Текст книги "Суданская Альтернатива (СИ)"

Автор книги: Кирилл Чернов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 46 (всего у книги 57 страниц)

После неудачного окончания боя Оку отошёл на высоты у Сюнечэна и реку Фуду, и закрепился там. Наши попытки вновь применить против них артпоезда, они купировали использованием дальнобойных морских орудий поставленные на колесные лафеты, а также они взорвали железнодорожный мост через реку Хiongyue.

После успешно отбитых японских наступлений на Ляодунском фронте, как его стали называть установилась затишье, началась позиционная война, стороны закопались в землю, натянули сотни километров колючей проволоки, и сидели в окопах. Но, не везде.

Русская армия в ответ на попытки наступления японцев активизировалась в Корее. Силами бригады продвинулись на триста верст от границы к городу Тонгджоу(совр. Кимхэк), передовые разъезды вышли к Иуёну, заливу рейд Паллады, создавая угрозу продвижения к Хамхыну. Но, главную роль в Корее против японцев играли не наши войска, а корейские повстанцы Ыйбёна.

В течение войны с Японией вооружённое движение против японцев в Корее разрослось, за это время в его ряды вошли тысячи корейцев, крестьян, рыбаков, рабочих, даже чиновники, но, что, было особенно важно к повстанцам перешло более двух тысяч солдат и офицеров корейской армии. Это позволило начать создавать из по сути стихийных партизанских отрядов, армию ополченческого уровня, некоторые части по обученности, вооружению были уже регулярными.

Ыйбён держал занятый японцами Гензан в осаде, японцы не рисковали выходить за пределы города, отрядом менее чем две роты, их посты и блокгаузы постоянно подвергались нападениям. Все попытки установить надёжное сообщение и связь с Пхеньяном, были сведены к нулю действиями корейцев. Ещё более активными были повстанцы по линии Пхеньян– Анджу– Ялу, нападения на японцев были практически ежедневными, организованное действовали отряды Ыйбёна и районах строительства железной дороги из Сеула в Пхеньян всячески затрудняя ведение работ. Действовали корейцы не только силой оружия, призывали своих соотечественников бойкотировать найм в качестве кули и рабочими на строительство железной дороги. Для противодействия армии Ыйбён японское командование вынуждено было отвлекать значительные силы регулярной армии, и даже привлекать из Японии территориальные войска.

После войны с японской и английской стороны делаются попытки, обвинить Россию в том, что она разжигала, поддерживала, снабжала оружием и деньгами, по их мнению корейских мятежников. Даже если это и так, то пример тому подавали сами англичане, они не раз и не два оказывали противникам России политическую, финансовую помощь, поставляли оружие, горцы, турки, персы, ханства в Средней Азии, революционеры в самой России и за рубежом, сами японцы, наконец. Так, что как у нас говорят, – "Долг платежом красен!", хотя напрямую платили прежде всего последние".

После того, как отгремели сражения на Ляодуне, внимание стало переключаться на 2-ю Тихоокеанскую эскадру, которая вышла на Дальний Восток в день святого Ильи, 2 августа, под флагом вице-адмирала Степана Осиповича Макарова. В состав эскадры входили эскадренные броненосцы "Цесаревич", "Александр 3-й", "Князь Суворов", "Бородино", "Пересвет" и "Ослябя", крейсера 1-ранга "Олег", " Витязь", "Штандарт",старички крейсера "Память Азова", "Владимир Мономах", 2-го ранга " Жемчуг", "Изумруд", "Светлана", "Роксолана", эсминцы "Грозный", "Громкий", "Громящий" "Пронзительный", "Прозорливый", "Резвый","Ретивый", "Рьяный". С ними транспорты снабжения, угольщики, две плавмастерских, госпитальное судно, аэростатоносец, два морских буксира, они же пожарно-спасательные суда, водоналивное судно.

С пожарным судном вышла история с счастливым концом. Идею такого судна отправил я в Россию, наверно, ещё с Артамоновым. Агрегат то чрезвычайно полезный, тушит всё, что горит на воде, так же порт, берег. Горит броненосец, вывалился из строя, судно-пожарный к нему, помогает тушится, воду откачивает, берёт на борт раненых. Думал буду я первый с такой идеей, такие суда к 1903 году появились во всех речных и морских портах Судана. Оказалось нет! В Нижнем Новгороде был Василий Иванович Калашников, его там знали по прозвищу "Механик". Классический русский талантливый инженер-самоучка.

В 1873 году Василий Иванович Калашников создал комплект оборудования нефтеперегонного завода для известного нижегородского предпринимателя Рагозина. Осенью 1875 года первый не только в России, но и во всем мире завод по производству нефтяных смазочных масел, используя оборудование конструкции Калашникова, выпустил свою первую продукцию.

В конце XIX столетия волжские суда с дровяного топлива стали переходить на жидкое – нефтяное. В 1885 году Калашников представляет на Нижегородской кустарной выставке новое изобретение – форсунку для более экономного сжигания мазута в топках, за что получает золотую медаль Русского технического общества. "Форсунки Калашникова" получили распространение на пароходах по всей Волге.

В 1884 году он изобрел "снаряд для углубления мелей и чистки фарватеров". На следующий год Василий Калашников обратился к городскому голове с предложением устроить подъемник собственной конструкции типа фуникулера для доставки нижегородцев с Нижнего базара от Скобы на Верхний базар, с конечным пунктом подъема на территории Нижегородского кремля. Не построили, через 11 лет только уже по проекту московской фирмы "Ф. И. Герле и КR", первый в России.

В 1886 году Калашников стал организатором и руководителем первого в мире журнала по речному делу "Нижегородский вестник пароходства и промышленности".1887 год в городе было открыто первое в России учебное заведение для речников – Нижегородская речная школа, в создании которой принимал активное участие Калашников. Затем он стал там преподавателем изученных им самостоятельно механики и геометрии. В 1880-1890-е годы Калашников создает проект постоянного – вместо плавучего, плашкоутного – моста через Оку. Однако денег на его строительство в городской казне не нашлось. Калашников первым создал автомат для электросварки листового железа.

В 1890 году Василий Калашников переходит на Сормовский завод. Здесь он осуществляет свою давнюю мечту – создает машину с четверным расширением пара, которую вместе с котлом высокого давления устанавливает на пароходе "Богатырь". Изобретатель уже вынашивает идею создания машины с шестикратным расширением пара, но в 1894 году на Сормовский завод приходит новый владелец, новинки ему были не интересны.

Создаёт собственную верфь, строит суда со своими КМУ, и создаёт настоящий пожарный пароход "Князь Юрий" в 1895 году. За него изобретателю присуждают диплом первого разряда XVI Всероссийской промышленно-художественной выставки, так же за проекты судовых паровых машин с четырехкратным расширением пара и книгу "Записки конструктора".Но, собственное дело не пошло и В.И. Калашников с 1895 года работает главным механиком на Курбатовском заводе. В 1898 году В.И. Калашников предпринимает вторую попытку самостоятельной деятельности, и вновь не очень удачно. Вот в таком варианте развития дел и выходят на него спецы из информотдела "Руспромтеха и К", делают ему выгодное предложение, и корпорация приобретает, а Россия не теряет ещё одного из своих кулибиных.

С.О Макаров за идею пожарно-спасательного буксира, зацепился сразу, три в одном сразу! Специальные суда уже строить было некогда, поэтому взяли морские буксиры, что были куплены специально для эскадры, "Свирь " (бывший "Роланд") в 1 202 тонны, 16 узлов, 1903 год, и у немцев же подобное судно ставшее "Онегой". На них установили насосы, систему для забора воды, пожарные стволы, сделали вышки, для солидности установили четыре 47 мм орудия. На плавмастерские "Камчатка" и "Чукотка", тоже поставили несколько насосов и пожарных стволов.

ПРОДА

2-я эскадра могла выйти и раньше, на месяц или даже два, но, после успеха на Ялу, поверив в свои силы, в России решили не гнать коней, подготовить свой очередной козырь более основательно к походу и сражению. Эскадру в этой истории готовили намного быстрее и качественнее, чем в той. Причины? Новый генерал-адмирал, относительно послушный министр финансов, значит деньги, с апреля 1903 года, другой император. Который не был окружён жадными до власти и денег дядьями, да и Мария Федоровна, после гибели Николая находилась пока в упадке сил и чувств, а значит не у дел, а это значит царю Михаилу, мозг она не выносила.

После смерти управляющего Морским министерством Павла Петровича Тырнова в марте 1903 года, в борьбе за этот пост сошлись "алексеевцы" и "сандровцы". Первые пропихивали на пост Авелана, который вице – адмирал с 1896 года, и начальник Главного Морского штаба, с 1897 по 1903 год пять раз был временно исполняющим делами управляющего Морским министерством, мол авторитет, опыт.

После убытия в ад, на седьмой или девятый круг, великого князя Алексея Александровича, вокруг вновь назначенного генерал-адмирала, в противовес Адмиралтейств-совету сложился, как его стали называть Морской Негласный комитет, адмиралы Дубасов, Макаров, Чухнин, Скрыдлов, Безобразов, Гильдебрандт и многие другие адмиралы, которые не забыли ещё запах моря, дыма и надраенной палубы, нагретой солнцем, к ним примкнула значительная часть молодых адмиралов и каперангов, которые предпочитали служить Отечеству не в кабинетах и разных комиссиях и комитетах, а в морях и океанах. Они продвигали на пост управляющего Морским министерством, Николая Илларионовича Скрыдлова, тоже вице-адмирала, с внушительным послужным списком. 30 августа 1893 года произведен в контр-адмиралы с назначением младшим флагманом Балтийского флота. Исполняющий должность главного инспектора минного дела (1894–1898). Командующий отдельными отрядами судов Балтийского (1895, 1896) и Средиземного (1898–1899) морей. Был флагманом русской эскадры на торжествах в честь 60-летия правления британской королевы Виктории (1897), представлял российский флот на похоронах Президента Французской республики Ф. Фора в 1899 году. Абы кого посылать на такие мероприятия не будут. Начальник эскадры Тихого океана (1900–1902). Вице-адмирал с 3 июля 1900 года. С января 1903 года главный командир Черноморского флота и портов Чёрного моря.

После смерти Тырнова Николай 2-й, думал, кого назначить, мнение флотского сообщества в отсутствии семи пудов тоже не было пустым звуком, тем более в прессе прошла серия статей о деятельности адмиралов Авелана, Абазы, Дикова, Верховского, начальника Главного управления кораблестроения и снабжения, которые вызвали скандал. Автор статей Капитан Немо, тыкал их носом в экономные броненосцы "Сисой Великий", "Ростислав". Почему после вполне удачного "Наварина" идёт "Сисой", а потом серия "Полтав", как после "Трех Святителей", поднялась рука заложить "Ростислава". По каким причинам заказывается один "Баян" и "Ретвизан", и опять в эконом варианте, особенно последний, прекрасно зная об усилении флота Японии. Про Либаву спрашивал Немо, о режиме экономии, качестве и скорости постройке кораблей, проблемы с кадрами на флоте, на хрена было держать в строю и тратить деньги на корабли аж 60-х годов прошлого века. Потом случилась ликвидация Николая 2-го, и через некоторое время на стол императора Михаила 2-го легла папка, в которой шла речь о конкретных суммах, так и не дошедшие до флота в столь нужное для него время, и лицах кто имел к этому отношение. На кандидатуре Авелана был поставлен крест, через несколько месяцев он, Абаза, Верховский без шума подали в отставку, но, заграницу их не выпустили. Н.И. Скрыдлов стал новым управляющим Морским министерством, дела на флоте пошли ещё быстрее. Было принято решение не отправлять броненосец "Цесаревич" на Дальний Восток, относительно спокойно достроить его во Франции, в России же тройку его потомков, "Бородино", " Князь Суворов" и " Александр 3-й". Броненосцы "Орёл" и "Славу" было решено использовать в качестве ЗИПа ("запасные части, инструменты и принадлежности).

Назначенный командующим 2-й эскадрой С.О. Макаров, категорически отказался формировать экипажи кораблей за счёт запасников, как предлагали старые работники министерства при новом управляющем. Команды эскадры формировали за счёт кораблей Балтийского флота и брали людей с Чёрного моря, адмирал Макаров, будучи матёрым волком в делах флотских, знал что, отправлять к нему будут по принципу "на Боже, что мне негоже", и поэтому устроил этому действу своё сито. Бумажная ругань с командирами Черноморского и Балтийских флотов, Гильтебрандтом и Бирилёвым шла до небес, но опираясь на приказы и поддержку генерал-адмирала, Скрыдлова, командующий 2-й эскадры добивался своего, на его корабли отбирали если не всех лучших, то перспективных. Так же эскадре с момента выхода приказа о её формировании платили жалования на четверть больше, от обычного, но, и драил её С.О. Макаров нещадно. Июнь-июль она выходила на маневры и стрельбы, училась, устраняла неисправности, делала работу над ошибками, и снова выходила. "В море – значит дома!!!", свой девиз адмирал Макаров со свойственным ему напором вбивал, прививал своим подчиненным, от младшего флагмана до последнего салаги, хотя таких на эскадре было немного.

С транспортами для эскадры в этой реальности, слава Богу, поступили весьма успешно, ими должны были стать суда со скоростью не менее 12 узлов. Проблему с транспортами в основном закрыли судами из Добровольного флота. Костяк транспортов состоял из пароходов типа "Владимир", четыре единицы и шесть типа "Ярославль", первые имели грузоподъёмность в 5 297 тонн, вторые в 4 519, дальность плавания на 10 узлах в 5 500 миль и больше, отличные рабочие лошадки, везут много, просят мало. К ним добавили пароход "Франш-конте", купленного у англичан через французов, и нареченным "Анадырью" в русском флоте. Он имел тоннаж 17350 тонн, две динамо-машины обеспечивали освещение (210 постоянных и 110 переносных ламп накаливания). Шестнадцать грузовых стрел обслуживались двенадцатью лебедками, грузоподъемностью 3 т каждая. Мог брать по 1700 тонн воды, и под 8000 угля, имел опреснители, и 13,3 узла максимального хода, дальность 3 500 миль на 10-ти узлах, прям таки сказка, а не транспорт. Для удобства погрузки угля вручную, может по моей подсказке, через Н.О. Эссена сшили крепкие мешки-коробы, с широкими лямками, полужесткой спинкой и усиленными углами, чтоб матросы по 40–50 кг сразу брать могли. Сотня матросов за один раз может сразу под пять тонн брать, десять раз сходили уже пятьдесят тонн. На судах где использовали специально сделанные для этого мостки, были ещё тачки, уголь в тачку, мешок на спину и алга.

Вот только эти гружённые под завязку углём и другими грузами транспорты, заранее до выхода эскадры пришлось отправлять вокруг Африки в Берберу, через Суэц гружёнными им не пройти. В этой истории это сделать было проще, во-первых шли в свой порт, во-вторых доброжелательных берегов теперь для русских кораблей было больше, французские более менее, испанские, германские, бурские, эфиопские.

Так что в этой войне Доброфлот воевал и трудился по полной, окончательно доказав свою полезность, хотя у него была ещё одна важная задача на перспективу.

28 июля был императорский смотр на рейде Либавы, император Михаил 2-й посетил все броненосцы и крейсера 1-ранга, обошёл на яхте "Полярная звезда" всю эскадру, по приветствовав каждый корабль. В ответ ему гремели салюты, и громовые раскаты "Ура!!!"

2 августа 2-я Тихоокеанская эскадра двинулась в поход, которого ещё не было в истории русского флота, 23 боевых корабля, плюс транспорты, ей предстояло пройти около 12-ти тысяч миль до Жёлтого моря, и решить, куда она пойдёт, в Порт-Артур или Владивосток.

В день выхода император Михаил сопровождал их на яхте, 20 миль, вновь обошёл всю эскадру с приветствиями, пожелал им победы во славу России, и повернул домой.

Газеты мира о выходе русского флота на войну, кричали во всё горло, англо-саксы в негатив, проводя аналогии с "Непобедимой армадой", русские им отвечали Чесмой, Наварином, Синопом, остальные европейцы, Лепанто, Тринкомали, мысом Рок, биржи среагировали падением иены, падением японских бумаг, ростом страховок и фрахта, русский рубль и бумаги пошли вверх.

У острова Борнхольм в нейтральных водах 2-ю эскадру на броненосных крейсерах "Prinz Heinrich", "Prinz Adalbert", "Friedrich Carl" и ещё трёх крейсерах типа "Фрея", встречал и сопровождал несколько часов, Генрих Альберт Вильгельм, принц Прусский, будущий командующий Флотом Открытого моря (нем. Hochseeflotte), родной брат кайзера Вильгельма 2-го. Дойчи впечатлились видом военно-морской мощи России, оценили стройность русских колон, обменявшись салютами и сигналами, и Генрих ушёл к себе подняв на прощание, – "Германия верит в победу русского флота!!!"

В водах Дании у острова Лангеланд эскадра брала уголь, за это время её посетил Вальдемар (Waldemar) – принц и адмирал датский, родной брат Ее Императорского Величества Государыни Императрицы Марии Федоровны, в девичестве Глюксбург Мария София Фредерика Дагмар Кристиановна.

Он и привёл красу и гордость датского флота броненосцы береговой обороны почти однотипных "Herluf Trolle" и "Iver Hvitfeldt", бронепалубник 2-ранга "Valkyrien", и крейсера 3-го ранга, "Hekla", "Gejser", "Heimdal", скорее мореходные канонерские лодки, чем крейсера. На фоне громад русских броненосцев, крейсеров эта военная морская мощь потомков викингов, выглядела немного иронично. Но, как говориться, чем богаты. Так же были салют, пожелания спокойного моря и победы над врагом. Россию в этой истории большие дяди и поменьше уважали поболее, чем в той, это я четко видя, читая газеты.

Для того, чтоб обеспечить успешное прохождение и пребывание в нейтральных портах, МИД России перед выходом эскадры, активно вёл дипломатическую работу с теми странами, через, которые предстояло пройти эскадре. Накануне похода, с Певческого моста было озвучено, что Россия и те страны, кто к ней относиться хорошо в данный момент, не потерпят никаких палок в колёса и тем более провокаций со стороны наглых рыжих морд. Делая упор на то, что свобода мореплавания, она и есть свобода мореплавания… для всех.

Вот Гулля и не было. Но, на всякий случай 2 – я ТОЭ прошла провокационные воды максимально быстро и днём, но, с Ла-Манша у русских появились попутчики… это были, конечно, британские крейсера, и они начали сразу наглеть, приближались недопустимо близко к эскадре. С.О. Макаров отреагировал на это по-макаровски, поднял сигнал " Начинаю манёвры и стрельбы", крейсерами отсёк им отходы по флангам, и направил на них отряд броненосцев, бриты рванули в море на всех парах. После таких резких действий русских они не ушли, но, вели они себя, после этого прилично и на расстоянии. При подходе эскадры к испанскому Виго, они отстали.

У Гибралтара русских встречали и сопровождали французские корабли, вновь салют, пожелания успехов, победы. Хотя как стало известно позже Париж к этому времени уже заключил Антанту с Лондоном, только не в апреле, а в июле. Так же как в реале поделили Марокко, Сиам, согласились на те границы своих владений в Африке, которые уже были, выдав гарантии по этому поводу друг другу, тут бриты даже уступили. Ведь в этой истории Франция за поддержку против Германии, взяла плату с Бельгии, в виде куска Конго, то есть, бриты отдавали Конго Парижу, сталкивая его с Берлином и там, а не только в Марокко. Касался этот договор и меня, главного буяна в Африке в последние годы, гарантии границ в Африке Лондона и Парижа друг другу, это значит и против Судана.

Заходить в Танжер русские не стали, их очень сильно звали к себе испанцы. В Кадис, Картахену, Альхесирас, особенно в последнюю, причина проста, на другой стороне залива был… Гибралтар, Скала. Россия приняла приглашение испанцев, но, выбрали Сеуту, она тоже была напротив Гибралтара, но, через одноименный пролив. Наглеть не стали, просто решили бритов немного поднапрячь, пусть подёргаются тоже.

Armada Española (Военно-морские силы Испании) собрала свои остатки после разгромной для неё войны с американцами. Хотя адмирал Паскуаль Сервера имел шанс у Сантьяго врезать по амерам. Подготовить эсминцы, кстати, одних из лучших на тот момент в мире, к ночной атаке, их можно было даже в заливе поднатаскать, его размер позволяет. На крейсерах провести учения, устранить неисправности, прежде всего, какие возможно у артиллерии, уголь отобрать лучший. Выждать момент, когда броненосец или крейсер уйдут пополнять запасы, и атаковать. Паровыми катерами устроить ложную, отвлекающую атаку, а эсминцами атаковать амеровские броненосцы и броненосные крейсера. Даже одна попавшая торпеда давала Сервере шанс уйти, но, сделал, так как сделал, и получил разгром.

Поэтому русскую военно-морскую мощь, встречала испанская немощь, одинокий волк, броненосец "Пелайо", крейсер "Император Карлос 5-й", пока стилю и образу, и не рюрикович, и не асамоид, но красивый, три броненосных крейсера "Princesa de Asturias",которые вступили в строй совсем недавно, а заложены были в 1890 году!!! Так, что в России ещё быстро строили корабли и вводили в строй. И целых четыре, то есть ВСЕ, разношёрстных бронепалубных крейсера. Встречали испанцы русских душевно, с гимном, флагами, угощали не слабо. И глядя на стоящие, на рейде Сеуты русские броненосцы, испанские моряки восклицали: " Vaya! Qué naves! Lo haríamos de Santiago! Y romperíamos a los Yankees!!!" Эскадра приняв в себя уголь, запасы, испанского вина и чего покрепче, уходила из гостеприимной Сеуты в не менее радушную греческую Суду. Перед Мальтой вновь на горизонте появились английские крейсера, и шли с русскими почти до Крита, где русских ждал уже обжитой русским флотом залив Суда. Куда она и пришла 2 сентября.

Греки естественно не упустили такого момента, чтоб не использовать в свою пользу, ещё бы, такая военная сила дружественной страны прибыла на Крит, который по итогам греко-турецкой войны 1897 года, стал Критским государством, его безопасность обеспечивал первый в истории международный миротворческий контингент, – Россия, Франция, Великобритания, Италия, Австрия, более двух тысяч солдат, плюс силы флотов. Правил Критом в качестве Верховного комиссара, греческий принц Георг, родной племянник вдовствующей императрицы Марии Федоровны и двоюродный брат русского императора Михаила. Его отец, король Греции Георг 2-й был родным братом Марии Федоровны, а супругой его была великая княгиня Ольга Константиновна, внучка императора Николая I. Вот такие получились очередные династические хитросплетения в пользу России. Русскую эскадру на Крите незамедлительно посетил принц Георг причем в русской морской форме лейтенанта, это звание он заслужил честно проходя службу на русском флоте. Особо теплая встреча у него была на крейсера "Память Азова", именно на нём он вместе ещё с наследником Николаем, совершил плавание на Дальний Восток. Через два дня после прихода эскадры, на неё прибыла, королева эллинов великая княгиня Ольга Константиновна. От своего отца, генерал-адмирала Константина Николаевича, она унаследовала любовь к русскому флоту, которую сохранила на всю жизнь. И всегда проявляла заботу и внимание к русским морякам, служившим в эскадре, отряде Средиземного моря, и тем, кто приходил в порты Греции, часто сама посещала корабли. Именно она построила в Пирее Русский госпиталь для моряков. Ольга Константиновна хорошо знала и ценила адмирала Степана Осиповича Макарова, поэтому это была встреча старых знакомых. Благодаря этому, и вообще хорошему отношению к русским в греческих водах русский флот чувствовал себя очень хорошо. Греки явились в Суду, естественно во всей красе, пришёл ударный кулак греческого флота, броненосцы "Идра", "Псара" и "Спеце", для греков они были броненосцы, ведь в Греции всё есть, а для великих морских держав броненосцы береговой обороны, вместе с ними пришли все "реки" Греции, четыре канонерских лодки, всего в 420 тонн и четвёрка миноносцев в 85 тонн. Турки и бриты повозмущались в газетах, но, не более того, проблема Крита была уже не так актуальна, мир был занят русско-японской войной, восстанием в Йемене, интерес к которому постоянно подогревали некоторые европейские газеты. Великие державы и страны поменьше, встречали русский флот хорошо, и даже звали к себе. Вот, что значит не проигрывать войну, и быть успешными. Надеюсь это новому императору и его окружению, будет положительным примером. Хотя чему тут учиться? Это же аксиома политики и жизни. Хочешь с нужным для себе результатом решать проблемы и задачи? Будь сильным, независимым, влиятельным, востребованным, относительно справедливым, честным и не жадным, и к тебе потянутся страны и люди. Гудели православные по случаю встречи два дня. Потом начались трудовые будни, началась разгрузка-погрузка, броненосцы начали сбрасывать вес. На пришедшие с греками русские транспорты, грузили всё, что можно было снять с броненосцев, якоря, цепи, катера, шлюпки, для достижения осадки как можно менее 8 метров, чтоб можно было пройти Суэцкий канал, боролись на каждый не то, что дюйм, сантиметр осадки. Для этого на броненосцах было только 14 боекомплекта, что было конечно секретом, торпедные аппараты, 47 и 37 мм пукалки убрали ещё на Балтике. С начала по их поводу вышёл спор "надо, не надо", но, опыт первых боев войны, в нём поставил точку, НЕ надо. Угля брали, чтоб дойти от Суды до Порт-Судана, оттуда в Массауа, где вновь взять с транспортов, что выгрузили и теперь уже полный боекомплект. У себя в Бербере эскадра должна была взять уголь для перехода через Индийский океан, то есть до своей же базы на Лангкави. Я надеялся, что когда, прокладывали маршрут и график движения 2-й Тихоокеанской эскадры, русские моряки не раз и не два поминали хорошим словом Судан и меня. Адмиралы и офицеры, эти точно знали благодаря кому русский флот обрел свои базы в столь удобных и важных точках при движении из России на Дальний Восток. Бриты может и хотели помешать пройти русским спокойно Суэц, но, развёрнутая в прессе России, Германии, Испании, Греции, Франции, хотя и не так сильно, тема о свободе мореплавания, международном контроле над важнейшими проливами для морской торговли, ударила им по рукам. 2-я Тихоокеанская без особых препонов прошла Суэцкий канал, своим видом на нём вызывая зубовный скрежет у бритов, возмущение у их союзников японцев, их опять бриты надули, и восхищение у египтян. Последние увидели воочию, что не только у Британии имеется военная-морская сила. Увидели это не только те страны, которые проходил русская эскадра, но, чуть позже Европа и остальной мир. Русские киношники и журналисты, в том числе и иностранные, подозрительно много было германских, которые были на эскадре вели кино и фотохронику похода, и регулярно отправляли свои наглядные и письменные репортажи в кинозалы и газеты. Эскадра работала не только на повышение авторитета России в мире, но, ещё и деньги зарабатывала. 15 сентября отпраздновав вместе со всем Суданом очередную годовщину победу у Омдурмана, я, Халифа Судана наблюдал прибытие сгустка военной мощи России, её проекцию силы в виде 2-й ТОЭ в Порт-Судане. И надо сказать это впечатляло, придавливало, захватывало дух. Море, небо, колоны больших, почти однотипных кораблей, они, заполняли собой акваторию порта, нависая стальными айсбергами над берегом, портом, городом. Эх, Айвазовского бы сюда! Такая могучая красота!!! Я даже растрогался почти до слёз, глядя на Андреевские флаги, которые несла на своих мачтах это рукотворная сила. Вот она реальная имперская мощь России! Воплощение её силы и могущества! Берег и флоты, если можно так сказать о суданских вооруженных шхунах, миноносцах и торпедных катерах, отсалютовали друг другу. Русская эскадра располагалась на рейде Порт-Судана наверно у самых доброжелательных берегов в мире для неё. Здесь она должна была взять немного угля, воды, чтоб спокойно дойти до Массауа, а так же она должна была взять очень ценный для неё и Судана груз, на борт флагмана эскадры броненосца "Цесаревич" должен был подняться… я, халифа Судана, инкогнито конечно, под именем Бибюль-оглы например, ха-ха. С эскадрой я должен был дойти до Массауа, мне предстоял серьёзный, может решающий, многое определяющий разговор со Степаном Осиповичем Макаровым, и как оказалось ещё с одним очень важным человеком в истории России, будущей истории, а значит и уже моего Судана. 17 сентября эскадра уходила в Массауа со мною на борту. Мне как важной персоне отдали каюту командира флагмана, капитана 1-го ранга Влади́мира Ио́сифовича Бэра. Посмотрел, наверно, адмирал С.О.Макаров, на И.К. Григоровича, и понял наверно, что капитан 1-го ранга Бэр Владимир Иосифович для новейшего броненосца, с вновь набранной командой подходит как командир лучше, чем Григорович. Я точно знал, что как администратор он был очень даже хорош, морским министром был перед 1-й мировой и во время неё. На "Ослябю" вместо Бэра, был назначен командиром капитан 1-го ранга, Влади́мир Никола́евич Миклу́ха, он хоть и был родным братом лучшего друга папуасов, но, был без Маклая. Первый день я удовлетворял свои мечты и любопытство, в костюме похожем на офицерскую форму русских моряков, я лазил по всему броненосцу, рубка, башни главного калибра и среднего, мостики, казематы 75 мм. Матросы и офицеры с удивление смотрели на немолодого арапа-басурманина, который как пацан лазил по их кораблю, заглядывая во все щели и дыры. Рассматривая оптические прицелы на орудиях, я спросил у артиллерийского офицера, – "Надеюсь они системы Перепелкина?" Тот выпучил на меня глаза, и ответил, – "Именно так". Потом я уточнил вопрос про прицелы, и выяснилось, что вся эскадра оснащена прицелами Перепёлкина и Алексея Николаевича Крылова!!! Вот, не знал, что и на этом поприще отличился гений русского кораблестроения. Сделали прицелы на оптико-механическом заводе "Руспромтеха и К" и "Н.К. Гейслера", – "Ух, пошла значит масть!!!", довольно подумал я. А вот с дальномерами вышла история. Бриты в 1903 году перекрыли русским кислород в плане покупке продукции фирмы "Барр энд Струд". Для 1-й Тихоокеанской эскадры успели закупить, ей же достались прицелы системы лейтенанта А.К. Мякишева, которые Морское министерство испытывало в 1900–1901 годах, а он в данный момент и был флагманским артиллеристом 1-й эскадры, только уже капитаном 2-го ранга, досталось 1-й ТОЭ и немного прицелов Перепёлкина. А вот для 2-й эскадры в нужном количестве дальномеры купить у бритов не успели, они отказали в продаже, мол, своему флоту не хватает. "Нет Барра и Струда? И хрен с ним! Зато есть Цейс!!!", так наверно подумал великий князь, генерал-адмирал Александр Михайлович, когда получил сведения об отказе англичан. Русских флот начал закупать дальномеры, бинокли у немцев, не дешево, но, экономить на войне себе дороже, тем более, что у японцев были эти самые первоклассные дальномеры Барра и Струда и оптические прицелы на орудиях, чуть ли не с 75 мм начиная, часть биноклей для флота заказали в России. Вступать в войну с прежними механическими (тангенсовыми) прицелами, не позволявшими различать цель на дистанции свыше 20–30 кабельтовых новый генерал-адмирал не хотел, ему нужна была победа флота в этой войне, хотя бы по очкам. Шарясь по "Цесаревичу" я с радостью отметил для себя, что здоровенных боевых марсов, наследство от французов, нет. И специально посмотрел на боевые рубки, грибков-козырьков уловителей осколков не было!!! Точнее они были, но, на рубки поставили отражатели. На мой вопрос как это сделали, сопровождающие меня офицеры рассказали, историю, о том, как при достройке броненосцев и крейсеров, в рубки бросали бутылки с водой, краской, гречкой, пшеном, запускали их из больших рогаток, что понять какой нужен угол для отражателя, чтоб осколки угодили в сторону от козырька. Говорили, что даже сам С.О.Макаров пару раз стрельнул из рогатки, ха-ха! " Пошла масть, пошла!!!", – думал я про себя слушая такое. Мачты, кстати тоже сделали короче. Сопровождающие меня офицеры с удивлением смотрели как я перевешиваюсь через поручни и разглядываю выпуклый борт броненосца, а меня интересовало убрали ли с нижней палубы 75 мм орудия. В конце концов спросил у них про это, от такого вопроса от басурманина, русские в очередной раз быстро мутировали в фаллос и обратно в офицеров, и дали положительный ответ, – "Убрали". Я чуть было от радости, не сделал киношный жест, и не сказал по-русски, – "Зае…сь!!!" Но, не удержался, хлопнул в ладоши, и об коленку, – "Пошла масть!!!". Уже вовсю пела моя душа от удовольствия. У берегов Судана эскадра провела первые боевые стрельбы. Мишенями сделали старые доу со щитами, которые тянули эсминцы, стреляли и по островам. Грохот стоял, как говорится, я тебе дам, шестидюймовки били по ушам резким звуком, на 85 мм Д-44 похоже было, а вот 12 дм, это было, что-то не что, бабахнуло так, как будто в сотне метров ударила молния и сразу гром, хорошо я как бывалый артиллерист рот раскрыл, когда ревун дал сигнал. Мне хотел об этом сказать сам Макаров, перед первым залпом носовой башни, но, увидев меня уже с раскрытым ртом, удивился, по глазам было видно. Он раскатов канонады даже мой славный носитель Абдаллах проявился, и начал читать молитву. Такого он ещё не видел, огромные стальные корабли, изрыгающие огонь и гром. По лицу адмирала Макарова было видно, что результатами стрельб он не доволен, точнее не очень доволен, на 2-ю ТОЭ брали все-таки не резервистов, а уже более менее опытных моряков всех специальностей. Ну, ничего эскадра будет стрелять ещё и ещё, стволиковые, боевые, Макаров, в вопросе всесторонней боевой подготовки точно не даст расслабиться. Так, что пока дойдут до Японии научатся ещё лучше стрелять. А вот касаемо специальностей хотел я прояснить момент насчёт одного человека, узнать изменилась ли для него история или не очень? Есть на флоте такие баталёры, вот один из них, а именно Алексей Силыч Новиков меня очень интересовал. В наличие он или нет? Попросил узнать есть ли такой на эскадре, узнали. ЕСТЬ!!! Баталёр 1-й статьи, служит на "Бородино". Да, видать бабочка пролетела мимо него. Поэтому я сел и написал ему письмо, – "Мол Алексей Силыч, хорош, Маркса читать. Лучше напиши книгу про поход эскадры, про моряков, матросов и офицеров, трудностях и радостях, про бои, которые будут обязательно, о победах напиши. О русском флоте и его моряках. Стань летописцем 2-й эскадры, и её моряки от матроса до адмирала будут тебе за это благодарны, не говоря про потомков. Станешь вторым Станюковичем. Только Алексей Силыч, пиши честно, без классового подхода, на века ведь писать будешь. С уважением, тот, кто знает, что ты сможешь стать писателем" "Морские рассказы" Станюковича я в детстве читал, "Максимка" конечно, "На "Ястребе", и ещё один помню до сих пор, там старший офицер драл одного матроса, Теплова, линьками, за каждую мелочь, а он его во время шторма спас, когда того волной смыло, прыгнул за ним, не дал утонуть. Может отчасти и через талант Станюковича, этого сказителя, воспевателя, моря и флота, я стал комнатным адмиралом, ха-ха! Улучшения и модернизация кораблей в сравнении с реалом радовала, стрельбы и манёвры эскадры впечатляли и были интересны, но, это было не главное. Главное было мои беседы с С.О. Макаровым о войне, флоте, и что было архиважно, о будущем России. Если я был комнатным адмиралом, то передо мной стоял настоящий, вице-адмирал Степан Осипович Макаров, в наличии со своей знаменитой бородой. Мой любимый адмирал, чей портрет я спёр со стенда в школе, и он годами висел у меня в комнате. И вот он тут, в адмиральском салоне "Цесаревича", и я тоже тут, встретились, "Небываемое – бывает!!!" До этого мы были с ним всё время в окружении офицеров русских и суданских, теперь была встреча один на один. Макаров смотрел на меня, я на него. Я на него в силу привычки халифы, главы государства оценивающие, а как попаданец с изрядной долей восторга, такая вот смесь получилась. Он меня тоже сканировал, взгляд был у него одновременно умным, цепким, располагающим, и пока достаточно жёстким. Мы оба соблюли приличия, и разглядывали друг друга с полминуты, далее взгляд адмирала смягчился и он пригласил меня к столу. Там лежали несколько папок, листы белой бумаги с карандашами, рядом на небольшом столе стояли кувшины явно с квасом, легкие закуски, бокалы. "Х-м, готовились значит, – подумал я про себя, – уважают, ценят, будем, надеется, что это искренне". "Ещё раз добро пожаловать к нам на "Цесаревич", уважаемый Халифа!– сказал Макаров. – Рад нашей личной встречи, давно её ждал!" – "Спасибо, господин адмирал! Судан моём лице очень рад прибытию русского флота к его берегам. И тому, что именно вы, Степан Осипович, возглавили эскадру и посетили его, – ответил я ему сразу на русском. Вопроса, откуда я знаю язык, не последовало, ему же сказали, что знаю русский, и этого достаточно. Мы договорились, что беседовать будем без чинов, после этого сели, адмирал налил квасу, мне и себе, несмотря на работу вентиляторов было жарковато, после того как осушили бокалы, вернулись к разговору. – " Я прочитал бумаги, которые мне передали ещё в 1898 году, потом записку Эссена. Удивительно, но, многое сбылось из того, чтобы указано там, – сказал Макаров. – После этого я, с доверием относя к тому, что привёз Николай Оттович от вас. И скажу вам честно, я не думаю, что пленные английские моряки обладают такими знаниями и сведениями. Ведь речь идёт о будущем, и причём весьма отдалённом". – "Вот ты, какой беспокойный адмирал, сразу быка за рога, – подумал я, по-доброму усмехнувшись про себя глядя на Макарова. – Сразу в атаку пошёл". И смотря ему в глаза спросил: – "Степан Осипович, если говорить про будущее, надеюсь в России заложили уже линкоры вместо броненосцев "Андрея Первозванного" и "Павла 1-го"? При всём уважении, русской судостроительной промышленности ПОка за английской и германской не угнаться, в отличие от научно-технической мысли. К появлению "Дредноута" Россия успеет? Это будет хорошая оплеуха британцам и положительный момент для России". Макаров в ответ на это внимательно и строго посмотрел на меня, в варианте, "так вот ты какой… северный олень!" но, без удивления во взгляде. Я на него. В ответ он улыбнулся, взгляд смягчился, и коротко сказал, – "Успеем!", и потёр руки. Как человек увлекающийся он наверняка предвкушал реакцию бритов и в мире на появление у России на один их линкор сразу два русских. После это разговор пошёл уже достаточно свободный, и мы погрузились в пучину линкоров, крейсеров, субмарин, катеров, эсминцев, тоннажа, калибра, узлов, двигателей, стратегии, тактики, адмирал достал из папок и разложил по столу свои и мои рисунки кораблей. Мы говорили о войне идущей и будущих, флоте и кораблях. – "Значит, вы считаете, что необязательно после выхода с Лангкави идти к Японии и с ходу вступать в бой с главными силами?", – спросил Макаров. – "Нет. Японцы от англичан узнают о вашем выходе, составе эскадры, маршруте движения вообщем всё о вас, это и к гадалке ходить не надо, – начал я отвечать. – Ваш оппонент, адмирал Того получить возможность собрать у себя все капиталшипы, и это даёт ему возможность вас разбить. Из Лангкави очень трудно с координировать действия эскадр Порт-Артура и Владивостока, для рандеву, японцы получат возможность, например, вас и идущего к вам навстречу Небогатова или Дубасова разбить по одиночке. Поражение последнего приведёт к потере Жёлтого моря, возможность создать порт снабжения в Бицызыво, и это резко ухудшит положение дел у Порт-Артура, да и в Маньчжурии". Не сразу, но, Макаров согласно кивнул. – "Степан Осипович, вам интересно моё мнение о действиях русского флота в этой ситуации? – спросил я его. – "Да", – просто ответил он. Я подошёл к карте. – "Вот, сюда надо идти вашей эскадре, – сказал я, и указал на острова Миякошима. – На Миякошиму. Там немного кораллов, залив большой, глубины хорошие, войдёт вся эскадра, население рыбаки и крестьяне, проходит телеграф на Формозу и далее в Китай из Японии. Ближайшая удобная стоянка для большого флота это остров Окинава с портом Наба (Наха), в Килунге на Формозе, но, адмирал Того не будет стоять там, с Миякошимы вы отрезаете его от Японии, и в бухту Килунга все корабли Того просто не влезут. А на Окинаве японцам придётся с нуля создать базу для флота, и на это они вряд ли пойдут, оставлять неприкрытыми пути в Японии они не будут". Я подошёл к столу, отпил немного квасу и продолжил. – "Заняв Миякошиму вы достигаете следующие цели, – первое, получаете хорошую базу для эскадры, второе, отсекаете от Японии Формозу, нанося тем самым её урон экономический и политический, третье, берете под контроль основные морские перевозки в Японию из Европы, Восточной Азии, Австралии, частично Китая, это усилит морскую блокаду, четвёртое, острова это территория Японии, пятое, туда к вам могут придти крейсера из Владивостока, усилив вас или вы оттуда вокруг Японии уйти туда. И получается, что японцы помимо Жёлтого моря, Японского, блокады получат ещё один театр военных действий, в Восточно-Китайском море". Адмирал Макаров смотрел на меня и пока молча слушал, а я продолжал разворачивать свой стратегический план войны на море. – "Когда вы придёте, Того соберёт все силы в кулак будет сидеть на линии, Цусима – Чемульпо – Цинампо, и наверняка начнёт водить конвои, чтоб продолжать снабжать армию, его оттуда не вытащить. При вашей попытки перейти в Порт-Артур, он обязательно будет пробовать вас перехватить, его и чужие соглядатые обязательно будут за вами следить, – сказал я. Мы немного помолчали, Макаров посмотрел на карту, и сказал: – "Надо японцев заставить разделить силы, и сделать так, чтоб они решились на бой с нами, пусть даже и не выгодный для них". – "Да, – вновь начал я говорить, – действиями Небогатова вынудить держать в Цусимском проливе не менее четырёх броненосных крейсеров и отряда легких. Главные силы флота, чтоб были против Дубасова. И когда ваша эскадра после похода придёт в себя, отремонтируется, станет более боеспособной и…" Тут адмирал Макаров жестом меня остановил, и начал развивать мою мысль. – "Портартуровцы навязывают Того генеральное сражение, в ходе которого стремятся утопить броненосец или хотя нанести максимально возможные повреждения броненосцам. Да, не легко это будет сделать Федору Васильевичу, у японцев четвёрка отличных броненосцев, учителя хорошие, да и боевой опыт уже есть. Одновременно я иду к Цусиме, и уничтожаю эскадру адмирал Камиммуры, ему против наших броненосцев долго не устоять. Соединяюсь с эскадрой Небогатова в районе Цусимы, и после этого море будет нашим! Примерно так мы и планировали в Морском штабе перед походом, только без занятия японских островов", – громко и энергично, явно воодушевлённый, шагая по салону, говорил адмирал Макаров. Остановился у карты и смотрел на Японию, и кажется, немного забыв про меня. – "Степан Осипович, – отвлек я его от размышлений о будущих сражениях, – можно мне добавить ложку дёгтя и оврагов?" Он остановился, посмотрел на меня, и сказал: – "Прошу вас! Внимательно слушаю, уважаемый Халифа!" – "Камиммура может на бой и не выйти, сидеть у себя в Такасеки, пропустив вас мимо себя, дав перед этим стоп-приказ для транспортов. Это схему они уже отработали на Небогатове, – озвучил я эту самую ложку дёгтя. – Делать вам маневренную базу в Цусимском проливе сложно, значит перекрывать вы его сможете не регулярно, приходить придётся из Владивостока, ну может из Гензана после его занятия". – "Да, так может быть", – ответил Макаров, вернув себя на землю. И помолчав сказал: – "Надо непременно выманить японцев из Цусимы и принудить его вступить со мной в бой. Но, как? Ведь я явно сильней его?", – задал он вопрос и себе и мне, посмотрев на меня. – "Есть способ, – ответил я. – Весьма жёсткий, но, действенный". Макаров молча, жестом пригласил меня продолжать мою мысль. Что я и сделал, начав излагать свои мысли. – "Обстрел побережья, портов и городов Японии, высадка десантов, удар по коренной территории Японии, бросить прямой ей вызов, перчатку, плевок в лицо, для самураев страшный позор не дать ответа на брошенный вызов. Для этого можно использовать острова Гото, демонстрация у Сасебо и Нагасаки или даже Симоносеки. На такие действия японцы вынуждены будут ответить, даже имея против себя более сильную эскадру. Того придти не сможет после боя с портартуровцами или не успеет, вот тут Камиммуре и придёт конец. После этого вы и подошедший Небогатов можете спокойно встать на острове Ики и заливах Цусимы и перекрывать пролив Каммон, что позволит взять японскую армию на континенте за горло, посадить её голодный паёк. А это победа в войне, и флот, получается, нанесёт решающий удар для её достижения", – завершил я монолог. И через паузу сказал: – "Если хотите я могу предложить своё видение боя вашей эскадры с броненосными крейсерами. – "Будут рад услышать", – вновь кратко и чётко ответил Макаров. – "Скорость, у ваших броненосцев будет меньше скорость, чем у крейсеров японцев, – начал я, адмирал кивнул в знак согласия. – Значит, он должен её лишиться, надо забрать у него скорость". В глазах адмирал возник вопрос "как"? Я продолжил, спрашивая: – "У вас есть большие бронепалубники, "Олег" и "Витязь", 21–22 узла они дадут?" – "Да", – был ответ. – Я подошёл к столу, и, взяв лист бумаги и карандаш начал рисовать схему боя, одновременно рассказывая свою трактовку его. Макаров тоже подошёл к столу. "Вот и посадите их на голову японцу", – продолжил я, – "Чтоб он не мог вам делать палочку над "Т", они будут сдерживать его, и ваши крейсера своими 152 и 150 мм, продольным огнём могут нанести флагману и его мателоту, повреждения, тем же трубам, воздухозаборникам. Ответить смогут только четыре носовых шестидюймовок и пару восьми флагмана, это будет "Идзумо", если они не будут задействованы против броненосцев. Перестраиваться в пеленг, чтоб их отогнать Камиммура вряд ли будет, когда против него броненосцы. Ваши крейсера большие, неплохо для бронепалубников бронированные, особенно "Олег", держать 6 и 8 дюймовые снаряды способны. Даже если он отвернёт от вас, "все вдруг", скорее всего так будет, у вас будет возможность стреножить главным калибром один-два крейсера, а ваши крейсера могут либо уйти, либо вцепиться в ближнего для себя японца, два против одного для них вполне терпимо". Адмирал Макаров слушал, смотрел на схему, и когда я поднял взгляд на него, то увидел в его глазах растущее удивление с положительным оттенком. Ещё бы, басурманин, учит его, Макарова, как вести морской бой. "Что ж спасибо, Степан Осипович за это, но заслуга в этом не моя, – проговорил я про себя. Эту схему боя я взял из АИ "Варяг-победитель", только там "Варяг" и "Богатырь" выполняли роль аркана для Камиммуры, может здесь в реале это тоже сработает. – "Х-м. А вы уважаемый Халифа преизрядный стратег, тактик и искуситель", – выслушав меня, сказал Макаров по хорошему усмехаясь. Я кивнул в знак благодарности. Он продолжил: – "Обстреливать города русский флот не имеет особой привычки, но, война иногда филантропии не терпит, и японцы начали её первые, и крайне не цивилизованно. И ради достижения победы и сохранение русских жизней, можно пойти и на такое". – "Ещё Степан Осипович есть мысль", – вновь начал я говорить. В ответ он заинтересовано вскинул голову. – "Формоза и Пескадоры. Их занятие десантами, точнее её ключевых портов, кроме Килунга. Это будет лишний козырь при заключения мира для России. С военной точки зрения особых проблем для занятия портов Формозы нет, против моря укреплены только Килунг, Тамсуй и остров Фишер на Пескадорах, там есть гарнизоны и ещё в столице острова Тайхоку, но, население ещё имеет сильные антияпонские настроения", – закончил я. – "Да, вы правы, Формоза после разгрома флота японцев будет легкой добычей, но, вопрос о ней это уже всё же больше политика, а это не моя стезя", – ответил мне адмирал Макаров. – "Это вряд ли Степан Осипович, – подумал я про себя, – придётся тебе и политикой заниматься, после того, как я тебе расскажу о будущем". – Нет, уважаемый Степан Осипович. Здесь вы не правы, и я вам возражу, – сказал я в слух. Макаров в ответ на меня посмотрел удивлёно – заинтересовано. – Ваша 2-я эскадра это проекция силы, та часть мощи России которая способна изменить не только ход войны с Японией, но, и мировой политики и России в целом. Японцы это выкормыши британцев и американцев, поражение Японии это и их неудача. Нашего общего врага! Победа в войне поможет России решить не только внешнеполитические задачи, но, и внутренние. Поверьте, мне как политику победа в войне даёт очень много положительных моментов. Вы как военный должны её добыть, а политики использовать с пользой для своей страны. Ваши катера и применение торпед против турок, сыграли весьма значимую роль в той войне". Макаров выслушал меня, и молча кивнул в знак согласия. Но, тут он меня от таких мыслей отвлек от таких мыслей, вновь уйдя в тему будущего флота. – "Получается, судя по вашим словам, моя идея безбронного корабля с мощной артиллерией всё-таки будет реализована", – начал говорить он. "Эсминцы с размеров в легкий крейсер и наоборот "москитный флот" как вы говорили, и торпеды, вместо орудий, с дальностью хода как у сегодняшней артиллерии… "длинные копья", интересно. И даже приятно" – "Да, Степан Осипович, вы всем доказали, что торпеды это грозное оружие для войны на море", – немного польстил я русскому талантливому по многим направлениям военному деятелю, изобретателю, теоретику войны на море, учёному, что было абсолютно справедливо. – "Да, были дела", – усмехнулся в бороду Макаров, и продолжил, – "С калибрами линкоров я тоже в целом согласен, 305, 356, 406 мм, башни главного калибра в четыре орудия, видится рационально. Радиолокация, акустические, магнитные торпеды и мины, и тем более дальнобойные ракеты! Это пока для меня ещё на грани фантастики! Но, почему вы говорите о том, что через тридцать лет линкоры, который ещё и нет, станут не нужны?!" – "Их могильщик, Степан Осипович, причём с вашей же легкой руки, те же торпеды и авиация", – начал отвечать я. – "Одна торпеда, выпущенная с подлодки, эсминца, катера, самолёта– торпедоносца, несмотря на все ухищрения против них, может нанести серьёзные повреждения даже кораблю в 70-т тысяч тонн. А если она попадёт в винт, руль, в район вала? Дальше его добьют артиллерией и теми же торпедами. Так же и с бомбами сброшенные с самолётов, вы можете мне не верить, но, они будут весом в тонну, ещё и бронебойные! Так зачем тратить сотни миллионов рублей и тысячи жизни моряков, на ставшие столь уязвимые линкоры? Это в следующую войну на море после японской они будут ещё пока господствовать на море, и то подлодки ставят это положение под вопрос, а потом на их место придёт его "величество авианосец" и подводные лодки, время плавающих крепостей уходит". – "Вы так это уверено говорите об этом", – сказал Макаров. – "Видел я эти летающие этажерки в столице, а у вас они ещё и с корабля в открытом море взлетают и приземляются на него. Хотя после всего того, что я от вас узнал, я вам уже почти верю", – улыбнулся мне адмирал. – "И даже в то, что лет через двадцать линкоры на Балтике и Чёрном море не будут нужны, и из-за этих самолётов. М-да, морская авиация. Это весьма интересно. То есть из-за неё надо от больших артиллерийских кораблей отказаться совсем!?" – "России почти "да", а вот нашим потенциальным противникам и союзникам "нет", пусть тратят на это деньги, время, а потом во время войны, охраняют эти дорогущие игрушки от торпед и авиации", – ответил я. – "Вы сказали "почти", как это понимать?", – сразу задал вопрос Макаров. – "У вас останутся линкоры которые будут построены в течение ближайших десяти – пятнадцати лет, и если переживут большую войну. Поэтому России надо сразу строить как можно более совершенные корабли, чем у кого бы то ни было, с запасом тоннажа, прочности для возможности модернизации, причём всех классов, крейсера, эсминцы, чтоб в случае очередной большой войны могли ещё послужить, пусть и не в авангарде. Русские линкоры с десятью – двенадцатью орудиями калибром в 356 мм, с восьмью или десятью в 406 мм, и скоростью в 25–27 узлов, модернизированные, всё равно останутся реальной боевой силой и угрозой для современных линкоров противников. Поэтому повторюсь, Степан Осипович, Россия должна строить корабли, флот на опережение, она не столь богата, чтоб строить серии "середнячков" как британцы, американцы, немцы, ей сразу нужны шедевры! А башни 12-ти дюймовых линкоров могут дальше служить хоть сто лет в береговой артиллерии. Их корпуса на металл или сделать мишени для той же авиации и корабельной артиллерии. Это скоро можно будет уже сделать со старыми броненосцами типа "Екатерин", "12-ти Апостолов" на Чёрном море, остальные с относительно современной артиллерией, могут быть учебными, а во время войны стать частью береговой обороны. Хотя на "Екатерины" можно поставить 280 милл – вые мортиры, чтоб навесным огнём крушить укрепления турков на Босфоре", – разошёлся я в определении судеб матчасти русского флота, отвечая на вопрос адмирала. Он на меня вновь пристально посмотрел, и в его взгляде как мне показалось я увидел, если не восхищение, то уважение точно. – "С вашей линейкой главных калибров я вполне согласен, – сказал адмирал, – они раз за разом будут давать существенный рост бронепробиваемости и могущества снаряда, особенно если развить мои идеи и предложенные вами. Но, флоту нужны будут новые корабли, на старых пусть и модернизированных, против современных у противника, успеха можно и не добиться". – "Да, вы, правы Степан Осипович! Поэтому для обновления капиталшипов можно построить "переброненосные крейсера" или "недолинкоры" ", – начал говорить я. Макаров вопросительно на меня посмотрел. Я продолжил: – "Корабли тоннажем между 30–40 тысяч, с ходом под 35-ть узлов, с сильным, рациональным бронированием, главный пояс в дюймов в десять – одиннадцать (254–280 мм), барбеты, башни, рубка можно и больше, палуба не менее восьми (203 мм), но, главное главный калибр линкора, восемь отличных 356 мм-х орудий и снарядов к ним вполне достаточно. Такой корабль, даже в одиночку будет опасен для полноценного линкора, в паре они могут уничтожить его, а любой тяжёлый крейсер, если у него будут 203 мм или даже 305 мм, они гарантировано топят своим главным калибром. У таких кораблей, пусть они будут называться большими крейсерами или линейными, эффект почти линкоровский, а стоимость меньше. Они могут действовать в одиночку, с легкими крейсерами, усиливать авиационную ударную группировку, для добивания поврежденных линкоров артиллерией они идеальны. Мне кажется это неплохое сочетание варианта цена – эффективность". – "Они по своим характеристикам похожи на наших "пересветов" или большие германские крейсера типа "Бисмарка" ", – выслушав меня, сказал Макаров. – "Только у наших цена и эффективность, увы, расходятся. А ведь как они были бы хороши имей хотя бы уверенные 20-ть узлов!", – немного с раздражением в голосе произнес адмирал. С Макаровым мы говорили, начав с обеда, весь вечер и добрую половину ночи, даже во время ужина и перекусов не прекращали беседу, отлучались только для оправления естественных нужд, если после обеда он ещё позволял себя отвлекать флаг-офицерам по делам эскадры, то к вечеру отдал распоряжение, – "Меня не беспокоить!" Адмирал спрашивал и спрашивал, хотел выжать из меня как можно больше, и я отвечал, вспоминал и отвечал вновь. Встретились, как говориться два одиночества, хотя в ходе разговора я не раз ловил себя на мысли, что, я выступаю в роли гуру для самого адмирала Макарова! Узнали бы мужики с Цусимы… обзавидовались бы, ха-ха! Но, если для меня военный флот был увлечением, пусть и на всю жизнь, то для адмирала, Степана Осиповича Макарова, флот был смыслом жизни. И в одном мы с ним всё-таки были в унисон… этот флот был российским!!! Расставались мы уставшие, но, довольные встречей. Я отдавал знания, Макаров их брал, и чтоб продолжить этот процесс, мы назначили новую, уже на завтра, точнее на сегодня, надо было торопиться время для общения оставалось немного. И можно было быть уверенным, что многое из того, что я успел ему изложить, будет реализовано в жизнь, особенно если 2-я эскадра под его командованием сможет нанести серьёзное поражение японскому флоту, и это даст России победу в войне. И флот докажет, что, и он наравне с армией, является реально действующей рукой, о которых говорил Пётр Великий, и союзником о котором высказывался Александр Третий. Да, и генерал-адмирал, великий князь Александр Михайлович, пока, по крайней мере, искреннее радеет за флот, и, получив такую массу сведений, не от меня, а от одного из самых авторитетных адмиралов, победителя японцев, на волне успеха использует их с пользой для флота и страны. На второй день меня ждал сюрприз, точнее СЮРПРИЗИЩЕ!!! После уже теплых приветствий друг друга, и дружеского рукопожатия, адмирал Макаров мне сказал: – "Почтенный Халифа! Специально для встречи с вами, для разговора, так сказать по душам, глаза в глаза, с эскадрой прибыл ещё один человек, который очень хотел с вами увидеться и побеседовать об очень многом. Надеюсь вы не против?" – "Конечно, нет Степан Осипович! Уверен это человек, так же как и вы, желает России и Судану только блага и успехов", – ответил я. – " Вы можете в этом даже не сомневаться!", – был его ответ. – "Кто!?", – в голове метался у меня вопрос, пока адмирал пошёл приглашать этого мистера Х. – "Сам Михаил? Бред. Слишком круто. Дурново? Вряд ли, у него дел по горло в России. Кто-то из МИДа? Военный от армии? Кто-то из великих князей? Высокопоставленный МВДешник, жандарм? Зубатов?", – пытался я вычислить гостя. И когда после слов Макарова: "Прошу вас!", он вошёл, и я сразу его узнал, в изрядную степень окуения впал уже я сам. В салон вошёл человек, чей портрет висит, вернее, висел у меня в кабинете в моей галереи исторических деятелей России. Ко мне подошёл и протянул руку… СТОЛЫПИН Пётр Аркадьевич!!! Живой! С закрученными усами как на своих фото. Мы пожали друг другу руки не сильным, но и не слабым рукопожатием. Стояли и смотрели друг на друга, томографическими взглядами. У Столыпина во глазах явно читалось, – "Так вот ты какой… халифа!", в моих можно было увидеть бегущую строку, – "Столыпин!!! Не хрена себе!!!", а Макаров с улыбкой на лице с интересом наблюдал нашу встречу. Я ещё не пришёл в себя от такой ход конём, поэтому разговор начал первым Столыпин. "Рад нашей встречи, достопочтимый Халифа! Скажу честно, я долго её ждал! И возлагаю на неё большие надежды!", – сказал он. – "Я тоже, – наконец-то придя в себя, ответил я. И обратившись к Макарову, сказал, – Не надо нас представлять Степан Осипович… перед мной, Пётр Аркадьевич Столыпин. Как понимаю уже бывший руководитель корпорации " Руспромтеха и К", и… дальний родственник Лермонтова". Он и Столыпин, с удивлением друг на друга посмотрели, и молча кивнули. – Прошу вас садится, господа, – вступил в разговор Макаров. Мы все втроём сели. – На троих получается, – сказал я улыбнувшись. Мои собеседники, посмотрев друг на друга и меня, засмеялись. – Если, Халифа не против, у меня всё готово, – проговорил Макаров, и спросил у меня взглядом, – "Что будем?" – "Коньяк, – ответил я вслух. И продолжил, – Я уверен, что Всевышний простит, мне такой малый грех, на фоне других, тем более в компании таких достойных людей". После этого адмирал достал из буфета бутылку коньяка, рюмки, тарелки с икрой обоих видов, фруктами, орехами, маслинами, сыром, хлебом, мясом, как я понял это была телятина. Он же на правах хозяина наполнил рюмки, мы встали. – "За дружбу России и Судана", – сказал я, решив не размазывать дипломатические сопли, Столыпин и Макаров не те люди, с которыми надо было это делать. Они подняли рюмки в знак согласия. Мы выпили. Коньяк был хороший, тем более его вкус был уже забыт мною. – "От лица России, и Его Императорского Величества, императора Михаила Второго, я хочу поблагодарить вас Халифа, за ВСЁ, что вы для неё сделали. Уже давно у России не было такого верного и достойного друга", – начал разговор Столыпин. Адмирал Макаров добавил, – "Русский флот, говорит вам большое спасибо, за ту помощь, которую вы лично ему оказали. Таких удобных стоянок в Мировом океане наш флот не имел в принципе никогда!" – Спасибо, вам, господа! Судан ведёт со своими друзьями дела честно, это и есть залог дружбы, как между людьми, так и странами. Мы рады помочь нашим товарищам, и с благодарностью примём помощь от них, – ответил я. В принципе на этом официоз закончился, мы сели и беседа пошла в деловом русле. – Скажите, Пётр Аркадьевич, вы уже министр? И вы прибыли не как частное лицо? – спросил я. – В данный момент я уже министр экономического развития, и товарищ премьер – министра касаемо экономики и финансов, – ответил он. – И уполномочен вести с вами переговоры от лица императора. – То есть финансы, торговлю, промышленность, земледелие, госимущество, транспорт отдали вам? Вы будете заниматься крестьянской реформой? – вновь задал я вопрос. – Вы правы. Но, отчего у вас такой интерес? – в свою очередь спросил он. – Судан и Россия, аграрные страны. И ещё долго ими будут, Судан понятно дольше. Им обоим нужна скорейшая индустриализация! Без успешной аграрной реформы, у России темпы развития будут недостаточными, и отставание в сравнении с той же Германией или Америкой будет только нарастать. А Судан заинтересован в сильной и развитой России. И не ему же тягаться по темпам развития с дойчами. У нас более реальные планы. Черногорию мы уже обогнали, Сербию наверно уже тоже, теперь наша следующая жертва в плане "догнать и перегнать" – это Португалия, – закончил я говорить, и глядя на Столыпина и Макарова засмеялся. Они тоже. – Судан в последние годы, показывает очень высокие темпы развития. Транспорт, электричество, автомобили, многим из того, что есть уже у Судана, в Португалии нет. А если про жертвы, то Халифа, вы, один из успешных хищников последних лет. Британия, Италия вами биты, последняя я бы даже сказал, растерзана, – подкинул мне пряников Столыпин. – А ваши переброски войск к бурам и в Эритрею, уже изучаются в военных училищах, – макнул пряники в сгущёнку адмирал Макаров. – Впрочем, как и операции "бурских" рейдеров, – с хитринкой в глазах посмотрел на меня он. "Про взрывы в Александрии и мои дела в Йемене наверняка тоже известно", – подумал я про себя. – Вероятно, и про ирландскую карту тоже знают. Что ж пусть знают, и учатся подобному, и побыстрее, двадцатый век уже наступил". – Спасибо, за такую высокую оценку моих дел. Я просто старался использовать достигнутый успех и выгодную ситуацию по максимуму, и мне здесь, не станем это скрывать, помогали противоречия между великими державами. Я их сумел повернуть в свою пользу. Впрочем, не я один, все мы, Судан, Россия, Германия, Франция, буры, Абиссиния, сумели получить свои выгоды, от африканского передела рубежа веков. Россия так же неплохо усилила свои позиции в Персии, а Тибет так вообще, наверно постоянно молится во здравие России". И сделав паузу сказал, смотря прямо на собеседников чётко сказал: "Только Судан заплатил за это большой кровью". Так я ответил я на вброс вполне умеренной лести, акцентировав внимание моих собеседников на последнем. – И это нормально в политике, использовать сложившиеся положение дел в свою пользу как это сделала Россия в 1871 году, Судан и вновь Россия в бурскую войну. Просто надо создавать такое положение дел, что потом обращать себе во благо. Эту искусству нужно учиться у британцев. Одна Большая Игра чего стоит, она сейчас активно идёт на Дальнем Востоке, – метровствовал я, видя как внимательно слушают меня Столыпин и Макаров. – И надо сказать уважаемый Халифа, что вы оказались очень прилежным учеником, – выслушав меня вступил в разговор Столыпин. – Россия благодаря вам энергично включилась в игру, и получила свои выгоды. За эти годы между Россией и Суданом сложились очень тесные, дружеские отношения в политики, экономике, военных делах. И Россия хотела бы и дальше иметь в лице Судана надежного друга и союзника. – Вы хотите заключения полноценного военного договора между Суданом и Россией? – спросил я в лоб. – Да, – был ответ Столыпина. – Значит Париж всё – таки заключил с Лондоном Антанту? – вновь я атаковал в лоб. – И вам нужна более сильная позиция на переговорах по итогам войны, ведь Лондон и Вашингтон будут действовать в паре. – Вы правы, Халифа, на французов большой надежды у России в плане заключения выгодного мира с Японией нет, – ответил Пётр Аркадьевич. – А дойчи хотят использовать этот момент для перезаключения торгового договора для себя любимых, – ухмыльнувшись сказал я. – Вы вновь правы, но, поддержка Германии будет у России однозначно, – сказал Столыпин. – Судан конечно согласен на союз с Россией, тем более он уже, по сути, состоялся. Суданские и русские офицеры, и солдаты уже стали соратниками, победы в бурской войне и над японцами связали наши страны боевым братством. Но, я надеюсь, вы не предложите мне вступление в войну с Японией и Англией, – ответил я, и одновременно установив рамки отношений в этом конкретном вопросе. – Нет, конечно, нет, уважаемый Халифа, но, военной помощи мы у вас вынуждены будем попросить, – сказал Столыпин. – Всё таки Формоза, Степан Осипович? – спросил я, улыбаясь глядя на Макарова. – Точно так, – ответил он. – Россия, к сожалению, только с началом войны начала вновь создавать морскую пехоту. Мы создали два батальона, но, этого не достаточно, а у Судана уже есть опытная морская пехота. Перевозка и обеспечение за счёт нашей стороны, возвращение домой тоже. Жалование как на флоте по военному времени, – заманивал Макаров. Столыпин продолжил это делать: " По поводу трофеев, Россия как заинтересованная сторона, готова пойти в этом вам навстречу". "Что ж неплохо подготовились, знают мои слабые стороны", – подумал я. А вслух сказал: "Что ж в принципе я согласен, детали я думаю, обсудим позже". После этого мы выпили за союз и дружбу между Суданом и Россией, и продолжили разговор. – Уважаемый халифа вы своих письмах и беседах о мировой политике советуете России придерживаться, так сказать германской линии, – начал было говорить Столыпин, но, я его прервал жестом руки. И начал говорить сам: – Пётр Аркадьевич, Степан Осипович, я советую России, придерживаться только одной линии… пророссийской! Любое фильство или фобство, "германо", "франко", "англо", или даже "судано", должны служить интересам России. Я у себя стараюсь так делать, служить только своей Родине, без всяких "фильст", но, со своими партнёрами, и тем более друзьями и союзниками, вести дела как можно более честно, и в тоже время не в ущерб себе, как это часто осознано или нет, делают или предлагают сделать различные "филы" и "фобы". Такого положения дел нелегко достичь, но, возможно, пусть и относительно. Я бы сказал так, "Отечество, в моём случае, в вашем Империя превыше всего!!!", именно империя, а не Россия, чтоб не было возможности скатиться в обычный шовинизм. Отечество, Империя даёт и должна давать возможность служить ей всем, арабам, баггара, беджа, хадендоа или нилотам в Судане, и русским и не русским в Российской Империи, не делая особой привязки к национальности и вероисповедания". Я остановился, отпил немного квасу и продолжил: "Отечество воплощает волю Божью на земле, значит оно от Бога. Что может быть выше воли Бога? Ничего. Значит "Отечество превыше всего!" Ты для отечества, а оно от Бога, значит и ты для Бога. Ты для Отечества, а оно для тебя, а оно от Бога. А Бог это ВСЁ, он нам дал всё, значит и он для тебя, через твоё служение Отечеству, значит Богу. "Ты для Отечества, оно для тебя!!!" Такой должен быть принцип. А, что такое Бог? Бог для людей это воплощение справедливости, они ждут от него её. Значит Отечество, Империя должна реализовывать справедливость на земле, давать шанс улучшить свою жизнь каждому подданному, жителю. А если ещё точнее… государство, и те, кто стоит во главе его. Правители, элиты всех мастей. Государство не может быть, на чьей то стороне, оно тоже должно служить Отечеству. "Отечество превыше всего!!!", в том числе и для государства. Ведь Отечество, понятие, которое, уходит вглубь веков и, наоборот, в будущее. Будущее, которое может достичь человек в течение своей жизни, и то, которое он должен создать для своих потомков". Столыпин и Макаров молча на меня смотрели. – Я в Судане пытаюсь выстроить такое Отечество, где было бы относительно приятно или хотя бы сносно жить всем, бедным и богатым, умным и дуракам, – продолжал я свой монолог. – И именно государство, пусть и в моём лице, должно создавать такие условия, осуществлять справедливость, поскольку оно служит Отечеству, а не кому-либо в нём. Государство это арбитр, оно должно сглаживать противоречия в обществе, делать жизнь людей лучше, обеспечивать им внутреннюю и внешнюю безопасность и относительное благосостояние. Но… для этого Отечеству как высшей цели должны служить все… от Халифы, до безграмотного нилота. Да, это, по-вашему, мнению попахивает утопией, но, при совокупности мер и действий, таких как образование, воспитание, вера, идеология, развитая экономика, правильная внутренняя и внешняя политика государства, пропаганда, может получиться не идеал конечно, но, относительно положительный результат. – Это похоже на монархический социализм, – после некоторой паузы сказал или спросил Столыпин, – где главным социалистом выступает сам монарх или глава государства. – Я бы сказал, социальный монархизм, социальное Отечество, социальное государство, – ответил я ему. – Люди не могут априори быть равны во всём. Вот это точно утопия!!! Дурак может и не поумнеть, лентяй не станет работягой. Но, государство вполне может и должно гарантировать простому народу относительную справедливость, равенство, как перед законом, так и в материальном плане, по крайней мере давать возможность вырваться из нищеты и бедности. То есть закон Божий на земле, здесь и сейчас! А не потом, в другой жизни. Лучше самому государству установить социальную справедливость у себя, пусть и относительную, причём реальную, а не как в западных демократиях, газетную, и не дожидаться пока это сделают, якобинцы, марксисты, эсеры, анархисты, шовинисты, либералы или Савонаро́лы, Кальвины всех религиозных окрасов. Тем более, что в случае Судана и России им обязательно помогут это сделать извне. – М-да, уважаемый Халифа поставили вы нам задачу, – задумчиво сказал Макаров. – Нет, Степан Осипович, – глядя прямо на меня заговорил Столыпин. – Это история нам ставит такую задачу. Глупо не признавать, что Россия находится в совокупном кризисе, и как пишут газеты хоть либеральные, хоть консервативные, он скоро должен принести свои плоды, точнее плод… революцию!!! И наша задача избежать её. Как вы писали в письмах? И посмотрел на меня. – Терапия и скальпель. Успокоение, наведения порядка и одновременно реформы. – "Да. Мне видится так, – ответил я. – И стоит начать с официального фасада". На лицах моих собеседников возник немой вопрос. За ним последовал мой ответ: "Вера, Отечество, народность. Это главная идея для того Судана, который я создаю, и будет создавать мой наследник, и после него". -Но, это же почти как триада Уварова, – православие, самодержавие, народность, – сказал Столыпин. – Да. Это во многом плагиат с моей стороны, – улыбнувшись, сказал я. – Но, понятие вера, шире чем, православие, Отечество, чем самодержавие. Россия, на мой взгляд, уже переросла уваровскую триаду, она стала больше её, сложнее. – Вера, Империя, народность! – громко и чётко сказал я. – Вера это Бог вообще, а не только православие, и это поможет снять смягчить проблемы с не православными народами России, которые тоже ей служат. Империя это и Бог, и Отечество, и конечно самодержавие, всё вместе. "Ты для Империи, Империя для тебя!" Понятие "народность" должна стать по смыслу и на деле этим самым социальным государством, Империя для народа, ведь сила любого государства, страны в народе. Перед империей, в служении ей все равны, то есть опять "Ты для Империи, Империя для тебя!", и в итоге приходим к "Империя превыше всего!!!". Поскольку если она основана на триаде – "вера, Империя, народность", и живёт и развивается по ней, то империя для тех, кто её населяет и служит ей, это благо! А какой разумный человек будет отказываться от блага для своей семьи, Отечества и самого себя? После этого пошёл разговор о большой политике, где я ещё раз высказал свою позицию об участии России в мировой войне в союзе с Германией. Уж, Столыпин то быстро посчитает, сколько потеряет Россия в экономике, если будет воевать против Германии, а там сработает цепочка, падение экономики, кризис всех мастей, и очень вероятная революция, и крах России. – Она неизбежна? – спросил Столыпин, Макаров поддержал его вопрос взглядом. – Да. В течении ближайших десяти– двенадцати лет, – ответил я. – Кстати неудачно начавшаяся для Британии линкорная гонка может её начало немного отложить, вероятно самоуверенные бриты не сразу поймут, что теперь двухдержавный стандарт им не удержать. Но, это в случае союза России и Германии. И в тоже время по этим же причинам, прежде всего русско-германского союза, бриты активней будут привлекать на свою сторону американцев. А их потенциал огромен! – "Зато Аляску вернём", – сказал адмирал Макаров. И мы втроём дружно захохотали. После этого я сказал: " Вы абсолютно правы насчёт Аляски, Степан Осипович, и позже объясню почему". Он согласно кивнул. Когда я увидел Столыпина перед собой, я решил, что пришла пора раскрыть карты, но, не в том плане, кто я и откуда, а на долгосрочную историческую перспективу, – нацизм, Великую депрессию, Вторая мировая, роль агнца для России, атом, космос, НТП и НТР, ЭВМ, РВСН, подлётное время, и как говориться пароли, явки, имена, ну, про и смену главного врага, вместо Британии, США, но, с той же целью касаемо России. Попытался объяснить главный страх англо-саксов… союз России и Германии, двух самых сильных континентальных держав, и все производные от этого для России, а о том, что этот союз будет равноправным только тогда, когда Россия будет реально сильной. Настолько мощной, чтоб в некоторых немецких башках в данное время накрытые пикельхельмами очень отдаленно и смутно, всплывал вариант " Drang nach Osten!". А если всё таки бошки в шлемах начинали о нём говорить, другие немцы, более умные, делали так, что это оставалось только словами. Рассказывать об этом ни Столыпину, ни Макарову не надо было, это они прекрасно понимали сами. Я не знаю насколько они мне верили, но, слушали более, чем внимательно. Должны верить, мои прогнозы, предсказания пока были точны. Да, и думать, складывать один к одному эти люди, и те, кто стоял за ними умели, поэтому рассказывал всё обо всём. Выводы из этого, и на их основе реальные действия делать уже будут сами. Уже была глубокая ночь, когда, наш разговор подошёл к концу, мы уже начали прощаться, и Столыпин спросил меня: "Уважаемый Халифа, меня с того момента, когда я получил ваши письма, занимает вопрос. Нет! Не тот, о котором вы сейчас подумали, "Откуда вы ВСЁ это знаете". Это я принял как данность, знаете и всё, это ваш дар. Другой. Вы позволите его вам задать? – Конечно, Петр Аркадьевич, – ответил я. – Почему вы выбрали не Францию, Германию, США, а Россию! Вы брали для того, что поделиться этими знаниями!– с волнением в голосе спросил он. – Меня этот же вопрос тоже не даёт покоя, – сказал Макаров. – Ведь за это можно было бы получить бесконечное количество денег от той же Германии. Я посмотрел на этих одних из лучших представителей российской элиты не только рубежа 19–20 веков, но, и российской истории вообще. "Сказать им, что попаданец из 2018 года? Русский, который так же как и они любит свою Родину, и давал ему присягу верно служить? И ведь могут и поверить!" Но, решил, что нет не надо этого делать. И собравшись мыслями начал говорить, о том, о чём много раз думал, и там в будущем, и здесь в этом настоящем. – Россия наверно единственная из великих стран, – начал я свой монолог, – которая ещё пока сохранила в себе… душу, человека! Бога в душе! А на Западе, как сказал Ницше,"Бог умер!",скоро заговорят и о закате Европы. Россия большая, сильная, добрая, по моему мнению, иногда даже слишком. Она ещё пока видет в человеке человека, а не исторический материал, и возможность заработать, как запад, европейца и американцы. Цветных они презирают, вас боятся, потому-что вы сильные и непонятные им. Свою силу вы доказали, разгромив Наполеона, и потерпев, по сути, незначительное поражение в Крымской войне, от двух сильнейших держав в мире на тот момент, и плюс вассалы. И тем самым окончательно напугав Европу своей силою. Для Запада, я, вы, несмотря на то, что вы белые, нецивилизованные народы, "недочеловеки", "НЕлюди". И они, то есть мы, недостойны тех богатств, которые нам достались, а они достойны, поскольку записали себя в высшую расу. В России не появился Гегель, Жозеф Гобино, Вагнер, Хьюстон Чемберлен, чьи идеи исторических и неисторических народов, расовые теории в Европе и Америке были подхвачены на "ура", хотя тот же Пржевальский в своих работах относиться к китайцам, как обычный расист, но, человеческих зоопарков в России, в отличии от просвещенной Европы почти нет. Да, евреев (тут Столыпин недовольно мотнул головой) притесняют, азиатских инородцев, русская власть часто не жалуют, но, голодом не морят, и кисти рук не отрубают, и они могут получать образование, служить в армии даже офицерами, занимать должности. Русский шовинизм и колониализм получается гуманный, в сравнении с европейским. Русские видят в других народах, если не брата во Христе, то, по крайней мере, тоже творение Бога, а европейцы и янки, только исторический материал, ресурсы для своей комфортной жизни и прибыль. Россия не раз спасала и ещё спасет мир и другие народы от бед, не особо прося взамен чего-либо, хотя это тоже не всегда верно. При чём делала это, показывая как надо делать, и наоборот, как не надо. На мой взгляд, Россия это сила Добра, но, добро должно быть с кулаками, так решил Всевышний! И история это доказывает, но, сама она ещё этого до конца не поняла, хотя русские поэты, писатели, славянофилы, мыслители, об этом опосредованно или напрямую говорили. Не говоря о самом ходе Истории!!! Так кому я, Абдалла́х ибн аль-Саи́д Муха́ммед, по прозвищу Халифа, глас и десница Всевышнего на земле, должен был отдать знания, которыми он меня наделил? Германии? Франции?" Я замолчал, молчали Столыпин, с Макаровым. Пошли минута за минутой в тишине. И я прервал её. Начал говорить: "Теперь для вас, господа и для России, главный вопрос не почему вам достались эти знания, а…" – Как? И сколько? – прервал меня Столыпин. – Как этим даром правильно распорядиться, и сколько мы успеем сделать! – Именно так!– сказал Макаров, и в знак согласия мотнул своей бородищей. – Думаю вы правы, – устало ответил я. После это трудного, измотавшего меня разговора мы расстались наверно очень близкими людьми…единомышленниками. Несмотря на дикую усталость, я был доволен. В принципе моя миссия выполнена, я сумел передать из уст в уста, в голову, в сердце, послезнания, тем людям, которые стопроцентно обратят их на пользу России, а значит, достанется бонусов и Судану, правда при неудачном исходе, и люлей ему прилетит по полной, бриты обязательно отыграются за свои поражения. И пробегала у меня в голове мысль, – "А не уберут ли меня теперь соотечественники? Руку в таких делах они набили очень неплохо. Мавр сделал своё дело, мавр может уходить. Ладно. Подумаю об этом завтра". После этого я умылся и завалился спать. 19 сентября, в обед мы пришли в Массауа. Салюты, флаги, гимны. Ошалевшее от зрелища военных кораблей население. Да, у Судана был свой гимн, и начинался он так: "Судан священная наша держава, любимая наша страна…", ха-ха. А что? Слова то по сути верные, вместо Бога, "хранимая Всевышним родная земля". Касаемо музыки. Напел я мотив гимна как смог, а местные Моцарты уже наваяли мелодию, наложили на неё слова, и получилось вполне прилично. Вот и пригодился гимн СССР и в третий раз. Адмирал Макаров погрузился в дела эскадры, а со Столыпиным у нас была ещё одна встреча тет-а тет. На ней обговорили условия участия Судана в операции против Формозы, дела политические и экономические между Суданом и Россией. Россия обещала дать большой кредит, на выгодных условиях, практически символических процентах. И проговорили ещё несколько часов, в режиме вопрос – ответ, про ближайшее и отдаленное будущее. В том числе и про то, что, его, Дурново, даже Михаила, и многих других, кто станет членом их команды, могут и будут пытаться убить. Была в Массауа встреча у Столыпина и с посланником Менелика, два зайца, как говориться. 23 сентября, была у нас последняя встреча. По большей части торжественно-официальная. Мы тепло попрощались друг с другом, как товарищи, скорее всего навсегда, вряд ли у нас получится встретимся ещё раз, слишком много дел у всех впереди. Столыпин мне сказал на прощание: "Спасибо вам, что, вы сделали выбор в пользу России. От себя я могу сказать, что, я, и мои соратники, сделают ВСЁ, что, данные вами знания обратит на пользу России и Судана!" – Я, верю, вам, Пётр Аркадьевич! Бог вам в помощь! И берегите себя, – ответил я. После расставания, я через Кэрэн, Акордат, Кассалу, проводя заодно ревизию этого региона Судана поехал в Хартум, Столыпин на яхте, которая его ждала в Россию, а адмирал Макаров отсалютовав и погудев на прощание, повёл 2-ю эскадру через Берберу, дальше, на Дальний Восток, чтоб главным калибром русских броненосцев поставить в русско-японской войне победную точку.