Текст книги "Записки империалиста (СИ)"

Автор книги: Кирилл Чернов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 35 страниц)

Вражеский корабль встал в 150 саженях от устья реки Нивы, разделяющей селение на большую и малую («заречную») стороны, и направил к Кандалакше четыре баркаса с десантом. Его встретили ружейным огнём из несколько десятков стволов и не дали высадиться.

Видя такой ход дела кэптен Томас Бейли отдал приказ подойти к берегу ещё ближе. «Ариэль» это сделал и прикрывая собой десант открыл огонь по селению, старались ядрами разбить постройки где засели стрелки. Огонь русских начал стихать и он отдал приказ десанту вновь начать высадку. И когда баркасы вот – вот должны были свои носами уткнутся в берег, английские моряки, увидели, как вверх больше чем на сотню футов взвились несколько ракет и взорвались там, и после этого несмотря на плеск волн, услышали команды, которые разносились эхом по берегу, и после этого по ним дали залп не менее чем в две сотни ружей, а по кораблю ударили сразу шесть орудий. Те, кто из десанта уцелел после первых залпов спрыгнули в воду и прикрываясь бортами баркасов вступили перестрелку с русскими, она шла не в пользу англичан.

Побледневший, но, сохранявший спокойствие Томас Бейли, приказал усилить огонь по берегу до возможного предела, в том числе и из штуцеров, и голосом и знаками приказал начать призывать десант на баркасах или вплавь добираться до «Ариэля», для это даже начали бросать концы в воду для тех, кто сможет доплыть. Бой продолжился и примерно через двадцать минут наблюдатель с грот-мачты заорал вниз диким и отчаянным голосом: «Sir, russian warships!!!» Его не сразу услышали, а, когда это случилось кэптен Бейли недоумённо сначала посмотрел на верх, вслед за ним и другие офицеры, бывшие с ним на мостике, но, матрос продолжал орать: «Sir, russian warships!!!», и указывать рукой на то, чего не могло, не должно было здесь быть. Он с офицерами бросился на другую сторону мостика и увидел, что с зюйда на него шли десять гребных канонерских лодок и так ходко, что, наверно, спины гребцов и весла трещали от их усилий, с оста вероятно бриг и шхуна, и…, но, сначала Бейли очень грязно выругался, стуча кулаком по перилам ограждения мостика… три парохода!!! И конечно всё это было несомненно вооружено!!! Даже если у всех них по одному орудию, то против его восьми, пятнадцать орудий. А вот тот парусный бриг, только один мог иметь пушек точно не меньше чем «Ариэль». «The devil!!! It» s a trap!!!^[20]», – прорычал кэптен Томас Бейли, командующий отрядом Royal Navy в Белом море. И сжал зубы и перила так мостика так, что, что-то из них хруснуло.

Большая часть его команды, уничтожается ружейным огнём с берега, уже есть повреждения от пушечного огня у корабля. Сам он окружён со всех курсов кораблями противника. От него требовалось решение. «Бросить десант и прорыв с боем? – понесли потоком мысли у Бейли. – Но, шансов очень мало. Ширина пролива между островами в заливе всего полторы мили и его русские уже перекрыли. Большой ход набрать «Ариэль» не успеет, перебить русских огнём своими пушками он тоже не сможет. Это не его флагман сорока четырёх пушечный «Мэндер». Чёрт!!! Похоже русские всё заранее подготовили и разыграли партию. Заманили его самый сильный корабль под огонь батарей этого проклятого монастыря, повредили его и заставили его на это отвечать действиями против своих селений, где успели расставить вот такие капканы. «Феникс» тоже наверно в таком же положении». И от этой мысли его бросило в пот. К положению дел его вернул звук залпов, которые по очереди произвели гребные канлодки и пароходы с более чем десять кабельтовых. Опытный глаз военного моряка машинально дал им оценку, по калибру и точности. «Шансов нет, – как-то просто подумал Бейли после этого. И тут тот же наблюдатель с грот-мачты сообщил. «Сэр, русские сигналят: «Предлагаем сдачу. Или уничтожение. Думать вам склянки». После это воды, берега, острова у Кандалакши огласили новые залпы русских орудий. Через час после этого, капитан 1-го ранга русского флота, Егор Николаевич Броун, принимал сдачу британского «Ариэля», который был окружён со всех сторон кораблями его отряда. И это ему напомнило гравюру, где было изображено Гангутское сражение. В котором было положено начало победам русского флота. Прощённый императором Николаем Первым лейтенант фрегата «Рафаил», Броун, вернул свой долг русскому флоту. «Ариэль» уже в начале июля указом императора был, переименован в «Кандалакшу», отремонтирован, перевооружён и стал флагманом Беломорской флотилии. Это был конечно не могучий «Ретвизан», которым был под его командованием до войны. Но, зато в июле он стал контр-адмиралом.

Господство флота союзников в Белом море, так и не успев толком начаться на этом и закончилось. Они потеряли убитыми, ранеными, пленными более трёхсот человек, к ним добавлялись неизвестное количество пропавших без вести. До конца навигации силы противника не делали больше попыток реализовать свои пиратские замашки по отношению селений Беломорья. Оно вздохнуло свободно. У Архангельска они вообще не появлялись.

Шах Насер ад-Дин Шах Каджар в этот уже начинающий дышать прохладой вечер хвалил себя и был собой весьма доволен. Доволен тем, что принял верное решение, не стал торопиться, хотя некоторые из его окружения пытались его отговаривать. Но, принял решение сам… и не ошибся в своём выборе.

Началось всё с того, что неожиданно в Энзели пришли сразу четыре русских военных парохода. Русские военные корабли были привычны здесь, но, чтоб сразу четыре. Русские заявили, что у них срочно послание для шаха и для поверенного в делах русской миссии в Персии, Николая Адриановича Аничкова. И вскоре кавалькада всадников двинулась на Решт, потом на Казвин и далее в Тегеран.

После этого русский посланник озвучил видение дел со стороны России в данное время и в будущем. Она говорила его устами о добрососедстве, взаимовыгодных отношения в различных направлениях, о том, что многие общие проблемы в регионе можно решать сообща. Что означало с дипломатического языка, не надо лезть в войну против России, а, наоборот вместе с ней вести дела против англичан, турков и афганцев.

Насер ад-Дин Шах очень хотел, если не избавиться, то ослабить влияние британцев в Персии. Которые нагло и деловито лезли туда куда считали нужным в его стране, душили её кредитами, вели неравноправную торговлю, помогали его противникам. Ещё он хотел получить то, что не смог его отец, Мохаммед-шах, Герат с землями, забрать то, что он считал своим у Афганистана. Которым помогали против него же англичане. Имел о виды на Систан, земли Омана в Ормузском проливе, Бахрейн и на шиитов, которые жили в землях многовековых врагов персов, османов. Но, Персия была не сильна и окружена недругам, и без сильного союзника не могла сделать это сама. Таким союзником могла стать Россия и новый русский царь, Александр предлагал это. Противники у них общие, турки, да англичане. Поэтому он после очередного просмотра фотографии с пленными и трофеями у себя в рабочем кабинете, принял решение. Он отдал распоряжение на запрет различных недоразумений на границе с Россией, разрешил ей продавать всё, что она захочет купить, отказал в приёме, который срочно запросил британский посол, и отдалил от себя тех, кто вёл разговоры о вступлении в войну против России.

И вот теперь, после очередных доставленных фотографий из Крыма, на которых земля была густо усеяна телами убитых французов и сардинцев, где были тысячи и тысячи пленных турков, опять горы трофеев, горящий огромный французский корабль, после сообщений о новых победах русских в Евпатории и у Севастополя, осаде ими Карса. Шах хвалил себя за верное принятое решение. За то, что не подался уверениям, всё-таки принятого им британского посла, что победа русских под Керчью это нелепая случайность и везение русских. Три идущих подряд большие победы России над своими противниками это уже не случайность. В том, что Россию победить наверно невозможно, убеждали шаха Насер ад-Дина, не только эти её победы, одна против четверых! Но, и попытки сделать это его деда, Фетх Али-Шаха. Хотя ему помогали англичане в обучении его армии и оружием, и несмотря на превосходство в силах в разы на силами русских, у него это не получилось… дважды. Зачем это делать теперь ему? Если русских не могут одолеть англичане, французы, турки и какие-то сардинцы. То ему зачем лезть в эту войну? Они придут как их царь Пётр с моря и захватят Астрабад, Энзели, Решт. И кто будет ему помогать справиться с ними? Хитрые и наглые англичане? Или эти сардинцы? Конечно нет. Вот и пусть англичан и турок Россия бьёт и дальше, мешать он ей в этом не будет, ему это выгодно и даже приятно как эта прохлада, которая спустилась с гор на Тегеран и его дворец. И в отличном настроении правитель Персии Насер ад-Дин Шах Каджар, пошёл в гарём, чтоб продолжить получать удовольствие от столь хорошо начавшегося вечера.

Сто тридцати и один пушечный, винтовой линейный корабль, новейший красавец «Duke of Wellington», флагман эскадры Рояль Нави на Балтийском море, величаво, спокойно и мерно покачивался на его волнах. Это и стоявшая тишина помогала вице-адмирал сэру Ричарду Сондерсу Дандасу командующему эскадрой Роял Нави размышлять, и было о чём.

Когда до него дошли вести о поражении флота и армии под Керчью, он понятно дело расстроился. Но, и только лишь. Это укол не поколеблет господство королевского флота на морях в этой войне. И в тоже время понимал, что из-за Керчи от него потребуют активных действий и понятное дело успехов. К этому он сам и его эскадра была готова. И он начал действовать, а, русские отвечали на это как могли.

5-го и 6-го июня отряд капитан-лейтенанта Штакельберга, четыре винтовых, восемь гребных канонерских лодки при поддержке береговых батарей Гунгербурга имел бой в устье реки Наровы с английским отрядом из 2 винтовых линейных кораблей и 2 паровых канонерских лодок. После 4-часового боя английский отряд ушел в море.

6 июня 1855 года произошло событие, которое повергло британцев в шок или они сделали вид, что в шоке. В этот день британский двадцати пушечный паровой корвет «Cossack» приблизился к мысу Ханко, чтобы высадить там всех пленных финнов, захваченных на торговых судах во время крейсерства. Сначала для разведки высадили свой десант, вдруг кто пленных финнов обидит. И англичан русские как-будто всех беспощадно убили, чуть ли не топорами зарубили. Об этом рассказал выживший морпех мулат Джон Браун, которого подобрала спасательный отряд. Вариант Скрипалей в один в один, только без кота. Ничего не меняется! Однако английские газеты было уже не остановить: все передовицы пестрели красочными выдуманными подробностями боя, а на заглавной картинке бородатый русский казак с полковничьими погонами, злобно скалясь, вырезал сердце у темнокожего Джона Брауна. Дело дошло аж до парламента. Газеты окрестили действия русских «резнёй в Ханко». На место происшествия выехали следователи III Отделения. Они выяснили, что чуть ранее здесь с британского парохода высадилась партия моряков или солдат, которая сначала ограбила, потом сожгла финскую деревню. И вот новая высадка отряда с английского корабля. И вот новая высадка отряда с английского корабля и ответная реакция на это.

Русский отряд находился недалеко от места высадки и получив сообщение от дозорных, поспешили навстречу британцам. Они потребовали сложить оружие, но этот приказ был пропущен мимо ушей, поэтому русские открыли огонь на поражение. После первых трёх залпов англичане сдались. В плен попало 78 человек. Позже их фотографии живыми и здоровыми с подтверждением личностей предъявили разным газетам Европы. Там рванул информационный фугас, которые неплохо заляпал дерьмом честный и чистый облик Англии, в который верили многие в России и Европе. Но, Британия после Керчи и раздутой истории о «резни в Ханко», хотела крови русских и побед над ними. И адмирал Дандас начал прощупывать возможности действий против главных крепостей русской Балтики, Кронштадта и Свеаборга.

9 июня французский винтовой фрегат «D» Assas», канонерки «Merlin», «Firefly» и «Dragon» попытались пройти северо-западнее русской крепости, где сначала их обстреляли русские канонерки, а потом они попали на минное поле. Две мины взорвались под «D» Assas», и он получил ощутимый крен и был вынужден начать дрейфовать, ещё одна сильно повредила «Merlin». Несмотря на все усилия экипажа в борьбе за свой корабль крен только увеличивался. К этому французы и британцы были явно не готовы, но, русские на этом не остановились. Из-за форта и самого острова к их отряду полным ходом направились шесть винтовых канлодки, и четыре… пароходофрегата! С явным намерением утопить отряд, попавший в ловушку.

В ходе короткого боя, русские паровые фрегаты, имевшие как отметили для себя французы тяжелые бомбические орудия, добили «D» Assas». Он к своей чести оказал сопротивление и не спустил флаг, на предложение об этом со стороны русских. Вкусив вкус победы они попытались это сделать и с «Firefly», которая успела снять со шлюпок часть команды фрегата, и получив два попадания уходила на всех парах от них. «Dragon» не смог помочь своим, русские канлодки отогнали его своим огнём от гибнущей «Merlin» и уже сами спасали её экипаж. Но, на дно она ушла под своим флагом. Так Рояль Нави получил своё первой поражение на Балтики от русского флота. А адмирал Дандас неудовольствие от Первого Лорда Адмиралтейства Чарльза Вуда и шумиху в свой адрес в британских газетах. Которые прямо писали, что флот Её Величества направлен на Балтику не для того, что терпеть там неудачи. Французы активно обвиняли в гибели своего фрегата британцев.

10-го июня 1855 г. вновь русские гребные канонерские лодки при поддержке береговых батарей отогнали от Свеаборга английский тридцати шести пушечный фрегат «Amphion», пытавшийся промерить фарватер к крепости.

20 июня от мины пострадал «Vulture», он требовал серьёзного ремонта. Но, самое интересное произошло на следующий день. На 90-пушечном «Exmouth» справа по курсу обнаружили мину и аккуратно вытащили её из воды. Контр-адмирал Сеймур и кэптен Уильям Кинг Холл приказали перенести мину на ют, где начали её исследование. До исследовались до того, что прям там она и взорвалась… после этого, Сеймура и Холла и ещё пять человек собирали по кускам по всему юту в вёдра и мешки, ещё полтора десятка получили ранения. Корабль обзавёлся повреждения палубы и рангоута. После такого происшествия мину, которую выловили и на английском флагмане «Duke of Wellington» и тоже хотели изучить. Дандас, приказал незамедлительно надежно утопить. Он понял, что Кронштадт из-за мин, береговой артиллерии и отрядов русских кораблей для него будет неприступен. В этой ситуации Дандас заключил:

«В нынешних условиях и в отсутствие сильной многочисленной флотилии канонерских лодок и малых судов не получится провести эффективную попытку [атаки Кронштадта] и преодолеть такие серьёзные преграды; что бы я там не приказал – с теми средствами, которыми я обладаю, такая попытка гарантированно закончится неудачей».

К Кронштадту корабли он больше не отправлял. Но, решил отыграться за неудачи и потери на Выборге.

– Я дал вам, господин капитан второго ранга, немалые силы для обороны Выборга. Подготовьте к бою их на отлично. И с успехом отразите возможное нападение противника. Или в противном случае быть вам вон там… на банке. И показал на одну из гребных канлодок. Это сказал командиру отряду кораблей великий князь Константин Николаевич, когда был в Выборге и проверял его готовность к отражению противника.

Капитан 2-го ранга Рудаков, командир отряда на весло сесть не хотел, он хотел стать капитаном 1-го ранга, поэтому и готовил свой отряд, можно сказать эскадру в поте лица, своего и у команд кораблей. Маневры, стрельбы теперь стали делом регулярным, даже два раза провели пробный абордаж. «Бой будет в узостях, всякое может случиться. Надо быть готовым ко всему», – так объяснил он свои приказ удивлённо глядящим на него офицерам. Не всегда безопасные воды пролива и залива были ещё раз изучены на лоциях и на практике. Были созданы дополнительные наблюдательные посты.

Один из них ближе к полудню 25-го июня и сообщил, что к проливу Тронгзунд идёт отряд кораблей, 1 пароходофрегат, 2 корвета, 4 канонерских лодки. Это мог быть только противник. Русские силы заняли позицию между островами Равенсари и Николаевский, так чтоб можно было наблюдать со стороны моря прежде всего «Тосно» и гребные канлодки.

Бой шёл очень неплохо для русских. Противник уверенный в своих силах выслал к берегу десант сразу на десяти вооруженных баркасах, с ними пошли две канлодки. Увидев это Рудаков не стал торопиться, выждал, когда баркасы и канлодки отойдут подальше от главных сил, и когда решил, что уже достаточно удалились от них, дал в небо сигнальную ракету. Против крупных кораблей противника он повёл в атаку свои пароходы и винтовые канлодки, пароходы против пароходов, канлодки против канлодок, чтоб не было неразберихи с целями, так же вступили в бой с ним береговые батареи. А против десанта сигналами он направил гребные канлодки.

Британский отряд от такого расклада дел и сил около десяти минут был в состоянии растерянности, и только потом начал не очень слаженный между собой артиллерийский бой с русскими кораблями и берегом. Баркасы и канлодки продолжали идти к берегу, они открыли огонь по русским гребным судам. Но, командира отряда весельных канлодок этим было не остановить.

Канонерские парусно-гребные лодки конструкции адмирала Шанца, были почти идеальными судам для боя в таких условиях. Легкие, манёвренные, вполне быстрые и вооружённые.

Когда английские офицеры на баркасах поняли, что русские идут на сближение не обращая внимание на их число и наличие паровых канлодок, и думали, что им делать, идти дальше к берегу или возвращаться к своим кораблям, было уже поздно. Восемь русских гребных канлодок уже неслись к ним навстречу, именно неслись для такого класса кораблей, их скорость оценивали наверно узлов в семь.

Русские канлодки не стали вступать в дуэль с английскими, они поступили более коварно… начали бить по баркасам, по мере сближения открыли даже ружейный огонь. Оценив своё положение баркасы огрызаясь пушечным и ружейным огнём начали разворачиваться, чтоб уйти под прикрытие своих канлодок. Получилось не очень слаженно, они скучились, встали бортами к русским, которые было это на руку, тем более, что они продолжали сближаться. Баркасы начали получать попадания.

Двадцати четырёхфунтовое ядро попадая даже в большой баркас, разбивает его, на куски, в щепу, людей, сидящих в нём, просто разрывает на куски. Из десяти баркасов четыре уже были уничтожены, плавали их обломки, убитые, раненые и уцелевшие моряки. Одна из британских канлодок видя избиение своих баркасов, решительно пошла на сближение с русскими, отвлекая их на себя и прикрывая собой попавших в беду своих моряков. Несомненно, русские оценили самоотверженные действия противника, но, и всё на этом. Вскоре раздались крики удивления и гнева на английском корабле, с неё усилилась ругань в сторону русских, а также пушечный и ружейный огонь, в ответ с русских судов, уже было слышно: «И раз, и раз!!! Навались ребята!!!», и вслед за этим с них последовали ружейные залпы, взрывы гранат, глухие удары и скрежет корпусов, хруст ломающихся весел и русские, оглашая воды и берега «ура» и прочими выражениями, с двух канлодок пошли на абордаж англичанина. Немногим более чем через четверть часа, раненые и уцелевшие моряки канлодки сдались улыбающимся и довольным собой и боем русским.

Когда командующий эскадрой Роял Нави на Балтике вице-адмирал сэр Ричард Сондерс Дандас, выслушал доклад об итогах боя у Тронгзунда, то с него в миг слетел лоск адмирала флота её величества и он высказался в адрес русских, этой войны, людей в Лондоне, которые её начали, так как это умеет делать морской офицер всю жизнь служивший в Роял Нави. Досталось от него командиру и офицерам отряда, в эпитетах и выражения адмирал даже не собирался стесняться. Более тысячи моряков убитыми, ранеными, пропавшими без вести и пленными, повреждённые корабли и взятый на абордаж корабль королевского флота!!! Да, это по потерям сопоставимо с Трафальгарским сражением! Только его Роял Нави выиграл!!! А здесь проиграл!!! И адмирал Дандас не удержался и ещё раз доказал, что он на британском флоте служит много лет. Хотя было уже менее шедеврально, чем в первый раз.

В газетах адмирала Дандаса даже сравнили с Дэвидом Пауэллом… Прайсом. На биржах фунт и бумаги качнулись и пошли вниз, лондонский Сити молчаливо выражал своё неудовольствие таким ходом войны теперь и на Балтике. Первой Лорд Адмиралтейства Чарльз Вуд, написал Дандасу просто: «Сэр, мы ждём от вас после всего произошедшего двух вещей. Либо победа, либо отставка». Французские газеты не особо скрывая злорадствовали над поражением великого и могучего Роял Нави… от русских галер.

Командующий эскадрой Роял Нави на Балтике вице-адмирал сэр Ричард Сондерс Дандас, встряхнул головой отогнав неприятные воспоминания, повернулся на каблуках, решительно прошёл через весь адмиральский салон, подошёл к столу и уверенно подписал приказ о начале операции против Свеаборга.

Основанием для плана атаки на Свеаборг помимо неудач у Кронштадта и Выборга послужил и меморандум кэптена Бартоломью Джеймса Салливана, главного инспектора Балтики^[21], который умудрился в своей записке предложить три разных плана:

– близкую блокаду Российского побережья;

– разрушение Свеаборга и Кронштадта;

– последовательность мелких набеговых операций на русские берега, дабы «заставить всё население России почувствовать зло войны в максимально возможной степени».

Поскольку наиболее детально Салливан в своём докладе рассмотрел именно бомбардировку Свеаборга, то окончательно выбран был этот город.

«Там решиться не только моя судьба, а может и всей этой войны», – вдруг подумал Дандас. После этого вызвал к себе дежурного адмирала по эскадре и отдал распоряжение о сборе завтра в восемь утра командиров кораблей эскадры согласно списку, и о приглашении французов к себе на «Duke of Wellington». Назначенное совещание началось почти во время, французский адмирал Шарль Пено с командирами своего отряда немного «задержался» и закончилось после одиннадцати утра и уже в четыре часа пополудни корабли союзного флота начали приходить в движение и покидать место стоянки.

После более чем месячной авральной подготовки союзный флот в десятки вымпелов как казалось даже как бы придавливая собой море громадами линейных кораблей взял курс на Свеаборг. На старые крепости вроде Фридрихсгама и Роченсальма было решено не тратить ни времени, ни сил. Свеаборг!!! Вот теперь главная цель кампании 1855 года на Балтике. Разгромить флотом крепость, батареи, город. Всё, что там будет. Высадить десант и уничтожить, что останется после обстрелов. И путь к Гельсингфорсу открыт. После этого можно говорить о отпадении Финляндии от России, и изменении настроя Швеции к своему участию в войне. Британия и Роял Нави не привыкли прощать поражения. И как олицетворение их силы, грозный «Duke of Wellington» под флагом вице-адмирала Ричарда Дандаса, вёл флот к Свеаборгу, где их ждала победа.

Перед отъездом из Крыма помимо встречи с перспективным Лопесом-младшим были ещё две весьма значимые, и я надеялся, что он пойдут России и мне на пользу сейчас и потом.

Когда, я узнал, что этот человек находиться здесь в Севастополе, да, ещё и часто бывает на Южной стороне. Я, очень, очень сильно удивился. Очень сильно. Речь то шла о Гинцбурге, Е́взеле Гаврии́ловиче Ги́нцбурге, уже на этот момент времени, точно миллионере и о будущем крупном банкире и акуле капитализма в целом. И со дна бездны вопросов, поднялся этот, который в России так и не решили. Еврейский вопрос. Мой носитель Александр Второй начал его решать, снял ежовые рукавицы времён Николая Первого, Александр Третий вновь затянул гайки. Насколько я знал, евреев он не любил, был прямо скажем антисемитом. И вот теперь им мне волей судеб предстояло решать еврейский вопрос.

Был ли я лично антисемитом? Нет. Доверял ли я евреем как народу и людям? Нет. Точнее, не всем и не во всём. Почему? Факты из истории и личного опыта давали для этого материал. Фактический. Но, здесь я император, в России живут и будут жить миллионы евреев, подданных России. И еврейский вопрос мне стороной не обойти никак. И его я хотел решить по-иному, более прагматично и рационально чем той истории и не безвозмездно. Так, мне казалось будет лучше для обеих сторон процесса.

– Господин, Гинцбург, вы, весьма смелый человек, – начал я разговор, когда мой собеседник, увидев меня, весьма заметно ошалел. Но, как человек бывалый он быстро собрался, озвучил в мой адрес положенные в этом случае фразы. И стал изображать из себя одно большое внемлющее ухо.

– До недавнего времени не каждый генерал, хоть и был обязан по долгу службы бывал на Южной стороне. Скажите, вы на всё, готовы ради наживы? Пусть будет прибыли. Исключая конечно самые тяжкие грехи, – продолжил и спросил я.

– Дело не только в получении прибыли, Ваше Императорское величество. Ещё есть понятие успеха, которых, да, конечно выражается и в размерах прибыли. И часть прибыли идёт на благие дела в пользу людей, – ответил мне Гинцбург. А я решил поддать жёскача:

– Но, ведь вы и так уже весьма богаты. Два миллиона уже есть? Три? А, впрочем, я распоряжусь и жандармы узнают… всё. Сколько, когда, как, с кем? – сказав это, я сделал запись к себе в блокнот. Гинцбург видел это, и было заметно, что несмотря на выдержку мой собеседник заволновался.

– Это вы с Бенардаки, Кокоревым, Уткиным соревнуетесь в размерах успеха. Или со Штиглицом? – спросил я. Он хотел было мне ответить, на я рукой остановил его.

– Мне про вас сообщили и хорошее… и плохое, – при этом я похлопал рукой по папке, лежащей на столе.

– Кормите, поите солдат за свой счёт, обмундированием снабжаете, это хорошо и правильно. Высочайшую благодарность имеете. Спирт поставляете для медицины. А 100 % спирт, который вам разрешили ввозить проще разводить на три части? А то и больше. В такое время кто сильно будет «отжиг», да «усышку» проверять. Тем более в Севастополе, ещё и на Южной стороне. И конкурентов здесь нет. Умно, беспроигрышно. Да, вы, большой стратег и тактик, – продолжил я сыпать перца.

– Но, сейчас не совсем об этом, господин Гинцбург, об этом после. И я руку положил на блокнот и постучал по нему пальцами. Мой собеседник взглядом проследил моё движение.

– Я знаю, что ваш народ в большинстве своём, не считает Россию настоящей родиной, Отечеством. Это печально и плохо. Для всех. Ведь российские иудеи мои подданные, а если Россия для них не своя, то и царь им не царь. При этом они живут в России в ней и на ней зарабатывают. И очень немало, как вы, например. Она же обеспечивает им внешнюю и относительную внутреннюю безопасность. Да, есть черта, есть законы не в пользу евреев. Но, они, живя и работая, обеспечивая себе на жизнь и даже более чем в России, не доверяют ей, считают злой мачехой, и в ответ на это получая ответное мнение и даже действия от других её народов и решения властей. Но, это не только в России. В Пруссии, Австрии, Франции, Европе, не говоря о турках тоже есть ограничения для иудеев», – говорил я, и у моего собеседника с каждым моим словом взгляд становился всё внимательней.

– России, мне, нужны свои евреи, которые считали бы Россию своей родиной, Отечеством, чтоб ваши единоверцы и мои подданные, стали таковыми по-настоящему, то есть в жизни, в делах, а не на словах, – на это в глазах Гинцбурга виделся парадокс, верноподданнический взгляд и одновременно сомнение в возможности того, о чём я ему говорю.

– Мне, России необходимы, такие подданные иудеи, которые искреннее, честно ей бы служили, наравне с другими. Не жалели сил, денег и даже жизни. Как это сейчас делают многие, в том, числе и я сам. Я сам здесь, мои сыновья и братья. Как видите я не жалею себя, своих родных, и даже… генералов. Никого, ради достижения цели, результата. В данное время – это успешное завершение войны., -твёрдо говорил я, смотря прямо на Гинцбурга, уверен мой намёк им был понят. Тем более, что с марта шла проверка подлинности разрешений для проживания за чертой оседлости. Уличённые в нарушении получали большие штрафы. Теряли деньги, недвижимость и имущество заработанные и приобретенное за это время и выселялись обратно. Кто не мог уплатить штраф сразу, того ждал срок и опять-таки штраф поменьше. Кроме того, запрет на получения разрешения проживания за чертой на двадцать пять лет тем, кто попался и членам их семьи. Тот кто из евреев помогал органам в выявлении нарушений и нарушителей получал снисхождение. Совершеннолетние дети могли остаться при условии принятия православия. Гинцбург не мог не знать об этом. Да, это было давление, но, мне нужно было как можно быстрее начать решать еврейский вопрос в положительную сторону для меня и для другой стороны тоже. И опять же деньги.

Так же полиция, жандармы проводила рейды против воровских кагалов, контрабандистов, от Балтики до Одессы, и тут под удар попадали не только еврейские ОПГ, а, все «воровские артели», шайки и прочий криминал. Профессиональные попрошайки и босяки тоже шли под жернова. Военное положение отличный повод, объявить криминал независимо от национальности и вероисповедания внутренним врагом, врагом империи. Что, впрочем, так и есть. В стране будет больше порядка и спокойствия, доверия к власти, казан получит деньги, а стройки империализма рабочие руки.

– А, ведь, вы, можете стать кем-то вроде Моисея… для евреев России. Войти в историю не как самый богатый еврей России или тем, кто из миллионщика стал каторжанином. А тем, кто начал менять судьбу евреев… и может даже не только в России. И добиться успеха не только в виде денег, но, как вы, сами сказали, благих дел, – сказал я. И густые брови Гинцбурга невольно поднялись высоко вверх.

– Да, пророком Моисеем. Спасти, вывести свой народ из плена…нет не из русского плена, а, плена заблуждений, от том, что они живут в России как в плену. Хотя это далеко не так на самом деле. Особенно если сравнить с пленом египетским и вавилонским для евреев. Или с их жизнью в Европе несколько веков назад. Если вас услышат ваши соплеменники, а через вас меня и примут условия, то положение дел для евреев в России начнёт улучшаться, постепенно, но, верно. И, запомните, господин Гинцбург, торг… неуместен, – голосом и взглядом я обозначил это положение.