Текст книги "Суданская Альтернатива (СИ)"

Автор книги: Кирилл Чернов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 45 (всего у книги 57 страниц)

Идущая слева "Мацусима" получила в свой борт три из четырёх выпущенных торпеды с "Дельфина". 204 килограмма тротила разорвали борт японского крейсера с интервалом в несколько секунд. Крейсер в 4 300 тонн, переутяжелённый сотнями тонн главного калибра и бронёй его прикрывающего, после такого удара не жилец. Получив из трёх пробоин в течение десятков секунд ещё сотни тонн воды, через пятьдесят семь секунд после торпедных попаданий на месте крейсера были только плавучие обломки и пузыри. Ни японцы, ни русские сначала даже не поняли, что произошло, был корабль, вёл бой и… нет его. Даже стрельба прекратилась с обеих сторон на тех кораблях, откуда было видно, что произошло с "Мацусимой". И только через несколько минут, когда пришло осознание, что боевой товарищ с одной стороны и противник с другой, погиб, над заливом раздалось, – "А-а-а!!!" У русских это было конечно, – "Ура-а-а!!!" Ещё не растворился в воздухе, который был пропитан запахом пороха звук крика, как его перекрыл новый шум… три мощных глухих взрыва. Это свои три торпеды уже с "Касатки" получил идущий справа "Хасидате", он зеркально повторил то, что было с его собратом, только с той разницей, что гибнул он 77 секунд. И вновь шок с обеих сторон, и опять, – ,-"А-а-а!!!" над водной гладью залива.

Чья торпеда утопила третью симу историки и участники военно-морских форумов спорить наверно будут вечно. Милашка-игрун "Дельфин" или притягательная своей хищной красотой "Касатка"?

"Ицукусима" погибла через тринадцать минут после "Хасидате". Две торпеды, который нанесли крейсеру смертельные раны ударили его с обоих бортов в район кормы и носа. Гибнул корабль по сравнению со своими систершипами очень долго, семь минут и 37 секунд и почти на ровном киле, из-за получившихся самих собой контрзатоплений. Это дало возможность спастись 23 экипажа из 457 человек. С "Мацусимы" и "Хасидате", то есть 914 человек спаслось, 44… на двоих.

Убийственная эффективность первых атак с русских подводных лодок объяснялась следующими моментами.

Практические полная девственность сознания японцев в отношении опасности получить торпеды из под воды, русские подлодки имели сразу шесть торпед к использованию в бою, два 450 мм-х носовых аппарата в корпусе, ещё две торпеды в аппарате Джевецкого в 381 мм, и в таком же варианте две на корме, невысокая скорость хода японцев, дистанция атаки менее трёх кабельтовых, и тротил в торпедах вместо пироксилина. Хотя наверно для этих японских крейсеров и его бы хватило.

Дальше была паника и разгром, и то и другое имело отношение к японцам. "Николай 1-й" и канлодки навалились всей своей огневой мощью на "Чин-Иена", он начал получать от них попадание за попаданием.

Пришедший в себя от попаданий и зрелища единомоментной гибели сразу трёх кораблей противника, "Александр 2-й" взялся за " Сайен", "Фусо" и "Цукуси", такой момент русские не хотели упускать. Тем более японцы ещё не перестали стрелять по воде вокруг себя, ужас и паника от чудовищной по своей смертоносности атаки, ещё не прошла, к тому же они нарушили строй. Более быстрые " Сайен", "Цукуси", "Мусаси" бросив медленного "Фусо" дали большой ход и начали делать поворот, явно намереваясь уйти из залива ставший для японского флота всего за четверть часа гигантской братской могилой.

Атака русских подлодок переломила ход сражения за Талиенвань, мгновенная потеря в морском бою сразу трёх крейсеров, дала перевес русским в силах и надломила боевой дух японцев. Все же не киборги же они. Исходя из этого, по ходу действия дальше должен был произойти разгром японского флота в заливе Талиенвань

Корвет "Кацураги" квартет русских эсминцев сожгли своими восьмью 75 мм, японские миноносцы от них наполучав попаданий вышли из боя, поняв, что пылающему от бака до юта корвету они уже не помогут.

"Фусо" был избит артиллерией мстительным "Александром 2-й", горел, но, погиб не от его артогня, а от количества торпед русских миноносок, от которых он уже не имел возможности отбиться.

На "Мусаси", русские корабли не обращали внимания, а вот морская мина образца 1898 года, на которую он забрёл при выходе из залива, прильнула к нему, и рванула своими 56 килограммами пироксилина, окончательно и быстро погубив и без того избитый корабль. Ещё под две сотни жизней взял, вероятно, прогневавшийся на японцев их грозный бог Сусаноо.

"Чин-Иен" наполучав от русских попаданий от 305 до 152 мм в свой правый борт, имея пожар и крен на тот же борт, вместе с адмиралом Катаоке был утоплен русским шершнями, так после войны стали называть торпедные катера. Вылетев по приказу адмирала Беклемишева, из-за броненосца, они наверно под звучавший в голове у него "Полёт шмеля" или может "Полёт валькирий" заходя в атаку дуэтами, на 25-ти узлах, ревя сиренами, подлетев на пистолетный выстрел менее двух кабельтовых со стороны беззубого борта попали во всё-таки японский броненосец тремя торпедами. Второй заход они уже делали для того, что спасти тех немногих счастливчиков, от которых отказался жадный до жизней японских моряков беспощадный Сусаноо. 58 из 388-ми членов команды и штаба адмирала Катаоке.

Только "Сайен", "Цукуси", три миноносца и шесть миноносок получив от адмирала Катаоке приказ выходить из боя, выжимая из своих машин и кочегаров все мыслимые и немыслимые десятые или даже сотые доли узлов, прикрываемые оставленными на растерзание русским "Фусо" и "Чин-Иеном" сумели уйти из залива. Их командиры не растерялись и пошли тем же курсом, каким и пришли, то есть там, где русских мин не должно было быть. Русские вдогонку им ещё постреляли, но преследовать не стали, боясь, участи "Мусаси" для себя, было бы чрезвычайно глупо и обидно, подорваться после такого разгрома противника на собственных минах.

Японцы ушли из Талиенваня. Они ушли, но на дне залива остались, восемь!!! Восемь японских кораблей суммарно в 31 000 тонн. Это без погибших судов прорывателей. И более тысячи шестьсот японских моряков. Это для Японии была катастрофа. Хотя в ней были и свои плюсы. Ведь в заливе погибли старые корабли с не очень подготовленными экипажами, как бы это не цинично звучало. А ведь можно было потерять и первоклассные броненосные крейсера.

Прочитав сообщение о результатах боя в Талиенвани, вице-адмирал Того, командующий Объединённым флотом, сначала опёрся руками на стол, а потом практически рухнул на стул, и потрясённый прочитанным, не контролируя себя схватился руками за голову и негромко замычал, но, в каюте он был один и это проявление слабости и отчаяния никто не видел.

"Всё. Талиенвань для флота закрыт, – подумал японский адмирал, когда ему немного полегчало после выпитых подряд двух чашек сакэ. – Как и воды около Квантуна. Наверняка русские подводные миноносцы или субмарины, как писали о них британцы, могут выходить в море от своих баз. Но, насколько недалеко? По данным англичан Холланды могут выходить в море на двести миль. Значит, велик риск получить подводную мину из под воды даже у Эллиотов. И сколько у них этих рукотворных кайдзю? Четыре? Шесть? А может и больше? Да, эти русские онорэ, обыграли нас, меня. Про их чёртовы субмарины перед войной никто и не знал точно. И тикусёмо англичане, заверяли, что по их сведениям русский флот силён только на бумаге. Бу-ккоросу и тех и других!!!"

После этого сражения вслед за армией, русские и японские моряки сделали для себя выводы. Русские о том, что японцы совсем далеко не турки, с которыми они имели последнюю войну на море, а японцы, что русские ну совсем не китайцы. Исходя из этого противники начали готовиться к большому морскому сражению ещё более основательно. Рано или поздно всё равно ему быть.

Придя в себя после разгрома в морском сражении за залив Талиневань, и убедившись, что флот не решит проблему раскупорки квантунского перешейка, японцы резко ускорили подготовку операции прорыва обороны русских силами только армии. Получив кровавый урок от орудий русских канлодок при штурме перешейка, японцы решили вернуть так, сказать должок русским.

И для оплаты процентов по кровавым векселям они использовали опыт англо-бурской войны… морскую артиллерию поставили на колёса, как британцы, и планировали морским калибрами размётать, сокрушить левый фланг обороны русских, и ворваться таки на Квантун, захватить столь им необходимый порт Дальний. Поэтому флот начал передавать армии свои 152,120 и 76 мм орудия. Для этого с бронепалубных крейсеров сняли по два орудия в 120 мм в 40 калибров, с канлодки "Осима" все четыре пушки такого калибра, с погибших от русских торпед крейсера-симы ещё перед боем отдали по три в 38 калибров, с корветов тип " Ямато" по одной кормовой 120 мм в 35 калибров за что наверно их расчёты не раз благодарили Аматэра́су, может кто и Будду заодно. С выжившей "Цукуси" сняли все 120 мм, с "Сайена" 150 мм35. С асамоидов, которые несли по 14-ть 152 мм, сняли по паре палубных орудий, с "Идзуми" сняли тоже. Хотели взять и у броненосцев, но они стояли в казематах, поэтому они отделались 16-тью 76 мм на четверых. В совокупности получился могучий артиллерийский кулак, сорок два морских орудий в 120 мм с длиной ствола от 40 до 35 калибров, двенадцать морских 152 мм орудий в 40 калибров и столько же в 35, двадцать 76 мм, к ним добавлялись четыре крупповские полевые 105 мм орудия, они в отличие от остальной тяжёлой японской полевой артиллерии имели морскую дальность стрельбы 9,5 километра. 90 орудий, семь десятков из них по-настоящему тяжелый калибр для суши. В дополнение к ним была ещё тяжелая полевая артиллерия 150 мм-е гаубицы 18 единиц, в 120 мм 28 штук, мортиры 150 мм 72-ва орудия. Их минус был в том, что у них были руки коротковаты, и их ответным огнём доставали их русские визави.

Всё это должно были обрушить на русских тонны стали и взрывчатки, и расчистить путь для японской пехоты, а при появлении русских канлодок и эсминцев в заливе Цзиньчжоу отправить их на дно.

Такое количество артиллерии японцы накапливали сразу после 1-го сражения у Цзиньчжоу. Силами тысячами кули и солдат, на лошадях и волах, через кровь и пот, тащили стволы, лафеты, снаряды, заряды, день за днём, день за днём, от Дагушаня к Квантуну. Преодолевая дороги Ляодуна, которые только напоминали дороги, подъёмы, спуски, неся потери от дерзких нападений русских хунхузов и самих русских, которые действовали группами в несколько человек в диких горах Ляодуна. Эсминцами и авизо по ночам в Бицзыво, раз за разом доставляли орудия и всё, сопутствующее им. Японцы тут оказались на высоте, артиллерию помимо быков, лошадей, японских солдат, кули, тащили ещё и паровые тягачи. Здесь они взяли пример опять с англичан, они в бурскую войну их начали активно использовать. Со всей Японии собрали паромобили, паровые трактора, и даже немногочисленные французские автомобили. От Дагушаня начали прокладывать узкоколейку-декавильку всё пустили в дело, лишь бы ускорить доставку артиллерии, боеприпасов к перешейку.

Японцы столько сил и средств вложили в войну с Россией, войну победа в которой должна была ввести страну Ямато в клуб великих держав, поэтому им нужна была победа, которая заставит уважать интересы Японии, если не в мире, то на Дальнем Востоке и Тихом океане. Где японцы считали себя хозяинами, "Азия для азиатов!!!" эта мысль уже в открытую слетала из их уст и страниц газет. Это будущее величие для Японии, фундамент её мощи и благосостояния. Поэтому им нужна была победа, и любой шанс для её достижения они готовы были использовать. Были готовы идти до конца… победного, пока ещё несмотря ни на что.

Но, та часть России, которая была блокирована японцами на Квантуне в этой реальности тоже сопли не жевала. Вкусив вкус победы в сражении за квантунские Фермопилы, всё равно готовились к новым боям. "Кадры-решают всё!!!" Генералы Кондратенко, Белый, Горбатовский, старенький Надеин, полковники Третьяков, Май-Маевский, подполковник Меллер, капитан Гобято, адмиралы Дубасов, Беклемишев, Небогатов, командиры кораблей Григорович, Щенснович, Успенский, Яковлев, Матусевич, Вирен, Стемман, Егорьев, Эссен, Кроун, Беляев заиграли в этой истории ещё более яркими красками. Даже контр-адмирал Витгефт, кстати, не заслужено забытый, командуй он 2-й Тихоокеанской эскадрой, Цусимское сражение провёл бы тактически более грамотно, чем Рожественский, но, насчёт выиграть, вряд ли. Все они и другие офицеры, мичмана и матросы, унтера и рядовые уже побеждали япошку, готовы и хотели это делать дальше. Вкус побед он сладок и приятен. Поэтому русские тоже готовились, они желали побеждать дальше.

Генерал Белый, который командовал артиллерией Квантунского укрепрайона, совместно с начальником штаба флота адмиралом В.К. Витгефта и флагманским артиллеристом капитаном 2-го ранга А.К. Мякишевым создавали артиллерийскую группировку на перешейке. Крепость туда отдала 24-е шестидюймовых в 190 пудов орудия, крепостные 107 мм, 36-ть орудий, с береговой обороны двенадцать 152 мм Канэ, флот добавил из своих закромов ещё дюжину этих первоклассных орудий, к ним добавились шесть крупповских 150 мм в 40 калибров и шесть 120 мм в 35-ть из китайских трофеев. 86 орудий от 107 до 152 мм! Венцом это мощи были шесть 280 мм мортиры установленные на самом холме, на его внутренней стороне.

Портартуровский Кулибин, Левша и Эдисон в одном лице, подполковник по адмиралтейству Меллер Алекса́ндр Петро́вич, его люди, мобилизованные инженеры и рабочие, дневали и ночевали в мастерских Порт-Артура, Дальнего, как казенных, так КВЖД и "Руспромтеха и К". Там они собирали артпоезда, четыре единицы по шесть орудий 152 мм Канэ в каждом. Для это как будто специально на Квантуне на запасных путях стояли новёхенькие четырёхосные платформы грузоподъёмностью аж в 33 тонны. Всех их конечно взяли в оборот.

Для артпоездов проложили две жд ветки от основной линии поперёк перешейка до деревни Судятень, чтоб артпоезда могли ходить туда и обратно. С помощью этих путей, узкоколейки и строительной техники от "Руспромтеха и К" устанавливали 280 мм мортиры в распадках холма. Морские орудия полегче ставились на колеса и временные основания, их и тяжёлые крепостные орудия устанавливали на закрытых позициях, к батареям подводили телефонную связь и радиосвязь. Подполковник Меллер как и в той реальности разъежал на автомобиле, только не по району крепости, а по всему Квантуну. Ему дал авто, МАЗ (Московский автозавод) модель 1903 года, "Руспромтех и К", он его мгновенно освоил, и гонял по дорогам укрепрайона, получая вслед незлобливые ругательства за поднятую пыль и испуганных лошадей. В ходе использования автомобиля этот технарь от Бога, предложил улучшения его конструкции.

Сами позиции на высоте усиливались железобетонными плитами и просто железобетоном, стальными листами, которые поступали в армию со складов Порт-Артура и от ангелов хранителей. ДЗОТы превращались в ДОТы, временные укрепления и артиллерийские батареи в долговременные. Русские Фермопилы на Квантуне должны были остаться для японцев неприступными.

Русские после сражения за Талиенвань ожидали японского удара 9 сентября, в день хризантем, в один из главных праздников для японцев, умные головы неплохо их уже изучили, да и разведка сообщала, что японцы стягивают к перешейку пехоту и тяжелые орудия. Вечером 8 сентября была объявлена повышенная боеготовность. Наступила ночь, утро 9 сентября, японцы молчали. Значит даже педантичные и упорные японцы не успевали полностью подготовиться, что ж русские это время тоже использовали для дальнейшей подготовки второго сражения за перешеек.

ПРОДА

15 сентября 1904 года, был, судя по воспоминаниям, был теплым и погожим, редкие небольшие тучки неторопливо плыли по небу, но, не мешали солнцу освещать землю, наверно из-за уважения к светилу обходили его стороной.

В этот день в окрестностях остатков города Цзиньчжоу произошёл разговор, можно смело говорить, что он был на повышенных тонах, и даже переходил в ор. Вели его между собой боги… боги войны, артиллерия.

Из воспоминаний генерал-лейтенанта Н.А.Третьякова "Солдат Империи", – "На рассвете 15 сентября меня разбудил адъютант, и доложил, что японцы подняли два аэростата. Это был явный признак того, что они, скорее всего уже сегодня начнут вторую попытку прорыва наших позиций на квантунском перешейке. Опыт бурского Ганновера мне это подсказывал. Хотя у японцев была и гора Самсон для наблюдения за нами, и для корректировки артиллерийского огня. В ответ я как командующий Цзиньчжоуской позицией, приказал поднять наш аэростат, и не только его.

В 8.00 японцы начали обстрел. По всплескам земли от пристрелочных взрывов снарядов я сразу понял, что против работают несколько батарей калибром от 120 и в шесть дюймов. Данные разведки о том, что японцы стягивают по примеру англичан, морские орудия подтвердились, значит, нам будет тяжелее, чем обычно выдерживать обстрел, хотя укрепления на своих позициях мы усилили на порядок.

Японцы перешли на беглый огонь. У меня под ногами по-настоящему заколыхалась земля, и даже заходила ходуном. Было видно, что некоторые офицеры моего штаба выглядели растеряно, такого удара от японцев они не ожидали. Они нет, а мы да! Генералы Кондратенко, Белый, адмирал Дубасов, как не странно для меня тогда звучало, наши ангелы хранители. И мы готовили ответ. В небо был поднят и наш аэростат, и по его данным наши батареи в 152 и 120 мм начали отвечать японцам. Стараясь подавить их батареи. Гул от нашего огня, взрывов на позициях стоял в округе громоподобный, такой, что приходилось кричать в телефонную трубку, что тебя услышали".

ИНТЕРМЕДИЯ

Из мемуаров первого летчика Японии, ветерана войны с Россией, Хая́о Миядза́ки, – " После окончания технического училища в 1903 году я некоторое время работал на заводе, обслуживал лебедки и другие подъёмные механизмы. Войну с Россией я, как и все мои сверстники восприняли радостно. Мы не сомневались, что наша Япония сокрушит северного гиганта Россию, и тем самым проложит себе путь в великое будущее. По этому, когда мне пришла повестка о призыве в армию, я с гордостью показал её отцу, офицеру, участнику войны с Китаем, и младшим братьям, пришёл и мой черёд послужить во благо нашей родины. После прохождения курса обучения в учебной части, меня определили в воздухоплавательный батальон, и в августе 1904 года я был отправлен с нашей частью в армию генерала Оку, на Квантун.

Перед решающим сражение мы провели несколько пробных подъёмов нашего аэростата с наблюдателями корректировщиками, они должны были стать глазами нашей артиллерией, увидеть русские батареи и указать на них, чтоб она смогла их уничтожить.

Мы все ждали наступления в день хризантем, но, его не случилось. Начали 15 сентября по европейскому календарю. Лебедки работали отлично, аэростат уходил вверх всё выше и выше, вскоре с него стали поступать сведения для наших батарей. И вдруг я увидел русский аэростат, он находился выше нашего, и через пару минут я понял, что он двигается… летит по воздуху в нашу сторону!!! Не то, что я, даже наши офицеры были поражены увиденным! Я читал ещё до войны про дирижабли, самодвижущиеся управляемые аэростаты, и теперь я его увидел сам. Мы услышали идущий с неба гул его двигателей, а, потом мы увидели это. Он подлетая к нашему шару, начал стрелять по нему и корзине с наблюдателями из пулемётов, причём было видно, как выпущенные пули огнёнными стрелами впиваются в наш аэростат. Мы начали на максимальных оборотах опускать его, но не успели… он вспыхнул, я услышал звук взрыва, и пылающий шар с корзиной стал быстро падать вниз. Из тех кто был в корзине не выжил никто, мало того русский дирижабль, делая разворот над нами поворачивая на север, это тот, как мне тогда казалось Ямата-но ороти, обстрелял нас из пулеметов. Мне стало страшно, ведь теперь и с неба враг может нас поражать своим огнём. Пораженный мыслью об этом, я в том, момент, находясь под обстрелом с воздуха решил, что, я отдам все свои силы, что наша Япония обрела свой достойный её воздушный флот".

Из "Солдат Империи" Н.А.Третьякова, – "Пока наши аэронавты не сбили оба японских аэростата, дела у них шли лучше, чем у нас. У них было несколько точек наблюдения и корректировки, шары и гора Самсон. Но, после того как наш дирижабль прозванный нашими острословами "Змей Горыныч", сбил японские шары, он ушёл в сторону Саншилипу, завис там, и стал по радио передавать данные нахождения японских батарей состоящих из морских орудий. И в общий звук канонады вошёл мощный рокот стрельбы 152 мм корабельных орудий Канэ с наших артиллерийских поездов. Они встали на проложённых специально для них железнодорожных путях, за холмом на главной позиции, и обрушили мощь своих снарядов из двух дюжин орудий на позиции японских батарей. Вслед за ними наконец-то по засеченным батареям у Самсона, начала бить крепостная артиллерия, и установленные на позициях морские орудия, заговорила, не часто, но, внушительным глухим басом и батарея береговых мортир в 280 мм, отправляя свои снаряды в 293 килограмм в противника. Огонь японцев стал постепенно слабеть, хотя от них огня и мы понесли потери, несколько орудий с расчётами были уничтожены безвозвратно, более десятка повреждены, сильно были разрушены и укрепления, и поэтому они были пустые. Под огонь тяжёлой артиллерии подставлять солдат мы и не думали, они были отведены на запасные позиции.

Ход второго сражения за перешеек, которое вылилось в артиллерийскую дуэль, русских и японцев, переломил в нашу пользу флот.

Морские шестидюймовки с артпоездов крушили правый фланг артиллерийской позиции японцев, от Самсона до залива Цзинчжоу, левый от южного склона Самсона и до бухты Керр, вошедшие в бухту Хунхуза наши броненосцы "Ретвизан", "Сисой", "Полтава", "Севастополь" и "Петропавловск". Их перед этим моряки максимально облегчили, чтоб иметь возможность подойти как можно ближе к берегу. Рёв залпов их двенадцатидюймовок был слышан даже у нас на командном пункте, били они ещё и шестидюймовками. Своими тяжеленными снарядами они перепахали участок на более чем в десять вёрст от южного склона Самсона и по дороге на Бицзыво. После такого обстрела там появился и вправду лунный пейзаж, и картина катастрофического разгрома японских позиций. Все попытки вести обстрел кораблей пресекался ими тоннами стали и взрывчатки, тем более их огонь корректировался с аэростата. Внесли свой вклад и самые мелкосидящие эсминцы, они из залива Цзинчжоу обстреливали японские батареи, дразня их, и отвлекая на себя огонь.

15 сентября произошла первая в мире прицельная воздушная бомбардировка. Наш дирижабль "Змей Горыныч" сбросил десяток бомб на удаленную японскую батарею шестидюймовых орудий, заставив её замолчать. На обнаруженный склад снарядов и зарядов, обрушили бомбы и бочки с горючей смесью. Зарево пожара и взрывы от рвущихся боеприпасов, было видно и слышно почти двое суток. Хотели найти штаб японской армии, и его уничтожить с воздуха, но, не нашли.

К полудню бой затих. Генерал Оку так и не сделал попытки атаковать наши позиции, силами пехоты, увидев воочию результаты артиллерийской дуэли, бросать в атаку пехоту, чтоб гарантированно получить потери в тысячи и тысячи солдат он конечно не стал. Ему было достаточно и тех потерь в людях и орудиях, которые он понёс в "Квантунской артиллерийской дуэли", под таким названием вошёл в военную историю это сражение. Японцы отвели свои силы из окрестностей Цзиньчжоу и горы Самсон, оттуда, куда могла достать наша артиллерия, там установилась ничейная земля. Время от времени мы вели обстрелы Самсона, посылали снаряды, где обнаруживались японские наблюдатели.

После этого японцы оставили попытки штурмовать перешеек, сели так сказать в осаду, ею занялась 3-я армия генерала Ноги. Он укрепился на позициях у Шисалитизе – Саншилипу, и дальше к северу на высотах у Порт-Адамс, так же на холмах у бухты Дипп, тем самым перекрывая нам направления на север и Бицзыво, опасаясь нашего удара с Квантуна.

Несмотря на всю смелость японцев, их упорство, высочайший боевой дух, подготовленность, современное вооружение, Фермопилы Квантуна, в отличие от греческих, лавина азиатов так и не прошла.

В. А. Апушкин. Русско-японская война 1904–1905 г. С рисунками и планами. – Москва, Типография Русского Товарищества, 1910. "После очередной неудачи на перешейке наши противники японцы не опустили руки. 30 сентября японские армии одновременно ударили сразу в трёх местах, 1-я армия Куроки на перевале Фыншуйлин, 2-я армия генерала Оку у Сюнечэна в направлении на Гайчжоу, 4-я Нодзу у Симучена. Японские стратеги хотели одновременными действия связать наши силы и сбить с толку в определении главного удара, но, переиграть опытного Линевича не сумели. Он и его штаб точно определили, что главный удар будет у Симучена, на Хайчен с дальнейшим выходом на Инкоу, и что самое главное окружение 1-й армии под командованием генерал-адъютанта О-Ф. К. Гриппенберга.

Японцы везде атаковали в своём стиле, яростно, напористо, и казалось безудержно, но, на третий день боёв стало ясно, что, успеха они, нигде не достигнут. Зарубаев, Реннекампф и сам Гриппенберг, постоянно получали в свои сражающие части подкрепления от главнокомандующего русской армией на Дальнем Востоке генерал-адъютанта Н.П. Линевича, используя близость железной дороги, проложенные от неё полевые дороги и временные жд пути, держали свои позиции намертво. Японцы пробивали лбом, дубовую, обитую железом дверь, раз, за разом разбивая его в кровь, и истекая ей, у них в итоги закончились накопленные с таким трудом силы и ресурсы. Ведь артиллерию, боеприпасы, снаряжение, запасы они доставляли на гужевом транспорте, с помощью солдат и кули за 140 верст, по так называемым дорогам Ляодуна. У Симучена особенно отличилась сводная Гвардейская дивизия, гвардейцы во второй, решающий день сражения успешно отразили все атаки японцев, и удержали все позиции за нашими войсками. Сложилось так, что именно здесь сошлись лицом к лицу наша и японская гвардия, поле боя осталось за русской.

Только у Сюнечэна многоопытный генерал Оку достиг успеха. Он артиллерией, мощной атакой пехоты 1-й и 3-й дивизии, и обходным манёвром по руслу реки Фуду смог сбить два наших полка с их позиций, они были вынуждены оставить часть артиллерии и спешно отходить, японцы, наседая на них, шли вперед к Гайчжоу. Оку имел все шансы, наконец-то добиться успеха разгромить и окружить наши два полка".

ИНТЕРМЕДИЯ

У генерала армии барона Оку Ясуката было неплохое настроение. Сегодня 30 сентября он всё-таки сумел добиться успеха, здесь у Сюнечэна. Наконец-то русские им биты! После на удивление непродолжительного сопротивления поняв, что им грозит окружение и разгром, бросая свои пушки, начали отступать, огрызаясь винтовочным и пулемётным огнём. Чтоб завершить их разгром, он приказал кавалерийскому полку обойти их по левому флангу и отрезать им путь к отступлению, зажав их у реки Хiongyue, уничтожить и пленить тех кто останется жив. Давно желанная победа была почти в руках. Но, вскоре он увидел дымы паровоза, и через несколько минут сам состав, вероятно русские решили на них вывести попавшие в тяжёлое положение свои войска. Но, по мере приближения составов генерал Оку отметил их необычность, паровоз был в его середине, и самого паровоза не было видно, вагоны были точно не грузовые, два из них с башнями, самой первой была платформа, сам состав был окрашен в цвет хаки с пятнами и полосами, что неплохо его вписывало в цветовую гамму местного пейзажа, особенно если б он стоял на месте. С обеих сторон этого необычного состава шло не меньше полка конницы. И вдруг генерала как будто поразило молнией брошенной Райдэном в него… это был русский… БРОНЕПОЕЗД!!! "Какие же эти русские онорэ, тикусё!!!-выругался он шепотом Он читал про такие у англичан и буров во время их войны в Африке, и там же рождены артиллерийские поезда, с помощью, который русские свел на нет возможность пробиться через квантунский перешеек. И генерал, барон Оку не сдержался и выругался вслух в их адрес, самыми последними ругательствами, на которые был только способен японский язык. Офицеры его штаба, на это не обратили большего внимания, поскольку были заняты тем же, только в более сдержанной форме.

Тем временем на глазах генерала и его штаба русский бронепоезд, прошёл через ряды отступающих русских, приблизился и потом ворвался в преследующие их японские войска, открыв по ним огонь из пушек и пулемётов. Он был похож на "громового зверя" Райдзю, который метал свои смертоносные молнии, и они несли смерть солдатам Ямато, которые видя это рукотворное чудовище, неуязвимое для них, начали бежать, ротами, батальонами, при этом продолжая гибнуть от огня русского бронепоезда. "Позор!", – сказал генерал Оку, не оборачиваясь, обращаясь к своим офицерам, и несколько из них молча вскочили на коней и бросились в гущу боя, наводить порядок в бегущих войсках, и смывать позор японской армии. Далее Оку приказал артиллерии перенести огонь на бронепоезд, вновь выругался, когда увидел, что шрапнель ему нипочем, хотя попав под обстрел из пушек он снизил ход, и начал пытаться вступить с ними в перестрелку.

"Всё! Русских мы упустили. Чёртов бронепоезд!", – с яростью подумал Оку. И повернувшись к кому-то из офицеров начал отдавать распоряжение, и услышал… как ему показалось голос бога грома Райдзина! Бронепоезд – Райдзю, привел с собой своего спутника, им оказался русский артиллерийский поезд, его тяжёлые, шестидюймовые снаряды начали падать среди японских войск. Уж, их взрывы сам Оку и его штаб выучили на всю жизнь, смотря с командного пункта на Самсоне, как они перепахивали и крушили японские батареи у квантунского перешейка.

Увидев это генерал побледнел и безумно сильно сжал рукоять своего меча, и всё-таки срывающимся голосом сказал, – " Всем срочно отход! Быстро!" И у него мелькнула мысль о сэппуку. Японцы, вновь потеряв сотни убитыми и ранеными отступали.

В. А. Апушкин. Русско-японская война 1904–1905 г. – " В бою у Сюнечэна русская армия впервые использовала бронепоезд, который показал свою высокую эффективность, хотя до войны звучали голоса, толку будет мало от этих бронированных черепах. Но, бой показал, что, всё наоборот, японцы бежали только от одного вида бронепоезда. Шрапнель, близкие разрывы фугасных снарядов полевой артиллерии он держал легко, про винтовочный огонь и говорить нечего. Даже прямые попадания 75 мм японских снарядов не смогли значительно повредить его броню. Результат же огня из орудий и пулемётов по массам пехоты был выше всех ожиданий. И именно в этом бою родилась мысль при необходимости о совместном использовании связки бронепоезд – артиллерийский поезд. При наличии у противника значительного количества орудий, прежде всего тяжелых, поддержку действиям бронепоезда оказывает артиллерийский, так же к ним может добавляться пехота, конница. Такая комбинация позволяла прорывать и сильно укрепленные позиции противника.