Текст книги "Суданская Альтернатива (СИ)"

Автор книги: Кирилл Чернов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 57 страниц)

Мою лично безопасность и других лиц Судана, обеспечивала Служба охраны. Полка Халифы не было, была рота Халифы, правда в два раза больше штатной, но Гараж особого назначения был, хе-хе! Туда входили автомобили, канлодка, катер и… кони и верблюды. Халифа не Халифа, если у него НЕ будет статусных коней и верблюдов!

Своей безопасностью занимался и я сам лично. Здоровьё, моё личное здоровьё, работоспособность. Это тоже был очень важный ресурс для Судана, как это громко не звучало. Ведь я всё таки я докопался до своего года и месяца рождения, сентябрь 1846 года, к 1904 году мне уже было 57 лет! Для местных реалиев уже весьма приличный возраст, а дел у меня ещё было много. Поэтому я погрузил себя в ЗОЖ, зарядка, режим дня, диета, упражнения с оружием, медосмотры. Выписал себе пару массажистов из Сиама, на Ниле мне сделали бассейн и я раза три в неделю наматывал там метры, к этому добавили соляные ванны, потом сделали комнату. Всё это конечно сначала вызывало удивление у суданцев, но вскоре поняв плюсы всего этого некоторые стали мне подражать, а тех кто занимал высокие должности в госаппарате и армии, я вообще обязал следить за своим здоровьем. Но, всё – таки "туда" за мной последовали только самые мужественные суданцы… в БАНЮ!!! Осман Азраку я даже шуткой напомнил его обещание данное им перед битвой у Омдурмана. Её мне сделали ещё люди Артамонова, потом перестроили в более совершенный вариант, веники специально привозили из России. Баню суданцы по началу называли не иначе как "жилище джиннов", а Халифу и русских, которые в неё входили и выходили живыми считали сверхлюдьми, а-ха-ха! Хоть Абдаллах почти полностью стал мною, здесь он вдруг "проснулся" и попытался сопротивляться бане. Но, после уговоров и строгого "надо Абдаллах, надо" пошёл со мной в баню. В первый раз от страха это смелый человек, не понял прелести бани, он постоянно читал молитвы и просил Аллаха укрепить его силы. Абдаллах даже перед сражение при Омдурмане не так боялся, а потом ничего втянулся. И иногда можно было наблюдать такую выходящую за грани вероятного картину, Халифа и его эмиры, которые последовали за ним не только в битвы, но и в баню, сидели с красными рожами (хотя это было и не видно) с прилипшими березовыми листьями на теле, пили квас и вели беседы. Лепота!

В Судане, кроме бани, появились и крепости, точнее укрепрайоны, от на то время стандартных фортов, я отказался, дорого и уже не эффективно. Укрепрайоны создавались у Вади-Хальфы, Суакина и севернее Порт-Судана там, где наиболее вероятное место для вторжения вероятного противника, то есть англичан.

На Ниле ниже Вади-Хальфы в районе Абу– Симбела создали временные и начали делать долговременные позиции для артиллерии и пехоты. Ставили здесь уже к ДЗОТам ДОТы, бронеколпаки, создавая различные укрепления, клали камень, заливали железобетон, чтоб и тяжёлой артиллерией нельзя было пробить брешь в обороне. Сооружались инженерно-оборонительные сооружения, на картах, совсекретных конечно, указывались будущие минные поля на земле и Ниле. Работали здесь русские военные инженеры, Дмитрия Карбышева бы мне сюда, чтоб опыта набрался, креативность свою проявил.

На укреплениях Вади Хальфы стояли английские 76 мм с канлодок, с них же 127 мм гаубиц, 90 мм орудия и трофейная полевая артиллерия. Надо было это всё "утяжелить".

Тяжелую артиллерию я заказал Канэ во Франции, две батареи по четыре орудия должны были встать по берегам Нила, и кромсать на удалении противника, чтоб это было как можно дальше, угол вертикальной наводки сделали максимально возможный, горизонтальной триста, орудия должны были быть закрыты полубашнями. Их дополняли два артиллерийских поезда по три орудия и четыре канлодки, так же с одним 6 дм Канэ. На укреплениях должны были добавиться батареи РСЗО и русские 107 мм гаубицы, появиться рокадная жд для артпоездов. Подвижной состав для них заказали в Сормово, там же и канлодки, выдавая их за пароходы. Для эффективности использования всей это артиллерийской мощи ей придавалась протоВВС, два небольших аэростата.

Канлодки выполняли роль передвижных батарей по реке, поэтому орудия прикрыли большими щитами, рубка, борт, палуба, были бронированные до 25 мм. Лодки были радиофицированные, так же как и артпоезда. Против берега были пулеметы и 47 мм револьверные орудия. Тоннаж у канлодок получался, как у больших английских на Ниле, скорость 14 узлов. Чтоб недолго мучаться с разработкой взяли за основу английскую речную канлодку "Мелик", которая сейчас служила Судану. Для остальных больших английских лодок заказали 75 мм Канэ, и ОФ снаряды к ним.

Для их прикрытия и самостоятельных действий на Ниле же были заказаны речные бронекатера, четыре единицы. Нил река большая, поэтому и катера были не маленькие под сто тонн, с двумя 75 мм полубашнях, с четырьмя 37 мм, только на электроприводе, два пулемета, можно было устанавливать РСЗО, они могли брать восемь мин речных мин и взвод пехоты на борт. Бронирование от 20 мм, рубка, борт, палуба, бронещиты для десанта, рубку и надстройки делали под небольшим углом для рикошетирования. Скорость от 18 узлов, два руля для маневренности, рация. Эти агрегаты заказали у "Вильгельм Крейтон и КR", там знали толк в таких кораблях. В январе 1904 года, все канлодки и два бронекатера уже были в строю, два собирали в Вади-Хальфе.

Ко всем этим вкусняшкам прибавлялась дивизия "Нил" со всей своей артиллерией и пехотой. Если сильно захотеть и хорошо подготовиться, вряд ли этот укрепрайон можно будет назвать неприступным, но его взятие должно было обойтись англичанам непомерной кровью. Тем более, что у самой Вади Хальфы так же предполагалось возведение ещё одного укрепрайона. Возможность прохода армии англичан по Нилу как это было уже два раза должен был быть перекрыт. Раз и навсегда!

Побережье Красного моря. Оттуда тоже приходили и вновь мог придти враг. Здесь было полегче с обеспечением обороны. Порт-Судан был за Германией, Массауа за Россией, сказать, что как за каменной стеной, наверно будет, не совсем верно, но, то что туда бриты НЕ полезут, это точно. Надо ещё было прикрыть Суакин и Порт-Судан с севера.

Суакин должен был прикрыт минно-артиллерийской позицией. Для это нужно было возвести береговые батареи с 6 дм Канэ. Хотелось бы в башнях с большим углом возвышения, и мины, мины. Может потом в обозримом будущем, появятся и более весомые калибры.

А, теперь флот!!! У-у, как мне хотелось эсминцы, красавцы-крейсера. Но, если эсминцы это было ещё реально, то крейсера оставались мечтой, да и особо Судану они были не нужны. Нужны были жалящие смертельно или очень больно, быстрые торпедоносные корабли, и это будут торпедные катера. ДВС уже вбирают в себя табуны лошадей в сотни сил, значит можно думать о создании москитного флота, газолинки Никсона уже на подходе. Нужно ускорить время, вложить послезнание, деньги и Судан получит первые в мире более менее торпедные катера.

Думалось ещё про броненосные канлодки, точнее мониторы с 8 или 10 дюймовыми орудиями в башнях, чтоб могли крейсерам наподдать, их так любят англы присылать к берегам, но это тоже пока в будущем. Так, что пока в счёт арендой платы выпросили у России два миноносца типа "Або", и русские же моряки-контрактники начали ваять на них будущие кадры для ВМФ Судана. У вскоре новобранцы-суданцы неплохо овладели великим и могучим… в его ругательной части. Дополняли миноносцы, два небольших парохода переоборудованные в минзаги, несколько паровых катеров, и конечно главные силы флота, паровые шхуны и баркентины… и всё… почти.

И.Г. Бубнов и М.И. Беклемишев, создатели первой боеспособной подводной лодки в русском флоте, – "Дельфина", отцы основатели подводного флота России. Им и были переданы и передавались все данные, которыми я владел о подлодках.

Рисунки субмарин периода Второй Мировой, про два корпуса, обводы для мореходности, изолированные отсеки, киль, рули, установка торпедных аппаратов в корпусе на носу и корме, о нагревании воздуха в торпедных аппаратах перед пуском, баллонах с кислородом, регенерации воздуха, принцип продувки через нипеля, а не рубку лодки. Про комбинацию ДВС + электромоторы они уже сами додумались, я им сообщил о дизеле вместо бензинового движка. Но, было упомянуто и про движки Никсона. Что можно ставить два двигателя, если нет одного должной мощности, ткнул пальцем в Тринклера и его двигатель, сказано было об использовании частично сварки вместо клёпки. Про подводный минный заградитель была идея озвучена и про шнорхель. Откуда это у всё у Артамонова? Так он же из Судана вернулся, а там, в плену целая куча англичан, в том, числе и офицеры флота.

Материалы должны были к ним попасть в руки в 1899 году в первой половине, я настоятельно просил об этом Артамонова, и именно Бубнову и Беклемишеву. Если "Дельфин" успел в реале поучаствовать в русско-японской, то здесь с помощью моих подсказок и денег, процесс создания первой русской подлодки должен значительно ускориться. И может уже один или пара таких дельфинов смогут себя проявить в бою с японцами у берегов Квантуна. Так же нужны были подлодки и Судану, они должны были стать, "если, что", очень значимым аргументом в делах с англичанами.

Был у меня вариант создания ПЛ лучше и раньше, чем в реале, с опорой на Джевецкого, дать ему данные, деньги. Но, насколько я помнил, предложенные им подлодки ничего полезного кроме опыта и наработок не дали, и вообще было похоже на отмывание госсредств через офигенно полезное для Отечества оружие. Да, и во Франции он жил уже давно, и был поляком, это конечно не великий грех, но, у меня в таком вопросе полного доверия к нему не было. Пусть дальше Джевецкий изобретает, он для авиации, флота сделал много полезного, привлекать его для различных НИРов (научно-исследовательская работа) нужно, но я решил, что первые суданские и русские подлодки делать будет не он.

Чтоб получить для себя боеспособную ПЛ, я пошёл путём, которым двигался герр Крупп, чтоб им любимая Германия получила наработки для своего будущего подводного флота. Я разместил заказ на постройку первой субмарины Судана в России. Залегендировав его, что некто богатый начитался Жюль Верна и хочет себе личный "Наутилус".

"Вильгельм Крейтон и КR" в том же 1899 году получили заказ на максимально быстрый морской катер с ДВСом, озвучили про двигателя Никсона у американцев, опять при этом было указано на Луцкого и Тринклера, в тонн 25-ть и не менее 25 узлов, за каждые пол узла сверху полагалась денежная премия фирме. Даже нарисовал вариант катера, – фас, профиль, вспоминая, всё, что видел на яву и в иллюстрациях касаемо вопроса катеров. Выхлоп сразу потребовал сделать в воду и с глушителем, чтоб пассажиры не глотали дым и не глохли от звука выхлопа. Расчёт был прост как два пальца, на такой катер можно ставить бугельные торпедные аппараты или ТА Джевецкого, и вуаля!!! Торпедный катер готов! Легенда прикрытия если кто будет излишне любопытным, была такой, – "придурковатый богач хочет иметь для своей семьи быстрые катера, чтоб устраивать семейные гонки".

К середине 1903 года все заказы были выполнены. Пять катеров доставили в Суакин, ТА им уже приделали здесь и провели пробные пуски и учебные атаки. Всё пока делали русские-контрактники, мои суданцы только учились. Один катер доставили в Омдурман, и иногда я гонял на нём по Нилу на полном газу, тревожа своим видом и волнами, крокодилов, рыбаков и лодки, идущие по реке. Квартет катеров с частью экипажей в октябре, с дирижаблем в придачу, забрал большой русский транспорт, и ушёл с ними туда куда шёл. Но, в декабре на смену им доставили шесть новых улучшенных.

А первая суданская подлодка была… продана… Морведу. В ней наверно трудно было не разглядеть боевой корабль, на прогулочный подводный "Наутилус" она была не очень похожа. Иллюминаторов то точно в ней не было!!! А-ха-ха! Зато была площадка явно для установки орудия и обводы для морских переходов в надводном положении. Как и полагается, товар продали с выгодой, но много драть с соотечественников я не стал, мало того им поступил заказ сразу на две субмарины.

Всю эту массу вооружений, германскую тяжелую артиллерию, русские 107 мм гаубицы, пулемёты должны были начать поставлять в Судан в начале 1904 года. Лишь небольшая часть заказов поступила ближе к концу 1903 года, чтоб усилить суданскую армию.

Всё остальное я рассчитывал продать России с началом русско-японской войны, даже придумал, как часть вооружений попадёт к русским в Маньчжурии, и на Квантуне в нужные руки. Дальний и Суакин, такие похожие названия портов, хех. Купят ли соотечественники товар? Купят. Вооружение им будет очень нужно вообще и вначале войны особенно, а цены будут приемлемые, но и себя не обижу, всё равно часть денег в Россию же, в том или ином виде уйдёт. Вот такой я патриот получается, ха-ха! Но, родины то получается у меня здесь две, – Россия и Судан. Надо учитывать и его интересы, раз случился такой русско-суданский континуум. Помогая одной делаешь лучше другой. Вот я и продолжал готовить Россию к русско-японской войне, уж больно много на неё было завязано в той истории. Значит она должна пройти не как в той реальности. В ней кстати мой прадед участвовал, возможно он служил в береговой артиллерии Порт-Артура.

Глава 14. ДРУГОЙ МИР

Часть 1. Гроссполитик

Мир изменился. Его изменили события, которые должны были произойти, но здесь не произошли. Англичане не победили в Судане в 1898 году, не взяли они верх и над бурами, и причиной этого был я, и ситуация в мире, которую я своими действиями изменил. И мир стал другим. В этом новом мире появилось новое государство, и сохранились те, которые должны были исчезнуть.

Новая страна на карте мира, это был мой Судан! Его официально признали 9 сентября 1900 года, в годовщину битвы при Омдурмане, по моей просьбе в пику британцам. Первыми были Россия, Германия и буры.

Всё!!! Теперь не может быть никаких вопросов по поводу баз флота и всестороннего присутствия в Судане, Петербурга и Берлина. И после признания великими державами Судан спокойно и уверенно входил в мировое сообщество. Над Британской империей солнце конечно не заходит, но и над Российской тоже.

В это время в Женеве шли мирные переговоры между англами и бурами. Англы как всегда начали юлить и права качать, и чтоб надавить на них, мир узнал, что кроме буров, есть ещё ГОСУДАРСТВО Судан, который тоже в борьбе с великой и могучей Британией и как казалось непобедимой, отстоял свою свободу и независимость.

Тема о свободе народов и своих поражения, англичанам была крайне неприятна, поэтому переговорный процесс между англами и бурам пошёл живее, а разговоры о свободе и борьбе за неё в европейской прессе поутихли, материалов в духе "так им и надо" по отношению к островитянам тоже стало меньше.

Судан до Нового года признала Черногория, позже Сербия, Греция, на зло англичанам Испания и даже Персия! Франция не торопилась с признанием, но доброжелательно промолчала в пользу Судана. Россия и Германия уже в начале 1901 года открыли свои дипломатические миссии, торговые представительства стали официальными. Военные атташе появились в 1902 году, русский в марте, как реакция на англо-японский союз, германский ближе к осени. Так, что Судан стал официально членом мирового сообщества, и статус у него в этом сообществе среди НЕ белых стран был весьма высок, а точнее выше всех, даже чем у Японии… у Судана были на счёту победы над белыми, а у японцев нет. И я уже делал и должен был сделать ещё больше, чтоб победы Японии не было, ведь белые, которых они должны были одолеть это… Россия.

Гордые бриты по поводу признания Судана гордо промолчали, только их газеты разгавкались по этому поводу. Да и вообще им было не до Судана, потому-что на них и так давили и ещё к тому же и доили.

В этом другом мире, сумели сохранить себя Трансвааль и Оранжевая республика, так же государство Ашанти, хотя было ясно, что его судьба будет вероятней всего драматична. Буры же устояли против Британии устояли, благодаря действиям с моей стороны, и вступлением в игру на их стороне великих держав.

Из воспоминания генерал-лейтенанта Н.А. Третьякова «Солдат Российской Империи». "Британцы были бы не британцами если б ещё раз не попытались добиться военного успеха в войне с бурами.

Фельдмаршал Робертс за весну накопил силы, средства, и 28 июня 1900 года, по приказу из Лондона вновь решил попытать военное счастье, и добиться успеха в войне. Теперь британцы наступали сразу в двух местах, опять Ганновер и в районе Кимберли.

Нас туда перебросили ещё в апреле, с нами так же ушли ирландцы и испанцы, наш совместный боевой путь на этой войне продолжался. На отведенном участке обороны мы вновь стали соседями. Это придавало спокойствия, ведь это были братья по оружию уже проверенные в бою, на войне это много значит.

В Кимберли бриты бросили на чашу весов свою тяжёлую артиллерию, морские 152 мм орудия, такого же калибра гаубицы, мортиры Шкода в 240 мм и даже "Сэра Редверса", 234 мм орудие на жд платформе, его снаряд весил 172 килограмма. Но, буры и добровольцы всему этому артиллерийскому парку достойно оппонировали германским, французскими и испанскими тяжелыми орудиями. В ответ англичанам прилетали снаряды от 120 мм вплоть до 210 мм, от испанской сеньориты, гаубицы 21-cm BL Plasencia Modelo 1885/91, и уважаемого в мире артиллерии герра Круппа тоже в 210 мм, что не вызывало у них особой бодрости духа в артиллерийских дуэлях. Тем более, что аэростаты были у обеих сторон, а у нашей артиллерии я точно знал, была налажена телефонная и телеграфная связь между ними, штабом и батареями.

Сам, побывав под сильными артобстрелами, я окончательно убедился, что время открытых полевых укреплений типа люнет, редут, прошло. При современной мощности и скорострельности артиллерии, пехота должна зарываться в землю как можно глубже, что сберечь себя. Поэтому мы закапывались в африканскую землю по самую макушку и даже глубже, делали укрытия, блиндажи, чтоб выжить, сохранить боеспособность, отбить атаки противника, выполнить поставленную боевую задачу. Была сделана и вторая линии обороны.

В этом деле нам вновь оказали помощь уже убывшие в Родезию "Львы Судана". По достигнутой трехсторонней договорённости с ними и бурами, они оставили нам часть своего шанцевого инструмента, броники, так они ласково называли бронежилеты, каски, медпакеты, медикаменты. К этому богатству добавлялось дюжина трофейных английских Максимов, наши русские ракетные установки, ручные гранаты. Это у них купили буры и передали нам, с тем условием, что мы будем не против нашей переброски под Кимберли. Благодаря этому все бойцы кто был на передовой имели теперь средства защиты, пулемёты и ракеты резко усилили огневую мощь нашей бригады. За это мы потом не раз вспоминали добрым словом наших суданских соратников.

Били англичане по нашим позициям с девяти утра до полудня, но многочасовой обстрел благодаря принятым мерам по усилению укреплений и контрбатарейной борьбе не принес противнику ожидаемых результатов, наши позиции и соседей были частично разрушены, но спрятанный и отведённый с позиций личный состав ощутимых потерь не понёс. Правда в один миг погиб целый взвод, шальной снаряд мортиры крупного калибра попал в блиндаж, который не смог выдержать попадания и более трех десятков православных душ погибли мгновенно.

Британцы большими силами трижды атаковали нас и наших соседей, между атаками подвергая кратковременным обстрелам. Но, ближе чем на триста шагов они подойти к нашим позициям они не смогли. Они растаскивали кошками колючую проволоку и ими же расчищали себе путь через наши растяжки, одеты были все в хаки, но через наш пулемётно-винтовочный огонь пройти они не смогли. Только у испанцев британцы сумели ворваться на позиции, но в жестокой рукопашной в окопах сами испанцы и подошедший их резерв сумели их перебить и восстановили положение. Понеся большие потери и не добившись результата, Робертс отказался от новых атак, под Кимберли вновь началась позиционная война. Это термин окончательно вошёл в словарь военных именно после англо-бурской войны. Так же ко мне пришло понимание, что хорошо подготовленную и глубокоэшелонированную оборону только одной артиллерией и атаками пехоты пробить можно, только если завалить противниками трупами, чтоб противоречит заветам великого Суворова "воевать не числом, а уменьем".

У африканского Ганновера, у генерала Френча вновь ничего не получилось, несмотря на большое количество артиллерии и пехоты. Там ему так же пришлось иметь дело с добровольцами, голландцами, итальянцами, но в основном из Германии, причём как на позициях, так и в артиллерии, тоже германской. Немцы ещё раз там доказали, что они превосходные солдаты. Ближе чем на пятьсот шагов, англичане не смогли приблизиться к их позициям, и артиллерийскую дуэль выиграли не они. Вновь сформированные стрелковые полки буров на регулярной основе тоже неплохо показали себя в деле. После боёв у Кимберли и Ганновера у буров можно сказать завершилось рождение полноценной регулярной армии.

На наступление англичан командование буров ответило, можно сказать партизанским нашествием на Капскую колонию. Отряды исчислялись десятками, некоторые достигали численности в тысячу человек. Два больших отряда возглавили их прославленные генералы Де ла Рей и Луис Бота. Буры нападали на британские гарнизоны в селениях, на сами селения, склады, станции, разъезды, спускали под откос поезда, отдельные группы действовали в районе Порт-Элизабет, Порт-Альфред и Ист-Лондон. Капская колония обезлюдела и дымилась пожарищами, её жители бежали от войны в города на побережье. Совершались рейды и в сторону Кейптауна, только горы спасали его от визита бурских партизан.

Из газет мы узнали, что и морские буры вновь нанесли удар по британцам. В этот раз был захвачен и разорен Порт Морсби, столица Британской Новой Гвинеи.

Вскоре из разговоров среди бурских офицеров и добровольцев, из газет стало понятно, что солдаты своё дело сделали. Англичанам стало понятно, без пролития ещё большей своей крови, чем уже было ими пролито, эту войну им не выиграть. Дело теперь было за дипломатами и политиками".

Из книги Николая Дмитриевича Остен-Сакена « Дипломатия», – " 1 августа 1900 года, я срочно был вызван с Санкт-Петербург. Прибыв туда уже через два дня, был принят управляющим министерством Владимиром Николаевичем Ламсдорфом. Он сообщил мне, что я назначаюсь официальным представителем России на предстоящей мирной конференции в Женеве, которая должна была закончить англо-бурскую войну, начать и тут же завершить новый передел Африки. Это важная миссия, и мне вменялось неукоснительно блюсти интересы Российской Империи и всячески при этом способствовать заключению мира на выгодных условиях, и конечно не для Британии. При этом поддерживать контакты с бурской, германской, французской сторонами, как впрочем, и с другими. При необходимости проводить с ними и Петербургом консультации, по возникающим вопросам. В конце беседы министр сказал, что император, высказал мысль, что сейчас хороший случай наступить Лондону на я…, то есть прищемить хвост.

"Берлинский конгресс для англичан, – сказал я.

"Да, – ответил министр. – Есть у дикарей Австралии такой охотничий снаряд, бумеранг. При броске в цель, он возвращается к охотнику, и если он его не поймает, может поразить и его самого. Вот буры и станут нашим бумерангом для Британии. Благо у нас есть за, что ей возвращать долги. И ситуация для нас сложилась просто, блестящая, благодаря "блестящей изоляции" Британии!" И мы вместе посмеялись над его удачным каламбуром.

В Женеву я прибыл 15 августа. 25 августа должны были начаться переговоры. Буров представлял на них Пауль Крюгер, президент Трансвааля, такой эпатажный старик, с бородой, но без усов и цилиндром на голове, и президент Оранжевой республики Мартинус Стейн. Несмотря на провинциальность буров в делах гросс политик в ходе конференции "папаша Крюгер" показал себя весьма умелым политиком и жёстким переговорщиком.

Защищать интересы Великобритании был отправлен министр иностранных дел Лэнсдаун. Его ждала здесь не легкая обстановка. Эта конференция ещё раз показала, что Британия в самом деле находиться в "блестящей изоляции". В бурских делах ей не какого было опереться. В делах африканских у неё ситуация была получше, на её стороне могли сыграть обиженные Россией и Германией итальянцы. Наши союзники французы не желали чрезмерного усиления позиций Германии в Африке. И явно поддерживали Лондон бельгийцы, им то было за, что переживать.

Слишком резко изменилось соотношение сил в Центральной, Восточной и Южной Африке, влияние и присутствие британцев, которые были там гарантами их спокойствия, там стало после последних событий слишком мало или вообще исчезло. А опасных соседей добавилось. Один Судан чего стоил, который своими ошеломляющими действиями буквально перекроил карту восточной Африки, и во многом способствовал складыванию той ситуации в ней и даже мире, которая сложилась накануне этой конференции. А ещё была Германия, у которой после опять таки успешных действий Судана в Южной Африке, Родезии, Уганды, Кении разыгрался аппетит не на шутку. Да, и борьба негуса Менелика, с вдруг возникшими мятежниками на границе Абиссинии с Джубалендом и Кении, и его вторжение туда для борьбы с ними, как мы уже тогда понимали тоже имело германский след. Об этом знали уже все.

В целом было принято негласное решение, совместными усилиями держав дать британскому льву, говоря по-русски окорот. Между Францией и Германией, в случае если они опять вспомнят старые обиды или им помогут, что будет непременно делать англичане, чтоб рассорить ситуативных союзников, Россия должна была играть роль связующей цепочки и сглаживать противоречия, направляя их энергию в деловое русло, то есть против Британии. Это было для меня самым сложным делом на этой конференции.

Британцы начали переговоры не очень удачно для себя, но в своём духе. Они заявили, что одним из условий мира должно быть возвращение бурских государств в довоенные границы, упирая на то, что именно они первые начали боевые действия. Пресса в Европе зло высмеяла их. " Англичане требуют заключить мир на своих условиях от противника, которого не разу не сумели победить? В своём ли они уме? Может у них от позора поражений повредился разум?"

Буры твердо заявили, что эти условия неприемлемы для них. Они контролируют значительную часть Наталя, Капской колонии, Родезии, Бечуаналенда. И если потребуются, возьмут под свою руку ещё больше, пока ещё британские владения в Южной Африке. Россия, Германия, Франция в кулуарах и прессе поддержали справедливые требования буров и назвали условия Британии нереальными. Лондон был вынужден осадить назад.

Крюгер заявил, что буры готовы вернуть англичанам ту часть Капской колонии, которую они сейчас занимают, хотя эти земли исторически их, как и Наталь, и долго просвещал участников конференции на эту тему. В этом вопросе их бурно поддержали голландцы.

После этого он озвучил свои условия. Буры должны получить выход к морю, то есть Наталь! Британия разразилась громоподобными возмущениями, – "Отдать Дурбан!? Ни за что!!!" Началась дипломатическая казуистика, кулуарные переговоры, громкие заявления на публику и закулисный торг.

Буры заявили, что они хотят получить, Трансвааль – Наталь и Мафекинг, Оранжевая республика нацелилась на междуречье по рекам Рит и Ваааль, то есть Кимберли. У английской делегации даже дыхание перехватило от такой наглости. Они даже прервали заседание и удалились для консультаций. И было о чём консультироваться, Кимберли это главная сокровищница алмазов в мире. До 30 миллионов рублей золотом в год давали алмазные копи Кимберли. Такое уступить они не могли. Начались раунды многочасовых нудных большей часть бесполезных заседаний. Зато за кулисами было намного активней, англичане уперлись, для них такие уступки были весьма унизительны и главное не выгодны в денежном плане. Им было понятно как дважды два, что за спиной буров стоят Россия, Франция и Германия, поэтому они так смелы, последняя была особенно активна. Поэтому параллельно переговорами с бурами шли, разговоры и про африканские дела в целом. Вот здесь и сошлись лицом к лицу Лондон и Берлин.

Германия на этом момент в той или иной степени контролировала земли от южных границ Судана до северных границ Трансвааля, так же Ньясаленд, Джубаленд и восточную Кению через Менелика. Англичане только часть Кении от побережья до Найроби. Кроме этого у них был беззащитным Бечуаналенд, который граничил с Германской Юго-Западной Африкой на западе и Трансваалем на востоке, плюс к этому уже потерянное Британское Сомали. Позиции Лондона были явно слабы, и поэтому упорство англичан было сломлено действиями держав по нескольким направлениям.

Одновременно в европейской прессе началась мощная компания англофобии, мол, англичане не хотят мира заключать, а они были и остаются разжигателями войн, и вообще всегда создавали одни проблемы для остальных народов и стран. Бурам помогли против них устоять, надо будет, поможем и другим, если они попросят, и далее шёл длинный список стран и народов, кто просит или может попросить помощи. Начинался этот список с Ирландии и Индии.

Объединенный отряд военных кораблей, германских, русских, французских и испанцев вышли из Делагоа и подошли к берегам Наталя. Произвели манёвры и даже стрельбы на виду у кораблей Роял Нави, поприветствовали английских моряков и вернулись обратно. Британия одновременно была в гневе и шоке. Давно уже так вызывающе по отношению к ней себя никто не вёл.

И ещё, 9 сентября 1900 году мир обошла весть, что появилось новое государство, – Судан. Его признали одновременно Россия, Германия, государства буров.

Вдобавок к этому вглубь Бечуаналенда начали продвигаться отряды буров, а точнее добровольцев из Германии. Вновь начались столкновения с "мятежниками" в Кении.

Британской Империи был в открытую брошен вызов, и она его… НЕ приняла, хотя в Англии объявили частичную мобилизацию флота.

После таких демонстраций и действий стороны вновь вернулись за стол переговоров, и начался банальный, украшенный разными дипломатическими узорами торг.

Буры получили то, что хотели. Трансвааль часть Наталя, граница прошла по реке Тугеле, позже там был построен Порт-Крюгер, и от него проложена железная дорога вглубь страны. Уступив Таунгс англичанам, африканеры всё – таки отстояли для себя Мафекинг. Британцы хотели отдать вместо района Гленко – Данди – Ньюкасл в Натале, дикий Басутоленд по реку Оранжевую Оранжевой республики, пытаясь на этом внести раздор между африканерами, но буры не соглашались. Пришлось Лондону уступить и здесь, хотя и буры пошли на уступки. Они обещали после заключения мира в течение двух месяцев вывести свои войска из Капской колонии, Бечуаналенда, Родезии и Британского Наталя. Буры ушли в оговоренный срок, но после себя оставили взорванные шахты, разобранные железные дороги, пустые здания мастерских и цехов. Это крайне возмущало англичан, но сделать они ничего не могли. Как и то, что пленных, которых были десятки тысяч Лондону обязались вернуть только через два года после мира, если хотя раньше получить, пусть их выкупают.