженно, типы а-ля Ноздрёв, всёх порвём, мечтательно, в духе «Маниловы и император – это сила». Варианты Собакевичей, подозрительно, «не дам денег, и на службу не пойду». Другие с умными глазами, слушали и смотрели внимательно, спокойно. Разные были выражения лиц и глаза, когда, я говорил, что надо послужить, помочь Отечеству, выполнить присягу, которую даёт каждый дворян. В своей речи я не упоминал о Жалованной грамоте дворянству, где есть пункты, обязывающие их служить по призыву монарха. И не стал, говорить от том, что «Отечество для тебя, ты для Отечества», и дворянство сословие служивое. Не поймут больше половины, точно. Москва не жила войной, она для неё была, где-то далеко, и даже мешала жить как прежде. Армия, царь воюет, и ладно. Вроде Наполеон, да, не тот, не дойдёт до Москвы. Что ж, пусть будет пока так. Пойдёт в ответ на мой призыв на службу четверть от здесь присутствующих, уже хорошо. А денег всё, дадут, это обязательная часть программы. За то, чтоб, лицезреть просящего дворян императора идти выполнять присягу деньгу гони. Зрелище то, я бы сказал даже драматическое. Где я был в главной роли, и мой герой, император России, должен был по сюжету быть не понят другими действующими лицами и соответственно слегка отвергнут ими. Но, плюс был в том, что, во многом драматургом выступал здесь я, в силу того, что был императором. Позже всем, кто был здесь и слушал меня, проверят слух и уровень восприятия услышанного. Был? Слушал? Почему служить не пошёл? Сына не отправил? Не обязательно же на бастионы Севастополя надо бы идти.

Можно после Свеаборга это сделать. В том, что там будет успех я уже мало сомневался. Письма и отчёты Константина о подготовке к сражению были тому причиной. Он сложа руки не сидел, и другим не давал. Вот под гром победы и обязать дворян и образованных вновь служить. Война. Кто против, тот изменник. После войны сделать обязанность временной, на период восстановления страны. И неплохо бы, чтоб недовольные этим дворяне начали играться в тайные общества, и даже решились на мятеж. Повод мне дали пройтись по ним гребёнкой и прополоть их как следует. Игра с дворянством опасна будет конечно лично для меня. Захотят прибить как Павла. Но, гвардию война хорошо обновит, в жандармы, полицию, будущие спецслужбы аристократы служить не пойдут. Невместно им это. И иностранную агентуру сейчас неплохо чистят. Так, что, уже есть ниточки, которые помогут размотать очень интересные клубки. Но, это несколько позже.

А сейчас я слушал на мой вкус унылый гимн «Боже Царя храни». Пели кстати так же, многие слов не знали. Но, с воодушевлением. И если б не заранее подготовленный Закревским хор, вышел бы конфуз. Гимн и голландско-французский триколор надо будет сменить. И варианты уже есть.

Под конец встречи участниками мужского пола выдали диплом и вместе с ним… памятку куда надо внести деньги. Диплом и памятку выдавали под роспись. И вряд ли кто рискнёт оказаться от них. Если только уж совсем какой-то дурень. Женщинам в довесок к этому давали ещё с красавцем-мужчиной и царём по совместительству, фотографию девять на двенадцать, на память. И с собственноручным автографом государя-императора. Потратил и на это я время. Сделали и большую общую фотографию. И конечно на встрече работали представители прессы. Так, что, пойдёт от неё волна и по России. Москва всё-таки.

Вернувшись в Кремль, я поужинал, поработал с докладами и бумагами, прогулялся по сердцу России, намахнул простокваши, почистил зубы, помолился и лёг спать. Завтра у меня ещё два разговора с людьми, которые меняли и могут менять историю. А потом в Питер, и дальше в Свеаборг. Чтоб набить там Дандасу еб… о так, чтоб, кровавые сопли до Лондона долетели, и визг стоял в парламенте аДский, и Палмерстона отымела оппозиция в своё удовольствие. У Виктории стресс, истерика случилась, и она начала жрать пирожные ещё больше. А там глядишь и… диабет. С этими мыслями я уснул, но, снились мне, не утопленные британцы, а падла, бабы, и конечно голые, да такие грудастые. Вот… я какой впечатлительный!

Толстый, здоровый котяра, который отзывался на Абрека, но, только, когда его звал хозяин, уже третий час лежал на диване и с неприязнью в полглаза посматривал на человека, который сидел на его любимом кресле и разговаривал с хозяином. Который на удивление кота почтительно встречал этого человека на крыльце. Обычно его хозяин был хмур, сердит и все в доме его побаивались. В минуты недовольства и он, его любимец, своим мурлыканием убаюкивающий хозяина и спавший у него ногах, старался не попадаться на его на глаза.

С марта, когда Абрек выходил драться с уличными котами и зазывать уличных кошечек к себе для процесса размножения, заметил, что хозяин стал уезжать утром и часто возвращался даже вечером. И вообще последнее время он как будто приободрился, похудел и даже иногда стал играть с ним. И сегодня в их дом приехал человек, с которым его грозный хозяин разговаривал спокойным, уважительным тоном и даже немного с ласкою в голосе. Что, его удивляло и даже раздражало. Ведь обычно именно с ним, котом, так говорил хозяин. А тут этот человек, ещё и сидевший в его кресле.

Герой Аустерлица, Прейсиш-Эйлау, Кульма и конечно Бородино, гроза персов и Кавказа встречал меня сам хлебом и солью на крыльце своего дома. «Живой участник войн с Наполеоном, человек, который бился на Бородинском поле!!! Мог ли я думать в своём времени об этом!?» И вот перед мной стоял, склонив в поклоне свою голову с густыми седыми волосам, сам… Алексей Петрович Ермолов!!! Офигеть!!! Я, съев кусочек хлеба с солью, поздоровался с ним. И после смотрелок друг на друга в секунд пять, он повёл меня в дом. Я ему сразу сказал, что разговариваем без титулов. Мне он на первый взгляд для своих семидесяти восьми лет показался весьма живым стариком, хотя и был полноват.

Уже за столом, когда выпили за Россию и моё здоровье он мне сказал: «Спасибо тебе Александр Николаевич за победы. Я уж думал помирать будут с мыслями о проигранной войне и сражениях… даже туркам. Но, Господь тебя с подвигнул на то, что отец твой должен был сделать. Прибыть с гвардией в армию и возглавить её. И то, что в сам в бою был, правильно. Это нужно было всем показать. И, что Россию встряхнул, заставляешь воевать как с Бонапартом, тоже верно. Давно пора было так сделать. Поэтому от нас, стариков – генералов, говорю тебе спасибо. Снял с наших голов позор за то, что, не сумели мы замену себе для России подготовить. Теперь и помирать не стыдно». Голос его немного тут задрожал, глаза увлажнились. Он встал, я тоже и Ермолов мне поклонился. Сели за стол и выпили за победу и наш разговор продолжился.

Ермолов меня хвалил за то, что заставлял работать на войну всю страну, за то, что, всё внимание теперь было на Крым и Севастополь. Что не побоялся поднять руку на ворьё. Здесь уже я ему высказал благодарность, за его работу во главе комитета по борьбе с коррупцией и попросил не ослабевать напор и рвение. «Насчёт этого, Александр Николаевич можешь не переживать. Если не в армии, то здесь я Отечеству ещё послужу. Тут враги засели похуже, чем под Севастополем». И в этот момент я увидел то самый ермоловский взгляд, который настораживал недругов и пугал врагов. Хороший взгляд, льва на добычу. Без шансов для тех, кто будет уличён в преступлении.

– А почему, Алексей Петрович, вам не быть в армии? – сделал на заход на то, чтоб воплотить идею в действие. Ермолов посмотрел в ответ на меня.

– После Крымской войны надо будет как можно быстрее заканчивать с Кавказом. Он и так уже много крови и всего остального забрал. Хочу сразу с Шамилем и черкесами покончить. И тебя, Алексей Петрович, зову в советники и помощники. Помочь завершить начатое. Те, кто постарше вас там не сомневаюсь помнят. Прибытие и нахождение Ермолова в Кавказской армии, уверен подтолкнёт многих сложить оружие и покориться силе и воле России», – говорил я и видел, как старый генерал приосанился, глаза ещё больше оживились, дыхание участилось. Наверно сейчас вспомнил старый генерал то многое, что было у него там на Кавказе. Молодость, успех, слава, уважение, страх врагов.

– Коль зовешь, Александр Николаевич. То для Кавказа я найду силы, тряхну костями. Дай Бог коновалы – врачи подлечат меня старого и я смогут помочь. Пусть и в роли пугала, – сказал смеясь Ермолов.

Мой выбор командующего на должность Кавказской армией, а им должен был стать конечно Барятинский он одобрил. Как и кандидатуры командующих Западной, против черкесов и Восточной, против Шамиля группировок. Запад – Григорий Христофорович фон Засс, Восток – Николай Иванович Евдокимов. Про всех троих он знал, они ведь были «кавказцами». Про будущего начштаба армии, Милютина, он уже тоже знал. О нём теперь знала вся Россия и Европа.

Согласился он и с планом будущей войны. Достижение подавляющего превосходства в силах и средствах над противником, одновременные наступательные действия со всех направлений, полная его блокада на суше и с моря. Про информационную составляющую войны я с Ермоловым не стал говорить, хотя он и его прибытие на Кавказ и была одна из операций в этом направлении.

Когда начали говорить о войне в Крыму, старый генерал, посмотрев на меня с хитринкой в глазах спросил: «Барятинский теперь Балаклавой займётся?» Я только кивнул в ответ.

– Правильно! Как я знаю, англичане по жиже будут французов, про остальных и говорить не будут. Видел я этих вояк из Италии в войну с настоящим Наполеоном.

– А козырь, то у него есть? Без него трудно будет, – спросил Ермолов.

– Есть, Алексей Петрович, козыри. Как без них на войне, – был мой ответ. И я рассказал ему о горных частях, которые в данное время практикуются в горах Крыма в вопросе войны в горах и там, где по мнению противника нельзя пройти. То есть опять в горах. О нитровзрывчатке, ракетах, сосредоточении тяжелой артиллерии, штурмовой пехоте. Ермолову такие новости были явно по душе.

– Да, под Бородино бы всё это. Другое было бы сражение и Москву бы точно не отдали, – с грустью сказал Ермолов. Хотел я у него спросить, почему не собрали для Бородино осадные орудия, большие и средние единороги, мортиры новые, старые. Ведь же знали уже, что, Наполеон любитель собирать десятки, сотни орудий воедино и сосредотачивать артиллерийский огонь на одном участке сражения. Из моряков Балтийского, Черноморского флота, с каждого можно было точно сформировать пару, а то и больше полков морпехов. В Финляндии были войска. Они точно бы пригодились в сражении. Но, свой интерес как историка я решил пока подавить, хотя всех ещё живых участников войны 1812 года, других войн и событий мне надо бы усадить за мемуары. Будущие историки будут говорить большое спасибо за это.

Под конец встречи Ермолов напрямую мне сказал так: «Мне, государь, Александр Николаевич, по душе как ты начал. Давно России нужно было поддать вожжей! А то зажирели, обленились, дух потеряли… туркам начали проигрывать!!! Но, скажу тебе прямо. Опасайся, государь! Не простят тебе комитеты да комиссии. Бахчисарай тем более!!! Сейчас им страшно. Война. В раз в изменники попадёшь! Затаились они. Так, что жди, что-то вроде Сенатской площади или как против деда твоего, Павла. Будь готов к этому. Не простят тебе они свой страх и решения твои самодержавные. Говорил я с такими, не такого царя они ждали. Растерялись они пока, так, что надо их продолжать бить, пока они в раздрае и страхе. Тем более, что придётся тебе мужикам волю давать. Опасайся, но, не бойся, Александр Николаевич! Россия за тебя есть и будет! Ты, главное иди верным путём. От успеха к успеху, от победы к победе. Не давай слабину не себе, не другим. Народ, он силу любит. Только такую, чтоб, не только его гнула, но, и других. Он, правды от тебя ждёт. Верь мне в этом. Ты, сейчас свою силу показываешь, всех призвал к себе в помощь, на сторону правды встал. Так и иди дальше. И Россия за тебя будет!!! А с ней ты будешь непобедим, а она с тобой. Мы, старики, пока силы есть за тебя будем. Нам сам чёрт ни почём. Поможем тебе и Отечеству. В нас не сомневайся». Что я мог на это сказать? Только благодарность. Её я и высказал Ермолову, когда мы с ним расставались. На крыльце мы со старым генералом обнялись как внук с дедом. А не как царь с подданным, хоть и крайне заслуженным.

Кот Абрек, обнюхав кресло где сидел чужак, пофыркал и умостился наконец-то на нём. И с удивлением смотрел как его хозяин долго и горячо, стоя на коленях, иногда делая движения правой рукой, что-то говорил в то место в комнате, где стояли какие-то доски с изображением странных людей с большими глазами, которые его иногда пугали и часто горел огонь. И откуда его нещадно гнали всякий раз, когда он решал узнать, что там такого важно для людей и доказать, что он не трус.

Но, это была не последняя встреча в этот день у меня. Меня ждали ещё одни могучие мужи. Два из них уже были относительными властителями умов, другому предстояло им стать. И всё трио были моими коллегами – историками. Никола́й Гера́симович Устря́лов, Михаи́л Петро́вич Пого́дин и Серге́й Миха́йлович Соловьёв.

Первый наряду с С.С. Уваровым создатель «официальной народности»: «православие – самодержавие – народность». Второй один из создателей и лоббистов панславизма в России, активный издатель. Третий будущий крупнейший историк России, спокойный умеренный либеральный-консерватор и одновременно объективный государственник и монархист. Не западник и не славянофил. Уваров и Погодин были кстати из крепостных. И сумели взойти очень высоко на русский Олимп власти.

Они должны были начать создавать новую идеологию для той России, другой, которой она должна была стать в этой истории идущей уже немного иным маршрутом. Написать новые учебники по истории, для уровня ликбеза и академические для вузов. Планомерно через свои труды, преподавательскую деятельность, новую идеологию увести тысячи и тысячи молодых умов от западничества, либерализма, анархизма и прочих «измов». С марксизмом мне придётся решать проблему. Может просто не дать ему появиться, нет тела нет учения, и не дать бурно взойти росткам «Земли и воли», народовольства и всяким европейским «измам». Они оттуда все в Россию и пришли, и часть русской интеллигенции готовая зад вылизывать Западу брала их себе в головы и пыталась на Россию натянуть хоть либерализм, хоть марксизм. И жря русский хлеб, сало, икру, сетовали, мол, страна не та, да народ тёмный, быдловатый. Ну, не цивилизованные европейцы с расовой теорией и человеческими зоопарками и всё тут! И в итоге получили… сталинИЗМ. Который этой же интеллигенции давал 58-ю статью, вплоть до вышки за это самое вариативное преклонение перед Западом. Но, Запад его «измами», созвучно кстати с миазмами, никуда не денется, «железный занавес» не поставишь. Поэтому надо предлагать России и тем, кто с ней будут двигаться по магистрали истории своё в противовес западным «измам»-миазмам. То, что будет всегда в тренде у подавляющей массы людей. Равноправие и благосостояние. Хотя бы относительное. Социальный монархизм! Монархический социализм! Чем он хуже вариантов европейской социализма? Его на практике ещё к 1855-му году не воплощал. Поэтому говорить о том, что монархия и социализм не совместимы можно смело относить к трепотне. Так же как все европейские «измы». От Кампанеллы до Маркса. «Критерием истины является практика». Это из Маркса же. То есть «нет тела, нет дела». Ха-ха!!

Но, Россия не Бельгия, ей одной сытости мало. Ей нужна великая идея, да такая, чтоб на поколения вперёд. Путеводной звездой. И даже не одна идея и звезда нужны. Вот Устрялов, Погодин и начнут их формировать исходя из своих великих идей. «Православие – самодержавие – народность» и панславизм. Только мною переформатированные. А как могут быть великие идеи без великой истории? Никак. Ну, тут легче. Особо выдумывать великую историю не надо, она уже есть и ещё будет. Вот Соловьёв её и напишет. Покажет, как под влиянием социальных, природных, политических, экономических, культурных факторов создавалась, выковывалась в горнилах истории – Россия. Со всеми плюсами и минусами. Плюсов, конечно должно быть больше. Но, и о минусах умалчивать глупо. Без излишней монархической предвзятости и воли Всевышнего, которая опять же проявляется в монархизме, если брать официального Карамзина. И через историзм, Соловьёв, Ключевский их ученики и учебники будут приводить умы к пониманию, что для России историческая закономерность и судьба – это быть великой. А раз так, то от судьбы не уйдёшь. Великой, значит великой. Судьба такая. Чем хуже движения к Граду Божьему Августина, всемирному халифату, светлому будущему или победы демократии во всём мире? И прочих вариантов градов на холме.

Об этом и многом другом говорил я с этой триадой. Не всём им нравилось. Сначала Устрялов, потом Погодин начали со мной спорить. Что за манеры, не выслушав, спорить? Интеллигенция блин. Но, после того как я холодно и вежливо просил Погодина меня не перебивать стали слушать хмурясь, но, спокойно. Соловьёв так вообще слушал, попивая чай. Устрялов и Погодин это титаны, он, уже конечно далеко не рядовой профессор МГУ и все-же пока уровень ниже.

Итак, я предложил «Православие – самодержавие – народность» заменить на «вера – империя – соборность». Устрялов даже встал, услышав такое. На это я строго сказал: «Сядьте, Никола́й Гера́симович, и слушайте дальше». Устрялов покраснел, Погодин и Соловьёв смотрели на нас. Я молча давил взглядом и он сел. – Спасибо, продолжим разговор в рабочей обстановке… без эмоций». Про барышень не стал говорить, всё-таки люди уважаемые и нужные для дела.

И я стал излагать, так как думал. «Православие – самодержавие – народность» это хорошо, но, уже было узко для России на момент принятие этой триады как идеологемы. Она из неё уже вышла после принятия в себя Казани и Астрахани, вобрав в себя миллионы мусульман. Далее появились буддисты, протестанты, католики, армяне, иудеи… и их всех в России на данный момент… миллионы! И в ближайшее время неправославных народов станет ещё больше. Поэтому только православие для России как империи уже мало, узко и непродуктивно. Вера, как вера в Бога в любой его ипостаси это больше, понятней и лучше воспринимается не православными. Вера в Бога, она везде вера. Православие как было, так и останется государственной религией, поскольку она есть историческая вера государствообразующего народа. Взятая им для создание этого самого государства. И это нормально. Но, веротерпимость в России тоже нужна. Рим тоже был вынужден признать и принять христианство, как бы он не был могуч и велик.

Российская империя исторически, идейно и территориально выросла из размера «православия», теперь ей нужна борьба за «веру», веру в Бога, единого для всех кто в него верует. Россия, избранная всеединым Богом страна, кто не верит в это, пусть посмотрит на карту мира и погрузиться в её историю. Россия – это оплот истинной веры в Бога, борец за верующего человека каким его предопределил Бог. Россия несокрушимая крепость на пути безбожия и всего богопротивного. Она за человека с верой в душе и царствие Божье на земле. Чем не тот же Третий Рим, только для всех народов и конфессий? А то, что православие стало ведущей религией в России и готово вести за собой остальные, так может это есть божественное Провидение?

Если ты не можешь остановить пьянку и дебош, то всё это надо… возглавить! «Вера» вместо «православия» и позволит это сделать. Зачем ссать против ветра? Ветра истории. Посеешь ветер – пожнешь бурю. Это как раз про Россию в этом вопросе. В 1903 году вышел указ против армянской церкви и значительная часть армянских националистов сразу ушла в русофобию. В 1903 году и так было уже полно всяких и разных русофобов и борцов за права народов, страна уже закипает. Нет надо было ещё организованных и сплочённых армян против себя окончательно настроить. Это же армянские националисты, а не тунгусские.

Надо расширить поле для религий России, но, для начала надо его хорошо перепахать, прополоть от сорняков, удобрить и на нём дай Бог взойдут новые ростки для новой России.

«Самодержавие», да, оно ласкает слух полноценным монархистам и монархам. Многие августейшие особы завидуют сейчас мне, императору России. Который сейчас воплощает самодержавие и реализует его возможности на практике. Многие монархи мира мечтают получить хотя бы часть той власти, которой сейчас обладаю я, как царь России. Особенно сейчас, когда я стал автократором в полном смысле этого слова.

Но, «самодержавие» в девятнадцатом веке уже звучит, как из седых преданий старины, европейский вариант самодержавия – абсолютная монархия, не устраивает западников из разных сословий и как показали декабристы даже аристократию. Русское самодержавия – европейская абсолютная монархия – это слабое звено в идейном противостоянии с Западом, который весь такой правильный и идёт верным путём развития. Там тоже есть монархии, но, ограниченные. И это типа прогрессивно. А варварская Россия живёт в средневековой деспотии. Хотя та же Виктория с огромным удовольствием разогнала парламент и часть пэров, лордов перевешала, да на каторгу отправила. Но, ей, незя-я, система сдержек – противовесов, демократия, цивилизация. А, я, могу так делать. И буду делать.

А, что, такое «империя»? Это высшая форма существования самодержавия – абсолютной монархии. И страны, государства достигшей разновекторного могущества в регионе, мире. Сохраняющего или продолжающего наращивать своё доминирование. Империя – это прогресс, развитие, стабильность, мир для тех народов кто живёт в ней, даже если она их завоевала. История это доказала не раз и не два. Кто сейчас знает о грузинском кино или прибалтийском? А когда были в империи о них в мире знали. Железная дорога Оренбург-Ташкент тоже продукт империи. Индия, Пакистан, Африка, когда были в империях тоже жили в мире. Да, империи давили на тех, кого подчинили забирали у них их ресурсы, богатства, жизни. Но, были за них и в ответе. Хотя в разных пропорциях если сравнивать различные империи. Самыми добрыми были Римская, Византийская и Российская в отношении своих подданных. Последняя часто в ущерб себе.

И ведь не зря великий Бонапарт создал Французскую империю. Понимал, что это вершина развития государственности и наиболее совершенная форма монархии. Великобритания должна тоже скоро объявить себя Британской империи, Pax Britannica уже создан и продолжает расширятся. Виктория должна себя провозгласить императрицей Индии.

И «империя» – это высшая форма… республики. Res publica с латыни – «общее дело». А империя – это разве не общее дело? «Империя превыше всего!» Пока империи жили этим смыслом они развивались и были непобедимы. Но, этого мало к «империи превыше всего» следует добавить – «Ты для империи, империя для тебя». Империя в ответ на твой вклад в её сохранение и развитие, даёт тебе гарантию внешней и внутренней безопасности, достаток, стабильность, набор прав, через них, справедливость в общественных отношений. Империя может это всё дать. Социальное государство в империи возможно. Империя и император есть гарант этого. Мало того в империи во главе с монархом может быть демократия с выборами и партиями. И империя даёт чувство принадлежности к её величию. Ощущение значимости даже простому человеку. Ведь он подданный, житель великой страны, Империи! Не зря же некоторые, кто и не жил в СССР ностальгирует по нему, а, французы гордятся Наполеоном Бонапартом, хотя он был корсиканцем. Хочется быть причастным к великому и гордиться им.

Если это всё может дать империя зачем, тогда республика как форма правления и демократия как политический режим? Особенно европейского разлива. Этот цирк с выборами ещё и за счёт самого народа. Один хрен в президентских республиках, президенты сосредотачивают в своих руках власть уровня того же самодержавия. И существуют вечные президенты. Которые затем передают или будут передавать власть своими приемникам. Что это если не стилизованный вариант монархии под демократию? Причём вариант ближе к самодержавию.

Поэтому правильно выстроенная империя во всех сферах общественной жизни вполне может стать самой совершенной формой организации и существования государства и общества. Даже когда будет достигнут предел территориального роста и прекратится активная экспансия. После этого главной задачей империи будет достижение и сохранение собственной стабильности. А это вечная тема.

Поэтому «империя» для умов – это лучше, чем просто «самодержавие». Монархия и даже самодержавие из империи некуда не денутся. В России, если пойдёт относительно как хочется ещё лет восемьдесят можно будет говорить именно о самодержавии. Или даже больше, если привести понимание самодержавия к тому, что САМ народ, история, Бог, доверил, дал державу – власть, страну в руки монарху. И сама империя позволяет обосновывать существование монархии и даже самодержавия.

– Теперь о «народности», – сказал я, с интересом глядя на хмуро-задумчивые лица Устрялова и Погодина. Вызвав и у них оживление. Соловьёв, так тот вообще освоился, слушал и пил чай с печеньем. Я тоже сделал несколько глотков остывшего крепкого чая с лимоном и продолжил политинформацию. Я в школе её кстати вёл, ещё успел зацепить эти времена.

«Народность» у Уварова ближе к нации и конечно к русской нации. А это значить вновь православие и связка царь – самодержавие. Узко, тесно, опасно и непродуктивно для многонациональной и многоконфессиональной империи и даёт основу для вызревания идейно оформленного национализма среди нерусских и не православных народов России. Нужна другая нация, имперская, лучший пример это вариант советского народа, Германии периода Второго рейха, Франции Третьей республики и первые десятилетия Пятой. Где разные народы и разные немцы, французы, оставаясь собой в культуре, языке создавали и не без успеха единую политическую нацию. Поэтому «соборность», «всеединство» мне казалось больше подходит России, чем уваровская «народность».

«Соборность», «всеединство» для империи, где все разные, но, сплочены одной целью, цепью – созданием, развитием и сохранением империи. И каждая нация, народ, народность вносят в это общее дело свой вклад. Получая за это свои бонусы. Шанс на выживание как этноса, развитие и стабильное существование и движение в историческом процессе. Да, в такой империи как Российская был и будет государственно – империя образующий народ, нация, русский. И не обязательно им становиться, как в Римской желали получить статус римлянина, без созревания для этого и понимания, что это накладывает и определённые обязанности на тебя. Представитель любого народа России должен иметь возможность подняться вверх по социальной лестнице, для этого он должен стать имперцем, частью имперской нации, выйти за границы своей нации, народа, при этом оставаясь грузином, казахом, эстонцем или бурятом. «Империя превыше всего!» в душе, голове и вперёд кто бы ты не был по роду и племени. «Соборность» – это собрание представителей разный народов России в имперскую нацию, духовно, политически, культурно во имя общего дела. Матерью для всех своих народов Россия конечно не станет, но, доброй, заботливой мачехой или опекуном вполне.

«Соборность», «всеединство» созвучно с солидаризмом, идеями корпоративного общества и государства. Только объективно больше по масштабам. Речь должна идти не только о слоях населения, классах, социальных группах, а, о целых народах. Как в пределах России, так и вне её. Европеи как всегда мыслят нет так широко как русские. У нас один Федоров с его космизмом чего стоит.

В этом случае не может быть речь о национализме, фашизме как государственной идеологии. Это удел Запада. Россия самой историей обречена быть соборной, интернациональной, так пусть будет имперский интернационализм, дружба народов, «соборность», «всеединство» во имя общей для всех империи, пусть и Российской. Потом лет через сто, можно и о Евразийской подумать. Примерно так я и излагал свои мысли старым и надеюсь обновленным бойцам информационного фронта. Но, и это было ещё не всё.

Посматривая на Погодина с Устряловым, как мне казалось придавленным выложенными мною идеями о грядущих изменениях в идеологической и духовной жизни России и смотрящими на меня уже другим взглядом, чем на начале разговора. Более настороженным, чем оценивающим как было в начале встречи.

Почему вновь они выбраны мною в основателей новой идеологии? А кого? Грановского с Кавелиным? Они западники хоть и вполне взвешенные. Хотя Кавелина можно, он вроде отошёл от западников со сдвигом к консерватизму. Будут к работе привлечены и славянофилы, Хомяков, братья Аксаковы, Киреевские, Самарин, Кошелев, Тютчев конечно. Они кстати далеко не махровые консерваторы, как многие думали про славянофилов, а по нынешнему времени так вообще в либералах ходят. Их плюс в том, что они многие были на государственной службе и мною были привлечены к работе в разные комиссии и комитеты по борьбе с коррупцией, снабжении армии, что суть одно и тоже. Это их ещё больше закалит, сделает менее либеральными и уверен моими если не поклонниками, то сторонниками. И ещё плюс, что они на первое место ставили Россию, а, потом Европу с её прогрессом. Они видели Россию как часть мира, мировой истории, со своей историей, культурой, пониманием истории, жизни, ценностей и не хотели рядить её в обязательном порядке в европейские одежды как это делали западники. Даже если костюмчик или тулупчик ну совсем того, неподходящ и маловат.