Текст книги "Суданская Альтернатива (СИ)"

Автор книги: Кирилл Чернов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 57 страниц)

Глава 4. ГЕНЕРАЛКА

Часть 1. Это вам не Атбара!!!

К этому времени моя армия была полностью отмобилизована, по докладам эмиров, то есть комдивов, комбригов (командиры дивизий и бригад), в этой реальности я сумел собрать более 62 тысяч человек. Население нашего город, блин! В основном это была, конечно, пехота с холодным оружием, копьями, стрелков теперь у меня было больше реала, 19 тысяч, но большая часть с карамультуками, хотя пули Фостера, увеличили их эффективность, но всё-таки это были не винтовки. Последних стало немногим около 5000, за счёт трофеев с Кассалы, отряда Уортли, Маршана, оружейного шмона и ремонта. Артиллерия, была представлена сорока орудия разных калибров, из них два Круппа, остальные бронзовые, медные гладкоствольные. Двадцать орудий ушли на речные батареи у Омдурмана, четыре на конную артиллерию, несколько на пароходы и большие лодки, остальные стояли на Шевардино. И там же был один протопулемёт Нордефельда.

Махдисткая армия делилась, как и было положено полуфеодальной армии на флаги, знамёна (по сути дивизии и бригады), был отряд "Черный флаг", "Красный флаг", "Белый флаг", "Светло или темно зеленый" и другие цвета по необходимости. Флагами командовали наиболее опытные и авторитетные эмиры, между ними всегда шло соперничество, кто, какими флагами и каким количеством. Позже такую систему командования надо будет ломать, точнее менять.

"Черный флаг" я взял на себя, в него входили стрелки с винтовками, моя Гвардия пешая и конная, со мной был Якуб, мой командующей артиллерией, эмиры Ахмед Федил и Вад Бишар. Мой флаг должен был занять позиции на суданском Шевардино, и мы должны были принять главный удар британцев, там же была и моя ставка. Светло-зеленом флагом, которой в основном состоял из племён дегейм, кенана командовал Али Вад-Хелу, темно-зеленое знамя было у Османа Азрака, красное знамя за эмиром Шерифом, Белый флаг у Ибрагима Халила, легендарный Осман Дигна командовал бригадой фуззи-вуззи и спецназом, Осману Шейх-эн-Дину я вновь отдал конницу, на речную флотилию и батареи у Омдурмана на Ниле был поставлен эмир Саадал.

4 сентября был проведён общевойсковой смотр. Я постоянно бывал на парадах на 9 мая в нашем небольшом городе, смотрю по ТВ в Москве. Но, здесь более 60-ти тысяч человек сразу! Это было грандиозно!!! Вот она мощь государства дервишей!!! Все смотрят на тебя, приветствую криками твоё появление, такая энергия шла от этого, я ее, можно сказать, ощущал физически, Абдаллаха даже потряхивало от возбуждения, хотя такие флешмобы ему были не впервой. Войска стояли коробками, уже по своим знамёнам и полкам, первые ряды даже по ранжиру. Я, в смысле Абдаллах тоже был красив и хорош! В сверкающих на солнце доспехах, на отличном скакуне, мы проехали вдоль рядов своей армии, потрясая копьём, и обращался к каждому флагу со словами приветствия, – "Здравствуйте, храбрые воины такого-то племени, знамени!!!", они отвечали мне воинственными криками. Ещё раз, промчавшись перед рядами, и встав на специально сделанной возвышенности, гарцуя, я сказал речь, которую готовил и даже репетировал, хотя немного сплагиатил,-

"ВОИНЫ!!! От имени Аллаха, через его уста на земле Махди, я Абдаллах Халифа, его верный приемник, обращаюсь к вам!!! Враг опять пришёл в наши земли! Он хочет вновь отобрать завоеванную ваши отцами, братьями и вами свободу, стремиться лишить нас истинной веры!!! Враг проделал большой путь, и сумел за счёт своего коварства даже добиться побед. Но, всё это сделал для того, чтобы здесь, у стен Омдурмана и гробницы Махди, найти себе, только одно – СМЕРТЬ!!! Вы воины ислама, станьте карающим мечом Всевышнего для неверных, и тех изменников веры кто им служит! Он выбрал для этого – ВАС!!! Вы… их… СМЕРТЬ!!! Смерть!!! Я зову вас на СМЕРТЬ!!! Смерть!!!" "Смерть!!! Смерть!!! Смерть!!!", – громом зарокотало в воздухе, это отвечали мне тысячи и тысячи сердец и голосов моих воинов.

Когда, немного стихло, воодушевлённый эмир Осман Азрак крикнул, – "Такбир!!!" И вновь на километры вокруг пошла звуковая волна, сотрясая спокойствие пустыни, – "Аллаху акбар!!! Аллаху акбар!!! Аллаху акбар!!!"

Смотря на своё войско в полном сборе, увидев эти лица, глаза, я только сейчас понял, почему они, тогда шли на пулемёты в атаку, и сейчас готовы пойти. Они верили, верили, что смерть это часть жизни, что погибая в бою за веру, за свободу, ты обретаешь жизнь и даешь её другим. Они готовы были погибать за свою веру и свободу, у них было огромное желание побеждать. Я очень надеялся, скорее всего, уже верил, что если у нас, получиться хотя бы часть того, что мы задумали и сделали, эти люди победят.

И здесь даже не вера сыграет главную роль, просто 25 тысячам (а уже меньше, и будет, дай Бог, ещё меньше) англичанам, шотландцам, ирландцам и тем более египтянам, ночью, в рукопашной, не устоять, против свирепости, безграничной смелости этих воинов, которые готовы с копьями и мечами идти на пулемёты, тем более их будет тысяч под пятьдесят пять.

Артамонов и казаки издалека смотрели смотр, капитана Маршана и его людей я расположил поближе и открыто. И позже специально подъехал, к ним, что оценить их впечатление, было видно, что их неплохо накрыло. Они точно, никогда не видели, такого количество вооруженных людей сразу, и вероятно думали увидеть толпы дикарей, которые в плясках будут потрясать дубинами, а увидели построенное войско в десятки тысяч человек, полками, побатальонно. Оценили количество огнестрельного оружия, и во многом ими же приведённую в порядок артиллерию, только всю сразу (но, Круппа я не показал, береженного Бог бережёт). И французы наверно только сейчас поняли, с кем им бы пришлось иметь дело, если бы англичане не начали войну с государством Махди, а они бы дальше ломились бы на Нил.

Селение Керрери, после марша на жаре и биваках в полуразрушенных селениях, так и манило к себе. Оно было довольно большое, стояло на крупной протоке Нила, там даже были на удивление бритов целые дома, и вполне приличные деревянные пристани. Прямо на запад шла пологая равнина с уклоном к реке, там же в пяти милях (8 км) высокие холмы, ещё дальше каменистые холмы Керрери, на юго-запад примерно в двух милях (3,2 км), небольшие высоты с какими-то не законченным постройками, на севере от него относительно перпендикулярно к Нилу идёт несколько сухих русел. На юг была разрушенная деревня и ещё холмы, и виднелся город… и выделявшийся на фоне остальных зданий купол гробницы Махди. Именно это и увидела конная разведка британцев, обогнув холмы Керрери, правда это было больше похоже на авангард, несколько эскадронов, верблюжий корпус и даже конная артиллерия. Бриты после кровавого пути к Омдурману, были склоны осторожничать.

Мои войска они увидели со следующего холма к югу от Керрери, им их намерено показали, и двинули на них со стороны города и Шевардино, тысяч 30-ть, чтоб заставить их отойти к главным силам, что они и сделали.

Сам Китченер утром 7 сентября, главными силами вышел к Керрери, но в посёлок не полез, он встал лагерем от его северной окраины до большого сухого русла к югу, как бы прикрывшись ими с флангов, предлагая атаковать себя в лоб. Ага, щас, разбежались! На крайних здания селения, опять увидели полотнища на двух языках, но надпись была уже другой, – "So you came to hell!!!" (Вот вы и пришли в ад). На видном месте на одном из домов висел мешок, проверив вокруг него, нет ли ловушки, его сняли и развязали и увидели это… там лежали вещи британских офицеров, некоторые были в крови. Их отнесли в штаб и там опознали по портмоне, погонам, другим предметам, что это вещи майора Уортли-Стюарта и лейтенанта Вуда. Это подтвердило, появившиеся подозрения, что их отряд разгромлен, значит, гаубицы и обоз потерян. Настроение среди офицеров упало, Китченер видя это, категорично приказал готовиться к решающему сражению, заявив, что без победы они отсюда не уйдут. Зебиры опять не было, пришлось копать по жаре хоть какие-то траншеи, делать насыпь и ставить повозки.

Канлодки англичан хотели пройти по протоке вверх по течению, но на их форзейле, увидели в узости боны и что-то круглое. Пришлось им вернуться и идти по основному руслу к городу, где их уже ждали береговые батареи, ДОТы-ДЗОты, стрелки в окопах, плоты, боны, мины, всё, что должно было остановить их продвижение, нанести им повреждения, потери или даже утопить. Сначала должна была произойти речная часть генерального сражения.

После мин и потери канлодки в Шаблуке владыки морей поссыкивали, и не спеша подходили к острову Тутти. Первыми в бой вступили стрелки с правого берега, но англы учли урок Шаблуки, ходовую рубку, пулемёты, орудия, прикрыли какими-то щитами и мешками вероятно с песком. Вскоре к ним присоединилась береговая артиллерия, против которой такая защита уже не помогала. Вот тут англичане и рассмотрели, что им противостоят построенные по европейскому образу батареи, с брустверами, проёмами для орудий, и четыре форта, из бойниц, которого беспрестанно велся ружейный огонь. Попытка ближе подойти к батареям, чтоб с убойной дистанции расстрелять их, закончилась попаданиями ядер, дервиши стреляли весьма метко в отличие от боя у Донглы в 1896 году, и одна канлодка вышла из боя, её понесло вниз по течению, – "Алахху Акбар!" прокричали вражеские для англичан берега. Вести бой под перекрёстным артиллерийским и ружейным огнём становилось всё тяжелей, ещё одна канлодка с повреждениями от попаданий ядер и книппелей, в колеса и надстройки вышла из боя. После этого британцы увидели, что сверху по реке на них движется, масса брёвен, плотов, лодок, которые были ещё и связанные между собой. И вдобавок к этому ближе к левому берегу произошёл взрыв. "Мина!!!", – мгновенно пронеслась мысль в головах команд канонерок и пароходов. После этого суда сбавили ход и стали уходить вниз по течению. Пройти по реке к городу и мавзолею Махди, у англичан с ходу не получилось, они отошли ниже по течению, имея повреждения на судах и потери в командах. Их провожал победный крик их врага, – "Алахху Акбар!" Канлодки британцев вернулись к главному лагерю, по пока ещё свободной протоке.

После того, как заставив своими манёврами отойти конницу противника к своему лагерю, и показав ему, что атаки сегодня не будет. Я начал после обеда разворачивать свою армию, для действий на завтра.

Основные силы "Чёрного флага" и артиллерия начали выдвигаться к Шевардино, чтоб вечером занять свои позиции. Бригада "детей львицы" под командование Осман Абу Бакр Дигна, усиленная тремя сотнями стрелков и двумя конницы, встала у деревни Эгейга, за сухим руслом, между Шевардино и Нилом. Остальные знамёна-дивизии расположились таким образом, – на высотах к западу от Шевардино встал с темно-зеленой дивизией Осман Азрак, между ним и холмами Керерри должна была расположиться красная дивизия Шерифа и белая Ибрагима Халила, с конница под командованием Османа Шейх-эн-Дина. На холмах Керерри светло-зеленый флаг Али Вад-Хелу с ним было и 2 тысячи конницы эмира Юнуса, чтоб в случаи необходимости перекрыть пространство между холмами Керерри и Нилом.

Утром 8 сентября моя армия должна была расположиться буквой "Г", чтоб охватить позиции противника, и иметь возможность оказать помощь, если он решит атаковать, какую-либо её часть. А перед главной атакой встать гигантской дугой от Нила до Нила, взяв англичан в окружение, и одновременно атаковать со всех сторон.

Отряды копьеносцев и мечников усилили стрелковыми сотнями (джихадия), довооружили их, выдали 10-ть винтовок лучшим стрелкам, у остальных карамультуки, чтоб они могли огнём отгонять конницу противника, коннице для этого же тоже пришлось выделить винтовки.

Перед выдвижением войск на свои позиции, я провёл военный совет, где уже полностью раскрыл план сражения. Когда мои эмиры узнали, что дневной атаки не будет, многие недовольно нахмурились, но я им ещё раз напомнил, о 600-х выстрелах за шестьдесят ударов сердца пулемётом, и сотнях пуль в шрапнельных снарядах за тоже время, и о том, что пулемётов и пушек у неверных… ДЕСЯТКИ!!!. Поэтому, днём будем изматывать их обороной Шевардино и демонстрационными атаками, а ночью против одновременной массовой атаки пехоты с разных сторон им и пулемёты не помогут. Объяснил, что прожектора на пароходах англичан не глаз Иблиса, а наоборот, помощь Всевышнего, они и будут указывать, куда надо идти в темноте, и что их можно погасить меткими выстрелами. На вопрос, что воины могут потеряться в темноте, я ответил, что впереди будут идти проводники, на спине у них будет фонарь, они и выведут куда надо. Воины по краям строя будут связаны между собой бечевкой, чтоб не давать другим, кто внутри строя, выйти из него и заблудиться. А джиббы? Они же белые? Воинов много, увидят. Я ответил, – "Их измажем грязью, станут темные". Были ещё вопросы на уточнение, и были на них мои ответы. Когда закончили и стали расходится по свои частям, пожелав друг другу удачи, и благосклонности Всевышнего, эмир Осман Азрак остановился около меня и сказал, – "Так вот зачем тысячи воинов, рубили кусты, засыпали ямы, убирали камни, и складывали их кучами. Чтоб мы могли, ночью, как по дороге быстро дойти до неверных". "Да, – ответил я. – А ещё часть этих куч из камней, на днях покрасили белой краской с нашей стороны", и улыбнулся. Осман немного помолчал, посмотрел на меня, и по его взгляду было видно, что он понял, эту хитрость. Потом он глубоко поклонился, и сказал, – "Халифа, я преклоняюсь перед твоим умом, и пойду за тобой до конца. Даже если мы проиграем. "Не говори, так!!! Делай, что должен!!! И мы, обязательно победим!", – ответил ему я. Осман кивнул, ещё раз поклонился, и вышел из палатки.

Наступала последняя тихая ночь перед большим сражением, скажем относительно тихая, диверсы не должны были дать бритам, спокойно спать, это для них лишнее накануне решающего сражения. Первый день противостояния закончился в нашу пользу, к городу канлодки не прошли, значит Китченер, будет желать завтра взять реванш за неудачу на реке, и решить исход сражения в свою пользу, а значит и войны в целом. Но, я своей армией на пулемёты для этого не полезу, сосать ему придётся, а не моих воинов из Максимов расстреливать.

Как и планировалось, ночью противнику не спалось, диверсам не ставилась задача нанести ему потери, просто он не должен был спать этой ночью, поэтому с наступлением темноты, началась ночная карусель спецназа. В бритов стреляли, кидали из луков гранаты, из пращей коктейли Молотова. Пожары, прожектора с канлодок иллюминировали этот ночной клуб, в нём было весело, даже без музыки, алкоголя и наркотиков, хотя был и минус, в нём не было девок.

Вечером после совещания я лёг спать, силы нужны будут, завтра весь день на ногах буду. Перед самым рассветом, как я и приказал меня разбудили, Абдаллах быстро прочитал молитву, в темпе поел. И я пошёл по траншеям, там кто уже не спал, кто ещё дремал, знаком руки я садил людей, когда они вскакивали. Подбадривал их, хвалил за службу, говорил, что верю в них. "Прям как Суворов", – усмехнулся я. Мои эмиры Якуб, Ахмед Федил, Вад Бишар были уже на ногах и доложили, что всё готово. Я их поблагодарил, и сказал, – " Ждём рассвета, и начинаем".

Рассвет 8 сентября. Стоп!!! Так это же Куликовская битва!!! Опять совпадение? Символично!" Солнце всходило, как и всегда на востоке. Поэтому оно начало слепить моих артиллеристов. Нет, проблем! Наводчики и командиры орудий одели а-ля солнцезащитные очки, стекла на них закоптили так, чтоб комфортно для глаз было. Мы так в детстве делали, чтоб на солнце смотреть. "Утро начинается, начинается!", почему-то вспомнилась мне песня из мультика, и начинает его герр Крупп! Точнее его орудия. Якуб сказал, что можно открывать огонь, я махнул рукой, и через пару минут, раздался выстрел, через несколько минут другой, началась пристрелка. В расчёты орудий Круппа, из всех моих артиллеристов отобрали самых башковитых и умелых. Сначала с ними работал Артамонов и Щедров, потом Маршан со своими, не пожалели даже нескольких снарядов на боевые стрельбы, и теперь они должны были себя показать.

План боя был таков, Китченера нужно было заставить атаковать суданский Шевардино. Расчёт был прост, обстрелом лагеря бритов, обязать его это сделать, сначала конечно будет артобстрел, а потом атака пехоты. Вот в обороне и надо будет постараться нанести ему как можно больше потерь.

Смотря в подзорную трубу с артиллерийской вышки, которую собрали и поставили ночью, используя рупор командир батареи вёл корректировку огня, в свою трубу я видел, как снаряды начали разрываться в лагере англичан. – "Гуд монинг! Козлы!", – сказал я. Козлы начали отвечать минут через пятнадцать, поначалу хаотично, просто в нашу сторону, потом по дымному пороху вычислили, и стали бить достаточно прицельно. Расчёты и их подручные укатили орудия с позиций в укрытие, закрыли щитами и мешками, расчёты ушли в перекрытые щели, командир батареи покинул вышку, бриты били и шрапнелью и фугасами.

Я там, в будущем служил в Чечне, но под обстрелы не попадал, так, что, был так сказать новичок, в отличие от того же эмира Вад Бишара. Пережидал обстрел, я в самом лучшем блиндаже, сруб, четыре наката, кирпичи, камни, тростниковые маты залитые глиной, грунт. Шрапнель вообще никак не ощущалась, а от близких попаданий фугасами, слегка дрожала земля.

Обстрел прекратился. Командиры пошли выяснять потери, когда доложились, что, раненые были, убитых нет, стало быть блиндажи, ячейки, щиты, броники и шлемы, и ненавистный солдатами всех армий дроч учений сработали! Я тоже уже был в доспехах, впрочем, как и все здесь, своих солдат я был категорично намерен беречь.

Орудия Круппа снова выкатили на позицию, и заново начали обстрел, благо, данные для стрельбы были уже известны, в ход пошли опять фугасы, шрапнель берегли для пехоты. Били десять минут, а потом стали быстро перекатывать орудия на другую позицию, ручками конечно, но дорогу расчистили заранее, точнее орудие несли. Положили на несколько крепких бревён и понесли, французы, говорили, что вес орудия 1800 кг, они то конечно должны знать будущего врага в лицо, то есть как у "Волги"! Дюжина здоровых мужиков не унесёт её на брусьях! Унесут! Для этого даже выделили носильщиков, суданских мужиков покрепче, они до боя тренировались носить орудия, ящики с зарядами и снарядами на носилках и катать на тачках, принцип "Тяжело в учении, легко в бою!", я жестко требовал от своих эмиров соблюдать, хотя моего главарта Якуба, тормозом назвать нельзя, он был толковым командующим богом войны. Я просто, чувствовал, как Китченеру неприятен, огонь по его лагерю из скорострельных орудий в 75 мм, как он его бесит. А он как думал? Артиллерия Бог войны. Я ведь на Д-30 служил, правда, связистом.

В этот раз британцы тоже били 20 минут, но явно добавили орудий. И тут огонь по бритам открыли огонь две батареи… это стали вести огонь ложные керамические орудия. Ух, дыма было! Палили ведь из восьми орудий.

В ответ, по нам стали хлестать, наверно батареи четыре, и полчаса. Грохот, пыль, но блиндаж в четыре наката, это основательно, тем более два из них были из черного или красного дерева, вот такой роскошный блиндаж. Потери выросли, появились убитые, раненым оказали ПМП, увели или унесли в медсанбат, который расположился за холмами. Вместо убывших пришла замена из резерва, который стоял там же. Лица бойцов уже были спокойнее, три обстрела пережили, уже ветераны. В этот раз мы молчали, я ждал и надеялся на атаку пехоты, так по науке положено после подавления артиллерией, атакой пехоты добить противника. Генерал Китченер же учился в академиях, значит должен атаковать. Обстрел стих, мы молчали. Ну? Давай Горацио, не тупи!

Да!!! Будет атака пехоты!!! Я видел в трубу как он выдвинул вперед по центру и в сторону холмов Керерри, пехоту, артиллерию, пулемёты и конницу, на случай атаки со стороны других моих сил. И готовился атакой пехоты покончить, со столь досадившие ему дервишами на холмах, то есть со мной.

Ближе к полудню, против меня пошёл пехотный микс, белые, египтяне и суданцы, белые шли сзади, бригады две, наверное. Много. Ну с Богом! Ударили по ним сначала ядрами и гранатами на 1 500 метрах, даже попали немного, они шли, сработало несколько растяжек, пылью вздыбились взрывы фугасов, они шли. С метров 700 подключились к артиллерии, мосинки, берданы, Гра снайперов, солдаты противника падали и не вставали, но пока противник шёл, хотя местные солдаты сбавили шаг, белые их начали подпирать. Ещё растяжки сработали. Я чувствовал, видел, как моя пехота хочет начать стрелять, бойцы оглядываются на КНП, но он молчит, на это был приказ. 500 метров, книппеля пошли в ход. Всё! Пехота, огонь!!!

Первым залпом скосили первые шеренги, второй, третий, тоже был кровавым для противника, потом пошла стрельба в разброс. Он попытался побежать в атаку, но винтовки и картечь его остановила. Немного за 400 метров противник лёг, сначала местные потом и белые, многие навсегда, пошла перестрелка, не в его пользу. А вы как хотели, козлы!!! Это вам не Атбара! Лежащим под винтовочным огнём так хотелось найти, бугорок, ямочку, чтоб укрыться от пуль. Но, чьи-то заботливые руки убрали всё это, и именно перед позициями противника. Через четверть часа такой дуэли, бриты и не бриты стали отползать, я видел, как кто из моих воинов влез на бруствер и явно орал про атаку, но его быстро стянули обратно. Нет, б…ть!!! Никаких пока атак! Сидим в обороне. Пошёл по траншеям приказ, – "Огонь прекратить!" За 500 метров, от наших позиций стали солдаты противника вставать и отходить, но некоторые падали опять, мосинки, Гра, берданы работали, они такие… дальнобойные. Снайперам ещё можно пострелять, но, вскоре замолчали и их редкие выстрелы. Враг отошёл, но, потерял много, не ожидали падлы, такой горячей встречи. Думал умник усатый, что будет а-ля Атбара. Артобстрел, а потом ружейным огнём, числом и штыками задавишь. Э, нет! Х… тебе!!! "Аллаху акбар!!!– понеслось над нашими позициями, что ж, покричать можно, а в атаку нет.

Так теперь все вон, из первой линии, уходим на вторую. Сейчас нас будут кромсать, артиллерией. Ну-ну, Китченер, твой вариант дальше сосать, а мы уходим на вторую линию. А ты её и не видел, потому-то её у тебя в голове нет. Как у дервишей может быть вторая линия обороны!? Её у европейцев то сейчас не всегда бывает, и она у нас ещё и замаскирована.

Тут моё внимание привлёк Ахмед Федил и показал рукой на протоку. "Угу!", – сказал я смотря в подзорную трубу в ту сторону. "Так. Решили, зайти нам в тыл позиции канлодками по протоке, и пройтись по нам артиллерией. Хрен тебе, Китченер! Там уже боны стоят, а в них мины, правда, всего две и несколько муляжей. Спать надо меньше! Мои речные моряки ночью уже организовали водные преграды. Плюс стрелки у Османа Дигны, наверно уже проснулись, после посещения ночного клуба, под название "лагерь противника", и готовы к действиям.

Во время боя на Шевардино мои эмиры – комдивы и комбриги, выполняли свою часть плана сражения, они держали своими действиями англов в напряжении. Делали вид, что вроде атакуют, потом стоп, отходят. Я отдал твёрдый приказ, ближе, чем на 3,5 – 3 км, большими силами не подходить к противнику, иначе они артиллерию в ход пустят. Пару раз отряды конницы сошлись в перестрелках, но бритов заставили отойти к себе ответным огнём и манёврами пехоты. Стрелки, кто порисковей, подбирались на дальность выстрела и били по расчётам орудий, пулемётов, построениям пехоты, они то в чистом поле стояли, зерибы то нет, её мы сожгли перед приходом бритов. Целей много, стрелков тоже, начались потери, ещё и жара.

Многочисленные громкие крики раненых солдат около наших позиций после отхода бритов, заглушил непрерывный грохот взрывов от нового артиллерийского обстрела. Засекли время, били долго, 45 минут! Ещё бы столько белых было убито, в первой же атаке, отвыкли они от таких потерь.

Четвёртый… самый мощный артобстрел, мы выдержали даже без потерь, а почему его и не выдержать? Сидя в блиндажах и перекрытых бронещитами траншеях на… второй линии или на обратной стороне холмов. Вовремя обстрела я был на своём втором командно-наблюдательном пункте, и смотрел на это действо. Было внушительно красиво, грохот, взрывы, вздымание земли, свист снарядов, шрапнели и осколков, но всё это по пустым позициям. Всё заканчивают! Все назад! На позиции! Зазвучали сигналы, и пополненная из резервов пехота, побежала на свои прежние места. В этот раз они уже были разрушены прилично, в некоторых местах осыпались траншеи, брустверы, стрелковые окопы и ячейки, несколько орудий перевернуло вместе со щитами, но они были целые, два были повреждены, но спрятанный в ямах-укрытия Крупп был цел, блиндажи тоже устояли. Да-да, сэр, Китченер полевой артиллерией, относительно нормально сделанные позиции по варианту Великой Отечественной войны, не раздолбать сразу и легко, а твои гаубицы у меня. Быстро поправляем укрепления прихваченным с собой шанцем, и ждём. Сейчас должна случиться самая мощная атака пехотой.

Так, время около трёх. Жара! Но, мы то в окопах, а англы во чистом поле! Они пошли. Накопились во время артподготовки, за небольшими высотами у селения, и в сухих руслах у Керерри. Отлично!!! Всё так же, сначала местные солдаты, потом белые. Часть из них пошла на мой левый фланг, чтоб по большим сухим руслам, и, прикрываясь горкой, дойти до позиций, как можно ближе. Что ж, их там ждёт джентльменский набор, растяжки, просто фугасы и фугасы-филиалы, паутина, рогатки, колючие веревки, винтовочные ДЗОТы и ДЗОТ с моим единственным пулемётом.

Вижу мужиков в юбках. Следовательно там пойдут шотландцы. Они конечно славные ребята, я бы с ними даже выпил за здоровье Уильяма Уоллеса, но сегодня они для меня противник. В это раз много их, Вад Бишар, говорит на глаз тысяч восемь. Пушки или пулемёты катят? Пулемёты, шесть штук. Хотят их огнём поддержать атаку, что ж умно. Я дал приказ вызвать из резервов три сотни стрелков и три сотни своей Гвардии, тесновато будет в траншеях, но зато плотность огня будет больше. На второй линии ещё три сотни, и всё, у меня в резерве осталась только часть конной Гвардии, и моя охрана, шесть сотен бойцов.

На расстояние примерно в 1 км, начали разворачиваться в цепи, весьма густые кстати, и очень красивые. Бриты то в своих красных мундирах! Хорошо, выделяются на фоне выжженной летним солнцем пустыней. Значит, встретим пехоту остатками шрапнели из Круппа, ядрами и книппелями толку мало бить по цепям. Вот по пулемётам можно, на какой расстоянии они их поставят? Тем ближе, тем лучше, конечно. Так, есть, ещё растяжки сработали, наверно уже последние, на этой дистанции от позиций. Начал бить Крупп. Да, бриты, вы всё правильно видите, здесь не только у вас есть шрапнель. Бу-бух!!! Рыже-чёрный гриб взрыва встал над землёй, и вскоре стали слышны дикие крики заживо горящих людей. Это сработал напалмовый фугас! Но, почему-то один. Было видно, что на это участке египтяне остановились, и даже попятились назад, но шедшие сзади англичане погнали их снова вперёд. Так, метка 600 метров. Ага, пулемёты встали на метрах 600-сот, открыли огонь по позициям, с брустверов хотят согнать, только они-то не простые, а со стрелковыми ячейками, плюс окопы то, стрелковые.

Опа! А это, что за поеб. нь? Конная артиллерия!!! Километра полтора. Не нужна она нам здесь. Я хотел отдать приказ о переносе огня на новые цели, но Якуб сам сообразил, ядрами и гранатами из гладкостволов стали бить по пулемётам, снайпера должны были подключится. Круппом тоже не торопясь, чтоб точнее было, по артиллерии, последней шрапнелью. Но, НЗ в восемь фугасов и четыре шрапнели, оставили, его только в самом крайнем случае. Что хреново, сэры голубые яйца, без поддержки канлодок? Они бы мне продольным огнём хорошо бы врезали. Так, метров 500 уже, пора встречать из винтовок, их больше чем, в первый раз, прозвучал сигнал, и стрелки открыли огонь в разброс, залпами палить по цепям патронов нет. Не нравиться им под огнём идти, почти бегут…но вперёд, вот уроды! Их конная артиллерия ввязалась в дуэль с нашей артиллерией, это хорошо, меньше пехоте будет доставаться. Взрывы на левом фланге, опять рыже-чёрный дым, это указывает, что вошли в сухие русла и стали пропалывать собой растяжки и фугасы. Мы, готовились джентльмены, насадили их там немало.

Эти прошли-таки 400 метров, сейчас в центре и на правом фланге побегут в атаку, как раз на вторую линию заграждений, в сухих руслах, перед ними паутина, растяжки, большие фугасы, рогатки, ямы, прикрытые присыпанным тростником и потерявшуюся зерибу они тут найдут. Что-то типа, "ура" кричат, что-то поют, а гимн, про старую суку Викторию. Взрывы от растяжек, гулкий бу-ух, бабахнули большие фугасы. Всё! Нарвались! Не зря, не зря, плели паутину, наверно несколько километров, веревок и тонкой кожи извели, пусть бриты теперь полежат под огнём, на колючках и острых камнях. На левом фланге, тоже были взрывы, и оттуда пришёл, этот звук… тах-тах-тах, голос нашего единственного пулемёта. На левом фланге египтяне и суданцы, пропололи своими телами, грядки растяжек и фугасов, проложили путь через кустарный напалм и паутину, волчьи ямы, зерибу, и дали возможность Камеронскому Шотландскому полку выйти напрямую для атаки позиций врага. В момент, когда мужики в юбках вышли из узости русла, и начали разворачивать на ходу в цепи, по ним с двухсот метров, со скрытой батареи ударили картечью, а два бугра вдруг ожили, и встретили их шквальным винтовочным и пулемётным огнём, открыли огонь и стрелки из траншей. Полк шотландцев лёг убитыми, ранеными и сообразившими, что к чему сначала на землю, многие позже уже и в землю.

Лежавший на земле, по всей линии нашей позиции, противник выбивался винтовочным огнём, один их пулемёт замолчал. Были с его стороны попытки подняться в атаку, но их давили активной стрельбой, шла перестрелка. Эффект от огня, если бить по стрелкам противника, которые прикрыты бруствером и сидят в окопах, а другие лежат в чистом поле, получается не высокий. А вот у него наоборот. Это вам, суки, не Атбара!!!

Мы их остановили, и положили на землю, и теперь они должны либо выбить нас с позиций, либо отойти, если они не отступят, то останутся здесь все. У меня здесь тысячи стрелков и артиллерия.

Через четверть часа такого лежания под огнём, солдаты противника начали отползать назад, первыми начали не белые, потом начали и они. Вот здесь начался уже пятый артобстрел наших позиций. Ведь тоже самое, что и я, понимал и Китченер. Под прикрытием обстрела было несколько попыток белых офицеров поднять своих солдат в атаку, но под наш огонь и свои же снаряды и шрапнель, которые бывало, рвались и совсем близко с ними, они не пошли. Начали отходить, из-за обстрела стрельба вдогонку была с нашей стороны, не очень результативна, но и не без результата.